— Пока закажи нам чего-нибудь выпить. Я скоро вернусь.
— Сначала она сказала, что от меня воняет чесноком, потом, что я не должен был к ней прикасаться из-за того, что она обожгла кожу на солнце, а теперь еще это. Ничего себе отпуск. — Джеймс, казалось вот-вот заплачет.
Ники обратился к Имоджин.
— Ты выглядишь бесподобно, — заявил он и стал рассказывать ей про катание на водных лыжах, обшаривая взглядом ее тело, как при первой их встрече. У Кейбл был такой грозный вид, что Имоджин обрадовалась скорому возвращению Матта.
— Вот держи, — сказал Матт, протягивая Джеймсу пузырек с зелеными таблетками. — Но скажи Ивонн, чтобы не глотала их слишком много. Они дух вон вышибают.
— Огромное спасибо, — сказал Джеймс, тут же кинувшись в гостиницу. Через пять минут он вернулся улыбающийся во весь рот.
— Это что за средство такое? — поинтересовался он. — Она вырубилась, как будто выключатель нажали.
— Леденцы, — сказал Матт, — Я купил их в кондитерской за углом и выбрал из них зеленые.
Кейбл была единственной, кто не присоединился ко всеобщему хохоту.
— Пойду переоденусь, — сказала она.
— Я тоже, — решительно заявил Матт.
На почтительном расстоянии от них Имоджин видела, как Матт последовал за Кейбл в их номер.
— Когда ты перестанешь портить всем отпуск? — Имоджин расслышала эти слова Матта и подумала: «Пигмалион-женоненавистник».
Ужин прошел бурно. Несовпадение желаний в спальне явно привело к серьезной ссоре. Кейбл была в самом мрачном расположении духа. Она сидела, сжав зубы и посверкивая зелеными глазами, и упорно заказывала самые дорогие блюда после чего отправляла их обратно нетронутыми.
Она много пила. Ники, хотя и слушая ее лихорадочное бормотание, в то же время частенько поглядывал в сторону Имоджин.
Та чувствовала себя красивой в одном из купленных ей Маттом платьев. Входя в ресторан, она заметила, как мужчины оборачиваются и смотрят на нее. Даже Кейбл не могла испортить ее приподнятого настроения. Джеймс, освободившись от супружеского поводка, был вне себя от перевозбуждения. Матт внешне выглядел безмятежным, но зажигал одну сигарету от другой.
Все были довольны, когда появились Антуан и Мими и увезли их за город в дискотеку.
По пути они проехали мимо большого дома с башенками, покрытого вьющимися растениями и огражденного от дороги высокими стенами с огромными железными воротами.
— Это одно из убежищ Браганци, — сказал Антуан. — Участок идет прямо к берегу с частным пляжем.
Сквозь стрекотанье цикад, похожее на сигнал тревоги против взломщиков, они расслышали лай сторожевых собак.
— Я навел справки, Матье, — продолжал Антуан. — Если завтра в середине дня зайдешь в «Бар моряков» и спросишь там месье Роша, он может помочь.
Дискотека называлась «Реквием Верди». Имоджин едва не отбросило в сторону волной спертого воздуха, голосом Алисы Купер, гремевшим из стереодинамиков, и массой извивающихся тел. Антуан сразу же заказал всем шампанского и посадил их за лучший стол.
Ники немедленно пригласил Имоджин на танец.
— Ты выглядишь просто умопомрачительно, — сказал он, как только они отдалились от компании. — Я с трудом узнал тебя, когда ты сегодня вернулась с Маттом. Боюсь, последние дни я немного тебя избегал. Но ты ведь выставила меня из спальни, а потом потеряла свои таблетки.
— И было похоже, что я намеренно тебя отталкиваю?
— Намеренное отталкивание — именно так оно и выглядело.
— Сожалею, Ники. Я этого не хотела.
— Я тоже сожалею. Ты не в обиде?
Они улыбнулись друг другу. У него бархатные глаза, подумала Имоджин, но с неприятным для себя удивлением заметила, что у него слишком низкий лоб, а улыбка напоминает рекламу зубной пасты. Гладкой загорелой щекой он прильнул к ее волосам и привлек ее к себе, но сердце Имоджин не заколотилось, как бывало раньше. Она не почувствовала даже слабости в коленях.
— Хорошо провела день с Маттом? — спросил он.
— Да, спасибо. А ты хорошо провел день с Кейбл?
— Это все равно что присматривать за двухлетним ребенком, — сказал Ники. — Ее все время надо развлекать, она повсюду суется, особенно в магазины. Не знаю, как Матт с ней управляется. Ее нужно отправлять на детскую площадку.
