А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


- 3
28 сентября капитан Коссовски впервые изменил тому железному регламенту, которому подчинялось каждое его движение в утренние часы. Когда он попросил жену принести ему "Фолькишер беобахтер", та в изумлении всплеснула руками:
- Зигфрид, ведь ты еще не брился! Неужели новое назначение так на тебя подействовало?
Но Коссовски не счел необходимым объяснять супруге, чем вызвано это отступление от правил. После трехлетней разлуки он так и не смог вновь привыкнуть к фрау Эльзе как к человеку, с которым следует делиться своими мыслями. Три года в Испании отучили его вообще поверять свои мысли кому бы то ни было. Жена не могла составить исключения. Вот, может быть, сын, когда подрастет... Но сначала нужно воспитать в нем те качества, которые он ценил в себе, - сдержанность, твердость духа, верность раз и навсегда утвержденным принципам.
Он развернул газету и сразу увидел то, что искал, - декрет о создании Главного имперского управления безопасности. Значит, слухи, упорно циркулирующие в салоне Китти, где собирались по вечерам люди, хорошо осведомленные о тайных делах рейха, были справедливы. Гейдрих Гейдрих начальник Главного имперского управления безопасности. Убит чешскими патриотами в Праге в 1942 году добился своего. Отныне в его руках почти все рычаги незримого управления рейхом - гестапо, СД, СС, полиция, жандармерия. Теперь уж он доберется и до Канариса Канарис - руководитель военной разведки и контрразведки гитлеровской Германии - абвера. Повешен после неудачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 года - абвер остался единственной тайной силой, неподвластной ему.
Коссовски отложил газету и направился в ванную.
Через час зеленый армейский "оппель" доставил его к массивному серому зданию на Кайзервильгельм-штрассе, где располагалось министерство авиации. Вывеска "Форшунгсамт" у пятого подъезда извещала прохожих, что здесь расположилось некое научно-исследовательское управление министерства.
Но мало кто даже из летчиков знал, что под этой вывеской скрывается служба разведки и контрразведки люфтваффе.
Коссовски поднялся на третий этаж и вошел в приемную своего нового шефа - Эвальда фон Регенбаха. Капитан был бы никудышным разведчиком, если бы, готовясь принять новое назначение, не изучил биографию и характеристику человека, под началом которого ему предстояло служить. Все, что он узнал о Регенбахе, не оставляло места для иллюзий. Коссовски понимал, что придется работать за двоих. Своему посту в "Форшунгсамте" Регенбах был целиком обязан связям. Одна из его аристократических теток была близкой приятельницей рейхсмаршала. Сам Геринг подписал Регенбаху направление на высшие курсы штабных офицеров люфтваффе. До этого Эвальд баловался журналистикой, писал либеральные статейки.
Впрочем, по всем отзывам, нынешний Регенбах, известный среди друзей под именем Эви, был всего лишь избалованным светским бездельником, тяготившимся службой и делившим свое время между театром и ипподромом.
Подтянутый и прямой, с четкими, тонкими чертами лица, будто выточенного из дорогого камня, Эви принадлежал к высшим аристократическим кругам. Его жена блистала на всех дипломатических раутах. Да, капитану Коссовски, сыну безземельного юнкера, нелегко будет найти общий язык с "милым Эви".
Открывая дверь кабинета, Коссовски хорошо представил себе, с какой снисходительной миной встретит его новый шеф.
- Я рад, что вы будете работать у нас, - заметил Регенбах, когда Коссовски, поздоровавшись, сел в предложенное ему кресло. - Нам нужны опытные люди, понюхавшие пороху. Боюсь только, что после испанских приключений вам покажется у нас смертельно скучно. Мы же, в сущности, бюрократическая организация. Пишем разные справки. Шпионов ловят Канарис и Гейдрих, а с нами лишь консультируются...
- К сожалению, следует ожидать, что в условиях военного времени активность вражеской разведки увеличится. Работы хватит и для нас, - заметил Коссовски.
- Ну, эта война ненадолго. С поляками мы уже расправились, а стоит нажать на французов, как они вместе с Англией запросят мира. Впрочем, прогнозы - не моя стихия. Вечно я попадаю впросак! - засмеялся Регенбах. Надо ввести вас в курс дела. Мы поручаем вам совершенно новый участок работы. Она даже как-то связана с нашим официальным наименованием.
- Слушаю вас, - проговорил Коссовски.
