— Дупло! — догадалась Женя. — А что в дупле? И вдруг где-то совсем близко закричала кукушка:
«Ку-ку!.. Ку-ку!..» Восемь раз подряд! Умолкла. Потом — опять восемь раз «ку-ку». Помолчала — и снова!
— Вот заладила! — удивилась Женя. — Не остановишь. Некогда мне тебя слушать.
Она осторожно пошарила в дупле и вынула кусок берёзовой коры. Под корой оказалась подушечка из сухого сена. Под сеном слой сухих дубовых листьев. Женя вынула листья, заглянула в дупло и шёпотом попросила:
— Дедушка, у тебя есть спички? Там темно. Чиркнула спичка. Женя смотрела не отрываясь, пока огонёк не погас.
— Ну, что там, Женя? — не вытерпел дедушка.
— Ой, дедушка! Там лежат… жёлуди! Смотри!
Один за другим она вынула и разложила на пеньке восемь желудей и две крошечные чашечки. Четыре жёлудя были большие, длинненькие, а четыре — поменьше. Все крепкие. Красивые. Коричневые.
— Ну вот, — сказал дедушка. — Ты думала — скатерть-самобранка, а оказалось — жёлуди.
— Ну и что ж, дедушка! Они же волшебные! Восемь волшебных желудей… Дедушка, а Кукушка… Почему она восемь раз кричала «ку-ку»? И желудей восемь… Ох ты-ы-ы! Так она же, наверное, знала!
РОЖДЕНИЕ ЖЕЛУДИНО И ЕГО МЛАДШИХ БРАТЬЕВ
Дедушка сосредоточенно курил трубку. Белые кустики бровей шевелились — то сходились вместе, то взлетали вверх. Он думал. А Женя, изредка поглядывая на него, любовалась волшебными желудями. Осторожно гладила их глянцевитую поверхность. Шептала им ласковые слова. Прижимала их к розовому уху и прислушивалась… Когда дедушка выколотил трубку о пенёк, Женя спросила:
— Что же мы будем делать?
— А что ты хочешь?
— Я знаю, дедушка. Я уже придумала. Ты только посмотри! Вот этот маленький желудёк — он же совсем как головка мальчика! Даже шапочка с помпоном и со стрелочкой уже надетая. Давай сделаем человечка?!
— Молодец! Хорошо придумала, — улыбнулся дедушка. — Смотри, а вот этот жёлудь — точно его туловище. Даже в штанишках. Теперь только рук и ног не хватает.
Дедушка выложил на пенёк из карманов моточек проволоки, несколько настоящих птичьих перышек, которые подобрал по дороге, коробку спичек, кусочек пластилина и ещё кучу разного добра.
— Ну что ж, желудёвый человечек должен быть сильным, — сказал он. И сделал ему руки и ноги из упругой стальной проволоки в зелёной пластмассовой оболочке. Так что человечек сразу оказался в толстых зелёных чулках.
— Так он же босиком, — сказала Женя. — Разве можно в одних чулках ходить?
— Вот мы ему и сделаем башмачки из этих маленьких желудёвых чашечек, — сказал дедушка. — Такие никакой дождь не промочит.
— А лицо? У него же только голова. А лица ещё совсем нет.
— Сейчас всё будет, — сказал дедушка. Вынул толстый карандаш и… Раз! Раз!.. — открылись два внимательных глаза под чёрными бровями… Ещё несколько движений дедушкиного карандаша — и из-под шапочки выбились чёрные, задорно торчащие волосы.
— Ой! Какой же он симпатичный получился мальчик! Ну просто настоящий! Как его зовут?
— А ты сама придумай.
Женя наморщила нос, потёрла лоб, светлые брови её сошлись так тесно, что между ними появилась тоненькая морщинка…
— Сразу и не придумывается. Ну, вот… деревянный человечек, все знают, — Буратино. Мальчик-луковка — Чиполлино. А как нашего?..
