Шест выбил поперечный брусок и ударил концом
по земле. Катапульта подпрыгнула и опрокинулась. Маленькое колесо
отскочило и, вихляя, покатилось по траве.
Но выстрел получился. Нить, стремительно вытягиваясь в спираль,
уходила вверх, вслед за тряпичным снарядом.
ЯШКА: Есть!
Нить катапульты захлестнула нитку змея. "Конверт" качнулся,
мотнул хвостом, дёрнулся будто хотел сбросить аркан. Но не сбросил и
начал медленно падать.
Ребята молчали, следя за его падением.
ЯШКА: Идём?
ГЕНКА: Я пойду один.
ШУРИК: А если за змеем прибегут несколько человек? Тебя отлу-
пят.
ГЕНКА: Пойду один.
Он сунул кулаки в карманы и, не оглянувшись, зашагал по дороге.
Илька бросился следом.
ИЛЬКА: Я с тобой, Гена!
ГЕНКА: Не надо Илька. Помоги Воробью катапульту собрать.
Илька отстал.
Был яркий день с солнечными облаками. И пёстрые конверты стояли
в небе, подрагивая в потоках тёплого воздуха. От этого же ветра ка-
чалась и высокая трава у ни зкого уличного штакетника.
В траве лежал сбитый змей. Он оказался цел.
Генка подошёл и остановился над змеем. Не то, что-бы его мучила
совесть, но было как-то не спокойно на душе.
Встряхнувшись, Генка поднял голову, глянул по сторонам, Готовый
встретить хазяина змея и его друзей. Драки захотят? Ладно, посмот-
рим.
Но улица была пуста. Генка сел на штакетник и снова стал смо-
теть на змей.
В конце яркой улицы появилась тёмная, словно тушью нарисован-
ная, фигурка. Подходил мальчишька - в чёрных тренировочных брюках,
тёмной майке-безрукавке. Тёмноволосый и тонкий.
У Генки мелькнула пренебрежительная улыбка: драки не будет,
мальчишка - хлюпик. Наверно, третекласник.
Генка уселся по удобнее и стал смотреть выжидающе.
А мальчишка шёл неспеша, с опущенной головой. Словно что-то ис-
кал на дороге. В пальцах его скользила поднятая с земли нитка. Генку
он явно не хотел замечать.
ГЕНКА: Мы не торопимся? Ну-ну...
Он подошвой прижал к земле хвост змея.
Мальчик на Генку так и не взглянул. Сдёрнул змей с газона,
опустился на колено и стал осторожно ощупывать планки. Затем оборвал
нитку и, по-прежнему не обращая внимания на Генку, рензко встал.
Прижатый генкиной ногой хвост натянулся, треснула дранка, бумага
лопнула и белый "конверт" развалился на две части.
Генка вскочил.
ГЕНКА (со сдержанной яростью): Харктер показываешь. да? Взбе-
сился? На всех тебе наплевать? А змей-то причём? Ты что, ослеп? Не
видишь, что я... держу?!
Мальчик выпрямился и прижал порваного змея к груди. Он взглянул
вроде бы на генку и в то же время чуть мимо. Лицо на секунду сдела-
лось растерянным. Но тут же он снова стал спокоен. Опустил голову,
отбросил змей.
МАЛЬЧИК (тихо и жёстко): Не вижу. Ну и что?
Что это он? Генкин взгляд, сперва сердитый, потом недоуменный,
потом растерянный, метнулся по щуплой фигурке мальльчишки. Было в
маленьком незнакомце что-то вызывающее и в то же время беззащит-
но-тревожное.
Сжатые кулаки - и в одном нитка (она пролегла вдоль улицы - от
крышы до змея). Глаза, исподлобья смотревшие на Генку и в то же вре-
мя как бы сквозь него.
Неужели?..
Генка на миг даже зажмурился. Это было похоже на короткий мыс-
ленный стон.
ГЕНКА: Извини... Я же не знал...
Круглые тугие облака стояли над городом...
Яшка, Илька и Шурик устроились на крыше Яшкиного дома. Ждали
Генку.
