Одной из характерных его особенностей является обращение к жизни высших слоев, политической элиты. В «У.Е.» автор на авансцену действия выводит В.В. Путина, в «Чужом лице» одним из основных персонажей является Л.И. Брежнев, значительную роль в развитии интриги в романе «Красный газ» играют Ю.В. Андропов и К. Черненко.
В романе «Игра в кино», построенном на автобиографическом материале, нет персонификации высшей власти, поскольку у автора в те годы не было личного опыта общения с руководителями страны.
Вводя в повествование элемент большой политики, Э. Тополь создает ряд известных читателю лиц и событий определенной эпохи. Отсутствие личного опыта общения с верховной властью позволяет писателю давать смелые аллюзии.
Ф. Незнанский также вводит в повествование элемент большой политики, но - с осторожностью: как правило, на уровне вторых-третьих фигур большой политики («Ярмарка в Сокольниках», с. 242-246).
Руководители страны обрисованы в прозе Ф. Незнанского схематично, они присутствуют в ней как элементы эпохи, это фигуры, не получающие художественного осмысления.
В книге «Журналист для Брежнева» имя Л.И. Брежнева упоминается постоянно. От его распоряжений и указаний многое зависит в развитии действия. Автор книги использует прием многопланового восприятия этой исторической фигуры, в результате чего создается образ капризного престарелого вождя.
В повествовательном поле романа «Красная площадь» много упоминаний о приказах и распоряжениях Л.И. Брежнева, из его бесед с людьми, из его юмора, вздорных поступков, трусости, готовности к компромиссам и т. п. возникает колоритный и неоднозначный образ главы государства.
Оба произведения спорной группы воспринимаются как дилогия - в ней воссоздан довольно яркий художественный образ главы государства.
Художественное обобщение жизни политической элиты сближает произведения спорной группы с творческой манерой
Э. Тополя и отличает их от произведений Ф. Незнанского, весьма осторожно и сдержанно касающегося жизни лиц верхнего эшелона власти.
5. Секс как предмет художественной трактовки
В произведениях Э. Тополя, как уже отмечалось, сексуальные отношения изображены довольно смело и со многими подробностями. И дело не в том что в его книгах «прописаны» различные любовные истории и интимные сцены. Эти сцены важны для характеристики определенных персонажей, атмосферы и нравов, царящих в тех или иных местах, учреждениях. В «Чужом лице», например, впечатляет любовь Ставинского и Вирджинии, в «Красном газе» показана сексуальная распущенность в духе Бодлера (с. 270); в «Чужом лице» и в
«У. Е.» - проституция; в «Красном газе» - насилие (изнасилование следователя Ковиной (с. 197-200); в «Чужом лице» - гомосексуальное насилие (с. 232, 240); в «У.Е.» - лесбиянство (с. 102, 115, 371; «КГ» - с. 215); в «Красном газе»
(с. 270), «У.Е.» (с. 273), «Игре в кино» (с. 180) - совращение малолетних и т.д. и т.п.
Итак, художественной манере Э. Тополя присуще многообразие в описаниях сексуальных отношений, и эта проблематика является атрибутивным признаком его произведений.
В произведениях Ф. Незнанского сексуальная тематика представлена весьма слабо; за исключением одного эпизода в «Ящике Пандоры», у этого автора нет откровенного показа сексуальных отношений, о них чаще всего говорится вскользь.
Иными словами, в прозе Ф. Незнанского сексуальная проблематика не является атрибутивной. В его повествовании изображение интимных отношений окрашено чувством искренней любви; в описаниях «интима» начисто отсутствуют подробности сексуальных отношений, каковы бы они ни были.
Если же посмотреть под этим углом зрения на содержание книг, об авторстве которых идет спор, то картина получается следующая.
В книге «Журналист для Брежнева» сексуальные отношения показаны как похотливая забава вне глубокого любовного чувства (с. 121-122). На с. 342 говорится о наличии в картотеке МУРа списка сорока тысяч валютных проституток как оперативного резерва; там же - описание сексуальных игр (петтинга) в исполнении молодой девушки; на с. 137-138 - сцена изнасилования.
