— Вы смотритесь великолепно, — сказал он, обходя ее кругом.— Вы тоже выглядите неплохо.На нем был темно-серый костюм с красной шелковой рубашкой.— Вам нравится? — он был польщен. — Мой портной закончил его только в понедельник, поэтому я и не мог пригласить вас на прошлой неделе.Снаружи их ждал «астон-мартин». Из стереопроигрывателя неслась музыка, обогреватель был включен на полную мощность. Когда они тронулись, Белла незаметно опустила стекло. Ей не хотелось, чтобы от духоты у нее раскраснелось лицо.Когда они остановились у светофора, Руперт, обернувшись, улыбнулся ей и сказал:— Вам не следовало заставлять меня так долго ждать встречи с вами. Я так истомился, что стал невыносим для окружающих.Даже в гуще аудитории первого представления, где бриллианты сверкали инеем, каждый оборачивался в их сторону. Руперт был, по-видимому, знаком со многими, но только кивал, а поболтать не останавливался.Не прошло и пяти минут после поднятия занавеса, как Белла поняла, что Вагнер — это не для нее. Все эти величественные мужчины и женщины вопили, вытягивая из себя все жилы. Она заглянула в программу и с ужасом узнала, что ей предстоит выслушивать этот кошмар целых три акта.Первый акт она решила все же как-нибудь вытерпеть. Это было странное ощущение — находиться по другую сторону занавеса.— Ну как? Вам нравится? — спросил Руперт, пробившись к ней с напитками в антракте.— О, чудесно, — с энтузиазмом солгала она.Руперт поглядел на нее с сомнением.— Ну, не знаю, это какой-то жуткий шум. Как только вам надоест, сразу же скажите, и мы уйдем.Две серьезного вида женщины с уложенными на голове косами в ужасе обернулись в его сторону.В течение второго акта Руперт становился все нетерпеливее, однако он успокоился, когда на сцене появилась Брунгильда.— На вид вылитая моя мать, — громко прошептал он Белле, и она прыснула со смеху.Какая-то толстая женщина перед ними обернулась и гневно шикнула на них. У Руперта затряслись плечи. Белла упорно старалась смотреть прямо перед собой, но так и не смогла удержаться от хихиканья.Через минуту Руперт сказал:— Послушайте, может быть, уйдем?— Но мы не можем уйти посреди действия.— Будьте добры, потише, — прошипела толстая женщина.— Моя жена плохо себя чувствует, — сказал ей Руперт и, взяв Беллу за руку, потащил, ее по ряду, наступая всем на ноги.Выйдя из театра, они посмотрели друг на друга и взорвались хохотом.— Кошмар! — сказал он. — Я хотел произвести на вас впечатление, пригласив на первое представление, но похоже оно будет и последним.Когда они шли между капустных листьев и гнилых яблок, оставшихся от рынка в Ковент-Гардене, он взял ее за руку.— Вознаградим себя за это хорошим ужином.Ужинали они в Сохо, в очень дорогом, как поняла Белла, ресторане. Меню с обложкой алого бархата с золотыми кисточками, розовые лепестки в чашках для мытья рук. Они сидели рядом на красной бархатной банкетке как на последнем ряду в кинотеатре.— Что вам заказать? — спросил Руперт.— Что угодно кроме селедки.Он засмеялся.— А почему не селедку?— Когда я была ребенком, мать заставляла меня ее есть. Однажды меня заперли в столовой на двенадцать часов.Руперт был поражен.— Мне никогда не приходилось есть что не по вкусу.— Тут хорошее место, — сказала Белла.— Это прибежище моего отца. Он говорит, что это единственное место в Лондоне, где никогда не встретишь знакомых.— Руперт, дорогой! — у их стола застыла красивая женщина с широко поставленными темно-синими глазами.— Лавиния, — он встал и поцеловал ее, — как было на Ямайке?— Чудесно. Не знаю даже, зачем я только домой вернулась.— Ты не знакома с Беллой Паркинсон?