— Не практически, а точно, — не удержалась я, поскольку и в самом деле не имела ни одного провала в своей практике. А она продолжается уже как-никак… Впрочем, это не по делу. Хотя мне всего двадцать семь лет, дел я раскрыла уже немало, и среди них множество таких, которые вообще поначалу казались безнадежными. И мне, безусловно, было приятно, что меня характеризуют как беспроигрышного частного детектива. Но… Не будем раньше времени задирать нос, еще неизвестно, что за дело преподнесет мне эта девушка.
— Ксения, давайте теперь поподробнее, — попросила я. — Расскажите мне о своей маме, кем она была, чем занималась, с кем дружила и, наоборот, не дружила. Как именно она была убита? Я вас слушаю.
Ксения снова обратилась взглядом за поддержкой к Даниле, получила от него ободряющее пожатие руки, набрала в легкие побольше воздуха и начала:
— Моя мама работала в народном суде. Она была судьей.
«Вот как? — мысленно подняла я брови. — Значит, юрист, получается, как бы свой человек… Ну-ка, ну-ка, что же дальше?»
— Работала она там много лет, — уже более спокойным голосом продолжала Ксения. — С тех пор, как закончила институт и отработала практику. Жили мы с ней вдвоем, потому что папа у меня умер четыре с лишним года назад. — Голос девушки снова сник. Данила присел на ручку кресла и взял пальцы Ксении в свою ладонь.
— А отчего умер ваш папа? — уточнила я на всякий случай.
— У него был врожденный порок сердца. Собственно, мама всегда была готова к такому финалу, она прекрасно знала о его болезни. Это должно было случиться рано или поздно.
«Понятно, значит, криминала никакого там не было», — отметила я.
— Понятно, а дальше? С кем общалась ваша мама? И как, кстати, ее звали?
— Ее звали Тамара Аркадьевна Шувалова, — ответила Ксения. — А общалась она в основном с друзьями по работе. Ну, всех их, конечно, друзьями назвать нельзя, скорее приятелями, кроме разве что Никиты Владимировича.
— А там были какие-то особые отношения? — уточнила я.
— Да нет, — возразила Ксения. — Если вы имеете в виду близкие, то нет. Просто они вместе работают много лет, он приходил к нам домой, а остальных я практически не знаю. Это просто коллеги-приятели.
— И больше друзей у вашей мамы не было?
— Ну почему же. Вот, например, родители Данилы, — кивнула Ксения в сторону присевшего на ручку кресла парня. — Они знакомы давно, с молодости. И мы с детства друг друга знаем. А потом… — Она смутилась. — Потом мы с ним начали встречаться. Но это к делу не относится.
— Понятно, — снова кивнула я. — А теперь, Ксения, давайте поговорим о неприятных подробностях. Как это случилось? Как была убита ваша мама?
— Давайте лучше я расскажу, — вступил в разговор Данила, видя, что Ксения снова занервничала. — Мне все-таки проще… Одним словом, Тамару Аркадьевну нашли убитой в подъезде их дома. Она возвращалась с работы поздно, где-то уже около одиннадцати вечера.
— И как ее убили, каким образом?
— Выстрел из пистолета, — коротко ответил парень.
— А свидетели?
Данила развел руками и с сожалением покачал головой:
— Насколько я знаю, милиция никого не нашла.
— А кто же обнаружил труп?
— Соседи какие-то, — неопределенно повертел он рукой в воздухе. — Ничего толком не сообщили, просто что увидели ее лежащей на полу.
— Это дядя Миша Криволапов, — вставила Ксения. — Это он ее нашел.
— А что за дядя Миша? Куда он шел или откуда?
— Скорее всего он шел в ларек выпить сто граммов водки. Он часто туда ходит, благо ларек круглосуточно работает. Спускался по лестнице и увидел, что мама лежит. Он сперва «Скорую» вызвал, а те уже милицию.
— А вы дома были в это время?
— Да, — ответила Ксения и всхлипнула. — Мы с Данилой расстались только полчаса назад. Я даже представить себе не могла, что такое может произойти, даже не поверила, когда мне сказали…
— Вам дядя Миша сказал? — продолжала я свои обычные вопросы.
— Да. Он сильно испугался. Вызвал «Скорую» и пошел к нам. Я тут же выбежала, хотела поднять маму и увидела, что у нее кровь. Она уже была мертвая… Ей выстрелили в грудь.
