Жаль. Кратковременное опьянение, он чувствовал, было бы предпочтительней трезвости мира, в котором он оказался.
Время от времени он останавливался и звал, и голос его глухо возвращался назад. Стена Воксбеле была разрушена, старый монастырь серой грудой виднелся вдалеке. Мэтью перебрался через щель, потом миновал сброшенную ограду и направился по вспаханному летному полю к аэропорту.
Поле наклонилось, а посадочная полоса вдобавок еще изогнулась и была разорвана глубокими трещинами. Возле одного ангара стоял самолет с переломанными крыльями, с разбитыми фюзеляжами. Мэтью смотрел на него. Для него, как и для большинства островитян в последние годы, гаванью острова, связывающей с Англией, был аэропорт. Больше самолеты не будут приземляться здесь. Можно восстановить ангары, залить трещины, но какой в этом смысл, если земля наклонена?
Стоя в середине наклонной пустоты, он закричал:
– Есть здесь кто-нибудь? Я здесь. Я здесь! Есть кто живой кроме меня?
Пустота поглотила его голос. Он прошел через поле к дороге на Форест. Тут были дома, разрушенные, как и все остальные, и он держался в стороне от них. Он шел к долине Гоффре, где живут Карвардины. Жили – он не надеялся застать их живыми.
Но все же, придя к тому, что осталось от их дома, он принялся за работу, отбрасывая кирпичи, штукатурку, бревна и разбивая мебель. Наконец он нашел их. Они лежали в остатках своей кровати, обнимая друг друга; должно быть, они это сделали, когда толчок разбудил и почти тут же убил их. Мэтью с несчастным видом смотрел на их тела. В воскресенье они должны были прийти к нему на выпивку – завтра утром. Он что-нибудь должен для них сделать. Может быть, выкопать могилу и похоронить. Но он устал, выбился из сил, а лопата осталась у мисс Люси. Все же он не может оставить их так. Он засыпал их разбитой штукатуркой, пока они снова не скрылись.
Он пошел без всякой определенной цели; просто был недалеко от дома, и мысль об обширности и неизменности моря привлекла его. В саду одной из развалин, мимо которой он проходил, пчелы вились на солнце, глубоко забираясь в цветы за нектаром. Цветущий куст, казалось, рос прямо из камня. Мэтью постоял немного, вслушиваясь в усыпляющее жужжание. Он подумал о морских чайках. Так близко от моря обычно уже слышны их крики. Неужели они тоже улетели, как другие птицы? Мэтью считал, что они способны пережить любую катастрофу.
Поднявшись на последний холм, он с недоверием смотрел туда, где должно было быть море. Он видел спутанную зелень водорослей, скалы и песок. Тут и там блестела вода, задержавшаяся в углублениях. Но голубой размах волн исчез. Затонувшая земля сохла на раннем летнем солнце.
3
Мэтью шел по береговой тропинке. Виднелось несколько мелких полосок воды – озер или прудов, – но сколько хватало глаз, морское дно обнажилось. Далеко на юго-востоке возвышался горб Джерси; вряд ли там было лучше, чем на Гернси. Мэтью вспомнил оглушительный гул, шум, вой, визг, сменивший свою высоту. Море, осушая пролив, ринулось на запад к новому уровню. Остров… Больше уже не остров. Мэтью, напрягая зрение, смотрел на север в поисках исчезнувшего блеска моря.
Наконец он отвернулся и пошел назад, в глубь острова. В голове у него было пусто и легко. Вероятно, следовало бы съесть что-нибудь: уже позднее утро, а несколько съеденных сардин он извергнул в развалинах. Но голод, который мучил его раньше, теперь совершенно исчез. То, что он испытывал, напоминало опьянение. Со смешанным чувством жалости и величия думал он о своем положении. Последний оставшийся в живых человек? Робинзон Крузо планеты Земля? Возможно. Тишина продолжалась. Небо оставалось голубым и пустым.
Он шел по полям, избегая развалин; споткнувшись обо что-то, чуть не упал. При ходьбе опирался на ружье, но ствол углубился в землю. Мэтью отыскал щепку и прочистил ствол. При этом он с пронзительным горем думал о Джейн. Останься она на острове, конечно, она тоже умерла бы, но он хоть мог бы похоронить ее.
Он смотрел на ружье в своих руках. Один заряд он истратил, чтобы прекратить мучения раненого осла. Оставался еще один. Это очень просто. Просто и, разумеется, разумно. Какой смысл жить в склепе? На том холме, поднимающимся над высохшим безжизненным морем? Мир, подумал он и повернул ствол к себе.