— Нет, не знакома. Как поживаете? — она осторожно посмотрела на Беллу. — Я, конечно, читала о вашей игре. Макбет, кажется? Мне надо посмотреть вас на сцене.Она повернулась к Руперту и спросила как-то слишком небрежно:— Как Ласло?— В Буэнос-Айресе.— Вот почему он не позвонил, — проговорила она с облегчением. — Когда он возвращается?— Где-то на следующей неделе.— Ну, передай ему от меня привет и скажи, чтобы позвонил мне, пока у меня не сошел загар.Она отчалила, чтобы присоединиться к своему эскорту в другом конце зала.— Красивая, — вздохнула Белла, любуясь ее ногами в элегантной обуви. — Она кто?— Подружка Ласло.— А он кто?— Мой кузен, — Руперт понизил голос. — Кажется, Ласло пожаловался, что у нее слишком маленькая кровать, так она пошла в Хэрродс самый дорогой универмаг в Лондоне
и купила кровать втрое больше по размеру.— Она от него без ума. Он привлекательный?— Для женщин да. Я знаю его слишком хорошо. Мы вместе работаем.— Где?— Банковское дело. У нас банк в Сити. Но в основном наш бизнес связан с Южной Америкой. Мой отец председатель компании, но дела ведет Ласло.— Вы сами немного похожи на латиноамериканца.— Мой отец из Южной Америки. А мать, увы, чистая англичанка. В следующую пятницу она, к моему великому несчастью, возвращается. Хоть бы кто-нибудь угнал ее самолет. Она занимается слепыми, глухими, голодающими и всякой другой благотворительностью, в какую только может сунуть свой нос. Увы, в сердце у нее нет ни капли доброты. Вся жизнь ее посвящена сидению в разных комиссиях и моему отцу. — Он посмотрел на Беллу. — А у вас какие были родители?У Беллы вспотели ладони. Она быстро сказала:— Отец был библиотекарем. Но он умер, когда я была еще младенцем, и матери пришлось пойти на работу школьной учительницей. Мы всегда были страшно бедными.Бедными, но порядочными. Она так часто рассказывала эту фальшивую историю, что сама почти поверила в нее.Им подали первое блюдо — средиземноморские креветки и большая чашка майонеза. Белла слегка застонала от предвкушения.Позднее, когда она почти управилась с уткой и неожиданно подняла глаза, Белла увидела, что Руперт смотрит на нее, так и не притронувшись к еде.— Белла.— Да.— Ты не поужинаешь со мной завтра?— С удовольствием, — ответила она без малейшего промедления. Единственное, что могло бы испортить для нее этот вечер, — это если бы он решил, что она немного скучновата.После ужина они поехали к ней, чтобы немного выпить. Белла раздвинула занавески на окне гостиной, чтобы продемонстрировать Руперту вид. Перед ними светилась половина Лондона.— Правда, великолепно? — сказала Белла с воодушевлением.— Ничто в сравнении с тобой. У тебя самые красивые в мире волосы, — он взял одну прядь, — прямо как у Рапунсел.— Кто это?— Принцесса в башне, которая опустила волосы, и принц взобрался по ним наверх, чтобы спасти ее. Разве в детстве ты не читала сказок?— Моя мать не одобряла сказки, — уныло ответила она.Чуть нахмурившись, Руперт привлек ее к себе.— Чем больше я узнаю про твое детство, тем меньше оно мне нравится.Потом он стал очень крепко ее целовать. Через минуту он повалил ее на диван и начал возиться с молнией на платье.— Не надо, — сказала она, напрягаясь.— Почему? — прошептал он ей на ухо. — Господи, Белла, как я тебя хочу.Белла глубоко вздохнула и расплакалась. Одним из ее лучших актерских достижений была способность по желанию пускать слезу. Стоило ей только представить себе несчастных псов в собачьем приемнике Баттерси, упорно ждущих хозяев, которые никогда не придут, и слезы начинали катиться у нее по щекам.— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула она.Руперт теперь стоял перед ней на коленях.