- Мелинда. Обнаженная. Плывет к кресту. Нет! Отойди! Ты запятнаешь мою цель
! ОСТАНОВИСЬ!
- Помогите! Помогите мне! Не дайте ей коснуться меня! Бога ради, она шагает
.., нагая.., на-гаянагаянагая!
ХВАТИТ! ПРОСНИСЬ! СЛУШАЙ МЕНЯ. СОБЕРИСЬ И СЛУШАЙ. Я... СПОКОЙНО! СОБЕРИСЬ! Я
РАСТОЛКУЮ ТВОЙ СОН. ХОТЯ НАДО СКАЗАТЬ, ЧТО ОН ПРОЛИВАЕТ НОВЫЙ СВЕТ НА ТВОЮ
ПСИХИКУ. ПОНИМАЕШЬ, ПОЧЕМУ ТЫ НА КРЕСТЕ? НЕ НУЖНО ОТВЕЧАТЬ, ВОПРОС РИТОРИЧ
ЕСКИЙ... ТЫ ВИДИШЬ СЕБЯ ХРИСТОМ - ЧТО ЗА НОВЫЙ ПОВОРОТ! - ХРИСТОМ ВО ВТОРОМ ПР
ИШЕСТВИИ. КОНЕЧНО, ЕСТЬ ПАРАЛЛЕЛИ МЕЖДУ ТВОЕЙ БИОГРАФИЕЙ И ИСТОРИЕЙ ХРИС
ТА. ТЫ МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО ТВОЕ РОЖДЕНИЕ БЫЛО НЕПОРОЧНЫМ, ИБО ТЫ ЗАЧАТ НЕ П
ЛОТЬЮ И ИЗЛИЯНИЕМ СЕМЕНИ, А ГЕНОИН-ЖЕНЕРНЫМ СПОСОБОМ В КОМПЛЕКСНОЙ КИБЕР
НЕТИЧЕСКОЙ ИСКУССТВЕННОЙ УТРОБЕ. И ЕЩЕ ТВОИ СВЕРХЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СПОСОБН
ОСТИ. ВОЗМОЖНО, ОНИ НЕ СТОЛЬ СИЛЬНЫ, КАК ТЕ, ЧТО ОПИСАНЫ В ХРИСТИАНСКОМ МИФ
Е, НО ДОСТАТОЧНО РАЗВИТЫ, ЧТОБЫ УКРЕПИТЬ ТЕБЯ В ТВОЕМ ЗАБЛУЖДЕНИИ. ТЫ НЕ БЫ
Л СПОСОБЕН НАЙТИ СЕБЕ ЦЕЛЬ ЖИЗНИ И ВЫБРАЛ РОЛЬ СПАСИТЕЛЯ, ЭТО СЛУЖИТ ДВОЙ
НОЙ ЦЕЛИ: ВО-ПЕРВЫХ, УСИЛИВАЕТ ТВОЮ ХРИСТИАНСКУЮ МОРАЛЬ, ВСЕ ТО, ВО ЧТО, КАК
СЧИТАЕТСЯ, ДОЛЖЕН ВЕРИТЬ (ХОТЯ ТВОИ СОЗДАТЕЛИ БЫЛИ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ТОМ,
ЧТОБЫ ПРИВИТЬ ТЕБЕ МОРАЛЬ, КОТОРАЯ УДЕРЖИВАЛА БЫ ТЕБЯ В РАМКАХ СТОЛЬ ЖЕ С
ИЛЬНО, СКОЛЬ И ТВОЕ ХРИСТИАНСКОЕ ВОСПИТАНИЕ);
ВО-ВТОРЫХ, ЭТО ПРИДАЕТ ЗНАЧЕНИЕ НЕ ТОЛЬКО ТВОЕЙ ЖИЗНИ, НО И ВСЕЙ ВСЕЛЕННО
Й, КОТОРАЯ ИНОЙ РАЗ КАЖЕТСЯ ТЕБЕ НЕОБЪЯСНИМО ХАОТИЧНОЙ - ЛИШЬ ВОЙНЫ И СТРА
ДАНИЯ.
