Для общения с водителем есть специальная переговорная труба. Прекрасный автомобиль в отличном состоянии, и мотор очень надежный, Вовка поставил итальянский дизель с турбоподдувом. Он говорит, ему предлагали продать сей раритет за 20.000 зеленых, но он и за 40.000 никому не отдаст. Ибо у него двойное днище, а в нем жидкое олово, которое при любом взрыве поставит машину опять на колеса. Врал, конечно.
Потом посидели у Вовки на хате, пили какое-то виски, которому 12 лет. Вот оказывается почему я ничего не знал: Вовка живет теперь на Филях, потому что, когда он служил в армии, его мама вышла замуж за армянина и разменяла квартиру с родным сыночком ради любви. Вскоре мама куда-то пропала, армянин обменял доставшуюся ему, неутешному вдовцу, однокомнатную квартиру на большую с доплатой в центре. Вовка живет теперь в коммуналке с одной соседкой – спокойной верующей старушкой. Вовка конечно часто гудит и мусорит. Старушка его только жалеет, никогда не лается. Вовка тоже ее жалеет, у него всегда не меряно денег, привозит старой продукты. Она их не ест, уносит другим старушкам, которые совсем бедны – так и происходит у них круговорот веществ в природе, все живы, всем хорошо.
Я говорю Вовану, надо отстрелить вредного армянина, он наверняка грохнул твою маман. Вован говорит, не хочу душу поганить. Вот какие дела с этими инвалидами, тела у него вполовину нет, а душа осталась.
Мужик, который дал мне свою новенькую «семерку», тоже был «нищим», сидел с Вовкой в одном переходе. У него не было правой руки, но он здорово управлял машиной: прижимал грудью руль и в это время левой рукой шуровал рычагом переключения скоростей, как он дотягивался, я не мог понять. По-моему он был военным или косил под него. Он дал мне доверенность, мы сговорились, половина навара – его. А навар мне предстоял крутой.
На радостях я заехал домой. Поел пельменей, моя дорогая мама оставила для меня в морозилке 7 пачек и положила сверху ругательную записку на тему «порядочные люди ночуют дома», хотя, наверное, она понимала, что я уже взрослый и имею право на личную жизнь. Знала бы ты, где я был и что случилось со мной. Я посмеялся над этим письмом, так уютно мне было дома и так прекрасно все стало складываться.
Потом зачем-то позвонил Полине. У нее, по-моему, шло веселье. Орала музыка, слышались какие-то многочисленные голоса, в том числе даже на иностранном. Мне стало плохо, я страшно ревновал ее и был груб. Хотя она мне сказала, намекая, может быть на меня, что деньги, конечно, тлен и она их вполне презирает, но в миллионерах что-то есть привлекательное. Только одно, возмутился я, возможность их хорошенько кинуть. Она на это смеялась своими звонкими колокольчиками.
Еще по дороге домой я купил гантели и хорошенько позанимался с ними. Я измерил мускулы сантиметром до и после занятий – от этих гантелей нет никакого толку.
Работа у меня была специфическая и ночная – от 20-ти до 8-ми. Я возил девочек по вызову богатых клиентов. Одна девочка была ничего и с такими могучими ляжками, что еле умещалась на переднем сидении. Я когда переключал скорости, невольно скользил рукой по ее левой ягодице и куску бедра, они были тугие, как из хорошей стали. Целлюлит явно не грозил нашей красавице. Я вспомнил, у одного литературного немца была жена с такими мощными ягодицами, что он забивал в толстую доску здоровенный гвоздь, обматывал шляпку носовым платком, жена вставала к гвоздю спиной, зажимала шляпку между ягодиц и легко вырывала гвоздь. Таким образом, немец выигрывал у друзей пари. Я думаю, наша девочка могла бы вырывать своей задницей костыли и шурупы. С нами еще ездил телохранитель, немолодой, но очень здоровый мужик. Он сидел сзади и читал книгу о том, как надо разводить пчел.
Вот такая девочка села рядом со мной и сразу же пробудила во мне все желания. Она сказала «Здравствуй…» и скользнула по мне быстрым всепонимающим взглядом гетеры. Очень спокойно и буднично, будто так и должно быть между незнакомыми людьми при знакомстве, она сунула руку мне между ног и пожала то, что я там имею.
– …малыш, – договорила она, видимо, оценивая мои небольшие возможности, – ты опять не спишь, ты опять шалишь… Меня зовут Галча, для Галки, видишь, я чуть-чуть крупновата, или Галина, как хочешь.
