Но после того, как я разбил свой «Опель», хоть и не совсем новый, но тем не менее… В общем, вышел я через две недели из больницы и решил, что это занятие не для меня. Я – человек тонкой душевной организации, эмоциональный, мне трудно быть постоянно собранным… В общем, нанял я себе водителя. Правда, первый попался мне не очень… Терпел я его года полтора… Он, скотина, на моей машине «левачил», представляете?! Я догадывался, но никак не мог его поймать, а когда он мою машину разбил (пьяный с девчонками ехал!), я его уволил без выходного пособия. И опять передо мной встал вопрос о найме водителя. И тогда… Вот скажите, Татьяна, вы верите в судьбу?
– Да как вам сказать? И да, и нет…
– А-а… А я верю. Потому что судьба меня любит! Она всегда мне посылает хороших людей… Ой, разрешите, я по дереву постучу… Тьфу-тьфу… Так вот, едва встал вопрос о новом водителе, как из деревни Сорокино (у меня там много родни) позвонила моя двоюродная сестра, Маша, и сказала, что недавно умерла наша родственница, моя троюродная сестра – Надя. У нее остался сын, довольно взрослый парень, он уже и в армии отслужил. Парень хороший, да в деревне ему делать совсем нечего, работы нет, а он – водитель. Маша боялась, что Антон – так зовут этого парня – сопьется. И попросила меня подыскать ему что-нибудь в городе… Татьяна, передайте мне соль, пожалуйста… Спасибо… Так вот. Я говорю: мол, пусть Антон приезжает ко мне, посмотрим, что было бы можно здесь ему подобрать. Через два дня племянничек и приехал. Посадил я его за руль своей «девятки» (у меня тогда «девятка» была, сейчас на ней Инна ездит), покатались мы с ним – ничего! Водит хорошо, уверенно, не лихачит, не рисуется. Опыта, правда, маловато, да ведь это – дело наживное. Короче, оставил я Антошку у себя. Он в свою избу в деревне пустил жить какую-то родственницу, та как раз только что замуж вышла, а сам перебрался ко мне. Так что теперь вот уже три года, как у меня новый водитель, да такой хороший, что я нарадоваться на него не могу! Нет, честное слово, сейчас ведь молодежь – сплошные раздолбаи! Ой, Татьяна, извините, к вам это не относится. Вы, я вижу, девушка серьезная, положительная… Нет, ну, что ни говорите, есть и такая молодежь – у них один ветер в голове. Так вот, мой водитель к ним не относится. Антон встает рано, представьте, и зарядку делает! Да, да! И еще с гантелями! Каждое утро – двадцать минут разминки, форму держит, которую еще в армии накачал… Вам соль? Да, пожалуйста… Так вот. Не пьет, не курит, В прошлом году поступил на заочное в институт, в политех, на автомобильный факультет. Аккуратен, словно не в деревне жил. За три года не подвел меня ни разу! Не болеет, не прогуливает… А? Как вам? Нет, я Антоном доволен. Молодец!
– Я рада за вас, похоже, вам действительно повезло с водителем.
– Я сам за себя рад! Мне и с Тамарой повезло. Какие пироги она печет, если бы вы знали! Правда, Инна их не ест, зато мы с Кристинкой трескаем за обе щеки. А еще она хорошо запекает утку. М-м-м… Это что-то! А еще у нее есть рецепт ее фирменного соуса. В основе – вы не поверите! – куриный бульон. Добавляется майонез, белое столовое вино, много мелкорубленой зелени, оливковое масло, что-то еще… я уж не помню… Такое объедение! А еще она превосходно делает сырную запеканку и рыбный рулет…
Дмитрий Алексеевич еще долго нахваливал кулинарные способности своей гениальной домработницы, а также водителя, потом опять перешел к родственникам, говорил, какие у него замечательные девочки, как он их сильно любит, и они его, разумеется, тоже. Я к тому времени съела все заказанные мною блюда и попросила принести кофе. У моего собеседника еще что-то оставалось на тарелке, он изредка тыкал в нее вилкой, быстро, почти не жуя, проглатывал кусок и опять принимался разглагольствовать. Мне все это порядком надоело. Я пила кофе и думала о том, как приду в купе и лягу спать. Почитать все равно не получится, так я хоть высплюсь на неделю вперед.
Вдруг мой собеседник прервал поток хвалебных псалмов своей родне. Он с какой-то неловкостью посмотрел на меня и сказал виноватым голосом:
– Ой, простите, Татьяна, вижу, я вас утомил своей болтовней. Утомил, утомил, не спорьте, – поспешил уверить меня Дмитрий Алексеевич, хотя я и не думала спорить.