- Я жажду.
ЕЩЕ МИНУТУ. Я ДОЛЖЕН ЗАКОНЧИТЬ С ЭТИМ. ТЫ ВИДИШЬ МОРСФАГЕНА, ИГРАЮЩЕГО В
КОСТИ, ПОТОМУ ЧТО ОН ПРЕЗИРАЕТ ТЕБЯ И ТОЛЬКО ИСПОЛЬЗУЕТ В СВОИХ ЦЕЛЯХ. ТВО
Й ПЛАЩ СИМВОЛИЗИРУЕТ ТВОЮ ЖИЗНЬ, ТВОЮ ЦЕЛЬ, ТВОЮ ЛИЧНОСТЬ, САМОСОЗНАНИЕ.

В ТВОЕМ СНЕ, КАЖЕТСЯ, ЕСТЬ НАМЕК НА БУДУЩЕЕ, МОМЕНТ ИСТИНЫ. ТАК ЧТО ОСТЕРЕ
ГАЙСЯ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА.
- Продолжай.
ТЫ ВИДИШЬ В РЕБЕНКЕ УГРОЗУ СВОЕЙ ТЩАТЕЛЬНО ВЫСТРОЕННОЙ ТЕОРИИ. ОН ТОЖЕ
РОЖДЕН НЕПОРОЧНО, ОН ТОГО ЖЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ, ЧТО И ТЫ. ОН СОЗДАЛ СЕБЕ ТУ ЖЕ С
АМУЮ ТЕОРИЮ ВТОРОГО ПРИШЕСТВИЯ, ЧТОБЫ ОБЪЯСНИТЬ ЦЕЛЬ СВОЕГО ПРЕБЫВАНИЯ
В МИРЕ. ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ С ТОБОЙ ОРИЕНТИРЫ ЕГО ПОШАТНУЛИСЬ,
И ОН ИЩЕТ ДРУГОЙ ОТВЕТ. ТЫ ЖЕ НЕ ХОЧЕШЬ САМ СДЕЛАТЬ ЭТО. ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ИСКАТЬ
ОТВЕТ. ЭТА ЖЕНЩИНА, МЕЛИНДА, ТОЖЕ УГРОЖАЕТ ТВОЕЙ ЦЕЛИ (ИЛИ, СКОРЕЕ, ВЫМЫШЛЕ
ННОЙ ЦЕЛИ, КОТОРУЮ ТЫ СОЗДАЛ ДЛЯ СЕБЯ). ХРИСТОС НЕ МОГ ИМЕТЬ ФИЗИЧЕСКОЙ БЛИ
ЗОСТИ С ЖЕНЩИНОЙ. НО ТЫ МОЖЕШЬ. ПРИМИ ЭТО. ТВОЯ ЦЕЛЬ В ЖИЗНИ, ПОЙМИ, - ЛЮБИТЬ И
БЫТЬ ЛЮБИМЫМ. ИНАЧЕ ТЫ СТАНЕШЬ ШИЗОФРЕНИКОМ.