– Если позволите, я буду звать вас «Колибри», – мой голос осел до непристойности.
Она заржала, как кобылица, идущая к жеребцу, обняла меня и положила голову мне на плечо.
– Молодец, лилипутик, я уже полюбила тебя…
Она сказала, я не скупая, будешь послушным, буду приплачивать от себя. Хотя я и так имел весьма прилично – 5 % с каждого вызова, что равнялось профессорской папиной зарплате за трудовую неделю. Элитарная гейша – это вам не девочка с улицы, которая отдается с голодухи за кусок дерьма.
Когда мы приехали, громила пошел провожать тело к клиенту. Пока он ходил я опять позвонил Полине, на выезд нам давали мобильник в машину. О, счастье! Она была дома, у них было тихо, и голос был скучный. Я обожаю, когда у нее скучный усталый голос, это по мне, я тогда нужен. Я сказал, я был не прав. Она ответила: мне все равно, – и повесила трубку. Я сделал повтор. Но тут вернулся громила, я нажал отбой.
– По личным делам не советую, труба помнит номер, можешь подзалететь, – громила дал мне мои 10 долларов.
Вот так, ребята, за тьфу огромные деньги – вот это жизнь!
Вначале все шло нормально. Но на третьем вызове, где-то под утро, случилось ЧП. У Гали с Мишей были свои сигналы. Он вдруг как выскочил, мне показалось, рявкнул: «за мной! Следом!» Я выскочил, побежал за ним.
На хате было полно всяких клиентов, в основном иностранцев из кавказского зарубежья. Трое из них хотели иметь Галчонка сразу в три точки, да еще чтобы двоих она обрабатывали руками – итого пять, причем, за одни деньги. Один русский узнал Мишу, называл «гражданин майор». Миша справедливо во всем разобрался, и было все чин-чинарем, но тут какой-то совсем дикий кинулся на меня, стал кусать и царапать когтями. Я испугался. Пошла суета.
«Нет худа без добра», – говорили наши мудрые далекие предки. Это замечательная закономерность, пошли, Боже, ей вечную силу. Фирма за свой счет направила меня тренироваться рукопашному бою к самому Мамуке в Очаково. Но это чуть позже, а вначале сделали втык, что я побежал за Мишей, это был не мой бизнес. А с Мишей и Галчей мы здорово подружились. Где-то часов в пять утра Галя сказала:
– Сколько было клиентов, а ни один до печени не дошел. Хочешь помочь девушке, Медвежонок? А то я не усну.
Миша категорически отказался. Я подумал, вот бы меня позвала.
– А ты, малышок? Как насчет того, чтобы узнать настоящее? – спросила она. Мне стало стыдно, я отказался. – Перестань. Ведь ты неженатый. Хочешь, поедем ко мне?
Вот такие замечательные ребята. Правда, Миша сильно татуирован, но очень толковый, хоть уже и седой. Я потом узнал, что он был охранником у самого Брежнева, а до этого членом сборной СССР по водному поло, чемпионом Европы и мира.
У меня была куча денег. Я был возбужден, мне не спалось. Я уговорил Полину пообедать в каком-нибудь ресторанчике. Я загадал, если она придет в «мини», она любит меня и хочет, чтобы я полюбил ее. Если в «макси», ей плевать на меня, но она хочет что-то поиметь за мой счет. Если в «миди», но я не успел загадать про «миди», она пришла и была в этом странном прикиде. На ногах у нее были гольфы, как у старого немца.
Она была убита, когда увидела меня в моей новой «семерке».
– Вы двуликий Янус, – сказала она, понюхав воздух в машине. – Здесь была женщина, очень вульгарная женщина.
– Это партнер по бизнесу, старая дряхлая бизнесвумен.
– Старые дряхлые бизнесвумен бутылочки собирают, надеюсь, у вас не этот бизнес? – с насмешкой спросила она.
– У вас не только изумительное обаяние, но замечательное обоняние и редкая способность к анализу, – с иронией ответил я.
– А у вас два лица, и никак нельзя угадать, какое из них настоящее, – серьезно сказала она.
Я был шалун. Я наклонился к ее нежным круглым коленкам, которые были голыми и которые не скрывали эти паршивые гольфы.
– А у вас две самые прелестные ножки в столице, и я угадываю, что одинаково люблю каждую, – сказал я и поцеловал обе коленки, хорошо забирая губами гладкую атласную кожу.