Негромкий звук удержал его. Он доносился издалека. Возможно, просто оседали развалины. Но Мэтью сразу подумал о крике осла. Он вспомнил, что привязал его. Если бы животное было свободно, оно могло бы пастись и по крайней мере пережило бы лето. Сунув ружье под мышку, он снова пошел по полю.
Аэродром он пересек западнее первоначального пути. Здесь земля была разрезана и измята, как глина скульптором; в одной трещине мог целиком поместиться самолет, не задевая крыльями за края. На стенах расщелин виднелась сырая земля и камни, на дне пробивался ключ. Через сто лет, когда трава покроет обнаженность земли и пустят корни деревья, это будет прекрасное место.
Пробираясь от летного поля на дорогу, Мэтью услышал крик. Звучал крик очень слабо, и Мэтью не смог определить, откуда он доносится. Долго стоял он, прислушиваясь и ожидая. Наконец крик снова повторился, слабый, почти неразличимый; на этот раз Мэтью был уверен, что крик доносится с запада. Он пошел туда, вес время выкрикивая:
– Кто тут? Крикните, если вам нужна помощь. Я должен вас слышать. Кричите, чтобы я услышал и смог вас отыскать!
Ответа не было, и он подумал, что вообразил себе этот голос. Галлюцинации не удивительны в таком одиночестве. Он подошел к развалинам дома и смотрел на них. Как и все остальные, дом был разбит на куски. Можно ли выжить в такой катастрофе?
Но крик послышался снова, на этот раз громче. Мэтью заторопился дальше по дороге, за поворот. Тут стояли рядом три или четыре дома; теперь они превратились в единую груду развалин.
На краю этой груды Мэтью позвал:
– Крикните! Покажите, где вы!
Голос звучал приглушенно и по-девичьи. Он доносился откуда-то с дальнего конца. Мэтью начал быстро, но осторожно пробиваться туда. Если очень потревожить эту массу, она может осесть.
– Держитесь! – кричал он. – Я скоро доберусь!
Ответа не было. Он подумал:
– Какая ирония, если это был предсмертный крик.
Напрягаясь, Мэтью приподнял балку и увидел под ней человеческое тело. Девушка в ночной рубашке, расшитой цветами. Вот она, подумал Мэтью. Конечно, мертва. Рубашка была порвана, одна грудь выставилась наружу. Мэтью коснулся ее: холодная, совершенно холодная. Он распрямился. Значит, она не могла кричать несколько минут назад. Он снова позвал и продолжал раскопки.
Наткнувшись на маленькую ногу, он подумал, что это еще один труп, но нога оказалась теплой, и ему показалось, что он ощутил дрожь. Часть крыши обрушилась на кровать и прикрыла ее. Поймав ребенка в ловушку, она в то же время защитила его. Мэтью начал расчищать завал.
– Все в порядке, – говорил он. – Бояться больше нечего. Мы это уберем мигом.
Мальчик, лет десяти, почти без сознания. Голова и лицо покрыты штукатуркой; удивительно, что он смог дышать, а не то что кричать. Руками и рукавом куртки Мэтью стер штукатурку. Он попытался поднять ребенка, но тот закричал от боли:
– Рука!..
Левая рука. Мэтью осторожно ощупал ее. Трещина, заживет быстро. Он сказал:
– Все в порядке, старик. – Боль привела мальчика в сознание; он смотрел на Мэтью, продолжая стонать. – Рука слегка повреждена, но с этим мы легко справимся.
Со времени службы в армии ему не приходилось оказывать первую помощь. Немного подумав, он принялся за работу. Прижать локоть под правильным углом, ладонью внутрь. Он прижал руку; мальчик застонал, но не крикнул.
– Хорошо, – сказал Мэтью. – Можешь так подержать, пока я найду подходящую щепку?
Кусков дерева было достаточно. Он подобрал несколько подходящей длины и затупил их концы о камень. Потом оторвал от простыни полосу и обмотал палки. Прижав палки к поврежденному месту, он обмотал поверх другим куском простыни. Мальчик все время лежал тихо.
– Теперь подвесим руку, и ты готов к действиям. Как тебя зовут?
– Билли. Билли Таллис. Что случилось? Взрыв?
– Гораздо больше. Землетрясение.
У него расширились глаза.
– Неужели?
Мэтью сделал повязку через плечо. Следовало бы приколоть конец бинта, но булавки все равно нет. Пока выдержит. Он спросил:
– Ну как? Удобно?
– Да. А где мама и папа? И Сильвия?