Я молча пила кофе, наслаждаясь вкусом любимого напитка. Сейчас вот еще сигаретку выкурю в тамбуре, для полного счастья…
– Конечно, вам все это неинтересно… Я, недотепа, совсем забыл спросить вас: а вы кто по профессии? Конечно, вы можете не отвечать, если не считаете нужным…
– Я работаю в сфере частного сыска, – сказала я самым обыденным тоном.
– Простите, кем?! – карие глаза Дмитрия Алексеевича округлились.
– Я – частный сыщик, – пояснила я, – помогаю людям прояснять то, что милиция не считает нужным расследовать, или помогаю им выпутаться из неприятной ситуации.
Дмитрий Алексеевич некоторое время смотрел на меня с удивлением и даже восхищением, потом понимающе покивал головой:
– Впечатляет, поверьте. Не ожидал… Такая симпатичная, я бы даже сказал, красивая девушка, и вдруг – частный сыщик! Я бы скорее поверил, что вы – фотомодель.
– Что ж, в следующий раз так я кому-нибудь и представлюсь. Официант! Рассчитайте нас, пожалуйста…
Мы шли по качающимся вагонам в свое купе. Мой собеседник пытался говорить мне еще какие-то комплименты, я пропускала их мимо ушей. В тамбуре своего вагона я задержалась, чтобы покурить, а когда я вошла в купе и села, Дмитрий Алексеевич спросил меня:
– Татьяна, а у вас есть визитка? Я, вообще-то, человек не суеверный, но, как говорится, если встретил попа, перекрести лоб…
– Конечно, – я достала из сумочки визитку и протянула ее моему попутчику. Он взял, прочитал ее и аккуратно убрал в свою кожаную визитницу.
– Как знать, может, пригодится…
Пышная дама с недоумением смотрела то на меня, то на Дмитрия Алексеевича. Она никак не могла понять, что произошло, пока мы с историком обедали. Он больше не рассказывает своих занимательных историй, наоборот, расспрашивает меня, кто я да что я. Но я сказала, что очень хочу спать, залезла на вторую полку и отвернулась лицом к стене. В отличие от моего болтливого попутчика, я не любила выкладывать о себе всё первому встречному.
На вокзале меня встретила подруга Светка. У нее был выходной, и ей все равно нечего было делать. Она чмокнула меня в щеку и спросила:
– Ну, как там столица?
– Стоит, что ей сделается!
– Ну, а родные твои как, всех повидала? Бабушка-то держится?
– Да ничего, все нормально, все живы-здоровы…
В Москву я ездила проведать родственников – родную сестру моей бабушки, двоюродную тетку и троюродного брата. Они позвонили этим летом, сказали, что бабушка совсем плоха и хочет повидаться со мной. Я и решила, пока новых дел нет, съездить и проведать их. Три дня, прожитые мною в столице, были наполнены расспросами – кто, да что, да как, и рассказами – кто из московской родни женился, кто развелся, у кого кто родился, и все в этом духе. И вот теперь я – в родном Тарасове. Подруга подхватила мою дорожную сумку и поспешила к стоянке такси.
– Пойдем быстрее, а то все «шашечки» разберут…
– Да не спеши ты, не разберут. В крайняк, на маршрутке доедем, у меня вещей немного…
– Ты что, в столице не купила ничего? Я думала, ты шмотками похвастаешь.
– Купила, так, мелочь… Какой смысл оттуда барахло тащить, здесь все то же самое.
Мы вышли из вагона, и я увидела Дмитрия Алексеевича, стоявшего на перроне и беспомощно озиравшегося по сторонам.
– Ничего не понимаю… – бормотал он.
– Что-то случилось? – я подошла к попутчику.
– Антон, мой водитель, должен был меня встретить, я послал ему на сотовый эсэмэску. Где же он?
– Может, пробки, задерживается, скоро подъедет?
– Нет, нет, на него это не похоже… Что-то здесь не так. Он никогда не подводил меня! Он должен был приехать заранее, он всегда так делал.
– А вы ему на сотовый позвоните, – нашлась Светка.
