- Ура! Это билет в цирк!
Но потом призадумался, почему его принес к нему лев. И вдруг пастуха осенило.
- Мне опять повезло! Ведь это тот самый лев, у которого однажды в пустыне я выдернул из лапы колючку,-- ликовал счастливый пастух.- Я вытащил ему колючку, и он, старый добряк, запомнил меня! Наверное, его поймали охотники, лапа-то у него была поранена, и продали в этот цирк! Он хорошо запомнил меня и теперь вот в благодарность принес билет. Спасибо ему! За добро платят добром! Учтите это, уважаемая публика, и если кому-нибудь из вас доведется повстречать льва с колючкой в лапе, выдерните ее недолго думая. Он вас непременно отблагодарит! Ну а теперь я побежал в цирк, пока представление не закончилось. Мое почтение, привет, будьте здоровы!
Пастух снова подпрыгнул от радости и был таков. Занавес задернулся, представление завершилось. Домой! Сказка "Добрый пастух и благодарный лев" имела У публики большой успех и тоже долго не сходила со сцены. В цирк "Микеш и Клудский" деньги текли рекой, и наши друзья Микеш, Бобеш, Пашик и Франта Кулдан просто не знали, что с ними делать. Жилось им очень хорошо, и они часто посылали щедрые подарки своим грусицким воспитателям. Пепик тем временем уже учился в Праге, и его друзья 233 и доброжелатели были искренне рады, слыша в адрес мальчика одни похвалы.
Теперь вроде бы никто из них не должен был сетовать на жизнь, и поначалу Микеш был убежден, что так оно и происходит, однако со временем котик, в первую очередь по Пашику, стал замечать некоторые перемены: кабанчик частенько выглядел задумчивым и был уже не так весел, как прежде. Потом Микешу начало казаться, что и Бобеш с Франтой затосковали и приуныли.
"Что с ними происходит?" - постоянно размышлял Микеш. Он уже готов был подумать, что они заболели или поссорились между собой, но когда спустя какое-то время сам почувствовал тоску по прежней размеренной жизни в Грусицах, в его черной головке сразу все прояснилось и он понял, чем опечалены друзья.
"Только бы из-за этого с ними не случилось какой беды! - переживал добрый котик.- Они, видно, очень скучают по дому, но не хотят делиться со мной своими мыслями, дабы я их не высмеял. Напрасно, мне и в голову такое бы не пришло! Что ж, если здесь им больше не нравится и они хотят вернуться в Грусицы, я не стану их отговаривать. К тому же я и сам настолько устал от забот, что с удовольствием отдохнул бы у нашей милой бабушки.
И Микеш, не откладывая дело в долгий ящик, решил спросить своих друзей, желают ли они по-прежнему работать в цирке, или им уже хочется домой.
Когда Микеш вошел в их общий фургончик, все друзья его были в сборе. Котик еще за дверью слышал их разговор, но беседа прервалась, едва он зашел внутрь. Добряк Микеш сделал вид, будто не заметил ничего необычного, и начал расхаживать по фургону, заложив лапки за спину, а потом сказал друзьям:
- Кажется, работа и хлопоты стали несколько тяготить меня. Я с удовольствием отдохнул бы от них какое-то время. Но прежде я хотел бы спросить всех вас: желаете ли вы уйти со мной в продолжительный отпуск?
- Еще как! - хором воскликнули друзья.- Мы с радостью поехали бы в наши родные Грусицы, уж очень по ним соскучились.
- Денег у нас куры не клюют, на них можно жить припеваючи хоть тыщу лет,- взволнованно бормотал Па-шик.- Думаю, мы повеселили людей на славу, пора и самим отдохнуть. Лично мне не нужны теперь ни золотой хлев, ни золотое корытце, хочу снова быть рядом с нашей золотой бабушкой.
- Признаться, Микеш, я тоже ужасно соскучился по Грусицам! - сказал Франта Кулдан.- Сейчас пацаны жгут костры на пастбищах, пекут картошку, кувыркаются на траве! Они, верно, насквозь пропитались дымом и чумазые как трубочисты! Боже мой, Микеш, я хоть сейчас побежал бы домой!
- Честно говоря, и я скучаю по дому! Чего уж скрывать! - проворчал Бобеш.- Денег у меня теперь столько, что я мог бы купить дядюшке Малиновскому не одни, а огромную кучу поношенных штанов и целую телегу табака. Полагаю совершенно излишним продолжать наши здешние мучения. Слава больше не интересует меня! Я уже пресытился ею и сейчас с удовольствием просто полежал бы на соломе в своем ветхом хлеву. Елки-моталки! Микеш, я, словно малый козленок, радуюсь при мысли, как снова выйду поутру на пастбище с дядюшкой Малиновским.