Полина была шокирована. Она не знала, как вести себя. А я молчал. Она вцепилась в мою голову руками и стала с ненавистью трясти ее. Оттого, что она так сильно обиделась и так близко воспринимала исходящее от меня, я еще сильнее полюбил ее. Какие-то ребята проходили мимо, спросили:
– Братан, тебе помочь?
– Это разминка, – ответил я с присущим мне юмором.
Полина заплакала. Я взял ее руки, которые она забыла снять с моей головы, и стал целовать их, а потом стал целовать ее лицо и пить ее слезы. И она не оттолкнула меня.
Боже мой, испугался я, вот оказывается, как надо вести себя – быть наглым, и точка, и все будет твоим. Но я почему-то не хотел, чтобы было по этим правилам. Я подумал о себе в третьем лице, он сделал, что хотел сделать – плод созрел и готов упасть. Она уже любит его. Наверное, осознавая это как данность и как печаль, Полина заплакала еще сильнее.
– Как ты смеешь?.. Ты все испоганил… – сквозь слезы говорила она. – Тебя за это убить мало.
Я вышел из машины и купил кучу цветов, выкинув за них сто тысяч и ничуть не жалея денег. Я говорил себе, вот так Толян, вот так сукин сын, фальшивая твоя морда, и действительно был настоящей сукой, потому что радовался и гордился собой за то, что сумел так все обернуть. А потом подло подумал, надо еще на ком-то попробовать, чтобы отшлифовать свое мастерство. Мне тут же привиделось, какой я лихой «Казанова», как самые влиятельные и прекрасные женщины мира подчинились мне, я езжу в черном «роллс-ройсе» и устраиваю большие дела. За мной неотступно следует черный «джип мерседес» с охраной, как у Президента и олигархов.
Действительность же, как всегда, лучше наших фантазий, я вернулся в не принадлежащую мне «семерку». Там сидела красивая молодая женщина и промокала платочком вызванные мной слезы. Уходя, я нарочно оставил дверцу открытой, но она не ушла. Я положил на ее кругленькие коленки цветы и подумал, зачем мне все это?.. Цветами она не избалована, я это тут же увидел, что удивило меня и даже показалось странным.
– Думаете, если у вас куча денег, вам можно все? – не скрывая враждебности, спросила Полина.
Если б у меня была эта куча! Не случайно она упомянула ее. Это значит, она у меня будет!!!
– Это любовь, – сказал я, может быть, правду. – И я думаю только одно: на нее имеет право любой нищий. И любви можно все.
– Ну, почему сразу любовь? Вы никогда об этом не говорили, – она почему-то здорово испугалась.
– А теперь говорю… и жду ответа от вас.
Полина не захотела ответить по существу и перевела разговор на мое покалеченное лицо.
– Не за излишнюю ли любвеобильность вас так побили?
– Меня никто никогда не посмеет побить, – очень спокойным и мужественным голосом возразил я и сам себе вдруг за это понравился.
– Откуда тогда у вас это все?
– А, этот пустяк… Откуда сегодня все? Подложили взрывчатку, Вован, правда, в больнице, я только испугом отделался, наш «мерин» всмятку. Конкуренция – основа капитализма. Поэтому я вынужден вас встречать на этой жалкой телеге.
– Простите, ведь я ничего не знала, – прошептала Полина, ее чудные выразительные глаза стали смотреть на меня, как на героя. – Как он себя чувствует?
– Кто?
– Вован.
– Обещают, что выживет… Ноги вот только скорее всего ампутируют…
Она испугалась и вздрогнула. Я обнял ее.
Скромный обед в заведении, где у кадки стоял настоящий, правда, очень печальный и тощий медведь, обошелся мне в 680.000 рябчиков. Из-за этого я ничего не смог отдать старику, владельцу машины, он сильно скандалил. Судя по матерным словам, которыми он злоупотреблял в разговоре со мной, старина долго служил на флоте и вдобавок ходил в кругосветку.
В «лотто-миллион» я ни черта не выиграл. Мы стояли с Мишей у дома, поджидали Галину, я видел тираж в витрине по телевизору. Я сильно распсиховался – сколько же можно ждать?! Жду-жду, молюсь-молюсь, а проку только на шиш, тут поневоле сделаешься атеистом. И только я так подумал, вдруг громыхнула гроза, ливанул дождь, и все это продолжалось около часу – над землей летали страшные белые молнии, вокруг беспрестанно трещало и лопалось. Я ощутил свою странную связь с Вселенной, ведь это мои мысли вызвали гнев, и гнев был показан. Мы стояли неподалеку от Воробьевых гор, я видел, как всадники с них взлетают в небо.