В книге «Красная площадь» говорится о беспорядочной половой жизни сановника Вигуна (с 9, 117, 164, 178, 392); на с.101-102 - сцена домогательства со стороны руководящего работника милиции Mалениной, заканчивающаяся бурными сексуальными отношениями со следователем Шамраевым; на с. 98-99 - впечатляющая сцена прослушивания магнитофонной записи, фиксирующей совокупление Г.Л. Брежневой с ее любовником.
Можно было бы указать и на многие другие подобные сцены и соответствующие упоминания о сексе в этой книге. Но дело не в количестве примеров. Со всей определенностью можно констатировать, что произведения спорной группы не содержат темы пола в контексте искренней и серьезной любви, интимные отношения в них чаще всего показаны как забава, похоть, распущенность, насилие, извращения.
Таким образом, сексуальная проблематика является атрибутивным признаком как произведений Э. Тополя, так и произведений спорной группы и, с другой стороны, почти не обнаруживается в книгах Ф. Незнанского.
6. Игра слов как стилевой признак
По ходу исследования всех представленных на экспертизу текстов было выявлено такое отличительное свойство стиля Ф. Незнанского, как склонность играть словами и их значениями с целью достижения юмористического эффекта.
Произведения, заведомо и бесспорно принадлежащие перу Ф. Незнанского, изобилуют обыгрыванием прямого и переносного смысла слов, их обыденного и жаргонного значения, контрастом смысла между омонимами, именами собственными и нарицательными и т. п.
Так, имя Турецкий непременно влечет за собою выражения турецкий фронт, турецкий кофе, турецкий-русский. Если сказано маршал Гречко, то тут же следует крупа гречка (с. 90 - «Ярмарка в Сокольниках»). Директор Гудко-Лиманского завода оказывается по имени товарищ Гудков (с. 66 - «Записки следователя»). Если речь идет о жизни уголовника Косого, то автор не может удержаться от замечания, что она пошла наперекосяк (с. 4 - «Ящик Пандоры»). Для Ф. Незнанского игра слов - сквозная особенность стиля. «Перекур, начальник! - Ты не куришь. - Все равно перекур» (с. 7 - «Ящик Пандоры»).
В итоге в исследованных книгах Ф. Незнанского можно обнаружить около сотни случаев игры словами. Следовательно, эта особенность его книг является неотъемлемой чертой авторской стилистики и признаком атрибутивным.
Что же касается книг, бесспорно принадлежащих Э. Тополю, то для их стилистики обыгрывание значений и созвучий слов совершенно не характерно. В книге «У. Е.» выявлены три случая такого обыгрывания (с. 29, 225, 323), в книге «Игра в кино» - также три случая (с. 46, 191, 251). В книге «Чужое лицо» - один случай (с. 47). В книге «Красный газ» игры словами не выявлено.
В этом отношении примечательно, что тексты спорной группы также не обнаруживают тяготения их автора к каламбурам. В «Красной площади» выявлен только один случай игры словами (с. 423). В «Журналисте для Брежнева» каламбурных словоупотреблений не выявлено.
Таким образом, по этому признаку тексты спорной группы близки к текстам Э. Тополя и резко отличаются от текстов Ф. Незнанского.
Выводы
В соответствии с определением суда каждая группа представленных для экспертизы произведений была подвергнута экспертному обследованию по следующим аспектам - тематика произведений, их проблематика, сюжетная структура, художественное пространство, историческая достоверность, язык и стиль и др.
В то же время с точки зрения вышеуказанных критериев был проведен сопоставительный анализ разных групп произведений. При этом оказалось, что такое многоуровневое и многоаспектное обследование книг Э. Тополя, Ф. Незнанского и спорных романов позволяет, с одной стороны, различать авторскую манеру письма в несходных группах и, с другой стороны, идентифицировать автора.