И девушка, не сдержавшись, заплакала. Данила тут же принялся утешать ее, а я, воспользовавшись паузой, попыталась проанализировать услышанное. Пока какие-то определенные выводы делать еще рано, нужны были подробности, ситуация в семье и на работе, круг общения и прочее. Все это еще предстояло выяснить, а многое и без помощи Ксении, поскольку всего, что окружало ее мать, она могла и не знать. Правда, пока у меня крутилась одна мысль и не давала покоя — покойная была судьей. Но на основании этого тоже пока нельзя было делать однозначных выводов. Тем временем Ксения взяла себя в руки, вытерла слезы платком и извинилась.
— Ксения, а может быть, вы в курсе каких-то проблем вашей мамы на работе? Или еще где-то? — продолжила я.
— Насчет работы точно не знаю, — покачала головой девушка. — Вроде бы ничего такого не было. Во всяком случае, мама не рассказывала. А вот в быту… — Она нахмурилась и помрачнела. — Мне даже не хочется об этом говорить, потому что все это крайне неприятно. Но сказать нужно.
— Да, действительно, говорить сейчас нужно все, — подтвердила я. — И особенно если это кажется неприятным. Ну так что же?
Ксения вздохнула:
— У мамы есть младший брат. И проблемы эти связаны с ним. Дело в том, что их отец давным-давно бросил семью, и бабушка воспитывала маму и дядю Жору одна. А потом вдруг выяснилось, что он умер и оставил наследство… Собственно, оно состоит только лишь из его квартиры, но и этого в наше время достаточно.
— И в чем же проблема? — поинтересовалась я.
— В том, что дед составил завещание в пользу мамы, а дяде Жоре это не понравилось. Он считал, что тоже имеет право на эту квартиру.
— Ну, насчет морального права я не знаю, а юридически, наверное, нет, — сказала я. — Он же не был там прописан и в завещании не упоминается, как я поняла?
— Да, все правильно, — кивнула девушка. — И мать то же самое говорила. А ведь она юрист.
— Ну я вообще-то тоже, — напомнила я.
— Да, конечно. Но я сейчас о другом. Дядя Жора приходил выяснять отношения, и, в общем, все это было так неприятно, так некрасиво… — Ксения махнула рукой и поморщилась. — Вот вы упомянули насчет морального права. Тут, мне кажется, это неуместно. Отец их обоих не видел много лет, и они им не интересовались. Но если он оставил квартиру маме, значит, считал, что это правильно, — и Ксения вопросительно посмотрела мне в глаза.
— Ну я не знаю, — усмехнулась я. — И разбираться сейчас в том, правильно это или нет, мы, наверное, не будем. К тому же меня это и не касается. Давайте лучше о дяде Жоре, раз уж о нем зашла речь. Что он за человек, чем занимается, что за отношения были у него с вашей мамой до этой истории и как изменились потом?
— Очень сильно изменились, — ответила Ксения сразу на последний вопрос. — Я не знаю уж, почему он так на нас взъелся…
Как раз это-то мне было понятно, хотя пока я не совсем понимала, что именно стоит за словом «взъелся».
— В общем, он раскричался и даже пригрозил маме, что теперь их отношения изменились, и пусть она на него никогда больше не рассчитывает.
— А что, раньше она могла на него рассчитывать?
— Ну в общем, он помогал нам, особенно когда отец умер. Первое время после его смерти мама все время болела, денег у нас было мало, да и за мной нужно было следить, я все-таки была еще маленькая. Но скорее это была помощь такая… типа подвезти что-то, нас отвезти куда-нибудь. У него машина своя.
— А что у него за семья? Или ее нет?
— Почему же, есть. Наверное, он поэтому и обиделся.
— Не поняла, — отреагировала я.
— Ну, дело в том, что моя двоюродная сестра, его дочь, замуж выходит, и ей квартира нужна. Потом, сын там подрастает… Ну, и у них квартира такая же, как у нас: двухкомнатная. В общем, ничего хорошего. И он считал, что ему наследство это важнее, чем нам.
— А ваша мама считала по-другому? Она не хотела решить все миром и поделиться с ним?
— Да нет, а с какой стати? — удивилась Ксения. — Там же юридически все на ее стороне, она была уверена в успехе, даже если бы он в суд подал, как обещал.
— А он не хотел успокаиваться и собирался подать в суд, даже зная все условия дела? — спросила я.
— Вначале — да. Но потом, я думаю, он не стал бы этого делать. Понятно же, что он бы только время зря потратил.
— Ну а он угрожал чем-то действительно опасным вам с матерью, кроме обещаний, что больше не станет ничем помогать?
— Я точно не знаю, сама не слышала, — ответила Ксения. — Может, и угрожал, потому что его здорово задело это завещание.