- Так любовь может быть целью? ЭТО ДРЕВНЕЙШАЯ ИЗ ВСЕХ ЦЕЛЕЙ. ОСВОБОДИСЬ О
Т ЛОЖНЫХ УСТРЕМЛЕНИЙ. ПОЗВОЛЬ МНЕ СДЕЛАТЬ СЕРИЮ ЛИЧНЫХ ЗАПИСЕЙ, ЧТОБЫ УС
ИЛИТЬ ТВОЕ ПОШАТНУВШЕЕСЯ ОЩУЩЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ И УБРАТЬ СВЯЗАННЫЙ С ЭТИМ "
СИНДРОМ ХРИСТА". ТО, РАДИ ЧЕГО ТЫ ЖИВЕШЬ, - ЛЮБОВЬ. С БОЛЬШИНСТВОМ ЧЕЛОВЕЧЕС
КИХ СУЩЕСТВ ДЕЛО ОБСТОИТ ИМЕННО ТАК. НЕ ИЩИ ВЕЛИКУЮ ЦЕЛЬ ВРОДЕ ОТВЕТА НА В
ОПРОС: "ЗАЧЕМ СУЩЕСТВУЕТ МИР?" ИЛИ ПРИЧИН НЕНАВИСТИ И ВОЙНЫ. ДОВОЛЬСТВУЙСЯ
ТЕМ, ЧТО ЗНАЕШЬ САМ. МУДРЫЙ ПОЗНАЕТ СЕБЯ. А ТЕПЕРЬ МЫ ПРОДОЛЖИМ ЛЕЧЕНИЕ...
Aeaaa 7
Iа следующее утро, когда я вышел из лифта на верхнем этаже здания ИС-комп
лекса, Харри перехватил меня, не дав сделать и пары шагов к комнате, где Ре
бенок ожидал следующего сеанса. Круглое лицо моего агента было таким бле
дным и озабоченным, какого я не видел у него никогда прежде. Он выглядел та
к, точно не спал всю ночь. Одного взгляда на помятую одежду и несвежий воро
тничок рубашки хватило, чтобы подтвердить это предположение. Харри что е
сть сил вцепился в мою руку, протащил меня через весь коридор к незанятом
у кабинету, втолкнул внутрь и, ввалившись следом, закрыл дверь.
- Плащ и кинжал? - спросил я. Подобное мелодраматическое поведение, совер
шенно не свойственное Харри Келли, пугало. Если уж он счел необходимым пр
едостеречь меня, значит, опасность более чем реальна.
- Послушай, Сим, перестань вести себя с Морсфагеном так самоуверенно. Гов
ори "да, сэр", "нет, сэр" и "будет исполнено, сэр" и помоги мне унять его бурный т
емперамент. Никаких подначек и противостояния. Я не прошу тебя о многом - т
олько об этой малости. Послушай, сынок. Держи себя в руках, иначе это может
кончиться крушением всего, ради чего мы работаем.
- Я его не переношу.
- Я тоже.
- Так в чем дело?
- Ситуация куда хуже, чем сообщают средства массовой информации. Китайц
ы и их японские советники выдвинули свой командный пункт на русский бере
г Амура. Вторглись, правда, всего на несколько сот ярдов, но решительно отк
азываются уйти. На китайской стороне уже четыре дня скапливаются войска
, они идут по главным дорогам к востоку от Нуньцзян, через Хинганские горы
.
Я никогда не бил силен в географии, но понял, что дело серьезное, потому ч
то Харри стиснул руки и снова повернулся ко мне:
- С русской стороны примерно на одной линии расположены города Завитин
ск, Белогорск, Свободный и Шимановск, и расстояние между ними невелико. В З
авитинске размещен ракетный комплекс, нацеленный на некоторые китайск
ие населенные пункты. В Белогорске находится филиал хабаровских лабора
торий, занимающихся лазерами. Именно оттуда в последнее время приходили
новости о возможности создания чего-то вроде лучей смерти. Весь тот райо
н стал в последние годы стратегическим. Стоит китайцам захватить его, и о
ни смогут контролировать часть территории русских. Так вот, по Амуру спл
авляются мобильные ядерные устройства, нацеленные на Завитинск.
- Значит, война, - сказал я. - Но такое уже было. Чего-либо подобного мы ждем у
же лет четырнадцать или даже больше. Какое отношение это имеет ко мне и Мо
рсфагену?
- Мне позвонил один приятель - юрист, с которым я вместе учился, такой же ди
нозавр. Он сообщил, что Морсфаген интересовался возможностью поместить
тебя под стражу, как они пытались сделать много лет назад.