Я спросил Мишу, видит ли он чего.
– А чего там видеть? – по-кошачьи потянулся Миша, и я обнаружил, что это кот, только очень большой и очень похожий на человека. Кот зевнул, широко раскрывая пасть, зубы у него были большие, словно у леопарда, и промяукал: – гроза как гроза, обыкновенное дело для лета.
Я подумал, надо поскорее убить его, пока он не загрыз меня, и выскочил из машины, будто бы надеть дворники на поводки, а на самом деле, чтобы вытащить из багажника монтировку. На воле был такой свежий воздух, и такая чистая небесная вода лилась на меня и промывала мои обкуренные Мишей мозги, что я сразу увидел все так, как оно было на самом деле – никакие всадники не взлетают по молниям с Воробьевых гор, это во-первых; человек не может превратиться в кота, пусть даже очень большого, во-вторых… До чего же опять стало скучно жить, а главное, ради чего?
Ливень уже заканчивался, на лужах под его каплями прыгали пузыри, издалека пахнуло липой, и я подумал, как хорошо, если бы всегда был такой здоровый и вкусный воздух, как жалко, что Хрущев с Кагановичем в тридцатые годы вырубили в Москве все липы – им показалось, что суровый вождь не любит деревья и будет очень доволен их подвигом. А Сталин, выяснилось чуть позднее, любил и даже сам подрезал яблони в своем саду. Тогда они быстренько купили в Америке саженцы тополей с их дурацким пухом – тополя споро растут – и вырастили в Москве не одно поколение аллергиков.
Надо взять за правило, подумал я, ходить под дождем, тогда я буду здоровым. А лучше наплевать на все и уехать в деревню, работать там в сельской школе, дышать чистым воздухом, лежать голышом с непокрытою головой под дождем, ух, каким я тогда стану здоровым, как прекрасно стану соображать, и мне не будет чудиться всякая ерунда с всадниками и котами. Да, решено!
Только я так подумал, послышался звонкий цокот копыт, прямо на меня скакала всадница в развевающейся на ветру пелерине. Я немножко струхнул. Слава Богу, она проскакала мимо. За нею ехал «мерседес-джип-геленваген» с охраной, а следом за ним трак с привязанными в кузове двумя лошадьми. Я подумал, вот эти люди не спят по ночам по другой причине, чем я, Миша и Галя… Н у, ладно, я поеду в деревню и что с того? Полина, конечно, со мной не поедет. А на что я буду там жить? Разве можно прожить на деньги, которые получает учитель, даже при том, если зарплату выплачивают регулярно? А в деревнях, как показывает ТВ, зарплату не платят годами, там я совсем пропаду. Видать, в этом моя судьба – задыхаться в городе и жить в нищете. Зачем я вообще родился?.. Вот если бы человек сам выбирал, родиться ему или не родиться, я бы выбрал последнее. Я вспомнил, как я рождался – из света и тепла я вышел в темноту и в холод. Мне это не нравилось, я кричал и плакал. А вокруг радовались, что еще одному будет так же плохо, как им… Пока я не родился, у меня не было никаких проблем, а потом стали одни проблемы – на шиша мне нужно это рождение, я вас об этом просил?..
В «лотто-миллион» я опять ни шиша не выиграл!.. Мы стояли с Мишей у дома, поджидали Галчу с работы, я купил в киоске газету и сверил все тиражи. Я сильно распсиховался – когда это кончится?! Когда ко мне пойдет настоящий фарт?!
Мы освободились рано – Гале в эту смену попадались крепкие мужики, и она чуть-чуть утомилась, так что к открытию я успел в казино.
На этот раз я только проигрывал. Я метался, как заяц, ставил то на одно, то на другое – круг слабых не любит… как, впрочем, и сильных… Я потерял даже куртку из довольно приличной замши и остался в одной рубашке, так сильно суетился на этот раз.
Я сидел в машине и думал, что так нельзя, это несправедливо, так вообще не должно быть, чтобы отдельно взятый индивидуум только проигрывал. Где же этот старый пердун Эйнштейн со своей теорией?
Я вытащил из багажника новенькое запасное колесо. За 10 баксов продал швейцару. Все поставил на 2, потому что в теории Эйнштейна есть, кажется, «два пи». Выиграл раз. Выиграл два. Выиграл три. Каждый раз ставя весь прежний выигрыш.
