А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Она лишь чувствовала, что ею владеют слишком смелые мысли, когда она смотрит на это роскошное, мощное тело, смотрит в глаза, которые заставляют ее забывать обо всех проблемах и страхах.
– Как долго вы здесь стояли? – едва слышно спросила она.
– Достаточно долга для того, чтобы увидеть, как умело ты обращаешься с растениями. Ты выросла в этой части Англии?
– Не вполне. Я выросла в Лондоне, этакая городская девчонка. Жили мы очень бедно, по десять человек в комнате, если вы можете это себе представить. Когда мама болела, мне приходилось работать за нее.
– А как же тебе удалось обучиться всему тому, что ты делаешь сейчас?
– Мама, то есть мамина подруга, научила меня шить, а о травах и косметике я любила читать в книгах и журналах. Впрочем, довольно часто я делаю разные ошибки в этом искусстве.
– И каждый раз тебя прощают? – нежно спросил он, подходя ближе к ней. – Мне казалось, что эти взбалмошные аристократки довольно злопамятны.
– Да, не без этого, – улыбнулась она в ответ. – Но моя хозяйка совершенно не такая, мистер Джеймсон.
Он вздохнул и усмехнулся:
– Почему ты все время зовешь меня мистером Джеймсоном?
– Вы действительно так и не научились разбираться в английских правилах, мистер Джеймсон. Ведь нет для слуги преступления страшнее, чем заговорить с вами, пока вы сами ко мне не обратитесь. Ну и конечно, мне положено звать вас мистером Джеймсоном.
– Опять эти правила! – Он встряхнул головой. – Тебе точно надо поехать в Америку и посмотреть, как живут люди, свободные от ваги их замшелых предрассудков. В Америке такая девушка, как ты, может осуществить любую мечту, получить любую профессию. Вот ты, кем ты хочешь работать, Джульетт? У тебя же есть мечта? Вот, скажем, если бы ты была аристократкой…
– Ну, у них мало дел, они все в основном проводят время в полной праздности. Вот, например, моя хозяйка…
– Нет, Джульетт, меня не интересует твоя хозяйка, – сказал он, положив ей руку на спину. – Меня не интересуют женщины, не способные одеться и раздеться без посторонней помощи. Меня интересует женщина, кинувшаяся на помощь маленькой девочке, которую видела впервые, – женщина, которая готова рисковать работой, чтобы спасти честь подруги. Даже если бы ты не была такой красавицей, я бы все равно восхищался тобой. – Его рука плавно переместилась на ее талию, и он притянул ее к себе. – Но этого ведь тоже не отменить, правда, мисс Джульетт… Кстати, а как тебя зовут на самом доле? Я даже не знаю фамилию девушки, которую обнимаю. Как ее зовут?
А у Джульетт снова пропал голос. Она чувствовала лишь руку на своей талии, чувствовала его тело рядом, понимала, что сейчас сойдет с ума от тайного желания, сжигавшего ее изнутри.
– Гаррисон, – едва произнесла она.
– Джульетт Гаррисон, – повторил он. – Мне нравится. А теперь, Джульетт Гаррисон, расскажи мне, о чем ты мечтаешь?
Она невольно улыбнулась. Никто никогда не спрашивал её об этом.
– Да будет вам! Это все глупости.
– Однажды, – нет, не сегодня, я расскажу тебе о моем детстве. Мы с родителями уехали в Америку, когда мне было пять лет. Мы ехали в трюме, и я помню этот запах как сейчас – запах пота, мусора. Нас перевозили хуже, чем скот, в дикой тесноте, без спасательных лодок. А потом наш корабль по ошибке протаранило другое судно.
В лунном свете Джульетт смотрела на него и пыталась представить пятилетнего беспомощного мальчика.
– Говорят, меня спасло чудо, погибли практически все, кто был на корабле. Вот в те времена у меня не было мечты, я просто был счастлив тем, что мне дана эта прекрасная возможность – жить. Но ты, почему ты не хочешь говорить о мечтах? Я знаю, у такой девушки обязательно есть мечты!