— О, дорогая, прости. Пожалуйста, не плачь. Мне не следовало торопить события. Я вел себя по-свински.Она посмотрела на него сквозь слезы.— Теперь ты, наверное, не захочешь меня больше видеть?Он тоскливо покачал головой.— Я бы этого не смог, даже если бы попытался. Я слишком глубоко завяз.После его ухода она посмотрела на себя в зеркало и медленно произнесла:— Белла, какая же ты сука! Какая у тебя в голове каша!Ей было нужно, чтобы мужчины ее хотели, но как только доходило до дела, она шла на попятную, боясь, что они узнают правду. Глава третья Назавтра к вечеру Руперт явился груженный подарками.— Я решил, что у тебя не было настоящего детства, так что начнем его заново.В коробках были огромный игрушечный медведь, голландская кукла, калейдоскоп, дощечка, выложенная разноцветными мраморными плитками, полное собрание сочинений Беатрикс Поттер и «Ветер в ивняке» книга для детей английского писателя Кеннета Греема(1859-1932)
.У Беллы комок подкатил к горлу.— О, дорогой, тебе не следовало тратить на меня все свои деньги.— Послушай, моя радость, — сказал он, взяв ее голову в ладони, — тебе надо усвоить одну вещь. В положении Энрикесов есть много неудобств, но недостаток средств к их числу не относится. Этого добра у нас хватает. Мой отец стоит большого состояния, а с тех пор как Ласло занялся банком, все мы стали еще дороже. Мой личный доход больше двадцати пяти тысяч фунтов.У Беллы отвисла челюсть.— Вот что в тебе так замечательно, Белла. Любая другая знала бы про миллионы Энрикесов. Я никогда не заботился о деньгах, а когда в прошлом месяце мне исполнился двадцать один год, я получил в наследство…— Двадцать один? — быстро спросила Белла. — Ты же говорил, что тебе двадцать семь.Ему стало стыдно.— Разве? Я подумал, тебе будет со мной неинтересно, если ты узнаешь мой возраст.— Но мне-то уже двадцать три, — запричитала Белла. — Значит, я совращаю малолетнего.— Да что ты, — он прижался к ней. — А кроме того, я без ума от женщин старше меня.С тех пор они стали неразлучны. Виделись каждый день, ходили в дорогие рестораны и всем давали повод для разговоров.Когда пришла весна, окрасившая парки золотом и пурпуром крокусов, Белла поняла, что влюбляется в Руперта все сильнее. Это было нетрудно при его томной грациозности, угрюмо-сдержанной красоте и диковатых вспышках злобы, которые никогда не обращались против нее.Но он бывал и в скверном расположении духа, этот подросток, который всегда имел все, чего только душа пожелает. Тогда его узкое лицо темнело, и она чувствовала, как его желание к ней кипит словно подземный вулкан.Вечные ночные бдения взяли свою дань с их здоровья. Она потеряла в весе пару килограммов, под глазами у нее появились большие лиловые круги.Как-то вечером в мае, когда они сидели у нее на диване, он спросил:— Ты не обижаешься, что я никогда не беру тебя в компанию, на вечеринки?Она покачала головой.— Единственная компания, которая мне нравится, — это ты.Руперт повернул ее руку и, поглядев с минуту на ладонь, сказал:— Тогда почему нам не пожениться?Беллу охватила паника.— Нет, — нервно проговорила она. — По крайней мере, не теперь.— Почему?— У нас с тобой разное происхождение. Я всегда была бедной, а ты — богатым. Твоя семья проклянет меня. За мной ничего нет, — она отрывисто рассмеялась. — Когда я говорю о прошлом, то имею в виду вчерашний день.— Чепуха! — гневно сказал Руперт. — К чему такой снобизм! Я люблю тебя, и это единственное, что имеет значение.— Я тоже тебя люблю, — произнесла Белла, расправляя складки на юбке.— Дальше так невозможно, — мрачно сказал Руперт. — Ты не хочешь выходить за меня замуж, не хочешь со мной спать. Так можно с ума сойти.