Хорошо помню разговор 29 сентября в землянке, в балке севернее Сталинграда, где размещался командный пункт командарма К. С. Москаленко.
На мои указания активных действий не прекращать, чтобы противник не перебрасывал с участка Донского фронта силы и средства для штурма Сталинграда, К. К. Рокоссовский сказал, что сил и средств у фронта очень мало и что ничего серьезного мы здесь не добьемся. Конечно, он был прав. Я тоже был такого мнения, но без активной помощи Юго-Восточному фронту (теперь Сталинградскому) удержать город было невозможно.
1 октября я вернулся в Москву для дальнейшей работы над планом контрнаступления. От Сталинграда до Москвы летел в самолете генерал-лейтенанта А. Е. Голованова, которым он управлял лично. Я с удовольствием сел в кабину к такому опытному летчику.
Не долетая до Москвы, почувствовал, что самолет неожиданно делает разворот и снижается. Я решил, что мы, видимо, уклонились от курса. Однако спустя несколько минут А.Е. Голованов повел машину на посадку на незнакомой мне местности. Приземлились благополучно.
- Почему посадили машину здесь? - спросил я Голованова.
- Скажите спасибо, что были рядом с аэродромом, а то могли бы свалиться.
- А в чем дело?
- Обледенение.
Во время разговора подрулил мой самолет, который летел вслед за нами, и на нем уже я добрался до Центрального московского аэродрома. Естественно, что полеты в сложных условиях, спешка с вылетами не могли быть всегда удачными.
Хорошо помню еще одну "самолетную" историю, едва не стоившую нам жизни. Это было также во время полета из Сталинграда в Москву. Погода в тот день стояла нелетная, шел дождь. Москва сообщала, что над городом туман, видимость ограниченна. А лететь надо: вызывал Верховный.
До Москвы летели неплохо, но на подходе к Москве видимость не превышала ста метров. По радио летчику была дана команда из отдела перелетов ВВС идти на запасной аэродром. В этом случае мы наверняка опаздывали в Кремль, где нас ждал Верховный.
Приняв всю ответственность на себя, я приказал летчику Е. Смирнову садиться на Центральный аэродром и остался в его кабине. Пролетая над Москвой, мы неожиданно увидели в 10-15 метрах от левого крыла горловину фабричной трубы. Я взглянул на Смирнова, он, что называется, не моргнув глазом поднял самолет чуть выше и через 23 минуты повел его на посадку.
- Кажется, мы счастливо вышли из той ситуации, про которую говорят "дело труба"! - сказал я, когда мы приземлились.
- В воздухе все бывает, если летный состав игнорирует погодные условия, ответил он улыбаясь.
- Моя вина! - сказал я летчику, крепко пожав при этом ему руку.
Е. Смирнов был славный человек и очень опытный летчик. С ним мы налетали более 130 часов.
В октябре в Сталинград по решению Ставки было переправлено через Волгу более шести доукомплектованных дивизий, так как от старого состава 62-й армии, по сути дела, ничего не осталось, кроме тылов и штабов. Несколько был усилен и Донской фронт. Особую заботу Ставка и Генеральный штаб проявляли о вновь создаваемом Юго-Западном фронте.
Ожесточеннейшие сражения в самом городе и в прилегающих районах продолжались. Гитлер требовал от командования группы армий "Б" и от командующего 6-й армией Паулюса в самое ближайшее время взять Сталинград.
Как я уже говорил, для решительного штурма немецкое командование еще в сентябре сняло с обороны флангов немецкие войска и заменило их румынскими, чем резко ослабило боеспособность своей обороны в районах Серафимовича и южнее Сталинграда.
В середине октября противник развернул новое наступление в надежде уже на этот раз обязательно покончить со Сталинградом. Но вновь, как и прежде, он встретил упорную оборону советских войск. Особенно ожесточенно и умело дрались 13-я гвардейская дивизия А. И. Родимцева, 95-я дивизия В. А. Горишного, 37-я гвардейская дивизия В. Г. Жолудева, 112-я дивизия И. Е. Ермолкина, группа С.Ф.Горохова, 138-я дивизия И. И. Людникова, 84-я танковая бригада Д. Н. Белого.
