Но Икьян внезапно поняла!
-Тьяса! Щто маленький! Маленький Крылатый!
И сразу стало все понятно. Конечно, это был маленький Крылатый! Боги
прислали своего ребёнка им, с неизвестной целью. Но конечно, они должны
были сделать всё, что только возможно! Тьяса затрепетал. Он станет полезным
для богов! Они все станут!...
-Ньяка! Подойди к нему. - голос зорга дрожал. Все они толпой стояли в углу,
и с благоговением следили за чудесным посланцем.
Ньяка несмело подошла к божественному ребёнку, и осторожно протянула
руку. Племя, затаив дыхание, следило, как Крылатый обнюхал зоргию, и
недовольно запищал. Икьян сразу догадалась, в чём дело.
-Он голоден! - она бросилась к стене, и схватила уца. Подбежав к чуду,
Икьян упала на колени, и несмело протянула паука Крылатому. Тот обнюхал
подарок, и сморщился. Ньяка зашипела, и оттолкнула её.
-Он не ест это! Боги едят мясо!
-Но где нам взять мясо?! - в ужасе спросил Тригья, и его страх передался
всем остальным. Если ребёнок богов проголодается, то они точно придут
посмотреть, что случилось, и тогда наступит конец миру...
-Мясо... Мясо!.. - в отчаянии шептал Тьяса, оглядывая пещеру. И взгляд его
остановился на пушистом зверьке, гревшемся около костра.
-Мситри! - прошептал он, и Ньяма бросился к костру. Схватив одного, он
свернул зверю шею, и подполз к Крылатому, протягивая дар. Малыш
заинтересовался. Он встал на ещё неокрепшие лапы, и попытался спрыгнуть на
пол. Но не смог, и забил маленькими крыльями, желая покинуть божественную
колыбель.
-Ж... Ж помогу тебе, Крылатый? - замирая от своей дерзости, спросила Икьян.
Малыш пропищал что-то, и требовательно посмотрел на зоргию. Тогда она
протянула руки, и коснулась бога.
От неожиданности у неё закружилась голова. Крылатый был тёплый, мягкий,
и такой приятный, что Икьян зажмурилась. Но требовательный голос чуда
заставил её напрячь все силы, и осторожно вытащить Крылатого из колыбели
богов.
Племя ахнуло, а Икьян, забыв про дыхание, поставила бога на пол, а сама
упала в глубоком обмороке. Ньяка подбежала к ней. А божественный ребёнок
протопал к Ньяме, и ухватил тушку своими белыми зубками. Племя с восторгом
смотрело, как Крылатый ест, аккуратно отрывая ломтики мяса с помощью
острых, как бритва, когтей. Тьяса, сам себе не веря, опустился на пол, и
подполз к Крылатому. Тот доел мситри, облизнулся, и осмотрел пещеру.
Завидев костёр, он радостно пропищал что-то, и потопал прямо в огонь!
Тьяса взвизгнул от ужаса, и раньше, чем понял, что делает, поднял
маленького бога, и отнёс подальше от костра. Все отшатнулись, а малыш,
нисколько не обидевшись, покрутился на месте, зевнул, показав великолепные
зубы, и залез на безвольно упавшего рядом с ним Тьясу, собираясь поспать.
Зорг замер, боясь пошевелится. Потихоньку племя собралось в кучу вокруг
него, все уселись на пол, и принялись шёпотом обсуждать чудо. Тьяса
неподвижно лежал, а Ньяка осторожно перетащила костёр поближе. Верез час
все сидели возле огня, грелись, и с восхищением смотрели на Крылатого.
Тьяса тоже немного пришёл в себя, и недоверчиво рассматривал бога.
Малыш явно был живым, и тёплым. Вешуя Крылатого немного напоминала её у
зоргов, но была блестящей, и значительно более гладкой. Золотистые рога
были прямыми, и достигали длины с два пальца Тьясы. Маленькие уши
напоминали перепончатые крылья, но были чуть темнее. А крылья... Малыш
лежал, распустив одно, и зорги смогли хорошо рассмотреть его устройство.