Едва они вернулись к столу, как Джеймс потащил ее танцевать. Он был похож на спортивный автомобиль, который долгое время осторожно катил по жизни, буксируемый огромным, неповоротливым тягачом. Теперь же, когда тягач отделился (ужаленный медузой), спортивный автомобиль с ликованием ринулся в неизведанное.
— Симпатичный парень этот Антуан, — сказал он, страстно блуждая рукой по телу Имоджин. — Не знаю, смог бы я носить на людях серьги.
— Если это приличествовало бы кандидату тори, — прокричала Имоджин сквозь грохот музыки, — вам пришлось бы проколоть себе уши.
— Мои уши прокалываются ежедневно голосом моей дорогой жены, — удрученно сказал Джеймс.
Имоджин прыснула. Она поняла, что слишком много выпила. Не обращая внимания на то, что Джеймс дышит ей в вырез платья и гладит ее по спине, она пыталась разобраться в путанице своих чувств. Что же такое случилось с этой вечной любовью, в которой она клялась Ники прошлой ночью?
Она посмотрела в его сторону. Он серьезно разговаривал с Кейбл. как будто оправдываясь за то, что так долго танцевал с Имоджин. Ее насторожило, что она не почувствовала никаких уколов ревности. Почем теперь старые девы?
«Много прольется слез, но все это в шутку», — пел динамик.
— Эта Мими — лакомый кусок, правда? — сказал Джеймс, еще крепче стискивая Имоджин. — Как сказать по-французски: «Вы танцуете?»
Через несколько минут он уже танцевал с ней. Прислонившись к плечу Мими, Джеймс удобно зарылся своим розовым лицом в ее роскошную грудь.
Тем временем Имоджин долго танцевала с Антуаном, который то беспардонно с ней флиртовал, то говорил ей, насколько, по его мнению, ужасна Кейбл. «В общем ночная шлюха», — заключил он.
«Ночная ведьма», — смеясь, поправила его Имоджин.
Это ее удивило: раньше она подумала, что Антуан и Кейбл поладят друг с другом. Возможно, для этого каждый из них чересчур любил быть центром внимания.
— Отличное местечко, — сказала она.
— Оно принадлежит мне, — просто сообщил Антуан, похожий на самого дьявола, весь в черном со своими ярко сверкавшими бриллиантами и тигриным оскалом белых зубов на смуглом цыганском лице. Ей казалось, что в любой момент он может клубом дыма улететь через люк.
— Мне доставляет удовольствие глядеть на вас, — сказал он. — Мими уедет в Париж на выходные. Я к вам зайду. У меня тут неподалеку вилла. Мы сможем с вами поездить верхом или выйти в море на яхте. Я плавал в Англии, в Калвзе.
— Калвз? — Имоджин была озадачена.
— Да, на острове Уайт.
— А, Кауз! — Ее разобрал смех. Она решила, что его невозможно принимать всерьез.
— Я люблю Англию, но думаю, что ваши соотечественники за границей ведут себя ужасно.
Он смотрел на Джеймса, который с помощью Мими усердно ронял на танцплощадке престиж своей страны.
— Мими подает мне сигналы бедствия, — сказал он, — надо ее выручать. A bientot, ma cherie, — и. нежно поцеловав Имоджин в обе щеки, он проводил ее к столу.
Ее пригласил Джеймс, потом снова Ники и опять Джеймс. Кейбл отказывалась оставить стол и шампанское, сидела мрачнее тучи и не приободрилась даже после того, как Ники попросил диск-жокея поставить одну из ее любимых мелодий.
Судьба строит против меня козни, с горечью думала Кейбл. Все так хорошо складывалось первые несколько дней отпуска. Удалось поработить Ники и Джеймса, раздразнить Ивонн, совершенно затмить глупую и наивную Имоджин и, наконец, самое главное — постоянно держать Матта в подвешенном состоянии. Она знала, какое беспокойство скрывается под его внешней невозмутимостью. До этого она все время чувствовала, что полностью справляется с управлением экипажа. И вот теперь ни с того ни с сего поводья стали выскальзывать из ее рук. Матт явно доволен днем, проведенным с Имоджин, которую он привез в достаточно приличном виде — по крайней мере, так явно считают Ники и Джеймс и Антуан, все за ней ухаживающие. Мужчинам всегда нужно что-нибудь новое. Раздражение Кейбл усугублялось тем, что Антуан не поддался на ее чары.
Про него всегда говорили, что он настоящий кот, а он даже не качнулся в ее сторону. А на эту неряшливую толстуху Мими даже в сумраке дискотеки оборачивались все головы и с восхищением пялили глаза.