- Ну и хорошо! Я не стану просить вас остаться здесь, раз вам не нравится больше эта жизнь и вы тоскуете по дому. Теперь надо устроить так, чтобы мы поскорее смогли вернуться в Грусицы.- И с этими словами котик вышел из Фургона.
Он собирался тотчас же переговорить с паном Клудским и Олюшкой, но, подойдя к их жилищу, несколько струсил. Он не знал, как они это воспримут, и корил себя за то, что не посоветовался с ними до беседы с друзьями.
Однако на деле все оказалось куда проще, чем он ожидал. Как только Микеш переступил порог фургона пана Клудского, хозяин его встал из-за стола и сам направился к котику. Олюшка осталась сидеть за столом, и Микеш заметил, что сегодня оба они выглядят серьезнее обычного.
- Очень хорошо, что ты зашел к нам, пан директор! - начал пан Клудский.- Я как раз собирался послать за тобой. У нас с Олюшкой состоялся сейчас важный разговор, и мы хотели бы с тобой посоветоваться. Присядь-ка, я расскажу, в чем, собственно, дело. Как-то во время показа "Загадочного котика" на спектакле присутствовал директор одного большого театра. Он увидел, как вы играете, и ему очень понравилась Олюшкина манера исполнения. И вот сегодня пришло письмо, в котором он советует мне отдать Олюшку в театральное училище, где она смогла бы отшлифовать свое актерское мастерство. Обстоятельно все продумав, я согласился с его мнением и решил последовать данному им совету. Я хочу отправить Олюшку учиться в Прагу, она тоже этого хочет. Теперь нам необходимо согласовать, что делать с цирком: Олюшка уезжает, я же не вполне здоров, чтобы продолжать работу. Мне нужен покой и отдых. Так посоветуй, дорогой Микеш, как быть?
Пан Клудский предполагал, что Микеш будет удивлен и растерян, но трудяга котик неожиданно улыбнулся.
- Совет мой прост! - ответил Микеш.- Если у Олюшки большой актерский талант, стало быть, надо ехать учиться! Это порекомендовал бы вам всякий разумный человек, окажись он на моем месте. Вам же, пан директор, действительно пора отдохнуть, раз вы нуждаетесь в покое! Кстати сказать, я тоже о нем мечтаю, да и мои грусицкие друзья соскучились по размеренной жизни. Я только что от них, шел к вам за советом. Ну а теперь все разрешилось само собой: Олюшка поедет учиться в Прагу, мы же вернемся в Грусицы.
- Да, вроде бы все прекрасно! Олюшка отправляется на учебу, вы - домой. Вот только куда денемся мы со старым Швейдой? - дрогнувшим голосом проговорил пан Клудский.
- Поедете с нами в Грусицы! - твердо сказал Микеш.- Вы привыкли к нам, мы к вам; думаю, расставаться было бы излишне и неразумно. У всех нас столько денег, что мы без труда сможем снять, купить или построить в Грусицах просторный дом, где будем жить сообща и в довольстве. Ежели мы решим его строить, то почему бы нам не сделать свое жилище таким, чтобы в нем нашлось место и для царя зверей Ирода, и для слона Брундибара, медведя Мышки, обезьяны Качабы, попугая Клабосила? Боже мой, пан директор, какая райская жизнь наступила бы в этой обители!
Увидев светящиеся от радости глаза котика, пан Клудский не выдержал и рассмеялся. Впрочем, ему пришлись по душе слова Микеша. А Олюшка даже захлопала в ладоши.
- Папочка, прошу тебя, соглашайся! Как это здорово, вы снова будете вместе! И обязательно возьмите с собой старого Швейду, он всегда служил нам верой и правдой. В каникулы я смогу встретиться со всеми своими друзьями. Мы будем приезжать к вам с Пепиком, ведь бабушку вы тоже поселите в этом доме. Лучшего, по-моему, и не придумаешь, коли уж все мы расстаемся с цирком.
- Что ж, хорошо! - согласился пан Клудский.- Сделаем так, как ты хочешь. Мы завтра же съездим в Грусицы с паном Микешем и договоримся о постройке нашего общего дома. Пан директор, передай мои слова своим друзьям!