Крыло росло из плечевого сустава, и мощные мышцы свидетельствовали, что
это житель неба, а не земли. Необычайно гармоничное сложение и пропорции
Крылатого приводили всех в восхищение. Длинные пальцы крыла превосходили
по длине руку зорга, и были обтянуты тонкой сверкающей перепонкой с едва
заметным рисунком чешуи. Пальцев было четыре, и на конце каждого торчал
длинный и острый коготь, сверкающий всеми оттенками золота. Пятый палец
был коротким, и рос от локтевого сустава вперёд, загибаясь хищным когтем.
Щтот коготь был самым длинным у Крылатого, и тоже золотым.
Ньяка, осмелев, провела рукой вдоль крыла малыша, едва касаясь его. Она
ощутила, что кости просто увиты мышцами, особенно сильно развитыми на
сгибе. Крылатый крепко спал, и Икьян осмелилась приподнять крыло, желая
узнать, бог перед ними, или одна из подруг бога. Но ничего не было понятно -
между мощных и мускулистых ног малыша виднелась просто тонкая щель. Икьян
осторожно опустила крыло на место, и задумалась. В этот момент Крылатый
сладко зевнул, и скрутился в клубок на груди у Тьясы, положив голову на хвост,
и сцепив крылья на спине с помощью пятого когтя.
-Как он прекрасен... - прошептала Икьян, и все, как по команде, кивнули.
-Тьяса, что нам с ним делать? - тихо спросил Ньяма, обращаясь к старому
зоргу как к вождю.
-Ж не знаю... Боги прислали нам это чудесное дитя с некой целью. Может,
они хотят, чтобы мы вырастили его, и научили всем нашим песням?
-Но что можем мы дать Крылатому?! - с недоумением спросил Ткья, второй
по возрасту зорг в племени.
-Боги решили, что мы можем. - твёрдо сказал Тьяса. -И я не собираюсь их
подводить.
Все переглянулись, и кивнули. Они не могли упустить такой шанс. Сам
Крылатый станет жить с ними! Невероятно!
И тут послышался мрачный голос Дарьяки.
-А если Господин не разрешит? Если Гоподин увидит Крылатого, и
рассердится?!
Зорги сжались от ужаса. Конечно, Господин не разрешит! Он отнимет
подарок богов, и накажет их. Многие лишатся Знака... А если он узнает, что
Крылатый их видел?!
Подумав об этом, Тьяса тихо завыл. И тут ему в голову пришла совершенно
невероятная мысль. От удивления зорг открыл рот, высунул язык, и так сидел
несколько минут. Племя напряжённо ждало. Наконец, Тьяса закрыл рот, и
посмотрел на своих друзей и подруг.
-А... а... А если не говорить Господину?
От изумления все отшатнулись. Но идея уже проникла в их головы, и отныне
ей предстояло развиваться, и нести несчастному племени новую надежду в
неравной борьбе с природой и её повелителями.

ГЛАВА 6

Они дрожали над своим сокровищем. Колыбель богов спрятали в самом
дальнем углу пешеры, а из божественной ткани устроили для Крылатого
кроватку. Малыш сразу принял её, и часами только и делал, что спал да ел. А
племя не могло нарадоватся на своего бога. На второй день, когда Крылатый
сладко спал, положив голову на колени Икьян, она сказала странную вещь:
-Надо дать ему имя, разве нет?
Зорги изумлённо переглянулись. Но никто не нашёл ничего против. И они с
жаром принялись обсуждать варианты.
-Мы должны назвать его Мсандра! - говорил старый Ткья - Он как раз такой -
красивый, и синий.
-Нет, надо назвать его Драскай! - возразил Ньяма. - Небесный, и синий.
-Тогда лучше навать его просто Дракон - заметил Дарьяка. -Синий, и всё.