Точно так же, подумала Кейбл, они уставились бы на слона, если бы он сюда вошел. Да и Ники не такой послушный, как обычно. Не далее как сегодня она застала его, когда он обменивался вороватыми, но достаточно жгучими взглядами с одной светловолосой нимфеткой из воднолыжного клуба. Скоро придется делать ему кое-какие уступки. Она осушила свой бокал шампанского и повелительно звякнула им по столу.
— Давай еще бутылку, — приказала она Матту.
Не обратив на нее никакого внимания, Матт повернулся к Имоджин, которая возвращалась к столу с Джеймсом. После танца волосы ее слегка растрепались, щеки раскраснелись, груди поднялись и почти вываливались из низкого выреза платья.
— Кажется, теперь моя очередь, — сказал он, поднимаясь.
— Красивая, красивая девушка, — произнес Антуан. — Как я люблю йоркширских девушек!
Ники хотел было с ним согласиться и похвалиться тем, что это он ее открыл, но, посмотрев на выражение лица Кейбл, предпочел воздержаться.
— Это не Бьянка Джегер вон там? — спросил Джеймс, вглядываясь в полумрак зала, — пойду приглашу ее на танец.
Имоджин ждала приглашения от Матта весь вечер. Теперь, когда он расслабленно возвышался перед ней, а его треугольные глаза смотрели на нее с веселым одобрением, она почувствовала какое-то щекотание под ложечкой.
— У тебя сегодня хороший вечер, дорогая. Они кружат вокруг тебя, как осы над арбузом.
— Это все благодаря тебе, — сказала она и посмотрела в сторону Ники и Кейбл, занятых разговором. Ники держал Кейбл за руку и, очевидно, старался ее успокоить.
— Жаль, что это не сработало — я имею в виду: отвадить Ники от Кейбл.
— Потерей сна мне это не грозит, — сказал Матт, пожав плечами.
Ритм музыки ускорился, краски замелькали как в калейдоскопе. Площадка заполнилась, и их то и дело толкали. Чтобы защитить ее, Матт положил ей руки на плечи. У нее перехватило дыхание.
Вдруг он уткнулся лицом ей в шею. Все тело у нее словно растаяло.
— Ты стянула духи у Кейбл, — заметил он.
— О, Господи, я так сожалею, — сказала Имоджин, пунцовая от смущения.
— Я ничего не имею против. Можешь не стесняться. Просто, они тебе не подходят. Слишком, прилипчивые.
Имоджин уже хотела сказать, что сама кажется себе прилипчивой, но тут подошел Ники.
— Антуан ушел, Джеймсу почти заморочил голову муж той особы, которую он принимает за Бьянку Джегер, а Кейбл говорит, что ей все надоело.
— А я никуда не спешу. Кейбл для разнообразия может и подождать.
Имоджин не рискнула поглядеть в сторону Кейбл и постаралась удержать свое ликование, когда они с Маттом танцевали еще две песни. За это время стол опустел.
За воротами они увидели Ребла, шофера-негра, который выводил тяжело повисших на нем Антуана и Мими, чтобы поместить их в огромный «роллс-ройс». Кейбл сидела, припав к рулевому колесу «мерседеса», рядом с ней Ники. Рука его лежала на спинке сиденья.
— Где вы там пропадали? — спросила Кейбл, свирепо нажимая на газ.
— Держали тебя в ожидании, — отрезал Матт.
— Ты и твоя дорогая протеже занимаетесь этим весь день.
— На твоем месте я бы написал об этом в «Таймс», — сказал Матт.
— Хватит надо мной куражиться, — взвыла Кейбл. — Вы вдвоем можете отлично дойти до дома пешком, — и, нажав на акселератор, она бешено вырулила на прибрежное шоссе.
— Вздорная сучка, — сказал Матт совершенно невозмутимо. — Пойдем пешком? Тут всего одна-две мили. Если ты притомилась, я пойду и вызову такси.
— О нет, я с удовольствием пройдусь, — сказала Имоджин, не веря своему счастью.
— Пойдем, — сказал Матт, беря ее под руку. — По пути мне надо поближе посмотреть на молодцов, что пасут дом Браганци.
После сильной дневной жары ночь тоже была знойной. Но в сравнении с духотой дискотеки воздух казался свежим и слегка отдавал росой, ароматом чебреца и запахом моря. Цикады на деревьях издавали звуки, похожие на пение лягушек. Перед ними блестел в своей бухте Пор-ле-Пен, и через каждые несколько секунд высокий скалистый выступ освещался лучом маяка. Высоко над ними звезды, планеты, южный крест, луна, казалось, вышли на прогулку по своим небесам и мерцали вечностью. А я так воспламенилась, — подумала Имоджин, — что им, вероятно, оттуда видно, как я здесь на земле мерцаю. От выпитого и от веселого настроения ее слегка покачивало, но Матт поддерживал ее за руку повыше локтя, нежно поглаживая ей кожу. Вероятно, он привык так ласкать Кейбл и теперь делает это машинально, подумала она.