Должно быть, Сильвия – его сестра. Это ее тело он нашел сначала. Мэтью сказал:
– Подожди минутку. Я сейчас. – Пошел к телу и прикрыл его. Вернувшись к мальчику, он сказал: Нужно быть крепким, малыш.
– Они умерли?
– Да.
– Я так и думал. – У него было смуглые, не поддающиеся описанию черты лица и карие, слегка раскосые глаза. – Я их звал. Долго звал, и когда никто не пришел, я подумал, что они умерли. Сильное было землетрясение?
Мэтью поднял мальчика и перенес его через развалины на открытое место. Он сказал:
– Очень сильное. Сильнее не бывает. – Он посадил мальчика. – Как ты думаешь, ты сможешь идти?
Мальчик кивнул. Он смотрел на развалины своего дома. Потом взглянул на Мэтью.
– Куда мы пойдем?
– Еще не знаю. Не было времени подумать. Ты единственный, кого я нашел в живых. Нас только двое. Нет, трое. Третий – это осел.
– Один из ослов мисс Люси? Который?
– Светло-серый. Паутинка.
– Знаю.
– Я его привязал. Нужно вернуться и посмотреть. – Мальчик стоял в одной пижаме, босиком. – Надо найти какую-нибудь одежду для тебя.
– Мне не холодно.
– Будет холодно позже. Оставайся здесь, а я поищу.
Под остатками кровати Мэтью нашел тапочки мальчика, а чуть дальше ботинок. В поисках второго ботинка он приподнял край разбитой двери и увидел тело мужчины. Лицо его было сильно разбито, вокруг множество крови. Рядом виднелось другое тело.
Сзади Билл позвал:
– Мне нужно прийти помочь?
Мэтью опустил дверь.
– Нет. Я возвращаюсь.
Он взял с постели мальчика одеяла, левый тапочек и правый ботинок. Надел их мальчику на ноги.
– Вот так. Лучше, чем ничего. Одно одеяло обернем вокруг тебя, как плащ, а остальные я понесу. Ночью они тебе понадобятся.
– Где мы будем спать?
– Не знаю. Нужно держаться открытых мест. Могут быть еще толчки. – Он погладил мальчика по голове. – В ближайшие дни придется несладко.
Билли серьезно ответил:
– Ничего. В августе я должен был уйти в лагерь скаутов.
– Ну, хорошо. Тогда пошли.
Они возвращались к ферме мисс Люси. Время от времени Мэтью кричал, и Билли присоединялся к нему, но ответа не было. Мэтью беспокоило, как мальчик отнесется к виду мертвых, но когда это произошло – тело мужчины, частично прикрытое обломками, – мальчик воспринял спокойно. Мэтью постарался держаться подальше от ужасной головы.
Паутинка приветственно заржала при их приближении. Билли подбежал к ней и обнял здоровой рукой за шею. Он сказал:
– Она думает, я принес ей что-нибудь. Я так часто делал.
И Джейн тоже, подумал Мэтью. Он с трудом улыбнулся.
– Дай ей что-нибудь. Я хочу, чтобы ты побыл здесь и присмотрел за ней. Я пойду поищу что-нибудь полезного для нас и для нее.
– Можно мне пойти с вами?
– Не в этот раз. Оставайся здесь. С нею тебе будет веселей.
Уходя, Мэтью слышал, как мальчик разговаривал с ослом. Он понял, что нужно подумать о будущем. Нельзя оставаться на поле рядом с тремя мертвыми ослами, а тратить энергию на то, чтобы закопать их, он не собирался. Смерть была повсюду; скоро воздух пропитается запахом разложения. Одинокий мужчина с раненым мальчиком не в состоянии с этим справиться; остается только отступить. Нужно разбить лагерь на открытом месте, но в то же время недалеко от пищи. Пища – первая необходимость. Маленький универсальный магазин в конце тропы. Мэтью подошел к месту, где земля вспучилась горкой в 5-6 футов, из пригорка фантастически торчал платан. Мэтью вскарабкался. Вот эта груда кирпичей и обломков – коттеджи. Магазин в дальнем углу.
Работа оказалась тяжелой и на первых порах неблагодарной; потом ему повезло. Наткнувшись на секцию скобяных товаров, он нашел две неповрежденные кастрюли и спички. Несколько больших пакетов со спичками были раздавлены, но нашлось и немало коробочек в хорошем состоянии. Потом кухонный нож и алюминиевый половник. И сразу за этим самая ценная находка. Картонная коробка порвана и помята, но содержимое цело. Консервный нож. Одно из тех сложных устройств, которые призваны украшать современную кухню; Мэтью даже удивился, что миссис Триквемин держала в магазине такую роскошь. Но самое главное – нож мог вскрывать банки. Теперь нужно лишь найти, что открывать.