Яшка лёг и закинул руки за голову. Он сейчас был немного не та-
кой, как на земле - суетливый остроносый воробей. Он казался спокой-
нее и чуть взрослее.
ЯШКА: Облака похожи на дым от старинных пушек. Которые на ко-
раблях...
ШУРИК (не с насмешкой, а скорее удивлённо): Да ты, Яшка, прямо
поэт.
ЯШКА (рассеянно): Ну и что...
Илька сидел выше всех, у самого гребня. Он был настроен более
прозаично и, кроме того, имел к Яшке кое-какие счёты.
ИЛЬКА: Не-а... Поэты не такие бывают. Они смелые. Пушкин и Лер-
монтов на дуэлях дрались из пистолетов. А Воробей - боязливый.
ЯШКА: Я!
ИЛЬКА: Конечно. Чуть чего - "Ой, мама увидит! Ой, попадёт!"
ЯШКА (с неожиданной серьёзностью и без обиды на неразумного
Ильку): Я и не боюсь, что попадёт. Я боюсь, что мамка расстраивает-
ся. Она сперва раскричится, а потом болеет... Два раза стукнет, а
потом за серце держится.
ИЛЬКА (с некоторым смущением): Два раза... А всегда вопишь,
будто убивают.
ЯШКА (убеждённо): Дак все вопят. Ты, что ли, не орёшь, если от
матери попадает?
ИЛЬКА: Меня мама никогда не стукает. И папа ни разу в жизни не
трогал.
ШУРИК: Передача на тему "Для вас, родители"... А Генки нет. Не-
ужели влип в историю? Придётся, наверно, ребят собирать и на развед-
ку...
ЯШКА: Думаешь, он спасибо скажет? Если сказал, что пошйдёт
один, значит - один, хоть помирать будет. Он сегодня злющий.
ШУРИК: А что за муха его укусила?
ИЛЬКА (с явным сочувствием к Генке и гордостью, что посвящен в
такие дела): У него с ангийским худо. Гроб - дело. Совсем увяз.
ШУРИК: Увяз... Он, по-моему и не старался выбратся.
ЯШКА: Не старался! А ты знаешь? А чего старатся, если всё равно
бесполезно? Если человек не может.
ШУРИК (примирительно): Ну... может быть. Я не знаю, я немецкий
учу. Он, говорят, легче.
ЯШКА: У разных людей голова по разному устроена. У одного языки
легко учатся, у другого - никак. У Галки, у моей сестры, в медецинс-
ком институте английский язык да ещё латинский на котором рецепты
выписывают. И она хоть бы что. А я в этот латинский заглянул - ну ни
капельки не понятно.
ШУРИК: А ты сразу понять хотел? Ты хоть английские буквы зна-
ешь?
ЯШКА: Знаю... "Рэ" - как "я", только на оборот. "Лэ" - как "гэ"
вниз головой. "И" - палка с точкой.
ШУРИК (со вздохом): Сам ты палка с точкой.
ИЛЬКА (вскакивая): Идёт! Генка идёт... Только без змея...
Генка вскарабкался к ребятам, шагнул, грохотнув листами железа,
хмуро сел рядом. Молчал.
ИЛЬКА: Ген, ты подрался?
Генка не ответил.
ИЛЬКА: Подрался, да?
ГЕНКА: Сиди уж... "Подрался". Делать мне больше нечего, как
дратся...
ЯШКА: А где змей? Ты ведь Ильке обещал.
ГЕНКА: Самому надо делать...
ИЛЬКА (обиженым шёпотом): А если не получается...
ГЕНКА: "Не получается"... (он вдруг сердито вскинулся. Видимо
для того, что бы заглушить собственное смущение). А у того парнишки
как получается? Ему в миллион раз труднее, чем нам!.. Заладили: "Не
отвечает, чужой"... А если он про нас и не знает! Если он слепой...
Шурик внимательно посмотрел на Генку и протяжно свиснул. У Яшки
шыроко открылись глаза. Илька съехал с гребня крыши прямо к Генке.
ИЛЬКА (тихо и встревоженно): Ой... Совсем?
ГЕНКА (морщась как от боли): Совсем.
ШУРИК: Ну и влипли мы...