Он встал и начал ходить взад-вперед по комнате. Он был таким взъерошенным и красным от раздражения, что у Беллы вдруг появилось истерическое желание расхохотаться.— У тебя есть кто-нибудь другой? — спросил он, внезапно остановившись перед ней.— Откуда ему взяться? Последние полтора месяца я никого кроме тебя не вижу.— А до этого?— Случайные встречи.Он так сильно схватил ее за запястье, что она поморщилась от боли.— Какие там случайные? Я тебе не верю! Ты ведь на самом деле дьявольски страстная. Достаточно посмотреть, как ты играешь Дездемону.Белла побледнела. Вырвав у Руперта свою руку, она отошла к окну.— Ладно. Был один, когда мне было восемнадцать. Он меня соблазнил, и я его полюбила, а он бросил меня в ту самую ночь, когда у меня умерла мать.— Но дорогая, в восемнадцать лет можно влюбиться в какого угодно негодяя. Если бы ты его сейчас встретила, то не увидела бы в нем того, что видела тогда.В конце концов Белла согласилась встретиться с его семейством в свой день рождения, в будущий четверг.Утром в понедельник она лежала в постели и с тоской думала о Руперте. Последние недели ей было нелегко, она все время как бы шла по лезвию ножа, не зная, сказать ли ему правду о своем прошлом.«Я люблю тебя, и только это имеет значение», — сказал он. Возможно, она ему все расскажет, но сумеет ли она перенести недоверие и презрение, которые увидит на его лице? А если не рассказывать, то узнает ли он когда-нибудь обо всем сам? Никто другой пока не узнал. Она поняла, что впервые за последние годы начинает чувствовать себя уверенной и счастливой.Она лениво раздумывала, что ей надеть на встречу с его родственниками. Белла надеялась, что не слишком будет робеть перед ними. Лучше всего, конечно, купить новое платье, но в последнее время она и так была чересчур расточительна. Она взяла газету и заглянула в раздел сплетен, чтобы посмотреть, не упоминается ли там она или Руперт. Потом стала просматривать объявления. Виллы на юге Франции, норковое манто почти не ношенное за три тысячи фунтов. Если выйду замуж за Руперта, подумала она, все это будет мне доступно.И тут увидев напечатанное четким шрифтом объявление в рамке, она похолодела от ужаса.«Мейбл, где ты? Я повсюду ищу тебя. Буду ждать в баре „Хилтона“ в семь часов. Стив».Сердце у нее заколотилось, ладони стали липкими то должно быть, ошибка. Многие общаются через объявления в газете — гангстеры или уголовники, друзья, потерявшие друг друга Это какая-то случайность. Это не может относиться к ней.Но потом она целый день не могла выбросить это объявление из головы.Назавтра, взяв газету, она старалась не сразу открывать отдел объявлений. И на этот раз она увидела там слова, которые словно прожигали газетный лист:«Мейбл, где ты? Почему ты уехала из Нейлсурта? Пожалуйста, приходи в бар „Хилтона“ сегодня вечером к семи часам. Стив».Господи! — подумала Белла, захныкав от ужаса. К горлу подкатила тошнота.В среду после бессонной ночи она нашла еще одно адресованное ей послание:«Мейбл, где ты? Я ждал тебя в понедельник. Может быть, тебе трудно приехать в Лондон? Пошли мне телеграмму в „Хилтон“. Буду ждать. Стив».Она вспотела от страха. После всех этих лет Стив опять в Лондоне, вернулся за ней. Это единственный в мире человек, который может разрушить ненадежную конструкцию из выдумок и фальши, называющуюся Беллой Паркинсон. Глава четвертая В день своего рождения Белла была разбужена потоком солнечных лучей. Сначала она с удовольствием потянулась но потом, вспомнив про Стива, ищущего встречи с ней, почувствовала опасность.