* * *
Из такси она позвонила Вике.
– Как дела?
– Дрессирую Ренатика, – вполголоса ответила та.
Ренатик был вовсе не четвероногим домашним любимцем, а той самой поп-звездой, которую Виктории удалось выиграть в московском джекпоте удачи. Его полное имя звучало солидно: Ренат Рагимов-Мерабов.
– Он писает на ковер? – усмехнулась Ярослава.
– Он не знает, как пользоваться стиральной машиной. Уже два раза устроил мне тут потоп, – бедное создание совсем не приспособлено к трудностям быта.
– Стиральная машина – это не трудности быта, а результат прогресса, – пробормотала Яся, – а мне вот только что предложили поселиться в особняке с белыми колоннами и стрип-клубом в подвале.
– Стрип-клубом? – удивилась Вика. – И ты бы там танцевала?
– Еще чего. Стрип-клуб – это маленькое хобби моего потенциального любовника, – со смехом объяснила Яся, – ну не может человек жить без теток, извивающихся на шесте, ну что же тут поделаешь!
– А ты ему тогда зачем? – резонно поинтересовалась Виктория.
– Не знаю. Наверное, для души, – хохотнула Яся, – он так расписывал свой дом. Территория в два гектара, охраняется двенадцатью вооруженными таджиками. Говорит: даже из дома выходить необязательно, если что, все доставят прямо к тебе в руки. И продукты доставят и шмотки.
– А зачем вообще нужны шмотки, если из дома выходить не рекомендуется?
– Наверное, чтобы выглядеть не хуже стриптизерок. И откуда вообще берутся такие типы? И почему они так часто привязываются ко мне? То ли у меня неправильная тактика, то ли просто лицо слишком доброе, – рассмеялась она.
– Ты же прекрасно знаешь, что к тебе привязываются разные мужчины, – устало вздохнула Виктория, – естественно, по статистике среди них должен быть какой-то процент выродков.
Ярослава Калинина полагала, что подсчитывать количество мужчин, с которыми ее связывали какие-либо отношения, – дурной тон. Во-первых, современная Москва – далеко не домостроевская Русь. Если будешь ждать суженого-ряженого вместо того, чтобы хватать то, что само в руки плывет (разумеется, включив фильтр: никаких женатых, убогих, носителей поддельных спортивных костюмов «Адидас», творческих работников и т. п.), то так нецелованной и помрешь. Во-вторых, человеку свойственно ошибаться, а уж молодой и красивой девушке – тем более.
Ее первым мужчиной стал ее тренер по настольному теннису. Ей тогда было пятнадцать лет, и родители почему-то решили, что малоподвижной полненькой Ясе будет полезно овладеть навыками скачков в бешеном ритме вокруг теннисного стола. В итоге навыки были ею приобретены совершенно другие. Для утешения родителей можно заметить, что они тоже имели некоторое отношение к бешеным скачкам.
Ее последним мужчиной был мужчина неопределенного рода деятельности Максим Андрейчик. С ним ее связывали более чем серьезные отношения – она даже умудрилась создать с ним жалкую имитацию семьи, перевезя свои сумки от Луи Виттона в захламленную квартирку, в которой он обитал. Гармония длилась несколько месяцев, после чего разочарованная Яся аккуратно упаковала свои вещи и убралась восвояси.
Впрочем, об этом потом.
«У меня просто давно не было секса, вот я и мечусь, – подумала она, глядя на проплывающий за окном такси унылый пейзаж московских окраин. – Мне надо вызвонить кого-нибудь из знакомых мужчин и пригласить его на свидание. Мне надо срочно с кем-нибудь переспать».

ГЛАВА 2

В списке мужчин, которые при стечении определенных обстоятельств могли бы стать сексуальными партнерами Ярославы Калининой, не последнее место занимал мелкий предприниматель Роман Соколовский.
Они познакомились несколько недель назад в обувном бутике.
Банальная московская история с совершенно небанальной развязкой: она, проходя мимо красочно оформленной витрины, заметила фетиш всех модных девушек без исключения – божественные туфельки. Слишком талантливо сшитые, чтобы вот так взять и пройти мимо, и слишком дорого стоящие и непрактичные, чтобы, порадовавшись такому везению, немедленно их купить.
