Но когда! Хотелось, чтобы это произошло в хорошую погоду, когда все мы будем выглядеть веселее, красочнее. К сожалению, как это чаще всего бывает осенью, зарядили дожди.
Закончив сосредоточение частей дивизии в районе переправы, хорошо замаскировав их в лесных массивах в 4-5 километрах от реки, мы вызвали на командный пункт командиров, чтобы дать им устное указание о тактическом взаимодействии с соседними частями после форсирования. Не успели еще развернуть карты, как к командному пункту подъехала вереница машин. Из первой машины вышли К. Е. Ворошилов, А. И. Егоров и И. П. Уборевич. Я представился наркому обороны и кратко доложил о том, что 4-я дивизия подготовилась к форсированию реки, а командиры частей собраны на местности для получения последних указаний.
- Хорошо, - сказал нарком, - послушаем ваши указания.
Климент Ефремович очень подробно интересовался техникой форсирования реки танками своим ходом при глубине, превышающей высоту танка БТ-5. После детального доклада командира механизированного полка нарком обратился к знакомым по Конной армии командирам и комиссарам частей.
- Как изменилась наша конница! - сказал он. - В гражданскую войну мы с Буденным на всю Конную армию имели несколько примитивных броневиков, а теперь в каждой кавалерийской дивизии - целый полк замечательных танков, способных своим ходом преодолевать сложные речные преграды. Ну, что ты, старый дружище, думаешь насчет танков, - обратился нарком к Федору Яковлевичу Костенко, - не подведут они нас? Может быть, конь вернее, а?
- Нет, Климент Ефремович, - ответил Ф. Я. Костенко. - Коня, шашку и пику мы пока не забываем - думается, рано еще хоронить конницу, она еще послужит Родине, но танкам мы уделяем серьезное внимание, это новый подвижной род войск.
- Ну, а как думает комиссар? - спросил нарком А. С. Зинченко, которого также знал по Первой конной.
- Я считаю, что Федор Яковлевич прав, - ответил он и добавил: - Я был бы плохим, вернее, никуда не годным комиссаром мехполка, если бы сомневался в большом будущем бронетанковой техники. Мое мнение: надо смелее развертывать механизированные войска, особенно танковые соединения, которых у нас маловато.
- Ну что ж, Александр Ильич, - обратился к начальнику Генерального штаба К. Е. Ворошилов, - не будем мешать командованию дивизии. Желаю всем вам удачи, мы еще увидимся и потолкуем.
Мы поняли, что нарком будет лично наблюдать форсирование реки, так как вся колонна машин направилась в район предстоящих действий нашей дивизии. После 30-минутной артиллерийской подготовки передовые отряды частей дивизии на широком фронте подошли к реке. Низко пролетевшее вдоль реки звено самолетов поставило дымовую завесу, удачно прикрыв от "противника" действия первого десантного эшелона. Когда дым начал рассеиваться, передовые подразделения уже зацепились за противоположный берег. Кое-где были слышны крики "ура", частая стрельба и пушечные выстрелы. А когда дым окончательно растаял, стало хорошо видно, как 15 танков мехполка, с ревом выбравшись на берег "противника" и, стреляя на ходу, быстро подходили к подразделениям, наступавшим на захваченном плацдарме. Скоро вся дивизия была на другом берегу и, опрокинув "противника", успешно продвигалась вперед.
На разборе маневров нарком дал высокую оценку нашей дивизии, похвалив за хорошую организацию форсирования реки и новаторство танкистов, рискнувших своим ходом преодолеть такую глубокую реку, как Березина.
На полковых собраниях мы рассказали об этом солдатам, сержантам и командирам. Они долго не расходились по квартирам, продолжая с увлечением делиться впечатлениями о прошедших маневрах.
Утром следующего дня состоялся большой парад. Погода была чудесная, солнышко как-то особенно согревало наши сердца. Войска, участвовавшие в окружных маневрах, закончив построение, ждали команды "смирно", чтобы встретить наркома обороны.
Мне показалось, что командиры частей 4-й Донской казачьей дивизии волнуются больше других. Да нет, солдатские лица, лица командиров спокойны, уверены - все будет хорошо. Раздалась команда: "Смирно!", "Равнение направо!". К войскам приближался нарком обороны.
