Сколько у нас представительств?
- Семь, сэр, из них два в Лондоне.
- Сколько наших представителей сейчас здесь?
- Трое, сэр. Лондонским можно позвонить.
- Соберите всех, кого найдете, у меня в пять. Не забудьте о заведующих складами. Ваше присутствие тоже необходимо. Я еду в банк.
- Все будет сделано, сэр.
- Я вернусь через час.
Ничто уже не напоминало об отчаянно нуждающемся в деньгах клиенте, когда Харви вышел из своего великолепного "Ролле-Рейса", закурил папиросу и уверенной походкой вошел в банк. Тон, которым он попросил доложить о себе управляющему, звучал властно. Его немедленно провели в приемную, где он удобно устроился в кресле.
- Я пришел заплатить по счетам, мистер Поултон. Мне не удалось получить за столь короткий срок много денег наличными, но я предлагаю вам принять в виде гарантии миллион долларов в ассигнациях.
Мистер Поултон давно уже ничему не удивлялся, но на этот раз был поражен и едва справлялся с волнением.
- Миллион долларов! - воскликнул он.
- По нынешнему курсу этих денег более чем достаточно, чтобы уплатить по чекам и покрыть дефицит. До четвертого числа следующего месяца никаких новых платежей нам не предстоит. Прошу вас оставшийся излишек оставить на нашем счету.
- Все будет сделано, мистер Гаррард. Наш банк всегда считал честью для себя во всем идти навстречу вашей фирме.., в пределах разумного, конечно.
- Несомненно. В ближайшем будущем я надеюсь коренным образом реформировать ведение дел в моем торговом доме.
- Вы? - снова поразился Поултон. Харви взглянул на него, слегка приподняв брови.
- Что ж, коммерческие таланты моих предков заговорили во мне несколько запоздало... Но мне осточертела жизнь, которую я вел до сих пор. Я остаюсь в Сити.
- Вот и чудесно, мистер Гаррард! Ваша фирма все еще первая в своей области. Торговая марка "Гаррард и Ко" поистине может творить чудеса.., в чем я сегодня лишний раз убедился.
Харви вышел из банка улыбаясь. Но когда он откинулся на своем сидении и машина двинулась вперед, лицо его снова осунулось и приобрело озабоченное выражение. Он сжег за собой все мосты. Он окончательно стал вором.
Глава 6
Совещание с агентами прошло быстро и деловито. Харви дал им полную свободу, поставив одно условие - скорейшую прибыль с операций, пусть даже на первых порах и небольшую. Все были поражены его умом и хваткой, но особенно тем, как он, буквально за три дня сумел разобраться в делах фирмы лучше, чем его предшественник за долгие годы.
Греторекс просто сиял.
- Я служу в "Гаррард и Ко" сорок один год, сэр, - сказал он после того, как довольные новым шефом агенты разошлись, - и могу с полной определенностью сказать, что ваш отец поступил бы так же. Что до меня, то я готов полностью вам повиноваться.
Харви, улыбаясь, закурил. В его глазах плясали озорные бесята.
- Мы заварили странную кашу, Греторекс. Вы даже не подозреваете, насколько странную... Но я всегда играл по-крупному и мне обычно везло. Посмотрим, повезет ли теперь.
Глава 7
Мильдред Гаррард и Герберт Фардаль ужинали вдвоем в отеле "Ритц". Усаживаясь напротив Фардаля, Мильдред нервно оглянулась.
- Надеюсь, вы не против того, чтобы мы отужинали здесь? - спросил банкир, слегка задетый ее тревогой.
- Конечно, нет, здесь премило. И к чему эти вопросы? В Сити поехать мы не могли, а ваша холостяцкая квартира.., простите, но она просто убога. На Ривьере все гораздо проще.
Пока он делал кельнеру заказ, Мильдред закурила. Ее поклонник, конечно же, уступал Харви, но выглядел очень солидно. Кроме того, ей нравилась его грубая мужественность.
- Я хотела поговорить с вами о муже. Он очень тревожит меня.
Фардаль выжидательно молчал.
- Знакомы ли вы с его делами?
- Мало. Но его фирму считают одной из лучших в Англии.
- Вы живете в Сити. До вас не доходило никаких слухов?
- Иногда.
- Не поговаривают ли о возможном крахе "Гаррард и Ко"?
- Да, я что-то слышал об этом.
- Я так и знала! Что вам известно?
- Вчера ваш муж был у меня и просил взаймы.
- А позавчера он хотел забрать у меня жемчуг и купчую на дом.
Первый ход был сделан. Наступила пауза. Потом она склонилась немного вперед. В ее синих глазах стояли слезы, губы дрожали.
- Это значит, что всему конец. Фирма лопнула. Он потерял все свое состояние. Мы разорены.