Стоит ли, дорогие ребята, описывать то, с какой радостью встретили это известие друзья котика. Скажу лишь, что теперь они с огромным нетерпением ожидали вожделенного дня отъезда в Грусицы. Пан Клудский с Микешем постарались ускорить его по возможности, и, в конце концов, все дождались этого момента живыми и здоровыми. Когда Олюшка отправилась в Прагу учиться, пан Клудский продал цирк и уехал в Грусицы вместе с Микешем, старым Швейдой, Франтой Кулданом, Иродом, Брун-Дибаром, Мышкой, Качабой, Пашиком, Бобешем и озорником Клабосилом. Окруженный со всех сторон фруктовым садом, дом у них и вправду был превосходным, и при этом никто не остался в обиде. Как ладно и весело жили они в новом доме, вы, дорогие ребята, прочитаете в следующей главе.
"Райская обитель"
Жилище, купленное Микешем и паном Клудским для совместной жизни, стояло, как я уже говорил, посреди большого сада с фруктовыми деревьями. Прежде чем переселить туда циркачей, пан Клудский с Микешем договорились о том, чтобы его основательно подремонтировали и пристроили к нему новые жилые помещения, где смогли бы удобно разместиться звери. Вы, конечно, понимаете, ребята, что одному только слону Брундибару требовалось жилье размерами не меньше амбара; кроме того, пану Клудскому хотелось, дабы и у остальных зверей, льва Ирода, медведя Мышки и других, тоже были достаточно просторные флигеля.
Помещения для друзей животных Микеш попросил сделать такими, чтобы в них они чувствовали себя как можно уютнее. Внутренние стены он заказал украсить видами родных для каждого зверя мест: для слона Брундибара были нарисованы индийские джунгли, попугая Клабосила - лес Южной Америки, обезьяны Качабы - африканский пейзаж с пальмами. Такой же пейзаж получил и лев Ирод. Медведь же Мышка пожелал иметь в своем флигеле прекрасные виды хвойного леса. У Мышки, Клабосила и Качабы Микеш распорядился установить также большие высохшие деревья, чтобы, когда им захочется, они могли лазать по ним или прыгать. Бобеш с Пашиком поселились в просторных уютных хлевах, обшитых ароматно пахнущими досками и устланных мягким сеном. Увидев впервые эти замечательные хлева, Пашик радостно всплеснул передними ножками, а потом, уже не так радостно, сказал Микешу:
- Хватит, хватит, Микеш! Больше ничего не делай с ними, дружище, они даже чересчур хороши для нас! Мы не заслужили ни золотых, ни бриллиантовых домиков! Побережем лучше деньги для Пепика с Олюшкой!
Если б вы видели кабанчика в эту минуту, вы наверняка поверили бы в искренность его слов, но умный Микеш сразу догадался, почему он так говорит: Пашик просто опасался, как бы воры не украли его драгоценный хлев с ним в придачу! Зато попугай, едва очутившись в своем жилище, разболтался не на шутку, он тотчас же взлетел на дерево и в восторге закричал:
- Черт побери! Вот это клетка! Ничуть не хуже Национального театра! Я получаю ее в награду за свою службу, ведь именно я не пропустил в цирк без билета ни одной козявочки!
В новом доме, таким образом, для каждого нашлась светелка; подумал наш умный котик и о том, чтобы и Пепику с Олюшкой досталось на каникулах по комнатке. Старый Швейда и Франта Кулдан тоже обзавелись отдельными комнатами, рядом с жилыми помещениями животных. Им была отведена роль воспитателей, и они всегда должны были находиться поблизости от зверей. Франте такая работа очень нравилась, и он даже гордился ею. Мальчик примерно ухаживал за животными, частенько заглядывал к ним и ночью, чтобы проверить, все ли У них в порядке. Одна из лучших комнат предназначалась бабушке, но сама она не пожелала расставаться со своей избушкой! Даже слышать об этом не захотела, когда Микеш впервые привел ее в уютно обставленную, светлую горенку.
- Золотце мое, я очень тронута твоим вниманием, но никуда из своего домика не уйду. Ты не серчай на меня, просто я настолько привыкла к прежней горнице, что после нее мне всюду будет тоскливо. А чтобы не расстраивать тебя, мой родимый, я оставлю эту комнатку за собой и каждый день буду заходить сюда хоть на минуточку, чтобы поддерживать в ней порядок!
Умный котик согласился с бабушкой и не стал ее уговаривать, он понял, что не сможет ее переубедить. Итак, бабушка продолжала жить вместе с Мурлышкой в старом доме, в новый же приходила обычно три раза в день и следила там за порядком. Идти ей было недалеко. Сад нового дома находился по соседству с садиком старушки Швецовой, и первое, что сделал Микеш,- это калитку в их общем заборе. Микеш часто ходил по этому пути к бабушке, чтобы поболтать с ней о чем-нибудь или поиграть с Мурлышкой.
