— Обстоятель­ства, при которых погиб этот человек, сход­ные. Томас Шайрентон, организатор труда, тридцати двух лет, был найден мертвым в лесу близ маленького городка под названи­ем Стивстон, в лесах Массачусетса. Там не­подалеку обосновалась религиозная секта — секта отшельников. Эти люди называют се­бя «родственниками», — он щелкнул обой­мой диапроектора.
На экране появились два человека в ста­ромодной черной одежде. Не так давно Скал-ли видела именно эту фотографию в мусор­ных залежах, которые Молдер упорно име­новал своим рабочим столом.
— Они живут без электричества и теле­фонов, никакого современного оборудования у них нет, быт — строго патриархальный, — начала припоминать она. — Больше всего они похожи на квакеров.
— Известны тем, что производят на про­дажу глиняные горшки ручной работы из белой глины, которую добывают в горах, — добавил Призрак так невинно и в то же вре­мя торжественно, что Дэйна мигом заподо­зрила неладное.
— А что в этом такого особенного?
— А то, — посерьезнел Молдер, — что массачусетская белая глина — это уникаль­ный минерал. Больше нигде такой нет. И именно эту глину я соскреб с тела последней жертвы.
— Минуточку-минуточку! Если не ошиба­юсь, эти люди известны абсолютным воздер­жанием и ревностным поклонением Христу!
— Да, — Призрак согласно закивал голо­вой и перегнулся к Дэйне через стол, — но один из них, кажется, забыл почистить ног­ти, перед тем как отправился на дело.
Стивстон, штат Массачусетс
Третий день
После полудня
А Стивстон, наверное, в глубине души счи­тал себя не таким уж маленьким городком. В его активе, кроме обычных домиков и коттеджиков, насчитывалось до черта (при­мерно два с половиной десятка) двухэтажных зданий, четыре трехэтажных, собствен­ная школа, церковь, супермаркет и целых две автозаправки. Все это размещалось на трех улицах: одной длинной авеню и двух стрит — правда, совсем коротеньких.
Спецагенты припарковались у почты и ра­зошлись пооглядеться. Длинноногому Молдеру для осмотра своей половины городка не понадобилось и четверти часа. Ничего инте­ресного он так и не нашел, а на обратном пути еще издали заметил, что Скалли машет ему от дверей маленького магазинчика.
Внутри продавалась всякая всячина, а на стене прямо напротив входа... «Пять баллов, Скалли!» — мысленно произнес Фокс. На стене против входа было развешано с десяток фотографий в простеньких деревянных ра­мочках. И красовались в этих рамочках уг­рюмые люди в черной одежде.
Навстречу вошедшим поднялась из-за кас­сы приветливая сухонькая пожилая женщина:
— Здравствуйте.
— Простите за беспокойство, мэм. Это федеральный агент Скалли, я — агент Молдер. Мы расследуем возможное убийство.
— Но здесь никого не убивали в послед­нее время, — улыбчиво удивилась старушка.
Молдер мотнул головой в сторону фото­графий:
— А что вы мне можете рассказать о «родственниках»? Они ведь себе на уме, не правда ли?
В глубине загроможденного полками за­ла послышался шум. Федералы оглянулись. Лысый худой старик в очках — видимо, хо­зяин магазина — направился к жене, отвечая на заданный ей вопрос:
— Некоторые и впрямь так говорят, но это из-за того, что они устраивают церемонии, которые считаются колдовскими или что-то в этом роде. Лично я ничего против них не имею. Они привлекают сюда туристов.
— Разве они позволяют себя фотографи­ровать? — спросила Скалли.
Удивленный явным невежеством гостьи, хозяин пожал плечами, затем оглянулся и сообразил, что глупый вопрос имеет под со­бой весьма веские основания.
— А-а... Нет, эти фотографии старые, еще с тридцатых годов остались.
— Здесь нескольких не хватает, — встрял дотошный Молдер. — Где они?
— Я как раз решил заказать новые рамки. А пока снял, вон они под прилавком.
— Можно посмотреть?
— Да, конечно.
Старик нагнулся, продемонстрировав со­вершенный овал облысевшей головы, оторо­ченный по самому краю густыми черными кудрями. Извлеченные фотографии ничего нового к знаниям федералов, к сожалению, не прибавили. Фокс добросовестно рассмотрел все три: общая на фоне природы, почти неразличимой за десятком сбившихся в плот­ную кучу людей; два здоровенных уродли­вых амбала, сидящих у дощатой стены; порт­рет женщины вполоборота, черный капор затеняет лицо... И что теперь?