— А этот дядя Жора, он был на похоронах вашей мамы?
— Да, конечно, был. И жена его тоже была, и дочь. Младшего сына только не было.
— И как они себя вели?
— Да, по-моему, нормально, — ответил Данила за Ксению. — Я ничего не заметил враждебного. По-моему, дядя твой даже искренне переживал.
— Искренне! — воскликнула Ксения. — Теперь-то эта квартира ему достанется.
— Ну ты же сама говорила, что там будут принимать участие все ближайшие наследники, то есть и ты, и он. Значит, поделите пополам, — заметил Данила примиряюще.
Ксению такая перспектива, видимо, не устраивала, потому что она сильнее нахмурилась и надула губы, дергая себя за пуговицу на блузке. Меня же сейчас волновали отнюдь не ее эмоции и обиды, поэтому я вернулась к своим вопросам:
— Как вы считаете, кто-то из маминого окружения был к ней настроен настолько негативно, чтобы пойти на убийство? Проще говоря, вы сами кого-то подозреваете?
Ксения задумалась, потом сказала:
— Кроме дяди Жоры, нет, никого.
— Значит, его вы все-таки подозреваете? — прищурилась я.
— Да, — подтвердила Ксения. — Милиции, правда, я тоже сказала об этом, и они вроде бы проверили, сказали, что у него алиби. Но он мог и не сам это сделать. А потом, алиби тоже можно подделать. И вообще, милиция все так туманно объясняет, говорит, что мы вам всего сказать не можем в интересах следствия. Почему это, скажите на милость, они считают, что я нарушу эти интересы? И почему решают, что я могу знать, а что нет?
— Потому что они делают свою работу, — разведя руками, пояснила я. — Наверное, считают — так правильнее.
— Нет, меня вот что еще возмущает: ведь она судья! Ради нее могли бы постараться, правильно? — раскрасневшись, воскликнула Ксения.
— Ну, МВД и судебная система — это разные вещи. А потом, кто вам сказал, что они не стараются? — несколько удивилась я.
— Но ведь Никита Владимирович зачем-то посоветовал мне обратиться к вам! — нажала Ксения. — Зачем?
— А кстати, действительно, зачем? — в ответ посмотрела я на нее. — Вы сами не собирались нанимать частного детектива?
— Не-ет, — протянула Ксения. — Я же говорю, что тогда вообще плохо соображала. Но потом… Я с Данилой посоветовалась, и Никита Владимирович еще раз напомнил и сказал, что так будет лучше. Я вообще-то тоже считаю, что так лучше, потому что хочу узнать, кто убил маму, а милиции уже не очень верю. Я раньше с ними не сталкивалась, а сейчас мне кажется, что им все безразлично, искать — не искать. Лишь бы не делать ничего!
— Ну, не нужно столь категорично. А вот Никита Владимирович меня интересует все больше… Скажите, как вы его можете охарактеризовать как человека? Я так поняла, что он был частым гостем в вашем доме, не чужим, наверное, человеком. Что вы о нем знаете?
Ксения потерла щеку и несколько неуверенно сказала:
— Ну, он… Нормальный человек, добрый, веселый. Очень энергичный. Мама всегда говорила, что он хороший юрист. Правда, он несколько безалаберный…
— В каком смысле? — уточнила я.
Ксения улыбнулась:
— Ну вообще-то он человек обеспеченный. У него и машина хорошая, дорогая, и вообще… Семья хорошо живет. Жена одевается в дорогих магазинах, не работает, а сам он ходит… Вроде бы и хорошо одет, а всегда как-то небрежно. Мама говорила, что у него просто натура такая. Например, может в слякоть дорогое пальто нацепить и все его заляпать — и даже не заметит этого. Он как-то равнодушно к таким вещам относится. Хотя не знаю, нужно ли вам это.
— Ну, психологический портрет не помешает, — проговорила я, снова пытаясь вспомнить, где же я могла пересечься с этим Никитой Костиным. — А лет ему сколько?
— По-моему, еще и сорока нет, — сказала Ксения. — Во всяком случае, выглядит он молодо. А вообще он человек довольно обаятельный.
— Ладно, пока оставим его в покое, все равно мне придется с ним встретиться. Теперь давайте вернемся к подробностям убийства вашей мамы. Из какого пистолета ее убили? Нашли ли его?
— Нет, пистолета не нашли, — покачала головой Ксения. — А из какого… Данила, ты помнишь, что про это говорили? — повернулась она к парню.
— Да, какой-то нестандартный пистолет, — неопределенно проговорил Данила.
