Здесь выложена электронная книга Юбилей Данте автора по имени Анар. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Анар - Юбилей Данте.
Размер архива с книгой Юбилей Данте равняется 84 KB
Юбилей Данте - Анар => скачать бесплатную электронную книгу
Анар
Юбилей Данте
«Шестой этаж пятиэтажного дома»: Советский писатель; Москва; 1988
Анар
Юбилей Данте
Юсифу Самед-оглы
— Вот ночь… Вот старик… Вот огонь…
— Вот ночь, вот старик, вот огонь.
— Вот ночь, вот старик, вот огонь!
— Нет, нет, нет!
В зрительном зале темно и пусто. В центре двое — режиссер и художник; художник сидит позади, вытянув шею, смотрит через плечо режиссера на сцену.
Перед режиссером, в проходе, маленький стол, неярко освещенный лампой с железным колпаком. На столе в беспорядке — листы бумаги, карандаши; тут же пепельница, черный внутренний телефон без диска, бутылка «Бадамлы», стакан.
Идет репетиция.
Режиссер вскочил с места и бросился к сцене, освещенной левым прожектором, на которой стояли два актера без грима, в обычных костюмах; в два прыжка преодолев ступеньки, поднялся на сцену, подошел к стоящему впереди пожилому смуглолицему мужчине.
— Фейзулла, милый, дорогой. — Он старался говорить спокойно, сдержанно. Себя не жалко — пожалей нас. Я здесь с девяти утра, во рту еще не было ни крошки. Имей совесть, мы ведь тоже люди… у тебя три слова во всей пьесе, и ты их не можешь произнести правильно. Удивительно, что здесь трудного? Вот ночь. Вот старик. Вот огонь. Все!
Фейзулла достал грязный платок, начал суетливо вытирать потное лицо, шею.
— Сейчас, сейчас… — приговаривал он. — Сию минуту… Погоди… Сейчас скажу… Не волнуйся…
Режиссер постучал мундштуком папиросы по коробке «Казбека», дунул в мундштук, вложил папиросу в рот. Однако не закурил.
— Ну говори.
— Сейчас, сейчас…
Режиссер, чиркнув спичкой, прикурил и, не оборачиваясь, сказал стоящему позади актеру:
— Аликрам, реплику!
Тот спросил, обращаясь к Фейзулле:
— Так где же?
Фейзулла сделал неопределенный жест.
— Вот ночь, вот старик, вот огонь.
— Тьфу, черт! — взорвался режиссер.
Спрыгнул со сцены, вернулся на свое место. Ткнул папиросу в пепельницу, загасил ее. Вынул из нагрудного кармана склянку с таблетками, одну положил в рот, налил воды в стакан, запил. Опустился в кресло.
На лице Фейзуллы было отчаяние.
— Пожалуйста, не нервничай, — попросил он. — Подожди, сейчас скажу. Не знаю, что со мной сегодня, никак не могу сосредоточиться…
Режиссер обернулся к художнику, сказал вполголоса:
— Можно подумать, в другие дни он сдвигает горы. Фейзулла спросил:
— Можно?
Режиссер ничего не сказал, лишь кивнул головой.
Фейзулла прокричал:
— Вот ночь! Вот старик! Вот огонь! Умолк, устремив взгляд на режиссера. Лицо того ничего не выразило. Он бессмысленно смотрел в сторону сцены, в одну точку, словно окаменел. Фейзулла протянул, изменив интонацию:
— Вот ночь… вот старик… вот огонь… Режиссер продолжал сидеть в оцепенении. Фейзулла снова повторил:
— Вот ночь, вот старик, вот огонь… Режиссер вскочил как ужаленный:
— Эй, послушай!.. Как тебя?! Товарищ, гражданин, мусульманин, армянин, огнепоклонник!.. Ты человек или нет?!.. Эх!..
Он вдруг зажал рот ладонью и застонал.