Исследование текстов указанных выше произведений показало, что:
- художественные особенности произведений Э. Тополя, с одной стороны, сравнительно с художественными особенностями произведений Ф. Незнанского, с другой стороны, резко отличают одного писателя от другого;
- книги спорной группы «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» не обнаруживают совмещения различных авторских стилей в одном тексте, которое бы позволяло признать эти книги результатом совместной творческой работы Э. Тополя и Ф Незнанского;
- произведения «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» по всем аспектам, учтенным в литературоведческом и текстологическом исследовании, близки к группе произведений Э. Тополя либо прямо идентичны произведениям Э. Тополя, но не имеют тех отличительных свойств, которые бы были идентичны характерным особенностям стиля
Ф. Незнанского;
- совпадение отличительных свойств книг «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» с книгами Э. Тополя, выявленное по всем обследованным согласно определению суда аспектам и по критериям, позволяет заключить, что автором книг «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» является Э. Тополь;
- отсутствие у книг спорной группы каких-либо идентифицирующих автора свойств, общих со свойствами, выявленными в книгах Ф. Незнанского, позволяет заключить, что Ф. Незнанский не является автором книг «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь».
Все сказанное выше позволило экспертной комиссии со всей определенностью ответить на вопросы, поставленные Дорогомиловским судом.
1. В содержании и художественной структуре произведений «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» и произведений Тополя Э.В. «Красный газ», «Игра в кино», «У.Е. Откровенный роман» и других четко проявляются сходные черты, общие особенности.
2. В содержании и художественной структуре произведений «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» и произведений Незнанского Ф.Е. «Ярмарка в Сокольниках», «Записки следователя» и других фактически отсутствуют сходные черты, общие особенности.
3. Произведенный анализ позволяет определить автора спорных произведений. По мнению экспертов, автором произведений «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» является Э.В. Тополь.
4. Произведения «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» нельзя рассматривать как результат творческого труда Тополя Э.В. и Незнанского Ф.Е. Авторство, несомненно, принадлежит Э. Тополю.
5. Результаты сравнительного анализа текстологических особенностей детективных произведений Незнанского Ф.Е. и Тополя Э.В., созданных ими до 1992 г., с текстологическими особенностями детективов «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь», которые приведены выше, также позволяют сделать вывод о том, что авторство романов «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» принадлежит Э. Тополю.
6. Определение автора спорных произведений на основе анализа документальных материалов, персонажей, географической и природной фактуры, стилистики детектива, ее динамики, особенностей языка, индивидуальных особенностей авторского стиля, художественных приемов и др., безусловно, многое проясняет в определении авторства. Но суть экспертизы при этом состоит не только в исследовании элементов художественной структуры спорных произведений, не только в их сопоставлении с книгами обоих авторов, не только в выявлении отдельных сходных моментов в повествовании. Принципиально важно подчеркнуть, что литературоведческая экспертиза должна носить многоуровневый, системный и комплексный характер. Именно такой подход к рассмотрению представленных на экспертизу произведений и был осуществлен при проведении данной экспертизы и подготовке экспертного заключения.
В материалах гражданского дела имеется ряд заключений и рецензий на экспертизы, подготовленных до подачи судебного иска Э. Тополя к Ф. Незнанскому. Это - заключение, подписанное доктором филологических наук профессором Ю.Б. Боревым, экспертное заключение кафедры литературной критики факультета журналистики Института массмедиа РГГУ, подписанное профессором М.П. Одесским, заключение, подготовленное кандидатом юридических наук Л.А. Трахтенгерцем, экспертное заключение профессора А.М. Ушакова, заведующего отделом новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья ИМЛИ РАН, и заключение отдела экспериментальной лексикографии Института русского языка РАН, подготовленное доктором филологических наук А.Н. Барановым.
В определении Дорогомиловского районного суда указывается на необходимость оценки этих документов.
