Бледная улыбка заиграла у нее на губах.
- В это трудно поверить.
- Мне было очень плохо, Сара. - Он выразительно развел руками. Представляешь, как я себя чувствовал, когда решил, что ты убила нашего ребенка? Я возненавидел тебя. Да и себя тоже. Я чувствовал ответственность за то, что, как я считал, ты сделала. Для меня это было наказанием за мою чрезмерную к тебе любовь, за то, что, несмотря на эту любовь, я сделал тебя несчастной. - Его выразительные губы сжались. - Я не могу представить тебя запертой в том месте.
- Там было не так уж плохо. Спокойно, но раз уж надо было отдыхать...
- Не шути так. Представляю, в каком ты была ужасе! Ты тогда была совсем другой. - Он запустил руки в свои и без того растрепанные волосы и привел их в еще больший беспорядок, и она почувствовала зарождающуюся нежность. - Ты была настолько хрупкой, что мне даже было страшно, но, когда мы расстались, я не позволял себе об этом думать. В моем воображении я рисовал тебя бессердечной шлюхой, достойной ненависти! Я винил тебя во всем.
- Что вполне понятно, - сказала она, отпивая еще один маленький глоток. - Мне это нравится.
Он неожиданно улыбнулся одной из тех улыбок, от которых у нее по спине пробегали мурашки.
- То, что ты пьешь, вовсе не текиля. Текиля свалила бы тебя с ног.
Ей показалось, что в его голосе прозвучал самый многообещающий намек за все две недели, и она с надеждой взглянула на него, но тут же поняла, что он думал совсем о другом, и улыбка слетела с ее губ.
- Ты знаешь, почему я сегодня здесь?
- Тебя abuela прислала. Все в порядке, - заявил он. - Я не сержусь.
Но ему это явно не нравилось.
- Я пришла сказать тебе, что я... ну, не возражаю против того... Она запуталась, и язык перестал ей подчиняться: а что, если он и не хочет от нее таких заявлений?
- Не возражаешь против чего?
- Против того, чтобы у нас была нормальная семья... против того, чтобы попробовать еще раз. Просто мне нужно было время обдумать это. - У нее получалось вовсе не так складно, как хотелось.
- Так, значит, теперь ты все обдумала. Очень рассудительно с твоей стороны, - невыразительно сказал он. - Но ведь это ты. А не я. Ты не хотела спешить, не хотела решать все с бухты-барахты, что и понятно, ведь для тебя это неважно. А обо мне ты подумала?
Сара ошеломленно смотрела на него.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Пока ты в течение двух недель взвешивала все за и против, что происходило со мной? Об этом ты подумала? Наверняка я тоже присутствовал в этих твоих за и против... - Золотистые глаза смотрели на нее с едва сдерживаемой яростью. - Тебе понадобилось целых две недели, в то время как я решился меньше чем за двадцать четыре часа!
Сара проглотила ком в горле, не понимая, почему он, собственно, сердится.
- Как ты только что сказал, я - не ты. Мне и в голову не приходило, что я могу здесь не остаться, не рискуя потерять Джилли и Бена.
Он смотрел на нее сверкающим взглядом.
- Не вмешивай их в это дело!
Тут только Сара поняла, что его так рассердило, но сдаваться она не собиралась. Ни за что! Ему не понравилось, что она жила здесь только из-за детей? Но ведь он не остановился перед тем, чтобы притащить ее сюда, в Испанию, даже не потрудившись успокоить ее!
- Когда я взвешивала все за и против, ты весил очень много.
- Я не хочу, чтобы меня взвешивали, как мешок с зерном, - с болью в голосе бросил он. - Я тебя не взвешивал.
Она почувствовала, как в нем закипает гнев. Заметив, как напряглось его мощное тело, она вдруг поняла, наконец-то поняла, хотя ей и трудно было в это поверить, что для него чрезвычайно важно, что она о нем думает. И потому сейчас он так мучительно искал слова, которые могли бы причинить ей боль, ранить ее. Сердце перевернулось у нее в груди и бешено заколотилось. Она вдруг почувствовала себя невероятно щедрой.
- Зачем, ты думаешь, я напялила на себя это идиотское платье? Я пришла, чтобы... э-э-э... соблазнить тебя, - с трудом вымолвила она.
- Que? - пробормотал он, потрясенный.
- Мне показалось, что глоток спиртного мне поможет. Честно говоря, я не смогла продумать все до мелочей и теперь не совсем себе представляю, что делать дальше, - отрывисто призналась она.
