А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Вон, охранники скажут. Которые у ворот. Стас с его черным BMW и охранниками в снежно-сером камуфляже не тянул на сотрудника отца. Вряд ли он даже был его партнером. Партнер – это английское слово. А для таких отношений, что были между отцом и Стасом, английских слов, вероятно, нет. Потому что в Англии нет таких отношений.Следователь решит, что Стас запугал ее.– У вас есть какие-нибудь предположения, кто мог его заказать? – спросил следователь Арлазов.– Заказать? В каком смысле – заказать?Она не знала этого слова. Она слишком долго прожила в Англии.– Заказать – в смысле убить, – пояснил следователь.– Нет.Следователь посмотрел на нее и сказал:– Ну что же, я поехал. Спасибо за чай.Аня вышла проводить его на крыльцо. Дождь прекратился. Охранники, оставленные Стасом, играли в футбол с водителем «мазды».– А вы… как вы думаете, кто его… убил? – спросила Аня.– Не знаю, – сказал следователь, – но вообще бизнесменов очень часто убивает их «крыша». Особенно если это очень крупные бизнесмены. И очень крупная «крыша». Такая, что считается уже не «крышей», а партнером.Следователь Арлазов на серебристой «мазде» уехал, Аня проводила его и поднялась на второй этаж.Кабинет отца располагался в самом конце холла. Паркет в кабинете был как лед на горном озере, в сверкающих лаком половицах отражалась лепнина на потолке и тяжелые в форме львиных лап ножки старинного письменного стола. Высокие окна протянулись от пола до потолка, и стекла их отливали мрачной синевой: уже потом Аня поняла, что стекла были бронированные.Сейф около телевизора был отделан породистым темно-бордовым деревом и уставлен фотографиями в серебряных рамках. На одной из фотографий были отец и Стас. Они сидели за столом с какими-то девушками, и рука Стаса лежала на плече отца.Дверца сейфа была перехвачена белой полоской, в замке торчал ключ. Аня повернула ключ, и сейф отворился. Внутри лежали какие-то бумаги и пачки наличных денег. Денег, по меркам Ани, было очень много. Пять пачек. Пятьдесят тысяч.Аня закрыла сейф на ключ, положила ключ в карман и спустилась вниз, в гостиную. Гостиная в доме бьша огромная, метров с полсотни и больше, и справа к ней был пристроен двусветный зимний сад. Можно было стоять на втором этаже и любоваться на листья пальм, изящные, как веера гейш. Дверь слева вела в кухню, и из-под этой двери сочились вкусные запахи.Аня толкнула дверь.Кухня была большая и сверкала чистотой. На плите в пузырях масла скворчали картофельные оладьи, возле оладий хлопотала полная женщина в синем переднике. У ног женщины терлись два кота. На звук открывающейся двери женщина повернула голову, и Аня увидела, что лицо у нее доброе и морщинистое, как скорлупа грецкого ореха.– Там в кабинете… сейф опечатанный, – сказала Аня, – кто обыскивал дом? Следователи?– Нет, следователи дом не обыскивали, – сказала женщина. – Так, приезжали… как все случилось. А потом появился Станислав Андреевич, и они сразу ушли.– А… Станислав Андреевич давно уехал? – спросила Аня.– Часа в четыре, – ответила женщина.– Поздно, – сказала Аня.– Для него не поздно. Он раньше пяти не ложится.– А он часто здесь бывал?– Ну, бывал. Когда блядки бывали, приезжал. Он двух пацанов оставил. Сказал, если из дома кто хоть ложку унесет, по рогам получит.– А кто еще в доме живет?… Кроме отца?– Я и муж, – сказала женщина. – Меня Лида зовут, а мужа Коля. Мы во-он в сторожке живем, рядом с охранниками. Я экономка, а он шофер.– Как – шофер? – спросила Аня, – шофер ведь тоже…– Бог моего Колю сберег, – с чувством сказала пожилая украинка, – его вчера Семен Аркадьевич новое радио ставить услал. А из офиса другую машину прислали. Наша-то бронированная, а ту-то вон, весь низ вынесло. Как дуршлаг, чистое слово. И Семен Аркадьича, и Мишу, и другого водителя, всех на месте… Коля-то вчера на радостях… ты уж извини.– Радио в машине поставили?– Дак… поставили, Анечка.– Велите Коле приготовить машину. Я еду в офис.– Анечка, – сказала Лида, – ну зачем тебе в офис? Ты поплачь, отдохни…– Вы не понимаете, – сказала Аня. – Я – наследница. * * * В том году в Москве было уже полно новых офисных зданий, – огромных и стеклянных, как в Сити. Арендаторам там предлагалась вся мыслимая инфраструктура, начиная от службы безопасности и связи, и кончая ресторанами на первых этажах.