Из того, что было сказано выше по поводу авторства так называемых спорных произведений, со всей очевидностью явствует, что автором и «Красной площади», и «Журналиста для Брежнева» безусловно и единолично является Э. Тополь. Все попытки «подключить» к авторству Ф. Незнанского представляются безосновательными и неубедительными.
Чтобы не быть голословными, обратимся к тексту вышеназванных заключений.
Два из упомянутых заключений (заключение профессора Ю. Борева и заключение профессора М. Одесского) близки друг другу и по смыслу, и по ряду содержащихся в них положений. Их авторы придерживаются той точки зрения, что без Ф. Незнанского оба романа, о которых шла речь выше, не могли бы быть написаны.
Прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что отзывы сторонников авторства Ф. Незнанского страдают фактической недостоверностью. Из многих примеров, подтверждающих это, приведем два. Ученые, подготовившие отзыв РГГУ, касаются, в частности, так называемой проблемы авторства «Тихого Дона». Говоря о многолетних спорах на эту тему, авторы отзыва РГГУ пишут на стр. 6: «Аргументы в защиту М.А. Шолохова сводились, по сути дела, к тому, что он - титульный автор «Тихого Дона» с первого издания, а еще факт его авторства удостоверяется издательскими договорами.
Настаивавшие же на том, что М.А. Шолохов не был автором «Тихого Дона», приводили множество аргументов».
Так ли это? Увы, научная объективность изменяет здесь (как, впрочем, и во многих других случаях) авторам отзыва из РГГУ. Ибо защитники М.А. Шолохова приводили массу аргументов биографического, историко-литературного и стилистического характера в подтверждение своей точки зрения, чего, непонятно по каким причинам, не хотят замечать профессор М.П. Одесский и его сподвижники.
А вот пример из текста Ю.Б. Борева. Формулируя свои выводы, он говорит: «В романах, написанных Незнанским единолично, следственная и прокурорская работа изображена… в убедительных и достоверных подробностях. Этого нет ни в одном самостоятельно написанном Тополем произведении…» Так ли это?
Обратившись к тексту романа «Красный газ», принадлежащего перу Э. Тополя, легко убедиться, что текст этого произведения, где расследуется череда загадочных убийств в Заполярье, довольно густо насыщен фактографией следственных мероприятий. Это колеблет умозаключения Ю.Б. Борева, утверждающего, что Ф. Незнанский в отличие от Э. Тополя обладает опытом следственной работы и этот его опыт - важная составляющая авторского содружества этих писателей. Да, действительно, многие страницы романов, по поводу создания которых идет спор, обильно насыщены данными следственных мероприятий. Но почему, спрашивается, Э. Тополь не мог позаимствовать их не из опыта Ф. Незнанского, а из другого или других источников, например, из разговоров с другими людьми либо путем изучения соответствующей документальной юридической литературы? Тем более что его творческий и житейский опыт, предшествующий знакомству с Ф. Незнанским, предрасполагал к этому.
Общеизвестно, что при создании художественных произведений писатели нередко восполняют отсутствие необходимых сведений, обращаясь к различного рода документам и справочникам. В частности, для романистов, пишущих на историческую тему, тщательное ознакомление с широким кругом исторических источников - непременное условие их творческой работы. Профессор Ю.Б. Борев обходит молчанием эти общеизвестные факты.
Но дело не только в том, что у группы экспертов, отстаивающих интересы Ф. Незнанского, не все гладко по части фактической достоверности. В отзывах проступает некоторое упрощение самой проблемы авторства, точнее говоря, установления авторства, - разумеется, в тех случаях, когда автор неизвестен либо в определении его наличествуют споры.
Каковы главные исходные положение экспертов, защищающих права Ф. Незнанского?