– Да я звонил! Не отвечает…
Дмитрий Алексеевич достал мобильник и нажал на несколько кнопок. Потом прижал телефон к уху. Даже нам, стоящим рядом, были слышны гудки. Один, второй, третий… После шестого или седьмого он растерянно показал нам телефон и сказал:
– Видите, не берет… Придется на такси ехать… Но это странно, очень странно, он должен был встретить меня…
Мы втроем пошли к стоянке такси, по дороге утешая моего попутчика. Мы говорили ему, что не стоит расстраиваться, мало ли что, может, машина сломалась по дороге, техника все-таки. Дмитрий Алексеевич был явно недоволен своим водителем, обещал «задать ему по приезде», говорил, что тот его никогда так не подводил, уж не случилось ли чего… С нами, как оказалось, ему было не по пути, и мы со Светкой поехали к ней домой, а мой новый знакомый – в другую сторону.
Глава 2
Телефон трезвонил как ненормальный. Как будто случился пожар, и только я одна во всем городе могла его потушить. Я искала ключи. Мой любимый зеленый чемодан для поездок стоял на грязном полу подъезда. Да где же они, черт их подери?! Еще звонок. Я переворачивала содержимое моей сумочки уже в третий раз, но ключи упорно прятались за кошельком, косметичкой, расческой, дорожными салфетками и еще бог знает чем. Или не прятались? Еще один звонок. Я открыла боковой карман сумочки, пошарила там. Увы!
Телефон замолчал. Выдохся. Или звонивший, наконец, понял, что меня нет дома. Я уже спокойнее полезла в карман джинсов. Ну конечно! Когда я ищу ключи в сумочке, они обязательно окажутся в кармане, а если я ищу их в кармане, то они тихонечко будут лежать в сумке, где-нибудь в потайном отделе. Ведь хотела же я достать их еще у подъезда, поставив чемодан на лавочку. Но тут как раз мимо шла моя соседка с нижнего этажа, она открыла мне дверь своим «магнитиком», и я, естественно, воспользовалась случаем и вошла в подъезд вместе с ней. Но из-за этого теперь приходится мне пыхтеть около собственной двери.
Я повернула ключ в замке, дверь нехотя приоткрылась, как бы говоря: ну, ладно уж, заходи, растеряха… Я сбросила кроссовки и шмыгнула в комнату. Номер на определителе высветился, но он был мне незнаком. Перезванивать, пожалуй, не буду, я не знаю, кто это звонил, если человеку действительно надо – наберет мой номер еще раз. Лучше пойду в душ, с дороги первое дело – привести себя в порядок. Вот освежусь, поем как следует, а то у Светки мы только компот ее фирменный пили, от обеда я отказалась. В ее душе купаться я тоже отказалась, и, похоже, зря. Понадеялась я, что к себе уеду в тот же день, да за разговорами не заметила, как засиделась допоздна. Потому мы решили – я останусь ночевать у нее, и вот только сегодня я, наконец, переступила порог родного дома. Так. Потом я разберу чемодан, надо будет кое-что постирать, убрать в шифоньер….
Я стояла под душем, когда телефон зазвонил вновь. Черт, ну почему так не вовремя? Можно было позвонить на десять минут раньше или на десять минут позже? А телефон-то как надрывается! В самом деле, что ли, пожар? Но меня пока еще нет. Я пока не вернулась, я в дороге. Ну, не вылезать же мне, в самом деле, мокрой из ванны?!
Я готовила обед, когда телефон опять напомнил о себе. Теперь у меня не было причины не брать трубку.
– Алло?
Голос был мужской, приятный и, главное, знакомый:
– Татьяна?
– Да, я слушаю…
– Здравствуйте. Я звоню вам уже полдня…
Я заметила, хотела было ответить я, но, разумеется, не сказала ничего подобного. Я слушала этот голос и гадала: почему он мне так знаком? Я вспоминала, где я его слышала, главное, совсем недавно.
– У вас что-то случилось? – спросила я, так как пауза затянулась.
– Случилось… А вы меня не узнали?
Он снова замолчал.
– Представьтесь, пожалуйста, – попросила я.
– А я разве не назвался?.. Ох, извините… Меня зовут Василевский Дмитрий Алексеевич. Мы с вами ехали вчера в поезде…
Черт! Ну, конечно! Историк-сантехник, любящий до безумия всю свою родню и горничную с водителем в придачу. Я же дала ему свою визитку, и вот он, очевидно, решил мне позвонить.
– Да, я вспомнила. Дмитрий Алексеевич, что у вас случилось?
– Татьяна, представляете, пропал мой водитель, Антон! Помните, я вам о нем рассказывал?
Ну, еще бы не помнить! Я теперь всю родню и обслугу этого историка знаю лучше, чем свою.
