Забастовщики на угольной шахтах компании Мицуи, не допуская в забой весь менеджерский персонал, увеличили дневную добычу угля с 250 т до 620 т. Рабочие медных рудников в Асио во время «забастовки» увеличили производительность и удвоили свою зарплату».
Управлять побежденной страной всегда не просто, независимо от того, насколько разумна избранная для этой цели политика. В Японии неизбежно острыми являются проблемы продовольствия, жилья и конверсии. Они были бы столь же остры и при администрации, которая не привлекала бы к управлению японские кадры. Проблема демобилизованных солдат, так пугавшая американскую администрацию еще до окончания войны, конечно, не так остра, как это могло бы быть в том случае, если бы отказались от использования японских чиновников. Но и ее непросто решить. Японцы сознают эту трудность, и их газеты прошлой осенью сочувственно писали о том, насколько остра горечь поражения для солдат, перенесших столько лишений и проигравших войну, предостерегали их от проявления эмоций и призывали не терять самообладания. Возвратившаяся на родину армия в целом проявила замечательное самообладание, но безработица вкупе с поражением заставили некоторых солдат обратиться к старой модели поведения и вступить в тайные общества националистического толка. Они не могут смириться со своим нынешним статусом. У них нет больше привилегий, японцы не оказывают им почета. Раньше раненые солдаты одевались в белое, и люди на улицах кланялись им. Даже в мирное время проводы или возвращение рекрута из армии были праздником для всей деревни. Рекрут сидел на почетном месте, а вокруг ели, пили, танцевали и устраивали представления. Возвратившемуся солдату сегодня такого внимания уже не оказывают. Семья принимает его в свой дом, и больше ничего. Во многих городах и поселках солдата встречают прохладно. И зная, как остро переживают японцы такую перемену в поведении, легко понять, почему он тянется к своим старым соратникам, чтобы попытаться вернуть то время, когда в руках солдата находилась слава Японии. И кто-то из боевых друзей расскажет ему, как более удачливые солдаты Японии продолжают сражаться с войсками союзников на Яве, в Шаньси и в Маньчжурии; а почему он отчаивается? И он тоже будет сражаться, скажут они ему. Националистические тайные общества - древние институты в Японии; они «очищали имя» Японии. Возможными кандидатами в такие тайные общества всегда были люди, привыкшие думать, что до тех пор, пока не «сведешь счеты», мир как бы перевернут. Жестокость, свойственная членам обществ, подобных обществу Черного Дракона или Черного Океана, - это жестокость, допускаемая японской этикой в качестве гири своему имени, и японскому правительству еще долго придется подчеркивать приоритет гиму перед гири своему имени, чтобы преодолеть эту жестокость.
Для этого потребуется нечто большее, чем призыв к «самообладанию». Потребуется реконструкция японской экономики, позволяющая дать средства к существованию и обеспечить «должное место» мужчинам, которым сегодня двадцать-тридцать лет. Потребуется улучшить участь крестьян. Столкнувшись с экономическими трудностями, японцы всегда возвращаются в родные деревни, и мелкие крестьянские хозяйства, опутанные долгами, а во многих местах еще и высокой арендной платой, не могут прокормить много ртов. Необходимо наладить промышленность, ибо сильное предубеждение против включения в долю наследства младших сыновей в конечном счете заставляет всех детей, кроме старшего сына, искать свое счастье в городе.
Японцам, несомненно, предстоит пройти еще долгий и трудный путь, но если в их государственном бюджете не будет расходов на перевооружение, у них появится возможность поднять уровень жизни нации. Такая страна, как Япония, которая в течение десятилетия до Пёрл-Харбора тратила половину национального дохода на вооружение и содержание армии, может заложить основы здоровой экономики, если откажется от этих расходов и прогрессивно понизит поборы с крестьян. Как мы видели, в Японии было принято 60 % продукции крестьянского хозяйства оставлять производителю; 40 % отдавать в виде налогов и ренты. Это сильно отличается от положения в таких «рисовых» странах, как Бирма и Сиам, где производителю обычно оставлялось 90 % урожая. Именно эти огромные поборы с производителя сделали возможным в Японии финансирование национальной военной машины.