ГЕНКА: Вы-то причём? Это я влип. А я тоже... Откуда знать. Он
ходит как... ну, как обыкновенный человек. Потом уж оказалось, что
он по нитке дорогу к змею нашел. А так ничего даже не заметно. И
глаза... Ну, совсем как обыкновенные.
ИЛЬКА (с напряжением): И нисколько не видят?
ГЕНКА: Да, ничего.
Илька слегка отодвинулся. Встревоженно оглядел небо и землю.
Неужели всё это можно не видеть?
ИЛЬКА (одними губами): Как это "ни-че-го"?
Он медленно поднял и прижал к глазам ладони. Навалилась тьма. И
в этой тьме стала с каждым толчьком серца нарастать тревога... А
вдруг это навсегда?!
ИЛЬКА: Нет!
Он раскинул руки с такой силой, что содрал о железо костяшки.
Машинально слизывая с суставов капельки крви, он жадно смотрел
на облака, на деревья, на пёстрый город. На празник летних солнечных
красок...
Генка молчал, а ребята смотрели на него, ожидая подробностей.
ШУРИК: А почему мы про него ничего не знали? Его как зовут?
ЯШКА: Он с какой улицы?
ГЕНКА: С улицы Чехова... Владик... Он недавно с отцом приехал.
Отец - инженер на судоверфи.
ШУРИК: Ты Гена возьми у меня бумагу. Надо ему сделать новый
"конверт".
ГЕНКА: Само собой...
ИЛЬКА: И голубятникам сказать, что б его не трогали. Надо всё
же совесть иметь.
ГЕНКА: И так не тронут. Без катапульты на такую высоту закидуш-
ку не бросишь.
ЯШКА: Я что то не понимаю. Если он не видит, как у него получа-
ется, что выше всех? Как он научился так строить?
ШУРИК: Да в самом деле.
ГЕНКА: Я спрашивал. Когда его домой провожал, мы маленько пого-
ворили... Он говорит, что сам не знает, как научился строить. Нао-
щупь как-то.
ШУРИК: Ну, это понятно. А как запускает
ГЕНКА: Он говорит, что ветер чуствует. Он лицом стоит к той
стороне, где ветер.
ИЛЬКА: Как это? Спиной к змею?
ГЕНКА: Ему всё равно, он же змея не видит. Зато - лицом к вет-
ру... А змей он через нитку чуствует. Пальцами и плечом.
ИЛЬКА: Как это - плечом?
ГЕНКА: Ну вот, смотри... (подвинулся к Ильке, согнул ему руку,
сжал пальцы). Вот будто ты держишь катушку в кулаке. А нитка сюда,
через плечо идёт. А другой рукой он её как струну трогает...
ШУРИК: Как нерв...
Генка осторожно приложил пальцы к тоненькой Илькиной ключице.
ГЕНКА (тихо и осторожно, словно боясь, что там, далеко, Владику
станет больно): У него вот здесь рубец от нитки)...
Утро следующего дня. Генка на подоконнике укладывает в стопку
учебник английского языка, тетрадь и свёрнутую по формату книги бу-
магу. Сложил приготовился выскочить в окошко.
МАТЬ: Двери для тебя нет?.. Ты куда это с утра? У вас занятия с
двенадцати.
ГЕНКА: Сегодня с девяти. Я пошёл.
И выпрыгнул в окно.
Во дворе он оглянулся на крыльцо, на окна: не следят ли мать и
бабушка. Подошел к поленнице и мстительно запихал учебник с тетрадью
в щель между забором и дровами.
Через несколько минут Генка подошел к калитке Владика. Калитка
была заперта. генка нерешительно потолкал, посмотрел на окна и - де-
лать нечего - погремел кольцом.
Калитка распахнулась, появился Владик. И опять Генка увидел его
напряжонное, беспокойное лицо.
ГЕНКА (торопливо, что бы Владик сразу понял, кто пришел): Вот,
я принёс бумагу.
Владик улыбнулся обрадованно и чуть растерянно.
ВЛАДИК: Здравсвуй! Ты проходи. Калитку не захлопывай, ладно?
