А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

А то фарфор остался дома вместе с дворецким.
– Никогда не извиняйся за свою бедность, – прервал ее брат, и, хотя его слова были сказаны в шутливой манере, Люси успела заметить, как сжались его челюсти, а в быстром взгляде, который он бросил в сторону Синди, мелькнула боль.
Что бы он ни говорил, решила она, он не такой бесчувственный, каким хочет казаться. Бедный мальчик. Должно быть, тяжело любить девушку, которая на одни только платья тратит больше, чем он зарабатывает за год.
Берил ушла на кухню, и, желая показать Синди, что доверяет ей, Люси вышла следом, посмотреть, не нужна ли хозяйке помощь. Войдя в кухню, она увидела, что женщина уже выставила на поднос толстые белые кружки и теперь внимательно рассматривает жестянку из-под печенья.
– Пустая, – раздраженно сказала она и, взобравшись на табуретку, потянулась за лежавшим на полке пакетом.
В этот момент Люси заметила, что на одной ноге кожа у Берил красная и сморщенная. Она вскрикнула, и женщина обернулась. Люси быстро отвела взгляд, но та уже успела его заметить.
– Автомобильная катастрофа десять лет назад, – коротко пояснила Берил. – Когда приходится выходить на улицу, я ее запудриваю блинной мукой. Это помогает скрыть красноту. Не знала, что у нас сегодня будут гости, а то бы что-нибудь придумала.
– Мне очень жаль, – сказала Люси. – Я совсем не хотела вас разглядывать. Но я сама недавно чуть не пострадала от огня и просто подумала, что нечто подобное могло случиться и со мной.
Берил покачала головой и спрыгнула с табуретки. Она открыла пакет, который достала с полки, и высыпала печенье на блюдо.
– Если хотите, отнесите поднос в комнату, – сказала она дружелюбно, хотя в голосе все еще слышалась резкость. – Я принесу чайник.
Пока пили чай, Мюррей развлекал их тем, что рассказывал разные забавные истории. Он оказался таким же хорошим рассказчиком, как и Барри Дэвис, и Люси стало интересно, что сказал бы фотограф о возлюбленном Синди. Если Пол Харлоу не вернется в ближайшие дни, она могла бы позвонить Барри и попросить его приехать. Как друг семьи, он, возможно, сможет помочь ей советом.
– Почему ты не хочешь показать Люси свои картины? – спросила вдруг Синди.
– Большая часть осталась в Лондоне, – покачал головой Мюррей.
– Но ты же привез несколько с собой. – Берил вмешалась в разговор и обратилась к Люси: – Он скорее выйдет из дому голым, чем расстанется со своими картинами!
– Покажите, – попросила Люси.
– Ну что ж, вы сами этого хотели, – согласился он и повел ее в маленькую мрачную спальню.
Окно выходило на север и было таким крохотным, что почти не пропускало и без того скудный в эти предзакатные часы солнечный свет. Те жалкие лучи, что все же попадали в комнату, еле-еле освещали отставшие от стен обои и грубо сколоченную мебель. Вдоль стен было расставлено с десяток холстов. Мюррей, засунув руки в карманы, с безучастным выражением лица наблюдал, как Люси рассматривает его работы. Сердце ее упало, когда она увидела яркие небрежные мазки, и арки, и ангелов, и загадочные линии – в общем, все признаки абстрактного искусства.
– Не бойтесь сказать, если они вам не нравятся, – сказал он. – Вы будете в хорошей компании.
– Я не очень хорошо разбираюсь в живописи, – ответила она. – Особенно в такой.
– В такой никто не разбирается, – резко сказал он. – Она слишком современна. Я не придерживаюсь какой-то определенной школы, Люси, я пытаюсь создать свою собственную. – Он ткнул в пылающее пятно на холсте. – О, у меня есть талант – все это признают, – но я не желаю приспосабливаться. Я не буду рисовать эти отвратительные безвкусные картинки, которые так нравятся публике. Поэтому владельцы галерей отказываются выставлять меня. «Мы не можем продать ваши работы, мистер Филлипс». Они требуют от покупателя слишком многого. И знаете что, Люси, покупатель не хочет, чтобы от него чего-то требовали. Он хочет, чтобы картина подходила к его мебели, чтобы она вписывалась в интерьер его поганой загородной виллы!
Испуганная таким необузданным проявлением чувств, Люси не знала, что сказать. Мюррей мог быть как гением, так и банальным позером. Выяснить это она никак не могла, а потому не могла и судить о его искусстве. Но кое-что ей все-таки удалось понять: он очень дорожил своей работой и, значит, не мог быть таким подлецом, каким описывал его Пол Харлоу.