Одно из них четко сформулировал Ю.Б. Борев: «Стилем обладают только произведения высокой классики, и ни у Тополя, ни у Незнанского нет своего стиля». Отсюда он делает вывод о непродуктивности анализа стилевой манеры спорных произведений при рассмотрении вопроса об авторстве этих романов. Примерно то же самое можно обнаружить на стр. 10 заключения экспертов РГГУ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
В романе «Игра в кино», построенном на автобиографическом материале, нет персонификации высшей власти, поскольку у автора в те годы не было личного опыта общения с руководителями страны.
Вводя в повествование элемент большой политики, Э. Тополь создает ряд известных читателю лиц и событий определенной эпохи. Отсутствие личного опыта общения с верховной властью позволяет писателю давать смелые аллюзии.
Ф. Незнанский также вводит в повествование элемент большой политики, но - с осторожностью: как правило, на уровне вторых-третьих фигур большой политики («Ярмарка в Сокольниках», с. 242-246).
Руководители страны обрисованы в прозе Ф. Незнанского схематично, они присутствуют в ней как элементы эпохи, это фигуры, не получающие художественного осмысления.
В книге «Журналист для Брежнева» имя Л.И. Брежнева упоминается постоянно. От его распоряжений и указаний многое зависит в развитии действия. Автор книги использует прием многопланового восприятия этой исторической фигуры, в результате чего создается образ капризного престарелого вождя.
В повествовательном поле романа «Красная площадь» много упоминаний о приказах и распоряжениях Л.И. Брежнева, из его бесед с людьми, из его юмора, вздорных поступков, трусости, готовности к компромиссам и т. п. возникает колоритный и неоднозначный образ главы государства.
Оба произведения спорной группы воспринимаются как дилогия - в ней воссоздан довольно яркий художественный образ главы государства.
Художественное обобщение жизни политической элиты сближает произведения спорной группы с творческой манерой
Э. Тополя и отличает их от произведений Ф. Незнанского, весьма осторожно и сдержанно касающегося жизни лиц верхнего эшелона власти.
5. Секс как предмет художественной трактовки
В произведениях Э. Тополя, как уже отмечалось, сексуальные отношения изображены довольно смело и со многими подробностями. И дело не в том что в его книгах «прописаны» различные любовные истории и интимные сцены. Эти сцены важны для характеристики определенных персонажей, атмосферы и нравов, царящих в тех или иных местах, учреждениях. В «Чужом лице», например, впечатляет любовь Ставинского и Вирджинии, в «Красном газе» показана сексуальная распущенность в духе Бодлера (с. 270); в «Чужом лице» и в
«У. Е.» - проституция; в «Красном газе» - насилие (изнасилование следователя Ковиной (с. 197-200); в «Чужом лице» - гомосексуальное насилие (с. 232, 240); в «У.Е.» - лесбиянство (с. 102, 115, 371; «КГ» - с. 215); в «Красном газе»
(с. 270), «У.Е.» (с. 273), «Игре в кино» (с. 180) - совращение малолетних и т.д. и т.п.
Итак, художественной манере Э. Тополя присуще многообразие в описаниях сексуальных отношений, и эта проблематика является атрибутивным признаком его произведений.
В произведениях Ф. Незнанского сексуальная тематика представлена весьма слабо; за исключением одного эпизода в «Ящике Пандоры», у этого автора нет откровенного показа сексуальных отношений, о них чаще всего говорится вскользь.
Иными словами, в прозе Ф. Незнанского сексуальная проблематика не является атрибутивной. В его повествовании изображение интимных отношений окрашено чувством искренней любви; в описаниях «интима» начисто отсутствуют подробности сексуальных отношений, каковы бы они ни были.
Если же посмотреть под этим углом зрения на содержание книг, об авторстве которых идет спор, то картина получается следующая.
В книге «Журналист для Брежнева» сексуальные отношения показаны как похотливая забава вне глубокого любовного чувства (с. 121-122). На с. 342 говорится о наличии в картотеке МУРа списка сорока тысяч валютных проституток как оперативного резерва; там же - описание сексуальных игр (петтинга) в исполнении молодой девушки; на с. 137-138 - сцена изнасилования.