— А в вашем доме есть лифт? — спросила я.
— Да, есть. И маму как раз убили, когда она из него выходила, — сказала Ксения. — Наверное, убийца выстрелил в нее, сразу же вошел в лифт и поехал вниз.
— А почему же никто не слышал выстрела? Вы ведь сами тоже не слышали? — обратилась я к девушке.
— Нет, я ничего не слышала. Может быть, пистолет был с глушителем? — Она неуверенно посмотрела на Данилу.
— Скорее всего, — пожал плечами тот. — Только все эти подробности не важны, пока пистолет не найден. Мало ли подобных пистолетов! А вот удастся ли найти его, не знаю. По идее, убийца должен был от него избавиться.
— А вот вы говорите, Ксения, что расстались с Данилой незадолго до этого трагического события…
Ксения кивнула.
— Данила, а вы, когда уходили от Ксении, видели что-нибудь подозрительное во дворе? Может быть, кто-то праздно шатался или…
Данила отрицательно покачал головой, насупив брови. Видимо, он пытался что-то вспомнить, но у него это не получалось. Да и действительно, что с того, что он вышел из подъезда полчаса назад? Он же не знал, что произойдет. Убийца же мог прятаться где угодно. Даже на виду у всех — опять же никто не знал, что это убийца.
И получалось, что на данный момент я выяснила от дочери Тамары Аркадьевны Шуваловой и ее друга все, что они могли сказать. Остальные сведения я уже должна раздобыть сама, если, конечно, соглашусь на это дело. И прежде чем сказать свое твердое «да», я задала очень важный для себя вопрос.
— Ксения, обращаясь за помощью к частному детективу, вы знали, на что идете? — Я смотрела на девушку в упор.
— Не понимаю… — пробормотала Ксения.
— Если вы насчет оплаты услуг, — вмешался Данила, — то мы это обсуждали. Ксюш, скажи.
— Да, — встрепенулась Ксения. — Никита Владимирович предупреждал, что ваши услуги стоят недешево, но у мамы остались сбережения. И я уже решила, что половину из них могу потратить на то, чтобы разыскать ее убийцу. Вы берете двести долларов в день?
— Да, плюс расходы, — кивнула я. — Не могу сказать точно, сколько дней продлится расследование, но обычно оно занимает не больше недели. Это крайний срок.
— Хорошо, — прикинув что-то в уме, мотнула головой Ксения. — Я согласна.
— Вообще-то это я должна быть согласна или не согласна, — улыбнулась я, чем повергла ее в смущение.
— Да, конечно, — покраснев и поднимаясь с кресла, сказала Ксения. — Так вы согласны?
— Да, — теперь уже с чистой совестью ответила я.
Ксения, посовещавшись взглядом с Данилой, полезла в сумочку и, открыв ее, протянула мне четыре стодолларовых бумажки.
— Вот, — проговорила она. — Если расследование продолжится, я, разумеется, добавлю.
— Хорошо, — убирая деньги, согласилась я и пошла провожать парочку до дверей.
Оставшись одна, я сварила себе кофе, закурила и, присев с чашкой на табурет в кухне, снова вспомнила о своих гадальных костях. Начало нового дела — самое время, чтобы их выслушать. Кости упали на крышку стола и выдали мне следующую комбинацию:
16+26+2 — «Материальное благополучие. Не упускайте из вида никакие мелочи, которые могут повлиять на конечный результат».
Что ж, по крайней мере, испытывать нужду в средствах я не буду, это уже радует. А вот на вторую часть толкования следует обратить особое внимание, наверняка кости предупреждают меня о тонкостях того дела, за которое я взялась.
Я убрала кости в мешочек и продолжала пить кофе, размышляя, с чего мне начать свою детективную деятельность. Логичнее всего было бы для начала наведаться на работу к Тамаре Аркадьевне и поговорить с господином Костиным, благодаря которому я и получила это дело. Возможно, вспомнить, где мы с ним встречались. Кстати, мне вот еще что было любопытно: заинтересован ли он сам в том, чтобы нашли убийцу Шуваловой, или посоветовал девчонке обратиться ко мне просто так, чтобы хоть как-то утешить? И почему он не обратился сам? Ну, здесь, кстати, можно почти безошибочно предположить почему: в этом случае ему пришлось бы самому платить за расследование. А Ксения, как ни крути, родная дочь, она охотнее выложит деньги.
Что касается дяди Жоры с его имущественными претензиями и алиби, которое он якобы имеет, то я решила повременить с этой версией.
1 2 3 4