Дни и ночи не прекращались бои на улицах города, в домах, на заводах, на берегу Волги - везде и всюду. Наши части, понеся большие потери, остались на небольших "островках" Сталинграда.
Для помощи сталинградцам 19 октября в наступление перешли войска Донского фронта. Немцы были вынуждены и на этот раз, как это бывало и раньше, снять со штурма города значительную часть авиации, артиллерии и танков и повернуть их против наступающего Донского фронта.
В этот же период 64-я армия нанесла контрудар с юга в районе Купоросное-Зеленая Поляна во фланг наступающим частям противника. Наступление Донского фронта и контрудар 64-й армии облегчили тяжелое положение 62-й армии и сорвали усилия противника, нацеленные на овладение городом. Не будь помощи со стороны Донского фронта и 64-й армии, 62-я армия не смогла бы устоять, и Сталинград, возможно, был бы взят противником.
В начале ноября противник несколько раз пробовал провести в городе операции по ликвидации отдельных очагов обороны, а 11 ноября, когда наши войска заканчивали грандиозную подготовку к контрнаступлению, еще раз пытался наступать, но безрезультатно.
К этому времени враг был измотан до предела. Из опроса пленных было установлено, что части и соединения крайне малочисленны, морально-политическое состояние не только солдат, но и офицеров резко понизилось и мало кто верит, что выйдет живым из этого кромешного ада многомесячных сражений.
За период с июля по ноябрь в сражениях в районе Дона, Волги и Сталинграда противник потерял до 700 тысяч человек, более тысячи танков, свыше 2 тысяч орудий и минометов, до 1400 самолетов. Общее оперативное положение немецких войск в районе Волги также осложнилось. Выше мы уже говорили, что дивизионных и корпусных резервов у противника не было, на флангах фронта группы армий "Б" были недостаточно боеспособные войска, начавшие понимать свое бесперспективное и тревожное положение.
Советские войска на Дону занимали выгодные позиции, обеспечивавшие исходное положение для контрнаступления Юго-Западного и Донского фронтов. Южнее Сталинграда 51-я армия частным контрударом вышибла противника из озерных дефиле и прочно удерживала в своих руках выгодный рубеж Сарпа-Цаца- Барманцак. Этот район, по рекомендации А. М. Василевского, и был избран как исходный для ноябрьского контрнаступления левого крыла Сталинградского фронта.
Более трех месяцев продолжались ожесточенные сражения за Сталинград.
За величайшей битвой в районе Дона, Волги и Сталинграда с затаенным дыханием следили народы всего мира. Успехи советских войск, их мужественная борьба с врагом вдохновляли все прогрессивное человечество и вселяли уверенность в победе над фашизмом.
Сталинградская битва явилась огромнейшей школой воинского мастерства наших войск. Командование и штабы получили большую практику организации взаимодействия пехоты, танков, артиллерии, авиации. Войска научились вести упорную оборону в городе, сочетая ее с маневром на флангах. Моральное состояние наших войск значительно повысилось, и все это, вместе взятое, подготовило благоприятные условия для перехода советских войск в контрнаступление.
В середине ноября 1942 года оборонительными сражениями в районе Сталинграда и Северного Кавказа заканчивался первый период Великой Отечественной войны, который в жизни Советской страны занимает особое место.
Этот период был крайне тяжелым для советского народа и его вооруженных сил, особенно когда гитлеровские войска, сея смерть и разрушения, подошли к Ленинграду, Москве и заняли Украину. К ноябрю 1942 года вражеские войска оккупировали огромную территорию нашей страны площадью около 1 миллиона 800 тысяч квадратных километров, на которой до войны проживало около 80 миллионов человек.
Многие миллионы советских людей, застигнутые войной, вынуждены были покинуть родные края и свой дом, уходить на восток, чтобы не остаться под вражеской оккупацией. Советские войска в результате сложившейся военной обстановки вынужденно отступали в глубь страны, неся при этом значительные людские и материальные потери.