Рафаэль тяжело дышал, как человек, одним махом взбежавший на холм в надежде, что увидит оттуда прекрасный вид, но так ничего и не увидевший.
- Ты хочешь затащить меня в постель? - яростно спросил он. - Тебе просто нужен мужик!
Эта неожиданная реакция ошеломила Сару. Но когда она наконец поняла смысл того, что он хотел сказать, терпение ее лопнуло. Волна злости и боли охватила ее, и она вскочила на ноги.
- Да! В данный момент просто мужик для меня был бы более привлекателен! - задыхаясь от ярости, заявила она. - Слепец! Неужели ты думаешь, что я легла бы с тобой в постель, если бы не любила тебя?! Я никогда бы на это не пошла - слишком мало, чтобы заставить меня забыть о моих принципах! Мне нужен ты, и если ты думаешь, что мне это нравится, ты просто дурак!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Оригинальное признание в любви, - хрипло сказал Рафаэль.
Сообразив вдруг, что, вместо того чтобы сбить с него спесь, она добилась как раз обратного и выдала себя с головой, Сара еще больше разозлилась.
- Ты сам упустил свой шанс! - гневно заявила она. - И не дай тебе Бог когда-нибудь заговорить об этом вновь! Что до меня, так между нами ничего не произошло!
- Но почему я это должен забыть? - Улыбка, заигравшая у него на лице, совершенно преобразила его. - В конце концов, я тоже тебя люблю.
- И когда тебе это пришло в голову? Только что?
- Рог Dios, querida - я люблю тебя! - яростно заявил он.
- И именно поэтому ты спал тут, обращаясь со мной как с мебелью или чем-то в этом роде?..
К горлу у нее подступил горький ком, а на глазах выступили слезы. В водовороте чувств, захлестнувших ее, ей вдруг отчаянно захотелось ему поверить.
- Или как с человеком, до которого мне всегда хочется дотронуться, мягко закончил за нее он. - Ты же сама заявила, что не хочешь меня.
- Мне казалось, что ты любишь кого-то другого.
- Кого же?
- Откуда мне знать? - смущенно пробормотала она. - Когда я спросила тебя, что будет, если ты вдруг полюбишь кого-нибудь еще, ты выглядел так, будто... будто что-то скрываешь от меня.
- Естественно! Поставь себя на мое место! Ведь ты спросила это походя, будто тебе до меня нет никакого дела! - возразил он. - Мне было больно, потому что я люблю тебя, Сара, - произнес он, наслаждаясь каждым звуком ее имени, и по ногам ее пробежала дрожь, но она постаралась не впадать в панику.
- Я хочу тебе верить, но...
- Никаких "но". - Он положил палец на ее вздрагивающие губы. - Я готов всю оставшуюся жизнь доказывать тебе, что это именно так. В Англии я сказал тебе, что уже в первую ночь знал, что сделаю. Я знал, что еще люблю тебя, но не хотел этого показывать. - Он решительно обнял ее, лишая возможности сосредоточиться. - Но я только и думал о том, кто тебя обнимает.
- А как насчет того странного существа, которое лапало тебя в тот вечер? - пробормотала Сара, не позволяя закрыть себе рот.
- У меня нет привычки разрешать себя лапать при всех. - Щеки его потемнели. - Может, это и звучит по-детски, но мне очень хотелось, чтобы ты видела, что есть женщины, которым я небезразличен. Это была гордость, это было...
- ...отвратительно, - безжалостно закончила за него Сара, успокоившись, а его неожиданная улыбка окончательно сбила ее с толку.
- Ты не смогла скрыть свои чувства, и меня это сильно озадачило. Поэтому я и отправился по твоим следам...
- Ты ехал за машиной Гордона?
- Я не думал о том, что делаю... Ты так странно себя повела, - пробормотал он. - А потом появилась Джилли, а потом... какой-то провал. Я уже и не помню, что говорил. Я был уничтожен.
Сара вдруг открыла для себя, что под свитером у него ничего не было. Ее рука скользнула под резинку и жадно гладила теплую, покрытую жесткими волосами кожу. К своему удовольствию, она почувствовала, как от ее прикосновения он задрожал. Впившись пальцами в ее волосы, он заставил ее откинуть назад голову и жадно припал к ее губам. От такого необузданного порыва она чуть не упала. Тяжело переводя дух, он отпустил ее распухшие губы и что-то страстно пробормотал на испанском.
- Дважды мы были близки, - простонал он, - и оба раза я терял самообладание и вел себя как чудовище. На сей раз этого не повторится.
- Ты потерял самообладание? Мне казалось, что ты просто экспериментируешь.