- Наши блистательные конструкторы изобрели какой-то новый самолетный мотор. Не пойму, в чем там дело, но кажется, он вовсе без пропеллера. Ну, бог с ним. Важно, что мы тут утерли нос всем американским эдисонам. Пригодится ли эта штука на войне, никто не знает. Но так или иначе, в министерстве создали новый секретный отдел. Как же он называется?.. Регенбах порылся в бумагах: - Ага. Отдел реактивных исследований. Ну, а раз есть отдел, да еще сверхсекретный, надо его охранять от вражеской агентуры, для чего и существует на свете капитан... Зигфрид Коссовски. Узнайте, капитан, кто с этим моторным делом связан. Таких, наверное, еще немного. Запросите на них досье. Ну и что еще? Если поймаете шпиона, покажите, пожалуйста, мне. Стыдно сказать, два года в контрразведке - и ни одного живого шпиона в глаза не видел.
Регенбах встал, и Коссовски понял, что аудиенция с начальством, оказавшаяся, как он и предполагал, сплошным балаганом, окончена.
- 4
После взятия Варшавы Альберт Вайдеман получил отпуск.
Посмотреть бомбардировку польской столицы прилетал сам Гитлер. Эскадры люфтваффе в парадном строю, с журналистами и кинооператорами на борту сыпали на город тысячи фугасных и зажигательных бомб, испепеляя город.
А уже через два дня Вайдеман смотрел хроникальный фильм, который педантично рассказывал о гибели одной из старейших европейских столиц. Кадр, запечатлевший эскадру бомбардировщиков "Хе-111" над пылающей Варшавой, стал рекламным плакатом фирмы "Эрнст Хейнкель АГ".
Командиру седьмого отряда четвертого воздушного флота в Польше делать было нечего.
В купе поезда Варшава - Берлин Вайдеман увидел скучающего фельдфебеля. Тот глядел в окно на опустевшие осенние поля, на промокшие деревушки с остроконечными крышами костелов.
Фельдфебелю было лет тридцать. Вайдеман обратил внимание на его поседевшую голову. "Белый, как пудель", - подумал Вайдеман, забрасывая чемодан на полку.
Фельдфебель вскочил перед офицером, щелкнул каблуками.
- Эрих Хайдте, - первым представился он, как и положено по уставу.
- Фронтовик? - спросил Вайдеман, польщенный служебным рвением фельдфебеля.
- Стрелок-радист на "дорнье", господин капитан.
- Отвоевались?
- Получил отпуск и медаль в придачу. За геройскую кампанию.
- Сегодня мы все герои. Задавили поляков, - усмехнулся Вайдеман. Приедем домой в ореоле славы. С окровавленными мечами. - Он пропел несколько тактов из вагнеровского марша: - Трум-бум-бум-бум.
- Наш командир разогнал польский эскадрон, как куропаток. Весь экипаж получил отпуск.
Откровенное хвастовство не понравилось Вайдеману.
- Жена будет рада, - сухо заметил он.
- Бобыль. Осталась только сестра Ютта, - ответил фельдфебель, доставая из внутреннего кармана френча любительский снимок и протягивая его Вайдеману.
Со снимка на Вайдемана пристально смотрела длинноволосая девушка в черном свитере.
- Хороший снимок, - сказал Вайдеман.
- Сам делал. У меня к фотографии пристрастие. Разобьем Англию, куплю себе приличное фотоателье...
Поезд с грохотом помчался через Одер. В купе вошел проводник-немец, сменивший поляка. Проводник выбросил руку в нацистском приветствии и объявил:
- Граница рейха! - И тут же поспешно добавил: - Бывшая граница рейха.
- 5
Чуть ли не первым человеком, которого Вайдеман увидел на берлинском вокзале, был оберштурмфюрер Вальтер Зейц. С Зейцем свела его судьба еще десять лет назад в Швеции. Оба были горячи, молоды, беспечны. И одиноки. Оба не знали ни родительской опеки, ни родительской любви. В карманах редко звенели кроны, но жизнь после берлинской дороговизны все же казалась сытной и приятной.
Вайдеман работал в сборочной мастерской - филиале завода Юнкерса в Упсале - и готов был подняться в воздух на любом гробу: лишь бы платили, Зейц сидел в конторе - разбирал рекламации, которые иногда поступали из шведского министерства транспорта, и заодно помогал заезжим немцам устраивать разные коммерческие и не совсем коммерческие дела.