Любая европейская или азиатская страна, не собирающаяся в течение ближайшего десятилетия вооружаться, будет иметь потенциальное преимущество перед вооружившимися странами, потому что ее богатства могут быть использованы для строительства здоровой и процветающей экономики. Мы в США редко принимаем это обстоятельство в расчет в нашей европейской или азиатской политике, ведь мы знаем, что нашу страну дорогостоящие программы национальной безопасности не истощат. Наша страна не была разорена. Мы не являемся преимущественно сельскохозяйственной страной. Нас более всего волнует проблема перепроизводства в промышленности. Мы настолько усовершенствовали массовое производство и техническое оснащение, что наш народ остался бы без работы, если бы не крупные военные, социальные, научно-исследовательские программы и не производство предметов роскоши. У нас также остро стоит вопрос о выгодных размещениях капиталовложений. За пределами Соединенных Штатов положение совсем иное. Даже в Западной Европе оно не такое, как у нас. Несмотря на все требования репараций, Германия, которой запрещено перевооружаться, сможет примерно за десятилетний срок заложить основы крепкой, процветающей экономики, что было бы невозможно во Франции, если ее политика будет нацелена на создание великой военной державы. Япония может располагать аналогичными преимуществами перед Китаем. Милитаризация - современная цель Китая, и эти амбиции поддержаны Соединенными Штатами. Япония же, если она не включит в свой бюджет милитаризацию, сможет, коль захочет, обеспечить себе процветание на многие годы, она сможет занять лидирующее место в торговле Востока. Она сможет извлекать из мирной политики выгоды для своей экономики и поднять уровень жизни народа. Такая мирная Япония сможет занять почетное место среди других наций мира, и Соединенные Штаты могли бы оказать ей большую помощь, если бы продолжали поддерживать и дальше эту программу.
Чего американцы не могут сделать - и ни одна другая страна не сможет сделать, - так это создать указом свободную и демократическую Японию. Этого еще ни разу не удавалось сделать ни в одной побежденной стране. Народу, имеющему собственные обыкновения и представления, иноземец не может навязать образ жизни, отвечающий его вкусам. Нельзя законодательно обязать японцев начать признавать авторитет выбранных депутатов и забыть о «должном месте», обусловленном их иерархической системой. Нельзя законом приучить их к простым и свободным контактам между людьми, к которым мы привыкли в Соединенных Штатах, к императиву быть независимым, к страсти, с которой каждому индивиду приходится выбирать брачного партнера, свое место работы, дом, в котором он будет жить, и принимаемые на себя обязанности. Вместе с тем, сами японцы достаточно определенно высказываются о необходимости перемен в этом направлении. После капитуляции японские политики заявляли о необходимости подталкивать людей к тому, чтобы они жили собственной жизнью и доверяли своей совести. Они, конечно, не заявляли так, но все японцы понимают, что речь идет о переосмыслении роли «стыда» (хадзи) в Японии, и о надежде на то, что среди их соотечественников будет крепнуть свобода - свобода от страха перед критикой и остракизмом со стороны «мира».
Социальное давление в Японии, пусть даже принятое добровольно, слишком многого требует от индивида. От него требуется скрывать свои эмоции, отказываться от своих желаний, все время видеть в себе представителя семьи, организации, нации. И японцы показали, что способны к самодисциплине, которую требует от них такой курс. Но бремя чрезмерно тяжело. Ради собственного блага им приходится слишком многое в себе подавлять. Опасаясь начать другую жизнь, менее обременительную для их психики, они последовали за милитаристами курсом, потребовавшим от них нескончаемых затрат. А заплатив столь высокую цену, они стали самоуверенными и с презрением относятся к народам с менее требовательной этикой.