Вокруг меня, как вокруг удачи, скучковались люди. У меня уже было около трех тысяч долларов. Вот она – жизнь! Но «зеро», проклятый «зеро»!
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4
Потом посидели у Вовки на хате, пили какое-то виски, которому 12 лет. Вот оказывается почему я ничего не знал: Вовка живет теперь на Филях, потому что, когда он служил в армии, его мама вышла замуж за армянина и разменяла квартиру с родным сыночком ради любви. Вскоре мама куда-то пропала, армянин обменял доставшуюся ему, неутешному вдовцу, однокомнатную квартиру на большую с доплатой в центре. Вовка живет теперь в коммуналке с одной соседкой – спокойной верующей старушкой. Вовка конечно часто гудит и мусорит. Старушка его только жалеет, никогда не лается. Вовка тоже ее жалеет, у него всегда не меряно денег, привозит старой продукты. Она их не ест, уносит другим старушкам, которые совсем бедны – так и происходит у них круговорот веществ в природе, все живы, всем хорошо.
Я говорю Вовану, надо отстрелить вредного армянина, он наверняка грохнул твою маман. Вован говорит, не хочу душу поганить. Вот какие дела с этими инвалидами, тела у него вполовину нет, а душа осталась.
Мужик, который дал мне свою новенькую «семерку», тоже был «нищим», сидел с Вовкой в одном переходе. У него не было правой руки, но он здорово управлял машиной: прижимал грудью руль и в это время левой рукой шуровал рычагом переключения скоростей, как он дотягивался, я не мог понять. По-моему он был военным или косил под него. Он дал мне доверенность, мы сговорились, половина навара – его. А навар мне предстоял крутой.
На радостях я заехал домой. Поел пельменей, моя дорогая мама оставила для меня в морозилке 7 пачек и положила сверху ругательную записку на тему «порядочные люди ночуют дома», хотя, наверное, она понимала, что я уже взрослый и имею право на личную жизнь. Знала бы ты, где я был и что случилось со мной. Я посмеялся над этим письмом, так уютно мне было дома и так прекрасно все стало складываться.
Потом зачем-то позвонил Полине. У нее, по-моему, шло веселье. Орала музыка, слышались какие-то многочисленные голоса, в том числе даже на иностранном. Мне стало плохо, я страшно ревновал ее и был груб. Хотя она мне сказала, намекая, может быть на меня, что деньги, конечно, тлен и она их вполне презирает, но в миллионерах что-то есть привлекательное. Только одно, возмутился я, возможность их хорошенько кинуть. Она на это смеялась своими звонкими колокольчиками.
Еще по дороге домой я купил гантели и хорошенько позанимался с ними. Я измерил мускулы сантиметром до и после занятий – от этих гантелей нет никакого толку.
Работа у меня была специфическая и ночная – от 20-ти до 8-ми. Я возил девочек по вызову богатых клиентов. Одна девочка была ничего и с такими могучими ляжками, что еле умещалась на переднем сидении. Я когда переключал скорости, невольно скользил рукой по ее левой ягодице и куску бедра, они были тугие, как из хорошей стали. Целлюлит явно не грозил нашей красавице. Я вспомнил, у одного литературного немца была жена с такими мощными ягодицами, что он забивал в толстую доску здоровенный гвоздь, обматывал шляпку носовым платком, жена вставала к гвоздю спиной, зажимала шляпку между ягодиц и легко вырывала гвоздь. Таким образом, немец выигрывал у друзей пари. Я думаю, наша девочка могла бы вырывать своей задницей костыли и шурупы. С нами еще ездил телохранитель, немолодой, но очень здоровый мужик. Он сидел сзади и читал книгу о том, как надо разводить пчел.
Вот такая девочка села рядом со мной и сразу же пробудила во мне все желания. Она сказала «Здравствуй…» и скользнула по мне быстрым всепонимающим взглядом гетеры. Очень спокойно и буднично, будто так и должно быть между незнакомыми людьми при знакомстве, она сунула руку мне между ног и пожала то, что я там имею.
– …малыш, – договорила она, видимо, оценивая мои небольшие возможности, – ты опять не спишь, ты опять шалишь… Меня зовут Галча, для Галки, видишь, я чуть-чуть крупновата, или Галина, как хочешь.
– Если позволите, я буду звать вас «Колибри», – мой голос осел до непристойности.
Она заржала, как кобылица, идущая к жеребцу, обняла меня и положила голову мне на плечо.