Ярослава нашла компромисс. Если в наличии имеется свободное время, а вот деньги хронически отсутствуют, то можно хотя бы примерить вожделенные туфельки и таким вот незамысловатым образом хоть одной ногой прикоснуться к прекрасному.
И вот, любуясь тем, как туфелька сидит на ноге, Ярослава вдруг заметила, что ею тоже в свою очередь любуются. У мужчины в шерстяном костюме от Canali, скромно устроившемся у стенда с надоевшими всем за зиму утепленными сапогами вдали от туфельного беспредела, был такой красноречиво голодный взгляд, что она вдруг почувствовала себя голой. Хотя единственной обнаженной частью ее тела была правая ступня, которую она уже приготовилась было впихнуть в приглянувшуюся туфлю.
Перехватив ее взгляд, он подошел и представился. Роман Соколовский, владелец данного бутика, к вашим услугам – от острых носов холеных ботинок из кожи анаконды до стильной стрижки, благородство которой придает легкая седина. Объективно он был довольно красив, хотя и не в ее вкусе.
Их первый разговор закончился долгожданной встречей двух одиночеств: Ярославы и прекрасных семисотдолларовых туфель. Роман их ей подарил, несмотря на неприязненные взгляды продавщиц. В изящную золотую коробочку он вложил и свою визитку. Они договорились, что Яся позвонит, и они вместе «выгуляют» новые туфельки в какой-нибудь ресторан, по степени шика не уступающий эксклюзивной обувке. Кажется, она и правда собиралась позвонить, но… То ли ей помешала московская суетная круговерть, то ли в глубине души она чувствовала, что все равно у них ничего не получится…
Кстати, с тех пор прошло недели три, а туфли она так и не обновила. И вот, кажется, их звездный час наконец наступил.
Рассказывать о том, как обрадовался Соколовский ее звонку, как он долго и нудно перебирал наиболее привлекательные, с его точки зрения, точки элитного общепита, скучно. Тем более что момент, когда она вынула его визитку из обувной коробки, и момент, когда она сидела напротив него в «Пушкине», поедая тушеных перепелок, разделяли всего два часа. Тянуть было ни к чему – Ярослава была не просто собирающейся на свидание москвичкой, а воплощенной эротикой, оголенной нервной клеткой, и разрядка требовалась ей не-мед-лен-но.
Соколовский нервничал, и это было трогательно. Смущенный накачанный мужик, который нервно теребит краешек полотняной салфетки и лихорадочно придумывает интересную тему для разговора – это даже сексуальнее, чем накачанный мужик, который самозабвенно нянчит малыша.
В отчаянной попытке показаться интересным, он бубнил что-то о том, как его арестовали на российской таможне, когда он сопровождал партию туфелек, и привели в комнатку личного досмотра. Он здорово струсил, морально приготовился к последствиям юридического произвола и мысленно успел распрощаться с пентхаусом на Новослободской и «мерседесом» представительского класса в пользу лесоповала на Колыме. А потом выяснилось, что Соколовский просто поразил воображение служительницы таможни. («Уж не знаю чем», – скромно добавил он.) Вот она и придумала такой, мягко говоря, нетривиальный способ сближения с объектом.
– Жаль, что я не на таможне работаю, – заметила Яся, – если я хочу с кем-то познакомиться, мне приходится использовать более традиционные уловки.
А сама подумала, что во всей этой истории наблюдается не больше десяти процентов правды. Но надо отдать Роману должное. Одним махом он умудрился:
а) развлечь девушку забавным сюжетом почти из репертуара барона Мюнхгаузена;
б) тонко намекнуть, что он нравится женщинам настолько, что те готовы идти ради него на безрассудства;
в) ненавязчиво проинформировать о наличии пентхауса на Новослободской и «мерседеса».
За находчивость и умение грамотно себя преподнести Ярослава поставила ему десять баллов. «Если целуется он так же хорошо, как рассказывает о себе, то это просто идеальный мужчина», – подумала она.
– Никогда не поверю, что такой девушке, как ты, приходится самой с кем-то знакомиться. Наверное, целыми днями ты только и делаешь, что отбиваешься от мужчин.
– Ну да, если бы за это еще деньги платили, – усмехнулась она, – может быть, к двадцати пяти я бы сделала свой первый миллион. А так – хожу в дареных туфельках. – Она высунула ногу из-за стола и зазывно помотала ею перед Соколовским.
– Э-э-э… Что ты будешь на десерт? – смутился он.