В книге «Красная площадь» говорится о беспорядочной половой жизни сановника Вигуна (с 9, 117, 164, 178, 392); на с.101-102 - сцена домогательства со стороны руководящего работника милиции Mалениной, заканчивающаяся бурными сексуальными отношениями со следователем Шамраевым; на с. 98-99 - впечатляющая сцена прослушивания магнитофонной записи, фиксирующей совокупление Г.Л. Брежневой с ее любовником.
Можно было бы указать и на многие другие подобные сцены и соответствующие упоминания о сексе в этой книге. Но дело не в количестве примеров. Со всей определенностью можно констатировать, что произведения спорной группы не содержат темы пола в контексте искренней и серьезной любви, интимные отношения в них чаще всего показаны как забава, похоть, распущенность, насилие, извращения.
Таким образом, сексуальная проблематика является атрибутивным признаком как произведений Э. Тополя, так и произведений спорной группы и, с другой стороны, почти не обнаруживается в книгах Ф. Незнанского.
6. Игра слов как стилевой признак
По ходу исследования всех представленных на экспертизу текстов было выявлено такое отличительное свойство стиля Ф. Незнанского, как склонность играть словами и их значениями с целью достижения юмористического эффекта.
Произведения, заведомо и бесспорно принадлежащие перу Ф. Незнанского, изобилуют обыгрыванием прямого и переносного смысла слов, их обыденного и жаргонного значения, контрастом смысла между омонимами, именами собственными и нарицательными и т. п.
Так, имя Турецкий непременно влечет за собою выражения турецкий фронт, турецкий кофе, турецкий-русский. Если сказано маршал Гречко, то тут же следует крупа гречка (с. 90 - «Ярмарка в Сокольниках»). Директор Гудко-Лиманского завода оказывается по имени товарищ Гудков (с. 66 - «Записки следователя»). Если речь идет о жизни уголовника Косого, то автор не может удержаться от замечания, что она пошла наперекосяк (с. 4 - «Ящик Пандоры»). Для Ф. Незнанского игра слов - сквозная особенность стиля. «Перекур, начальник! - Ты не куришь. - Все равно перекур» (с. 7 - «Ящик Пандоры»).
В итоге в исследованных книгах Ф. Незнанского можно обнаружить около сотни случаев игры словами. Следовательно, эта особенность его книг является неотъемлемой чертой авторской стилистики и признаком атрибутивным.
Что же касается книг, бесспорно принадлежащих Э. Тополю, то для их стилистики обыгрывание значений и созвучий слов совершенно не характерно. В книге «У. Е.» выявлены три случая такого обыгрывания (с. 29, 225, 323), в книге «Игра в кино» - также три случая (с. 46, 191, 251). В книге «Чужое лицо» - один случай (с. 47). В книге «Красный газ» игры словами не выявлено.
В этом отношении примечательно, что тексты спорной группы также не обнаруживают тяготения их автора к каламбурам. В «Красной площади» выявлен только один случай игры словами (с. 423). В «Журналисте для Брежнева» каламбурных словоупотреблений не выявлено.
Таким образом, по этому признаку тексты спорной группы близки к текстам Э. Тополя и резко отличаются от текстов Ф. Незнанского.
Выводы
В соответствии с определением суда каждая группа представленных для экспертизы произведений была подвергнута экспертному обследованию по следующим аспектам - тематика произведений, их проблематика, сюжетная структура, художественное пространство, историческая достоверность, язык и стиль и др.
В то же время с точки зрения вышеуказанных критериев был проведен сопоставительный анализ разных групп произведений. При этом оказалось, что такое многоуровневое и многоаспектное обследование книг Э. Тополя, Ф. Незнанского и спорных романов позволяет, с одной стороны, различать авторскую манеру письма в несходных группах и, с другой стороны, идентифицировать автора.