Вначале он нашел миссис Триквемин. На лице ее было обычное выражение слабого удивления, как будто она сейчас откроет рот и скажет:
– Да ведь это мистер Коттер. Чем я могу быть вам полезна сегодня? Нижняя часть ее тела была погребена под гранитными блоками. Мэтью прикрыл ее и продолжал поиски.
Неожиданно он наткнулся на сокровище – груду консервных банок всех форм и размеров под полками, с которых они свалились. Почти все были измяты, а некоторые раскрылись, разбрызгав смесь мяса, фруктового сока, консервированного гороха, концентрированного супа и другого содержимого вокруг. Но большую часть можно было использовать. Мэтью пригоршнями относил банки к месту, где он оставил кастрюли. Для них с мальчиком хватит по крайней мере на неделю. Он продолжал раскопки. Хорошо бы найти что-нибудь для мальчика.
Большой прямоугольный предмет оказался морозильником. Передняя часть разбилась, но крышка на месте. Внутри Мэтью увидел мороженое. Мальчик будет рад. Неизвестно, когда в следующий раз придется ему попробовать мороженого. Впервые Мэтью подумал о длительном промежутке времени. Самолеты не появились. Похоже, мир будущего жесток, а насколько жесток, трудно сказать.
Мэтью нашел несколько полиэтиленовых пакетов с мясом и овощами. Их нужно съесть немедленно, а консервы приберечь. В следующие несколько дней нужно выкопать как можно больше консервов, а потом держаться подальше от развалин, пока тела не сгниют и земля не очистится. Сколько времени это займет? Несколько недель? Месяцев? Кто знает?
Но как же насчет следующего года? И последующих лет? На полях есть зерно. Можно вырастить картошку. Трудно будет с протеином. Мэтью вдруг понял, насколько трудно: скота нет, а с уходом моря нет и рыбы. Могли выжить кролики; крысы, вспомнил он с отвращением, несомненно выжили. Мэтью отказался от размышлений. Сосредоточимся на настоящем, а будущее само позаботится о себе.
Разбитое стекло и раздавленные сладости показали, что он добрался до нужного места. Порывшись, он нашел плитки шоколада и взял несколько для Билли. Он нашел также старый мешок, который можно использовать для переноски. Конечно, облегчение, но в то же время напоминание об огромном количестве вещей, в которых они нуждаются. Положив находки в мешок, он взвалил его на спину.
В поле он сложил из кирпичей грубую полевую кухню, потом они с Билли набрали дров и разожгли костер. В одной из кастрюль Мэтью сварил мясо с горохом и кукурузой. Когда оно было готово, он набрал немного в другую кастрюлю, поставил ее ненадолго в ручей, чтобы охладить, и дал мальчику половник в качестве ложки.
Мэтью спросил:
– Ну как? Есть можно?
– Вкусно.
– А как рука?
– Немного болит, но не сильно. – Он смотрел мимо Мэтью. – Смотрите!
Белая кошка пробиралась к ним по траве, очевидно, привлеченная запахом пищи. Она подошла к Мэтью, изогнула спину и потерлась о его ноги. Это была домашняя кошка, изнеженная и привыкшая к ласкам. Билли дал ей кусок мяса, она принюхалась и начала есть.
– Значит, выжили и другие, – сказал Билли.
– Не думаю, что много.
– Может, и люди?
– Маловероятно. Собаки и кошки во время землетрясения могли находиться под открытым небом и выжили.
Билли кончал еду.
Мэтью сказал:
– Боюсь, пудинга не будет. Это пойдет? – Он дал мальчику шоколад и увидел, как у того прояснилось лицо.
– Спасибо. Можно, я дам Паутинке?
– Немного. Вероятно, нескоро будет другой.
Мэтью положил себе немного варева и поел. Неплохо, хотя кукуруза не вполне разварилась. В кастрюле оставалось мясо, и он отдал его кошке. Та ела, мурлыча от удовольствия. Если выжила одна, значит, есть и другие. Они одичают, но будут размножаться. Ему не особенно нравились кошки как источник протеина, но это все же лучше, чем крысы. И есть еще, несомненно, ежи. Он вспомнил, что цыгане запекают ежей в глине.