Однако и в это тяжкое время советский народ и наши вооруженные силы не потеряли веру в возможность разгромить вражеские полчища. Смертельная опасность еще теснее сплотила наш народ вокруг Коммунистической партии, и, несмотря на трудности, к ноябрю 1942 года враг на всех направлениях был окончательно остановлен.
За 16 месяцев вражеские войска на советско-германском фронте, встретив упорное сопротивление советских войск и народа в оккупированных районах, понесли колоссальнейшие потери. К ноябрю 1942 года эти потери достигли более двух с половиной миллионов человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Это были лучшие кадры немецких войск, которые в конце первого периода войны фашистскому командованию заменить уже было нечем.
Какие же выводы можно сделать из нашей вооруженной борьбы с фашистской Германией за первый период войны?
Здесь прежде всего следует ответить на вопрос: могло ли не быть того, что случилось в начале войны, когда советским войскам пришлось пережить горечь серьезных поражений и понести большие потери, а советскому народу, кроме потерь и тяжелых невзгод, пережить кошмарные ужасы вражеской оккупации?
Надо прямо сказать, при тех условиях обороны, в которых враг обрушил свои мощные удары на нашу страну, полностью избежать поражения в начале войны было невозможно. Как известно, победа или поражение, особенно в начале войны, зависят от всесторонней готовности к войне вооруженных сил и страны в целом.
В начале войны, как об этом мною сказано выше, нашим войскам пришлось столкнуться с рядом серьезных обстоятельств, к которым они не были своевременно подготовлены ни организационно, ни технически, ни оперативно-стратегически.
На голову наших войск на всех стратегических направлениях обрушились неожиданной силы удары многочисленной вражеской авиации и бронетанковых войск. В первые же дни немецкое командование ввело в действие 190 хорошо оснащенных дивизий, 3712 танков, более 50 тысяч орудий и минометов, около 5000 самолетов. Численность войск, брошенных на Советский Союз, составляла 5,5 миллиона человек. Легко понять, какие силы, средства и боевую способность войск нужно было нам иметь, чтобы успешно отразить эти удары противника. Необходимо было заранее провести полное отмобилизование войск, их доподготовку, перевезти войска из глубины страны к западным рубежам, сосредоточить и развернуть их согласно имевшимся в Генеральном штабе и округах оперативно-стратегическим планам. Но этого сделано не было, и я уже отметил почему.
Надо сказать, что в общем количестве войск мы не многим уступали противнику, но, как известно, значительная часть наших войск находилась на Дальнем Востоке, в Закавказье и на севере с целью обеспечения государственных границ от возможной агрессии со стороны Японии, Турции и других агрессивных государств. Те же войска, которые дислоцировались в наших западных округах, и те, которые были по решению правительства переброшены из внутренних округов в западные военные округа весной 1941 года, по количеству и по боевому качеству значительно уступали противнику, особенно на тех направлениях, где он наносил главные удары. Здесь количественное и качественное превосходство войск противника было велико - в 5-6 и более раз, особенно в танках, артиллерии и авиации. В общем количестве танков мы несколько превосходили немецкую армию, но большинство наших танков было устаревших конструкций с легким вооружением, к тому же большая их часть требовала капитального и среднего ремонта, который из-за отсутствия запасных частей не был проведен. Полноценных танков Т-34 и KB мы имели на всю Красную Армию менее 1500 единиц, часть которых находилась в учебных центрах.
Не имея необходимых средств борьбы с авиацией, танками и моторизованными войсками противника, наши войска, не приведенные в полную боевую готовность, не могли выдержать сокрушительных, заранее подготовленных ударов и в ряде случаев совершали неорганизованные отходы, теряя при этом вооружение и боевую технику.
Это положение усугублялось тем, что наше командование как в тактическом, так и в оперативно-стратегическом плане еще не имело всестороннего опыта ведения боевых действий и войны в целом.