Признав агрессивный военный курс «ошибочным» и бесперспективным, японцы сделали первый шаг к общественным переменам. Теперь они снова надеются найти свой путь к достойному месту среди мирных народов. И этот мир должен быть мирным. В то время как Россия и Соединенные Штаты потратят ближайшие годы на вооружение друг против друга, Япония будет использовать свои «ноу-хау» для участия в этой войне. Однако признание вероятным такого исхода не означает автоматического признания неизменными мирных намерений Японии. Мотивации японцев ситуативны. Япония будет искать свое место среди мирных народов, пока позволяют обстоятельства. Если обстоятельства изменятся, она будет искать свое место в мире, организованном наподобие военного лагеря.
В настоящее время японцы видят в милитаризме свет, который погас. И они еще посмотрят, действительно ли он погас в других странах мира. Если нет, то в сердце Японии вновь возгорится воинственное пламя, и она покажет, на что еще способна. Если же он погаснет повсюду, то Япония будет готова доказать, что хорошо усвоила урок и поняла, что военно-империалистическая авантюра не может закончиться с честью.
Глоссарий
ай - любовь; прежде всего любовь старшего к зависящему от него младшему.
аригато - спасибо; «эта трудная вещь».
бураку - деревушка, состоящая приблизительно из пятнадцати домов; район в деревне.
бусидо - «путь самурая». Термин, популяризируемый в этом веке для обозначения традиционных японских идеалов поведения. Доктор Инадзо Нитобэ в книге «Бусидо - душа Японии» (Inazo Nitobe. Bushido, The soul of Japan) называет следующие черты бусидо: честность и справедливость, храбрость, благожелательность, вежливость, искренность, честь, верность и самоконтроль.
гейша - специально обученная куртизанка, имеющая высокий престиж.
ги - справедливость.
гиму- категория обязанностей японца. См. Таблицу-схему, с. 84-85.
гири - категория обязанностей японца. См. Таблицу-схему, с. 84-85.
го - единица меры емкости: чуть менее одной чашки.
даймё - феодальный князь.
дзайбацу- крупный бизнес; влиятельные члены экономической иерархии.
дзин (пишется тем же иероглифом, что и китайское слово жэнъ) - обязанность, не входящая в кодекс обязательных долгов. См. «знать дзин» с. 86.
дзинги (вариант дзин) - обязанность, не входящая в кодекс обязательных долгов.
дзирики - «самопомощь», духовный тренинг, зависящий исключительно от личных дисциплинарных способностей человека. См. шарики.
дзэн- буддийское учение, заимствованное Японией из Китая и игравшее здесь важную роль после XII в. Оно было популярным в высшем классе японского общества - среди правителей и самураев - и до сих пор очень отличается от больших буддийских сект с их шарики и огромным количеством адептов.
дзюдзицу - японская борьба.
дзюдо - вид дзюдзицу; японская борьба.
донэн - одногодки.
жэнъ (китайское слово) - хорошие отношения между людьми; благожелательность.
инкё- формальный уход на отдых от активной жизнедеятельности.
иссин - реставрировать, восстановить прошлое. Лозунг реставрации Мэйдзи.
иссэй - американец японского происхождения, родившийся в Японии. См. нисэй.
йога (санскрит) - форма аскетической философии и практики, широко распространенная с древнейших времен в Индии.
кабуки - народная драма. См. но.
кагура - традиционные танцы, исполняемые при синтоистских храмах.
коми - глава, источник. Синтоистский термин для божества.
камикадзэ- «божественный ветер». Ураган, отбросивший от берегов Японии и опрокинувший в море флот Чингисхана. Во время Второй мировой войны летчики-самоубийцы назывались отрядами камикадзе.
катадзикэнай - спасибо; «я обижен».
кино доку - спасибо; «это ужасное чувство».
кинсин - раскаяние. Период ухода от мира с целью удаления «ржавчины с тела».
ко - сыновняя почтительность.
коан - вопросы, не имеющие рационального ответа и установленные сектой дзэн для тех, кто проходит обучение.
ко-он - обязанность перед императором и государством.
магокоро - искренность
макото - искренность
мокса - растертые в порошок листья определенного растения, сжигаемые в лечебных целях в конусе на поверхности тела. Ею лечат от болезней и от непослушания.