– Всегда трудно быть не таким, как все, – сказала она запинаясь. – Гораздо проще идти проторенной колеей.
– Я знаю. – Он отошел к окну и мрачно уставился вдаль. – Иногда я думаю, дам им то, что они хотят, заработаю денег, а потом пошлю их всех к дьяволу. Но я не могу. Я не смею испытывать судьбу.
– Каким образом?
– Если я продамся за деньги, я не буду знать, когда остановиться. – Он резко повернулся. – Поэтому я буду рисовать то, что хочу.
– Сартр сказал по этому поводу: талант делает что может, а гений – что должен.
С лица Мюррея исчезло насмешливое выражение.
– Вы не могли бы сказать мне ничего лучшего. – Он подошел к ней и дотронулся до ее плеча. – Спасибо вам.
Когда Люси и Синди вернулись в Чартерс, уже стемнело. Девушки поднимались к себе в комнаты, чтобы переодеться к ужину, и Синди наконец задала вопрос, не дававший ей покоя всю дорогу:
– Что ты думаешь о Мюррее теперь, когда познакомилась с ним ближе?
Люси смутилась. Ей придется сделать выбор между Полом Харлоу и его сестрой. Она сделала глубокий вдох.
– Он мне нравится, – сказала она твердо. – Да, он мне нравится.
Глава 4
В последующие несколько дней стояла сырая ветреная погода, и не было никакого желания выходить на улицу. Мюррей подхватил грипп. Синди, от беспокойства не находившая себе места, совершенно замучила Люси попытками ее развлечь. На четвертый день непогоды она устроила подруге экскурсию по дому, завершив ее в салоне для игр, который располагался рядом с конюшней. Ожидая увидеть нечто похожее на бывший сарай с расставленными в нем столами для бильярда и настольного тенниса, Люси чуть не задохнулась от удивления и восторга при виде открывшегося ее глазам великолепия. Язык не поворачивался назвать это сооружение комнатой. Здесь был и плавательный бассейн, и корт для игры в сквош, и небольшой гимнастический зал, и кинозал с прекрасной фильмотекой, и отлично оборудованный бар с суперсовременным музыкальным центром.
– А я все гадала, где же здесь бальный зал, – сказала Люси холодно, – теперь понятно.
– А вот и не угадала, – рассмеялась Синди, – настоящий зал в доме. А этот используется только во время летних приемов. Если бы не было дождя, я бы показала тебе, как раздвигается крыша.
Глядя на выражение, появившееся на лице Люси, она снова рассмеялась:
– Удивительно, правда? Спорим, ты никогда не думала, что моему брату нравятся такие вещи?
– Да уж, – призналась Люси. – Как-то не могу себе представить его танцующим просто для удовольствия.
Синди покрутила какую-то рукоятку, и жизнерадостный голос Фрэнка Синатры наполнил комнату.
– Когда-то Пол был очень веселым, но несколько лет назад у него случился роман, после которого он озлобился. С тех пор у него нет времени на любовь.
– Никто не может жить без любви.
– Он может, – уверила ее Синди. – У него таки-ие любовницы! Мне кажется, что он находит эти отношения менее обязывающими. – Она принялась мечтательно кружиться по комнате. – Я могу это понять. Когда ему надоедает одна, он находит другую. Хотя он никогда мне об этом не рассказывает. Но до меня доходят кое-какие слухи.
Люси почувствовала внезапную жалость к человеку, которому деньги могли дать все, кроме счастья, и к Синди, с ее трогательной смесью доброты и цинизма. Как отчаянно брат и сестра нуждались в любви!
Время шло, и Люси поймала себя на том, что мало-помалу начинает привыкать к роскоши. Какая изысканная красота ее окружала! Она все чаще улыбалась при мысли о той наивной девушке, какой была всего несколько дней назад; с каким презрением относилась она к вещам, о которых не имела ни малейшего представления. Еда кажется еще вкуснее, если есть ее с дорогого фарфора и запивать великолепным вином, и уж конечно никто не будет спорить, что так приятно, когда уборка постели и стирка белья ложится на чужие плечи.
Как жаль, что здесь нет Мэг, не раз думала Люси, она бы уж точно сумела получить от этого максимум удовольствия.