И все же даже в этих условиях, если бы войска приграничных округов были заранее приведены в полную боевую готовность, можно было встретить удары врага более организованно, нанести ему в первые же дни войны более значительные потери, дольше задержать на западных оборонительных рубежах и потерять меньше своих войск.
Все это, вместе взятое, дало бы возможность более организованно вводить в действие подводимые части из внутренних военных округов.
К сожалению, мы не использовали наши возможности в отражении вражеских ударов и глубокого вторжения в пределы страны в начальном периоде войны. Даже в сентябре-октябре 1941 года и летом 1942 года, когда Западный, Резервный, Брянский фронты и фронты юго-западного направления имели заранее организованную оборону, мы все-таки полностью не смогли отразить мощные удары противника.
Совсем иначе пошли наши дела, когда советские войска получили в свои руки достаточное количество современных танков, самолетов, боевую и вспомогательную технику. Энтузиазм воинов подкреплялся надежным оружием, и они дрались более эффективно, со значительными результатами.
В 1941-1942 годах страна, лишившись значительной промышленной и сельскохозяйственной базы в западных северо-западных и южных районах, вынуждена была вести войну крайне ограниченными ресурсами. Мероприятия, принятые в 1940-м и в начале 1941 года, а также созданная на востоке страны вторая угольно-металлургическая база и эвакуированные заводы сыграли решающую роль в разгроме врага, но уже после первого, крайне тяжелого периода войны.
Несмотря на военную опасность, сталинское руководство в предвоенные годы не приняло нужных мер по усиленной подготовке страны и вооруженных сил к большой и сложной войне. Даже сравнительно небольшая война с Финляндией показала нашу слабую боевую готовность. Частично принятые меры по устранению выявленных недостатков в деле обороны в 1940-м и в начале 1941 года были несколько запоздалыми.
Особенно это относится к развертыванию военной промышленности для массового производства боевой техники новейших образцов и боеприпасов к артиллерийским системам последних конструкций. В результате в предвоенные годы войска не получили необходимой новейшей техники, не смогли провести нужные организационные мероприятия и создать запасы для формирования запроектированных стратегических резервов.
Современная боевая техника - весьма сложный комплекс. Она требует много времени для освоения и подготовки кадров, поэтому давать ее войскам нужно не тогда, когда "заговорят пушки", а задолго до войны.
Надо отдать должное И. В. Сталину: когда началась война, он никого не упрекал в отсутствии у нас необходимого количества новейших танков, самолетов и другой боевой техники, так как знал, что в нерешенности этих вопросов прежде всего виноват он сам и его ближайшее окружение.
Важнейшей частью обороны страны являются людские резервы страны, но они обязательно должны быть хорошо подготовлены к современному военному делу, в противном случае во время боевых действий войска будут нести большие потери, что и получилось у нас в ходе войны.
Советский Союз имел намного большие людские резервы, чем Германия, даже после того как фашистская Германия подчинила себе значительную часть государств Западной Европы. Но наши людские ресурсы не были своевременно полностью подготовлены для полноценного участия в развернувшейся войне. На укомплектование и формирование частей направлялись нередко совсем не обученные люди, и военная промышленность, перешедшая на работу по военному графику, ощущала серьезный недостаток в квалифицированной рабочей силе.
Наши довоенные оперативно-стратегические методы вооруженной борьбы вошли в некоторое противоречие с практикой войны, с реальной действительностью.
Неблагоприятно сложившаяся обстановка вынудила нас отступать и вести оборонительные сражения на широких фронтах, вести боевые действия в условиях окружения, к чему мы практически не были готовы. Всем нам пришлось переучиваться современным способам ведения вооруженной борьбы в сложных условиях.
Наши довоенные принципы оказались безусловно верными тогда, когда советское командование получило в свои руки соответствующие технические средства для осуществления активного способа ведения вооруженной борьбы.