муга - исключение наблюдающего я; состояние, достигаемое теми, кто прошел специальную подготовку.
Мэйдзи, эра- период царствования императора Мэйдзи, 1868-1912. Он символизирует начало современной эпохи в Японии.
нарикин - нувориш, «пешка, прошедшая в ферзи» (японские шахматы).
нирвана (санскрит) - конечное освобождение души от превращений; состояние не-бытия; растворение в божестве.
нисэй - американец японского происхождения, родившийся в Соединенных Штатах. См. иссэй.
но - классическая драма. См. кабуки.
он - категория неизбежных обязанностей. См. Таблицу-схему, с. 84-85.
оя - родители.
ронин - в феодальные времена самураи-вассалы, лишившиеся по немилости сюзерена или из-за его смерти или его бесчестия своего господина.
сакэ - рисовая водка, являющаяся главным алкогольным напитком японцев.
самураи - в феодальные времена класс воинов, носивших два меча. Ниже их находились простолюдины: крестьяне, ремесленники и торговцы.
сатори - буддийское просветление.
сёгун - в домэйдзийские времена реальный правитель Японии; его власть передавалась по наследству до тех пор, пока правящая семья могла оставаться у власти. Сёгуна всегда облекал полномочиями император.
сонно дзёи - «Восстановить власть императора и изгнать варваров (западных людей)». Лозунг реставрации Мэйдзи.
сумимасэн - «спасибо»; «извините»; «это никогда не кончится».
сутра (санскрит) - небольшие собрания диалогов и изречений. Ученики Гаутамы Будды записали такие сутры на разговорном языке своих дней (пали).
сэппуку, или харакири - самоубийство через вспарывание живота. В феодальные времена было исключительной привилегией аристократии и самураев.
сюё- самодисциплина; духовный тренинг. тай сэцу - высший дакон.
тарики - «помощь другого». Духовное благоволение как следствие молитвы.
тонари гуми - маленькие соседские группы, состоящие из пяти - десяти семей.
тю - верность императору.
хадзи - стыд.
харакири, или сэппуку - самоубийство согласно самурайскому кодексу чести. Сэппуку более благородный термин, чем харакири.
хистэри - нервозность и неуравновешенность. Обычно употребляется женщинами.
эта - класс париев в домэйдзийские времена.
Михаил Корнилов
О Рут Бенедикт и ее книге «Хризантема и меч»
Имя американского культур-антрополога Рут Фултон Бенедикт (1887-1948) вызывает постоянный и большой интерес как у ее коллег - антропологов, так и у ученых-японоведов. Ее теоретические исследования в области культурной антропологии принесли ей славу одного из виднейших (наряду с А. Кардинером, Р. Линтоном, Э. Сепиром, М. Мид и К. Дюбуа) представителей этнопсихологического направления («Культура и личность») в американской антропологии. Ее единственный труд по Японии - книга «Хризантема и меч» - стала той основной работой, от которой отталкиваются как современные ученые-японоведы в своих исследованиях о японском народе и его культуре, так и сами японцы в своих самооценках. Творчество Бенедикт интересно еще и потому, что она стала поздно (только в 30 лет) заниматься культурной антропологией, а книгу о японцах написала, не зная японского языка, не побывав в Японии и не будучи японоведом.