Не захотел переселяться из своей хижины и старый пастух дядюшка Малиновский, хоть Бобеш и упрашивал его отдохнуть наконец от общественной службы. Дядюшка пастух не пожелал расставаться с любимыми овечками и друзьями-соседями, с которыми каждый вечер толковал о том о сем на лавочке перед хибаркой.
Думаю, дорогие ребята, вы к тому же нисколько не удивитесь, узнав, что ни Бобеш, ни Пашик не разрешили дядюшке Малиновскому и бабушке взять в хлева новых козла и кабанчика. Оба друга решительно воспротивились этому, заявив, что пусть их прежние хлева стоят, как стояли; они нередко захаживали туда, чтобы в тиши вспомнить свою молодость. Частенько друзья навещали в них друг друга, и когда вместе с ними бывал там Микеш, то воспоминания на таких посиделках сыпались как из рога изобилия. Говорили они о том, как жилось им в прежние времена, как познакомились, научились человеческой речи, как потом странствовали. Вспоминали, сколько всяких веселых штучек откалывали они вместе с Пепиком и как часто сердил их сорванец Франта Кулдан. Память воскрешала им былое, прежние радости и забавы; то горе, которое испытали они после исчезновения Микеша, и ту огромную радость, какую он доставил им своим возвращением из странствий. Там же мечтали они о приезде на каникулы Пепика с Олюшкой, чтобы снова побыть друг возле друга. Иногда к их компании пристраивался Мурлышка. Раскрыв ротик от удивления, он внимательно слушал, какими удальцами были "дядюшки" Микеш, Пашик и Бобеш.
Впрочем, добряк Микеш не ограничился одним обустройством своих друзей-приятелей животных, подумал он и о других. Когда каким-нибудь малоимущим родителям приходилось отправляться на заработки, а оставить своих маленьких детей дома было не на кого, они со спокойным сердцем отводили их к Микешу в новый дом, зная, что уж там-то о них позаботятся. У Микеша ребятишкам позволялось все: играли они, где хотели; бегали и кувыркались в саду; катались на качелях и на тачке. Старый Швейда устроил для них кукольный театр, в котором показывал увлекательные веселые пьесы; когда же ребятам надоедало смотреть комедии, в их распоряжении были великолепные книжки с картинками.
В одной большой комнате дома их ждали всевозможные игрушки, мальчики и девочки могли выбирать из них какие угодно. Стоит ли удивляться, что туда прибегали дети со всей деревни.
Не забыл Микеш и о бездомных кошках с собаками. В новом доме они всегда находили приют и вкусную пищу. Там жили они до тех пор, пока кто-нибудь не забирал их к себе. Из всех наших друзей животных особенное внимание к страждущим проявляла обезьяна Качаба. Она с большим удовольствием разносила по деревне обеды для голодных собак и подавала работягам лошадям посыпанные солью ломтики хлеба. Зато теперь, в присутствии собак, никто не смел даже косо посмотреть в ее сторону, и горе тому, кто отважился бы обидеть Качабу. Микешу это очень нравилось.
Наш добрый котик неустанно размышлял, что бы еще устроить для блага обитателей и гостей в новом доме, и лишь когда осуществились все его мечты, которыми он грезил в ту пору, когда в цирк рекой потекли деньги, он позволил расслабиться и себе.
На отдыхе Микеш навещал бабушку, дядюшку Малиновского, других знакомых и соседей, однако охотнее всего он совершал прогулки с восхождением на невысокую скалу, откуда их новый окруженный садом дом был виден как на ладони.
Как-то однажды Микеш умиротворенно смотрел сверху на свое детище, наблюдал за ребятишками, играющими с его друзьями животными, и подумал вдруг о том, что сейчас в доме сидят, наверное, в одной из горенок бабушка, пан Клудский, старый Швейда и о чем-то разговаривают между собой. Котик счастливо улыбнулся и проговорил:
- Райская обитель!
С той поры Микеш часто повторял эти слова, и окружающие вскоре привыкли к ним настолько, что и сами начали называть новый дом не иначе, как "Райская обитель".
Как Микеш защищал принцессу
Трое наших друзей - Бобеш, Пашик и Микеш довольно часто бывали в гостях у бабушки. Побеседовав с ней немного, они усаживались на дворе возле старого хлева кабанчика и наблюдали за Мурлышкой, который, по своему обыкновению, крутил волчок, играл сам с собой в чижа или прокладывал в песке туннели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Но потом призадумался, почему его принес к нему лев. И вдруг пастуха осенило.