Не интуиция, не абстрактная доктрина, а глубокое практическое знание законов военной стратегии, знание всех факторов, влияющих на исход вооруженной борьбы, в конечном счете решают участь победы или поражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
На мои указания активных действий не прекращать, чтобы противник не перебрасывал с участка Донского фронта силы и средства для штурма Сталинграда, К. К. Рокоссовский сказал, что сил и средств у фронта очень мало и что ничего серьезного мы здесь не добьемся. Конечно, он был прав. Я тоже был такого мнения, но без активной помощи Юго-Восточному фронту (теперь Сталинградскому) удержать город было невозможно.
1 октября я вернулся в Москву для дальнейшей работы над планом контрнаступления. От Сталинграда до Москвы летел в самолете генерал-лейтенанта А. Е. Голованова, которым он управлял лично. Я с удовольствием сел в кабину к такому опытному летчику.
Не долетая до Москвы, почувствовал, что самолет неожиданно делает разворот и снижается. Я решил, что мы, видимо, уклонились от курса. Однако спустя несколько минут А.Е. Голованов повел машину на посадку на незнакомой мне местности. Приземлились благополучно.
- Почему посадили машину здесь? - спросил я Голованова.
- Скажите спасибо, что были рядом с аэродромом, а то могли бы свалиться.
- А в чем дело?
- Обледенение.
Во время разговора подрулил мой самолет, который летел вслед за нами, и на нем уже я добрался до Центрального московского аэродрома. Естественно, что полеты в сложных условиях, спешка с вылетами не могли быть всегда удачными.
Хорошо помню еще одну "самолетную" историю, едва не стоившую нам жизни. Это было также во время полета из Сталинграда в Москву. Погода в тот день стояла нелетная, шел дождь. Москва сообщала, что над городом туман, видимость ограниченна. А лететь надо: вызывал Верховный.
До Москвы летели неплохо, но на подходе к Москве видимость не превышала ста метров. По радио летчику была дана команда из отдела перелетов ВВС идти на запасной аэродром. В этом случае мы наверняка опаздывали в Кремль, где нас ждал Верховный.
Приняв всю ответственность на себя, я приказал летчику Е. Смирнову садиться на Центральный аэродром и остался в его кабине. Пролетая над Москвой, мы неожиданно увидели в 10-15 метрах от левого крыла горловину фабричной трубы. Я взглянул на Смирнова, он, что называется, не моргнув глазом поднял самолет чуть выше и через 23 минуты повел его на посадку.
- Кажется, мы счастливо вышли из той ситуации, про которую говорят "дело труба"! - сказал я, когда мы приземлились.
- В воздухе все бывает, если летный состав игнорирует погодные условия, ответил он улыбаясь.
- Моя вина! - сказал я летчику, крепко пожав при этом ему руку.
Е. Смирнов был славный человек и очень опытный летчик. С ним мы налетали более 130 часов.
В октябре в Сталинград по решению Ставки было переправлено через Волгу более шести доукомплектованных дивизий, так как от старого состава 62-й армии, по сути дела, ничего не осталось, кроме тылов и штабов. Несколько был усилен и Донской фронт. Особую заботу Ставка и Генеральный штаб проявляли о вновь создаваемом Юго-Западном фронте.
Ожесточеннейшие сражения в самом городе и в прилегающих районах продолжались. Гитлер требовал от командования группы армий "Б" и от командующего 6-й армией Паулюса в самое ближайшее время взять Сталинград.
Как я уже говорил, для решительного штурма немецкое командование еще в сентябре сняло с обороны флангов немецкие войска и заменило их румынскими, чем резко ослабило боеспособность своей обороны в районах Серафимовича и южнее Сталинграда.
В середине октября противник развернул новое наступление в надежде уже на этот раз обязательно покончить со Сталинградом. Но вновь, как и прежде, он встретил упорную оборону советских войск. Особенно ожесточенно и умело дрались 13-я гвардейская дивизия А. И. Родимцева, 95-я дивизия В. А. Горишного, 37-я гвардейская дивизия В. Г. Жолудева, 112-я дивизия И. Е. Ермолкина, группа С.Ф.Горохова, 138-я дивизия И. И. Людникова, 84-я танковая бригада Д. Н. Белого.