– Знаешь, в этом десертном меню ничего привлекательного нет, – медленно произнесла она, гипнотизируя его взглядом.
Вместо того чтобы сразу смекнуть что к чему и низким голосом сообщить, что у него дома есть, к примеру, цукаты в шоколаде, Роман растерялся, занервничал и принялся, сам себя перебивая, то предлагать ей мороженого, то расписывать преимущества местной выпечки… Это уже было подозрительно – она никогда бы не подумала, что симпатичные владельцы модных бутиков могут быть до того стеснительными.
Ладно, надо дать ему последний шанс, решающую подсказку.
– Здесь недалеко Елисеевский магазин, и вот там можно купить пирожных «Картошка». Они совсем как из детства, сейчас такие мало где встретишь.
– Ты предлагаешь отправиться за десертом… в магазин? – захлопав глазами, уточнил он.
– Ну конечно же! – немного раздраженно воскликнула Ярослава. Эх, знать бы заранее, что он такой малосообразительный! Тогда она бы ни за что ему не позвонила, а лучше бы пригласила в кино режиссера монтажа, который давно добивался ее внимания. Он парень простой, он бы точно взял билеты на «места для поцелуев» и там… Ох, какая слабость в коленях. Это просто какая-то пытка – сидеть здесь напротив Соколовского и с вежливой улыбкой слушать, как он рассуждает о десертах вместо того, чтобы… Ладно, не будем об этом.
– А где мы их будем есть? – поинтересовался этот олух. – То есть… ты же не хочешь сказать… Мы могли бы поехать ко мне, но я…
– Если у тебя не убрано, то мне все равно, – на всякий случай вставила Яся, – я сама жуткая неряха.
– У меня порядок, домработница старается, – слабо улыбнулся Роман, – просто я подумал, что будет как-то невежливо… Вот так…
Ярослава смотрела на него во все глаза. Да это же просто воплощенная мечта любой женщины – красиво ухаживает, веселит, кормит тушеными перепелками и стесняется заводить разговор на околоэротические темы. Только вот ей сейчас требовалось совсем другое. Эх, жаль, конечно, но, видимо, придется что-нибудь ему соврать и вызвонить режиссера.
– С другой стороны, что это я… Ярослава, ты меня прости, мне коньяк в голову ударил, – смущенно улыбнулся он, – конечно, ты ничего такого не имела в виду. Мы просто съедим у меня дома пирожных, да? У меня хорошо, тебе понравится.
– Идет, – вяло согласилась Ярослава, а сама подумала: «Ну и дела. Давно я не встречала такого нерешительного дурня».
* * *
Переступив порог его двухэтажной квартиры, Ярослава подумала, что неплохо бы выделить выходной день для того, чтобы хоть немножко убраться в собственном жилище. Честно говоря, ее квартирка куда больше походила на место обитания закоренелого холостяка.
А в доме Романа царил порядок и ненавязчивый уют. Бледно-желтые крашеные стены, репродукции Модильяни в деревянных простеньких рамах, на стеклянном журнальном столике – вазочка с конфетами «Ферерро-Роше», в антикварном серванте антикварный же фарфор.
– Большинство мебели мне от бабушки осталось, – перехватив ее взгляд, объяснил он, – сам я предпочитаю другой стиль, но выбросить или продать не поднимается рука.
– А мне нравится, – вежливо объяснила она, поставив на столик коробочку с пирожными.
О том, как они выбирали десерт, лучше вообще поскорее забыть. Яся надеялась, что в Елисеевский они заскочат наскоро, для проформы. Так похотливый подросток, пригласив смазливенькую одноклассницу «послушать музыку» в отсутствии родителей, и правда поставит для нее парочку песен перед тем, как опрокинет кокетливо барахтающуюся девицу на диван. Чтобы соблюсти неписаные правила приличия.
Но Соколовский отнесся к выбору пирожных со всей серьезностью. «Ты какие «картошки» любишь – с кремом или кокосовой стружкой? – спрашивал он. – А может быть, возьмем еще «корзиночек» и «эклеров»?» Она соглашалась на все – лишь бы побыстрее покинуть магазин.
– Может быть, проведешь экскурсию по своей квартире? – попросила она в смутной надежде, что в квартире непременно должна быть и спальня, и когда монотонная экскурсия доберется наконец и туда, то можно будет… Черт, колени подкашиваются. – Я очень интересуюсь дизайном интерьеров.