- Но этот бой мы уже выиграли.
- Тогда было мирное время. Так вот теперь Морсфаген хочет знать, не обсто
ят ли во время войны дела иначе.
- Закон есть закон, - возразил я.
- Но в условиях кризиса действие закона может быть приостановлено. И, как
сказал мой приятель, генерал обронил словечко насчет того, что готов это
му посодействовать. Это будет отвратительно, мерзко, грязно, вызовет осл
ожнения - но возможно. Пока Морсфаген согласен работать с тобой на сущест
вующих условиях, но если ты загонишь его в угол или разозлишь сверх меры, о
н может решиться, даже рискнув карьерой, пойти на это.
Мне стало нехорошо. Нестерпимо хотелось сесть, но это было бы признаком
слабости. Я знал, что Харри едва держится. Не стоило расстраивать его силь
нее.
- А что ты об этом думаешь? - спросил я.
- То же самое. Только полагаю, что он может добиться успеха, в котором даже
его советники не уверены.
Я кивнул:
- Мы будем играть с холодной головой, Харри. Будем так хладнокровны, что п
осрамим сосульки. Идем.
Он с облегчением вздохнул, выходя следом за, мной из пустого кабинета, и
мы направились через холл в комнату с шестиугольными знаками на стенах.

- Вы опять опоздали, - сказал Морсфаген, сверяясь со своими часами и косяс
ь на меня, словно ожидая очередной дерзости. Возможно, он решил, что еще од
на моя остроумная реплика повергнет в прах его терпение.
- Извините, - сказал я, лишив его этого удовольствия. - Транспорт.
Генерал выглядел совершенно ошарашенным, он открыл было рот, намеревая
сь сказать что-то, но тут же закрыл его и стиснул зубы. Похоже, он предпочел
бы оскорбление вежливости.
На этот раз я пришел в ИС-комплекс только ради денег, а вовсе не для того, ч
тобы демонстрировать свою сверхчеловеческую одаренность. Терапия комп
ьютерного психиатра помогла мне. Еще несколько чеков в моем кармане, и мы
с Мелиндой сможем путешествовать хоть целую вечность, убегая от уродств
а, грязи, войны и людей, увлеченных ими. Я думал о будущем для нас двоих, хотя
еще не знал наверняка, испытывает ли она ко мне такие же чувства. Но я изба
вился от психологии пессимизма, в одночасье став оптимистом, и будущее в
иделось мне исключительно в розовом свете.
Ребенок был в трансе. Его губы слегка шевелились, открывая неровные зуб
ы. Руки на подлокотниках кресла вздрагивали, хотя он и спал. Я дождался, по
ка ему введут наркотик, а потом мы заговорили на языке, Только нам одним по
нятном.
Я прыгнул из комнаты вниз, в лабиринт, не надеясь на лестницу, - пусть вчер
а она и была, но сегодня ее вполне могло не быть...
Копыта Минотавра стучали по камню, звеня, как россыпь стеклянных оскол
ков.
Возник детский силуэт, но не такой четкий и реальный, как накануне. Не то
он утратил силу, позволявшую ему игнорировать мое присутствие, не то при
думал хитрую уловку, чтобы лишить меня защиты, - этого я не знал.
Повеяло слабым запахом мускуса, четче проявились ниспадающие темными
волнами волосы, точно нарисованные пастелью.
- Уходи!
- Я ничего тебе не сделаю.
- И я не хочу тебе зла, Симеон. Уходи.
- Вчера, как ты помнишь, я сотворил меч из воздуха. Не надо недооценивать м
еня, хотя я и нахожусь в твоих владениях.
- Я прошу тебя уйти. Здесь ты в опасности.
- Какая же мне угрожает опасность?
- Не могу сказать. Просто знаю, что опасность существует.
- Не очень-то ты откровенен.