- Мне опять повезло! Ведь это тот самый лев, у которого однажды в пустыне я выдернул из лапы колючку,-- ликовал счастливый пастух.- Я вытащил ему колючку, и он, старый добряк, запомнил меня! Наверное, его поймали охотники, лапа-то у него была поранена, и продали в этот цирк! Он хорошо запомнил меня и теперь вот в благодарность принес билет. Спасибо ему! За добро платят добром! Учтите это, уважаемая публика, и если кому-нибудь из вас доведется повстречать льва с колючкой в лапе, выдерните ее недолго думая. Он вас непременно отблагодарит! Ну а теперь я побежал в цирк, пока представление не закончилось. Мое почтение, привет, будьте здоровы!
Пастух снова подпрыгнул от радости и был таков. Занавес задернулся, представление завершилось. Домой! Сказка "Добрый пастух и благодарный лев" имела У публики большой успех и тоже долго не сходила со сцены. В цирк "Микеш и Клудский" деньги текли рекой, и наши друзья Микеш, Бобеш, Пашик и Франта Кулдан просто не знали, что с ними делать. Жилось им очень хорошо, и они часто посылали щедрые подарки своим грусицким воспитателям. Пепик тем временем уже учился в Праге, и его друзья 233 и доброжелатели были искренне рады, слыша в адрес мальчика одни похвалы.
Теперь вроде бы никто из них не должен был сетовать на жизнь, и поначалу Микеш был убежден, что так оно и происходит, однако со временем котик, в первую очередь по Пашику, стал замечать некоторые перемены: кабанчик частенько выглядел задумчивым и был уже не так весел, как прежде. Потом Микешу начало казаться, что и Бобеш с Франтой затосковали и приуныли.
"Что с ними происходит?" - постоянно размышлял Микеш. Он уже готов был подумать, что они заболели или поссорились между собой, но когда спустя какое-то время сам почувствовал тоску по прежней размеренной жизни в Грусицах, в его черной головке сразу все прояснилось и он понял, чем опечалены друзья.
"Только бы из-за этого с ними не случилось какой беды! - переживал добрый котик.- Они, видно, очень скучают по дому, но не хотят делиться со мной своими мыслями, дабы я их не высмеял. Напрасно, мне и в голову такое бы не пришло! Что ж, если здесь им больше не нравится и они хотят вернуться в Грусицы, я не стану их отговаривать. К тому же я и сам настолько устал от забот, что с удовольствием отдохнул бы у нашей милой бабушки.
И Микеш, не откладывая дело в долгий ящик, решил спросить своих друзей, желают ли они по-прежнему работать в цирке, или им уже хочется домой.
Когда Микеш вошел в их общий фургончик, все друзья его были в сборе. Котик еще за дверью слышал их разговор, но беседа прервалась, едва он зашел внутрь. Добряк Микеш сделал вид, будто не заметил ничего необычного, и начал расхаживать по фургону, заложив лапки за спину, а потом сказал друзьям:
- Кажется, работа и хлопоты стали несколько тяготить меня. Я с удовольствием отдохнул бы от них какое-то время. Но прежде я хотел бы спросить всех вас: желаете ли вы уйти со мной в продолжительный отпуск?
- Еще как! - хором воскликнули друзья.- Мы с радостью поехали бы в наши родные Грусицы, уж очень по ним соскучились.
- Денег у нас куры не клюют, на них можно жить припеваючи хоть тыщу лет,- взволнованно бормотал Па-шик.- Думаю, мы повеселили людей на славу, пора и самим отдохнуть. Лично мне не нужны теперь ни золотой хлев, ни золотое корытце, хочу снова быть рядом с нашей золотой бабушкой.
- Признаться, Микеш, я тоже ужасно соскучился по Грусицам! - сказал Франта Кулдан.- Сейчас пацаны жгут костры на пастбищах, пекут картошку, кувыркаются на траве! Они, верно, насквозь пропитались дымом и чумазые как трубочисты! Боже мой, Микеш, я хоть сейчас побежал бы домой!
- Честно говоря, и я скучаю по дому! Чего уж скрывать! - проворчал Бобеш.- Денег у меня теперь столько, что я мог бы купить дядюшке Малиновскому не одни, а огромную кучу поношенных штанов и целую телегу табака. Полагаю совершенно излишним продолжать наши здешние мучения. Слава больше не интересует меня! Я уже пресытился ею и сейчас с удовольствием просто полежал бы на соломе в своем ветхом хлеву. Елки-моталки! Микеш, я, словно малый козленок, радуюсь при мысли, как снова выйду поутру на пастбище с дядюшкой Малиновским.