«Ты слишком хороша, чтобы поверить, что это не сон. Я не могу оторвать от тебя глаз», — задумчиво мурлыкал Матт.
При свете луны как призрак возникли силуэты дома Браганци, башенки которого были сплошь покрыты вьющимися растениями.
— Тебе непременно надо его видеть? — нервно спросила Имоджин. — Ты даже на отдыхе не можешь расслабиться?
— Это все журналисты так. Если они что-то унюхают, то уже не отступятся, как кобели, почуявшие суку, у которой течка.
Теперь они были всего в сотне ярдов от дома. В верхнем этаже светились два окна, забранные решеткой, как створ лифта. Возможно, одно из них было окном спальни герцогини. Имоджин представила себе, как та расчесывает свои длинные черные волосы серебряными щетками, украшенными маленькими коронами. Ей захотелось раскрыть все ставни, как церковный календарь, и, может быть, увидеть в одной из комнат спящего младенца или самого Браганци в белой рубашке и черном галстуке, готовящего какое-нибудь подлое преступление.
За входными воротами они разглядели какую-то фигуру, которая прохаживалась взад-вперед с овчаркой на поводке. Собака зарычала, человек погасил сигарету и огляделся вокруг. У Имоджин началась дрожь.
— Давай обойдем кругом, — прошептал Матт.
Почти вокруг всего дома шла стена высотой пятнадцать футов с железными шипами и мотками колючей проволоки наверху. Позади дома стена разделялась надвое и спускалась к морю, ограждая частный пляж Браганци.
— Единственный подход к дому — с моря, — прошептал Матт, — и держу пари, он охраняется днем и ночью. Он, кажется, избегает малейшего риска. Хуже Колдица. — Он посмотрел на установки сигналов тревоги, как раковины моллюсков облепившие стены дома.
Яркий свет луны и сильный сладоватый запах душистого табака и каких-то других ночных цветов придавали всей сцене еще более зловещую атмосферу.
— Давай уйдем отсюда, — попросила Имоджин. Она была уверена, что сторожевые собаки слышат, как у нее колотится сердце. Теперь они крались прямо вдоль стены. Ее нога задела что-то металлическое, и она вдруг услышала резкий трескучий звук.
— Черт, — сказал Матт, наклоняясь, чтобы посмотреть. — Наверное, это сигнализация.
Тут же начался бешеный лай собак и послышался скрип двери.
— Они нас засекли, — выпалила Имоджин.
— Сюда, — сказал Матт и, толкнув ее на землю, стал целовать, резко стянув с ее плеч верх платья. Она почувствовала, как ее спину царапает кустарник и ощутила вкус соли и коньяка на его губах.
Рычание приближалось и становилось все свирепее.
Имоджин в ужасе дернулась.
— Лежи смирно, — прошептал Матт, придавив ее всем своим весом. — Это отличный способ выбраться.
В ту же секунду все место ярко осветилось. Собаки бросились к ним. Казалось, они разорвут их на части, но вдруг их свирепое рычание смолкло в каких-нибудь шести дюймах. Имоджин не была особенно сильна во французском, но смогла сообразить, что Матт в бешенстве спрашивает у сторожей, какого черта, по их мнению, они здесь делают, — поправляя при этом ее платье.
Сторожа оттащили собак и велели ей и Матту подняться. Матт объяснил, что они отдыхающие, отстали от своей компании и решили идти пешком в Пор-ле-Пен, где остановились в гостинце «Реконесанс». Тогда сторожа обыскали Матта. заглянули в его бумажник и чековую книжку. Имоджин от страха чуть не потеряла сознание, увидев, что все четверо вооружены автоматами. Они принялись деловито обыскивать и ее, забираясь своими грубыми руками в самые неудобные места, пока Матт не рявкнул, чтобы они оставили ее в покое.
Потом они с минуту посовещались между собой и сказали им, чтобы они шли своей дорогой, после чего крикнули им что-то вдогонку, грубо захохотав. Имоджин не поняла, что они сказали. Она чувствовала на спине их взгляды, словно какие-то восемь колющих зубцов.
— Не оглядывайся! — шепнул Матт. — Слава Богу, что при мне не было паспорта, а то бы нам досталось.