- Это все, что я могу сказать. Я выхватил меч, и Ребенок мгновенно раствори
лся в странной голубой дымке, словно прилипавшей к стенам, - и тут же в кори
дор со свистом ворвался ветер, увлекая ее прочь. Туман пополз по камню сте
н и втянулся в яму.
Два часа на сеанс - два часа я находился на пыльной площадке над пропасть
ю, ухватывая мысли и направляя их в водоворот, а какой-то иной уровень моег
о сознания отслеживал течение потока. Там было Б на темной траве... Близко
склонившееся над холмом... Белое... БогБогБогБогБог... Б.., как вихрь над водам
и.., над полями.., идущий, идущий... Безжалостно приБлижающийся ко мне... Б... Б...
Я потянулся и крепче ухватился за продолжение этой мысли, отчасти пото
му, что она могла привести к чему-либо интересному, отчасти потому, что был
а чрезвычайно сильна, странна и казалась полной образов. Внезапно площад
ка под моими ногами исчезла, и я полетел в пропасть, полную кипящей лавы.
Порыв ветра поднял меня к реке прежде, чем я рухнул в этот котел безумия.

Я летел как коршун.
Река привела меня к океану.
Вода в нем была взбаламученной и горячей - кое-где спиральными струйкам
и поднимался пар.
И плавали тающие льдины.
Я вынырнул на поверхность, отчаянно пытаясь удержаться на гребне вихре
вого течения, направляя мысли и сражаясь исключительно за целостность с
воего собственного разума. Тут меня внезапно приподняло и швырнуло на пе
нный вал, взметнувшийся в тяжелое черное небо - как пуля из винтовки, завыв
ая и крутясь, я полетел...
...прочь из мыслей и разума Ребенка.
В комнате было темно. Гексаграммы горели на стенах, подсвечивая серьез
ные лица генералов и техников, на удивление похожих на горгулий.
- Он выкинул меня вон, - тихо произнес я, нарушив звенящую от напряжения ти
шину.
Все присутствующие повернулись ко мне с выражением крайнего недовери
я. Хотелось бы мне, чтобы наше с генералом примирение началось раньше, тог
да этот случай не выглядел бы столь подозрительным.
- Он просто вышвырнул меня вон из своего разума, - повторил я. - Такое со мно
й случилось впервые.
Я объяснял. Они слушали. И во мне крепла неизвестно откуда взявшаяся уве
ренность в том, что Ребенок смеется...

Глава 8
Множились слухи о б
лизкой войне. Китайцы перебили персонал двух последних посольств Запад
ного Альянса в Азии - в бывшей Корее и на японских островах. Японцы отказал
ись принять ответственность за зверское убийство. По официальной верси
и властей, группа китайского и японского происхождения прорвалась чере
з полицейский кордон, защищавший посланцев Запада, и устроила дикий погр
ом. Японская пресса указывала, что Запад должен был видеть возможность п
одобной акции, ибо к этому вела его собственная недальновидная политика
, от которой всегда страдал Китай, и доведенные до крайней бедности люди, ч
увствующие себя отброшенными на окраину цивилизации, рано или поздно вы
плеснули бы гнев. Очевидцы событий утверждали, что японская полиция даже
и не пыталась остановить погромщиков, словно получила приказ не препятс
твовать нападению на иностранные представительства.
Трехмерный экран показывал обезглавленные тела - к вящему удовольстви
ю тех, кто смаковал происшедшее. По улицам Токио маршировали колонны ман
ифестантов, несущих насаженные на алюминиевые колья головы. Мертвые гла
за соотечественников смотрели на нас с той стороны экрана...