- Ну и хорошо! Я не стану просить вас остаться здесь, раз вам не нравится больше эта жизнь и вы тоскуете по дому. Теперь надо устроить так, чтобы мы поскорее смогли вернуться в Грусицы.- И с этими словами котик вышел из Фургона.
Он собирался тотчас же переговорить с паном Клудским и Олюшкой, но, подойдя к их жилищу, несколько струсил. Он не знал, как они это воспримут, и корил себя за то, что не посоветовался с ними до беседы с друзьями.
Однако на деле все оказалось куда проще, чем он ожидал. Как только Микеш переступил порог фургона пана Клудского, хозяин его встал из-за стола и сам направился к котику. Олюшка осталась сидеть за столом, и Микеш заметил, что сегодня оба они выглядят серьезнее обычного.
- Очень хорошо, что ты зашел к нам, пан директор! - начал пан Клудский.- Я как раз собирался послать за тобой. У нас с Олюшкой состоялся сейчас важный разговор, и мы хотели бы с тобой посоветоваться. Присядь-ка, я расскажу, в чем, собственно, дело. Как-то во время показа "Загадочного котика" на спектакле присутствовал директор одного большого театра. Он увидел, как вы играете, и ему очень понравилась Олюшкина манера исполнения. И вот сегодня пришло письмо, в котором он советует мне отдать Олюшку в театральное училище, где она смогла бы отшлифовать свое актерское мастерство. Обстоятельно все продумав, я согласился с его мнением и решил последовать данному им совету. Я хочу отправить Олюшку учиться в Прагу, она тоже этого хочет. Теперь нам необходимо согласовать, что делать с цирком: Олюшка уезжает, я же не вполне здоров, чтобы продолжать работу. Мне нужен покой и отдых. Так посоветуй, дорогой Микеш, как быть?
Пан Клудский предполагал, что Микеш будет удивлен и растерян, но трудяга котик неожиданно улыбнулся.
- Совет мой прост! - ответил Микеш.- Если у Олюшки большой актерский талант, стало быть, надо ехать учиться! Это порекомендовал бы вам всякий разумный человек, окажись он на моем месте. Вам же, пан директор, действительно пора отдохнуть, раз вы нуждаетесь в покое! Кстати сказать, я тоже о нем мечтаю, да и мои грусицкие друзья соскучились по размеренной жизни. Я только что от них, шел к вам за советом. Ну а теперь все разрешилось само собой: Олюшка поедет учиться в Прагу, мы же вернемся в Грусицы.
- Да, вроде бы все прекрасно! Олюшка отправляется на учебу, вы - домой. Вот только куда денемся мы со старым Швейдой? - дрогнувшим голосом проговорил пан Клудский.
- Поедете с нами в Грусицы! - твердо сказал Микеш.- Вы привыкли к нам, мы к вам; думаю, расставаться было бы излишне и неразумно. У всех нас столько денег, что мы без труда сможем снять, купить или построить в Грусицах просторный дом, где будем жить сообща и в довольстве. Ежели мы решим его строить, то почему бы нам не сделать свое жилище таким, чтобы в нем нашлось место и для царя зверей Ирода, и для слона Брундибара, медведя Мышки, обезьяны Качабы, попугая Клабосила? Боже мой, пан директор, какая райская жизнь наступила бы в этой обители!
Увидев светящиеся от радости глаза котика, пан Клудский не выдержал и рассмеялся. Впрочем, ему пришлись по душе слова Микеша. А Олюшка даже захлопала в ладоши.
- Папочка, прошу тебя, соглашайся! Как это здорово, вы снова будете вместе! И обязательно возьмите с собой старого Швейду, он всегда служил нам верой и правдой. В каникулы я смогу встретиться со всеми своими друзьями. Мы будем приезжать к вам с Пепиком, ведь бабушку вы тоже поселите в этом доме. Лучшего, по-моему, и не придумаешь, коли уж все мы расстаемся с цирком.
- Что ж, хорошо! - согласился пан Клудский.- Сделаем так, как ты хочешь. Мы завтра же съездим в Грусицы с паном Микешем и договоримся о постройке нашего общего дома. Пан директор, передай мои слова своим друзьям!