В дверь позвонили. Она вздрогнула, но это был всего-навсего почтальон с пачкой писем и заказной бандеролью. На половичке у двери лежала газета. Заставив себя не заглядывать в нее, она открыла бандероль и вскрикнула от радости.Там поблескивало жемчужное ожерелье. Надев его, она бросилась к зеркалу. Даже с размазанной под глазами тушью и растрепанными волосами смотрелась она в нем великолепно.«Мне нечего тебе сказать кроме того, что я тебя люблю», — было написано в приложенной к подарку записке. Белла с облегчением вздохнула. Словно кто-то увел ее с холода и укутал в норковую шубку.Она прочитала поздравительные открытки от каждого из труппы и другие записки. В последнее время их стало слишком много.Зазвонил телефон. Это был ее агент Барни.— С днем рождения тебя, дорогая. Чувствуешь себя ужасно старой?— Да.— На следующей неделе за мной обед. У нас не пойдут дела, если мы совсем не будем встречаться.Белла засмеялась. Барни всегда умел поднять ей настроение.— Гарри Бэкхауз сейчас в Лондоне и подыскивает актрису на роль Анны Карениной, — сказал он с характерным для настоящего кокни носовым голосом с тягучей интонацией. — Он на прошлой неделе видел тебя по ящику и хочет прослушать сегодня вечером.— Но я не могу, — запричитала Белла, — только не сегодня. Я встречаюсь с семейством Руперта.— Знаю, моя радость. Можно подумать, ты бы позволила мне это забыть. Я устроил тебе встречу с Гарри раньше — в шесть. Он остановился в «Гайд-Парке». Спроси у портье, какой у него номер. Ему правятся красивые пташки, так что покажи товар лицом. Ну, ты знаешь: сексуально, но изысканно. И не опаздывай.Белла ликовала. Уже несколько лет она боготворила Гарри Бэкхауза. Она перебрала весь свой гардероб, но не нашла ничего достаточно сексуального. Придется купить еще один туалет.Потом надо будет вернуться и облачиться в скромное, но смехотворно дорогое черное платье миди, которое она собиралась купить ради встречи с семейством Руперта.Снова зазвонил телефон. Теперь это был Руперт с поздравлениями. Она горячо поблагодарила его за ожерелье, потом рассказала о прослушивании.— Я не знаю, кого больше боюсь — Гарри Бэкхауза или твоих родителей.— Будут не только они. Будет моя сестра Гей со своим женихом Тедди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
и купила кровать втрое больше по размеру.— Она от него без ума. Он привлекательный?— Для женщин да. Я знаю его слишком хорошо. Мы вместе работаем.— Где?— Банковское дело. У нас банк в Сити. Но в основном наш бизнес связан с Южной Америкой. Мой отец председатель компании, но дела ведет Ласло.— Вы сами немного похожи на латиноамериканца.— Мой отец из Южной Америки. А мать, увы, чистая англичанка. В следующую пятницу она, к моему великому несчастью, возвращается. Хоть бы кто-нибудь угнал ее самолет. Она занимается слепыми, глухими, голодающими и всякой другой благотворительностью, в какую только может сунуть свой нос. Увы, в сердце у нее нет ни капли доброты. Вся жизнь ее посвящена сидению в разных комиссиях и моему отцу. — Он посмотрел на Беллу. — А у вас какие были родители?У Беллы вспотели ладони. Она быстро сказала:— Отец был библиотекарем. Но он умер, когда я была еще младенцем, и матери пришлось пойти на работу школьной учительницей. Мы всегда были страшно бедными.Бедными, но порядочными. Она так часто рассказывала эту фальшивую историю, что сама почти поверила в нее.Им подали первое блюдо — средиземноморские креветки и большая чашка майонеза. Белла слегка застонала от предвкушения.Позднее, когда она почти управилась с уткой и неожиданно подняла глаза, Белла увидела, что Руперт смотрит на нее, так и не притронувшись к еде.— Белла.— Да.— Ты не поужинаешь со мной завтра?