- Не сгущайте краски, дорогая, все еще образуется.
- Не думаю. Если Харви просил у вас взаймы, значит ему крышка. Как коммерсант он круглый нуль.
- Но ведь у вас есть и собственный капитал?
- Ничтожный. Его не хватит даже на портних.
- А ваши родственники?
- Нищие.
- А как же сэр Чарльз Фаррингтон, ваш отец?
Она зло рассмеялась:
- Гол, как сокол. Не будь имение майоратом, он бы давно очутился на улице. Через год после моей свадьбы он был вынужден отказаться даже от охоты.
- А ваша сестра? Она ведь замужем за лордом Фельтропом?
- О, они очень богаты. Но какая мне от этого польза? Родственников приглашают к обеду, но не дают им ренты... Я, право, не знаю, что со мной будет!
- Ас вашим мужем?
- Ах, мужчина всегда найдет себе работу! Но женщина совершенно беспомощна. Не знаю даже, как мне быть. Вот если бы кто-нибудь внушил Харви, что часть имущества необходимо спасти и переписать на мое имя...
- Это невозможно. По крайней мере теперь. Если Гаррард перепишет имущество на вас, суд потребует его обратно.
- Фу, как грубо! Ну мистер Фардаль, ну пожалуйста, придумайте же какое-нибудь средство! Неужели нет никакой возможности обеспечить меня?
- Мистер Фардаль?
- Ну хорошо, Герберт, - робко произнесла она. - Здесь необходимо соблюдать осторожность.
- Вы всегда и везде осторожны.
- Не сердитесь, друг мой. Я так подавлена! Вы должны ободрить меня и дать хороший совет.
- Дорогая моя Мильдред, если фирма Гаррарда лопнет, вам абсолютно не на что рассчитывать. Думать надо было раньше, теперь слишком поздно. Но.., если вы вдруг окажетесь в затруднительном положении и обратитесь ко мне, как.., к другу, я позабочусь о том, чтобы вы не нуждались в деньгах.
Это было сказано чересчур откровенно, но Мильдред не смутилась. Потребность в деньгах заглушила в ней все прочие чувства. Раз этот человек богат, значит он должен стать ее рабом. Он довольно сносен, неплохо одевается и вращается в высшем обществе...
- Вы очень милы, Герберт, но я как-то не решаюсь брать у вас в долг.
- Почему же в долг? - он смотрел ей прямо в глаза.
Ее тонкие брови медленно поползли вверх: последнее заявление граничило уже с наглостью.
- Как это "почему"? Говорите яснее. Он понял, что перегнул палку, и дал задний ход:
- Просто я хотел дать почувствовать вам, Мильдред, что в наших отношениях деньги ничего не значат.
Она благодарно улыбнулась ему: приличия были соблюдены.
Опасная минута прошла. Фардаль понял, что ее благосклонностью он обязан не своей скромной персоне, а своим деньгам, и мысленно поздравил себя с тем, что не поддался первому порыву и не высказался более определенно.
- Странно, что ваш муж сказал вам обо всем только сейчас, ведь он не мог не предвидеть катастрофу.
- Мы редко откровенничаем. Харви думает лишь о развлечениях, играет в поло, гольф, теннис, катается на яхте... А меня называет эгоисткой.
- Мужчине не пристало жить праздно. Нет, это не для меня. Максимум, что дела могут мне позволить - месяц в Монте-Карло, вот и все.
- Зато вы много зарабатываете.
- Да, но деньги достаются нелегко.
- Харви полезно будет немного поработать.
- Ответьте мне еще на один вопрос. Предположим, фирма Харви лопнет. Останетесь ли вы с мужем?
- Ну разумеется нет! Харви мне нравится, но жить в нищете.., увольте! А сейчас, если не возражаете, я предпочла бы поехать домой. За последние дни я каждый вечер выезжала в свет, да и эти заботы... Я должна щадить себя.
- Вас отвезти?
- Пожалуйста. Можете зайти ко мне на полчаса. Харви вернется только в одиннадцать. Понятия не имею, что он делает так поздно в Сити. Ведь он ничего не смыслит в делах.
- В коммерческих. И все же, Мильдред, ваш муж далеко не глупый человек.
- Да бросьте, Герберт! Человек, попавший в такую переделку, просто дурак.
Фардаль щедро расплатился с кельнером, и они вышли из ресторана, чтобы отправиться на его роскошном автомобиле на Керзон-стрит.
Мильдред разрешила ему гладить свои пальцы, но когда он робко попытался ее обнять, резко оттолкнула его.
- Вы же знаете, я этого не терплю.
- О, - с раздражением заметил Фардаль, - вы не всегда так строги. Вспомните тот вечер в Каннах...