До того, как в 1921 г. Бенедикт начала под руководством Ф. Боаса изучать культурную антропологию в Колумбийском университете (США), она испробовала свои силы в организации помощи бедным, преподавании английского языка, поэтическом творчестве (писала стихи под псевдонимом Энн Синглтон), изучала организацию общественных работ. В 1923 г., окончив университет, Бенедикт защищает докторскую диссертацию «Представления американских индейцев о духах-оберегах». С 1923 г. и до конца жизни Бенедикт преподавала в Колумбийском университете, где в 1936 г. сменила Боаса в должности декана отделения антропологии. В 1947 г. Бенедикт избирается Председателем Американской антропологической ассоциации. За несколько месяцев до смерти она стала полным профессором Колумбийского университета. Ее ученики - М. Мид, Р. Метро, М. Вольфенштейн - широко использовали и углубили разработанную Бенедикт технику «дистанционного изучения культуры».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Управлять побежденной страной всегда не просто, независимо от того, насколько разумна избранная для этой цели политика. В Японии неизбежно острыми являются проблемы продовольствия, жилья и конверсии. Они были бы столь же остры и при администрации, которая не привлекала бы к управлению японские кадры. Проблема демобилизованных солдат, так пугавшая американскую администрацию еще до окончания войны, конечно, не так остра, как это могло бы быть в том случае, если бы отказались от использования японских чиновников. Но и ее непросто решить. Японцы сознают эту трудность, и их газеты прошлой осенью сочувственно писали о том, насколько остра горечь поражения для солдат, перенесших столько лишений и проигравших войну, предостерегали их от проявления эмоций и призывали не терять самообладания. Возвратившаяся на родину армия в целом проявила замечательное самообладание, но безработица вкупе с поражением заставили некоторых солдат обратиться к старой модели поведения и вступить в тайные общества националистического толка. Они не могут смириться со своим нынешним статусом. У них нет больше привилегий, японцы не оказывают им почета. Раньше раненые солдаты одевались в белое, и люди на улицах кланялись им. Даже в мирное время проводы или возвращение рекрута из армии были праздником для всей деревни. Рекрут сидел на почетном месте, а вокруг ели, пили, танцевали и устраивали представления. Возвратившемуся солдату сегодня такого внимания уже не оказывают. Семья принимает его в свой дом, и больше ничего. Во многих городах и поселках солдата встречают прохладно. И зная, как остро переживают японцы такую перемену в поведении, легко понять, почему он тянется к своим старым соратникам, чтобы попытаться вернуть то время, когда в руках солдата находилась слава Японии. И кто-то из боевых друзей расскажет ему, как более удачливые солдаты Японии продолжают сражаться с войсками союзников на Яве, в Шаньси и в Маньчжурии; а почему он отчаивается? И он тоже будет сражаться, скажут они ему. Националистические тайные общества - древние институты в Японии; они «очищали имя» Японии. Возможными кандидатами в такие тайные общества всегда были люди, привыкшие думать, что до тех пор, пока не «сведешь счеты», мир как бы перевернут. Жестокость, свойственная членам обществ, подобных обществу Черного Дракона или Черного Океана, - это жестокость, допускаемая японской этикой в качестве гири своему имени, и японскому правительству еще долго придется подчеркивать приоритет гиму перед гири своему имени, чтобы преодолеть эту жестокость.
Для этого потребуется нечто большее, чем призыв к «самообладанию». Потребуется реконструкция японской экономики, позволяющая дать средства к существованию и обеспечить «должное место» мужчинам, которым сегодня двадцать-тридцать лет. Потребуется улучшить участь крестьян. Столкнувшись с экономическими трудностями, японцы всегда возвращаются в родные деревни, и мелкие крестьянские хозяйства, опутанные долгами, а во многих местах еще и высокой арендной платой, не могут прокормить много ртов. Необходимо наладить промышленность, ибо сильное предубеждение против включения в долю наследства младших сыновей в конечном счете заставляет всех детей, кроме старшего сына, искать свое счастье в городе.
Японцам, несомненно, предстоит пройти еще долгий и трудный путь, но если в их государственном бюджете не будет расходов на перевооружение, у них появится возможность поднять уровень жизни нации. Такая страна, как Япония, которая в течение десятилетия до Пёрл-Харбора тратила половину национального дохода на вооружение и содержание армии, может заложить основы здоровой экономики, если откажется от этих расходов и прогрессивно понизит поборы с крестьян. Как мы видели, в Японии было принято 60 % продукции крестьянского хозяйства оставлять производителю; 40 % отдавать в виде налогов и ренты. Это сильно отличается от положения в таких «рисовых» странах, как Бирма и Сиам, где производителю обычно оставлялось 90 % урожая. Именно эти огромные поборы с производителя сделали возможным в Японии финансирование национальной военной машины.