Однако компания Семена Собинова занимала небольшой трехэтажный особнячок в заарбатских переулках. На воротах особнячка не было никаких вывесок, а там, где обыкновенно висит табличка с названием улицы и номером дома, с кронштейна таращилась видеокамера.Когда «мерседес» с Аней въезжал в ворота, она невольно подумала, сколько же стоили отцу дополнительные расходы по самостоятельному содержанию охраны, обеспечению связи, доступа в Интернет и так далее. Ане показалось, что свой особняк – это куда менее выгодно, чем аренда современного офиса. Это была вполне естественная мысль для студентки Лондонской школы экономики.К улице особняк был повернут спиной и скромной калиткой. Парадный вход располагался во дворе. Мраморные ступени вели к круглым стеклянным шлюзам, напоминающим пуленепробиваемые барокамеры, и сквозь эти шлюзы, как сквозь двери рая, посетитель видел фонтан в холле и фотографически-неподвижных охранников.Аня не видела таких шлюзов даже в Сити. Чтобы пройти сквозь них, посетителю надо было с помощью выданной тут же карточки отворить одну из дверей и потом ждать, пока подозрительная аппаратура не изучит тебя и не выдаст добро: только после этого отворялась вторая дверь. Сумки надо было сдавать отдельно.Однако при виде спутников Ани охранники заблокировали шлюзы в положении «открыто» и не спросили ни у кого документы. Один из сопровождающих остался болтать с охранниками, другой проводил ее на третий этаж: там, отдельно от всех помещений здания, располагалась приемная ее отца с белозубой секретаршей.Возле двери кабинета черным по латуни было вырезано: «Семен Аркадьевич Собинов. Генеральный директор АО „Авиарусь“.В кабинете были письменный стол, аквариум с пираньями и – сто квадратных метров паркета, бронзы и красного дерева. В углу, как ростральная колонна, высился сейф. Стол был занят – за ним сидел человек, похожий на крысу в галстуке. Перед человеком на тонкой бронзовой ножке стоял белоснежный самолет с надписью «Авиарусь».Аня подошла к человеку вплотную. Почему-то она глядела на него снизу вверх, хотя он сидел, а она стояла.– Здравствуйте, – сказала Аня, – вы Семен Собинов?– Нет, – ответил человек, – меня зовут Алексей Измаилович Защека, и я исполняю обязанности…– Тогда убирайтесь из этого кресла, – сказала Аня.Шея Защеки от изумления вылезла из галстука.– Но позвольте… почему?– Потому что это кресло Собинова, а я его дочь.Защека встал.– Это заметно, – сказал он.– Кто назначил вас исполняющим обязанности?– Собственно, никто. Но на четыре назначен совет директоров…– Кто по российскому законодательству назначает генерального директора: совет директоров или собрание акционеров?Защека сморгнул.– В этой компании – совет директоров.– В таком случае потрудитесь объяснить совету директоров, что генеральным директором буду я. И до четырех часов я буду исполнять обязанности.Защека пожал плечами.– С великим удовольствием, Анна Семеновна, – сказал он, – а простите, нас в переговорной посетители ждут. С ними кто будет общаться – я или тоже вы?– Разумеется, я, – сказала Аня.Защека помолчал и нажал на селектор.– Вика, – сказал он, – там Зубицкий в нижней переговорной, пусть поднимется. Поклонился и вышел из кабинета. * * * Посетителей оказалось трое. Двое были в серых пиджаках, белых рубашках и подобранных в тон галстуках. Они напоминали репринт одного и того же издания, напечатанного пятьдесят и двадцать лет назад. Третий был угрюмый сорокалетний человек с бритой головой и вытатуированными на пальцах перстнями.– Зубицкий, Михаил Александрович, – представился тот экземпляр, которому бьшо пятьдесят.– Зубицкий, Игорь Михайлович, – представился тот, кому двадцать.– Анна Собинова, – сказала Аня.Третий, в перстнях, не представился никак.Аня усадила всех троих за круглый столик для совещаний, как раз около аквариума с пираньями. Все расселись кто куда, и только человек в перстнях обошел стол и уселся лицом ко входу.– Чаю? – спросила Аня.Посетители кивнули. Аня нажала кнопку, и вошла секретарша Вика.– Принесите чай, – сказала Аня, – вам какой: черный? зеленый?– Зеленый, – сказал старший.– Черный, – сказал младший.