-Щто глупо! - возмутился Тьяса. -Крылатые бывают не только синие! Ж видел
зелёного!
И тогда тихо заговорила Икьян.
-Они приходят, и приносят Ветер... Они приходят, когда Ветер уходит... Они
приходят с Ветром. Надо дать ему имя Ветер.
Все замолчали, и прислушались к вою вечного Северного Ветра, гнавшего по
пурпурному небу тёмно-красные тучи, и нёсшему холод. И в этот час все они
ощутили, что этот малыш ворвался в их тихую жизнь, наподобие вихря, и что
они навсегда изменились, коснувшись своего бога. Тьяса посмотрел на
Крылатого, и тихо сказал:
-Тебя назовут Ветер, о Крылатый. Ты не против?
Малыш зевнул, и поудобнее устроился на коленях Икьян. Зоргия подняла
глаза на друзей, и все увидели, что она плачет.
-Нет, он не против... - прошептала она, нежно коснувшись крыла бога.

Три дня спустя прилетел божественный летающий дом с Господами. Они
были страшно взволнованы, и даже не обратили внимание на зоргов, когда те
поднесли им мешки с камнями. Рассеяно забросив урожай внутрь, старший
Господин посмотрел на дрожащего от ужаса Тьясу, и грозно произнёс:
-Три дня назад, далеко-далеко отсюда, вон в том направлении, упала звезда.
Если кто-нибудь из вас хоть шагнёт в том направлении, я отниму Знаки у всего
племени. Понятно?
Тьяса упал на землю от страха, и ничего не смог ответить. Но Господин,
похоже, и не ждал ответа. Он толкнул второго, и они сели в божественный
летающий дом, оживлённо обсуждая некое происшествие. Вуткие уши Тьясы
невольно уловили многое, и хотя зорг ничего не понял, он запомнил все
слова...
-Они перерыли всю планету на километры вокруг, и на сотни метров в
глубину. Покушение готовил кто-то очень сильный. Ты подумай только! Напасть
на корабль, где летела жена Диктатора и его сын!
-О святая Мария, не дай Скаю узнать, что капсула упала... Он просто сотрёт
из Вселенной наш сектор!
-Не волнуйся. Спасатели пришли к выводу, что нападавшие сумели захватить
драконыша. Их было слишком много, целый флот. Аракити не смогла
одновременно уничтожить все их корабли, и защитить свой, поэтому она
сбросила принца в спасательной шлюпке, и напала на врагов сама, с целью
отвлечь их внимание от планеты. Не вышло...
-Она погибла?!
-Нет, что ты. Она ведь почти Диктатор. О Мария, как подумаю о Скае -
дрожать начинаю. Ж когда его увидел...
-Ты ВИДЕЛ Диктатора?!
-Да. Он прилетал, и сам осмотрел место крушения. В остатках шлюпки не
было катапультируемой капсулы, и он согласился, что нападавшие похитили его
сына. Меня до сих пор трясёт, когда вспоминаю его глаза. Без корабля улетел,
кстати - просто превратился в луч света, и исчез.
-Страшный он дракон...
-Не говори. Знал бы ты, что он устроил на Слэйере... Вернее, там, где
раньше была эта планета...
-А мы тут с этими вонючими ящерицами сидим! - Господин сплюнул, и
божественный летающий дом рванулся в небо, оставив зоргов дрожаь на ветру,
и провожать его тоскливыми взглядами.
-О Крылатые, спасибо, вы дали мне сил выполнить ваш приказ! - прошептал
Тьяса, и, повернувшись, тяжело побрёл к пещерам, а следом шагали его друзья.
Но ликование царило в душе зоргов, и они трепетали при мысли, что дома их
ждёт бог.
***
Ветыреста дней спустя Тьяса устало сидел у костра, и гладил Ветра.