Короткий рапорт командующего округом И. П. Уборевича - и нарком направился к войскам. Объезд стрелковых войск окончен. Оркестр дивизии заиграл встречный марш. Полевым галопом на рыжем коне нарком подскакал к нашей дивизии. Первую остановку К. Е. Ворошилов делает около 19-го Манычского кавполка, в строю которого он не раз ходил в атаку на белогвардейские и белопольские части.
- Здравствуйте, товарищи! - с какой-то особой теплотой произнес К. Е. Ворошилов, окинув взглядом бойцов.
После объезда 4-й дивизии нарком тем же аллюром поскакал в 6-ю Чонгарскую казачью дивизию. Эта дивизия не меньше прославилась в годы гражданской войны. Вместе с нашей она хорошо сражалась под знаменами Первой конной армии.
Позже К. Е. Ворошилов, поднявшись на трибуну, произнес речь, в которой коротко сказал о политике и мероприятиях партии в деле строительства социализма, о международном положении, о необходимости крепить оборону нашей страны и поздравил войска с успешным завершением осенних маневров. Затем под мощные звуки оркестра двинулась пехота, отбивая шаг. После пехоты пошла конница.
Обычно конница на парадах шла рысью, но на этот раз мы уговорили командующего разрешить пройти манежным галопом. Но как-то так получилось, что манежный галоп при подходе к трибуне наркома перерос в полевой галоп, а когда подошла колонна пулеметных тачанок, то их аллюр усилился до карьера. Комкор С. К. Тимошенко начал беспокоиться, поглядывая в мою сторону, но я уже ничего не мог поделать. Тачанки летели, как стрелы, выпущенные из лука. Боялись мы лишь одного: как бы не соскочило колесо у какой-нибудь тачанки, что иногда бывало на парадах даже в Москве. Я посмотрел на наркома, и у меня отлегло от сердца. Он от души улыбался и приветливо махал рукой лихим пулеметчикам дивизии.
В последующие годы 4-я Донская казачья дивизия всегда участвовала в окружных маневрах. Она выходила на маневры хорошо подготовленной, и не было случая, чтобы дивизия не получила благодарности высшего командования.
Хочется вспомнить одно из предманевренных учений, которое было проведено в районе города Слуцка под руководством И. П. Уборевича и его заместителя С. К. Тимошенко
Тема учения была "Встречный бой стрелковой дивизии с кавалерийской дивизией".
В ту пору стрелковая дивизия была уже хорошо оснащенным боевым соединением. Если десять лет назад при штатной численности 12 800 человек стрелковая дивизия имела 54 орудия, 189 станковых и 81 ручной пулемет и была совсем без танков и зенитных средств, то стрелковая дивизия 1935 года примерно при той же численности имела уже 57 танков, до сотни орудий, 180 станковых, более 350 ручных и 18 зенитных пулеметов.
Учение началось ранним сентябрьским утром. Стояла хорошая погода. Осенняя свежесть бодрила бойцов, все были в приподнятом настроении. С тактическим заданием личный состав ознакомился еще с вечера, а в течение ночи части дивизии готовились к выступлению На первом этапе предстояло захватить и преодолеть узкое дефиле.
Этот маневр имел важное значение, особенно для передовых частей, так как за болотистым массивом находился тактически важный рубеж высот, с которых открывался хороший обзор местности. Сама местность обеспечивала рассредоточение дивизии на широком фронте, что всегда немаловажно в условиях встречных сражений. В качестве передового отряда кавдивизии нами было решено назначить часть сил 4-го механизированного полка, состоявшую из легких танков, бронемашин, моторизованной пехоты и артиллерии. Благодаря своей подвижности такой отряд обеспечивал быстрый захват и преодоление дефиле и последовательный выход на важнейшие рубежи, не говоря уже о том, что нам было необходимо быстрее войти в соприкосновение с "противником".
По кратчайшим расстояниям, в стороны от направления движения, там, где был плохой обзор местности, выехали кавалерийские отдельные разъезды. Как только получили радиосигнал от передового отряда о прохождении дефиле и выходе передовых подразделений на первый рубеж, мы дали радиосигналы главным силам: немедленно начать поэшелонное передвижение через дефиле с целью выхода в исходные районы для захвата основного рубежа.