Все актеры хорошо знали этот жест: зажимая рот, режиссер сдерживал ругательства.
Художник положил руку на плечо режиссера:
— Сиявуш, Сиявуш… Возьми себя в руки. Тот схватил со столика бутылку «Бадамлы» и начал пить прямо из горлышка. Затем обернулся к художнику:
— Ну, ты видишь, ты видишь, как мне приходится?!
А ты говоришь: Брехт, Мейерохольд!.. Какой может быть Брехт вот с такими? Какой Мейерхольд вот с такими? Бьюсь с утра — не могу заставить его сказать по-человечески три слова! И я еще, глупец, мечтаю создать большое искусство с такими, как этот Фейзулла Кябирлинский! — Заметно дрожащими пальцами достал из коробки папиросу, закурил, жадно затянулся, повернул голову к Фейзулле. Дорогой мой, запомни, из тебя выйдет хороший сапожник, чайханщик, повар… не знаю, кто еще… скажем, банщик или мюрдашир в мечети, который омывает покойников, но только не актер. Только не актер, дорогой мой! Театр — это искусство! Вы слышите, эй, люди?! Откройте свои уши! Искусство! Творчество! Здесь нужен талант. Нужен темперамент! Температура! Жар! С температурой тридцать шесть и шесть искусства не создать. Ты должен кипеть, гореть, созидать, творить. А, надрывая голос, ты ничего не сделаешь, дорогой мой. Криком образа не создашь. Если у тебя зычный голос, браво, ступай в мечеть, будь муэдзинам!
Фейзулла стоял на сцене в безмолвии. Сконфуженный, красный как рак. Лицо его исходило потом. Сорок лет он работал на сцене. За сорок лет немало слышал подобных попреков, бранных выражений от разных режиссеров и актеров, но еще никто никогда, как этот Сиявуш, не говорил ему таких слов — муэдзин, мюрдашир, мечеть…
В театре все, в том числе Сиявуш и Аликрам, знали, что Фейзулла — из семьи священнослужителя. Отец его был муфтием. Этого, возможно, не знал один лишь молодой художник: он совсем недавно пришел в театр.
Художник зашептал:
— Уймись, Сиявуш. Что ты хочешь от этого бедняги? Иначе он не может.
— А что мне, дураку, делать?! — вскипел Сиявуш. — С какой стати я должен гробить свои молодые годы среди этих людей?! В чем я провинился! Человек двух слов не может связать, а тоже — вылез на сцену!
— Постыдись, Сиявуш, он тебе в отцы годится, — перебил художник.
— В отцы… — поморщился режиссер. — Мой отец давно отправился на тот свет с приветом к ангелам. А вот такой — словно каменная глыба. Будь спокоен, похоронит и тебя и меня. Проживет сто лет. Почему ему не жить?.. Какие у него заботы? Какое у него горе?.. Орешь на него, а он, как овца, только клонит голову к земле и молчит. Да еще, наверное, посмеивается надо мной в душе: вот, мол, дурак, надрывается, нервы себе портит. Взгляни на него, даже бровью не поведет. В самом деле, о каком искусстве, о каком театре может быть речь?! Сорок лет он произносит на сцене всего три слова, получает свою зарплату, выходит из театра и идет есть свой бозбаш. И еще сорок лет будет жить точно так же. А мы, дураки, лезем вон из кожи: искусство, новаторство, прогресс!.. Кому все это нужно, а, Зейнал?.. Нет, нет, мир принадлежит таким, как Фейзулла!
Отведя так душу, режиссер немного успокоился. Снова закурил, сделал несколько жадных затяжек, взглянул на сцену.
Фейзулла стоял в застывшей позе — олицетворение смиренности. Он так жалобно, так покорно смотрел на режиссера, что тот не выдержал, рассмеялся, вначале лишь дрогнули губы, затем он широко улыбнулся и, наконец совсем избавившись от внутреннего напряжения, захохотал:
— Прошу тебя, Кябирлинский, скажи нам еще раз свою реплику, так, ради хохмы.