— А наш не деревянный и не луковый. А желудёвый маленький человечек…
— Ой, дедушка! — взвизгнула в восторге Женя. — Я уже знаю! Знаю! Его зовут ЖЕЛУДИНО. Это значит — желудёвый человечек. Ой, как здорово придумалось. Же-лу-ди-и-но-о! — пропела она по слогам и вдруг замолчала. Ей показалось, что желудёвый человечек улыбнулся и чуть кивнул ей головой.
— Дедушка! Ты ничего не заметил?!
— Нет. А что?
— Желудино… Нет, это мне, наверное, показа лось…
— Слушай, Женя, а не перепутают его с Буратино или с Чиполлино? Может, лучше дать другое имя?
— Что ты, дедушка! Вот ни за что не перепутают! Он же не деревянный и не луковый. А распрекрасный желудёвый человечек! Желудйно! Же-лу-ди-но-о-о! Он будет умный и добрый мальчик. И никогда не будет обижать девочек… Только обязательно — храбрый! Терпеть не могу трусов!.. А кого мы ещё сделаем?
— Видишь, тут вот как раз подходящие два, желудя. Сделаем пёсика. Ведь собака первый и самый верный друг человека. Надо, чтобы у Желудино был настоящий друг.
— Конечно, надо!
Прошло немного времени, и чудесный маленький желудёвый пёс имел уже коричневые бархатные ушки. Светло-серая мягкая шерсть из тополиного пуха, видно, очень ему понравилась. Красный язычок так и норовил высунуться наружу от удовольствия.
Пёс уверенно встал на четыре лапы. А когда у него появился забавный проволочный хвост с завитушкой на конце, никто бы, наверно, не отличил его от настоящего взрослого пса.
— Чур, моя очередь называть! — улыбнулся дедушка, закончив работу. — Этот желудёвый пёс будет называться ЖЕЛУГАВЧИК.
— Ох ты-ы-ы! — Женя захлопала в ладоши. — Вот ты, дедушка! Я бы ни за что так здорово не придумала… Желудино и Желугавчик. Хорошо! Только дальше я опять буду называть. Ладно?!
Весёлый Желугавчик прижался боком к ноге Желудино. И Жене казалось, что они знают друг друга очень-очень давно. И вернее друга, чем Желугавчик, не может быть на всём белом свете.
— А теперь, дедушка, мне очень давно ещё хотелось жеребёнка. Я уже и имя ему придумала, ЖЕЛУРЁНОК. Желудёвый жеребёнок. Правда, красиво?
— Очень!
Желудёвый жеребенок стал на спичечных ногах рядом с Желудино. Он гордо выгнул шею. Косил глазом на свой длинный хвост из липучки. Приподнял переднюю спичечную ногу с серным копытцем и был готов в любую минуту взбрыкнуть и поскакать галопом куда угодно, хоть на край света.
Осталось всего два жёлудя. Большой и маленький, с острым носиком.
— А из этих выйдет хорошая птица, — решила Женя. И запнулась. — Только как же птица, а сама такая большая? Почти как лошадь. Как же она полетит? Разве так бывает?
— Не печалься, внучка, — утешил дедушка. — Каких только чудес не бывает на свете! Есть такая птица. И большая, и сильная, и не летает. Страус называется.
— Ну-у-у, разве это интересно? — расстроилась Женя. — Какая же это птица, если летать не умеет?! Никудышная.
— Почему?.. Очень даже хорошая птица. Ну и что ж, что не летает? А ноги у неё знаешь какие длинные да сильные! Тот, кто умеет владеть такими ногами, будет чемпионом по бегу среди птиц, зверей и насекомых. Взрослые страусы обгоняют поезда!
— Ну, тогда хорошо. Пусть будет страусёнок, — согласилась Женя.
Желудёвого страусёнка назвали нежно и задорно — ЖЕЛУСТРЁНОК. У страусёнка получились отличные крепкие проволочные ноги с двумя пальцами. На длинной изогнутой шее устроилась небольшая голова с гордо поднятым носом. А тело и крылышки, которые не умеют летать, украсились настоящими чёрными и серыми птичьими перышками.
