.. Она провела ладонью по лицу.
Все нормально. Это туннель. Туннель ее укачал. Она никогда не
любила туннелей.
Все, осталось немного... Ч-черт, пот пробил. Ровно год назад
разбился Джэб - ехал без автопилота и на ровной дороге уснул
за рулем. С тех пор она никогда не выключала автопилот, хоть это
и считалось дурным тоном.
На выезде из туннеля по глазам ударило таким световым
контрастом, что опять пришлось жмуриться и нервировать этим
"черного Сэма". Асфальт казался фиолетовым в обрамлении
сверкающих склонов, горы были небесно-белыми, как облака, а небо
над ними имело такой сказочно-чистый синий цвет, какого вообще
не бывает нигде, кроме как в небе над горами. Машина легла в
плавный поворот, и сразу перед глазами, закрывая солнце,
воздвиглась темная громада "Горной твердыни".
Площадка паркинга была еще почти пуста: дюжина машин, из них
лишь две знакомые: черный "Сабр" барона и новый,
купленный месяц назад и уже помятый "Форд-шериф" Яна
Богница. Барон, конечно, приехал самым первым - его машина
крайняя в ряду... У подъема на мост стоял седовласый дядюшка
Гастингс. Увидев ее, он растянул серые губы в широчайшей улыбке.
- Наша маленькая принцесса! - воскликнул он.- Как
давно я вас не видел!
- Чуть больше года, дядюшка, всего лишь чуть больше
года,- она улыбнулась в ответ. Опираясь на его мощную, как
из бронзы, руку, она поднялась по ступеням на мост и оглянулась.
Ее "Мерлин" уже стоял в ряду с другими машинами,
выделяясь своей плотной тяжестью и нескрываемой мощью, как
артиллерийский снаряд рядом с детскими колясками.
- И правда,- согласился старый негр.- Чуть больше
года. Но как долго тянулся этот год!
- Ничего,- сказала она.- Тяжелые времена тем и
хороши, что проходят рано или поздно.
- Воистину так. Я желаю вам, принцесса, провести приятный
вечер... а если захотите поболтать со старым негром и послушать
разные истории, как слушала их девочка Аннабель... приходите.
- А чай будет с ромом?
- С черным ямайским ромом из большой зеленой бутыли с
литой печатью на пробке...
- Спасибо, дядюшка. Если ничего не случится, я обязательно
приду.
И, вновь ощутив себя почему-то девочкой Аннабель, она,
пританцовывая, зашагала через мост. Дубовые брусья глухо
принимали в себя удары ее каблучков. Вот здесь, где несмываемое
темное пятно, двести лет назад стрела поразила преступную леди
Канолу...
У ворот донжона дядюшка Гастингс передал ее дворецкому. Аннабель
незаметно пожала твердую надежную ладонь старого привратника.
- Ее высочество принцесса Аннабель! - провозгласил,
распахивая перед ней резные створки парадного входа, дворецкий.
Оркестр играл что-то легкое, полетное, и леди Денниус, хозяйка,
маленькая и подвижная, шагнула к ней, поцеловала в щеку и
шепнула: "Ты здесь, слава Богу!" Сэр Денниус, давний
друг, наставник, почти отец - напротив, холодно коснулся
губами запястья и молча посмотрел в глаза, и Аннабель вдруг
поняла, что он боится за нее.
И - почувствовала, что благодарна ему за этот страх.
- Богниц,- сказал барон лениво,- вы неизбежны, как
судьба. Как удар молнии. И так же несносны.
- Судьбу вы считаете несносной? - сделал домиком свои
белесые брови Богниц; глаза его смеялись.
- Я с ней конфликтую с момента рождения,- сказал
барон.
- Нельзя ли несколько подробностей для прессы?
- В раздел скандальной хроники?
- Как можно! В спортивный, разумеется. Кстати, правда ли,
что вы оба,- Богниц поклонился Аннабели,- намерены
выступить одним экипажем в "Трансафрике"?
Барон, не глядя, поставил пустой бокал - под бокалом тут же
оказался поднос, а мгновением позже при подносе материализовался
официант. Другой официант, несущий свежие коктейли, качнулся
было в их сторону, но барон отмахнулся от него.
- Это неплохая мысль,- медленно сказал он,-
поэтому, наверное, она мне в голову и не приходила... А что
скажет ваше высочество? - повернулся он к Аннабели.
- Я вообще не собиралась заявляться на эту
"Трансафрику",- сказала Аннабель. Сейчас он спросит:
почему? - мелькнуло в голове. Надо что-то сказать...-
Хотела бы не торопясь подготовиться к Кубку Наций.