Через два часа все главные силы, преодолев болотистое пространство, вышли на свои направления. Штаб дивизии и командование к этому времени находились в центре этих сил. Из донесений передового отряда и его разведорганов стало известно, что навстречу нашей дивизии двинулась по основному направлению колонна в составе двух полков с артиллерией, отдельной колонной один стрелковый полк, усиленный артиллерией. Разведывательные органы "противника" находятся впереди авангардов на удалении 6-8 километров. А судя по тому, что и разведывательная авиация не летала, мы были уверены: "противник" пока еще не обнаружил нашу группировку на марше.
Как всегда неожиданно, к штабу подъехал командарм 1 ранга И. П. Уборевич в сопровождении С. К. Тимошенко.
- Что вам известно о "противнике"? Где части вверенной вам дивизии? спросил он.
Я показал на своей карте, где части "противника", где и в какой группировке находится вверенная мне дивизия, а также доложил свое решение. И. П. Уборевич попросил показать и отметить на его карте район, где я думаю атаковать "противника", и направление ударов полков.
- Это предварительное решение, если, конечно, не будет серьезных изменений обстановки, - сказал я.
По улыбке С. К. Тимошенко понял, что попал в точку. Это придало мне больше уверенности.
- Как будете доводить свой приказ до полков и где будете сами в период сближения и завязки боя? - спросил И. П. Уборевич.
Я ответил:
- В правую колонну 20-го кавполка, который имеет задачу сковать "противника", в составе стрелкового полка поедет начальник оперативного отдела Архипов, 19-й кавполк, усиленный дивизионом артиллерии и эскадроном танков, будет действовать против главных сил "противника" с фронта. Туда приказ передаст мой заместитель комбриг Дрейер. Главным силам дивизии, которые должны обойти с фланга группировку "противника" и атаковать ее с тыла, приказ передам сам. Там же буду находиться до конца боя. Сейчас одновременно с выездом в части моих делегатов будут переданы короткие приказы по радио.
- Желаю успеха, - сказал И. П. Уборевич и, сев вместе с С. К. Тимошенко в машину, уехал в сторону "противника".
Как мы и рассчитывали, 19-й и 20-й кавполки завязали с фронта жаркий бой с подошедшим "противником", что облегчило нашим главным силам ориентирование в обстановке.
Но каким беспечным оказался наш "противник"! При обходе его с фланга и при развертывании наших главных сил у него в тылу нас никто не обнаружил. Остановившись на одной из высот, мы видели: один стрелковый полк "противника", развернувшись фронтом на запад, ведет бой с нашим 19-м кавполком, который занял очень хороший огневой рубеж. Другой совершает обходное движение по пахоте, видимо, с целью выхода во фланг 19-го кавполка, который "противником" был принят за нашу главную группировку.
В это время из-за перелесков, развернувшись в боевые порядки, двинулись наши танки, за которыми следовали в предбоевых порядках главные силы дивизии. Открылся шквальный огонь танков и артиллерии. А затем послышалось громкое тысячеголосое "ура". Как это и бывает во встречном бою, что произошло дальше понять было трудно.
Что же все-таки случилось? Какая сторона лучше маневрировала, быстрее развернулась и удачнее нанесла удар? Об этом мы узнали только на разборе, который состоялся тут же в поле. Разбор произвел лично командующий И. П. Уборевич. Минут пять он ходил молча перед строем командиров обеих дивизий, и затем, остановившись, начал так:
- Я сегодня ночью в вагоне с удовольствием прочитал книгу "Канны", которую вы, товарищ Иссерсон, написали. (Иссерсон был командиром 4-й стрелковой дивизии.) Но вот здесь, в полевой обстановке, у вас "Канн" не получилось, да и, вообще говоря, ничего не получилось.
А затем, разгорячившись, продолжал:
- Как это можно допустить, чтобы стрелковая дивизия дала себя окружить и разбить во встречном бою с кавалерийской дивизией? Как могло получиться, что сам комдив и его штаб были захвачены во время завтрака на поляне, когда обстановка требовала от них особой бдительности и разведки "противника"?