Пентагон в то же утро объявил о том, что открыт луч Бенсора, способный за
коротить синапсы (области соприкосновения клеток) нервной системы чело
века. Названное по имени создателя, доктора Гарольда Бенсора, это излуче
ние уже именовалось чиновниками Пентагона и их закадычными друзьями из
военного ведомства в Москве "поворотным пунктом в холодной войне". Я не со
мневался, что идея исходила от Ребенка, - я узнал это так же легко, как любой
человек узнает свой дурной сон, по которому кто-то снял кино. Но цензура ус
воила преподанный мною урок, и широкая публика понятия не имела о Ребенк
е.
Я не раз уже размышлял, какой черт дернул этого Бенсора связать свое имя
с таким постыдным изобретением, но мгновенно терял свое внешнее превосх
одство, вспоминая о том, что это оружие могли с тем же успехом назвать лучо
м Симеона Келли, ибо не кто иной, как я дал ему дорогу в жизнь. Я нес куда бол
ьшую ответственность за его появление, чем кто-либо другой - даже Ребенок.
Кто знает, что можно натворить этой проклятой штукой...
На телеэкране замелькали кадры, запечатлевшие двух пленных китайцев, н
а которых было опробовано это оружие. Они бились на полу своих камер, с нев
идящими глазами, ничего не слыша, дергались, словно марионетки на невиди
мых веревочках. Непостижимо!
Я выключил телевизор. Отодвинул свой недоеденный завтрак и достал из ш
кафа пальто. Мы с Мелиндой условились встретиться у нее дома для следующ
его интервью, и мне не хотелось пропускать его. Кроме того, я надеялся хоть
немного отвлечься от чувства вины, завладевшего мною.
Все интервью проходили в ее квартире, оснащенной всевозможным оборудо
ванием, которое она предпочитала не таскать с места на место. В этот вечер
, кроме всего прочего, мы собирались в театр, так что предстояла не совсем
деловая встреча. Да и вообще эти интервью стали для меня чем-то большим, не
жели просто работа.
Я прислушался к советам своего компьютерного психиатра и пытался прин
ять людское тепло. Мелинда делала встречные шаги - поцелуи, прикосновени
я, словно бы невзначай оброненные слова... Мне, жаждущему общения и человеч
еской теплоты, которыми я так долго был обделен, эти проявления чувств ка
зались маленьким чудом, почти опьяняли. Возможно, я придавал всему этому
гораздо большее значение, чем оно того стоило.
Небо, опять свинцово-серое, сыпало снегом. Стояла настоящая зима, точно с
рождественских открыток - белая, снежная и морозная. Где-то в вышине летал
"Дрэгонфлай".
- Обращалось ли ЦРУ с тобой плохо в другое время? - задала вопрос Мелинда.

Черный микрофон растопырился над нами, как насосавшийся паук. Позади д
ивана, на котором мы сидели, шуршали бобины магнитофона, аккомпанируя мо
ему рассказу.
- Не так часто, как доктора, которые относились ко мне вовсе не как к челов
еку, а скорее как к некоему существу, которое нужно подгонять, заставлять
и колоть. Я помню, однажды...
- Подожди с воспоминаниями, - сказала она, перегнулась через спинку диван
а, остановила магнитофон и отложила в сторону микрофон. - На сегодня доста
точно. Если продвигаться слишком быстро, твой рассказ утратит эмоционал
ьный колорит. Стремясь поведать о слишком многом, ты тонешь в деталях. Это
случается со всеми.
- Так я и думал, - сказал я.
Она была одета в милую блузку с фестончатым вырезом, на разглядывании к
оторого я себя и поймал. И испытал чувство сродни шоку. Нет, я не испытал от
вращения, как некогда. На самом деле ее полная, прекрасной формы грудь вол
новала меня. Вероятно, мой компьютерный психиатр был прав: это и есть цель
, вполне законное желание.
Мелинда проследила направление моего взгляда. Возможно, из-за этого и с
лучилось все остальное - она ожидала знака, и вот теперь увидела. Придвину
лась ближе и, наклоняясь ко мне, дразняще провела кончиком языка по приот
крытым губам, как бы желая сказать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14