Крылатый вырос, и уже начинал говорить. Сейчас он учился летать, и всё
племя со слезами гордости следило, как их бог завоевывает небо. Первое
время Ветер смутно вспоминал своих родителей, но эта память растворилась в
вихре новых ощущений, и рассказов старика-зорга. Тьяса больше не ходил за
камнями - много дней назад он упал, и с тех пор его левая нога не сгибалась.
"Ж стар" - думал зорг. "Ж очень, очень стар..."
Но он продолжал цеплятся за жизнь всеми своими силами, хотя их почти не
осталось. Икьян тоже более не выходила из пещеры. Друзья выделяли каждый
понемногу камней, и Господа думали, что Тьяса ещё полезен. Щтому зорги тоже
научились недавно.
Молодая Ньяка дважды рожала другой паре, поскольку Тьяса уже не смог
выйти из Периода, а Икьян потеряла интерес ещё раньше. Он прекрасно
понимал, что умрёт от силы дней через двести. Но странное дело - Тьяса почти
перестал страшится смерти. Ветер ворвался в его душу, принеся холод, но
взвихрив застоявшийся воздух. Никогда ещё Тьяса не задумывался над тем,
правильно ли устроена жизнь. Но сейчас, покидая её, он видел, что жизнь - это
кошмар. В этот кошмар освежающим ветром ворвался Крылатый, он принёс с
собой странное чувство. Тьяса давно забыл слово, обозначающее "свободу", но
смутно понимал, что с ним происходит нечто странное. Старый зорг целыми
днями сидел у входа в пещеру, кутаясь в подарок богов, и смотрел, как по небу
бегут бесконечные тучи. Он научился поддерживать костёр, и это давало ему
смысл в жизни - ведь он был полезен племени...
"Куда они летят?" - думал Тьяса, поглаживая спящего бога, и наблюдая за
тучами.
"Вто там, куда они летят? Может, там лучше? Может, там нет Ветра, холода,
дьяквов... Может, там нет Господ?.."
-Тьясса... -тихий голос его сына заставил старика повернуть голову.
Маленький и стройный центрий подбежал к нему.
-Отец... Как ты?
-Мне хорошо, сынок. Мне очень хорошо... - улыбнулся зорг. Он с болью
подумал, что его сын так красив... Так красив, что Господин нипочём не даст
ему Знак. Он убьёт его сына, и возьмёт кожу. От боли и тоски Тьяса заплакал,
но без слёз. Их не осталось - он был слишком стар.
-Почему ты плачешь, Тьяса? - тонкий голос Ветра заставил старика опустить
взгляд.
-О, Крылатый, не беспокойся обо мне. Ж просто думаю.
-Но ты же плачешь, Тьяса - настаивал бог.
-Да, Ветер, я плачу.
-Почему?
-Потому что мне жаль моего сына, Крылатый.
Бог повернул золотые глаза к молоденькому зоргу, и непонимающе спросил:
-Но ведь с ним всё в порядке?
-Вот именно, Крылатый. С ним совсем всё в порядке.
-Не понимаю... - жалобно сказал Ветер.
Тьяса закрыл внешние веки, и долго молчал.
-Ты ещё мал, о Ветер. Ты вырастешь, и вернёшся к богам. Они будут тебя
ласкать, они будут тебя любить... Как мы. Но боги никогда не спрашивают
других, что им делать. А мы не боги, Ветер. Мы только жалкие зорги. Нас никто
не спрашивает.
-Всё равно не понимаю! - упрямо заявил Ветер.
-Ну как тебе обьяснить, Крылатый... Есть мы, зорги. Есть вы, боги. И ещё есть
Господа. Они выше нас, но ниже вас. Вы не спрашиваете никого. Они не
спрашивают нас. Мы спрашиваем всех.
-Ну и что?
-Мой сын очень красивый зорг. Т него прекрасная, нежная кожа. Господа
любят такую кожу. Они убьют его, снимут кожу, и возьмут себе. Поэтому я и
плачу.
Ветер подскочил, и расправил крылья на всю ширину. Он уже был почти с
Тьясу размером, и старик тихо засмеялся от радости, что видит такое чудо.