Исследование текстов указанных выше произведений показало, что:
- художественные особенности произведений Э. Тополя, с одной стороны, сравнительно с художественными особенностями произведений Ф. Незнанского, с другой стороны, резко отличают одного писателя от другого;
- книги спорной группы «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» не обнаруживают совмещения различных авторских стилей в одном тексте, которое бы позволяло признать эти книги результатом совместной творческой работы Э. Тополя и Ф Незнанского;
- произведения «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» по всем аспектам, учтенным в литературоведческом и текстологическом исследовании, близки к группе произведений Э. Тополя либо прямо идентичны произведениям Э. Тополя, но не имеют тех отличительных свойств, которые бы были идентичны характерным особенностям стиля
Ф. Незнанского;
- совпадение отличительных свойств книг «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» с книгами Э. Тополя, выявленное по всем обследованным согласно определению суда аспектам и по критериям, позволяет заключить, что автором книг «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» является Э. Тополь;
- отсутствие у книг спорной группы каких-либо идентифицирующих автора свойств, общих со свойствами, выявленными в книгах Ф. Незнанского, позволяет заключить, что Ф. Незнанский не является автором книг «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь».
Все сказанное выше позволило экспертной комиссии со всей определенностью ответить на вопросы, поставленные Дорогомиловским судом.
1. В содержании и художественной структуре произведений «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» и произведений Тополя Э.В. «Красный газ», «Игра в кино», «У.Е. Откровенный роман» и других четко проявляются сходные черты, общие особенности.
2. В содержании и художественной структуре произведений «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» и произведений Незнанского Ф.Е. «Ярмарка в Сокольниках», «Записки следователя» и других фактически отсутствуют сходные черты, общие особенности.
3. Произведенный анализ позволяет определить автора спорных произведений. По мнению экспертов, автором произведений «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» является Э.В. Тополь.
4. Произведения «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» нельзя рассматривать как результат творческого труда Тополя Э.В. и Незнанского Ф.Е. Авторство, несомненно, принадлежит Э. Тополю.
5. Результаты сравнительного анализа текстологических особенностей детективных произведений Незнанского Ф.Е. и Тополя Э.В., созданных ими до 1992 г., с текстологическими особенностями детективов «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь», которые приведены выше, также позволяют сделать вывод о том, что авторство романов «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь» принадлежит Э. Тополю.
6. Определение автора спорных произведений на основе анализа документальных материалов, персонажей, географической и природной фактуры, стилистики детектива, ее динамики, особенностей языка, индивидуальных особенностей авторского стиля, художественных приемов и др., безусловно, многое проясняет в определении авторства. Но суть экспертизы при этом состоит не только в исследовании элементов художественной структуры спорных произведений, не только в их сопоставлении с книгами обоих авторов, не только в выявлении отдельных сходных моментов в повествовании. Принципиально важно подчеркнуть, что литературоведческая экспертиза должна носить многоуровневый, системный и комплексный характер. Именно такой подход к рассмотрению представленных на экспертизу произведений и был осуществлен при проведении данной экспертизы и подготовке экспертного заключения.
В материалах гражданского дела имеется ряд заключений и рецензий на экспертизы, подготовленных до подачи судебного иска Э. Тополя к Ф. Незнанскому. Это - заключение, подписанное доктором филологических наук профессором Ю.Б. Боревым, экспертное заключение кафедры литературной критики факультета журналистики Института массмедиа РГГУ, подписанное профессором М.П. Одесским, заключение, подготовленное кандидатом юридических наук Л.А. Трахтенгерцем, экспертное заключение профессора А.М. Ушакова, заведующего отделом новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья ИМЛИ РАН, и заключение отдела экспериментальной лексикографии Института русского языка РАН, подготовленное доктором филологических наук А.Н. Барановым.
В определении Дорогомиловского районного суда указывается на необходимость оценки этих документов.
Из того, что было сказано выше по поводу авторства так называемых спорных произведений, со всей очевидностью явствует, что автором и «Красной площади», и «Журналиста для Брежнева» безусловно и единолично является Э. Тополь. Все попытки «подключить» к авторству Ф. Незнанского представляются безосновательными и неубедительными.