- Это, конечно, цель...- протянул Богниц
недоверчиво.- А можно политический вопрос? То есть я
обращаюсь к вам не как к знаменитым спортсменам, а как к
представителям виднейших фамилий Конкордиума. Ваше мнение о
завтрашней Конференции Гор и Долин?
- Я отвечу как частное лицо,- сказала Аннабель.- Я
считаю, что в нынешней ситуации любые шаги навстречу друг другу
надо только приветствовать - и помнить, что есть вещи важнее
застарелых обид.
- А я вообще не отвечу,- сказал барон.- Во-первых,
я ничего не понимаю в политике, о чем вы, Богниц, прекрасно
знаете. Во-вторых, что бы я ни сказал, это будет вразрез с
мнением моей семьи - кажется, так получается автоматически.
- Послушайте, Ян,- сказала Аннабель.- Вы тут
знаете всех - кто вон тот человек с черной розой?
- О, это же Яппо. Говорят, он _настоящий_ маг. Из
старых. Я знаю, что его очень боялся покойный король Томас.
- Понятно,- сказала Аннабель.
Значит, вот он какой, этот Яппо, подумала она. Почему-то думала
- старик, с бородой, с посохом... Как Хиид - таким он
запомнился ей. Впрочем, может быть, это детские аберрации, тогда
все, кто старше тридцати лет и выше пяти локтей, казались
глубокими стариками и великанами...
- Король Томас, по-моему, боялся всего,- сказал
барон.- Даже собственной тени.
- Вот именно,- поднял толстый палец Богниц.
Барон уже набрал в грудь воздуха, чтобы задать вопрос, когда
Аннабель перехватила брошенный мельком на них взгляд высокого
человека во всем черном и с черной розой в петлице и положила
руку барону на плечо.
- Давайте лучше о скачках,- сказала она.- Или о
боксе. Ведь наш друг Ян...
- В прошлом, ваше высочество, в прошлом!
- Не столько в прошлом, сколько в душе, правда ведь, Ян?
Вот, допустим, волею судеб вы снова стали спортивным репортером
- пари, что будете втрое счастливее, так? Или нет?
- Если с нынешним окладом - о, вдесятеро! Кстати, о
пари: хотите свеженький скандал? Помните бой Раулингсон -
Ферри? Третьего апреля? В восемнадцатом раунде Ферри проиграл
техническим нокаутом?
- Сломал руку, кажется,- уточнил барон.
- Тот самый бой,- закивал Богниц.- Так вот,
выяснилось, что оба боксера заключали пари на победу противника!
Огромные суммы! Раулингсон дисквалифицирован и по уши в долгах,
а Ферри вообще скрылся - но зато с двумя миллионами. Хотя,
если его найдут, миллионы ему вряд ли понадобятся...
- То есть руки он не ломал? - приподнял бровь барон.
- Естественно. Массажист в перерыве незаметно впрыснул ему
под кожу что-то, вызывающее отек, и Ферри осталось только удачно
упасть...
- Свинство,- сказала Аннабель.- Массажист его и
продал, наверное?
- Нет,- сказал Богниц.- Случайный снимок, и
фотограф не сразу обратил внимание...
- Что осталось более или менее честного,- сказал
барон,- так это теннис, шахматы, яхты и большие ралли. Все
остальное...
- Я сказал бы иначе,- прищурился Богниц.- Бокс,
лошади и футбол. Это продано, куплено и продано снова. Все
остальное - с вариантами.
- Лошади,- сказала Аннабель.- Знаете, Ян, есть
лошади и лошади...
- Я не имел в виду выездку,- сказал Богниц.- Я
говорил про ипподром.
- Самый честный вид спорта - это рулетка,- сказал
барон.- Ты знаешь, что всегда выигрывает казино...
- Смотрите, это Берт,- сказала Аннабель.
К ним подходил, заранее широко улыбаясь, Берт Яскульский, рыжий
и круглолицый; четыре года назад, когда он только начинал свою
карьеру, его простецки-легкомысленная внешность страшно мешала
ему. Как и островной акцент. От акцента и веснушек он избавился
- но не это, конечно, стало причиной его стремительного
взлета. Сейчас он был товарищем премьер-министра Маргитании,
второго по значению королевства Конкордиума.
По слухам, влияние его в кулуарах власти самого Конкордиума было
колоссальным.
- О, милая Аннабель, как я рад вас видеть! Лео, я слышал,
у вас проблемы? Поговорим за картами. Ян, никаких интервью, я
отдыхаю. Что интересного в мире? Господа, позвольте мне похитить
у вас принцессу...
