А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

.. легли поперек. Денег не взяли, даже гибель жены на вас не повлияла, так что попугать некого, ваше убийство не удалось, кроме этого всколыхнули общественность, все это привело вас сюда. - Значит на Коняева работало ФСБ? - А что тут такого, все есть хотят, там в компании был не только полковник Моисеев из ФСБ, но и глава ростовской мафии по кличке Корявый, это они затеяли эту стройку, прибыли-то от нее гигантские. - Сволочи. - Теперь то хотите, чтобы я походатайствовал о вас? - После Верховного суда. - Интересно, если вы выйдете на свободу, будете мстить? - Буду. Разнесу всю эту мразь в клочья. - Как бы они не разнесли вас. - Уже не смогут, я стал не тот. Скажите мне, а строительство начали? - Да. Уже вокруг гостиницы, обстраивают ее контуром домов. - А дальше, до завода ничего не построили? - Пока нет. Все впереди. Вы не забыли, что должны сделать за мою информацию? - Не забыл. Я ушел от старика расстроенный. Этот, гад, пришел за мной ночью. Я проснулся от скрипа. Синяя лампа ночника высветила темную фигуру, которая за несколько кроватей от меня поднялась с койки. У нас все кровати скрипят и я каждый раз вздрагиваю и просыпаюсь, когда кто то хочет в туалет. Парень не пошел в сторону толчка, он осторожно двинулся в
мою сторону. Чувство опасности, принизало каждую клеточку кожи. Я тихонечко подтягиваю колени к животу. Вот фигура замерла между кроватями, подождала немного и тихо шагнула ко мне. Я выбросил ноги и почувствовал, что попал. Парень
вылетел в проход и грохнулся на стол, потом скатился на пол. Вскакиваю и набрасываю на него одеяло, начинаю лупить крутящееся передо мной тело ногами и руками. Проснулись сокамерники, кругом заскрипели койки. - Эй, что там? - раздались голоса. Я схватил этот барахтающийся под одеялом куль, приподнял и бросил на спинку чей то кровати. Теперь тип затих. - Включите свет. Ярко вспыхнули лампочки, я сдергиваю одеяло и вижу окровавленное лицо того парня, который бросил Борека при драке. Из складок одеяла на бетонный пол со звоном падает нож. - Лопата, Скиф, узнаете? - Ну что там? - завернувшись в одеяло подходит Лопата, пристально всматривается в лицо. - Вот, гнида, не довел до конца дело... - Да это..., этот придурок, Шапуня, - бормочет Скиф. Он в одной майке тоже подошел к нам. - Что с этим, идиотом, будем делать? - спрашиваю их. - Ничего, пусть валяется. Оклемается, завтра шеф ему шкуру снимет. - Нож возьмите. Скиф подбирает нож и идет к своей койке. Все начинают укладываться по своим местам. Кто то гасит свет. Утром, меня трясет Лопата. - Смертник, это ты его...? - Чего? Я с трудом открываю глаза. - Шапуня убит. Сразу пропал сон. Я выпрыгиваю в проход. На том же месте, что и ночью, лежит парень, что напал на меня ночью, но в груди его торчит нож. - Скиф, твоя работа? - Еще чего? - слышится голос с койки. - Нож то был у тебя? - Он у меня и остался, вот он, смотри. Действительно, в его руке нож, похожий на тот, что мы отобрали у этого типа ночью. - Ребята, - обращается к нам Лопата, - никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Смертник, ты тоже ночью с этой падалью, не дрался, все запомнили. Никто не просыпался, все было тихо. Сейчас наверняка будет шмон, все колющие и режущие
предметы спрятать. Ребята, там свободная койка. Сдерите с нее одела, отдайте Смертнику, а его - застелите там. Я сейчас пойду предупрежу надзирателей... Но уйти Лопата не смог. Двери камеры закрыты с той стороны. Несмотря на его стук
их никто не открыл. Два часа нас держали взаперти. Потом дверь открылась и вошла надзирательница Вера, еще двое мужиков надзирателей и майор-воспитатель. - Так, - громко сказала Вера, - всем тихо. Сейчас сюда придут следователи. Будут
вызывать по одному. Никуда не выходить. - У нас покойник в камере, - крикнул кто то. - Где покойник? - встрепенулась Вера. Мы расступились. Один из надзирателей подошел к трупу и посмотрел его зрачки и пощупал пульс. - Мертв. Вот вам и отгадка. - Всем на свои койки, - командует Вера. - и не слезать. Мы опять забираемся на койки. Вера и майор уходят, надзиратели остались в камере. - Максимыч, - кричит кто то сзади меня, одному из надзирателей, - что произошло?