Указав на ряд серьезных недостатков в действиях 4-й стрелковой дивизии, И. П. Уборевич сказал, что 4-я кавалерийская дивизия произвела на него хорошее впечатление.
Нам, кавалеристам, было приятно слышать похвалу командующего, но в то же время мы были искренне расстроены неудачей 4-й стрелковой дивизии, с которой находились в одном гарнизоне и очень дружили.
На маневрах командованию 4-й стрелковой дивизии вновь не повезло. В районе Тростянца (недалеко от Минска) в числе других дивизия опять попала в окружение. Но это еще полбеды, а главное было в том, что она крайне неумело выходила из окружения. И на этот раз главным ее "противником", как и на учении в районе Слуцка, оказалась наша 4-я кавалерийская дивизия.
Выход из окружения - это, пожалуй, самый трудный и сложный вид боевых действий. Чтобы быстро прорвать фронт противника, от командования требуется высокое мастерство, большая сила воли, организованность и особенно четкое управление войсками.
Скрытная перегруппировка частей к участку прорыва, мощный огневой и авиационный налет, стремительный удар по боевым порядкам противника, лишение его артиллерийского наблюдения путем дымовых завес являются гарантией успешного прорыва и выхода частей из окружения. К сожалению, такие действия не смогло организовать командование стрелковой дивизии.
Всего этого можно было бы и не касаться, но недостатки в боевой подготовке 4-й стрелковой дивизии, к сожалению, не были изжиты до самой Великой Отечественной войны, и она за них поплатилась ценой гибели многих воинов на полях Белоруссии, попав в окружение в начальном периоде войны.
Последний раз И. П. Уборевич проверял нашу дивизию в 1936 году.
Благодаря усилиям всего личного состава дивизия была в прекрасном состоянии. Ее политическая подготовка, дисциплина, общая организованность, постоянная боевая готовность оценивались только на "хорошо" и "отлично". Всегда скупой на похвалу И. П. Уборевич тепло благодарил личный состав и многих наградил ценными подарками.
В связи с арестом И. П. Уборевича в 1937 году командующим Белорусским военным округом был назначен командарм 1 ранга И. П. Белов, хорошо разбиравшийся в оперативных вопросах. Начальником штаба стал А. М. Перемытое, а членом Военного совета - армейский комиссар А. И. Мезис.
Однако, оглядываясь назад, я должен все же сказать, что лучшим командующим округом был командарм 1 ранга И. П. Уборевич. Никто из командующих не дал так много в оперативно-тактической подготовке командирам и штабам соединений, как И. П. Уборевич и штаб округа под его руководством.
Я проработал командиром дивизии более четырех лет, и все эти годы жил одной мыслью: сделать вверенную мне дивизию лучшей в рядах Красной Армии, самой передовой. В подготовку дивизии было вложено много сил, энергии и труда, чтобы вытянуть ее из прорыва, научить командирские кадры и штабы искусству современной тактики, организации и методам управления подразделениями, частями и дивизией.
Не берусь утверждать, что тогда нами было сделано все. Были ошибки, промахи и просчеты с нашей стороны, но со спокойной совестью могу сказать, что в подготовке дивизии командиры и политработники тогда большего дать не могли, а все, что имели, отдали сполна.
В целом жизнь армии в 1929-1936 годах была прежде всего связана с осуществлением ленинской программы построения социализма . На базе экономического подъема страны, успехов науки и техники армия, авиация и флот насыщались новым оружием, совершенствовалась организационная структура войск, развернулась техническая подготовка кадров. Благотворно сказывалось на патриотическом воспитании армии значительное укрепление социально-политического и идейного единства народа, связанное с победой социализма.
В этой и предыдущей главах я не случайно несколько раз останавливался на различных учениях и маневрах. Дело в том, что линия практического овладения армией новой техникой, всеми видами уже довольно сложных форм военного дела была в те годы господствующей.