Прошла, казалось целая вечность, прежде чем они, повернув за угол, скрылись от их глаз и увидели прямо под собой приветливо мигающие огни Пор-ле-Пена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Сначала она сказала, что от меня воняет чесноком, потом, что я не должен был к ней прикасаться из-за того, что она обожгла кожу на солнце, а теперь еще это. Ничего себе отпуск. — Джеймс, казалось вот-вот заплачет.
Ники обратился к Имоджин.
— Ты выглядишь бесподобно, — заявил он и стал рассказывать ей про катание на водных лыжах, обшаривая взглядом ее тело, как при первой их встрече. У Кейбл был такой грозный вид, что Имоджин обрадовалась скорому возвращению Матта.
— Вот держи, — сказал Матт, протягивая Джеймсу пузырек с зелеными таблетками. — Но скажи Ивонн, чтобы не глотала их слишком много. Они дух вон вышибают.
— Огромное спасибо, — сказал Джеймс, тут же кинувшись в гостиницу. Через пять минут он вернулся улыбающийся во весь рот.
— Это что за средство такое? — поинтересовался он. — Она вырубилась, как будто выключатель нажали.
— Леденцы, — сказал Матт, — Я купил их в кондитерской за углом и выбрал из них зеленые.
Кейбл была единственной, кто не присоединился ко всеобщему хохоту.
— Пойду переоденусь, — сказала она.
— Я тоже, — решительно заявил Матт.
На почтительном расстоянии от них Имоджин видела, как Матт последовал за Кейбл в их номер.
— Когда ты перестанешь портить всем отпуск? — Имоджин расслышала эти слова Матта и подумала: «Пигмалион-женоненавистник».
Ужин прошел бурно. Несовпадение желаний в спальне явно привело к серьезной ссоре. Кейбл была в самом мрачном расположении духа. Она сидела, сжав зубы и посверкивая зелеными глазами, и упорно заказывала самые дорогие блюда после чего отправляла их обратно нетронутыми.
Она много пила. Ники, хотя и слушая ее лихорадочное бормотание, в то же время частенько поглядывал в сторону Имоджин.
Та чувствовала себя красивой в одном из купленных ей Маттом платьев. Входя в ресторан, она заметила, как мужчины оборачиваются и смотрят на нее. Даже Кейбл не могла испортить ее приподнятого настроения. Джеймс, освободившись от супружеского поводка, был вне себя от перевозбуждения. Матт внешне выглядел безмятежным, но зажигал одну сигарету от другой.
Все были довольны, когда появились Антуан и Мими и увезли их за город в дискотеку.
По пути они проехали мимо большого дома с башенками, покрытого вьющимися растениями и огражденного от дороги высокими стенами с огромными железными воротами.
— Это одно из убежищ Браганци, — сказал Антуан. — Участок идет прямо к берегу с частным пляжем.
Сквозь стрекотанье цикад, похожее на сигнал тревоги против взломщиков, они расслышали лай сторожевых собак.
— Я навел справки, Матье, — продолжал Антуан. — Если завтра в середине дня зайдешь в «Бар моряков» и спросишь там месье Роша, он может помочь.
Дискотека называлась «Реквием Верди». Имоджин едва не отбросило в сторону волной спертого воздуха, голосом Алисы Купер, гремевшим из стереодинамиков, и массой извивающихся тел. Антуан сразу же заказал всем шампанского и посадил их за лучший стол.
Ники немедленно пригласил Имоджин на танец.
— Ты выглядишь просто умопомрачительно, — сказал он, как только они отдалились от компании. — Я с трудом узнал тебя, когда ты сегодня вернулась с Маттом. Боюсь, последние дни я немного тебя избегал. Но ты ведь выставила меня из спальни, а потом потеряла свои таблетки.
— И было похоже, что я намеренно тебя отталкиваю?
— Намеренное отталкивание — именно так оно и выглядело.
— Сожалею, Ники. Я этого не хотела.
— Я тоже сожалею. Ты не в обиде?
Они улыбнулись друг другу. У него бархатные глаза, подумала Имоджин, но с неприятным для себя удивлением заметила, что у него слишком низкий лоб, а улыбка напоминает рекламу зубной пасты. Гладкой загорелой щекой он прильнул к ее волосам и привлек ее к себе, но сердце Имоджин не заколотилось, как бывало раньше. Она не почувствовала даже слабости в коленях.
— Хорошо провела день с Маттом? — спросил он.
— Да, спасибо. А ты хорошо провел день с Кейбл?
— Это все равно что присматривать за двухлетним ребенком, — сказал Ники. — Ее все время надо развлекать, она повсюду суется, особенно в магазины. Не знаю, как Матт с ней управляется. Ее нужно отправлять на детскую площадку.