Стоит ли, дорогие ребята, описывать то, с какой радостью встретили это известие друзья котика. Скажу лишь, что теперь они с огромным нетерпением ожидали вожделенного дня отъезда в Грусицы. Пан Клудский с Микешем постарались ускорить его по возможности, и, в конце концов, все дождались этого момента живыми и здоровыми. Когда Олюшка отправилась в Прагу учиться, пан Клудский продал цирк и уехал в Грусицы вместе с Микешем, старым Швейдой, Франтой Кулданом, Иродом, Брун-Дибаром, Мышкой, Качабой, Пашиком, Бобешем и озорником Клабосилом. Окруженный со всех сторон фруктовым садом, дом у них и вправду был превосходным, и при этом никто не остался в обиде. Как ладно и весело жили они в новом доме, вы, дорогие ребята, прочитаете в следующей главе.
"Райская обитель"
Жилище, купленное Микешем и паном Клудским для совместной жизни, стояло, как я уже говорил, посреди большого сада с фруктовыми деревьями. Прежде чем переселить туда циркачей, пан Клудский с Микешем договорились о том, чтобы его основательно подремонтировали и пристроили к нему новые жилые помещения, где смогли бы удобно разместиться звери. Вы, конечно, понимаете, ребята, что одному только слону Брундибару требовалось жилье размерами не меньше амбара; кроме того, пану Клудскому хотелось, дабы и у остальных зверей, льва Ирода, медведя Мышки и других, тоже были достаточно просторные флигеля.
Помещения для друзей животных Микеш попросил сделать такими, чтобы в них они чувствовали себя как можно уютнее. Внутренние стены он заказал украсить видами родных для каждого зверя мест: для слона Брундибара были нарисованы индийские джунгли, попугая Клабосила - лес Южной Америки, обезьяны Качабы - африканский пейзаж с пальмами. Такой же пейзаж получил и лев Ирод. Медведь же Мышка пожелал иметь в своем флигеле прекрасные виды хвойного леса. У Мышки, Клабосила и Качабы Микеш распорядился установить также большие высохшие деревья, чтобы, когда им захочется, они могли лазать по ним или прыгать. Бобеш с Пашиком поселились в просторных уютных хлевах, обшитых ароматно пахнущими досками и устланных мягким сеном. Увидев впервые эти замечательные хлева, Пашик радостно всплеснул передними ножками, а потом, уже не так радостно, сказал Микешу:
- Хватит, хватит, Микеш! Больше ничего не делай с ними, дружище, они даже чересчур хороши для нас! Мы не заслужили ни золотых, ни бриллиантовых домиков! Побережем лучше деньги для Пепика с Олюшкой!
Если б вы видели кабанчика в эту минуту, вы наверняка поверили бы в искренность его слов, но умный Микеш сразу догадался, почему он так говорит: Пашик просто опасался, как бы воры не украли его драгоценный хлев с ним в придачу! Зато попугай, едва очутившись в своем жилище, разболтался не на шутку, он тотчас же взлетел на дерево и в восторге закричал:
- Черт побери! Вот это клетка! Ничуть не хуже Национального театра! Я получаю ее в награду за свою службу, ведь именно я не пропустил в цирк без билета ни одной козявочки!
В новом доме, таким образом, для каждого нашлась светелка; подумал наш умный котик и о том, чтобы и Пепику с Олюшкой досталось на каникулах по комнатке. Старый Швейда и Франта Кулдан тоже обзавелись отдельными комнатами, рядом с жилыми помещениями животных. Им была отведена роль воспитателей, и они всегда должны были находиться поблизости от зверей. Франте такая работа очень нравилась, и он даже гордился ею. Мальчик примерно ухаживал за животными, частенько заглядывал к ним и ночью, чтобы проверить, все ли У них в порядке. Одна из лучших комнат предназначалась бабушке, но сама она не пожелала расставаться со своей избушкой! Даже слышать об этом не захотела, когда Микеш впервые привел ее в уютно обставленную, светлую горенку.
- Золотце мое, я очень тронута твоим вниманием, но никуда из своего домика не уйду. Ты не серчай на меня, просто я настолько привыкла к прежней горнице, что после нее мне всюду будет тоскливо. А чтобы не расстраивать тебя, мой родимый, я оставлю эту комнатку за собой и каждый день буду заходить сюда хоть на минуточку, чтобы поддерживать в ней порядок!
Умный котик согласился с бабушкой и не стал ее уговаривать, он понял, что не сможет ее переубедить. Итак, бабушка продолжала жить вместе с Мурлышкой в старом доме, в новый же приходила обычно три раза в день и следила там за порядком. Идти ей было недалеко. Сад нового дома находился по соседству с садиком старушки Швецовой, и первое, что сделал Микеш,- это калитку в их общем заборе. Микеш часто ходил по этому пути к бабушке, чтобы поболтать с ней о чем-нибудь или поиграть с Мурлышкой.