Почему будет вызывать следователь? - Вчера вечером убили Старика, теперь вот у вас еще... Следователь не молод, смотрит на меня презрительно, кривя губы. - Зачем убили Старика и заключенного Шаповалова. - Я их не убивал. - Слушайте, вам же все равно светит вышка, даже если не убивали, возьмите все на
себя. - Я их не убивал. - Хорошо, давайте по порядку. Где вы были вчера вечером? Распишите весь вечер от
восьми до отбоя... Галя вся в слезах. - Что же теперь со мной будет? Они же теперь со мной тоже расправятся. - Не расправятся. - А вдруг ты не вернешься...? - Все будет в порядке. Она прижалась ко мне и плачет на груди. С трудом ее успокоил. - Прекрати, я уверен, ты скоро выйдешь из тюрьмы. - Знаешь что, не уходи от меня сегодня. Останься на ночь со мной. Мне все равно одной страшно. - Хорошо. Борек встретил меня напряженно. Он первый начал торопливо говорить. - Я не виноват. Шапуня сам решил тебя убить, я ему этого не говорил. - Говорил, сволочь. - Поосторожней... - Заткнись, гнида. Ты сделал, что обещал для Гали? - Делаю. Все делаю. - Тебе осталось три дня. Если через три дня она не выйдет, ты отправишься вслед за Стариком. - Но я не могу так быстро. - У тебя было почти две недели, чтобы сделать все дела. И не вздумай еще кого-либо подсылать ко мне, иначе твой срок будет исчисляться минутами. Да, забыл, следователя лучше отмажь..., так тебя нормальные люди просили. - Хорошо. Он с ненавистью смотрит на меня. Наконец то меня вызвали в суд. Галя торопливо прощается. - Может все- таки уладится? - Может быть. На прощание хочу тебе сказать, тебя вот-вот должны освободить. Борека я заставил ходатайствовать о тебе... - Не может быть. А вдруг он не сделает этого? - Если не сделает, то кто то отрежет ему голову. Если меня вдруг освободят... - Освободят? - Да, освободят, дай мне свой адрес и телефон. - Так ты все время темнил? - Молчи и никому об этом ни слова, иначе точно от сюда не выйдешь. - Хорошо, я сейчас запишу. Она подает мне клочок бумаги. В комнату входит Вера. - Ты готов, Смертник, пошли. Я целую Галю в губы. - Хочу тебе сказать, до свидания, вернее до встречи. Опять идем по закоулкам тюрьмы, на этот раз на выход. У каптерки, я переодеваюсь
в свою одежду, которую почти два года пролежала на полках. Вера стоит рядом и вдруг спрашивает. - Это с твоей подсказки Борек расправился со Стариком. - Я ему об этом не говорил. - Это я догадываюсь, ты говорил о другом, а цена, Галя? - Все верно. Присмотрите за ней. - В канцелярию уже пришли документы, ее завтра выпишут. Только одно не пойму, зачем она тебе, тебя же все равно... расстреляют. - Хочу напоследок оставить что то хорошее. - Каешься, значит? - Наверно так. Вера передает меня конвою. - Прощай, Вера. - Прощай, Смертник. Прокурор выглядит весьма уныло. под конец своей речи он лепит стандартную фразу. - Я прошу, уважаемый суд, приговорить обвиняемого к высшей мере наказания. И тут поднимается мой адвокат. Григорий Иванович, дотошно, по каждому пункту обвинения подводит свои аргументы и из его речи выходит, что все дело высосано из пальцев. Он говорил четыре часа, но это были часы его лебединой песни. И вот приговор. - ... Суд считает, что Александр Селиванов не виновен... Из под стражи освободить в зале суда... Я чуть не реву. Мы с Григорий Ивановичем выходим в коридор. - Рад? - Еще бы. - Деньги то у тебя с собой есть? - Ни копейки. В тюрьме утащили все, часы, кольцо, кошелек. - Возьми у меня в долг, на первое время хватит, потом вернешь. Он вытаскивает из кармана деньги и передает мне. Все таки есть в нашей жизни настоящие люди. - Григорий Иванович, я знаю, кто меня сюда запихнул. Не могли бы вы мне помочь, засудить этого человека. - Навряд ли. Суду нужны доказательства, а месть... навряд ли. - И все же... - Саша, не настаивай. Если будут доказательства, приходи. Телефоны я тебе свои дам. И еще совет, в том городе, где ты живешь, есть у меня друг Терещенко Анатолий Георгиевич, он является руководителем городской коллегии адвокатов, честнейший мужик. Если будет трудно, приходи к нему, скажи, что от меня, уверен,