– А у вас чай в пакетиках? – спросил тот, который с перстнями.Секретарша кивнула.– Мне, пожалуйста, полчашечки кипятка, а остальное – пакетики.Аня посмотрела на свое отражение в аквариуме с пираньями и вдруг поняла, что она одета не очень хорошо. На ней были футболка и джинсы, в которых она прилетела из Лондона. Это была очень правильная одежда для студентки Лондонской школы экономики, но Аня не была уверена, что эта одежда подходит для стометрового офиса с дворцовым паркетом и южноамериканскими пираньями. Кроме того, это была не траурная одежда.Наступила неловкая пауза, в течение которой человек с перстнями наблюдал за пираньями, а Зубицкий-старший смотрел на Аню. Он смотрел на нее так, что Аня невольно снова покосилась на аквариум, чтобы проверить, на порвалась ли ее футболка на груди.Никто не имел права так на нее смотреть!Особенно, когда отец мертв!Зубицкий Ане страшно не понравился, но еще больше ей не понравился человек, который попросил полчашки кипятка. А остальное – пакетиками. Она вспомнила, как это называется. Чифир. Да, чифир – очень густо заваренный чай. Этот чай пьют в тюрьме. Значит, этот человек был в тюрьме. Спрашивается, зачем этот человек пришел вместе с кредиторами ее отца?Надо было что-то делать. Но что? Аня вспомнила, что Стас предлагал ей свою помощь. Можно было встать, выйти в комнату отдыха и набрать номер Стаса. А можно было попросить подняться в кабинет тех двух парней, Игоря и Петю. Но это означало – сдаться. И с самого начала отказаться от самостоятельного расследования. А если это Стас убил ее отца? Как она может просить его о помощи?Послышался цокот каблучков, и в кабинет вошла секретарша с подносом. На подносе стояли два чайничка с чаем и стакан с чифирем.Секретарша Вика расставила чашки, очень-очень сладко улыбнулась Зубицкому-младшему и вышла. По ее походке было видно, что она принимает пол этого кабинета за подиум. Наверное, отцу это нравилось. Аня про себя порешила секретаршу уволить.Зубицкий-старший налил себе чашку и откашлялся перед разговором.– Простите, – сказала Аня, – вы все… от одной организации?–Да.– А я – одна. Мой отец не советовал мне вести переговоры, если я одна, а собеседников – трое. Поэтому у меня предложение: либо мы переговорим с вами вдвоем, либо, – Аня широко улыбнулась и очень пристально взглянула на человека, пившего пакетики от чая, – с моей стороны нас тоже будет трое.Зубицкий и человек с перстнями переглянулись. Человек с перстнями еле заметно поднял брови. Зубицкие вышли из кабинета, как игрок, удаленный с поля по свистку судьи.– Олег, – сказал человек с перстнями. – Если Стас будет спрашивать, кто приходил, скажи, что приходил Олег Васильевич.– Что вам надо от компании?– Денег.– Сколько?У Олега Васильевича были очень странные глаза. Нельзя сказать, чтобы они бегали. Скорее они походили на локаторы, которые медленно обследовали все узловые точки комнаты, – и вместе с тем всегда смотрели прямо на Аню.– Три миллиона, без штрафов и пеней. За поставленный керосин. Акты сверки возьмешь у коммерсантов, – последовал кивок в сторону дверей. – Два миллиона девятьсот шестьдесят тысяч, если быть точным.– Акты сверки? Это… за сколько?– За два года. Больше мы ждать не намерены.– А почему вы раньше ждали?– Раньше в компании денег не было. Теперь есть. За самолеты.– За какие самолеты?– Твой отец продал самолеты. Три старых Ила, три Ту-154, десять новых Ту-204. Покупатель – авиакомпания «Скайгейт». Васька Никитин. Он уже летает по этим маршрутам.Слово SkyGate было произнесено с неподражаемым рязанским выговором. Судя по акценту, Олег Васильевич не знал не только английского языка, но и латинского алфавита.– Отец продал шестнадцать самолетов? Но это… это весь бизнес!– В общем, да.– А почему он тогда не продал компанию?– Если бы он продал компанию, «Скайгейт» вместе с самолетами получил бы долги. А долги у твоей компании больше активов. Так что это такой способ отделаться от кредиторов. Он же получал деньги не на компанию – на оффшорку.Олег Васильевич помолчал, потом улыбнулся.– Только нам безразлично, где эти деньги – здесь или на оффшорке. Главное, что они есть. И если нам даже сейчас не заплатят, мы будем считать эти долги безнадежными. А когда кредитор понимает, что долгов получить нельзя… все самое страшное случается из-за безнадежных долгов, ты меня понимаешь, Аня?