Люси пробыла в Чартерсе уже около трех недель, когда приехал Барри Дэвис. Один из глянцевых журналов заказал ему серию фотографий поместья Харлоу. Воспользовавшись представившейся возможностью, он остался ночевать. Наблюдая, как фотограф играет роль этакого ворчливого дядюшки Синди и подначивает тетушку Беатрис, Люси поняла, что он был очень близким другом семьи. Но Барри был слишком добродушным, чтобы быть другом Пола Харлоу. Интересно, что связывает этих двоих, гадала Люси.
За весь день, что Барри провел в Чартерсе, Мюррей Филлипс ни разу не появился на горизонте. Видимо, молодой человек счел, что ему лучше пока оставаться в стороне. «Он знает, что может доверять мне, – думала Люси, – но он, естественно, не может быть столь же уверен в отношении Барри». Сама же она сгорала от желания поведать фотографу о событиях, произошедших с момента их последней встречи в клинике, и надеялась, что ей удастся остаться с ним наедине до того, как ему нужно будет возвращаться в Лондон.
В какой-то момент ей показалось, что этому не суждено случиться, поскольку Синди и тетя Беатрис, боготворившие гостя, не отходили от него ни на шаг. После ужина Синди хотела устроить танцы, но Барри, подмигнув тете Беатрис, сослался на усталость и предложил сыграть в карты.
Они провели за карточным столом довольно много времени, и, когда часы на камине пробили полночь, Люси решила, что на сегодня с нее хватит. Если она хочет поговорить с Барри, ей придется встретиться с ним в Лондоне.
– Я иду спать, – объявила она. – Уже очень поздно.
– Давайте еще поиграем, – запротестовала Синди.
– Пожалуй, на сегодня достаточно, – сказал Барри и поднялся из-за стола. – У меня тоже глаза слипаются. Не забывайте, юная леди, что, пока вы бездельничали, я весь день мотался по окрестностям с фотоаппаратом. – Он сложил карты в колоду и нежно приобнял тетю Беатрис: – Пойдемте, тетушка Би, я провожу вас в вашу комнату.
Люси уже успела раздеться и расчесывала перед зеркалом волосы, как вдруг стоящий на письменном столе розовый телефонный аппарат тихонько затренькал. Это звонил Барри Дэвис.
– Наконец-то я один, – заговорщически прошептал он. – Как насчет того, чтобы спуститься и пропустить перед сном стаканчик.
– С удовольствием, – ответила она и, быстро одевшись, поспешила вниз.
Барри ждал ее в холле. Когда она спустилась, он взял ее под руку и повел в музыкальную комнату. Войдя туда, она обнаружила, что он уже успел снова разжечь камин, в котором теперь весело потрескивали поленья.
Не спрашивая, он налил ей полную рюмку бренди, а когда девушка попыталась отказаться, настоял, чтобы она выпила ее до дна.
– Это пойдет вам на пользу. Вы слишком худая и бледная.
– Смешно было ожидать, что я покроюсь средиземноморским загаром, – возразила Люси.
– Кстати, почему бы нет? Не могу понять, о чем думал Пол, когда приглашал вас пожить здесь. Вместо этого он должен был отправить вас вместе с Синди в круиз.
Люси ничего не ответила, и он, неуклюже устроившись на диване рядом с ней, продолжил:
– Он, по всей видимости, боится, что не сможет как следует контролировать Синди за пределами Чартерса. Разве что Мюррей устроится на судно стюардом.
– Так, значит, вам известно о Мюррее.
– Конечно. Иначе, почему вы здесь? Пол надеется, что вы положительно повлияете на Синди.
– А вам известно, что Мюррей снял коттедж по соседству?
Барри даже присвистнул от удивления:
– Настырный малый.
– Вряд ли его можно за это винить. Скорее всего, на его месте вы поступили бы так же.
– Думаю, вы правы.
Во взгляде Барри Люси прочла такую страсть, что поспешила продолжить разговор:
– Мне кажется, мистер Харлоу относится к нему предвзято только потому, что бедняга беден. Если его чувства по отношению к Синди искренни, то ему, должно быть, неприятно постоянно доказывать, что он не верблюд, только потому, что его избранница богата.
– Неизвестно. В конце концов, поведение молодого человека можно воспринимать по-разному. Так, как это делаем мы, и так, как это делает Пол, – как возмутительную наглость со стороны нищего мальчишки. Кроме того, можете ли вы представить себе Синди живущей в мансарде?
– С трудом, – призналась Люси. – Но если они по-настоящему любят друг друга, почему бы мистеру Харлоу не помочь им?
– Я думаю, он бы помог, если бы считал, что Мюррей искренен.