Дни и ночи не прекращались бои на улицах города, в домах, на заводах, на берегу Волги - везде и всюду. Наши части, понеся большие потери, остались на небольших "островках" Сталинграда.
Для помощи сталинградцам 19 октября в наступление перешли войска Донского фронта. Немцы были вынуждены и на этот раз, как это бывало и раньше, снять со штурма города значительную часть авиации, артиллерии и танков и повернуть их против наступающего Донского фронта.
В этот же период 64-я армия нанесла контрудар с юга в районе Купоросное-Зеленая Поляна во фланг наступающим частям противника. Наступление Донского фронта и контрудар 64-й армии облегчили тяжелое положение 62-й армии и сорвали усилия противника, нацеленные на овладение городом. Не будь помощи со стороны Донского фронта и 64-й армии, 62-я армия не смогла бы устоять, и Сталинград, возможно, был бы взят противником.
В начале ноября противник несколько раз пробовал провести в городе операции по ликвидации отдельных очагов обороны, а 11 ноября, когда наши войска заканчивали грандиозную подготовку к контрнаступлению, еще раз пытался наступать, но безрезультатно.
К этому времени враг был измотан до предела. Из опроса пленных было установлено, что части и соединения крайне малочисленны, морально-политическое состояние не только солдат, но и офицеров резко понизилось и мало кто верит, что выйдет живым из этого кромешного ада многомесячных сражений.
За период с июля по ноябрь в сражениях в районе Дона, Волги и Сталинграда противник потерял до 700 тысяч человек, более тысячи танков, свыше 2 тысяч орудий и минометов, до 1400 самолетов. Общее оперативное положение немецких войск в районе Волги также осложнилось. Выше мы уже говорили, что дивизионных и корпусных резервов у противника не было, на флангах фронта группы армий "Б" были недостаточно боеспособные войска, начавшие понимать свое бесперспективное и тревожное положение.
Советские войска на Дону занимали выгодные позиции, обеспечивавшие исходное положение для контрнаступления Юго-Западного и Донского фронтов. Южнее Сталинграда 51-я армия частным контрударом вышибла противника из озерных дефиле и прочно удерживала в своих руках выгодный рубеж Сарпа-Цаца- Барманцак. Этот район, по рекомендации А. М. Василевского, и был избран как исходный для ноябрьского контрнаступления левого крыла Сталинградского фронта.
Более трех месяцев продолжались ожесточенные сражения за Сталинград.
За величайшей битвой в районе Дона, Волги и Сталинграда с затаенным дыханием следили народы всего мира. Успехи советских войск, их мужественная борьба с врагом вдохновляли все прогрессивное человечество и вселяли уверенность в победе над фашизмом.
Сталинградская битва явилась огромнейшей школой воинского мастерства наших войск. Командование и штабы получили большую практику организации взаимодействия пехоты, танков, артиллерии, авиации. Войска научились вести упорную оборону в городе, сочетая ее с маневром на флангах. Моральное состояние наших войск значительно повысилось, и все это, вместе взятое, подготовило благоприятные условия для перехода советских войск в контрнаступление.
В середине ноября 1942 года оборонительными сражениями в районе Сталинграда и Северного Кавказа заканчивался первый период Великой Отечественной войны, который в жизни Советской страны занимает особое место.
Этот период был крайне тяжелым для советского народа и его вооруженных сил, особенно когда гитлеровские войска, сея смерть и разрушения, подошли к Ленинграду, Москве и заняли Украину. К ноябрю 1942 года вражеские войска оккупировали огромную территорию нашей страны площадью около 1 миллиона 800 тысяч квадратных километров, на которой до войны проживало около 80 миллионов человек.
Многие миллионы советских людей, застигнутые войной, вынуждены были покинуть родные края и свой дом, уходить на восток, чтобы не остаться под вражеской оккупацией. Советские войска в результате сложившейся военной обстановки вынужденно отступали в глубь страны, неся при этом значительные людские и материальные потери.