— Ну вот, — сказал дедушка, — все жёлуди нашли свое настоящее место. Только вот что: как-то неудобно оставлять Желудино с пустыми руками. Нужно ему что-нибудь…
— Знаю! Знаю! — перебила Женя. — Сделай ему маленький лук и стрелы. Все мальчишки же любят стрелять. А дома я сошью ему красный кафтанчик и сделаю серебряную шапочку с золотым помпончиком. А в руки ему дадим знаешь что? Лук! И будет он как настоящий Иван-царевич!
Дедушка порылся в карманах. Но ничего подходящего не нашёл и, вставая, сказал:
— Ты, Женя, пока познакомься с ними хорошенько, поиграй. А я пойду поищу материал на лук и стрелы.
ГЛАВА, В НАЧАЛЕ КОТОРОЙ ЖЕНЯ ГРОМКО СМЕЕТСЯ, А В КОНЦЕ — ГОРЬКО ПЛАЧЕТ
Звонкий смех Жени раздавался на всю поляну. Могучие ветви Большого Дуба ласково кивали ей с высоты и тихонько перешёптывались листвой. Женя играла и разговаривала с желудятами. Но и о деле не забывала. Из синего лоскутка решила сделать для Желудино рубашку. Хватилась — а ниток нет! Одна только коротенькая голубая ниточка в кармане завалялась. Ну, не беда! Женя сшила края лоскутка тонкой медной проволочкой. Ещё как красиво вышло!.. Как на змейках. А вот на рукава материала не хватило.
— Не горюй, — сказала она Желудино. — Сейчас тепло. Походи пока в безрукавке. Вот тебе ещё ниточку голубенькую на шею повяжу — это будет галстук. А когда придём ко мне домой, я сразу сделаю всё, что обещала… Желугавчик, можно, я тебе ушко поправлю? Вот так будет лучше. И шёрстку приглажу. Вот… Тебе я сделаю красивые ошейники. И красный, и синий, и беленький. По воскресеньям буду вешать тебе на грудь золотую медаль… Я такую у одной овчарки знакомой видела. А чем ты хуже? Ничем! Ты ведь добрый и весёлый, мой хороший желудёвый пёсик. Тебе нравится твой хвост? Мне очень нравится! — Женя рассмеялась. — Такой он задорный. С закорючкой. С таким хвостом ого-го! В любую сторону вильнуть можно! В ловитки играть хорошо — ни за что не поймают!..
Всем был хорош страусёнок Желустрёнок. Высокий. Стройный. Но почему-то всё время падал. Женя ставила его на ноги и говорила:
— Желустрёнок, не задирай нос. Смотри под ноги… Да ты не обижайся! Думаешь, я тебе ничего не подарю? Обязательно подарю! Повяжу на шею красную шёлковую ленточку. А на ленточку пришью красивую бусинку. Будешь ты самый нарядный…
Только Женя выпустила его из рук, как Желустрёнок качнулся на длинных ногах туда-сюда и снова упал, ткнувшись носом в пенёк.
— Ах, — сказала Женя, — он ещё совсем маленький, глупенький желудёвый страусёнок. Он ещё и стоять-то на ногах не умеет…
Бедная Женя! Она ни о чём не догадывалась. А если бы знала, то никогда не произнесла бы эти обидные слова…
Жеребёнку Желурёнку Женя расчесала гриву и чуточку подрезала хвост, чтобы не мешал бегать. Поправила ниточную уздечку. А поводья дала в руки Желудино.