Мэтью пошел к ручью мыть посуду, когда земля под ним двинулась. Он услышал крик Билли и увидел, что мальчик лежит.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Рваный край'
1 2 3 4
Время от времени он останавливался и звал, и голос его глухо возвращался назад. Стена Воксбеле была разрушена, старый монастырь серой грудой виднелся вдалеке. Мэтью перебрался через щель, потом миновал сброшенную ограду и направился по вспаханному летному полю к аэропорту.
Поле наклонилось, а посадочная полоса вдобавок еще изогнулась и была разорвана глубокими трещинами. Возле одного ангара стоял самолет с переломанными крыльями, с разбитыми фюзеляжами. Мэтью смотрел на него. Для него, как и для большинства островитян в последние годы, гаванью острова, связывающей с Англией, был аэропорт. Больше самолеты не будут приземляться здесь. Можно восстановить ангары, залить трещины, но какой в этом смысл, если земля наклонена?
Стоя в середине наклонной пустоты, он закричал:
– Есть здесь кто-нибудь? Я здесь. Я здесь! Есть кто живой кроме меня?
Пустота поглотила его голос. Он прошел через поле к дороге на Форест. Тут были дома, разрушенные, как и все остальные, и он держался в стороне от них. Он шел к долине Гоффре, где живут Карвардины. Жили – он не надеялся застать их живыми.
Но все же, придя к тому, что осталось от их дома, он принялся за работу, отбрасывая кирпичи, штукатурку, бревна и разбивая мебель. Наконец он нашел их. Они лежали в остатках своей кровати, обнимая друг друга; должно быть, они это сделали, когда толчок разбудил и почти тут же убил их. Мэтью с несчастным видом смотрел на их тела. В воскресенье они должны были прийти к нему на выпивку – завтра утром. Он что-нибудь должен для них сделать. Может быть, выкопать могилу и похоронить. Но он устал, выбился из сил, а лопата осталась у мисс Люси. Все же он не может оставить их так. Он засыпал их разбитой штукатуркой, пока они снова не скрылись.
Он пошел без всякой определенной цели; просто был недалеко от дома, и мысль об обширности и неизменности моря привлекла его. В саду одной из развалин, мимо которой он проходил, пчелы вились на солнце, глубоко забираясь в цветы за нектаром. Цветущий куст, казалось, рос прямо из камня. Мэтью постоял немного, вслушиваясь в усыпляющее жужжание. Он подумал о морских чайках. Так близко от моря обычно уже слышны их крики. Неужели они тоже улетели, как другие птицы? Мэтью считал, что они способны пережить любую катастрофу.
Поднявшись на последний холм, он с недоверием смотрел туда, где должно было быть море. Он видел спутанную зелень водорослей, скалы и песок. Тут и там блестела вода, задержавшаяся в углублениях. Но голубой размах волн исчез. Затонувшая земля сохла на раннем летнем солнце.
3
Мэтью шел по береговой тропинке. Виднелось несколько мелких полосок воды – озер или прудов, – но сколько хватало глаз, морское дно обнажилось. Далеко на юго-востоке возвышался горб Джерси; вряд ли там было лучше, чем на Гернси. Мэтью вспомнил оглушительный гул, шум, вой, визг, сменивший свою высоту. Море, осушая пролив, ринулось на запад к новому уровню. Остров… Больше уже не остров. Мэтью, напрягая зрение, смотрел на север в поисках исчезнувшего блеска моря.
Наконец он отвернулся и пошел назад, в глубь острова. В голове у него было пусто и легко. Вероятно, следовало бы съесть что-нибудь: уже позднее утро, а несколько съеденных сардин он извергнул в развалинах. Но голод, который мучил его раньше, теперь совершенно исчез. То, что он испытывал, напоминало опьянение. Со смешанным чувством жалости и величия думал он о своем положении. Последний оставшийся в живых человек? Робинзон Крузо планеты Земля? Возможно. Тишина продолжалась. Небо оставалось голубым и пустым.
Он шел по полям, избегая развалин; споткнувшись обо что-то, чуть не упал. При ходьбе опирался на ружье, но ствол углубился в землю. Мэтью отыскал щепку и прочистил ствол. При этом он с пронзительным горем думал о Джейн. Останься она на острове, конечно, она тоже умерла бы, но он хоть мог бы похоронить ее.
Он смотрел на ружье в своих руках. Один заряд он истратил, чтобы прекратить мучения раненого осла. Оставался еще один. Это очень просто. Просто и, разумеется, разумно. Какой смысл жить в склепе? На том холме, поднимающимся над высохшим безжизненным морем? Мир, подумал он и повернул ствол к себе.