Может быть скоро папа придёт. А калитку захлопнеш - сразу щеколда
запирается. Каждый раз ходить, открывать... Это тётка наша придумала
такую автоматику. Воров боится, что ли...
ГЕНКА (уловив в тоне Владика явное осуждение в адрес тётки):
Она придумала а ты открываешь?
ВЛАДИК: Она уехала, на целых две недели. Мы с папой вдвоём хо-
зяйничаем... Ну, пошли?
ГЕНКА: Пошли.
Владик зашагал в впереди - по узкому тротуарчику, ведущему че-
рез двор к сараю. Лёгонький и тонкий, он шёл, безошибочно ступая по
узким доскам.
ГЕНКА: Бумага помятая немного. Придётся намочить, что бы расп-
равилась.
ВЛАДИК: Намочить? Разве она не порвётся?
ГЕНКА: Если аккуратно, не порвётся. Ещё лучше натянется, когда
высохнет. Ну, вместе сделаем...
ВЛАДИК (обрадовано): Правда, вместе? Ты не торопишся?
ГЕНКА (с легкой досадой): Куда мне торопится...
ВЛАДИК: Ну, мало ли... У каждого человека всякие дела есть.
ГЕНКА: Что там мои дела. По сравнению...
Он хотел сказать "посравнению с твоей бедой", Но спохватился и
махнул рукой.
Владик подошел к сараю и точным ударом ноги распахнул дверь.
Помещение было прорезано тонкими лучами. По углам громоздились
сломаные стулья и разная рухлядь. У двери на чурбаке стояли слесар-
ные тиски.
На стене висел велосипед.
ВЛАДИК: Ты подождёш минутку? Я тут винт для наушника ищу... Ты
садись.
Сам он присел на корочки перед большой картонной коробкой.
ГЕНКА: Какой винт? Давай помогу.
ВЛАДИК: Я сам. Ты тут не разберёшся в моём хозяйстве.
И правда, погремев железками, он вытащил из гвоздей и мотков
проволоки болтик с гайкой. Взял со старого стула наушники с тонкой
металической дужкой. Один наушник едва держался, и стал его привин-
чивать. Винт входил в гнездо туго. Владик закусил губу, низко накло-
нил голову.
Генка стоял рядом и мучился. Ему ничего не стоило закрепить на-
ушник, но он не решался вмешатся.
ГЕНКА: Зачем тебе наушники?
ВЛАДИК: Нам с папой, для телевизора. Вечером, если громкий
звук, тётка ругается. А наушники включишь - и хорошо...
ГЕНКА: К телевизору а как...
Он тут же замолчал и треснул себя кулаком по лбу. Но Владик уже
понял. Он не обиделся.
ВЛАДИК: Конечно, что на экране, я не вижу. Папа расказывает. Да
и по словам можно догадатся, если кино... Мне телевизор и радио
вместо газет и книжек...
ГЕНКА (пытаясь сгладить неловкость): Я хотел... телевизор ка-
кой? Какая марка?
ВЛАДИК: Да старенький, "Рекорд". Есть ещё новый, но у тётки в
комнате.
ГЕНКА: Ничего, что старый. Старые иногда даже лучше... А хочеш,
я Шурке Черемховскому скажу, он тебе пульт сделает для дистанционно-
го управления. Лежишь в кровати и телевизор регулируешь!
ВЛАДИК: У нас есть. Папа сделал. Он всё, что хочешь, может сде-
лать.
ГЕНКА: Он у тебя кто?
ВЛАДИК: Инженер... Понимаешь, он такой инженер - по оборудо-
ванью. Его специально на сдешнюю судоверфь перевели, там новый цех
пускать должны. Вот он там и хозяйничает. И ругается.
ГЕНКА: Почему?
ВЛАДИК: Ну, он объяснял... Что-то не так построили, станки не
размещаются. Он даже по вечерам работает, считает что-то. Всё равно
построит, как надо.
ГЕНКА: А у меня отец тоже инженер. Только по лесной промышлен-
ности. Всё ездит, ездит.
ВЛАДИК: А мы в Воронеже жили... (он пошатал наушник). Крепко
держится... Ну, пойдём? Бумагу мочить.