Он с улыбкой поднял ее на руки.
- А я думал, что экспериментируешь ты. Я едва сдержался, чтобы не наброситься на тебя в холле. - Он нахмурился. - Тебя это смущает?
- Меня это восхищает, - прошептала она, прижимаясь к нему щекой. Можешь повторить. И можешь быть чудовищем.
Он положил ее на узкую кровать в голой, почти монашеской маленькой комнатке и тщательно разгладил ее сбившуюся юбку.
- Коктейль здорово ударил тебе в голову. Думаю, сегодня лучше воздержаться.
- Почему?
Выведенная столь жестоко из состояния предвкушения чувственного удовольствия, она ухватилась за его свитер, пытаясь удержать его около себя.
- Завтра ты еще подумаешь, что я все это специально подстроил. Лучше уж я подожду. - Но во взгляде его были только нетерпение и страсть, и он приспустил штору. - Хочу дать тебе время. Физическая близость для меня не так уж важна, как тебе кажется. Я хочу, чтобы ты была совершенно уверена в том, что именно этого ты хочешь.
- Я хочу тебя. - Глаза у нее увлажнились, и она яростно замигала. - Я так тебя хочу...
- Enamorada... te quiero, te quiero (Любимая... я люблю тебя, я люблю тебя (исп.), - подхватил он и больше не заставил себя уговаривать.
Она уже познала удовольствие манящее и удовольствие жгущее. На этот раз она познала удовольствие, которое не имеет границ и длится вечность. Вихрь чувств закружил ее и унес с собой ввысь, а она все повторяла и повторяла его имя.
Он целовал ее разгоряченное лицо, и наконец она стала постепенно приходить в себя. На смеси испанского и английского он говорил, как ее любит, как не может без нее жить, как никогда не позволит ей оставить его даже на минуту. Рай, настоящий рай. А она лежала и впитывала все это с сумасшедшей, пьяной радостью. Он принадлежит ей, только и безвозвратно ей, она вырвала его из зубов смерти... из рук этих алчных женщин, думала она снисходительно. Теперь она вне конкуренции, и ей дела нет до этих безликих орд.
- Утром поедем в Мадрид, - пробормотал он, не переставая целовать и прижимать ее к себе.
- В Мадрид?
- У нас там дом. - Он посмотрел ей в глаза, еще подернутые чувственной пеленой, и ей вдруг показалось, что он чем-то встревожен. - В Мадриде живет и работает Катарина. Я хочу, чтобы вы познакомились.
- А что, это так срочно?
- Катарина никогда не навязывается. - Он как будто читал ее мысли, и она тут же почувствовала себя вредной девчонкой, собакой на сене. - Дети могут остаться здесь и присоединятся к нам позже, если соскучатся.
- Если? - переспросила она.
- Наши дети вполне самостоятельны.
Это бесспорно.
- Сколько лет твоей кузине? - поинтересовалась она.
- Она на два года старше меня.
- Она разведена?
Он вздохнул.
- Лет десять назад она позволила Люсии запугать себя и вышла замуж за очень богатого американца. Она совсем не похожа на свою мать, и Люсия постоянно усложняет ей жизнь. Джерри тоже не способствовал утверждению ее личности. Он регулярно бил ее.
- О Боже, - ужаснулась Сара.
- В первые месяцы их совместной жизни его жестокость стоила ей ребенка - у нее был нервный припадок, - пояснил Рафаэль. - Но когда она поправилась, Люсия не позволила ей подать на развод. И дело было не только в религии, а и в деньгах Джерри. По брачному соглашению, подписанному Катариной до свадьбы, в случае развода она теряла все. Когда она мне об этом рассказала, я убедил ее бросить Джерри. И оказал необходимую для этого поддержку.
- Я очень рада. Слава Богу, что она тебя послушала. - Сара действительно была за нее рада. - Люсия тяжелый человек...
Они отправились в Мадрид на самолете компании. Сара чувствовала себя настолько счастливой, что ей даже стало страшно. У нее было такое ощущение, будто она сидит на волнорезе. Давно уже не позволяла она своим чувствам разгуливаться до такой степени.
- Мне следовало рассказать тебе о том, что я делала в Труро, - с печальной улыбкой сказала она. - У нас не должно быть секретов друг от Друга.
Ей показалось, что Рафаэль чувствует себя несколько не в своей тарелке. У нее вообще было такое ощущение, что он был как-то странно напряжен в течение всего полета, вместо того чтобы, удобно откинувшись на спинку кресла, спокойно отдыхать. Причем он всячески старался скрыть от нее это напряжение. Но ей не хотелось копаться в причинах.