Едва они вернулись к столу, как Джеймс потащил ее танцевать. Он был похож на спортивный автомобиль, который долгое время осторожно катил по жизни, буксируемый огромным, неповоротливым тягачом. Теперь же, когда тягач отделился (ужаленный медузой), спортивный автомобиль с ликованием ринулся в неизведанное.
— Симпатичный парень этот Антуан, — сказал он, страстно блуждая рукой по телу Имоджин. — Не знаю, смог бы я носить на людях серьги.
— Если это приличествовало бы кандидату тори, — прокричала Имоджин сквозь грохот музыки, — вам пришлось бы проколоть себе уши.
— Мои уши прокалываются ежедневно голосом моей дорогой жены, — удрученно сказал Джеймс.
Имоджин прыснула. Она поняла, что слишком много выпила. Не обращая внимания на то, что Джеймс дышит ей в вырез платья и гладит ее по спине, она пыталась разобраться в путанице своих чувств. Что же такое случилось с этой вечной любовью, в которой она клялась Ники прошлой ночью?
Она посмотрела в его сторону. Он серьезно разговаривал с Кейбл. как будто оправдываясь за то, что так долго танцевал с Имоджин. Ее насторожило, что она не почувствовала никаких уколов ревности. Почем теперь старые девы?
«Много прольется слез, но все это в шутку», — пел динамик.
— Эта Мими — лакомый кусок, правда? — сказал Джеймс, еще крепче стискивая Имоджин. — Как сказать по-французски: «Вы танцуете?»
Через несколько минут он уже танцевал с ней. Прислонившись к плечу Мими, Джеймс удобно зарылся своим розовым лицом в ее роскошную грудь.
Тем временем Имоджин долго танцевала с Антуаном, который то беспардонно с ней флиртовал, то говорил ей, насколько, по его мнению, ужасна Кейбл. «В общем ночная шлюха», — заключил он.
«Ночная ведьма», — смеясь, поправила его Имоджин.
Это ее удивило: раньше она подумала, что Антуан и Кейбл поладят друг с другом. Возможно, для этого каждый из них чересчур любил быть центром внимания.
— Отличное местечко, — сказала она.
— Оно принадлежит мне, — просто сообщил Антуан, похожий на самого дьявола, весь в черном со своими ярко сверкавшими бриллиантами и тигриным оскалом белых зубов на смуглом цыганском лице. Ей казалось, что в любой момент он может клубом дыма улететь через люк.
— Мне доставляет удовольствие глядеть на вас, — сказал он. — Мими уедет в Париж на выходные. Я к вам зайду. У меня тут неподалеку вилла. Мы сможем с вами поездить верхом или выйти в море на яхте. Я плавал в Англии, в Калвзе.
— Калвз? — Имоджин была озадачена.
— Да, на острове Уайт.
— А, Кауз! — Ее разобрал смех. Она решила, что его невозможно принимать всерьез.
— Я люблю Англию, но думаю, что ваши соотечественники за границей ведут себя ужасно.
Он смотрел на Джеймса, который с помощью Мими усердно ронял на танцплощадке престиж своей страны.
— Мими подает мне сигналы бедствия, — сказал он, — надо ее выручать. A bientot, ma cherie, — и. нежно поцеловав Имоджин в обе щеки, он проводил ее к столу.
Ее пригласил Джеймс, потом снова Ники и опять Джеймс. Кейбл отказывалась оставить стол и шампанское, сидела мрачнее тучи и не приободрилась даже после того, как Ники попросил диск-жокея поставить одну из ее любимых мелодий.
Судьба строит против меня козни, с горечью думала Кейбл. Все так хорошо складывалось первые несколько дней отпуска. Удалось поработить Ники и Джеймса, раздразнить Ивонн, совершенно затмить глупую и наивную Имоджин и, наконец, самое главное — постоянно держать Матта в подвешенном состоянии. Она знала, какое беспокойство скрывается под его внешней невозмутимостью. До этого она все время чувствовала, что полностью справляется с управлением экипажа. И вот теперь ни с того ни с сего поводья стали выскальзывать из ее рук. Матт явно доволен днем, проведенным с Имоджин, которую он привез в достаточно приличном виде — по крайней мере, так явно считают Ники и Джеймс и Антуан, все за ней ухаживающие. Мужчинам всегда нужно что-нибудь новое. Раздражение Кейбл усугублялось тем, что Антуан не поддался на ее чары.
Про него всегда говорили, что он настоящий кот, а он даже не качнулся в ее сторону. А на эту неряшливую толстуху Мими даже в сумраке дискотеки оборачивались все головы и с восхищением пялили глаза.