ГЕНКА: Сначала же её на каркас наклеивают. Неужели ты про это
не знаешь?
ВЛАДИК: Нет, не слыхал.
ГЕНКА: А такие змеи делаешь. Выше всех стоят.
ВЛАДИК (нерешительно): А правда?.. Выше, чем у вас?
ГЕНКА (виновато): Конечно... Потому и сбили. Не знали ведь, что
ты... Ну, в общем думали, что дразнишся... Теперь твой змей никто не
тронет, даже голубятники.
Они остановились в дверях сарая.
ВЛАДИК: А сегодня, сейчас вот... ваши летают?
ГЕНКА (посмотрел в небо): Есть... Вон "Шмель" Яшки Ворбья. Да
не шмель он, а корова неуклюжая... "Битанго" Антошки Калинова. "Ва-
силёк". Это уж девчёнки придумали... А вон "Желтый щит" поднимает-
ся... (он посмотрел на Владькино напряжонное лицо, спохватился): Ну,
пошли! А как твой "конверт" назовём? Надо, что бы имя было и позыв-
ные.
ВЛАДИК: Можно "Фрегат"?
ГЕНКА: Конечно, можно. Хорошее имя... Значит, он опять белый
будет, как парус?
ВЛАДИК: А бумага белая?
ГЕНКА: Конечно.
Владик шагнул во двор. Генка, выходя за ним, крутнул у висящего
рядом с дверью велосипеда колесо. Оно завертелось с лёгким треском.
ВЛАДИК (тут же оглянувшись на звук): Хорошая машина. Лёгонький
на ходу, сам едет... А у тебя есть?
ГЕНКА: Обещали купить... В этом году уж не купят.
ВЛАДИК: Если хочеш, бери, катайся.
ГЕНКА (не сдержав радости): Можно? А твой отец не заругает?
ВЛАДИК: Что ты! Он ничего не скажет. Он всё равно не ездит, это
же мой велосипед.
ГЕНКА: Твой?!
Он тут же прикусил язык.
ВЛАДИК: Не веришь? А знаешь как я на нем гонял, когда в Вороне-
же жили! Там вокруг двора асфальтовая дорожка была, я на ней каждый
поворот знал.
ГЕНКА: Да я верю.
ВЛАДИК: Я ночью катался, когда никого нет... Мне-то всё рав-
но... Только один раз на какого-то пьяницу налетел. Вот.
Он подтянул штанину и ткнул пальцем в белый рубец у колена.
ВЛАДИК: Даже зашивали. А ты не веришь.
ГЕНКА: Да ты что! Верю я! Только... отец-то тебе разрешал?
ВЛАДИК: Он разрешал. Он меня сам учил... И ходить учил так, что
бы незаметно было, что я не вижу.
Он поправил штанину, распрямился. И вдруг забеспокоился.
ВЛАДИК: Ой, надоел тебе, наверно, мой разговор? Я тут всё один
да один. И вдруг ты пришел...
ГЕНКА: А я ещё... можно приду?
Владик улыбнулся смущенно и благодарно.
Это уже другой день. Вернее, утро. Генка, насвистывая, шел к
Владику.
Мимо с криками и топотом промчались ребята. Среди них Илька и
Яшка. Илька слегка задержался, оглянувшись на Генку.
ИЛЬКА: Яшкин "Шмель" упал! Кажется, голубятники сбили!
И бросился догонять ребят. Генка секунду раздумывал. Потом до-
садливо плюнул и побежал следом: что делать, долг требует выручать
товарища-змеевика.
"Шмель" висел, зацепившись мочальным хвостом за палисадник в
чужом переулке.
Генка и его друзья подоспели почти одновременно с голубятника-
ми. Но всё-таки чуть-чуть раньше. Яшка схватил своё детище. Две ше-
ренги, разделённые обычаями давней уличной войны, остановились друг
против друга.
ГЕНКА (голубятникам): Зря бежали, запыхались бедненькие. Добычи
не будет.
Голубятников меньше. Им остаётся одно - принять равнодушный
вид.
СЕРЁГА КОВАЛЁВ (вожак голубятников): Добыча!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13