поможет. По справке меня не захотели пустить в гостиницу, пришлось переночевать на вокзале. Утром я был у ворот тюрьмы. Узнал, что Красильникову Галину Александровну выпустят в час дня. К тюрьме подъехал Мерседес из него вышла красивая женщина, в шикарном платье. Я стоял недалеко от машины и ждал. Вот открылись ворота и с чемоданом появилась Галя. - Мамочка, - она бросилась на грудь женщины. - Все деточка, все кончилось, - теперь мы начнем новую жизнь. - Мамочка, - только и говорит Галя. - Пошли, дорогая. На улице холодно. И тут взгляд Гали упал на меня. - Смертник... - Ты про что это? - встревожилась мать. Галя оторвалась от нее и подошла ко мне. Она лбом уперлась в мой лоб. - Мне Вера все рассказала, как ты добивался, чтобы меня освободили. От нее я узнала, что тебя вчера оправдали. Она сама в шоке от этой новости. Значит ты действительно ни в чем не виноват? - Ни в чем. - Сколько же ты страдал? - Много. - Галочка, поехали, - слышен голос матери. - Я тебя прошу, приезжай ко мне. - Приеду. Улажу свои дела и приеду. Она поцеловала меня, потом оторвалась и побежала к машине. И вдруг я понял, к ней никогда не приеду. Какая то тонкая ниточка притяжения в тюрьме, вдруг порвалась, когда вышли на волю. В моем городе, все от меня шарахаются как от чумного. Квартиры давно нет, вещей нет, работы нет. В милиции, сказали сразу, выдадим паспорт, если будет местожительство. Заколдованный круг да и только. Вот тогда, то по совету Григория Ивановича, я поехал к его другу Терещенко. Толстый, лысый адвокат принял меня в своей конторе. - Вы ко мне? - Да. Я обращаюсь к вам по совету Григорий Ивановича, моего бывшего адвоката. - Григорий Ивановича? А... Гришки... Понятно. Так что у вас? Так я рассказал ему все о себе. Он внимательно выслушал, чиркнул два раза в блокноте. - Мне все ясно. Вам, на первое время, нужна хоть какая жилплощадь. Город ее у вас отнял, город вам и предоставит. Это я позабочусь. Приходите ко мне послезавтра. Легко сказать, а где мне приткнуться С трудом удалось пристроится в мастерскую по ремонту обуви. Там же в коморке, я первое время и спал. Адвокат Терещенко действительно помог, мне выделили комнату
в коммунальной квартире. С решением квартирного вопроса, милиция сразу же выдала
мне паспорт. Я привыкал к городу, а он привыкал ко мне. Главным редактором стал Колька Басманов, открыв рот, он с удивлением смотрел на меня. - Сашка? Ты... живой. - Да, это я. Не ожидал небось... - Но ведь... - Ты хочешь удивится, почему маньяк-насильник на свободе? - Нет, но... Я ничего не понимаю. - Рано похоронил меня Коленька. Я слышал даже статейку по поводу меня тиснул. Мол, редакция очень сожалеет, что проглядела в своих рядах такого человека... - Тебя оправдали? - Представь себе. Даже все обвинения сняли. - Ты пришел ругаться по поводу своего прошлого? - Нет. Я хочу, чтобы меня восстановили на прежней работе. - В этом я тебе не могу помочь... Все места заполнены согласно штатного расписания. - Коля, ты хочешь сохранить меня в памяти таким же оплеванным... - Я ничего не хочу. - Но тебе все равно придется потеснится. Меня восстановит суд. - Саша, давай решим все миром. Сейчас действительно взять не могу. При первой возможности, сразу же примем, а пока будешь нашим внештатным корреспондентом... - Что значит, при первой возможности? - У меня Лидочка, уходит в декрет месяца через четыре, вот тогда... - Ладно. Договорились. А сейчас я хочу, чтобы ты разрешил мне покопаться в архивах газеты... - Хочешь вернуться к старому? - Да. Я должен все рассказать людям. Тогда у меня не получилось, сейчас можно все поправить... - Думаешь еще не поздно? - Пока нет. - Давай дерзай... Я даю добро, - по барски хлопает меня по плечу Колька. Вечерами брожу по городу и вспоминаю, как мы с Таськой гуляли здесь. У большого букинистического ларька стоит знакомый мужик. - Здравствуйте. - Здравствуйте, - с удивлением смотрит тот. - Вы меня не узнаете? - Нет. - Однажды, лет семь тому назад, вы ко мне пришли и купили целую машину старинных