Аня понимала. Аня не понимала другое. Ее отец был замечательный, умный человек. Он был самым проницательным бизнесменом. Он был ловок, все говорили. Как же так получилось, что он в течение двух лет не платил за топливо для самолетов? Или не доплачивал, по крайней мере?И сколько еще таких долгов?Господи боже мой! Господи мой боже! Ане отчаянно хотелось убежать в другую комнату и позвонить Стасу. А еще больше ей хотелось убежать и позвонить отцу. Если бы это было возможно!– Олег Васильевич, – сказала Аня, – я правильно понимаю, что компания должна многим и очень многим?– Да.– И ни денег, ни активов у нее нет, потому что активы проданы компании SkyGate, a деньги от сделки попали не в Россию, а в оффшор?Олег Васильевич кивнул.– То есть если вместо того, чтобы сидеть здесь и угрожать, вы предъявите мне иск и обанкротите компанию, то вы окажетесь одним из сотен кредиторов, дерущихся за сомнительную честь поделить между собой обстановку вот этого кабинета, которая, хотя и роскошная, но на три миллиона не тянет?Олег Васильевич откинулся на стуле и скрестил руки на груди.– А ты быстро соображаешь, – сказал он, – для семнадцатилетней девочки.– Мне девятнадцать, – гордо сказала Аня. – Вы же не можете получить эти долги законным путем? А я не могу выплатить все долги, сколько бы я ни старалась.– Допустим.– Вы угрожаете убить меня, если я не верну долг. Ну так меня же все равно убьют: не за первую половину долга, так за вторую.– Это твои проблемы.– Нет, это ваши проблемы. Потому что если вы меня убьете, денег у вас не прибавится. Только на убийство потратитесь.Олег Васильевич разглядывал рыбок.– Если вы не могли получить эти деньги два года, значит, ваш долг не так уж дорого стоит, – сказала Анна, – я предлагаю так: я возьму эти документы, и если они не врут, то в течение недели вы получите миллион. Договорились?Олег Васильевич думал не более двадцати секунд.– Договорились, – сказал он. Он был уже около аквариума, когда Аня внезапно спросила:– А у отца были безнадежные долги?–А?– Вы говорите, что убивают только за безнадежные долги. Так были ли люди, которые уже отчаялись получить от отца деньги?– Аэропорт «Международный». Каменецкий Эдуард Викторович. Он судился за долги. И проиграл. * * * Оставшись одна, Аня задумчиво прошлась по кабинету. Если бы в раю были кабинеты, то этот бы принадлежал не меньше, чем святому Петру.Из кабинета вели три двери: одна – в приемную, а вторая – в переговорную комнату, тихую и безликую, с овальным стеклянным столом и светящимся потолком. За третьей дверью Аня ожидала найти туалет, но там был не туалет – там был спортивный зал, с тренажерами, зеркалами и большим кожаным диваном. Диван, видимо, тоже числился как тренажер.Ванная была дальше. Душевая кабина с электронными табло и водонепроницаемым телефоном походила на капсулу «Шаттла».Аня вернулась в кабинет. Она отражалась в паркете, аквариуме и бронированных окнах. Худенькая, беленькая и в рваных джинсах. Зачем она перекрасилась в блондинку? Это Лиза, с которой отец был в «Ритце» три года назад, была блондинкой. А у вчерашней Марии были немыслимо короткие волосы и искусно растрепанная челка, темно-каштановая, чуть посветлее, чем волосы самой Ани еще месяц назад.Аня села в отцовское кресло. Оно располагалось на возвышении, и Аня поняла, почему человек, стоявший по другую сторону стола, казался ниже человека, который сидел. Некоторое время Аня изучала бумаги в ящиках, а потом подняла телефонную трубку и нажала на кнопку с надписью «Вика».Секретарша вошла, улыбаясь дежурной улыбкой. Сейчас, когда мужчин не было, секретарша не так колыхала бедрами.– У вас есть комбинация от сейфа? – спросила Аня.– Нет. Во всей компании ее знал только Семен Аркадьевич.Ане почему-то было страшно в этом кабинете. Каждую секунду казалось, что вот сейчас отворится дверь и войдет ее отец. Такой же бледный и холодный, как вчера.Аня взглянула на часы.– Мою машину ко входу, – сказала Аня, – и перенесите совет директоров на четыре тридцать.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Только голуби летают бесплатно'



1 2 3