— Держи крепче! А то видишь, какой он игрун. Так поскачет, что и не догонишь… А тебе, Желурёнок, я сошью попонку из голубого бархата. Положим на спину. Будет тебе тепло и красиво… — И Женя стала рассказывать желудятам, как хорошо они будут жить вместе: — Вот вернётся дедушка, и мы пойдём в посёлок… Там вы будете жить на втором этаже, в красивой комнате с серебряными обоями. Когда весна и лето, у меня всегда открыта дверь на балкон. Воздух чистый-чистый. С балкона хорошо видно рощу. И Большой Дуб видно! А когда осень и дождь или когда зима и снег, в комнате тепло-тепло, как летом… У меня всю зиму цветёт красный цветок Огонёк. А к окошку прилетают кормиться синички, воробьи и галки. Вам очень хорошо будет жить у меня. Вы ведь хотите?.. Сразу видно, что хотите!.. А ты, Желустрёнок, что отвернулся? Не хочешь?.. Ну тогда…
Женя не договорила. Откуда-то налетел резкий порыв ветра. Колыхнул ветки Большого Дуба. Ослепительный солнечный луч ударил ей прямо в глаза. Женя зажмурилась и закрыла лицо руками. А когда снова открыла глаза… на пеньке никого не было.
— Где вы?! — закричала в испуге Женя. — Желу-дино-о! Желугавчик! Куда вы все подевались?! — Она обежала вокруг пенька. Разгребала руками траву. Обшарила ближние кусты. Но нигде никого не было. И тогда Женя горько заплакала.
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, КОГДА ЖЕНЯ НА МИНУТКУ ЗАЖМУРИЛАСЬ
Всё произошло из-за того, что Желустрёнок зазнался. Три маленьких жёлудя, из которых получились головки Желудино, Желугавчика и Желурёнка, были жёлуди как жёлуди. А четвёртый, тот самый, с остреньким носиком, — был жёлудь-задавака.
Как только он услышал, что будет головкой птицы, так сразу загордился. А когда ещё узнал, что будет страусёнком, а страусы — самые большие птицы на свете и бегают так быстро, что обгоняют поезда, он совсем зазнался. Поэтому, едва встав на ноги, Желустрёнок сразу же заявил Желудино:
— Сейчас я буду обгонять поезда!
И рванулся вперёд. Но ноги не послушались, и он ткнулся носом в пенёк.
Женин дедушка поднял его и поставил на ноги.
— Не спеши, — шепнул страусёнку Желудино. Вон у Желугавчика целых четыре ноги, и то он никуда не бежит. Нужно пока хотя бы стоять научиться.
— По-ду-у-маешь! А я побегу. Я так хочу!
Желустрёнок снова кинулся бежать, поскользнулся, шлёпнулся на хвост и упал на бок, беспомощно растопырив лапы…
Желустрёнок падал ещё много раз, но когда Женя назвала его маленьким, глупеньким желудёвым страусёнком, он разобиделся и пропищал:
— Не хочу к этой девчонке! Не хочу шёлковую ленточку! Страусы вольные птицы! Я буду жить один!
— Не капризничай, — уговаривал его Желудино. — Ты же леса не знаешь. Ты ещё ничего не знаешь. Ты даже ходить не умеешь. Пропадёшь один.
— Я хочу бегать! Хочу! Хочу! — пищал Желустрёнок. Вы все меня обижаете. Как только эта противная девчонка отвернётся, я убегу…
Но ничего этого Женя не услышала. Ведь желудята были очень маленькие. Голоса у них были тоненькие-тоненькие. И, кроме того, они говорили шёпотом, да ещё на непонятном для Жени желудёвом языке.
Дальше всё произошло так быстро, что вы бы не успели сосчитать и до трёх. Едва Женя закрылась руками от солнца, как Желустрёнок снова кинулся бежать. Он сделал три длинных, неуклюжих прыжка… и тут вдруг кончился пенёк! Желустрёнок от страха забыл, что страусы не летают, раскинул свои маленькие крылышки и… камнем полетел вниз.
Увидев, как Желустрёнок падает, верный Желу-гавчик кинулся ему на помощь. Не удержался на краю и упал вслед за ним.
Игривый жеребёнок Желурёнок, которому было всё равно, куда и зачем, лишь бы скакать, не раздумывая кинулся за ними.
А что оставалось делать Желудино! Не мог же он братцев в беде оставить! Он подошёл к краю и храбро прыгнул вниз…
Не забывайте: ведь желудята были очень маленькие. Хорошо вам! Вы — ЛЮДИ. И вы вон какие большие! А представьте себе мир, в который они попали…
Ведь самый высокий из них, страусёнок Желустрёнок, как бы он ни вытягивал шею, едва смог бы достать своим задавашистым носом вам до щиколотки.