— С удовольствием, — ответила она без малейшего промедления. Единственное, что могло бы испортить для нее этот вечер, — это если бы он решил, что она немного скучновата.После ужина они поехали к ней, чтобы немного выпить. Белла раздвинула занавески на окне гостиной, чтобы продемонстрировать Руперту вид. Перед ними светилась половина Лондона.— Правда, великолепно? — сказала Белла с воодушевлением.— Ничто в сравнении с тобой. У тебя самые красивые в мире волосы, — он взял одну прядь, — прямо как у Рапунсел.— Кто это?— Принцесса в башне, которая опустила волосы, и принц взобрался по ним наверх, чтобы спасти ее. Разве в детстве ты не читала сказок?— Моя мать не одобряла сказки, — уныло ответила она.Чуть нахмурившись, Руперт привлек ее к себе.— Чем больше я узнаю про твое детство, тем меньше оно мне нравится.Потом он стал очень крепко ее целовать. Через минуту он повалил ее на диван и начал возиться с молнией на платье.— Не надо, — сказала она, напрягаясь.— Почему? — прошептал он ей на ухо. — Господи, Белла, как я тебя хочу.Белла глубоко вздохнула и расплакалась. Одним из ее лучших актерских достижений была способность по желанию пускать слезу. Стоило ей только представить себе несчастных псов в собачьем приемнике Баттерси, упорно ждущих хозяев, которые никогда не придут, и слезы начинали катиться у нее по щекам.— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула она.Руперт теперь стоял перед ней на коленях.— О, дорогая, прости. Пожалуйста, не плачь. Мне не следовало торопить события. Я вел себя по-свински.Она посмотрела на него сквозь слезы.— Теперь ты, наверное, не захочешь меня больше видеть?Он тоскливо покачал головой.— Я бы этого не смог, даже если бы попытался. Я слишком глубоко завяз.После его ухода она посмотрела на себя в зеркало и медленно произнесла:— Белла, какая же ты сука! Какая у тебя в голове каша!Ей было нужно, чтобы мужчины ее хотели, но как только доходило до дела, она шла на попятную, боясь, что они узнают правду. Глава третья Назавтра к вечеру Руперт явился груженный подарками.— Я решил, что у тебя не было настоящего детства, так что начнем его заново.В коробках были огромный игрушечный медведь, голландская кукла, калейдоскоп, дощечка, выложенная разноцветными мраморными плитками, полное собрание сочинений Беатрикс Поттер и «Ветер в ивняке» книга для детей английского писателя Кеннета Греема(1859-1932)
.У Беллы комок подкатил к горлу.— О, дорогой, тебе не следовало тратить на меня все свои деньги.— Послушай, моя радость, — сказал он, взяв ее голову в ладони, — тебе надо усвоить одну вещь. В положении Энрикесов есть много неудобств, но недостаток средств к их числу не относится. Этого добра у нас хватает. Мой отец стоит большого состояния, а с тех пор как Ласло занялся банком, все мы стали еще дороже. Мой личный доход больше двадцати пяти тысяч фунтов.У Беллы отвисла челюсть.— Вот что в тебе так замечательно, Белла. Любая другая знала бы про миллионы Энрикесов. Я никогда не заботился о деньгах, а когда в прошлом месяце мне исполнился двадцать один год, я получил в наследство…— Двадцать один? — быстро спросила Белла. — Ты же говорил, что тебе двадцать семь.Ему стало стыдно.— Разве? Я подумал, тебе будет со мной неинтересно, если ты узнаешь мой возраст.— Но мне-то уже двадцать три, — запричитала Белла. — Значит, я совращаю малолетнего.— Да что ты, — он прижался к ней. — А кроме того, я без ума от женщин старше меня.С тех пор они стали неразлучны. Виделись каждый день, ходили в дорогие рестораны и всем давали повод для разговоров.