– Татьяна, вы ведь именно такими делами занимаетесь, я прав? Вы можете мне помочь?
– Может, и смогу, но для этого я должна знать, что случилось.
– Я же говорю: пропал Антон!
– Да, я знаю, он не встретил вас на вокзале…
– Не встретил! Это еще полбеды! Он пропал!
– Что значит – пропал? Вы хотите сказать, что дома его тоже нет?
– Да, и, как оказалось, уже не первый день. Тамара, домработница, мне сообщила, что он отсутствует со дня моего отъезда в Москву, то есть уже четвертый день подряд. Я сходил в милицию, написал заявление…
Ну что ж, он поступил мудро. Если пропадает человек – это дело милиции, это их работа – находить пропавших. Только от меня-то он чего хочет?
– Вы правильно сделали, они начнут искать…
– Искать?! Да вы знаете, что они мне сказали?! «Парень молодой, загулял где-нибудь с друзьями или с девушкой… Объявится…» Вы, мол, пока всех его друзей обзвоните. Не будут они его искать, нутром чувствую…
– Послушайте, Дмитрий Алексеевич! Во-первых, успокойтесь. Еще пока неизвестно, может, ничего не случилось. А во-вторых, искать они его будут, они обязаны, раз есть заявление.
– Как же, будут! Они сказали, что у них только сегодня два свежих трупа!
– Дмитрий Алексеевич, ведь там не один человек работает. Кто-то будет убийства раскрывать, а кто-то – искать вашего водителя… А к тому времени, может, он и сам объявится…
– Не объявится, Татьяна, не объявится! – историк сильно нервничал. – Я Антона за эти три года хорошо узнал. Он ни разу… понимаете, ни разу! – не подвел меня. А потом… Где он может ночевать? Он жил в моем доме и всегда спал в своей комнате. Всегда! Потому что утром ровно в семь он обязан был подавать машину к крыльцу. И все три года так и было… А теперь? Антон сказал домработнице, что он едет на родину, в свою деревню. Но его телефон не отвечает, хоть он и не отключен… Хорошо, милиция пусть его ищет, а вы, Татьяна, возьметесь поискать парня, так сказать, параллельно?
– А если милиция найдет Антона раньше?
– Оплата вашей работы от этого зависеть не будет…
– Моя ставка – двести долларов в день.
– Деньги не вопрос. Антон не просто водитель. Он, если вы помните, еще и мой дальний родственник. И поверьте моей интуиции: случилась беда! Я это чувствую, я всегда чувствую, когда что-то случается… У меня сразу сердце заныло, когда я его на вокзале не увидел.
Сердце у него заныло, тоже мне, аргумент! Но взяться за это дело мне, похоже, все-таки придется, других клиентов на горизонте пока не наблюдается, а время, проведенное впустую, денег в мой бюджет все равно не прибавит.
– Хорошо. Я скоро к вам приеду. Диктуйте адрес…
Я положила трубку и пошла в кухню. Война войной, а обед – по расписанию. Последний раз толком я обедала в поезде, больше суток тому назад, так что вопрос – подкрепляться или нет – не стоит. Да и не пропадать же тушеной картошке с мясом из-за исчезнувшего водителя! Еще неизвестно, где этот Антоша отсиживается, может, он действительно нашел себе зазнобу, да и застрял у нее. Дело-то молодое! Сколько ему? Года двадцать три – двадцать четыре, не больше. И чтоб у молодого здорового парня не было девчонки – не поверю! Может, историк зря такую шумиху поднял? Предчувствие у него! У меня вот тоже предчувствие… плотного обеда.
Я ела картошку и думала о превратностях нашего сыскного ремесла. Вот так всегда: то ждешь клиентов неделями, а то – не успеешь вернуться с отдыха…
Дом, в котором обитало счастливое семейство историка-сантехника, находился за городом. Коттеджный поселок, трехэтажные дома, очень похожие друг на друга, окруженные каменными заборами, выстроились строго в ряд. Я ехала мимо них, высматривая номера на воротах. Двадцать два, двадцать четыре, ага, вот и нужный мне, двадцать шестой. Я посигналила, железные ворота поехали в сторону, пропуская меня на территорию. На высокое, украшенное декоративным камнем крыльцо под большим козырьком вышел хозяин, показал рукой, куда можно поставить машину. Моя «девятка» аккуратно поместилась на небольшой площадке, выложенной тротуарной плиткой и окруженной с двух сторон клумбами с изумительными цветами. Дмитрий Алексеевич ждал, когда я подойду к нему. У крыльца из большой деревянной будки вылезла внушительных размеров овчарка, подозрительно на меня посмотрела и зарычала. Похоже, я не внушала ей доверия.