Однако и в это тяжкое время советский народ и наши вооруженные силы не потеряли веру в возможность разгромить вражеские полчища. Смертельная опасность еще теснее сплотила наш народ вокруг Коммунистической партии, и, несмотря на трудности, к ноябрю 1942 года враг на всех направлениях был окончательно остановлен.
За 16 месяцев вражеские войска на советско-германском фронте, встретив упорное сопротивление советских войск и народа в оккупированных районах, понесли колоссальнейшие потери. К ноябрю 1942 года эти потери достигли более двух с половиной миллионов человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Это были лучшие кадры немецких войск, которые в конце первого периода войны фашистскому командованию заменить уже было нечем.
Какие же выводы можно сделать из нашей вооруженной борьбы с фашистской Германией за первый период войны?
Здесь прежде всего следует ответить на вопрос: могло ли не быть того, что случилось в начале войны, когда советским войскам пришлось пережить горечь серьезных поражений и понести большие потери, а советскому народу, кроме потерь и тяжелых невзгод, пережить кошмарные ужасы вражеской оккупации?
Надо прямо сказать, при тех условиях обороны, в которых враг обрушил свои мощные удары на нашу страну, полностью избежать поражения в начале войны было невозможно. Как известно, победа или поражение, особенно в начале войны, зависят от всесторонней готовности к войне вооруженных сил и страны в целом.
В начале войны, как об этом мною сказано выше, нашим войскам пришлось столкнуться с рядом серьезных обстоятельств, к которым они не были своевременно подготовлены ни организационно, ни технически, ни оперативно-стратегически.
На голову наших войск на всех стратегических направлениях обрушились неожиданной силы удары многочисленной вражеской авиации и бронетанковых войск. В первые же дни немецкое командование ввело в действие 190 хорошо оснащенных дивизий, 3712 танков, более 50 тысяч орудий и минометов, около 5000 самолетов. Численность войск, брошенных на Советский Союз, составляла 5,5 миллиона человек. Легко понять, какие силы, средства и боевую способность войск нужно было нам иметь, чтобы успешно отразить эти удары противника. Необходимо было заранее провести полное отмобилизование войск, их доподготовку, перевезти войска из глубины страны к западным рубежам, сосредоточить и развернуть их согласно имевшимся в Генеральном штабе и округах оперативно-стратегическим планам. Но этого сделано не было, и я уже отметил почему.
Надо сказать, что в общем количестве войск мы не многим уступали противнику, но, как известно, значительная часть наших войск находилась на Дальнем Востоке, в Закавказье и на севере с целью обеспечения государственных границ от возможной агрессии со стороны Японии, Турции и других агрессивных государств. Те же войска, которые дислоцировались в наших западных округах, и те, которые были по решению правительства переброшены из внутренних округов в западные военные округа весной 1941 года, по количеству и по боевому качеству значительно уступали противнику, особенно на тех направлениях, где он наносил главные удары. Здесь количественное и качественное превосходство войск противника было велико - в 5-6 и более раз, особенно в танках, артиллерии и авиации. В общем количестве танков мы несколько превосходили немецкую армию, но большинство наших танков было устаревших конструкций с легким вооружением, к тому же большая их часть требовала капитального и среднего ремонта, который из-за отсутствия запасных частей не был проведен. Полноценных танков Т-34 и KB мы имели на всю Красную Армию менее 1500 единиц, часть которых находилась в учебных центрах.
Не имея необходимых средств борьбы с авиацией, танками и моторизованными войсками противника, наши войска, не приведенные в полную боевую готовность, не могли выдержать сокрушительных, заранее подготовленных ударов и в ряде случаев совершали неорганизованные отходы, теряя при этом вооружение и боевую технику.
Это положение усугублялось тем, что наше командование как в тактическом, так и в оперативно-стратегическом плане еще не имело всестороннего опыта ведения боевых действий и войны в целом.