– Правда? – обрадовался Роман. – А у меня двоюродная сестра в МАРХИ учится. Это она тут все придумывала. Если хочешь, могу вас познакомить.
– Нет! – воскликнула она, но, спохватившись, добавила: – То есть, хочу, конечно. Но как-нибудь потом. Я просто собираюсь в своей квартире ремонт делать… И начну, пожалуй, со спальни. Ты где мебель покупал?
– Заказывал из Италии, – послушно объяснил этот зануда, – я тебе подарю каталоги. Не так уж и дорого, а качество обалденное. Кроме того, у меня есть карточка постоянного покупателя, так что у тебя будет скидка. Впрочем, что же мы стоим? Пойдем, сама увидишь!
«Ну наконец-то!» – облегченно вздохнула Яся. Как ни странно, подобное поведение Соколовского не расхолаживало, а напротив, еще больше заводило ее. Переспать со скромным бизнесменом – это было уже не столько желание, сколько дело принципа. К тому же ей было элементарно любопытно – а как он ведет себя в постели? «Будем надеяться, что он не попытается прочитать мне вслух инструкции к презервативу».
Но рано она радовалась.
– Сначала только я покажу тебе кое-что получше, чем спальня, – весело сказал Соколовский, – такое не оставит равнодушной ни одну женщину.
– Кухню? – обреченно вздохнула она. Интересно, такие цивильные предприниматели, как он, хотя бы иногда занимаются любовью на кухонном столе?
– Сама увидишь, – хитро подмигнул он.
Она обреченно прошла за ним по длинному коридору.
– Вот, – он наконец остановился перед узкой дверью из темного дерева, – иди первая. Не волнуйся, это не тайная комнатка Синей Бороды.
Стоя на пороге темной тесноватой комнаты и ощущая на своем затылке горячее дыхание Соколовского, Яся на минутку почувствовала себя заинтригованной. А что, если на самом деле он не такой уже и валенок, каким пытается прикинуться? Что, если он набросится на нее, втолкнет ее в комнату, и…
Роман включил свет и легонько подтолкнул ее в спину.
– Ну как?
Она подняла голову и удивленно ахнула. Это была вовсе не жилая комната, а кладовка для… туфель! На десятках нарядных белых полочек были выставлены очаровательные женские туфли. А в центре комнатки стояло удобное кожаное кресло, видимо, для того, чтобы при желании можно было с комфортом примерить любой образец.
Десятки, сотни великолепнейших дорогих туфелек! Таких красивых, что дух захватывало. Это была комната мечты любой, даже самой капризной, модницы.
– Что это? – удивилась она.
– Мое маленькое хобби, – польщено улыбнулся Соколовский, – я же говорил тебе, в моем магазине нет байеров. Я сам предпочитаю ездить в Италию два раза в год и выбирать понравившиеся модели. А самые красивые я оставляю себе. Для личной коллекции.
– Но почему… почему здесь только женские туфли? – Яся схватила первый попавшийся сапожок, коричневый, из кожи аллигатора. – К тому же они все, кажется, одного размера. Ты что, женат?
– Нет, что ты, – испуганно возразил он, – а размер я оставляю тридцать седьмой с половиной. Не слишком маленький и не слишком большой. Это красиво.
– Это как раз мой размер, – ошарашенно вздохнула Яся.
– Я знаю, – улыбнулся Роман, – я же видел, как ты мерила туфли в моем магазине. Яся, я об этом мало кому рассказывал… Но у меня есть тайная мечта… когда-нибудь я хочу попробовать создать свою коллекцию обуви.
– Это замечательно! – вежливо воскликнула она, косясь в сторону сногсшибательных серебряных босоножек на высокой шпильке. – Конечно, тебе стоит попробовать! У такого ценителя не может не получиться.
– Хочешь их примерить? – перехватив ее взгляд, предложил он. – Если тебе понравится, я тебе подарю.
– Ну что ты, – смутилась она, – мне неудобно такие дорогие подарки принимать.
– Да брось! Мне давно пора обновить коллекцию. Меряй все, что хочешь. Садись в кресло. – Он нажал на ее плечи, заставил Ясю опуститься в кресло и подал ей босоножки.
Не мечта ли это любой женщины – чтобы ее привели в модный магазин и практически насильно велели выбрать все, что понравится.
1 2 3 4