Любая европейская или азиатская страна, не собирающаяся в течение ближайшего десятилетия вооружаться, будет иметь потенциальное преимущество перед вооружившимися странами, потому что ее богатства могут быть использованы для строительства здоровой и процветающей экономики. Мы в США редко принимаем это обстоятельство в расчет в нашей европейской или азиатской политике, ведь мы знаем, что нашу страну дорогостоящие программы национальной безопасности не истощат. Наша страна не была разорена. Мы не являемся преимущественно сельскохозяйственной страной. Нас более всего волнует проблема перепроизводства в промышленности. Мы настолько усовершенствовали массовое производство и техническое оснащение, что наш народ остался бы без работы, если бы не крупные военные, социальные, научно-исследовательские программы и не производство предметов роскоши. У нас также остро стоит вопрос о выгодных размещениях капиталовложений. За пределами Соединенных Штатов положение совсем иное. Даже в Западной Европе оно не такое, как у нас. Несмотря на все требования репараций, Германия, которой запрещено перевооружаться, сможет примерно за десятилетний срок заложить основы крепкой, процветающей экономики, что было бы невозможно во Франции, если ее политика будет нацелена на создание великой военной державы. Япония может располагать аналогичными преимуществами перед Китаем. Милитаризация - современная цель Китая, и эти амбиции поддержаны Соединенными Штатами. Япония же, если она не включит в свой бюджет милитаризацию, сможет, коль захочет, обеспечить себе процветание на многие годы, она сможет занять лидирующее место в торговле Востока. Она сможет извлекать из мирной политики выгоды для своей экономики и поднять уровень жизни народа. Такая мирная Япония сможет занять почетное место среди других наций мира, и Соединенные Штаты могли бы оказать ей большую помощь, если бы продолжали поддерживать и дальше эту программу.
Чего американцы не могут сделать - и ни одна другая страна не сможет сделать, - так это создать указом свободную и демократическую Японию. Этого еще ни разу не удавалось сделать ни в одной побежденной стране. Народу, имеющему собственные обыкновения и представления, иноземец не может навязать образ жизни, отвечающий его вкусам. Нельзя законодательно обязать японцев начать признавать авторитет выбранных депутатов и забыть о «должном месте», обусловленном их иерархической системой. Нельзя законом приучить их к простым и свободным контактам между людьми, к которым мы привыкли в Соединенных Штатах, к императиву быть независимым, к страсти, с которой каждому индивиду приходится выбирать брачного партнера, свое место работы, дом, в котором он будет жить, и принимаемые на себя обязанности. Вместе с тем, сами японцы достаточно определенно высказываются о необходимости перемен в этом направлении. После капитуляции японские политики заявляли о необходимости подталкивать людей к тому, чтобы они жили собственной жизнью и доверяли своей совести. Они, конечно, не заявляли так, но все японцы понимают, что речь идет о переосмыслении роли «стыда» (хадзи) в Японии, и о надежде на то, что среди их соотечественников будет крепнуть свобода - свобода от страха перед критикой и остракизмом со стороны «мира».
Социальное давление в Японии, пусть даже принятое добровольно, слишком многого требует от индивида. От него требуется скрывать свои эмоции, отказываться от своих желаний, все время видеть в себе представителя семьи, организации, нации. И японцы показали, что способны к самодисциплине, которую требует от них такой курс. Но бремя чрезмерно тяжело. Ради собственного блага им приходится слишком многое в себе подавлять. Опасаясь начать другую жизнь, менее обременительную для их психики, они последовали за милитаристами курсом, потребовавшим от них нескончаемых затрат. А заплатив столь высокую цену, они стали самоуверенными и с презрением относятся к народам с менее требовательной этикой.
Признав агрессивный военный курс «ошибочным» и бесперспективным, японцы сделали первый шаг к общественным переменам. Теперь они снова надеются найти свой путь к достойному месту среди мирных народов. И этот мир должен быть мирным. В то время как Россия и Соединенные Штаты потратят ближайшие годы на вооружение друг против друга, Япония будет использовать свои «ноу-хау» для участия в этой войне. Однако признание вероятным такого исхода не означает автоматического признания неизменными мирных намерений Японии. Мотивации японцев ситуативны. Япония будет искать свое место среди мирных народов, пока позволяют обстоятельства. Если обстоятельства изменятся, она будет искать свое место в мире, организованном наподобие военного лагеря.