книг. - А... Да...да...да. С вами еще такая конопатая девушка была. - Была, ее убили. - Ну надо же. Тяжелый и скверный мир. Я ведь тогда большие деньги имел на вашей сделке. Мне ли это не забыть. Еще там у вас была корона, изумительная работа, кажется подарок Наполеона графине Вревской. Вы ее тоже продали? - Как вам сказать... - Можете не говорить. Мне кажется, один мой друг сказал, что видел точно такую же корону у одного любителя коллекционера. Кажется его фамилия Моисеев. - Полковник Моисеев. Букинист смутился. - Кто он там, полковник, сержант, я не знаю, знаю фамилию. Я понимаю, продали, так продали..., что же делать, такая тяжелая жизнь. Я хотел сказать, что меня обокрали, но потом подумал, что это ничего не изменит. - Я вижу вы торгуете на улице, а говорите, что заработали на мне. - Так это было давно молодой человек. Все движется, все меняется. Сначала взлетел, потом погорел, но у каждый живет надеждой, я тоже надеюсь, что завтра может опять взлечу... - Взлетайте. Я хочу пожелать вам удачи. - Пока, молодой человек. Может что-нибудь у меня купите? Долго звонил в дверь и уже хотел уходить, как стукнула задвижка и на пороге появилась пожилая женщина. - Вам кого? - Вы не Светлана Юрьевна? - Да это я. - Я был с вашим сыном в одной камере... Она схватилась за грудь и отшатнулась - Заходите, не стойте на лестнице.. Эта старая интеллигентская квартира, забитая книгами, картинами и старинными резными шкафами и буфетами. Женщина приглашает меня в гостиную с огромным желтым
абажуром и сажает на диван. - Значит вы вместе с Виктором были в тюрьме? - Да, мы с доктором сидели в одной камере. Он просил меня, если выпустят, зайти к вам и передать, что он даже перед смертью не изменился и верит в праведность своего дела.. Доктор не кается в том, что помогал людям облегчать их страдания... - Вы были с ним до последней минуты? - Можно сказать так. Это был очень мужественный и сильный человек. Женщина молчит, потом подходит к окну и смотрит на улицу. - Я верила в него, - вдруг сказала она, - и испытываю гордость за то, что Виктор
умер настоящим человеком, никого не предал и не изменил своим идеалам. Спасибо вам большое, что принесли последнюю весточку от него. Хотите чаю? - Хочу. Светлана Юрьевна вышла из комнаты, а я оглядываю стены с многочисленными картинами и фотографиями. Мы попили чайку и разговорились. Мать доктора, показала мне фотографии сына, его
работы, любимые поделки. Она готова была говорить о нем часами. - Знаете, - прерываю ее я, - Игорь просил вас, чтобы вы передали мне его шкатулку... - Какую шкатулку? - Он сказал, что спрятал ее в ванной комнате, вы знаете где... Она кивает головой и уходит из комнаты, через минут пять возвращается с небольшим деревянным ящичком. - Вы знаете, что здесь? - Знаю. Это яды. Он их собирал по всему свету. - Яды были его хобби. Много читал по этому поводу, выписывал журналов, книг. Приставал ко многим знакомым, путешественникам, просил, чтобы достали или привезли с собой... эти смертельные игрушки. Сам гонялся за тридевять земель, чтобы достать каплю неизвестного яда. И ведь доставали и доставал. - Как же так? После ареста Виктора, разве у вас их не отобрали? - Нет, не отобрали. У меня обыска не было. Игоря взяли на работе и нашли там яды, потом обыск был у него дома, но там ничего не нашли, он все хранил у меня. Но то, что нашли, было достаточно для улик, а эти... так и остались здесь. Я осторожно открываю крышку. В специальных гнездах лежат небольшие пробирки, я насчитал их 27. В каждой до половины жидкости или порошка. Пробирки пронумерованы. - Как же он разбирался в них, здесь только одни номера? - Там под чехлом крышки описание каждого яда. Действительно под обивкой лежат два листка бумаги. Напротив каждого номера написан тип яда, его действие, способ применения. - Видите, здесь нет стандартных цианидов или аминов, вызывающих мгновенную смерть, здесь яды натуральные, которые действуют незаметно, часами и сутками и которые потом... трудно определить.... - Честно говоря, я в этом не разбираюсь. Но чувствую, что это колоссальная ценность. - А вы сами тоже были приговорены? - Да, меня приговорили к смертной казни, но перед самым расстрелом удалось найти
доказательства моей невиновности. - Вы очень много перенесли... - Это так. - Я поверю вам и отдам эту шкатулку. Если вы такой как он, то может это будет использовано для дела. - Я как то и не знаю... В общем, пусть останется память о великом человеке. Она была умной женщиной и давно догадалась, с того момента как я взял эту шкатулку в руки, что буду применять яды для своих врагов. - Вот и договорились, а то знаете попадет такая ценность в руки плохих людей, сколько еще тогда будет людского горя. Вскоре я ушел от нее, держа в руках страшное оружие возмездия. Я столкнулся с ней случайно, шел по Невскому и мысленно прокручивал план мести. Вдруг, у стоянки такси увидел шикарную, длинноногую женщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13