Точно так же, подумала Кейбл, они уставились бы на слона, если бы он сюда вошел. Да и Ники не такой послушный, как обычно. Не далее как сегодня она застала его, когда он обменивался вороватыми, но достаточно жгучими взглядами с одной светловолосой нимфеткой из воднолыжного клуба. Скоро придется делать ему кое-какие уступки. Она осушила свой бокал шампанского и повелительно звякнула им по столу.
— Давай еще бутылку, — приказала она Матту.
Не обратив на нее никакого внимания, Матт повернулся к Имоджин, которая возвращалась к столу с Джеймсом. После танца волосы ее слегка растрепались, щеки раскраснелись, груди поднялись и почти вываливались из низкого выреза платья.
— Кажется, теперь моя очередь, — сказал он, поднимаясь.
— Красивая, красивая девушка, — произнес Антуан. — Как я люблю йоркширских девушек!
Ники хотел было с ним согласиться и похвалиться тем, что это он ее открыл, но, посмотрев на выражение лица Кейбл, предпочел воздержаться.
— Это не Бьянка Джегер вон там? — спросил Джеймс, вглядываясь в полумрак зала, — пойду приглашу ее на танец.
Имоджин ждала приглашения от Матта весь вечер. Теперь, когда он расслабленно возвышался перед ней, а его треугольные глаза смотрели на нее с веселым одобрением, она почувствовала какое-то щекотание под ложечкой.
— У тебя сегодня хороший вечер, дорогая. Они кружат вокруг тебя, как осы над арбузом.
— Это все благодаря тебе, — сказала она и посмотрела в сторону Ники и Кейбл, занятых разговором. Ники держал Кейбл за руку и, очевидно, старался ее успокоить.
— Жаль, что это не сработало — я имею в виду: отвадить Ники от Кейбл.
— Потерей сна мне это не грозит, — сказал Матт, пожав плечами.
Ритм музыки ускорился, краски замелькали как в калейдоскопе. Площадка заполнилась, и их то и дело толкали. Чтобы защитить ее, Матт положил ей руки на плечи. У нее перехватило дыхание.
Вдруг он уткнулся лицом ей в шею. Все тело у нее словно растаяло.
— Ты стянула духи у Кейбл, — заметил он.
— О, Господи, я так сожалею, — сказала Имоджин, пунцовая от смущения.
— Я ничего не имею против. Можешь не стесняться. Просто, они тебе не подходят. Слишком, прилипчивые.
Имоджин уже хотела сказать, что сама кажется себе прилипчивой, но тут подошел Ники.
— Антуан ушел, Джеймсу почти заморочил голову муж той особы, которую он принимает за Бьянку Джегер, а Кейбл говорит, что ей все надоело.
— А я никуда не спешу. Кейбл для разнообразия может и подождать.
Имоджин не рискнула поглядеть в сторону Кейбл и постаралась удержать свое ликование, когда они с Маттом танцевали еще две песни. За это время стол опустел.
За воротами они увидели Ребла, шофера-негра, который выводил тяжело повисших на нем Антуана и Мими, чтобы поместить их в огромный «роллс-ройс». Кейбл сидела, припав к рулевому колесу «мерседеса», рядом с ней Ники. Рука его лежала на спинке сиденья.
— Где вы там пропадали? — спросила Кейбл, свирепо нажимая на газ.
— Держали тебя в ожидании, — отрезал Матт.
— Ты и твоя дорогая протеже занимаетесь этим весь день.
— На твоем месте я бы написал об этом в «Таймс», — сказал Матт.
— Хватит надо мной куражиться, — взвыла Кейбл. — Вы вдвоем можете отлично дойти до дома пешком, — и, нажав на акселератор, она бешено вырулила на прибрежное шоссе.
— Вздорная сучка, — сказал Матт совершенно невозмутимо. — Пойдем пешком? Тут всего одна-две мили. Если ты притомилась, я пойду и вызову такси.
— О нет, я с удовольствием пройдусь, — сказала Имоджин, не веря своему счастью.
— Пойдем, — сказал Матт, беря ее под руку. — По пути мне надо поближе посмотреть на молодцов, что пасут дом Браганци.
После сильной дневной жары ночь тоже была знойной. Но в сравнении с духотой дискотеки воздух казался свежим и слегка отдавал росой, ароматом чебреца и запахом моря. Цикады на деревьях издавали звуки, похожие на пение лягушек. Перед ними блестел в своей бухте Пор-ле-Пен, и через каждые несколько секунд высокий скалистый выступ освещался лучом маяка. Высоко над ними звезды, планеты, южный крест, луна, казалось, вышли на прогулку по своим небесам и мерцали вечностью. А я так воспламенилась, — подумала Имоджин, — что им, вероятно, оттуда видно, как я здесь на земле мерцаю. От выпитого и от веселого настроения ее слегка покачивало, но Матт поддерживал ее за руку повыше локтя, нежно поглаживая ей кожу. Вероятно, он привык так ласкать Кейбл и теперь делает это машинально, подумала она.