В настоящее время японцы видят в милитаризме свет, который погас. И они еще посмотрят, действительно ли он погас в других странах мира. Если нет, то в сердце Японии вновь возгорится воинственное пламя, и она покажет, на что еще способна. Если же он погаснет повсюду, то Япония будет готова доказать, что хорошо усвоила урок и поняла, что военно-империалистическая авантюра не может закончиться с честью.
Глоссарий
ай - любовь; прежде всего любовь старшего к зависящему от него младшему.
аригато - спасибо; «эта трудная вещь».
бураку - деревушка, состоящая приблизительно из пятнадцати домов; район в деревне.
бусидо - «путь самурая». Термин, популяризируемый в этом веке для обозначения традиционных японских идеалов поведения. Доктор Инадзо Нитобэ в книге «Бусидо - душа Японии» (Inazo Nitobe. Bushido, The soul of Japan) называет следующие черты бусидо: честность и справедливость, храбрость, благожелательность, вежливость, искренность, честь, верность и самоконтроль.
гейша - специально обученная куртизанка, имеющая высокий престиж.
ги - справедливость.
гиму- категория обязанностей японца. См. Таблицу-схему, с. 84-85.
гири - категория обязанностей японца. См. Таблицу-схему, с. 84-85.
го - единица меры емкости: чуть менее одной чашки.
даймё - феодальный князь.
дзайбацу- крупный бизнес; влиятельные члены экономической иерархии.
дзин (пишется тем же иероглифом, что и китайское слово жэнъ) - обязанность, не входящая в кодекс обязательных долгов. См. «знать дзин» с. 86.
дзинги (вариант дзин) - обязанность, не входящая в кодекс обязательных долгов.
дзирики - «самопомощь», духовный тренинг, зависящий исключительно от личных дисциплинарных способностей человека. См. шарики.
дзэн- буддийское учение, заимствованное Японией из Китая и игравшее здесь важную роль после XII в. Оно было популярным в высшем классе японского общества - среди правителей и самураев - и до сих пор очень отличается от больших буддийских сект с их шарики и огромным количеством адептов.
дзюдзицу - японская борьба.
дзюдо - вид дзюдзицу; японская борьба.
донэн - одногодки.
жэнъ (китайское слово) - хорошие отношения между людьми; благожелательность.
инкё- формальный уход на отдых от активной жизнедеятельности.
иссин - реставрировать, восстановить прошлое. Лозунг реставрации Мэйдзи.
иссэй - американец японского происхождения, родившийся в Японии. См. нисэй.
йога (санскрит) - форма аскетической философии и практики, широко распространенная с древнейших времен в Индии.
кабуки - народная драма. См. но.
кагура - традиционные танцы, исполняемые при синтоистских храмах.
коми - глава, источник. Синтоистский термин для божества.
камикадзэ- «божественный ветер». Ураган, отбросивший от берегов Японии и опрокинувший в море флот Чингисхана. Во время Второй мировой войны летчики-самоубийцы назывались отрядами камикадзе.
катадзикэнай - спасибо; «я обижен».
кино доку - спасибо; «это ужасное чувство».
кинсин - раскаяние. Период ухода от мира с целью удаления «ржавчины с тела».
ко - сыновняя почтительность.
коан - вопросы, не имеющие рационального ответа и установленные сектой дзэн для тех, кто проходит обучение.
ко-он - обязанность перед императором и государством.
магокоро - искренность
макото - искренность
мокса - растертые в порошок листья определенного растения, сжигаемые в лечебных целях в конусе на поверхности тела. Ею лечат от болезней и от непослушания.
муга - исключение наблюдающего я; состояние, достигаемое теми, кто прошел специальную подготовку.