Негромкий звук удержал его. Он доносился издалека. Возможно, просто оседали развалины. Но Мэтью сразу подумал о крике осла. Он вспомнил, что привязал его. Если бы животное было свободно, оно могло бы пастись и по крайней мере пережило бы лето. Сунув ружье под мышку, он снова пошел по полю.
Аэродром он пересек западнее первоначального пути. Здесь земля была разрезана и измята, как глина скульптором; в одной трещине мог целиком поместиться самолет, не задевая крыльями за края. На стенах расщелин виднелась сырая земля и камни, на дне пробивался ключ. Через сто лет, когда трава покроет обнаженность земли и пустят корни деревья, это будет прекрасное место.
Пробираясь от летного поля на дорогу, Мэтью услышал крик. Звучал крик очень слабо, и Мэтью не смог определить, откуда он доносится. Долго стоял он, прислушиваясь и ожидая. Наконец крик снова повторился, слабый, почти неразличимый; на этот раз Мэтью был уверен, что крик доносится с запада. Он пошел туда, вес время выкрикивая:
– Кто тут? Крикните, если вам нужна помощь. Я должен вас слышать. Кричите, чтобы я услышал и смог вас отыскать!
Ответа не было, и он подумал, что вообразил себе этот голос. Галлюцинации не удивительны в таком одиночестве. Он подошел к развалинам дома и смотрел на них. Как и все остальные, дом был разбит на куски. Можно ли выжить в такой катастрофе?
Но крик послышался снова, на этот раз громче. Мэтью заторопился дальше по дороге, за поворот. Тут стояли рядом три или четыре дома; теперь они превратились в единую груду развалин.
На краю этой груды Мэтью позвал:
– Крикните! Покажите, где вы!
Голос звучал приглушенно и по-девичьи. Он доносился откуда-то с дальнего конца. Мэтью начал быстро, но осторожно пробиваться туда. Если очень потревожить эту массу, она может осесть.
– Держитесь! – кричал он. – Я скоро доберусь!
Ответа не было. Он подумал:
– Какая ирония, если это был предсмертный крик.
Напрягаясь, Мэтью приподнял балку и увидел под ней человеческое тело. Девушка в ночной рубашке, расшитой цветами. Вот она, подумал Мэтью. Конечно, мертва. Рубашка была порвана, одна грудь выставилась наружу. Мэтью коснулся ее: холодная, совершенно холодная. Он распрямился. Значит, она не могла кричать несколько минут назад. Он снова позвал и продолжал раскопки.
Наткнувшись на маленькую ногу, он подумал, что это еще один труп, но нога оказалась теплой, и ему показалось, что он ощутил дрожь. Часть крыши обрушилась на кровать и прикрыла ее. Поймав ребенка в ловушку, она в то же время защитила его. Мэтью начал расчищать завал.
– Все в порядке, – говорил он. – Бояться больше нечего. Мы это уберем мигом.
Мальчик, лет десяти, почти без сознания. Голова и лицо покрыты штукатуркой; удивительно, что он смог дышать, а не то что кричать. Руками и рукавом куртки Мэтью стер штукатурку. Он попытался поднять ребенка, но тот закричал от боли:
– Рука!..
Левая рука. Мэтью осторожно ощупал ее. Трещина, заживет быстро. Он сказал:
– Все в порядке, старик. – Боль привела мальчика в сознание; он смотрел на Мэтью, продолжая стонать. – Рука слегка повреждена, но с этим мы легко справимся.
Со времени службы в армии ему не приходилось оказывать первую помощь. Немного подумав, он принялся за работу. Прижать локоть под правильным углом, ладонью внутрь. Он прижал руку; мальчик застонал, но не крикнул.
– Хорошо, – сказал Мэтью. – Можешь так подержать, пока я найду подходящую щепку?
Кусков дерева было достаточно. Он подобрал несколько подходящей длины и затупил их концы о камень. Потом оторвал от простыни полосу и обмотал палки. Прижав палки к поврежденному месту, он обмотал поверх другим куском простыни. Мальчик все время лежал тихо.
– Теперь подвесим руку, и ты готов к действиям. Как тебя зовут?
– Билли. Билли Таллис. Что случилось? Взрыв?
– Гораздо больше. Землетрясение.
У него расширились глаза.
– Неужели?
Мэтью сделал повязку через плечо. Следовало бы приколоть конец бинта, но булавки все равно нет. Пока выдержит. Он спросил:
– Ну как? Удобно?
– Да. А где мама и папа? И Сильвия?