Третьим в их холостяцкой компании был Пауль Пихт, пожалуй самый энергичный и пронырливый. Пихт задумывался о карьере, когда Вальтер и Альберт не помышляли ни о чем, кроме девочек. Накопив немного денег, Пихт все их, не моргнув глазом, ловко всунул шеф-инженеру, и тот назначил его главным механиком авиамастерской. А когда в Швецию на гастроли прилетел прославленный Удет, Пихт первым понял, где можно поживиться. Он мыл, чистил и скреб самолет Удета, как свой собственный мотоцикл, а когда в моторе что-то забарахлило и выступления могли сорваться, он двадцать часов копался с двигателем, пока все не отладил. И главное, отказался от платы. Сделал вид, что старался только из любви к лучшему немецкому летчику. И не прогадал. Удет взял его с собой личным механиком.
Зейц и Вайдеман долго еще оставались в Швеции, пока фюрер не бросил клич сынам фатерланда: "Немцы, объединяйтесь!"
Теперь уж повезло Зейцу. Один из его старых клиентов был вхож к Гейдриху. Зейца взяли в училище СС. А Вайдеман попал в летную школу в Дрездене. Оттуда в Испанию в истребительный отряд Мельдерса.
- Ну, а где ты сейчас? - спросил Вайдеман, когда приятели зашли в кафе на привокзальной площади и сели за столик.
- Я работаю у Мессершмитта, - скромно ответил Зейц. - Становлюсь провинциалом.
Ему не хотелось посвящать Альберта в свои дела.
- Женился?
- Один как перст, - притворно вздохнул Зейц. - Видимо, не суждено... А ты?
- Та же история. Гарнизонная жизнь не располагает к устройству семейных очагов. Ты видел Пауля Пихта? - неожиданно спросил Вайдеман.
- Вы же вместе долго воевали в Испании! Я там пробыл совсем немного.
- Да, он молодчага. Схватил крест.
- За что?
- Представляешь, его обстреляли республиканцы, и он вынужден был сесть на их территорию. Он чудом выбрался из кабины. Уже готов был стреляться - не сдаваться же в плен! - как его спас сам Мельдерс. Сел рядом, засунул его в кабину и взлетел перед самым носом республиканцев. Мельдерсу - Рыцарский крест, Пихту - Железный. И что любопытно, Мельдерс потом стал таскать его всюду за собой. И не давал много летать. Вдруг собьют, и нельзя будет похвастаться: "Да-да, это тот самый Пихт, которого я выкрал у республиканцев". Сейчас Пауль, как и раньше, под крылышком Удета. Ходит в адъютантах.
- Хотелось бы увидеть его, отпраздновать Польшу.
Вайдеман простился с Зейцем, вышел из кафе и окинул взглядом площадь: искал такси.
Шагах в двадцати от него в черный лимузин садился тот самый фельдфебель Хайдте, сосед по купе.
Вайдеман кинулся к машине - может, по дороге. Но фельдфебель не заметил его. Лимузин сорвался с места, чуть не обдав Вайдемана фонтаном брызг. Лицо человека за рулем показалось Вайдеману знакомым.
Всю дорогу до отеля он вспоминал, где же видел это холеное лицо, мягкое, упрямое и безразличное. И только входя в вестибюль отеля, Вайдеман понял, что встречался с этим человеком в министерстве авиации. Человек беседовал с ним перед Испанией, когда Вайдеман оформлялся в легион "Кондор". Майор Регенбах, фон Регенбах. Контрразведчик. Значит, предчувствия не обманули его. Вместе с ним в одном купе ехал человек из "Форшунгсамта"...
- 6
Когда Вайдеман вышел, Зейц заказал еще одну чашку кофе и уставился на аквариум, где резвились золотые рыбки.
- Любуетесь вуалехвостами? Легкомысленные создания. Предпочитаю собак.
Зейц обернулся. К столику, снимая котелок из жесткого фетра, подходил пожилой господин в теплом ворсистом пальто.
- Разрешите?..
На соседний стул старик положил зонт и щелчком подозвал кельнера.
- Яйцо всмятку, пирожное и кофе... - И мягко добавил: - Не торопитесь?
Зейц подтянулся, напряг спину, готовясь вскочить для приветствия, но, увидев штандартенфюрера СС в штатском и поняв, что в данной обстановке шеф не ждет от него громогласного усердия, чуть-чуть приподнялся.
- Сидите, сидите, Зейц. Я нарочно пригласил вас сюда, а не на Альбертпринцштрассе. Будем считать наш разговор всего лишь отеческим поучением. Ведь у вас не было отца, который мог бы своим советом указать верный путь.
- Мой путь указан фюрером, - тихо ответил Зейц.
Собеседник кивнул.
- Но вы уже успели немало накуролесить, Зейц. Боюсь, что мне следовало бы внимательнее изучить некоторые страницы вашего жизнеописания. Ничто не проходит бесследно, Зейц. Ничто.