Ведь самый маленький из вас казался бы им великаном, больше, чем Гулливер лилипутам.
Ведь маленькая травинка для желудят — дерево. Лужица — озеро или целое море. А пенёк, с которого они упали, — страшно высок, выше, чем два телеграфных столба…
***
Давным-давно у пня, что торчит вблизи Большого Дуба, кто-то провертел в земле дыру. А на дыре, как крышка люка, лежал кусочек берёзовой коры. Со временем он оброс зелёным мхом. Точно таким, как на мёртвых корнях старого пня.
Падая, Желустрёнок ударился о край этого люка. Он перевернулся белой стороной вверх, а бедняга исчез в тёмной шахте.
Желугавчик ударился о белую сторону и тоже исчез под землёй. Потом туда же упал Желурёнок и за ним Желудино. А кусок коры перевернулся в четвёртый раз и стал опять как ни в чём не бывало зелёной стороной кверху.
И никто, даже самый хитрый следопыт, не нашёл бы входа в тёмное подземелье, которое скрыл кусок берёзовой коры, поросший мхом.
В ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Первым пришёл в себя Желудино:
— Эй! — крикнул он. — Здесь есть кто живой?
— Я живой! — тотчас отозвался Желугавчик.
— И я! — отозвался Желурёнок.
— А где Желустрёнок?
— Мы не видали! — в один голос ответили пёс и жеребёнок.
— Эх, какой же я несчастный! — заплакал Желудино. — Это я во всём виноват. Не сумел уговорить Желустрёнка не бегать!
— Нет, это я виноват, — заскулил Желугавчик. — Я не успел поймать его за хвост.
— Нет, братцы, виноват я! — жалобно заржал жеребёнок. — Я стоял рядом и не сумел его догнать.
Погоревали они немножко. Но слезами горю не поможешь. Надо что-то делать.
— А где вы? — спросил Желудино.
— Я здесь. На мне кто-то сидит, — ответил Желурёнок.
— И я здесь. На мне тоже кто-то сидит, откликнулся Желугавчик.
— Ну так давайте вставать, — сказал Желудино.
— Давайте! — согласился жеребёнок. — Только я не могу. У меня ноги перепутались. Что-то их много стало! Сейчас посчитаю. Так… Две ноги сверху, на спине… И десять ног снизу. Как же это?
— Подожди. Я подумаю, как быть, — сказал Желудино и стал думать…
Не удивляйтесь, ребята. Задача для них очень трудная. Ведь они-то все желудёвые. А мозги у них в головах — дубовые. Да и живут они на свете всего первый день.
Долго стояла тишина. Наконец Желудино радостно вскрикнул:
— Придумал! Я ведь свои ноги знаю! Их две. И они в башмаках. Я их заберу и отойду назад. Ты, Желурёнок, выбирай свои четыре, с копытцами. И отходи в сторону. А ты, Желугавчик, с остальными оставайся на месте.
Так они и сделали.
— Вот хорошо получилось! — заржал Желурёнок. — Все мои четыре с копытцами. Одинаковенькие!
— Тебе-то хорошо, — протявкал Желугавчик. — А мне что делать на шести ногах? Да ещё из них две такие длиннющие. Не хочу шесть! Мне и четырёх хватит. Вот я сейчас как укушу их! Гав!
— Ой! Ой! Не кусайте бедные ножки мёртвого Желустрёнка! — пропищал кто-то в темноте Желустрёнковым голосом.
— Желустрёнок! Желустрёнок нашёлся! Желустрёнок живой! — радостно закричали братья. — А почему ты молчал?
— Я думал, что я умер. Я же ничего не вижу.
— Глупыш, — успокоил его Желудино. — Мы то же ничего не видим. И всё равно мы живые. И ты живой! Понял?!
— Вот хорошо! — обрадовался Желустрёнок. — А то мне совсем не хочется быть мёртвым. Это очень…очень скучно… Лучше я буду бегать и обгонять поезда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13