Должно быть, Сильвия – его сестра. Это ее тело он нашел сначала. Мэтью сказал:
– Подожди минутку. Я сейчас. – Пошел к телу и прикрыл его. Вернувшись к мальчику, он сказал: Нужно быть крепким, малыш.
– Они умерли?
– Да.
– Я так и думал. – У него было смуглые, не поддающиеся описанию черты лица и карие, слегка раскосые глаза. – Я их звал. Долго звал, и когда никто не пришел, я подумал, что они умерли. Сильное было землетрясение?
Мэтью поднял мальчика и перенес его через развалины на открытое место. Он сказал:
– Очень сильное. Сильнее не бывает. – Он посадил мальчика. – Как ты думаешь, ты сможешь идти?
Мальчик кивнул. Он смотрел на развалины своего дома. Потом взглянул на Мэтью.
– Куда мы пойдем?
– Еще не знаю. Не было времени подумать. Ты единственный, кого я нашел в живых. Нас только двое. Нет, трое. Третий – это осел.
– Один из ослов мисс Люси? Который?
– Светло-серый. Паутинка.
– Знаю.
– Я его привязал. Нужно вернуться и посмотреть. – Мальчик стоял в одной пижаме, босиком. – Надо найти какую-нибудь одежду для тебя.
– Мне не холодно.
– Будет холодно позже. Оставайся здесь, а я поищу.
Под остатками кровати Мэтью нашел тапочки мальчика, а чуть дальше ботинок. В поисках второго ботинка он приподнял край разбитой двери и увидел тело мужчины. Лицо его было сильно разбито, вокруг множество крови. Рядом виднелось другое тело.
Сзади Билл позвал:
– Мне нужно прийти помочь?
Мэтью опустил дверь.
– Нет. Я возвращаюсь.
Он взял с постели мальчика одеяла, левый тапочек и правый ботинок. Надел их мальчику на ноги.
– Вот так. Лучше, чем ничего. Одно одеяло обернем вокруг тебя, как плащ, а остальные я понесу. Ночью они тебе понадобятся.
– Где мы будем спать?
– Не знаю. Нужно держаться открытых мест. Могут быть еще толчки. – Он погладил мальчика по голове. – В ближайшие дни придется несладко.
Билли серьезно ответил:
– Ничего. В августе я должен был уйти в лагерь скаутов.
– Ну, хорошо. Тогда пошли.
Они возвращались к ферме мисс Люси. Время от времени Мэтью кричал, и Билли присоединялся к нему, но ответа не было. Мэтью беспокоило, как мальчик отнесется к виду мертвых, но когда это произошло – тело мужчины, частично прикрытое обломками, – мальчик воспринял спокойно. Мэтью постарался держаться подальше от ужасной головы.
Паутинка приветственно заржала при их приближении. Билли подбежал к ней и обнял здоровой рукой за шею. Он сказал:
– Она думает, я принес ей что-нибудь. Я так часто делал.
И Джейн тоже, подумал Мэтью. Он с трудом улыбнулся.
– Дай ей что-нибудь. Я хочу, чтобы ты побыл здесь и присмотрел за ней. Я пойду поищу что-нибудь полезного для нас и для нее.
– Можно мне пойти с вами?
– Не в этот раз. Оставайся здесь. С нею тебе будет веселей.
Уходя, Мэтью слышал, как мальчик разговаривал с ослом. Он понял, что нужно подумать о будущем. Нельзя оставаться на поле рядом с тремя мертвыми ослами, а тратить энергию на то, чтобы закопать их, он не собирался. Смерть была повсюду; скоро воздух пропитается запахом разложения. Одинокий мужчина с раненым мальчиком не в состоянии с этим справиться; остается только отступить. Нужно разбить лагерь на открытом месте, но в то же время недалеко от пищи. Пища – первая необходимость. Маленький универсальный магазин в конце тропы. Мэтью подошел к месту, где земля вспучилась горкой в 5-6 футов, из пригорка фантастически торчал платан. Мэтью вскарабкался. Вот эта груда кирпичей и обломков – коттеджи. Магазин в дальнем углу.
Работа оказалась тяжелой и на первых порах неблагодарной; потом ему повезло. Наткнувшись на секцию скобяных товаров, он нашел две неповрежденные кастрюли и спички. Несколько больших пакетов со спичками были раздавлены, но нашлось и немало коробочек в хорошем состоянии. Потом кухонный нож и алюминиевый половник. И сразу за этим самая ценная находка. Картонная коробка порвана и помята, но содержимое цело. Консервный нож. Одно из тех сложных устройств, которые призваны украшать современную кухню; Мэтью даже удивился, что миссис Триквемин держала в магазине такую роскошь. Но самое главное – нож мог вскрывать банки. Теперь нужно лишь найти, что открывать.