– Лорд, на место! Свои…
Лорд недовольно посмотрел на хозяина: ну, смотри, мол, тебе виднее, только потом не жалуйся.
1 2 3 4
– Да как вам сказать? И да, и нет…
– А-а… А я верю. Потому что судьба меня любит! Она всегда мне посылает хороших людей… Ой, разрешите, я по дереву постучу… Тьфу-тьфу… Так вот, едва встал вопрос о новом водителе, как из деревни Сорокино (у меня там много родни) позвонила моя двоюродная сестра, Маша, и сказала, что недавно умерла наша родственница, моя троюродная сестра – Надя. У нее остался сын, довольно взрослый парень, он уже и в армии отслужил. Парень хороший, да в деревне ему делать совсем нечего, работы нет, а он – водитель. Маша боялась, что Антон – так зовут этого парня – сопьется. И попросила меня подыскать ему что-нибудь в городе… Татьяна, передайте мне соль, пожалуйста… Спасибо… Так вот. Я говорю: мол, пусть Антон приезжает ко мне, посмотрим, что было бы можно здесь ему подобрать. Через два дня племянничек и приехал. Посадил я его за руль своей «девятки» (у меня тогда «девятка» была, сейчас на ней Инна ездит), покатались мы с ним – ничего! Водит хорошо, уверенно, не лихачит, не рисуется. Опыта, правда, маловато, да ведь это – дело наживное. Короче, оставил я Антошку у себя. Он в свою избу в деревне пустил жить какую-то родственницу, та как раз только что замуж вышла, а сам перебрался ко мне. Так что теперь вот уже три года, как у меня новый водитель, да такой хороший, что я нарадоваться на него не могу! Нет, честное слово, сейчас ведь молодежь – сплошные раздолбаи! Ой, Татьяна, извините, к вам это не относится. Вы, я вижу, девушка серьезная, положительная… Нет, ну, что ни говорите, есть и такая молодежь – у них один ветер в голове. Так вот, мой водитель к ним не относится. Антон встает рано, представьте, и зарядку делает! Да, да! И еще с гантелями! Каждое утро – двадцать минут разминки, форму держит, которую еще в армии накачал… Вам соль? Да, пожалуйста… Так вот. Не пьет, не курит, В прошлом году поступил на заочное в институт, в политех, на автомобильный факультет. Аккуратен, словно не в деревне жил. За три года не подвел меня ни разу! Не болеет, не прогуливает… А? Как вам? Нет, я Антоном доволен. Молодец!
– Я рада за вас, похоже, вам действительно повезло с водителем.
– Я сам за себя рад! Мне и с Тамарой повезло. Какие пироги она печет, если бы вы знали! Правда, Инна их не ест, зато мы с Кристинкой трескаем за обе щеки. А еще она хорошо запекает утку. М-м-м… Это что-то! А еще у нее есть рецепт ее фирменного соуса. В основе – вы не поверите! – куриный бульон. Добавляется майонез, белое столовое вино, много мелкорубленой зелени, оливковое масло, что-то еще… я уж не помню… Такое объедение! А еще она превосходно делает сырную запеканку и рыбный рулет…
Дмитрий Алексеевич еще долго нахваливал кулинарные способности своей гениальной домработницы, а также водителя, потом опять перешел к родственникам, говорил, какие у него замечательные девочки, как он их сильно любит, и они его, разумеется, тоже. Я к тому времени съела все заказанные мною блюда и попросила принести кофе. У моего собеседника еще что-то оставалось на тарелке, он изредка тыкал в нее вилкой, быстро, почти не жуя, проглатывал кусок и опять принимался разглагольствовать. Мне все это порядком надоело. Я пила кофе и думала о том, как приду в купе и лягу спать. Почитать все равно не получится, так я хоть высплюсь на неделю вперед.
Вдруг мой собеседник прервал поток хвалебных псалмов своей родне. Он с какой-то неловкостью посмотрел на меня и сказал виноватым голосом:
– Ой, простите, Татьяна, вижу, я вас утомил своей болтовней. Утомил, утомил, не спорьте, – поспешил уверить меня Дмитрий Алексеевич, хотя я и не думала спорить.