Когда пришла весна, окрасившая парки золотом и пурпуром крокусов, Белла поняла, что влюбляется в Руперта все сильнее. Это было нетрудно при его томной грациозности, угрюмо-сдержанной красоте и диковатых вспышках злобы, которые никогда не обращались против нее.Но он бывал и в скверном расположении духа, этот подросток, который всегда имел все, чего только душа пожелает. Тогда его узкое лицо темнело, и она чувствовала, как его желание к ней кипит словно подземный вулкан.Вечные ночные бдения взяли свою дань с их здоровья. Она потеряла в весе пару килограммов, под глазами у нее появились большие лиловые круги.Как-то вечером в мае, когда они сидели у нее на диване, он спросил:— Ты не обижаешься, что я никогда не беру тебя в компанию, на вечеринки?Она покачала головой.— Единственная компания, которая мне нравится, — это ты.Руперт повернул ее руку и, поглядев с минуту на ладонь, сказал:— Тогда почему нам не пожениться?Беллу охватила паника.— Нет, — нервно проговорила она. — По крайней мере, не теперь.— Почему?— У нас с тобой разное происхождение. Я всегда была бедной, а ты — богатым. Твоя семья проклянет меня. За мной ничего нет, — она отрывисто рассмеялась. — Когда я говорю о прошлом, то имею в виду вчерашний день.— Чепуха! — гневно сказал Руперт. — К чему такой снобизм! Я люблю тебя, и это единственное, что имеет значение.— Я тоже тебя люблю, — произнесла Белла, расправляя складки на юбке.— Дальше так невозможно, — мрачно сказал Руперт. — Ты не хочешь выходить за меня замуж, не хочешь со мной спать. Так можно с ума сойти.Он встал и начал ходить взад-вперед по комнате. Он был таким взъерошенным и красным от раздражения, что у Беллы вдруг появилось истерическое желание расхохотаться.— У тебя есть кто-нибудь другой? — спросил он, внезапно остановившись перед ней.— Откуда ему взяться? Последние полтора месяца я никого кроме тебя не вижу.— А до этого?— Случайные встречи.Он так сильно схватил ее за запястье, что она поморщилась от боли.— Какие там случайные? Я тебе не верю! Ты ведь на самом деле дьявольски страстная. Достаточно посмотреть, как ты играешь Дездемону.Белла побледнела. Вырвав у Руперта свою руку, она отошла к окну.— Ладно. Был один, когда мне было восемнадцать. Он меня соблазнил, и я его полюбила, а он бросил меня в ту самую ночь, когда у меня умерла мать.— Но дорогая, в восемнадцать лет можно влюбиться в какого угодно негодяя. Если бы ты его сейчас встретила, то не увидела бы в нем того, что видела тогда.В конце концов Белла согласилась встретиться с его семейством в свой день рождения, в будущий четверг.Утром в понедельник она лежала в постели и с тоской думала о Руперте. Последние недели ей было нелегко, она все время как бы шла по лезвию ножа, не зная, сказать ли ему правду о своем прошлом.«Я люблю тебя, и только это имеет значение», — сказал он. Возможно, она ему все расскажет, но сумеет ли она перенести недоверие и презрение, которые увидит на его лице? А если не рассказывать, то узнает ли он когда-нибудь обо всем сам? Никто другой пока не узнал. Она поняла, что впервые за последние годы начинает чувствовать себя уверенной и счастливой.Она лениво раздумывала, что ей надеть на встречу с его родственниками. Белла надеялась, что не слишком будет робеть перед ними. Лучше всего, конечно, купить новое платье, но в последнее время она и так была чересчур расточительна. Она взяла газету и заглянула в раздел сплетен, чтобы посмотреть, не упоминается ли там она или Руперт. Потом стала просматривать объявления. Виллы на юге Франции, норковое манто почти не ношенное за три тысячи фунтов. Если выйду замуж за Руперта, подумала она, все это будет мне доступно.И тут увидев напечатанное четким шрифтом объявление в рамке, она похолодела от ужаса.