Мэйдзи, эра- период царствования императора Мэйдзи, 1868-1912. Он символизирует начало современной эпохи в Японии.
нарикин - нувориш, «пешка, прошедшая в ферзи» (японские шахматы).
нирвана (санскрит) - конечное освобождение души от превращений; состояние не-бытия; растворение в божестве.
нисэй - американец японского происхождения, родившийся в Соединенных Штатах. См. иссэй.
но - классическая драма. См. кабуки.
он - категория неизбежных обязанностей. См. Таблицу-схему, с. 84-85.
оя - родители.
ронин - в феодальные времена самураи-вассалы, лишившиеся по немилости сюзерена или из-за его смерти или его бесчестия своего господина.
сакэ - рисовая водка, являющаяся главным алкогольным напитком японцев.
самураи - в феодальные времена класс воинов, носивших два меча. Ниже их находились простолюдины: крестьяне, ремесленники и торговцы.
сатори - буддийское просветление.
сёгун - в домэйдзийские времена реальный правитель Японии; его власть передавалась по наследству до тех пор, пока правящая семья могла оставаться у власти. Сёгуна всегда облекал полномочиями император.
сонно дзёи - «Восстановить власть императора и изгнать варваров (западных людей)». Лозунг реставрации Мэйдзи.
сумимасэн - «спасибо»; «извините»; «это никогда не кончится».
сутра (санскрит) - небольшие собрания диалогов и изречений. Ученики Гаутамы Будды записали такие сутры на разговорном языке своих дней (пали).
сэппуку, или харакири - самоубийство через вспарывание живота. В феодальные времена было исключительной привилегией аристократии и самураев.
сюё- самодисциплина; духовный тренинг. тай сэцу - высший дакон.
тарики - «помощь другого». Духовное благоволение как следствие молитвы.
тонари гуми - маленькие соседские группы, состоящие из пяти - десяти семей.
тю - верность императору.
хадзи - стыд.
харакири, или сэппуку - самоубийство согласно самурайскому кодексу чести. Сэппуку более благородный термин, чем харакири.
хистэри - нервозность и неуравновешенность. Обычно употребляется женщинами.
эта - класс париев в домэйдзийские времена.
Михаил Корнилов
О Рут Бенедикт и ее книге «Хризантема и меч»
Имя американского культур-антрополога Рут Фултон Бенедикт (1887-1948) вызывает постоянный и большой интерес как у ее коллег - антропологов, так и у ученых-японоведов. Ее теоретические исследования в области культурной антропологии принесли ей славу одного из виднейших (наряду с А. Кардинером, Р. Линтоном, Э. Сепиром, М. Мид и К. Дюбуа) представителей этнопсихологического направления («Культура и личность») в американской антропологии. Ее единственный труд по Японии - книга «Хризантема и меч» - стала той основной работой, от которой отталкиваются как современные ученые-японоведы в своих исследованиях о японском народе и его культуре, так и сами японцы в своих самооценках. Творчество Бенедикт интересно еще и потому, что она стала поздно (только в 30 лет) заниматься культурной антропологией, а книгу о японцах написала, не зная японского языка, не побывав в Японии и не будучи японоведом.
До того, как в 1921 г. Бенедикт начала под руководством Ф. Боаса изучать культурную антропологию в Колумбийском университете (США), она испробовала свои силы в организации помощи бедным, преподавании английского языка, поэтическом творчестве (писала стихи под псевдонимом Энн Синглтон), изучала организацию общественных работ. В 1923 г., окончив университет, Бенедикт защищает докторскую диссертацию «Представления американских индейцев о духах-оберегах». С 1923 г. и до конца жизни Бенедикт преподавала в Колумбийском университете, где в 1936 г. сменила Боаса в должности декана отделения антропологии. В 1947 г. Бенедикт избирается Председателем Американской антропологической ассоциации. За несколько месяцев до смерти она стала полным профессором Колумбийского университета. Ее ученики - М. Мид, Р. Метро, М. Вольфенштейн - широко использовали и углубили разработанную Бенедикт технику «дистанционного изучения культуры».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34