Я молча пила кофе, наслаждаясь вкусом любимого напитка. Сейчас вот еще сигаретку выкурю в тамбуре, для полного счастья…
– Конечно, вам все это неинтересно… Я, недотепа, совсем забыл спросить вас: а вы кто по профессии? Конечно, вы можете не отвечать, если не считаете нужным…
– Я работаю в сфере частного сыска, – сказала я самым обыденным тоном.
– Простите, кем?! – карие глаза Дмитрия Алексеевича округлились.
– Я – частный сыщик, – пояснила я, – помогаю людям прояснять то, что милиция не считает нужным расследовать, или помогаю им выпутаться из неприятной ситуации.
Дмитрий Алексеевич некоторое время смотрел на меня с удивлением и даже восхищением, потом понимающе покивал головой:
– Впечатляет, поверьте. Не ожидал… Такая симпатичная, я бы даже сказал, красивая девушка, и вдруг – частный сыщик! Я бы скорее поверил, что вы – фотомодель.
– Что ж, в следующий раз так я кому-нибудь и представлюсь. Официант! Рассчитайте нас, пожалуйста…
Мы шли по качающимся вагонам в свое купе. Мой собеседник пытался говорить мне еще какие-то комплименты, я пропускала их мимо ушей. В тамбуре своего вагона я задержалась, чтобы покурить, а когда я вошла в купе и села, Дмитрий Алексеевич спросил меня:
– Татьяна, а у вас есть визитка? Я, вообще-то, человек не суеверный, но, как говорится, если встретил попа, перекрести лоб…
– Конечно, – я достала из сумочки визитку и протянула ее моему попутчику. Он взял, прочитал ее и аккуратно убрал в свою кожаную визитницу.
– Как знать, может, пригодится…
Пышная дама с недоумением смотрела то на меня, то на Дмитрия Алексеевича. Она никак не могла понять, что произошло, пока мы с историком обедали. Он больше не рассказывает своих занимательных историй, наоборот, расспрашивает меня, кто я да что я. Но я сказала, что очень хочу спать, залезла на вторую полку и отвернулась лицом к стене. В отличие от моего болтливого попутчика, я не любила выкладывать о себе всё первому встречному.
На вокзале меня встретила подруга Светка. У нее был выходной, и ей все равно нечего было делать. Она чмокнула меня в щеку и спросила:
– Ну, как там столица?
– Стоит, что ей сделается!
– Ну, а родные твои как, всех повидала? Бабушка-то держится?
– Да ничего, все нормально, все живы-здоровы…
В Москву я ездила проведать родственников – родную сестру моей бабушки, двоюродную тетку и троюродного брата. Они позвонили этим летом, сказали, что бабушка совсем плоха и хочет повидаться со мной. Я и решила, пока новых дел нет, съездить и проведать их. Три дня, прожитые мною в столице, были наполнены расспросами – кто, да что, да как, и рассказами – кто из московской родни женился, кто развелся, у кого кто родился, и все в этом духе. И вот теперь я – в родном Тарасове. Подруга подхватила мою дорожную сумку и поспешила к стоянке такси.
– Пойдем быстрее, а то все «шашечки» разберут…
– Да не спеши ты, не разберут. В крайняк, на маршрутке доедем, у меня вещей немного…
– Ты что, в столице не купила ничего? Я думала, ты шмотками похвастаешь.
– Купила, так, мелочь… Какой смысл оттуда барахло тащить, здесь все то же самое.
Мы вышли из вагона, и я увидела Дмитрия Алексеевича, стоявшего на перроне и беспомощно озиравшегося по сторонам.
– Ничего не понимаю… – бормотал он.
– Что-то случилось? – я подошла к попутчику.
– Антон, мой водитель, должен был меня встретить, я послал ему на сотовый эсэмэску. Где же он?
– Может, пробки, задерживается, скоро подъедет?
– Нет, нет, на него это не похоже… Что-то здесь не так. Он никогда не подводил меня! Он должен был приехать заранее, он всегда так делал.
– А вы ему на сотовый позвоните, – нашлась Светка.
– Да я звонил! Не отвечает…
Дмитрий Алексеевич достал мобильник и нажал на несколько кнопок. Потом прижал телефон к уху. Даже нам, стоящим рядом, были слышны гудки. Один, второй, третий… После шестого или седьмого он растерянно показал нам телефон и сказал:
– Видите, не берет… Придется на такси ехать… Но это странно, очень странно, он должен был встретить меня…
Мы втроем пошли к стоянке такси, по дороге утешая моего попутчика. Мы говорили ему, что не стоит расстраиваться, мало ли что, может, машина сломалась по дороге, техника все-таки. Дмитрий Алексеевич был явно недоволен своим водителем, обещал «задать ему по приезде», говорил, что тот его никогда так не подводил, уж не случилось ли чего… С нами, как оказалось, ему было не по пути, и мы со Светкой поехали к ней домой, а мой новый знакомый – в другую сторону.
