Тогда Лаэрте подбежал и схватил его за полу пиджака. Муже обернулся и с невинной улыбкой заговорил:
– Негр задремал, трубка упала…
– Ты не помнишь меня?
– Э… э…
Перед Лаэрте был безумный.
В этот момент далеко разнесся веселый возглас мальчишки:
– Индюк в цилиндре!
Муже бросился бежать, надеясь поймать обидчика. Лаэрте вернулся к Лу. Обоим стало грустно. После долгого молчания Лаэрте спросил:
– Неужели «они» правы, говоря, что в нашей стране миллионы никчемных граждан?
– Возможно. Такими их сделали белые. Наказание – в самом преступлении. Но настанет день…
На обратном пути они снова встретили семью аргентинцев. Старик в чесучовом плаще очищал севильяной апельсин…
Они вернулись на улицу Санто-Антонио. В помещении склада после яркого света казалось совсем темно. В воздухе носилась пыль. Грузчики негры лихорадочно, с гомоном и шумом орудовали лопатами. Было жарко, как в печке. Тела рабочих блестели от пота.
Контора находилась в глубине и была отгорожена от склада дощатым барьером с металлической сеткой наверху. Лаэрте представил письмо и получил деньги. Когда он под руку с Лу направлялся к выходу, ему преградил дорогу высокий, почти обнаженный негр с холщовой тряпкой вокруг пояса…
– Да это никак синьозиньо?
Грузчик, вытирая пот со лба, обрадовался, как ребенок. Засверкали его живые глаза, лицо озарилось счастливой улыбкой.
– Салустио! Это ты, Салустио!
Белый и негр обнялись, как братья, встретившиеся после долгой разлуки. У растроганной молодой женщины навернулись на глаза слезы.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18