Он вздохнул:
- Тебе нечего было мне объяснять. Во всем виноват был только я. Я не имел права с тобой так разговаривать. Я тебе чрезвычайно признателен за то, что ты мне все рассказала.
Она удивленно на него посмотрела.
- И ты действительно мне поверил?
- Ты никогда меня не обманывала, но я временами становлюсь очень упрямым. Такое случается, когда у меня появляется идея-фикс, - признал он с веселым блеском в светло-коричневых глазах. - К тому же я очень ревнив, а раньше мне никогда тебя не приходилось ревновать. Хуже мне от этого не стало. О Труро ты можешь рассказать мне сейчас.
Такое смирение вовсе на него не похоже, мелькнула у нее мысль. Что с ним происходит? Но тут она вспомнила, как он не любит самолеты, и ей стало стыдно. Боже, подумала она виновато, он все еще не освободился от этих глупых страхов, а как мужчине ему трудно открыто в этом признаться. Первый раз, когда они летели вместе, он притворился, что спит, и она ничего не заподозрила до тех пор, пока они не ступили на землю, - на нем лица не было. С тех пор он сильно изменился, и ей даже захотелось ему об этом сказать, но чувство такта не позволило ей, это сделать.
Чтобы хоть как-то отвлечь его, она стала нести всякую чушь, но он отвечал односложно, и в конце концов она тоже замолчала. В аэропорту их ждал автомобиль. Сара искоса взглянула на Рафаэля, сидевшего с каменным лицом, и глубоко вздохнула.
- Может, тебе это и неприятно, но мне кажется, что тебе будет легче, если ты выговоришься.
Между его черными бровями образовалась глубокая складка.
- Выговорюсь? О чем ты?
- О твоем страхе к самолетам, - мягко сказала она.
- О чем, о чем? - Какое-то время он смотрел на нее, ничего не понимая, а затем обезоруживающе улыбнулся. - Сара, я преодолел это уже много лет назад.
Она чуть не проглотила язык. Ладно, раз уж он не хочет об этом говорить, то и не надо.
Дом сильно отличался от того, что она по наивности ожидала здесь увидеть. Вместо уютненького pied-a-terre (Маленький домик (франц.) она увидела огромный особняк, упрятанный за массивными высокими стенами.
Слуга открыл двойные двери, и они вошли во внушительный, отделанный мрамором холл. Пораженная, Сара переводила взгляд с мраморных бюстов, установленных на пьедесталах, на ионические колонны.
- Как в музее, - вздохнул Рафаэль с некоторых пор предпочитает этот дом Алькасару. Фелипе разрешил Катарине жить здесь, пока она не найдет себе квартиру. - Он помолчал. - Я пригласил ее на обед.
- Прекрасно. - Но мысли Сары были уже далеко - она думала о том, что надеть, чтобы не ударить лицом в грязь перед модельером. - Пойду приведу себя в порядок.
- Мне надо сделать несколько звонков.
Служанка провела ее наверх в спальню. Широко раскрытыми глазами Сара рассматривала потрясающую массивную позолоченную и задрапированную кровать с пологом на четырех столбиках, выполненную в стиле барокко. Рядом, к ее удивлению, находилась ультрасовременная ванная комната. Вытащив элегантный костюм от Сен-Лорана, она начала переодеваться, радуясь, что Несколько расширила свой гардероб в Севилье. Пиджак с открытым воротом и свободная юбка мягких серых, пурпурных и синих тонов прекрасно подходили к ее светлым волосам и легкому загару.
Уже спускаясь, она услышала, как открылась входная дверь и в холл вышел Рафаэль. Навстречу ему заторопилась женщина. Он протянул ей руки, и она наклонилась вперед, подставляя ему по европейскому обычаю обе щеки для поцелуя. В следующую секунду она отстранилась от Рафаэля, и Сара, туг же ее узнав, чуть не потеряла сознание.
Она с такой силой вцепилась в перила, что пальцы ее побелели. Ее начало трясти, а сердце застучало, как молот. Нет, этого не может быть, просто не может быть! Та женщина? Здесь? Сара, должно быть, ошиблась, ведь она видела фотографию всего один раз и целых пять лет назад! Эта казалась ей меньше ростом и стройнее. Ее спутанные черные кудри были короче и схвачены сзади гребнем из слоновой кости. Держась за руки, они о чем-то быстро говорили, ничего не замечая вокруг.
Сара медленно разжала руки и сделала несколько шагов назад. Она страшно боялась, что ее увидят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19