Глава 2
Телефон трезвонил как ненормальный. Как будто случился пожар, и только я одна во всем городе могла его потушить. Я искала ключи. Мой любимый зеленый чемодан для поездок стоял на грязном полу подъезда. Да где же они, черт их подери?! Еще звонок. Я переворачивала содержимое моей сумочки уже в третий раз, но ключи упорно прятались за кошельком, косметичкой, расческой, дорожными салфетками и еще бог знает чем. Или не прятались? Еще один звонок. Я открыла боковой карман сумочки, пошарила там. Увы!
Телефон замолчал. Выдохся. Или звонивший, наконец, понял, что меня нет дома. Я уже спокойнее полезла в карман джинсов. Ну конечно! Когда я ищу ключи в сумочке, они обязательно окажутся в кармане, а если я ищу их в кармане, то они тихонечко будут лежать в сумке, где-нибудь в потайном отделе. Ведь хотела же я достать их еще у подъезда, поставив чемодан на лавочку. Но тут как раз мимо шла моя соседка с нижнего этажа, она открыла мне дверь своим «магнитиком», и я, естественно, воспользовалась случаем и вошла в подъезд вместе с ней. Но из-за этого теперь приходится мне пыхтеть около собственной двери.
Я повернула ключ в замке, дверь нехотя приоткрылась, как бы говоря: ну, ладно уж, заходи, растеряха… Я сбросила кроссовки и шмыгнула в комнату. Номер на определителе высветился, но он был мне незнаком. Перезванивать, пожалуй, не буду, я не знаю, кто это звонил, если человеку действительно надо – наберет мой номер еще раз. Лучше пойду в душ, с дороги первое дело – привести себя в порядок. Вот освежусь, поем как следует, а то у Светки мы только компот ее фирменный пили, от обеда я отказалась. В ее душе купаться я тоже отказалась, и, похоже, зря. Понадеялась я, что к себе уеду в тот же день, да за разговорами не заметила, как засиделась допоздна. Потому мы решили – я останусь ночевать у нее, и вот только сегодня я, наконец, переступила порог родного дома. Так. Потом я разберу чемодан, надо будет кое-что постирать, убрать в шифоньер….
Я стояла под душем, когда телефон зазвонил вновь. Черт, ну почему так не вовремя? Можно было позвонить на десять минут раньше или на десять минут позже? А телефон-то как надрывается! В самом деле, что ли, пожар? Но меня пока еще нет. Я пока не вернулась, я в дороге. Ну, не вылезать же мне, в самом деле, мокрой из ванны?!
Я готовила обед, когда телефон опять напомнил о себе. Теперь у меня не было причины не брать трубку.
– Алло?
Голос был мужской, приятный и, главное, знакомый:
– Татьяна?
– Да, я слушаю…
– Здравствуйте. Я звоню вам уже полдня…
Я заметила, хотела было ответить я, но, разумеется, не сказала ничего подобного. Я слушала этот голос и гадала: почему он мне так знаком? Я вспоминала, где я его слышала, главное, совсем недавно.
– У вас что-то случилось? – спросила я, так как пауза затянулась.
– Случилось… А вы меня не узнали?
Он снова замолчал.
– Представьтесь, пожалуйста, – попросила я.
– А я разве не назвался?.. Ох, извините… Меня зовут Василевский Дмитрий Алексеевич. Мы с вами ехали вчера в поезде…
Черт! Ну, конечно! Историк-сантехник, любящий до безумия всю свою родню и горничную с водителем в придачу. Я же дала ему свою визитку, и вот он, очевидно, решил мне позвонить.
– Да, я вспомнила. Дмитрий Алексеевич, что у вас случилось?
– Татьяна, представляете, пропал мой водитель, Антон! Помните, я вам о нем рассказывал?
Ну, еще бы не помнить! Я теперь всю родню и обслугу этого историка знаю лучше, чем свою.
– Татьяна, вы ведь именно такими делами занимаетесь, я прав? Вы можете мне помочь?
– Может, и смогу, но для этого я должна знать, что случилось.
– Я же говорю: пропал Антон!
– Да, я знаю, он не встретил вас на вокзале…
– Не встретил! Это еще полбеды! Он пропал!