Реввоенсовет СССР, центральный и окружной аппараты Наркомата обороны, высший, средний и младший комсоставы, политорганы, партийные и комсомольские организации, бойцы всех родов войск настойчиво и, я бы сказал, рьяно, с энтузиазмом решали задачи, поставленные ЦК ВКП(б) и наркомом обороны по овладению новой техникой и совершенствующейся в этой связи тактикой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Закончив сосредоточение частей дивизии в районе переправы, хорошо замаскировав их в лесных массивах в 4-5 километрах от реки, мы вызвали на командный пункт командиров, чтобы дать им устное указание о тактическом взаимодействии с соседними частями после форсирования. Не успели еще развернуть карты, как к командному пункту подъехала вереница машин. Из первой машины вышли К. Е. Ворошилов, А. И. Егоров и И. П. Уборевич. Я представился наркому обороны и кратко доложил о том, что 4-я дивизия подготовилась к форсированию реки, а командиры частей собраны на местности для получения последних указаний.
- Хорошо, - сказал нарком, - послушаем ваши указания.
Климент Ефремович очень подробно интересовался техникой форсирования реки танками своим ходом при глубине, превышающей высоту танка БТ-5. После детального доклада командира механизированного полка нарком обратился к знакомым по Конной армии командирам и комиссарам частей.
- Как изменилась наша конница! - сказал он. - В гражданскую войну мы с Буденным на всю Конную армию имели несколько примитивных броневиков, а теперь в каждой кавалерийской дивизии - целый полк замечательных танков, способных своим ходом преодолевать сложные речные преграды. Ну, что ты, старый дружище, думаешь насчет танков, - обратился нарком к Федору Яковлевичу Костенко, - не подведут они нас? Может быть, конь вернее, а?
- Нет, Климент Ефремович, - ответил Ф. Я. Костенко. - Коня, шашку и пику мы пока не забываем - думается, рано еще хоронить конницу, она еще послужит Родине, но танкам мы уделяем серьезное внимание, это новый подвижной род войск.
- Ну, а как думает комиссар? - спросил нарком А. С. Зинченко, которого также знал по Первой конной.
- Я считаю, что Федор Яковлевич прав, - ответил он и добавил: - Я был бы плохим, вернее, никуда не годным комиссаром мехполка, если бы сомневался в большом будущем бронетанковой техники. Мое мнение: надо смелее развертывать механизированные войска, особенно танковые соединения, которых у нас маловато.
- Ну что ж, Александр Ильич, - обратился к начальнику Генерального штаба К. Е. Ворошилов, - не будем мешать командованию дивизии. Желаю всем вам удачи, мы еще увидимся и потолкуем.
Мы поняли, что нарком будет лично наблюдать форсирование реки, так как вся колонна машин направилась в район предстоящих действий нашей дивизии. После 30-минутной артиллерийской подготовки передовые отряды частей дивизии на широком фронте подошли к реке. Низко пролетевшее вдоль реки звено самолетов поставило дымовую завесу, удачно прикрыв от "противника" действия первого десантного эшелона. Когда дым начал рассеиваться, передовые подразделения уже зацепились за противоположный берег. Кое-где были слышны крики "ура", частая стрельба и пушечные выстрелы. А когда дым окончательно растаял, стало хорошо видно, как 15 танков мехполка, с ревом выбравшись на берег "противника" и, стреляя на ходу, быстро подходили к подразделениям, наступавшим на захваченном плацдарме. Скоро вся дивизия была на другом берегу и, опрокинув "противника", успешно продвигалась вперед.
На разборе маневров нарком дал высокую оценку нашей дивизии, похвалив за хорошую организацию форсирования реки и новаторство танкистов, рискнувших своим ходом преодолеть такую глубокую реку, как Березина.
На полковых собраниях мы рассказали об этом солдатам, сержантам и командирам. Они долго не расходились по квартирам, продолжая с увлечением делиться впечатлениями о прошедших маневрах.
Утром следующего дня состоялся большой парад. Погода была чудесная, солнышко как-то особенно согревало наши сердца. Войска, участвовавшие в окружных маневрах, закончив построение, ждали команды "смирно", чтобы встретить наркома обороны.
Мне показалось, что командиры частей 4-й Донской казачьей дивизии волнуются больше других. Да нет, солдатские лица, лица командиров спокойны, уверены - все будет хорошо. Раздалась команда: "Смирно!", "Равнение направо!". К войскам приближался нарком обороны.