«Ты слишком хороша, чтобы поверить, что это не сон. Я не могу оторвать от тебя глаз», — задумчиво мурлыкал Матт.
При свете луны как призрак возникли силуэты дома Браганци, башенки которого были сплошь покрыты вьющимися растениями.
— Тебе непременно надо его видеть? — нервно спросила Имоджин. — Ты даже на отдыхе не можешь расслабиться?
— Это все журналисты так. Если они что-то унюхают, то уже не отступятся, как кобели, почуявшие суку, у которой течка.
Теперь они были всего в сотне ярдов от дома. В верхнем этаже светились два окна, забранные решеткой, как створ лифта. Возможно, одно из них было окном спальни герцогини. Имоджин представила себе, как та расчесывает свои длинные черные волосы серебряными щетками, украшенными маленькими коронами. Ей захотелось раскрыть все ставни, как церковный календарь, и, может быть, увидеть в одной из комнат спящего младенца или самого Браганци в белой рубашке и черном галстуке, готовящего какое-нибудь подлое преступление.
За входными воротами они разглядели какую-то фигуру, которая прохаживалась взад-вперед с овчаркой на поводке. Собака зарычала, человек погасил сигарету и огляделся вокруг. У Имоджин началась дрожь.
— Давай обойдем кругом, — прошептал Матт.
Почти вокруг всего дома шла стена высотой пятнадцать футов с железными шипами и мотками колючей проволоки наверху. Позади дома стена разделялась надвое и спускалась к морю, ограждая частный пляж Браганци.
— Единственный подход к дому — с моря, — прошептал Матт, — и держу пари, он охраняется днем и ночью. Он, кажется, избегает малейшего риска. Хуже Колдица. — Он посмотрел на установки сигналов тревоги, как раковины моллюсков облепившие стены дома.
Яркий свет луны и сильный сладоватый запах душистого табака и каких-то других ночных цветов придавали всей сцене еще более зловещую атмосферу.
— Давай уйдем отсюда, — попросила Имоджин. Она была уверена, что сторожевые собаки слышат, как у нее колотится сердце. Теперь они крались прямо вдоль стены. Ее нога задела что-то металлическое, и она вдруг услышала резкий трескучий звук.
— Черт, — сказал Матт, наклоняясь, чтобы посмотреть. — Наверное, это сигнализация.
Тут же начался бешеный лай собак и послышался скрип двери.
— Они нас засекли, — выпалила Имоджин.
— Сюда, — сказал Матт и, толкнув ее на землю, стал целовать, резко стянув с ее плеч верх платья. Она почувствовала, как ее спину царапает кустарник и ощутила вкус соли и коньяка на его губах.
Рычание приближалось и становилось все свирепее.
Имоджин в ужасе дернулась.
— Лежи смирно, — прошептал Матт, придавив ее всем своим весом. — Это отличный способ выбраться.
В ту же секунду все место ярко осветилось. Собаки бросились к ним. Казалось, они разорвут их на части, но вдруг их свирепое рычание смолкло в каких-нибудь шести дюймах. Имоджин не была особенно сильна во французском, но смогла сообразить, что Матт в бешенстве спрашивает у сторожей, какого черта, по их мнению, они здесь делают, — поправляя при этом ее платье.
Сторожа оттащили собак и велели ей и Матту подняться. Матт объяснил, что они отдыхающие, отстали от своей компании и решили идти пешком в Пор-ле-Пен, где остановились в гостинце «Реконесанс». Тогда сторожа обыскали Матта. заглянули в его бумажник и чековую книжку. Имоджин от страха чуть не потеряла сознание, увидев, что все четверо вооружены автоматами. Они принялись деловито обыскивать и ее, забираясь своими грубыми руками в самые неудобные места, пока Матт не рявкнул, чтобы они оставили ее в покое.
Потом они с минуту посовещались между собой и сказали им, чтобы они шли своей дорогой, после чего крикнули им что-то вдогонку, грубо захохотав. Имоджин не поняла, что они сказали. Она чувствовала на спине их взгляды, словно какие-то восемь колющих зубцов.
— Не оглядывайся! — шепнул Матт. — Слава Богу, что при мне не было паспорта, а то бы нам досталось.
Прошла, казалось целая вечность, прежде чем они, повернув за угол, скрылись от их глаз и увидели прямо под собой приветливо мигающие огни Пор-ле-Пена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24