Вначале он нашел миссис Триквемин. На лице ее было обычное выражение слабого удивления, как будто она сейчас откроет рот и скажет:
– Да ведь это мистер Коттер. Чем я могу быть вам полезна сегодня? Нижняя часть ее тела была погребена под гранитными блоками. Мэтью прикрыл ее и продолжал поиски.
Неожиданно он наткнулся на сокровище – груду консервных банок всех форм и размеров под полками, с которых они свалились. Почти все были измяты, а некоторые раскрылись, разбрызгав смесь мяса, фруктового сока, консервированного гороха, концентрированного супа и другого содержимого вокруг. Но большую часть можно было использовать. Мэтью пригоршнями относил банки к месту, где он оставил кастрюли. Для них с мальчиком хватит по крайней мере на неделю. Он продолжал раскопки. Хорошо бы найти что-нибудь для мальчика.
Большой прямоугольный предмет оказался морозильником. Передняя часть разбилась, но крышка на месте. Внутри Мэтью увидел мороженое. Мальчик будет рад. Неизвестно, когда в следующий раз придется ему попробовать мороженого. Впервые Мэтью подумал о длительном промежутке времени. Самолеты не появились. Похоже, мир будущего жесток, а насколько жесток, трудно сказать.
Мэтью нашел несколько полиэтиленовых пакетов с мясом и овощами. Их нужно съесть немедленно, а консервы приберечь. В следующие несколько дней нужно выкопать как можно больше консервов, а потом держаться подальше от развалин, пока тела не сгниют и земля не очистится. Сколько времени это займет? Несколько недель? Месяцев? Кто знает?
Но как же насчет следующего года? И последующих лет? На полях есть зерно. Можно вырастить картошку. Трудно будет с протеином. Мэтью вдруг понял, насколько трудно: скота нет, а с уходом моря нет и рыбы. Могли выжить кролики; крысы, вспомнил он с отвращением, несомненно выжили. Мэтью отказался от размышлений. Сосредоточимся на настоящем, а будущее само позаботится о себе.
Разбитое стекло и раздавленные сладости показали, что он добрался до нужного места. Порывшись, он нашел плитки шоколада и взял несколько для Билли. Он нашел также старый мешок, который можно использовать для переноски. Конечно, облегчение, но в то же время напоминание об огромном количестве вещей, в которых они нуждаются. Положив находки в мешок, он взвалил его на спину.
В поле он сложил из кирпичей грубую полевую кухню, потом они с Билли набрали дров и разожгли костер. В одной из кастрюль Мэтью сварил мясо с горохом и кукурузой. Когда оно было готово, он набрал немного в другую кастрюлю, поставил ее ненадолго в ручей, чтобы охладить, и дал мальчику половник в качестве ложки.
Мэтью спросил:
– Ну как? Есть можно?
– Вкусно.
– А как рука?
– Немного болит, но не сильно. – Он смотрел мимо Мэтью. – Смотрите!
Белая кошка пробиралась к ним по траве, очевидно, привлеченная запахом пищи. Она подошла к Мэтью, изогнула спину и потерлась о его ноги. Это была домашняя кошка, изнеженная и привыкшая к ласкам. Билли дал ей кусок мяса, она принюхалась и начала есть.
– Значит, выжили и другие, – сказал Билли.
– Не думаю, что много.
– Может, и люди?
– Маловероятно. Собаки и кошки во время землетрясения могли находиться под открытым небом и выжили.
Билли кончал еду.
Мэтью сказал:
– Боюсь, пудинга не будет. Это пойдет? – Он дал мальчику шоколад и увидел, как у того прояснилось лицо.
– Спасибо. Можно, я дам Паутинке?
– Немного. Вероятно, нескоро будет другой.
Мэтью положил себе немного варева и поел. Неплохо, хотя кукуруза не вполне разварилась. В кастрюле оставалось мясо, и он отдал его кошке. Та ела, мурлыча от удовольствия. Если выжила одна, значит, есть и другие. Они одичают, но будут размножаться. Ему не особенно нравились кошки как источник протеина, но это все же лучше, чем крысы. И есть еще, несомненно, ежи. Он вспомнил, что цыгане запекают ежей в глине.
Мэтью пошел к ручью мыть посуду, когда земля под ним двинулась. Он услышал крик Билли и увидел, что мальчик лежит.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Рваный край'
1 2 3 4