Конечно, и Берт с ними, думала Аннабель, увлекаемая мягкой
превосходящей силой. Как же без Берта... Она автоматически
раскланивалась со знакомыми, окидывала взглядом платья и
украшения дам, и вдруг оказалось, что они идут как бы по
длинному коридору, в конце которого стоит, вовсе на них не
глядя, человек в черном, но в последний момент коридор слегка
вильнул, и их пронесло мимо, куда-то ко входу в зимний сад...
- Берт, куда вы меня тащите? - спросила она,
оглядываясь.
- Как, вы еще не знаете? У Денниусов зацвела инстрелла. Вы
видели цветок инстреллы?
- Я выросла в этом доме, Берт,- сказала Аннабель.
- Ладно. Тогда сами подскажите место, где можно поговорить
без посторонних. При этом не пропадая с глаз.
- Значит, то, что нас будут видеть беседующими - не
страшно?
- Предпочтительно. Мои агенты уже распускают слухи о моих
матримониальных намерениях.
- Берт, вы совсем не в моем вкусе.
- Вкусы - вещь переменчивая... впрочем, говорить мы
будем о другом.
- Тогда поднимемся на галерею.
На галерее слышен был мягкий шорох климатизатора и ощущались
токи прохладного воздуха. Пахло подтаявшим снегом. В зале
собралось уже около сотни гостей, разговаривали, пили,
знакомились и знакомили, было немало юных дам и молодых
кавалеров, и кто-то замечал стоящих на галерее Аннабель и Берта
- замечал, обращал внимание, запоминал для последующего
перемывания косточек... А что, подумала Аннабель, с их точки
зрения - Берт для меня прекрасная партия... как и я для
Берта. Принцесса-изгнанница, пожизненная правительница
государства площадью в один номер-люкс на территории отеля
"Палас", которая не гнушается брать деньги за победы в
автогонках... и молодой политик, представитель древнейшего
дворянского рода, более древнего, чем коронованные Мартиниусы...
К развлечению гостей меры приняты.
- Так в чем дело, Берт?
Невидящими глазами Берт смотрел куда-то в противоположную стену.
- Отвечайте,- сделала улыбку Аннабель.- Или вы
хотите, чтобы я ушла?
- Я хочу предложить вам участие в грандиозном предприятии.
Риск колоссальный. Победитель получает все. Но на кон ставится,
пожалуй, не только смертное тело, но и бессмертная душа...
- Заговор?
- Да. Мы хотим вернуть вам корону.
- У меня ее никогда не было.
- Была. Король Евгений за день до смерти тайно короновал
вас.
- Не может быть. Я запомнила бы. Мне ведь было уже пять
лет.
- Вы пробыли в руках у... мы называем их упырями, но это
условно... вы пробыли у них неделю, прежде чем Конкордиум
вытащил вас оттуда. Странно, что у вас вообще осталась прежняя
личность.
- Берт, вы говорите что-то такое... Может быть...
- Да.
- Что "да"?
- Мы расскажем вам все. В последние несколько месяцев нам
удалось добыть немало новой информации об Альбасте, и... это
страшно, принцесса. Меры надо было принимать десять лет назад. Я
боюсь, что сегодня уже поздно. Но ничего не делать - тем
более нельзя. Сейчас Яппо расскажет нам кое-что... и еще -
генерала Паулина вы помните?
- Нет.
- Он командовал внешней охраной дворца еще при вашем отце.
Неделю назад бежал из-под ареста. Он сейчас здесь. Поговорите с
ним тоже.
Конечно, она помнила этого генерала. Маленькая, она боялась его.
У генерала - в те времена, наверное, полковника - был
низкий лоб, приплюснутый нос, узкие губы и мощные челюсти. Вечно
прищуренные глаза напоминали серые льдинки. Он никогда не
улыбался. Люди с такими лицами не меняются десятилетиями и
становятся стариками в одну зиму. Похоже, что генерал был на
грани этого превращения.
Он уже замолчал, а Аннабель все пыталась зрительно представить
себе хоть что-нибудь из рассказанного: котлованы, на дне которых
живут сотни и тысячи людей - абсолютно, идиотически
счастливых людей, которым вообще ничего не нужно; живых
мертвецов, по ночам патрулирующих улицы столицы; необъяснимые и
жуткие перерождения домашних животных и птиц; покинутые, но
продолжающие жить непонятной жизнью села и города; и брата,
короля Германа, до недавнего времени - слабоумного
морщинистого мальчика, куклу в руках матери-правительницы... он
стал выше ростом и тверже лицом, речи его разумны и указы точны,
но никто не может встретить взгляд его глаз и остаться в здравом
рассудке...