Короткий рапорт командующего округом И. П. Уборевича - и нарком направился к войскам. Объезд стрелковых войск окончен. Оркестр дивизии заиграл встречный марш. Полевым галопом на рыжем коне нарком подскакал к нашей дивизии. Первую остановку К. Е. Ворошилов делает около 19-го Манычского кавполка, в строю которого он не раз ходил в атаку на белогвардейские и белопольские части.
- Здравствуйте, товарищи! - с какой-то особой теплотой произнес К. Е. Ворошилов, окинув взглядом бойцов.
После объезда 4-й дивизии нарком тем же аллюром поскакал в 6-ю Чонгарскую казачью дивизию. Эта дивизия не меньше прославилась в годы гражданской войны. Вместе с нашей она хорошо сражалась под знаменами Первой конной армии.
Позже К. Е. Ворошилов, поднявшись на трибуну, произнес речь, в которой коротко сказал о политике и мероприятиях партии в деле строительства социализма, о международном положении, о необходимости крепить оборону нашей страны и поздравил войска с успешным завершением осенних маневров. Затем под мощные звуки оркестра двинулась пехота, отбивая шаг. После пехоты пошла конница.
Обычно конница на парадах шла рысью, но на этот раз мы уговорили командующего разрешить пройти манежным галопом. Но как-то так получилось, что манежный галоп при подходе к трибуне наркома перерос в полевой галоп, а когда подошла колонна пулеметных тачанок, то их аллюр усилился до карьера. Комкор С. К. Тимошенко начал беспокоиться, поглядывая в мою сторону, но я уже ничего не мог поделать. Тачанки летели, как стрелы, выпущенные из лука. Боялись мы лишь одного: как бы не соскочило колесо у какой-нибудь тачанки, что иногда бывало на парадах даже в Москве. Я посмотрел на наркома, и у меня отлегло от сердца. Он от души улыбался и приветливо махал рукой лихим пулеметчикам дивизии.
В последующие годы 4-я Донская казачья дивизия всегда участвовала в окружных маневрах. Она выходила на маневры хорошо подготовленной, и не было случая, чтобы дивизия не получила благодарности высшего командования.
Хочется вспомнить одно из предманевренных учений, которое было проведено в районе города Слуцка под руководством И. П. Уборевича и его заместителя С. К. Тимошенко
Тема учения была "Встречный бой стрелковой дивизии с кавалерийской дивизией".
В ту пору стрелковая дивизия была уже хорошо оснащенным боевым соединением. Если десять лет назад при штатной численности 12 800 человек стрелковая дивизия имела 54 орудия, 189 станковых и 81 ручной пулемет и была совсем без танков и зенитных средств, то стрелковая дивизия 1935 года примерно при той же численности имела уже 57 танков, до сотни орудий, 180 станковых, более 350 ручных и 18 зенитных пулеметов.
Учение началось ранним сентябрьским утром. Стояла хорошая погода. Осенняя свежесть бодрила бойцов, все были в приподнятом настроении. С тактическим заданием личный состав ознакомился еще с вечера, а в течение ночи части дивизии готовились к выступлению На первом этапе предстояло захватить и преодолеть узкое дефиле.
Этот маневр имел важное значение, особенно для передовых частей, так как за болотистым массивом находился тактически важный рубеж высот, с которых открывался хороший обзор местности. Сама местность обеспечивала рассредоточение дивизии на широком фронте, что всегда немаловажно в условиях встречных сражений. В качестве передового отряда кавдивизии нами было решено назначить часть сил 4-го механизированного полка, состоявшую из легких танков, бронемашин, моторизованной пехоты и артиллерии. Благодаря своей подвижности такой отряд обеспечивал быстрый захват и преодоление дефиле и последовательный выход на важнейшие рубежи, не говоря уже о том, что нам было необходимо быстрее войти в соприкосновение с "противником".
По кратчайшим расстояниям, в стороны от направления движения, там, где был плохой обзор местности, выехали кавалерийские отдельные разъезды. Как только получили радиосигнал от передового отряда о прохождении дефиле и выходе передовых подразделений на первый рубеж, мы дали радиосигналы главным силам: немедленно начать поэшелонное передвижение через дефиле с целью выхода в исходные районы для захвата основного рубежа.