– Молодец, лилипутик, я уже полюбила тебя…
Она сказала, я не скупая, будешь послушным, буду приплачивать от себя. Хотя я и так имел весьма прилично – 5 % с каждого вызова, что равнялось профессорской папиной зарплате за трудовую неделю. Элитарная гейша – это вам не девочка с улицы, которая отдается с голодухи за кусок дерьма.
Когда мы приехали, громила пошел провожать тело к клиенту. Пока он ходил я опять позвонил Полине, на выезд нам давали мобильник в машину. О, счастье! Она была дома, у них было тихо, и голос был скучный. Я обожаю, когда у нее скучный усталый голос, это по мне, я тогда нужен. Я сказал, я был не прав. Она ответила: мне все равно, – и повесила трубку. Я сделал повтор. Но тут вернулся громила, я нажал отбой.
– По личным делам не советую, труба помнит номер, можешь подзалететь, – громила дал мне мои 10 долларов.
Вот так, ребята, за тьфу огромные деньги – вот это жизнь!
Вначале все шло нормально. Но на третьем вызове, где-то под утро, случилось ЧП. У Гали с Мишей были свои сигналы. Он вдруг как выскочил, мне показалось, рявкнул: «за мной! Следом!» Я выскочил, побежал за ним.
На хате было полно всяких клиентов, в основном иностранцев из кавказского зарубежья. Трое из них хотели иметь Галчонка сразу в три точки, да еще чтобы двоих она обрабатывали руками – итого пять, причем, за одни деньги. Один русский узнал Мишу, называл «гражданин майор». Миша справедливо во всем разобрался, и было все чин-чинарем, но тут какой-то совсем дикий кинулся на меня, стал кусать и царапать когтями. Я испугался. Пошла суета.
«Нет худа без добра», – говорили наши мудрые далекие предки. Это замечательная закономерность, пошли, Боже, ей вечную силу. Фирма за свой счет направила меня тренироваться рукопашному бою к самому Мамуке в Очаково. Но это чуть позже, а вначале сделали втык, что я побежал за Мишей, это был не мой бизнес. А с Мишей и Галчей мы здорово подружились. Где-то часов в пять утра Галя сказала:
– Сколько было клиентов, а ни один до печени не дошел. Хочешь помочь девушке, Медвежонок? А то я не усну.
Миша категорически отказался. Я подумал, вот бы меня позвала.
– А ты, малышок? Как насчет того, чтобы узнать настоящее? – спросила она. Мне стало стыдно, я отказался. – Перестань. Ведь ты неженатый. Хочешь, поедем ко мне?
Вот такие замечательные ребята. Правда, Миша сильно татуирован, но очень толковый, хоть уже и седой. Я потом узнал, что он был охранником у самого Брежнева, а до этого членом сборной СССР по водному поло, чемпионом Европы и мира.
У меня была куча денег. Я был возбужден, мне не спалось. Я уговорил Полину пообедать в каком-нибудь ресторанчике. Я загадал, если она придет в «мини», она любит меня и хочет, чтобы я полюбил ее. Если в «макси», ей плевать на меня, но она хочет что-то поиметь за мой счет. Если в «миди», но я не успел загадать про «миди», она пришла и была в этом странном прикиде. На ногах у нее были гольфы, как у старого немца.
Она была убита, когда увидела меня в моей новой «семерке».
– Вы двуликий Янус, – сказала она, понюхав воздух в машине. – Здесь была женщина, очень вульгарная женщина.
– Это партнер по бизнесу, старая дряхлая бизнесвумен.
– Старые дряхлые бизнесвумен бутылочки собирают, надеюсь, у вас не этот бизнес? – с насмешкой спросила она.
– У вас не только изумительное обаяние, но замечательное обоняние и редкая способность к анализу, – с иронией ответил я.
– А у вас два лица, и никак нельзя угадать, какое из них настоящее, – серьезно сказала она.
Я был шалун. Я наклонился к ее нежным круглым коленкам, которые были голыми и которые не скрывали эти паршивые гольфы.
– А у вас две самые прелестные ножки в столице, и я угадываю, что одинаково люблю каждую, – сказал я и поцеловал обе коленки, хорошо забирая губами гладкую атласную кожу.
Полина была шокирована. Она не знала, как вести себя. А я молчал. Она вцепилась в мою голову руками и стала с ненавистью трясти ее. Оттого, что она так сильно обиделась и так близко воспринимала исходящее от меня, я еще сильнее полюбил ее. Какие-то ребята проходили мимо, спросили:
– Братан, тебе помочь?