- Я что, обязана помнить о нем всю жизнь?
- Но ведь тогда я впервые поцеловал вас. Об этом трудно забыть.
Она загадочно рассмеялась.
- Ладно, не хмурьтесь. Если Харви нет дома, я, может быть, снова позволю вам себя поцеловать. Только ведите себя хорошо... Ну, вот мы и приехали. Не вздумайте называть меня при слугах по имени.
Они поднялись в ее салон, где она указала ему на кресло, а сама расположилась в шезлонге.
- Мистер Гаррард вернулся? - спросила Мильдред явившегося на звонок дворецкого.
- Нет, мадам, он обещал быть поздно. Прикажете подать кофе или виски с содовой?
- Виски. Если Харви вернется до ухода мистера Фардаля, попросите его сюда.
Дворецкий вышел и вскоре вернулся с напитками. Когда он снова ушел, Фардаль закурил, откинулся на спинку кресла и, не прерывая легкой беседы, принялся разглядывать Мильдред. На Ривьере она вечно была окружена поклонниками, но все любили Харви больше нее. Мужчины высоко ценили его, а женщины, на которых он почти не обращал внимания, пели ему хвалу. И все же его собственная жена оставалась, по-видимому, совершенно равнодушной к нему. Он спрашивал себя, почему, и не находил ответа. Фардаль отлично сознавал, что ни наружностью, ни манерами, ни общественным положением не мог соперничать с Харви. Всего, чего он желал, он добивался исключительно деньгами. Но познакомившись с этой женщиной, он стал жалеть, что его личные достоинства столь ничтожны. Ее отзыв о муже льстил его самолюбию и в то же время смущал его.
- Почему вы так добры ко мне? - внезапно спросил он.
- Ах вот как, добра? И вы все равно недовольны?
Его сердце забилось сильнее, голос зазвучал резче, в глазах вспыхнула страсть.
- Да, недоволен. Я хочу большего. Но скажите, почему вы обратили на меня внимание? Ведь ваш муж обладает всем, что нравится женщинам и чего нет у меня.
- Не надо скромничать, Герберт. Одно достоинство у вас все же есть.
- А именно?
- Вы умны. Вы способны - а это ценят все женщины - зарабатывать много денег.
- Да, я много зарабатываю, но буду зарабатывать еще больше. И охотно поделюсь с вами.
Он склонился над ней. Его слова произвели магическое действие. Заговори он о любви, она тотчас же оттолкнула бы его. Но он сказал именно то, что она страстно желала услышать. Мысль о неограниченном кредите в банке возбуждала ее куда больше страстных ласк и заверений в вечной преданности. Он опустился перед ней на колени, и она обвила руками его шею... Внезапно Мильдред вздрогнула и резко оттолкнула его. Он заметил ее испуг и, побледнев, вскочил. На пороге комнаты стоял Харви.
Глава 8
Первой от испуга оправилась Мильдред. Она была более раздосадована, чем напугана. Фардаль же просто онемел от страха.
- Харви.., я.., мы не слышали, как ты вошел.
Он подошел ближе и пристально взглянул на Фардаля.
- Я не видел причин предупреждать о своем приходе. Внизу мне сказали, что Фардаль здесь и что ты просила меня зайти.
Он вернулся к двери и широко распахнул ее.
- Убирайтесь вон! - обратился он к банкиру.
- Уверяю вас, Харви, я.., мы.., у нас...
- Убирайтесь вон. Я не нуждаюсь в ваших объяснениях. Уходите отсюда и, по возможности, скорее.
Дрожащий Фардаль выкатился за дверь, даже не попрощавшись с Мильдред. Харви позвонил и опустился в кресло.
- А я и не знал, что ты так увлечена им.
- Не понимаю, что ты этим хочешь сказать. Он просто забылся на мгновение. С мужчинами такое случается. Он пожалел меня.
- Пожалел??
- Ну конечно, - с возмущением сказала она. - Ведь ты довел меня до нищеты!
- Ах так! Значит, ты обо всем ему рассказала.
- Подумаешь! Он и так все знал. Ты же сам ползал перед ним на брюхе, клянча деньги!
Харви вздрогнул, как от пощечины. Он устал, смертельно устал, а слова жены причиняли ему боль.
- Не смей так говорить, Мильдред! Фардаль - банкир. Я был у него по делу. Давать взаймы - его профессия. Но с какой стати он так поздно является в твой салон? В каких вы отношениях?
- Мы просто хорошие знакомые. Мы поужинали вместе в "Ритце", и я попросила его зайти на полчаса. Я хотела попросить его о помощи.
- Тебе не нужна ничья помощь.
- О, я думаю по-другому! - с ядом в голосе ответила она.