Зейц молчал.
- Оставим пока прошлое в стороне. Думаю, вы сами при случае расскажете мне все, и подробно. Но я вас не тороплю. Мне нужна ваша преданность сегодня. Услуги, которые потребуются от вас, носят особый характер. Отныне вы будете посылать донесения лично мне. Наша уверенность в секретности работ, - которые ведутся в Лехфельде, должна быть абсолютной. Мы стоим на пороге великих открытий в области военной техники. Эти открытия коренным образом могут повлиять на войны, которые придется вести Германии. Но, сожалению, мы не вправе доверять даже тем, кто эти открытия делает. Мы не вправе доверять никому, Зейц. Вам ясно?
- Я ручаюсь, что на заводах Мессершмитта нет ни одного еврея и ни одного коммуниста.
- При чем здесь евреи, Зейц?! Этого еще не хватало! Нельзя доверять никому. Вот список лиц, которые меня особенно интересуют. Не спускайте с них глаз. Обо всем мало-мальски особенном немедленно извещайте меня.
Зейц взял список и тут же с недоумением поднял глаза на собеседника:
- Как, сам главный?..
- Разумеется.
Вторым за Мессершмиттом в списке стоял Иоганн Зандлер.
- Надеюсь, вы запомнили всех, Зейц?
Штандартенфюрер забрал список у ошеломленного Зейца и медленным, вялым взглядом обвел кафе.
К столику подбежал пинчер и встал на задние лапы. Улыбнувшись, штандартенфюрер положил на нос собаки кусочек пирожного. Пинчер вскинул голову и поймал пирожное пастью.
- Эта собака - моя любовь, -проговорил Клейн и, увидев молодую женщину в норковой шубке, поклонился: - Добрый день, фрау Регенбах. Женщина обворожительно улыбнулась:
- Зизи не успокоится, пока вы ее не погладите, доктор.
Она надела на пинчера ошейник и вышла.
- И вот еще о чем я хотел попросить вас, Зейц, - проговорил штандартенфюрер, задумчиво глядя вслед фрау Регенбах. - Поищите себе невесту. Все люди вашего возраста нуждаются в верной подруге. Добрый семьянин нравится толпе. А работать с людьми - большое искусство, Зейц. Вам нужно иметь своих людей среди рабочих, среди техников, летчиков, инженеров. Это разные люди, Зейц. Но все они люди. Не будьте слишком грубым, слишком упрямым, слишком мягким, а главное, слишком умным. Излишек всегда опасен. Грубость раздражает людей. Упрямство - отталкивает. Мягкость вызывает презрение...
Штандартенфюрер Клейн помолчал и неожиданно попросил:
- А теперь, Зейц, расскажите мне о своих друзьях. О своих старых друзьях. О Вайдемане, Коссовски, Пихте...
Глава третья КРЕЩЕННЫЕ ОГНЕМ
10 января 1940 года возле небольшого бельгийского городка Мешелен у реки Маас совершил вынужденную посадку германский связной самолет "Ме-108". Летевшие на этой машине майоры Хейнманс и Рейнбергер везли с собой документы особой важности - распоряжения по планам вторжения во Францию, Бельгию и Голландию. Незадачливые летчики часть документов уничтожили, но остальные попали в руки бельгийских пограничников и скоро стали известны командованию союзников - Англии и Франции, которые после нападения на Польшу находились в состоянии войны с Германией. Один из документов содержал директиву командующего вторым воздушным флотом генерала Фельми о взаимодействии с соседним третьим флотом и другими подразделениями люфтваффе. Из него явствовало, что направление главного удара по Франции выбрано через Бельгию и Голландию.
В сложившейся обстановке гитлеровское командование было вынуждено перенести сроки нападения. Гитлер, взбешенный потерей документов, отстранил от должности генерала Фельми и заменил его генерал-полковником Кессельрингом, получившим Рыцарский крест за польскую кампанию. Непосредственного виновника утраты секретных оперативных документов майора Рейнбергера заочно приговорили к смертной казни.
Пока генеральный штаб лихорадочно переделывал план нападения на Францию, Гитлер приказал двинуть войска в Данию и Норвегию. К марту фашистские самолеты, вторгаясь в воздушное пространство этих государств, закончили аэрофотосъемку всех важных объектов. Часть сведений добыл опытный шпион, военно-воздушный атташе Германии в Осло капитан Шпиллер. В начале апреля германские войска, поддержанные с воздуха авиацией, высадились в портах побережья от Осло до Бергена.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''Штурмфогель' без свастики'



1 2 3 4 5