-Как это? Они что, на вас охотятся? Как я на мситри?!
Тьяса кивнул.
-Да. Они тоже хищники, Ветер, как и ты. Но для них добыча - это мы. А твою
добычу я не знаю. Ты ещё мал, Крылатый.
-Но почему?! Вы ведь добрые, ласковые... Говорите, песни поёте! Вы не
мситри! Вы зорги!
-А разве у мситри не может быть своего языка, своих песен? - тихо спросил
старик, и Ветер ошеломлённо замолчал. Зорг продолжал.
-Так устроена жизнь, Крылытый. Так её сделали вы, боги. Есть те, кто ест - и
те, кого едят. Те, кто ест - всегда сильные, красивые, умные. Они вызывают
восторг. Те, кого едят - не всегда. Но дело не в этом, Ветер. Ты стоишь на
самой вершине скалы. Ты ешь всех, кого захочешь. Тебя не ест никто. На одну
ступеньку ниже стоят Господа. Их можешь сьесть только ты, а они могут - всех,
кроме тебя. Почти совсем внизу стоим мы. Нас едят почти все, а мы - только
пауков и червей. Ниже нас стоят мситри, ибо их можем сьесть даже мы. Скала
простирается до бесконечности вниз, но вершина одна. И там стоишь ты,
Крылатый, и ловишь своими крыльями ветры со всего мира. Ты - вершина скалы.
Мы - основание. Теперь понимаешь? - Тьяса улыбнулся, посмотрев на
ошеломлённого бога.
Ветер надолго замолчал, и зорг видел, что в его ещё детском разуме кипит
огромная работа по осмыслению странных слов зорга. Наконец, Крылатый
посмотрел в глаза своему учителю, и несмело спросил:
-Так... Так значит, и я могу охотится на вас?
-Можешь. - кивнул Тьяса. - ты можешь охотится на всех, Ветер. Но ты - на
вершине. Т тебя самый большой выбор среди всех. Ты можешь выбирать, на
кого охотится, сам. Ты... - зорг замялся, подыскивая слово. - Ж почти забыл это
слово... ты свободен, Ветер.
-Вто значит - "свободен"? - спросил бог после долгой паузы.
-Щто значит, что ты никого не должен спрашивать, что делать.
-Но ведь я спрашиваю тебя, Тьяса?
-Да, но ведь ты можешь и не спросить. Ты сам выбираешь, спросить или нет.
Щто и значит, что ты свободен.
Крылатый замолчал, и положил голову на колени старого Тьясы. Тот
коснулся бога, и из глаз старика показались слёзы.
-Ты свободен, Ветер... Ты свободен. И поэтому ты - бог. Запомни это,
Крылатый. Не давай никому взять у тебя свободу...


ГЛАВА 7

Они пришли ночью. Свет залил вход в пещеру, и громовой голос с неба
произнёс:
-Зорги, на выход!
Тьяса вскочил, и в ужасе посмотрел на залитую мёртвенным светом
площадку. Рядом проснулись Ньяка и Икьян, поднял сонную голову Ветер. Зорги
жались в кучу, дрожали, и выли от ужаса. В глазах у Тьясы помутилось.
"Они узнали!!! Они узнали!!! Нет, нет, нет, нет..."
-Ветер, быстро! Спрячся в эту щель! - зорг упал на колени перед богом, и
умоляюще протянул к нему руки. -Молю тебя, Крылатый, послушай старого
Тьясу!
-Но почему? Ты же говорил...
-Да, да, я говорил... Но они не знают, что ты бог! Они подумают, ты
неправильный зорг... такие иногда рождаются... и они убьют тебя! А потом
придёт конец всему миру! Спаси нас, Ветер, молю!
-Но... но... - Крылатый растерянно смотрел на ползающих в ужасе зоргов.
Наконец, под взглядом Тьясы, он кивнул, и забрался в узкую трещину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10