«Мейбл, где ты? Я повсюду ищу тебя. Буду ждать в баре „Хилтона“ в семь часов. Стив».Сердце у нее заколотилось, ладони стали липкими то должно быть, ошибка. Многие общаются через объявления в газете — гангстеры или уголовники, друзья, потерявшие друг друга Это какая-то случайность. Это не может относиться к ней.Но потом она целый день не могла выбросить это объявление из головы.Назавтра, взяв газету, она старалась не сразу открывать отдел объявлений. И на этот раз она увидела там слова, которые словно прожигали газетный лист:«Мейбл, где ты? Почему ты уехала из Нейлсурта? Пожалуйста, приходи в бар „Хилтона“ сегодня вечером к семи часам. Стив».Господи! — подумала Белла, захныкав от ужаса. К горлу подкатила тошнота.В среду после бессонной ночи она нашла еще одно адресованное ей послание:«Мейбл, где ты? Я ждал тебя в понедельник. Может быть, тебе трудно приехать в Лондон? Пошли мне телеграмму в „Хилтон“. Буду ждать. Стив».Она вспотела от страха. После всех этих лет Стив опять в Лондоне, вернулся за ней. Это единственный в мире человек, который может разрушить ненадежную конструкцию из выдумок и фальши, называющуюся Беллой Паркинсон. Глава четвертая В день своего рождения Белла была разбужена потоком солнечных лучей. Сначала она с удовольствием потянулась но потом, вспомнив про Стива, ищущего встречи с ней, почувствовала опасность.В дверь позвонили. Она вздрогнула, но это был всего-навсего почтальон с пачкой писем и заказной бандеролью. На половичке у двери лежала газета. Заставив себя не заглядывать в нее, она открыла бандероль и вскрикнула от радости.Там поблескивало жемчужное ожерелье. Надев его, она бросилась к зеркалу. Даже с размазанной под глазами тушью и растрепанными волосами смотрелась она в нем великолепно.«Мне нечего тебе сказать кроме того, что я тебя люблю», — было написано в приложенной к подарку записке. Белла с облегчением вздохнула. Словно кто-то увел ее с холода и укутал в норковую шубку.Она прочитала поздравительные открытки от каждого из труппы и другие записки. В последнее время их стало слишком много.Зазвонил телефон. Это был ее агент Барни.— С днем рождения тебя, дорогая. Чувствуешь себя ужасно старой?— Да.— На следующей неделе за мной обед. У нас не пойдут дела, если мы совсем не будем встречаться.Белла засмеялась. Барни всегда умел поднять ей настроение.— Гарри Бэкхауз сейчас в Лондоне и подыскивает актрису на роль Анны Карениной, — сказал он с характерным для настоящего кокни носовым голосом с тягучей интонацией. — Он на прошлой неделе видел тебя по ящику и хочет прослушать сегодня вечером.— Но я не могу, — запричитала Белла, — только не сегодня. Я встречаюсь с семейством Руперта.— Знаю, моя радость. Можно подумать, ты бы позволила мне это забыть. Я устроил тебе встречу с Гарри раньше — в шесть. Он остановился в «Гайд-Парке». Спроси у портье, какой у него номер. Ему правятся красивые пташки, так что покажи товар лицом. Ну, ты знаешь: сексуально, но изысканно. И не опаздывай.Белла ликовала. Уже несколько лет она боготворила Гарри Бэкхауза. Она перебрала весь свой гардероб, но не нашла ничего достаточно сексуального. Придется купить еще один туалет.Потом надо будет вернуться и облачиться в скромное, но смехотворно дорогое черное платье миди, которое она собиралась купить ради встречи с семейством Руперта.Снова зазвонил телефон. Теперь это был Руперт с поздравлениями. Она горячо поблагодарила его за ожерелье, потом рассказала о прослушивании.— Я не знаю, кого больше боюсь — Гарри Бэкхауза или твоих родителей.— Будут не только они. Будет моя сестра Гей со своим женихом Тедди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17