– Но у него ведь нет причин думать иначе! – горячо воскликнула Люси. – Или есть?
– По крайней мере мне о них не известно, – вынужден был признать Барри. – Но Пол отлично разбирается в людях. Будь это не так, он бы не был сейчас тем, кто он есть. Не думайте, что я не пытался его переубедить. Пытался, и не раз, но все без толку. Он непреклонен в своей неприязни к парнишке. Люси поежилась:
– Надеюсь, он не станет обвинять меня в том, что случилось. У меня не было никакой возможности помешать Синди видеться с Мюрреем. Особенно сейчас, когда он поселился так близко.
– Вы все сделали правильно, – сказал Барри, потрепал ее по плечу и не убрал руку. – Уверен, что Пол согласится со мной, когда вернется.
– Очень на это надеюсь, – сказала она, впрочем, без особой уверенности. – Я обещала Синди, что попытаюсь помочь ей.
– Если кто-то и сможет это сделать, так это вы. – Барри снова погладил ее по плечу, и, хотя его движение не взволновало ее, тем не менее оно было ей приятно. – Я ведь уже говорил, что Пол о вас очень высокого мнения. Он рассказал мне о своем визите к вам.
Барри замолчал, и, хотя Люси было ужасно любопытно, что именно рассказал ему Пол, она решила не задавать вопросов.
– Главная проблема Пола заключается в том, – вновь заговорил Барри, – что чем больше денег он зарабатывает, тем меньше доверяет людям.
– Возможно, ему следует жениться.
– Не думаю, что он когда-нибудь на это решится. Он считает, что за деньги можно купить все, в том числе и женщин. И до тех пор, пока он думает, что может их покупать, он не женится.
– Даже ради всего этого? – Она обвела рукой комнату. – А как насчет наследника, ведь надо же кому-то передать славное имя?
– Вы попали в точку, – улыбнулся Барри. – Скажите-ка об этом Полу. Возможно, разговор с вами пойдет ему на пользу. Вы самая бескорыстная девушка из всех, кого я знаю.
– Вы меня совсем не знаете, – возразила она.
– Вполне достаточно. В вашем нынешнем положении, когда Синди и тетя Беатрис души в вас не чают, вы могли бы получить все, что захотите. Тетушка Беатрис рассказала мне, что хотела полностью обновить ваш гардероб, но вы ей не позволили.
– Я здесь гость, – возразила Люси с достоинством, – а не приживалка.
Барри снова улыбнулся, и она, поняв, что он услышал именно то, что хотел, рассмеялась в ответ.
– Если бы Пола окружало побольше женщин подобных вам, он, возможно, не превратился бы в такого циника. В университете он был совсем другим, скромным, прилежным и с фантастическим чувством юмора. В глубине души он и сейчас такой.
– Весельчак Харлоу, – язвительно сказала она. – Король аукционов.
– Думайте, что хотите, – ответил он, наполняя свой стакан. – Но когда вы узнаете Пола так, как знаю его я, вы придете ко мне и скажете, что я был прав.
После отъезда Барри Люси долго думала над тем, что он ей сказал. Уж не слишком ли строга она к своему гостеприимному хозяину. Трудно относиться непредвзято к человеку, о котором столько всего говорят. Ей вспомнились разговоры о его беспощадности в делах, его уме и быстроте реакции. Люди, работавшие на него, отзывались о нем хорошо, хотя вряд ли они могли позволить себе иное, думала она, ведь от этого зависело их будущее. Но постепенно, по мере того, как она начинала чувствовать себя в Чартерсе все более уютно, менялось и ее отношение к его владельцу. Узнавая этот прекрасный, изысканный особняк все лучше, она чувствовала, что начинает понимать и Пола Харлоу.
В последнюю пятницу месяца секретарь Пола позвонила, чтобы сообщить, что мистер Харлоу возвращается в Англию. Днем он прилетает в Лондон и уже к вечеру будет в Чартерсе. Это сообщение застало всех обитателей поместья врасплох, поскольку никто не ждал его домой раньше чем через неделю. Услышав новость, тетя Беатрис страшно переполошилась. Не дожидаясь конца обеда, она выскочила из-за стола, чтобы проследить, как слуги готовят комнаты Пола, и обсудить с поваром меню на выходные. Люси осталась наедине с бледной как мел Синди.
– Что мне делать? Пол убьет меня, когда узнает, что я встречалась с Мюрреем все время, пока его не было.
– Не глупи. Он, конечно, рассердится, но…
– Рассердится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20