Актерам театра был известен блажной нрав Сиявуша.
Фейзулла в ответ на его смех натужно улыбнулся, даже хохотнул, однако что делать дальше, он не знал. Как расценить предложение режиссера — всерьез или в шутку? Продолжает Сиявуш репетицию или просто балагурит? Кябирлинский не знал, как ему произнести реплику: так ли, как он произнес ее в начале репетиции, но тогда режиссеру не понравилось, он потребовал сказать по-другому, или так, как режиссер просил еще раньше; или так, как он велел после?.. Или же произнести реплику совсем в иной манере?.. Или, может быть, сказать шутливо?..
«Нет уж, пусть сам шутит… Еще пошучу на свою голову… Кто знает, как ему угодить?..»
Мобилизовав все свои духовные силы и опыт, он произнес торжественно:
— Вот ночь!.. Вот старик!.. Вот огонь!..
И вздрогнул от гомерического хохота режиссера:
— Браво, Кябирлинский! Молодец! У мужчины слово едино. В итоге три часа репетиции — коту под хвост!
Сиявуш оборвал свой смех, стал серьезным, и тут все вдруг увидели, какой он усталый.
Можно подумать, недавние страстные тирады, пламенные слова, призывы, едкие замечания, несколько неестественная самоуверенность — все это держало его в напряжении, наполняло его, как тело человека наполняет собой одежду, — но вот одежда снята, отброшена в сторону и лежит скомканная, бесформенная, жалкая. Он вяло сказал:
— Хорошо, идите, репетиция окончена.
Из театра Фейзулла и Аликрам вышли вместе.
— Как сегодня разорался наш красавец, а? — усмехнулся Аликрам. — Будто мы не видели до него режиссеров, а? Будто мы не спровадили из нашего театра столько таких, как этот Сиявуш, сколько у нас волос на голове, а?..
— Можно подумать, Аликрам, ты облысел не в молодости, — пошутил Фейзулла.
Однако ни он сам, ни Аликрам не посмеялись этой шутке. Некоторое время они шагали молча. Затем Аликрам спросил:
— Ты не идешь на базар? Фейзулла мотнул головой:
— Нет.
— Что так?..
— Дело у меня.
— Какое дело?
«Аллах всемогущий! Вот дернул меня черт за язык!..» — подумал Фейзулла.
Ему не хотелось говорить Аликраму, что сегодня у него дубляж на киностудии. Знал: Аликрам, услышав об этом, будет завидовать. Однако солгать, сочинить какую-нибудь легенду он не мог. Ему вообще всегда было трудно лгать, изворачиваться. Подводила фантазия. Старые актеры знали эту особенность Фейзуллы и мгновенно выводили его на чистую воду, разоблачали как ребенка.
— Ну, так что у тебя за дело? — допытывался Аликрам.
— Да так, — отмахнулся Фейзулла. Однако Аликрам пристал как смола:
— Нет, ты скажи мне, какое дело?
— Еду на киностудию, дубляж у меня, — признался Фейзулла.
Аликрам покачал головой:
— Послушай, куда ты деваешь столько денег? Где хранишь? Наверно, ни один сундук не вместит.
— Брось шутить, Аликрам. Хорошо, пока. Вот мой автобус.
Автобус остановился так, что задняя дверца оказалась как раз перед ними. Но не открылась. Ибо из передней двери еще сыпались люди, которым водитель автобуса при выходе продавал билеты.
Автобус работал без кондуктора.
Когда пассажиры вышли, распахнулась задняя дверь, и Фейзулла кое-как протиснулся в переполненный автобус.
— Лучше я буду сидеть голодным, но на дубляж не пойду! — сказал ему вслед Аликрам. — Для настоящего актера дубляж — халтура.