Через два часа все главные силы, преодолев болотистое пространство, вышли на свои направления. Штаб дивизии и командование к этому времени находились в центре этих сил. Из донесений передового отряда и его разведорганов стало известно, что навстречу нашей дивизии двинулась по основному направлению колонна в составе двух полков с артиллерией, отдельной колонной один стрелковый полк, усиленный артиллерией. Разведывательные органы "противника" находятся впереди авангардов на удалении 6-8 километров. А судя по тому, что и разведывательная авиация не летала, мы были уверены: "противник" пока еще не обнаружил нашу группировку на марше.
Как всегда неожиданно, к штабу подъехал командарм 1 ранга И. П. Уборевич в сопровождении С. К. Тимошенко.
- Что вам известно о "противнике"? Где части вверенной вам дивизии? спросил он.
Я показал на своей карте, где части "противника", где и в какой группировке находится вверенная мне дивизия, а также доложил свое решение. И. П. Уборевич попросил показать и отметить на его карте район, где я думаю атаковать "противника", и направление ударов полков.
- Это предварительное решение, если, конечно, не будет серьезных изменений обстановки, - сказал я.
По улыбке С. К. Тимошенко понял, что попал в точку. Это придало мне больше уверенности.
- Как будете доводить свой приказ до полков и где будете сами в период сближения и завязки боя? - спросил И. П. Уборевич.
Я ответил:
- В правую колонну 20-го кавполка, который имеет задачу сковать "противника", в составе стрелкового полка поедет начальник оперативного отдела Архипов, 19-й кавполк, усиленный дивизионом артиллерии и эскадроном танков, будет действовать против главных сил "противника" с фронта. Туда приказ передаст мой заместитель комбриг Дрейер. Главным силам дивизии, которые должны обойти с фланга группировку "противника" и атаковать ее с тыла, приказ передам сам. Там же буду находиться до конца боя. Сейчас одновременно с выездом в части моих делегатов будут переданы короткие приказы по радио.
- Желаю успеха, - сказал И. П. Уборевич и, сев вместе с С. К. Тимошенко в машину, уехал в сторону "противника".
Как мы и рассчитывали, 19-й и 20-й кавполки завязали с фронта жаркий бой с подошедшим "противником", что облегчило нашим главным силам ориентирование в обстановке.
Но каким беспечным оказался наш "противник"! При обходе его с фланга и при развертывании наших главных сил у него в тылу нас никто не обнаружил. Остановившись на одной из высот, мы видели: один стрелковый полк "противника", развернувшись фронтом на запад, ведет бой с нашим 19-м кавполком, который занял очень хороший огневой рубеж. Другой совершает обходное движение по пахоте, видимо, с целью выхода во фланг 19-го кавполка, который "противником" был принят за нашу главную группировку.
В это время из-за перелесков, развернувшись в боевые порядки, двинулись наши танки, за которыми следовали в предбоевых порядках главные силы дивизии. Открылся шквальный огонь танков и артиллерии. А затем послышалось громкое тысячеголосое "ура". Как это и бывает во встречном бою, что произошло дальше понять было трудно.
Что же все-таки случилось? Какая сторона лучше маневрировала, быстрее развернулась и удачнее нанесла удар? Об этом мы узнали только на разборе, который состоялся тут же в поле. Разбор произвел лично командующий И. П. Уборевич. Минут пять он ходил молча перед строем командиров обеих дивизий, и затем, остановившись, начал так:
- Я сегодня ночью в вагоне с удовольствием прочитал книгу "Канны", которую вы, товарищ Иссерсон, написали. (Иссерсон был командиром 4-й стрелковой дивизии.) Но вот здесь, в полевой обстановке, у вас "Канн" не получилось, да и, вообще говоря, ничего не получилось.
А затем, разгорячившись, продолжал:
- Как это можно допустить, чтобы стрелковая дивизия дала себя окружить и разбить во встречном бою с кавалерийской дивизией? Как могло получиться, что сам комдив и его штаб были захвачены во время завтрака на поляне, когда обстановка требовала от них особой бдительности и разведки "противника"?
Указав на ряд серьезных недостатков в действиях 4-й стрелковой дивизии, И. П. Уборевич сказал, что 4-я кавалерийская дивизия произвела на него хорошее впечатление.
Нам, кавалеристам, было приятно слышать похвалу командующего, но в то же время мы были искренне расстроены неудачей 4-й стрелковой дивизии, с которой находились в одном гарнизоне и очень дружили.
На маневрах командованию 4-й стрелковой дивизии вновь не повезло. В районе Тростянца (недалеко от Минска) в числе других дивизия опять попала в окружение. Но это еще полбеды, а главное было в том, что она крайне неумело выходила из окружения. И на этот раз главным ее "противником", как и на учении в районе Слуцка, оказалась наша 4-я кавалерийская дивизия.
Выход из окружения - это, пожалуй, самый трудный и сложный вид боевых действий. Чтобы быстро прорвать фронт противника, от командования требуется высокое мастерство, большая сила воли, организованность и особенно четкое управление войсками.
Скрытная перегруппировка частей к участку прорыва, мощный огневой и авиационный налет, стремительный удар по боевым порядкам противника, лишение его артиллерийского наблюдения путем дымовых завес являются гарантией успешного прорыва и выхода частей из окружения. К сожалению, такие действия не смогло организовать командование стрелковой дивизии.
Всего этого можно было бы и не касаться, но недостатки в боевой подготовке 4-й стрелковой дивизии, к сожалению, не были изжиты до самой Великой Отечественной войны, и она за них поплатилась ценой гибели многих воинов на полях Белоруссии, попав в окружение в начальном периоде войны.
Последний раз И. П. Уборевич проверял нашу дивизию в 1936 году.
Благодаря усилиям всего личного состава дивизия была в прекрасном состоянии. Ее политическая подготовка, дисциплина, общая организованность, постоянная боевая готовность оценивались только на "хорошо" и "отлично". Всегда скупой на похвалу И. П. Уборевич тепло благодарил личный состав и многих наградил ценными подарками.
В связи с арестом И. П. Уборевича в 1937 году командующим Белорусским военным округом был назначен командарм 1 ранга И. П. Белов, хорошо разбиравшийся в оперативных вопросах. Начальником штаба стал А. М. Перемытое, а членом Военного совета - армейский комиссар А. И. Мезис.
Однако, оглядываясь назад, я должен все же сказать, что лучшим командующим округом был командарм 1 ранга И. П. Уборевич. Никто из командующих не дал так много в оперативно-тактической подготовке командирам и штабам соединений, как И. П. Уборевич и штаб округа под его руководством.
Я проработал командиром дивизии более четырех лет, и все эти годы жил одной мыслью: сделать вверенную мне дивизию лучшей в рядах Красной Армии, самой передовой. В подготовку дивизии было вложено много сил, энергии и труда, чтобы вытянуть ее из прорыва, научить командирские кадры и штабы искусству современной тактики, организации и методам управления подразделениями, частями и дивизией.
Не берусь утверждать, что тогда нами было сделано все. Были ошибки, промахи и просчеты с нашей стороны, но со спокойной совестью могу сказать, что в подготовке дивизии командиры и политработники тогда большего дать не могли, а все, что имели, отдали сполна.
В целом жизнь армии в 1929-1936 годах была прежде всего связана с осуществлением ленинской программы построения социализма . На базе экономического подъема страны, успехов науки и техники армия, авиация и флот насыщались новым оружием, совершенствовалась организационная структура войск, развернулась техническая подготовка кадров. Благотворно сказывалось на патриотическом воспитании армии значительное укрепление социально-политического и идейного единства народа, связанное с победой социализма.
В этой и предыдущей главах я не случайно несколько раз останавливался на различных учениях и маневрах. Дело в том, что линия практического овладения армией новой техникой, всеми видами уже довольно сложных форм военного дела была в те годы господствующей.
Реввоенсовет СССР, центральный и окружной аппараты Наркомата обороны, высший, средний и младший комсоставы, политорганы, партийные и комсомольские организации, бойцы всех родов войск настойчиво и, я бы сказал, рьяно, с энтузиазмом решали задачи, поставленные ЦК ВКП(б) и наркомом обороны по овладению новой техникой и совершенствующейся в этой связи тактикой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63