Не захотел переселяться из своей хижины и старый пастух дядюшка Малиновский, хоть Бобеш и упрашивал его отдохнуть наконец от общественной службы. Дядюшка пастух не пожелал расставаться с любимыми овечками и друзьями-соседями, с которыми каждый вечер толковал о том о сем на лавочке перед хибаркой.
Думаю, дорогие ребята, вы к тому же нисколько не удивитесь, узнав, что ни Бобеш, ни Пашик не разрешили дядюшке Малиновскому и бабушке взять в хлева новых козла и кабанчика. Оба друга решительно воспротивились этому, заявив, что пусть их прежние хлева стоят, как стояли; они нередко захаживали туда, чтобы в тиши вспомнить свою молодость. Частенько друзья навещали в них друг друга, и когда вместе с ними бывал там Микеш, то воспоминания на таких посиделках сыпались как из рога изобилия. Говорили они о том, как жилось им в прежние времена, как познакомились, научились человеческой речи, как потом странствовали. Вспоминали, сколько всяких веселых штучек откалывали они вместе с Пепиком и как часто сердил их сорванец Франта Кулдан. Память воскрешала им былое, прежние радости и забавы; то горе, которое испытали они после исчезновения Микеша, и ту огромную радость, какую он доставил им своим возвращением из странствий. Там же мечтали они о приезде на каникулы Пепика с Олюшкой, чтобы снова побыть друг возле друга. Иногда к их компании пристраивался Мурлышка. Раскрыв ротик от удивления, он внимательно слушал, какими удальцами были "дядюшки" Микеш, Пашик и Бобеш.
Впрочем, добряк Микеш не ограничился одним обустройством своих друзей-приятелей животных, подумал он и о других. Когда каким-нибудь малоимущим родителям приходилось отправляться на заработки, а оставить своих маленьких детей дома было не на кого, они со спокойным сердцем отводили их к Микешу в новый дом, зная, что уж там-то о них позаботятся. У Микеша ребятишкам позволялось все: играли они, где хотели; бегали и кувыркались в саду; катались на качелях и на тачке. Старый Швейда устроил для них кукольный театр, в котором показывал увлекательные веселые пьесы; когда же ребятам надоедало смотреть комедии, в их распоряжении были великолепные книжки с картинками.
В одной большой комнате дома их ждали всевозможные игрушки, мальчики и девочки могли выбирать из них какие угодно. Стоит ли удивляться, что туда прибегали дети со всей деревни.
Не забыл Микеш и о бездомных кошках с собаками. В новом доме они всегда находили приют и вкусную пищу. Там жили они до тех пор, пока кто-нибудь не забирал их к себе. Из всех наших друзей животных особенное внимание к страждущим проявляла обезьяна Качаба. Она с большим удовольствием разносила по деревне обеды для голодных собак и подавала работягам лошадям посыпанные солью ломтики хлеба. Зато теперь, в присутствии собак, никто не смел даже косо посмотреть в ее сторону, и горе тому, кто отважился бы обидеть Качабу. Микешу это очень нравилось.
Наш добрый котик неустанно размышлял, что бы еще устроить для блага обитателей и гостей в новом доме, и лишь когда осуществились все его мечты, которыми он грезил в ту пору, когда в цирк рекой потекли деньги, он позволил расслабиться и себе.
На отдыхе Микеш навещал бабушку, дядюшку Малиновского, других знакомых и соседей, однако охотнее всего он совершал прогулки с восхождением на невысокую скалу, откуда их новый окруженный садом дом был виден как на ладони.
Как-то однажды Микеш умиротворенно смотрел сверху на свое детище, наблюдал за ребятишками, играющими с его друзьями животными, и подумал вдруг о том, что сейчас в доме сидят, наверное, в одной из горенок бабушка, пан Клудский, старый Швейда и о чем-то разговаривают между собой. Котик счастливо улыбнулся и проговорил:
- Райская обитель!
С той поры Микеш часто повторял эти слова, и окружающие вскоре привыкли к ним настолько, что и сами начали называть новый дом не иначе, как "Райская обитель".
Как Микеш защищал принцессу
Трое наших друзей - Бобеш, Пашик и Микеш довольно часто бывали в гостях у бабушки. Побеседовав с ней немного, они усаживались на дворе возле старого хлева кабанчика и наблюдали за Мурлышкой, который, по своему обыкновению, крутил волчок, играл сам с собой в чижа или прокладывал в песке туннели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16