Следом фотографии взяла Скалли — и тоже ничего интересного не увидела.
— Как мне к ним добраться? — Молдер надеялся, что местонахождение секты, привле­кающей в город туристов, не окажется воен­ной тайной. — Я бы хотел на них посмотреть.
— Они очень не любят, когда к ним при­ходят незнакомые люди. Мы и сами туда не ходим. — Старик извлек из-под прилавка не­большую карту окрестностей города, явно собственного изготовления. — Вот смотрите:
Стивстон... Если честно, дорога там не самая лучшая.
За окном прогрохотала древняя колымага, запряженная парой белых лошадей. Все чет­веро, включая старушку, которая после по­явления мужа так и не произнесла ни едино­го слова, обернулись на шум. Фокс успел разглядеть черные силуэты пассажиров.
— Кстати, вот они! — без удивления прокомментировал старик неожиданное совпаде­ние. — Они обычно приезжают покупать про­дукты во-он в том магазине.
Колымага проехала еще немного и оста­новилась. Молодой человек, у которого на лице застыло выражение мальчишки-второ­годника, привычно угрюмо слез с козел пер­вым. Старик кучер не отпускал поводьев, дожидаясь, пока помощник займет свое мес­то — чтобы мог сдержать лошадей в слу­чае необходимости. Зачем нужно было при­сматривать за тихими понурыми животны­ми, чьи глаза были надежно спрятаны за черными нашлепками наглазников? Наверное, традиция.
Один за другим вылезали из повозки ос­тальные — черные как воронье, мрачные, как родственники на похоронах. «Интересно, ко­го они похоронили, чтобы основать свою сек­ту?» — хмыкнул про себя Молдер, торопли­во шагая вдогонку.
Помощник кучера, неловко переступая тя­желыми сапогами, дошел до лошадиной голо­вы и принялся поправлять упряжь. Неожи­данно на его плечо легла рука. Он послушно обернулся. Единственная среди пассажиров женщина материнским жестом поправила ему воротник, застегнула верхнюю пуговицу. Па­рень вытерпел заботу с каменно-покорным лицом. Когда его оставили в покое и он от­вернулся к лошади, тенью скользнули по его губам обида и облегчение одновременно. В глазах не отразилось даже этого.
Молдер и Скалли подоспели, когда ма­ленькая мрачная процессия уже начала втя­гиваться в дверь супермаркета.
— Прошу прощения, дамы и господа, — попытался привлечь внимание Молдер.
На него даже не оглянулись. Фокс, как будто и ожидавший чего-то подобного, бы­стро проговорил:
— Я, кажется, загляну внутрь. Тебе ничего не нужно купить, Скалли? Может, пере­кусить хочешь?
Дэйна покачала головой, и ее напарник нырнул в магазин. Теперь на площадке перед супермаркетом в ожидании переминались с ноги на ногу спецагент ФБР, две лошади и мальчишка-кучер. Ну, ученик кучера. Впол­не подходящая обстановка, чтобы познако­миться.
— Привет,— негромко окликнула Скалли.
Короткий поворот темноволосой головы позволил Дэйне заметить искренний испуг в глазах парня. Он принялся гладить лошадь с удвоенной энергией, словно пытался забрать­ся под шкуру. Скалли неторопливо обошла его и запустила руку в лошадиную гриву.
— Лошади, наверное, не нравится асфальт, да? Ей трудновато на твердом. Скажите, не­ужели их никогда не подковывали?
Парень, уже не пытаясь скрыть ужас, переполошенно обернулся к дверям магазина.
Скалли сделала вид, что не заметила.
— А как ее зовут? Неожиданно парень ответил:
— Элис, — голос у него был глуховатым и хриплым — похоже, от волнения.
— Хорошее имя. Это вы сами ей такое выбрали?
На этот раз он обернулся и впервые по­смотрел Скалли в глаза.
— Мы назвали ее Элис все вместе. Про­стите, мне не разрешается разговаривать с посторонними.
— Это ничего. Ничего, — успокаивающе повторила она. — Все нормально. Меня зо­вут Дэйна Скалли.
Самый обыкновенный жест — рука, про­тянутая для обмена рукопожатиями, — сно­ва всколыхнул в глазах парня неподдельный ужас.
— Я не желаю вам ничего плохого, — дру­жески улыбнулась Дэйна.
После долгого колебания молодой человек коснулся протянутой руки и сначала нелов­ко, а затем прочно стиснул ее пальцы. Дэйна хмыкнула.