– Это разминка, – ответил я с присущим мне юмором.
Полина заплакала. Я взял ее руки, которые она забыла снять с моей головы, и стал целовать их, а потом стал целовать ее лицо и пить ее слезы. И она не оттолкнула меня.
Боже мой, испугался я, вот оказывается, как надо вести себя – быть наглым, и точка, и все будет твоим. Но я почему-то не хотел, чтобы было по этим правилам. Я подумал о себе в третьем лице, он сделал, что хотел сделать – плод созрел и готов упасть. Она уже любит его. Наверное, осознавая это как данность и как печаль, Полина заплакала еще сильнее.
– Как ты смеешь?.. Ты все испоганил… – сквозь слезы говорила она. – Тебя за это убить мало.
Я вышел из машины и купил кучу цветов, выкинув за них сто тысяч и ничуть не жалея денег. Я говорил себе, вот так Толян, вот так сукин сын, фальшивая твоя морда, и действительно был настоящей сукой, потому что радовался и гордился собой за то, что сумел так все обернуть. А потом подло подумал, надо еще на ком-то попробовать, чтобы отшлифовать свое мастерство. Мне тут же привиделось, какой я лихой «Казанова», как самые влиятельные и прекрасные женщины мира подчинились мне, я езжу в черном «роллс-ройсе» и устраиваю большие дела. За мной неотступно следует черный «джип мерседес» с охраной, как у Президента и олигархов.
Действительность же, как всегда, лучше наших фантазий, я вернулся в не принадлежащую мне «семерку». Там сидела красивая молодая женщина и промокала платочком вызванные мной слезы. Уходя, я нарочно оставил дверцу открытой, но она не ушла. Я положил на ее кругленькие коленки цветы и подумал, зачем мне все это?.. Цветами она не избалована, я это тут же увидел, что удивило меня и даже показалось странным.
– Думаете, если у вас куча денег, вам можно все? – не скрывая враждебности, спросила Полина.
Если б у меня была эта куча! Не случайно она упомянула ее. Это значит, она у меня будет!!!
– Это любовь, – сказал я, может быть, правду. – И я думаю только одно: на нее имеет право любой нищий. И любви можно все.
– Ну, почему сразу любовь? Вы никогда об этом не говорили, – она почему-то здорово испугалась.
– А теперь говорю… и жду ответа от вас.
Полина не захотела ответить по существу и перевела разговор на мое покалеченное лицо.
– Не за излишнюю ли любвеобильность вас так побили?
– Меня никто никогда не посмеет побить, – очень спокойным и мужественным голосом возразил я и сам себе вдруг за это понравился.
– Откуда тогда у вас это все?
– А, этот пустяк… Откуда сегодня все? Подложили взрывчатку, Вован, правда, в больнице, я только испугом отделался, наш «мерин» всмятку. Конкуренция – основа капитализма. Поэтому я вынужден вас встречать на этой жалкой телеге.
– Простите, ведь я ничего не знала, – прошептала Полина, ее чудные выразительные глаза стали смотреть на меня, как на героя. – Как он себя чувствует?
– Кто?
– Вован.
– Обещают, что выживет… Ноги вот только скорее всего ампутируют…
Она испугалась и вздрогнула. Я обнял ее.
Скромный обед в заведении, где у кадки стоял настоящий, правда, очень печальный и тощий медведь, обошелся мне в 680.000 рябчиков. Из-за этого я ничего не смог отдать старику, владельцу машины, он сильно скандалил. Судя по матерным словам, которыми он злоупотреблял в разговоре со мной, старина долго служил на флоте и вдобавок ходил в кругосветку.
В «лотто-миллион» я ни черта не выиграл. Мы стояли с Мишей у дома, поджидали Галину, я видел тираж в витрине по телевизору. Я сильно распсиховался – сколько же можно ждать?! Жду-жду, молюсь-молюсь, а проку только на шиш, тут поневоле сделаешься атеистом. И только я так подумал, вдруг громыхнула гроза, ливанул дождь, и все это продолжалось около часу – над землей летали страшные белые молнии, вокруг беспрестанно трещало и лопалось. Я ощутил свою странную связь с Вселенной, ведь это мои мысли вызвали гнев, и гнев был показан. Мы стояли неподалеку от Воробьевых гор, я видел, как всадники с них взлетают в небо.
Я спросил Мишу, видит ли он чего.