Однако Фейзулла не услышал его слов.
Скорее всего Аликрам говорил это для себя. Его давно уже не приглашали на дубляж.
В автобусе не было свободных мест. Ноги Фейзуллы ныли. С утра, на репетиции, он ни разу не присел. К тому же у него от рождения было плоскостопие.
Здесь царил характерный для городского транспорта запах: искусственной кожи, нагретого мотора, человеческого пота и еще чего-то неуловимого.
Запах в автобусе заставил Фейзуллу вспомнить военные годы. Его не взяли на фронт по причине вышеупомянутого плоскостопия. Многие работники театра, в том числе и он, были сокращены.
Наконец Фейзулла понял, почему этот запах пробудил в нем память о тех далеких днях. Во время войны он ровно три года проработал кондуктором трамвая. После окончания войны снова вернулся в театр.
По мере того как автобус приближался к киностудии, пассажиров становилось все меньше, Фейзулла сел. Одну остановку проехал блаженствуя.
В киностудии, войдя в лифт, Фейзулла нажал кнопку с цифрой «4». Покатил наверх. Когда миновал третий этаж, его заметил с лестницы режиссер сегодняшнего дубляжа Ага Мехти.
— Эй, Кябирлинский, Кябирлинский! — замахал он рукой.
Кябирлинский, выйдя из лифта на четвертом этаже, спустился по лестнице вниз до третьего.
Рядом с Ага Мехти стояла молодая симпатичная русская женщина, которую Фейзулла видел впервые. Он уловил запах тонких духов. Подумал: «Наверное, та самая артистка, которая приехала из Москвы…»
— Напрасно трудился, Кябирлинский, — начал Ага Мехти. — Мы перенесли дубляж на завтра. Джавад не может сегодня прийти, занят. — Обернувшись к своей миловидной спутнице, закончил по-русски: — Вот один из тех самых экземпляров, о которых мы только что говорили.
Актриса улыбнулась. У нее была прелестная улыбка, «отшлифованная», усовершенствованная за время долгих репетиций.
— Очень приятно, — сказала она низким голосом, протягивая Кябирлинскому руку. — Лена.
Фейзулла растерялся. Пожав кончики ее пальцев, резко отдернул руку, сунул в карман, достал платок, утер лицо.
Ага Мехти усмехнулся.
— Не платок — музейная редкость. Надумаешь продавать его, дай мне знать.
Ага Мехти был в отличном расположении духа. Кажется, актриса поняла, о чем идет речь, скосила глазки на платок Фейзуллы, хмыкнула.
— Платок Дездемоны, — сказал Ага Мехти. Актриса засмеялась.
Кябирлинский еще больше сконфузился, поспешно спрятал платок в карман, пробормотал:
— Значит, дубляж перенесен на завтра?
— Да, — подтвердил Ага Мехти, — на два часа. Сможешь?
— В два?
Фейзулла достал записную книжку, заглянул в нее.
В последние годы он не полагался на память. У него была маленькая потрепанная черная записная книжка, куда он старыми арабскими буквами записывал, что ему предстоит сделать и в какое время.
Ага Мехти, взяв актрису под руку, повел ее вниз по лестнице. Обернулся, сказал Кябирлинскому:
— Если не сможешь прийти — ничего. Я найду кого-нибудь и запишу твой текст. Не утруждай себя.
Кябирлинский, закрыв записную книжку, крикнул вслед режиссеру.
— Нет, нет, смогу! Я свободен!
— Ну и чудесно, — бросил через плечо Ага Мехти. — Сможешь — так приходи.
Он шепнул что-то актрисе и захохотал. Та тоже засмеялась.
Фейзулла отчетливо услышал ее слова:
— А вы ищете типаж. Вот вам, пожалуйста, отличный типаж. Прекрасная тупая морда.
— Да, но кроме морды нужен еще хотя бы минимальный талант, — ответил Ага Мехти.