Рукопожатие все длилось. Совершенно оша­левший от собственной смелости, парень ре­шился на робкую ласку: медленно и осто­рожно он провел пальцем по тыльной сто­роне женской ладони, по ложбинке между большим и указательным пальцами. И еще раз. И еще.
Дэйна нахмурилось. Это уже переставало быть шуткой, но... Легкая тревога скользну­ла и растаяла в поднявшемся изнутри непо­нятном волнении. Затуманившееся сознание самым краешком фиксировало, как запылали губы, как закружилась голова, все стреми­тельней и стремительней, и медленно стала запрокидываться, как прилила кровь к лицу, как бьющийся в такт заполошному сердцу жар заставил сжаться живот и ослабил ко­лени... Сама Дэйна этого, к счастью, не осо­знавала. Ибо сгорела бы от стыда, если бы поняла, что все это происходит на улице.
Виновник — или невольная причина — невероятной метаморфозы, случившейся со спецагентом ФБР, стоял недвижимо, с тре­вогой и легким изумлением глядя на про­исходящее, словно не верил. Не верил, что это — в буквальном смысле — дело его рук. Дыхание женщины стало частым и преры­вистым...
— Брат Эндрю! — послышался сзади окрик. Парень испуганно отдернул руку. Дэйна осеклась на полу вздохе, сглотнула рвущийся наружу звук и попыталась справиться с дро­жью разочарования. Колени подгибались. Ей очень хотелось опереться на что-нибудь на­дежное, но под рукой, кроме старой белой лошади, ничего не было. Дэйна потянулась к несчастной скотине и каким-то судорож­ным движением зашарила по ее шее. Она по-прежнему не замечала окружающего, не заметила она и Молдера, выбежавшего из магазина вслед за «родственниками».
— Скалли, что ты делаешь? — встревоженно спросил он, обескураженный стран­ным состоянием напарника.
— Просто разговариваю, — поспешно от­ветила Дэйна, махнув в сторону лошади, но глядя совсем в другую сторону.
Фокс проследил за направлением ее рас­терянного взгляда и обнаружил на облучке колымаги лопоухого юношу, испуганно вы­глядывающего из-под широких круглых по­лей черной шляпы.
— Ты в порядке? — уточнил он на всякий случай. Было очевидно, что Скалли не по се­бе, но признаваться она в этом не собирается.
— Да, — неуверенно ответила Дэйна. — По-моему.
— Не хочешь присесть?
Она не хотела присесть. С неясной, необъ­яснимой тоской она смотрела, как дребез­жащая старая колымага, набитая грязными мешками и мрачными, как гробовщики, пас­сажирами, уносит странного молодого чело­века с угрюмым взглядом... А может быть, она смотрела сквозь улицу и прохожих в только что миновавшие мгновения, ловя по­следние вспышки угасающего огня в крови. Дыхание женщины сбилось, глаза блестели, губы ярко пылали сквозь тонкий слой неяр­кой помады.
— Интересный у них образ жизни, прав­да? Ну как? Ты ничего такого не почувст­вовала? — как можно нейтральнее спросил Фокс.
— Что-то там нечисто, Молдер, — медлен­но произнесла Скалли, по одному нашаривая слова, которые бы не выдали Призраку, что с ней творится.
— Да, — мрачно подтвердил Фокс. — Я говорил это долгие годы.
Настороженное беспокойство сменилось го­речью. Дождавшись такого редкого одобрения напарника, Молдер поддался вполне прости­тельной слабости, которая зовется «А вы мне не верили. Теперь видите, что я был прав?».
И Призрак, вопреки своей феноменальной интуиции, попросту списал замешательство Скалли на обычную растерянность. Неясное, не имеющее под собой никакого фактическо­го обоснования подозрение наверняка долж­но было озадачить рационального до мозга костей ученого, каким и была Дэйна.
Призрак выбросил мимолётный эпизод из головы.
А зря.
Жесткие ободья, никогда не носившие ре­зиновых шин — так же как копыта этих белых лошадей никогда не знали подков, — уносили своих хозяев все дальше по улице.
Окрестности Стивстона, штат Массачусетс
Третий день
Около пяти
После мучительной кенгуриной скачки по бу­еракам, высокомерно называвшимся в Стивстоне грунтовой дорогой, машина наконец вынуждена была остановиться. Путь пре­граждал внушительный валун — булыжник-переросток.
Молдер вышел из машины, хлопнул двер­цей и уставился в развернутое полотнище самодельной топографической карты.
— Н-да, здесь нужна машина четыре на четыре, — мрачно сообщил он присоединив­шейся к нему Скалли. Тряска, похоже, из­рядно повлияла на умственные способности спецагента, поскольку развернуть карту заголовком кверху ему удалось только с пятой попытки. — Кажется, идти придется около мили.
— Только после вас, — скептически ото­звалась Дэйна.
И они зашагали по опавшей листве. Под ногами кочек было не слишком много, по­этому у напарников теплилась надежда, что они все еще движутся по дороге — по тому, что в этих краях аборигены искренне счита­ют дорогой, дьявол их забери! Фокс, отби­ваясь от хлестких веток, старательно ориен­тировался по сторонам света. Скалли наблю­дала за ним с нескрываемым недоверием.
— Так... Так... Это — запад.
— Что там на карте написано? — с наме­ком поинтересовалась она.
— Что мы уже должны быть на месте.
Призрак смял карту, скатал в хрустящий шар, зафутболил в небо. А Скалли невозму­тимо поймала — когда бумажный мячик при­летел обратно.
«На месте!» Они стояли посреди леса, и ни малейшего признака, что где-то по сосед­ству может находиться человеческое жилье, Дэйна не видела. Она вздохнула.
Где-то слева захрустели сухие листья. Скал­ли обернулась и заметила в проеме между стволами человека в черной униформе «род­ственников» — пальто и котелке. Чернопо-лый направлялся к ним.
— Молдер, смотри, — потянулась Скал­ли к напарнику.
Но тот смотрел в другую сторону, где то­же показались двое в черном. Снова хрусткий шум шагов. И слева. И позади. Лес вне­запно оказался наводнен хрустом, черными пальто, черными шляпами, мрачными взгля­дами и угрюмыми рожами.
— Мы агенты ФБР, — выкрикнула Скал­ли, ощущая пугающую бесполезность стандарт­ной формулы. — Федеральное расследование.
Фокс подхватил:
— Я агент Молдер, а это — агент Скалли. Мы расследуем убийство.
Напарники старались держаться спина к спине, но не слишком вызывающе, а со всех сторон безостановочно накатывали черные фигуры с блестящими глазами, остекленев­шими от фанатизма.
— Мне придется попросить вас держаться на расстоянии. Пожалуйста, сэр... — умоля­ющим тоном приказала Дэйна человеку, на­правлявшемуся прямо на спецагентов и, по­хоже, не собиравшемуся останавливаться.
Черное кольцо загонщиков выдвинуло од­ного своего представителя для переговоров. Вернее — для ультиматума:
— Вы пришли туда, где ваше оружие не­уместно. Мы все равно перестоим вас на этом месте. Вы не ступите дальше и шагу, если не сдадите оружие нашему совету. Вы получите все обратно, когда будете уходить.
— Мы не можем этого сделать, — затрав­ленно завертелся Фокс.
— Вам придется, — как автомат, повто­рил «родственник» — невысокий моложавый брюнет, похожий на баптиста-проповедника.
— Прошу вас! — вмешалась женщина, до сих пор державшаяся несколько позади. — Я сестра Абигайль, а это брат Оукли. Мы скор­бим о ваших бедах, нам всем очень печально слышать о том, что происходит в вашем ми­ре, но нас это не касается. Здесь, у нас, ни­кто никого не убивает.
— Мы только хотим задать вам несколько вопросов. — Скалли все еще надеялась, что недоразумение как-то разрешится.
— Ваше оружие здесь нежеланно. Будьте нашими гостями, помолитесь вместе с нами. Будьте одними из нас. Вы увидите, что мы никому не хотим ничего плохого. Пожалуйс­та, отдайте ваше оружие.
Скалли оглянулась на напарника. Тот, за­шипев, поджал губы.
Женщина вздохнула и как можно убеди­тельнее повторила:
— Прошу вас.
Дэйна повернула голову — и в поле зре­ния с готовностью вдвинулся широкоплечий мордоворот. Лес вокруг захрустел от подсту­пающих тяжелых ботинок.
Молдер уже не вертелся — он спиной чув­ствовал, как смыкается круг загонщиков. Скосил глаза на коллегу — нет, она своего «вальтера» не отдаст. Но не возвращаться же с пустыми руками! Фокс шмыгнул носом и демонстративно выщелкнул обойму из пистолета. Обойма, как влитая, легла в чужую руку, затянутую черной перчаткой. Пистолет Молдер запихал обратно в карман, сочувст­венно глядя на разоружающуюся Дэйну.
Зато женщина в черном капоре просто расцвела:
— Теперь вам совершенно нечего бояться.
Община «родственников»
Третий день
Спустя полтора часа
— Этот колодец мы выкопали двадцать во­семь лет назад.
1 2 3 4 5 6 7