- Он умер, принцесса,- сказал Яппо, поняв, о чем она
думает.- И смерть его души была долгой и невыносимо тяжкой.
Снедаемая заживо, она...
- Не надо,- сказала Аннабель.- Я поняла. Но -
что мы можем вообще сделать? Если все так...
- С нами Яппо,- сказал Берт.
- Яппо...- Аннабель подняла глаза на мага.- Яппо,
а почему вы с нами?
- Потому что могущество тех, кого вы назвали упырями,
угрожает и мне,- сказал маг.
- Только поэтому?
- Да, только поэтому. Восстановление справедливости в
вашем смысле меня не занимает. Меня вообще не занимают людские
отношения.
- Хорошо. А чем конкретно вы можете помочь?
- Информацией. В ближайшие дни я буду знать все о
сегодняшней структуре Альбаста. Узнав это, я смогу найти для вас
способ проникнуть на его территорию. Научу бороться с магией
упырей. Возможно, смогу нарушить их системы наблюдения и
воздействия...
- Вы говорите - упыри...- начала Аннабель.
- Это вы так говорите,- поправил ее Яппо.
- А как на самом деле? И - кто они?
- Вот этого вам как раз пока знать не следует. Вы же не
хотите, чтобы они слышали, что мы тут обсуждаем? В
нужный момент я сообщу вам их настоящее имя.
- А пока?
- А пока, принцесса, остерегайтесь красного света.
Закрывайте глаза, отворачивайтесь, не смотрите. С его помощью
упыри способны перебрасывать людей в другой мир.
- Как это? - хором спросили Аннабель и Берт.
- Ваше активное начало, ваша истинная личность окажется
где-то в другом месте, в другом мире, в другом теле. А это тело
останется здесь - пассивной игрушкой в руках судьбы. Все
будет как раньше, никто не заметит - только противостоять
жизни вы уже не сможете.
- Интересно...- протянул Берт.- Об этом писал
Келлер, если я не ошибаюсь?
- Да, Франц Келлер. Он умел перемещаться из мира в мир
собственной волей. Трактат "Существование" - вовсе
не результат употребления африканских грибов арау-рау, как
писали его враги...
- То есть, вы хотите сказать?..
- Дорогой господин, давайте отложим лекции до более легких
времен. Скажем, через год после возведения принцессы Аннабель на
трон Альбаста я готов познакомить вас с полной картиной мира.
Правда, это будет стоить вам нескольких лет жизни и множества
иллюзий. Хотите?
- Пожалуй, да.
- Я уважаю такие характеры, как у вас. Я буду заниматься
вами с удовольствием.
- А мной? - спросила Аннабель.
Яппо покачал головой.
- Я помогу вам взойти на трон. В ученики вы не годитесь.
- И можно узнать, почему?
- Нет.
Это было сказано так, что от продолжения расспросов Аннабель
удержалась.
- Через несколько минут,- продолжал Яппо,- вам
придет в голову такая мысль: а почему мы должны доверять этому
человеку - то есть мне - и действовать по его указке?
Не преследует ли он свои интересы и не использует ли нас для
собственных надобностей? Отвечаю: да, преследую. Использую.
Из Альбаста сейчас исходит страшнейшая за всю историю Земли
угроза для человечества - в том числе и для меня. В моем
плане противодействия этой угрозе одним из основных пунктов
значится: вернуть светскую власть в Альбасте живым людям. Сейчас
у власти живых нет. Если вы откажетесь, принцесса, мне придется
начинать головоломную династическую игру или пытаться создать
там республику - что сложно, малонадежно и требует времени,
которого у нас и без того практически нет. Если вы согласитесь
участвовать в этом деле, вам придется принимать на веру все, что
я буду говорить, так как добыча доказательств опять же потребует
огромного времени и сил. Вот живой свидетель,- Яппо кивнул
на молчащего генерала.- Это чудо, что он здесь, с нами. Чудо
вдвойне, что это влиятельный человек, за которым гвардия пойдет
на смерть. Я долго не видел возможности нанести поражение
упырям. Сейчас эта возможность у нас появилась. Если мы ее
упустим, то, я думаю, всем нам лучше умереть как можно раньше...
Стало очень тихо.
- Если вы ждете моего слова...- Аннабель начала и
замолчала. Ей даже не было страшно. Как перед лобовым
столкновением, которого не избежать. Так уже было однажды.-
Да. Разумеется, да.
ВИТО
- Докуривай, и пошли,- повторил Стас. Он всегда
куда-то спешил, но сегодня это было просто невыносимо.
- Суетишься,- сказал Вито, раздавливая окурок в
пепельнице.
1 2 3 4 5 6