Чтобы не быть голословными, обратимся к тексту вышеназванных заключений.
Два из упомянутых заключений (заключение профессора Ю. Борева и заключение профессора М. Одесского) близки друг другу и по смыслу, и по ряду содержащихся в них положений. Их авторы придерживаются той точки зрения, что без Ф. Незнанского оба романа, о которых шла речь выше, не могли бы быть написаны.
Прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что отзывы сторонников авторства Ф. Незнанского страдают фактической недостоверностью. Из многих примеров, подтверждающих это, приведем два. Ученые, подготовившие отзыв РГГУ, касаются, в частности, так называемой проблемы авторства «Тихого Дона». Говоря о многолетних спорах на эту тему, авторы отзыва РГГУ пишут на стр. 6: «Аргументы в защиту М.А. Шолохова сводились, по сути дела, к тому, что он - титульный автор «Тихого Дона» с первого издания, а еще факт его авторства удостоверяется издательскими договорами.
Настаивавшие же на том, что М.А. Шолохов не был автором «Тихого Дона», приводили множество аргументов».
Так ли это? Увы, научная объективность изменяет здесь (как, впрочем, и во многих других случаях) авторам отзыва из РГГУ. Ибо защитники М.А. Шолохова приводили массу аргументов биографического, историко-литературного и стилистического характера в подтверждение своей точки зрения, чего, непонятно по каким причинам, не хотят замечать профессор М.П. Одесский и его сподвижники.
А вот пример из текста Ю.Б. Борева. Формулируя свои выводы, он говорит: «В романах, написанных Незнанским единолично, следственная и прокурорская работа изображена… в убедительных и достоверных подробностях. Этого нет ни в одном самостоятельно написанном Тополем произведении…» Так ли это?
Обратившись к тексту романа «Красный газ», принадлежащего перу Э. Тополя, легко убедиться, что текст этого произведения, где расследуется череда загадочных убийств в Заполярье, довольно густо насыщен фактографией следственных мероприятий. Это колеблет умозаключения Ю.Б. Борева, утверждающего, что Ф. Незнанский в отличие от Э. Тополя обладает опытом следственной работы и этот его опыт - важная составляющая авторского содружества этих писателей. Да, действительно, многие страницы романов, по поводу создания которых идет спор, обильно насыщены данными следственных мероприятий. Но почему, спрашивается, Э. Тополь не мог позаимствовать их не из опыта Ф. Незнанского, а из другого или других источников, например, из разговоров с другими людьми либо путем изучения соответствующей документальной юридической литературы? Тем более что его творческий и житейский опыт, предшествующий знакомству с Ф. Незнанским, предрасполагал к этому.
Общеизвестно, что при создании художественных произведений писатели нередко восполняют отсутствие необходимых сведений, обращаясь к различного рода документам и справочникам. В частности, для романистов, пишущих на историческую тему, тщательное ознакомление с широким кругом исторических источников - непременное условие их творческой работы. Профессор Ю.Б. Борев обходит молчанием эти общеизвестные факты.
Но дело не только в том, что у группы экспертов, отстаивающих интересы Ф. Незнанского, не все гладко по части фактической достоверности. В отзывах проступает некоторое упрощение самой проблемы авторства, точнее говоря, установления авторства, - разумеется, в тех случаях, когда автор неизвестен либо в определении его наличествуют споры.
Каковы главные исходные положение экспертов, защищающих права Ф. Незнанского?
Одно из них четко сформулировал Ю.Б. Борев: «Стилем обладают только произведения высокой классики, и ни у Тополя, ни у Незнанского нет своего стиля». Отсюда он делает вывод о непродуктивности анализа стилевой манеры спорных произведений при рассмотрении вопроса об авторстве этих романов. Примерно то же самое можно обнаружить на стр. 10 заключения экспертов РГГУ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48