– Что значит – пропал? Вы хотите сказать, что дома его тоже нет?
– Да, и, как оказалось, уже не первый день. Тамара, домработница, мне сообщила, что он отсутствует со дня моего отъезда в Москву, то есть уже четвертый день подряд. Я сходил в милицию, написал заявление…
Ну что ж, он поступил мудро. Если пропадает человек – это дело милиции, это их работа – находить пропавших. Только от меня-то он чего хочет?
– Вы правильно сделали, они начнут искать…
– Искать?! Да вы знаете, что они мне сказали?! «Парень молодой, загулял где-нибудь с друзьями или с девушкой… Объявится…» Вы, мол, пока всех его друзей обзвоните. Не будут они его искать, нутром чувствую…
– Послушайте, Дмитрий Алексеевич! Во-первых, успокойтесь. Еще пока неизвестно, может, ничего не случилось. А во-вторых, искать они его будут, они обязаны, раз есть заявление.
– Как же, будут! Они сказали, что у них только сегодня два свежих трупа!
– Дмитрий Алексеевич, ведь там не один человек работает. Кто-то будет убийства раскрывать, а кто-то – искать вашего водителя… А к тому времени, может, он и сам объявится…
– Не объявится, Татьяна, не объявится! – историк сильно нервничал. – Я Антона за эти три года хорошо узнал. Он ни разу… понимаете, ни разу! – не подвел меня. А потом… Где он может ночевать? Он жил в моем доме и всегда спал в своей комнате. Всегда! Потому что утром ровно в семь он обязан был подавать машину к крыльцу. И все три года так и было… А теперь? Антон сказал домработнице, что он едет на родину, в свою деревню. Но его телефон не отвечает, хоть он и не отключен… Хорошо, милиция пусть его ищет, а вы, Татьяна, возьметесь поискать парня, так сказать, параллельно?
– А если милиция найдет Антона раньше?
– Оплата вашей работы от этого зависеть не будет…
– Моя ставка – двести долларов в день.
– Деньги не вопрос. Антон не просто водитель. Он, если вы помните, еще и мой дальний родственник. И поверьте моей интуиции: случилась беда! Я это чувствую, я всегда чувствую, когда что-то случается… У меня сразу сердце заныло, когда я его на вокзале не увидел.
Сердце у него заныло, тоже мне, аргумент! Но взяться за это дело мне, похоже, все-таки придется, других клиентов на горизонте пока не наблюдается, а время, проведенное впустую, денег в мой бюджет все равно не прибавит.
– Хорошо. Я скоро к вам приеду. Диктуйте адрес…
Я положила трубку и пошла в кухню. Война войной, а обед – по расписанию. Последний раз толком я обедала в поезде, больше суток тому назад, так что вопрос – подкрепляться или нет – не стоит. Да и не пропадать же тушеной картошке с мясом из-за исчезнувшего водителя! Еще неизвестно, где этот Антоша отсиживается, может, он действительно нашел себе зазнобу, да и застрял у нее. Дело-то молодое! Сколько ему? Года двадцать три – двадцать четыре, не больше. И чтоб у молодого здорового парня не было девчонки – не поверю! Может, историк зря такую шумиху поднял? Предчувствие у него! У меня вот тоже предчувствие… плотного обеда.
Я ела картошку и думала о превратностях нашего сыскного ремесла. Вот так всегда: то ждешь клиентов неделями, а то – не успеешь вернуться с отдыха…
Дом, в котором обитало счастливое семейство историка-сантехника, находился за городом. Коттеджный поселок, трехэтажные дома, очень похожие друг на друга, окруженные каменными заборами, выстроились строго в ряд. Я ехала мимо них, высматривая номера на воротах. Двадцать два, двадцать четыре, ага, вот и нужный мне, двадцать шестой. Я посигналила, железные ворота поехали в сторону, пропуская меня на территорию. На высокое, украшенное декоративным камнем крыльцо под большим козырьком вышел хозяин, показал рукой, куда можно поставить машину. Моя «девятка» аккуратно поместилась на небольшой площадке, выложенной тротуарной плиткой и окруженной с двух сторон клумбами с изумительными цветами. Дмитрий Алексеевич ждал, когда я подойду к нему. У крыльца из большой деревянной будки вылезла внушительных размеров овчарка, подозрительно на меня посмотрела и зарычала. Похоже, я не внушала ей доверия.
– Лорд, на место! Свои…
Лорд недовольно посмотрел на хозяина: ну, смотри, мол, тебе виднее, только потом не жалуйся.
1 2 3 4