– А чего там видеть? – по-кошачьи потянулся Миша, и я обнаружил, что это кот, только очень большой и очень похожий на человека. Кот зевнул, широко раскрывая пасть, зубы у него были большие, словно у леопарда, и промяукал: – гроза как гроза, обыкновенное дело для лета.
Я подумал, надо поскорее убить его, пока он не загрыз меня, и выскочил из машины, будто бы надеть дворники на поводки, а на самом деле, чтобы вытащить из багажника монтировку. На воле был такой свежий воздух, и такая чистая небесная вода лилась на меня и промывала мои обкуренные Мишей мозги, что я сразу увидел все так, как оно было на самом деле – никакие всадники не взлетают по молниям с Воробьевых гор, это во-первых; человек не может превратиться в кота, пусть даже очень большого, во-вторых… До чего же опять стало скучно жить, а главное, ради чего?
Ливень уже заканчивался, на лужах под его каплями прыгали пузыри, издалека пахнуло липой, и я подумал, как хорошо, если бы всегда был такой здоровый и вкусный воздух, как жалко, что Хрущев с Кагановичем в тридцатые годы вырубили в Москве все липы – им показалось, что суровый вождь не любит деревья и будет очень доволен их подвигом. А Сталин, выяснилось чуть позднее, любил и даже сам подрезал яблони в своем саду. Тогда они быстренько купили в Америке саженцы тополей с их дурацким пухом – тополя споро растут – и вырастили в Москве не одно поколение аллергиков.
Надо взять за правило, подумал я, ходить под дождем, тогда я буду здоровым. А лучше наплевать на все и уехать в деревню, работать там в сельской школе, дышать чистым воздухом, лежать голышом с непокрытою головой под дождем, ух, каким я тогда стану здоровым, как прекрасно стану соображать, и мне не будет чудиться всякая ерунда с всадниками и котами. Да, решено!
Только я так подумал, послышался звонкий цокот копыт, прямо на меня скакала всадница в развевающейся на ветру пелерине. Я немножко струхнул. Слава Богу, она проскакала мимо. За нею ехал «мерседес-джип-геленваген» с охраной, а следом за ним трак с привязанными в кузове двумя лошадьми. Я подумал, вот эти люди не спят по ночам по другой причине, чем я, Миша и Галя… Н у, ладно, я поеду в деревню и что с того? Полина, конечно, со мной не поедет. А на что я буду там жить? Разве можно прожить на деньги, которые получает учитель, даже при том, если зарплату выплачивают регулярно? А в деревнях, как показывает ТВ, зарплату не платят годами, там я совсем пропаду. Видать, в этом моя судьба – задыхаться в городе и жить в нищете. Зачем я вообще родился?.. Вот если бы человек сам выбирал, родиться ему или не родиться, я бы выбрал последнее. Я вспомнил, как я рождался – из света и тепла я вышел в темноту и в холод. Мне это не нравилось, я кричал и плакал. А вокруг радовались, что еще одному будет так же плохо, как им… Пока я не родился, у меня не было никаких проблем, а потом стали одни проблемы – на шиша мне нужно это рождение, я вас об этом просил?..
В «лотто-миллион» я опять ни шиша не выиграл!.. Мы стояли с Мишей у дома, поджидали Галчу с работы, я купил в киоске газету и сверил все тиражи. Я сильно распсиховался – когда это кончится?! Когда ко мне пойдет настоящий фарт?!
Мы освободились рано – Гале в эту смену попадались крепкие мужики, и она чуть-чуть утомилась, так что к открытию я успел в казино.
На этот раз я только проигрывал. Я метался, как заяц, ставил то на одно, то на другое – круг слабых не любит… как, впрочем, и сильных… Я потерял даже куртку из довольно приличной замши и остался в одной рубашке, так сильно суетился на этот раз.
Я сидел в машине и думал, что так нельзя, это несправедливо, так вообще не должно быть, чтобы отдельно взятый индивидуум только проигрывал. Где же этот старый пердун Эйнштейн со своей теорией?
Я вытащил из багажника новенькое запасное колесо. За 10 баксов продал швейцару. Все поставил на 2, потому что в теории Эйнштейна есть, кажется, «два пи». Выиграл раз. Выиграл два. Выиграл три. Каждый раз ставя весь прежний выигрыш.
Вокруг меня, как вокруг удачи, скучковались люди. У меня уже было около трех тысяч долларов. Вот она – жизнь! Но «зеро», проклятый «зеро»!
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4