И все же даже в этих условиях, если бы войска приграничных округов были заранее приведены в полную боевую готовность, можно было встретить удары врага более организованно, нанести ему в первые же дни войны более значительные потери, дольше задержать на западных оборонительных рубежах и потерять меньше своих войск.
Все это, вместе взятое, дало бы возможность более организованно вводить в действие подводимые части из внутренних военных округов.
К сожалению, мы не использовали наши возможности в отражении вражеских ударов и глубокого вторжения в пределы страны в начальном периоде войны. Даже в сентябре-октябре 1941 года и летом 1942 года, когда Западный, Резервный, Брянский фронты и фронты юго-западного направления имели заранее организованную оборону, мы все-таки полностью не смогли отразить мощные удары противника.
Совсем иначе пошли наши дела, когда советские войска получили в свои руки достаточное количество современных танков, самолетов, боевую и вспомогательную технику. Энтузиазм воинов подкреплялся надежным оружием, и они дрались более эффективно, со значительными результатами.
В 1941-1942 годах страна, лишившись значительной промышленной и сельскохозяйственной базы в западных северо-западных и южных районах, вынуждена была вести войну крайне ограниченными ресурсами. Мероприятия, принятые в 1940-м и в начале 1941 года, а также созданная на востоке страны вторая угольно-металлургическая база и эвакуированные заводы сыграли решающую роль в разгроме врага, но уже после первого, крайне тяжелого периода войны.
Несмотря на военную опасность, сталинское руководство в предвоенные годы не приняло нужных мер по усиленной подготовке страны и вооруженных сил к большой и сложной войне. Даже сравнительно небольшая война с Финляндией показала нашу слабую боевую готовность. Частично принятые меры по устранению выявленных недостатков в деле обороны в 1940-м и в начале 1941 года были несколько запоздалыми.
Особенно это относится к развертыванию военной промышленности для массового производства боевой техники новейших образцов и боеприпасов к артиллерийским системам последних конструкций. В результате в предвоенные годы войска не получили необходимой новейшей техники, не смогли провести нужные организационные мероприятия и создать запасы для формирования запроектированных стратегических резервов.
Современная боевая техника - весьма сложный комплекс. Она требует много времени для освоения и подготовки кадров, поэтому давать ее войскам нужно не тогда, когда "заговорят пушки", а задолго до войны.
Надо отдать должное И. В. Сталину: когда началась война, он никого не упрекал в отсутствии у нас необходимого количества новейших танков, самолетов и другой боевой техники, так как знал, что в нерешенности этих вопросов прежде всего виноват он сам и его ближайшее окружение.
Важнейшей частью обороны страны являются людские резервы страны, но они обязательно должны быть хорошо подготовлены к современному военному делу, в противном случае во время боевых действий войска будут нести большие потери, что и получилось у нас в ходе войны.
Советский Союз имел намного большие людские резервы, чем Германия, даже после того как фашистская Германия подчинила себе значительную часть государств Западной Европы. Но наши людские ресурсы не были своевременно полностью подготовлены для полноценного участия в развернувшейся войне. На укомплектование и формирование частей направлялись нередко совсем не обученные люди, и военная промышленность, перешедшая на работу по военному графику, ощущала серьезный недостаток в квалифицированной рабочей силе.
Наши довоенные оперативно-стратегические методы вооруженной борьбы вошли в некоторое противоречие с практикой войны, с реальной действительностью.
Неблагоприятно сложившаяся обстановка вынудила нас отступать и вести оборонительные сражения на широких фронтах, вести боевые действия в условиях окружения, к чему мы практически не были готовы. Всем нам пришлось переучиваться современным способам ведения вооруженной борьбы в сложных условиях.
Наши довоенные принципы оказались безусловно верными тогда, когда советское командование получило в свои руки соответствующие технические средства для осуществления активного способа ведения вооруженной борьбы.
Не интуиция, не абстрактная доктрина, а глубокое практическое знание законов военной стратегии, знание всех факторов, влияющих на исход вооруженной борьбы, в конечном счете решают участь победы или поражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62