Кябирлинский медленно спускался по лестнице, проклиная в душе телефоны киностудии. Сюда можно звонить, «сев на телефон», в течение трех дней подряд все равно не дозвонишься. Будь иначе, он позвонил бы после репетиции из города, и тогда ему не пришлось бы ехать напрасно в такую даль.
«Не везет мне сегодня, — подумал он. — Поеду на радио, посмотрим, что будет там…»
Ему надлежало быть в радиостудии в три.
Фейзулла посмотрел на часы — половина второго. Значит, домой он уже не успеет. Да и лучше, если домой он поедет после радио. Кажется, жена собиралась приготовить на обед бозбаш.
Бозбаш — пища богов! Есть ли что на свете вкуснее бозбаша?
Нет, бозбаш не годится есть в спешке, на ходу. Ты должен фундаментально устроиться за столом. Сначала не спеша крошишь в тарелку чурек, выливаешь туда бульон, затем выкладываешь на тарелку гущу, ложкой хорошенько разминаешь картофель и мясо, посыпаешь сверху толченым барбарисом и начинаешь есть вприкуску с репчатым луком… Пах-пах-пах, пальчики оближешь!..
От таких мечтаний у Фейзуллы засосало под ложечкой. Он завернул в буфет киностудии, купил бутерброд с колбасой и заморил червячка.
Сойдя с «дизеля» на остановке «Парковая», он поднялся вверх по улице и вошел в здание Комитета по радиовещанию и телевидению. Преодолев половину лестницы, остановился перевести дух, утер потное лицо.
Уже много лет, каждую неделю, в этот день, в этот час, Фейзулла приходил в радиостудию на запись. Он был неизменным исполнителем роли лиса в воскресных передачах для детей.
Войдя в редакцию, поздоровался:
— Салам, милые девушки! Салам, джигиты! Это было его традиционное приветствие. Стоящий у окна Меджид, низкорослый толстый рыжий парень, ответил:
— Привет, братец Лис… А где же кот Васька?
— Придет, придет, — сказал Фейзулла. — Не волнуйся. Ведь у Джавада машина, успеет, где бы он ни был сейчас.
Молодой актер Джавад Джаббаров, исполнитель роли кота, был звездой, недавно засверкавшей на театральном небосклоне. На сцене он играл Гамлета, Эльхана, Отелло, но на радио не гнушался незначительной ролью кота, столь любимого маленькими радиослушателями. Каждую неделю аккуратно приходил на запись, нисколько не обижался, когда работники радио называли его котом Васькой, напротив, это ему даже нравилось.
Редактор передачи Сафура при виде Фейзуллы несколько смутилась.
Меджид ухмыльнулся:
— Братец Лис, Сафура ханум хочет сказать тебе что-то, но стесняется.
— Чего стесняться? Разве я чужой? Сафура встала из-за стола.
— Не слушайте его, Фейзулла-даи. Я сама все скажу. Дело в том, что… — Она запнулась. — Не знаю, как объяснить вам…
Сердце Фейзуллы екнуло: «Нет, сегодня мне определенно не везет. Что за напасть?!.. Не везет — и все. Интересно, кому там еще не понравился мой голос?»
— В чем дело, дочь моя? Говори, не стесняйся.
— Понимаете, Фейзулла-даи, текст этой передачи писал случайный автор, который не в курсе наших дел. Он написал роль лиса для женщины, и невозможно ничего изменить, так как на этом строится весь сюжет.
Юбилей Данте - Анар => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Юбилей Данте автора Анар дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Юбилей Данте у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Юбилей Данте своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Анар - Юбилей Данте.
Если после завершения чтения книги Юбилей Данте вы захотите почитать и другие книги Анар, тогда зайдите на страницу писателя Анар - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Юбилей Данте, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Анар, написавшего книгу Юбилей Данте, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Юбилей Данте; Анар, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн