А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Да и когда мы с вами виделись-то в последний раз! «Чего не рассказываешь…» Я же говорю – сокровище нашла, нет чтобы порадоваться за меня по-родственному…
– Настоящих сокровищ без алиментов не бывает! Либо врет, либо старый! – выкрикнул Акакий Игоревич. – А уж тем более, если он магазин имеет! И вообще, еще надо посмотреть, что это за мужик, если на него еще ни одна баба не клюнула!
– При чем тут клюнула! – не сдавалась Ирина Адамовна. – «Клюнула»… Можно подумать, он ячмень или овес какой! Да знаете, сколько надо трудов, чтобы его приворожить? А удержать? Я даже на гидроаэробику записалась! Каждый день в воде вот так ногами – эть! Вся поясница оторвалась уже! А вы – «клюнула»!
Тут здравый рассудок Клавдии Сидоровны снова дал сбой и уступил место денежному расчету.
– Ирина, я знаю, что тебе надо. Поверь мне – ты своего Ивана не удержишь. Если он серьезный мужчина, вряд ли у тебя надолго задержится. И не дуй губы! Вот скажи – ты умеешь танцевать животом?
Ирина, вероятно, решила продемонстрировать свои природные таланты и принялась ретиво крутить узенькими штанами. Акакий Игоревич радостно принялся прихлопывать, поддерживая робкие начинания гостьи.
– Кака! Ты еще сам вприсядку пустись! Ирочка, я тебя умоляю, не надо тут мне демонстрировать эти дикие конвульсии. Это ничего общего с восточными танцами не имеет. Кстати, ты не в курсе? Я могу тебя устроить к совершенно талантливой даме, которая дает уроки танца. Но у нее очередь, запись уже на следующую пятилетку, однако для тебя я могу похлопотать. За двойную оплату. Тебе нужен только танец живота!
– Танец чего? – вытаращила глаза Ирина Адамовна. – Вот животными танцами, извини, Клавдия, не увлекаюсь… Кстати, у меня же подарки! Я так и забуду вам их вручить!
Ирина встрепенулась, понеслась в прихожую и вышла оттуда с совершенно счастливым лицом. В торжественном молчании она вручила Клавдии Сидоровне баночку с двумя рыбками, а Акакию Игоревичу скрюченный листик гортензии.
– Ирочка… что это? – перекосился Акакий.
– Ну как же! – всплеснула руками Ирина. – Всему городу известно, что вы самый лучший цветочный врач! Вот я вам и подарила… немножко больной цветочек. Собственно, он уже, кажется, мертвый… Но вы же кудесник!
Захваленный комплиментами, Акакий побрел в ванную, на ходу размышляя, какое чудо может спасти сухой корешок.
Клавдия Сидоровна к своему подарку отнеслась с большей радостью. Она была заядлая аквариумистка, всю душу отдавала рыбкам, но те, неблагодарные, все время дохли. Не далее как неделю назад варварский кот Тимка выловил последнюю рыбку, и Клавдия Сидоровна сильно тосковала, так что сегодняшний подарок был очень к месту. Ее немую радость нарушил робкий стук в двери.
Акакий направился в прихожую и вернулся в комнату с соседкой по лестничной площадке.
Соседка переехала совсем недавно, в прошлом месяце, и с самого первого дня активно начала из жильцов подъезда делать себе друзей. Отчего-то особым расположением пользовались у нее Распузоны. Звали соседку Татьяна Олеговна, но себя она позволяла звать просто Танюшей, что приводило в щенячий восторг Акакия Игоревича. Вот и сейчас Танюша скромно появилась в дверях с огромным блюдом и застенчиво начала маяться:
– Я невозможно извиняюсь! Невозможно! Не хотела нарушить вашей теплой компании! Простите за назойливость…
– Да ты, Танюша, сегодня всего-то четвертый раз забежала, какая уж назойливость, – вздохнула Клавдия.
– А и правда, в четвертый! Но у меня дело! Клавдия Сидоровна, я к вам с новостью!
– Знаю я твои новости… Опять за яйцами? Или на этот раз за мукой?
– И вовсе не за продуктами! Смею напомнить, папенька мне машину оставил…
– Да я видела: «жигуленок» цвета такого, лягушачьего.
– Заметили, да? – обрадовалась соседка. – Я почти уже ездить научилась! И сегодня впервые заправлялась… сама. И даже не свернула заправку… Вот испекла по этому поводу пирожок и пришла вас порадовать, угощайтесь… Замечательно пропекся! Акакий Игоревич, вы же любите с рыбой!
Клавдия уставилась на нее немигающим оком. От неугасимого соседкиного внимания ее уже начинало поташнивать. Однако остальным вид пирога доставил явное удовольствие.
– Вот умница, Танюша! – выхватил пирог Акакий. – А я говорю Клавдии – по сусекам поскреби, испеки пирожок, а она… А с чем пирог? Танюша! Вы должны мне показать, как его печь! Сегодня же пойдем к вам…
– И чего с машиной-то? А где заправлялись? – перебила его Ирина. У нее была и своя машинка, поэтому разговоры об автомобилях ее равнодушной не оставляли. – Во! Вас Татьяной зовут, да? Татьяна! Кстати, у меня рядом с домом стоянка ну просто со смешными ценами! Здесь недалеко. Давайте я вам расскажу…
Вскоре две женщины уже никого вокруг не замечали, перебивая друг друга, они взахлеб обсуждали – какой освежитель воздуха для машины лучше. К ним пытался присоединиться и Акакий Игоревич, но, вероятно, в этом вопросе он только мешал. Потом Танюша и вовсе уволокла Ирину к себе, дабы никто не мешал их зарождающемуся знакомству.
На следующее утро Клавдия Сидоровна с самого утра отправилась в магазин – вчерашний соседский пирог настолько приглянулся Акакию, что он еще долго облизывал тарелку и посматривал на двери. Клавдия решила, что пора прекратить вкушать Танюшину стряпню, она и сама может испечь кулебяку не хуже.
Через час Клавдия Сидоровна уже тащилась вверх по лестнице с пакетами и жалела только о том, что не догадалась купить Акакию бутылочку пива – пусть бы у мужа был сегодня праздник души. Но едва прошла на кухню, как настроение кардинально изменилось. Акакий и без ее позволения уже баловался пивком и даже, кажется, чем-то покрепче в компании с приятным, но незнакомым господином.
– Кака! Ну что ж такое! Что это за встречи с интересными мужчинами в мое отсутствие? Я не знаю, у вас тут что, кружок по интересам? Мужчина, что вы нашли интересного в моем муже? – накинулась она на гостя.
– А я ведь к вам, – тихо улыбнулся мужчина и достал из пакета огромную коробку конфет.
Мужчина был милым. Небольшие залысины его не портили, а придавали эдакую серьезность всей голове, глаза были добрыми и чуточку несчастными, а губы складывались в обворожительную, робкую улыбку. И он пришел к Клавдии! Сам же сказал.
– Клавдия! Клава! Прекрати млеть! – дергал Акакий Игоревич ее за рукав. – Это же Иван Павлович. Ну ты что, не узнала? Нам же про него вчера рассказывала Ириночка… гхм… Ирина Адамовна.
– Ах, Кака, что ж ты каркаешь в самое ухо? – сморщилась Клавдия Сидоровна. – Мужчина пришел ко мне, при чем здесь Ирина Адамовна? Молодой человек, вы меня подождете буквально минутку? Я, понимаете, только с улицы, хи-хи, руки не помыла, губы не подкрашены, прическа примялась… Я на одну секундочку! Кстати, Кака, может, ты нас оставишь, видишь, человек тебя стесняется?
– Ни фига он не стесняется, мы с ним уже бутылку коньяка выпили. А пришел он не к тебе, а к нам! – вякнул Акакий Игоревич и вдруг горько сморщился и пьяненько запричитал: – Клавушка-а-а, горе-то какое… горе… Ириночка-то наша… Адамовна… с ней такое несчастье приключилось…
– В столб врезалась? – ужаснулась Клавдия. – Или мимо гаишника пронеслась?
– С чего бы это? Она ж не совсем идиотка, – оскорбился за сватью Акакий Игоревич. – Так только… немножко…
Клавдия ничего не понимала – только вчера они расстались с Ириной, и та чувствовала себя превосходно. А Акакий чего тут собрался оплакивать?
– Давайте я расскажу, – мягко предложил гость. – Я – Иван Павлович Бережков. Смею себя называть гражданским мужем Ирины Адамовны, потому что мы уже долгое время вместе и даже собирались узаконить наши отношения. Но совсем недавно с ней случилась неприятная история. Прямо скажем, жуткая.
– Подождите, я приму валерьянку! – вскочила Клавдия Сидоровна.
– Клава! Сидеть! – гаркнул Акакий Игоревич. Развезло его от коньяка. – Ничего жуткого – просто даме надавали по башке.
– Кака, что за выражения!
– Ну, если коротко, то именно так и было, – подтвердил Иван Павлович. – Ирина случайно встретилась со своим бывшим сожителем. Он узнал, что она больше им не очарована и… в общем, он ее избил. Не сильно, только один раз ударил, но по голове.
– А у женщин голова и так место слабое, вот и получилось… – развел руками Акакий.
– Ой, это, наверное, Лопатин! У нее был такой прощелыга, чуть Ирина денег ему не даст на выпивку, так он и давай руками махать.
– Точно, у Ирочки только одни прощелыги и держатся, – поддакнул Акакий.
Клавдия Сидоровна зажала рот мужа полотенцем и продолжала слушать.
– В результате у Ирины стали появляться какие-то странности в поведении. Причем сама она никак это не объясняет, хотя, впрочем, и не отрицает их, – печально вещал гость. – Вот я и хотел с родственниками посоветоваться. Вообще-то, хотел с вашим сыном побеседовать…
– Его сейчас нет, – быстро проговорила Клавдия. – Можно и со мной поговорить. Мы ей тоже не чужие.
– Я поэтому и пришел. Может, у нее какая наследственность была или раньше такое случалось? Ну ведь ни с того, ни с сего начинается блажь, а что к чему…
– А что за блажь-то? – все больше удивлялась Клавдия.
– Вот вчера, к примеру… Вечером уже дело было. Сидим дома, обстановка спокойная, уже спать собирались, и вдруг она встает и начинает все стулья переворачивать. Ну что к чему? Я ей – мол, ты чего баррикады на ночь глядя громоздишь? А она – не спорь, я знаю, что делаю. И все! И никаких объяснений! А недавно прибежала, сама вся сияет, глазами играет и эдак лукаво мне говорит – у нас, мол, кто-то всю дверь кровью исписал. Что-то там про сволочь…
– Ага, ага! И нам то же говорила!
– Мне чуть плохо не сделалось, думаю – что за идиотизм?
– Ага! И я тоже в обморок собиралась! Вы не упали, нет?
– Да нет. Я потом соседку с пятого этажа встретил, она с колясочкой гулять выходила. Я ей помог коляску спустить, а она меня вежливо спрашивает – кто я такой, в какой квартире живу. Я объясняю – мол, переехал в семнадцатую. А она обрадовалась так: «Это к Ирине? Значит, соседями будем. А я вчера видела ее, она как раз вашу дверь кетчупом мазала, надписи делала. А писать на дверях – это сейчас модно, что ли? Если да, то, может, мне и свою дверь – тоже кетчупом». Ну вот вы мне и скажите, это что? Я уж и не знаю, что подумать, вот к вам пришел… Ирина ни в какую секту не попадала, вы не в курсе?
Акакий Игоревич с зажатым супругой ртом замахал руками и ногами – по-видимому, начал задыхаться. Вырвавшись из ослабевшей хватки жены, он отскочил к окну и вскричал:
– Вот! Я давно говорил! Ирине нужна помощь! Мне надо было взять ее под свое крыло! Она куда-то влипла!
– Акакий! Сидеть! Крыльями он тут размахался! – рявкнула на него Клавдия и уставилась на Ивана. – Я вам про секту ничего сказать не могу, но из-за надписи она и к нам приходила, точно. Говорила, что это Даня, сын наш, ей ворота испоганил. А теперь что же получается… она сама и малевала? А зачем тогда на Даню валила?
– Я же вам и говорю – сплошные заскоки!
– А он у нас очень приличный господин, – продолжала Клавдия, – пачкать двери не привык. Очень порядочный мальчик. Вы знаете, я его так воспитала…
– Мы! Мы воспитали! – снова встрял Акакий.
– Ах, господи, вы кого и воспитали, так только кота Тимку, – повернулась к супругу Клавдия Сидоровна. – И то от вашего воспитания он по ночам со стола сахарницу скидывает и над моими рыбками эксперименты ставит, душегуб. Данечку я воспитала. Как, кстати, и Анечку. Вы знаете, Иван Павлович, какое это счастье, дети… Только откуда же вам знать, у вас же нет своих детей, вы и замужем-то не были!
– Замужем не был, а вот женат был, до сих пор не разведен, – поправил Иван Павлович. – И сын у меня имеется. Большой уже мужик. А с чего вы взяли, что у меня детей нет?
Клавдия прикусила язык. Выходит, и в самом деле у Ирины что-то не в порядке с головой – не будет же мужик сам на себя наговаривать.
– Так ведь… Ирина сказала, что вы не алиментщик, – все же уточнила она.
– Ну правильно. А что же я сына-то до сорока лет содержать буду? Я и без того ему никогда в денежной помощи не отказываю.
– Надо же, а я уж предположил… – вздохнул Акакий Игоревич и горестно плеснул коньячку себе в стопку. – Я уж грешным делом подумал, что у тебя не все в порядке с детьми-то… Ну мало ли – отморозил или само отвалилось…
– Кака! – покраснела Клавдия Сидоровна. – Немедленно мыть ноги и в постель!
– Вот какая неуемная бабища, – хитро сощурился муженек. – Стоит мне только про интимности заговорить, как она меня в постель тащит… Клава! Спокойно! Я сам…
И все же хмельного крикуна пришлось ухватить поперек жидкого туловища и упокоить на кровати.
– Так подождите, – через минуту вернулась к гостю Клавдия Сидоровна. – Это что же получается? Вы уже столько с Ириной знакомы, а эти закидоны… я извиняюсь, странности эти у нее только сейчас появились?
– Буквально на днях. А ведь мы собирались заявление подавать в загс. Теперь прямо и не знаю… А ну как она потом и меня вверх ногами переворачивать начнет, как те стулья? Вот и думай тут…
– А и нечего думать! – кинулась Клавдия защищать родственницу. – Это Ирина от счастья свихнулась. А что вы думаете? У нее порядочного-то мужа сроду не было, а тут такое сокровище – без алиментов, в загс собирается. Нет, вы не берите в голову. А с Ириной я сама разберусь, поговорю по-нашему, по-девичьи! – Клавдия Сидоровна сложила веснушчатый кулачок. – Она у меня забудет и про двери, и про стулья… Ступайте домой, не пугайтесь. От радости она гудит. Мы, бабы, хи-хи, порядочному-то мужику, хи-хи, всегда так рады, что прям дурами делаемся!
Иван Павлович, видимо, успел прикипеть к ветреной Ирочке, потому что Клавдии поверил с удовольствием и уже успокоенный принялся прощаться.
Клавдия Сидоровна в прихожей растекалась патокой, а открывая двери, и вовсе превратилась в душку:
– Иван Павлович! Ой, ну вы такой приятный мужчина! Хо-хо-хо, я извиняюсь… Прямо эталон! Идеал! Я извиняюсь сорок раз, а вы не могли бы дать координаты своей бывшей супруги? – ласково заглядывая в глаза мужчине, вдруг спросила она. – Хотелось бы с ней по-женски, так сказать, побеседовать… хо-хо… поинтересоваться, что вы любите, может, борщи какие особенные уважаете или там плюшки?
– И что же, вы лично для меня стряпать собираетесь? Хо-хо! – так же ласково уставился на нее Иван Павлович. – Хитрая вы такая… Конечно, дам адрес, записывайте. Только мы же договорились – полное доверие, к чему эти выкрутасы: что мне нравится, что не нравится… Я понимаю, вы просто обязаны проверить мою информацию, у вас же с родственницей беда. Мало ли, а может, я на нее наговариваю? Или в доверие к вам мечтаю протиснуться?
– А вы что, мечтаете?
Клавдия перекосилась в улыбке, потом опомнилась, быстро сбегала за листком и начертала адрес.
Ночью Клавдия Сидоровна никак не могла заснуть. Сначала она долго думала, кому же верить – малознакомому, но такому милому Ивану Павловичу или легкомысленной Ирине? И ведь не знаешь теперь, как себя с ней вести. И Дане каково? Ох, Даня… Вот приедет, «радость»-то узнает: теща и так-то умом не блистала особенно, а теперь и последнего лишилась. А может, и нет ничего? Ну не хочет мужик официально расписываться, вот и выдумывает черт-те что? Надо бы сходить на дверь-то посмотреть. И с соседкой побеседовать можно, с той, которая с коляской. Обязательно надо.
Клавдия Сидоровна решила подумать над этим завтра, а сегодня голову не загружать – время было уже позднее, хотелось спать. Однако Акакий Игоревич так добросовестно работал горлом, что спать с ним в одной комнате не было никакой возможности.
– Кака! Проснись! Прекрати храпеть!
Акакий в ответ выдал особенно кудрявую руладу.
– Кака! Закрой рот! Перевернись на другой бок, в конце концов!
Сочный лошадиный храп был ответом.
– Господи, прости меня грешную, не дай ему задохнуться, – тяжко вздохнула Клавдия.
Любящая жена лихо уперлась круглым коленом в куриную грудь мужа и накрепко стянула платок под нижней челюстью и на затылке супруга.
– Вот достаются же кому-то такие Иваны Павловичи… А у меня прям хорек какой-то… Может, ему куртку новую купить?
Теперь муж лишен был возможности открыть рот, поэтому сопел носом. Это было не так устрашающе, и женщина отошла ко сну.
Утром Клавдию разбудили старательные стоны, которые исходили от кровати Акакия.
– Квавочка… кашки… манной с моочком… – картавил супруг, корчась от мнимой боли. Развязать платок он так и не додумался, а что было вчера, из-за коньячка не помнил. Но если проснулся перевязанный, то, вероятно, мучился зубами. – Вчера весь день ш зубами… ммм, даже пваток пвивязав… ммм…
– Уймись, горе мое! Чему там болеть? Тебе Даня все зубы вставил керамические, – вздохнула Клавдия, потягиваясь. – Это я тебе вчера платочек нацепила, чтобы не храпел, как трактор. А с молочком ты здорово придумал.
1 2 3 4