Он никогда не ухаживал за другими женщинами. И его жена тоже не позволяла себе никакого флирта - в их кругу это вообще было редкостью. Всю ее жизнь заполняли выезды и наряды. История с Фарделем просто не могла иметь под собой ничего серьезного.
Он подумал, не сам ли он виноват в ее равнодушии и недостатке сочувствия к нему. Он не сделал ничего, чтобы она не оттолкнула его. Он сам не искал путей к сближению.
- Мильдред, - начал он, - я был не прав, требуя твоей помощи.
- Это было чудовищным эгоизмом.
Ее ответ звучал не особенно ободряюще, но он продолжил:
- Давай забудем об этом. Мне уже удалось достать деньги.
- Каким образом?
- Я.., одолжил ценные бумаги, которые банк принял в качестве гарантии.
- Одолжил?
- Да, Но, говоря откровенно, рискую я очень многим. Это мой последний шанс. Она равнодушно взглянула на часы.
- Это все, что ты хотел сказать? Я хочу лечь пораньше. Завтра бал.
- Послушай, Мильдред! Я ввязался в трудную борьбу и хотел бы просить тебя о нравственной поддержке, которую муж вправе требовать от жены.
- Это что еще за новости?
- Так ты отказываешься мне помочь?
- Но каким образом? Отдав тебе жемчуг и купчую?
- Вовсе нет. Забудь об этом. Дело совсем в другом. Чтобы спасти фирму, я решился на крупную спекуляцию. Моя главная опора - наш кредит, он по-прежнему непоколебим. Все, разумеется, знают о понесенных нами убытках, но полагают, что при нашем богатстве это пустяки. Пусть так считают и дальше. И здесь ты можешь мне помочь. Сам я вынужден буду оставаться некоторое время в тени, вдали от общества. Ты же должна часто выезжать и принимать у себя. Позаботься о том, чтобы отныне сообщения о наших приемах печатали в газетах. Пусть все знают, что платье для ближайшего бала ты получила из Парижа воздушной почтой. В конце следующей недели ты дашь ужин.
- А ты знаешь, сколько все это стоит?
- Греторекс выдаст тебе обычную сумму. А вот еще 500 фунтов. Я не хочу, чтобы ты нуждалась в деньгах. С другой стороны, я должен соблюдать строжайшую экономию. Скажи, нам очень нужно второе авто?
- Нет, если ты станешь ездить на извозчиках.
- Хорошо. Кроме того, на следующей неделе я продам своих лошадей и дом в Мельтюне.
- А это не раскроет твоего обмана?
- Никоим образом. Я сказал всем, что уезжаю с поло-клубом в Южную Америку и поручил агенту подыскать для меня в Мельтюне другой дом, побольше, который я, разумеется, сочту неподходящим.
- А если все-таки ты обанкротишься?
- Тогда мне все будет безразлично.
- Все?
- Да, я просто исчезну.
- А что будет со мной?
- О, ты легко обойдешься без меня! - с горечью заметил он.
- Но материально?
- Ты не нищая.
- Это ты так считаешь. Ты относишься ко мне просто возмутительно. Ты должен был обеспечить меня, в этом - твоя главная забота!
Он задумчиво посмотрел на нее. Ее лицо было почти жестоким. Ни единого слова сочувствия не проронили ее губы. Ни единого слова одобрения его попыткам спасти фирму... Она совершенно убеждена в неизбежности краха и думает только о себе...
- Если мои старания увенчаются успехом, тебе не придется ни о чем заботиться, - в последний раз возразил он.
Она презрительно рассмеялась.
- Харви, да как ты вообще мог подумать, что невежда вроде тебя может явиться в один прекрасный день в Сити с пустыми руками и начать загребать деньги? Это же смешной, дикий блеф! И я еще должна принимать в нем участие? Ну нет, я сама решу, что мне делать, причем в ближайшие же дни.
Она поднялась. Он следил за ней с каким-то вновь пробудившимся интересом, словно видя впервые. Ее гибкая фигура была очаровательна, золотые волосы чудесно гармонировали с белоснежной кожей и синими, как летнее небо, глазами... И тут он понял, что его отношения с этой волнующей, потрясающе красивой.., и такой чужой ему женщиной порваны навсегда. Он напрасно искал ее понимания, ее поддержки. Напрасно апеллировал к ее чувствам. Он был ей совершенно безразличен.
- Этот Фардаль не смеет больше являться сюда. Мне распорядиться, чтобы его не принимали, или ты сама это сделаешь?
Она взглянула на него с ледяной усмешкой.
- Ты прав, я сама прослежу за этим. Надеюсь, ты не думаешь, что банкир интересует меня чем-нибудь, кроме своих денег?
- О, в этом я не сомневаюсь. Но он обладает единственным, что может завоевать твою благосклонность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10