– Как бы рассказать… я всегда оставалась без работы из-за того, что они называли непочтительностью, вздорностью и самомнением. Мне бы хотелось – действительно хотелось – открыть свое собственное ателье, где я бы разрабатывала покрои платьев, а мои помощницы всегда могли отказать зазнавшемуся хамоватому клиенту, просто выгнать его – и дело с концом. Понятно, что мы бы разорились довольно быстро, оставшись без единого покупателя, но ведь это только мечта. А вот разрабатывать покрои одежды мне действительно очень нравится, и этим я могла бы заняться не только в мечтах.
– Вижу как наяву, – весело объявил он, – «Джульетт Гаррисон. Ателье моды». Маленький, но популярный магазин на одной из главных улиц Лондона. – Он весело подмигнул. – А еще лучше – Бостона. Тебе действительно как-нибудь стоит посмотреть на жизнь в Америке.
Джульетт вдруг почувствовала себя ужасно беззащитной. Она практически не знает этого человека, она раскрывает ему душу. Но больнее всего было то, что он не сказал: «Тебе действительно как-нибудь стоит посмотреть на жизнь в Америке. Со мной».
«Дура!» – горько сказала она себе. Ни к кому никогда ее не влекло с такой силой, его прикосновения манили и дразнили ее, унося в неизведанный и прекрасный мир. А ему было просто забавно вот так играть с ней.
– Кажется, мысль об Америке начисто лишила тебя дара речи, – сказал он.
Да, теперь она точно выглядела дурой в его глазах, еле способная говорить служанка с глупыми мечтами. Но ей почему-то верилось в глубине души, что он не считает ее мечты глупыми, и это было необычное и пьянящее чувство. «Все это очень здорово, но не стоит обольщаться», – сказала она себе. Такой человек может и с местным почтальоном запросто поговорить о мечтах.
Она собралась с силами, так как надо было что-то ответить.
– Да, Америка выглядит очень заманчиво.
Его взгляд словно лился в ее душу, и она надеялась, что он хоть что-нибудь скажет, потому что ей это уже было не по силам.
– Тебе надо избавиться от этой одежды, – сказал он, расправив ворот ее блузы.
Она раскрыла рот, но на этот раз у нее не получилось возразить.
– Ведь это одежда служанки. В Америке ты будешь просто Джульетт Гаррисон, – сказал он, нежно прижав ее к себе, – не мисс такой-то, а просто женщиной рядом с мужчиной, который тобой восхищается.
– Не надо так говорить, мистер Джеймсон.
Он коснулся ее губ своими.
– Отчего же? Я же говорил тебе, что мне было все равно, кто ты такая, с первой секунды нашего знакомства. Ты Джульетт Гаррисон. Я Томас Джеймсон. Прошу заметить – никак не мистер Джеймсон.
Мистер Джеймсон. Это имя еще позволяло ей сохранять какую-то дистанцию между ними.
– Мистер Джеймсон, – весело улыбнулась она. – Думаю, что буду и дальше называть вас так, просто для смеха.
– Не думаю, – ответил он и приблизил губы к ее губам. Его руки надежно держали ее, давая ощущение тепла, надежности и спокойствия.
– А я буду, – сказала она, чтобы подразнить его. – Мистер Джеймсон.
– Томас, – выдохнул он в ответ, – или Томми, если тебе так больше нравится.
– Я же сказала, что мне нравится говорить «Мистер Джеймсон». А я ведь очень упрямая.
– Правда? А я умею убеждать.
Он медленно спустил руки к ее бедрам, и она почувствовала, что теряет сознание от наслаждения. Она чувствовала его тело, такое крепкое, и ей хотелось слиться с ним воедино.
– Мне странно, что ты до сих пор не миссис Важная Дама или как-то так. Как же тебе удалось не выйти замуж? В Америке тебя украли бы в один момент, если бы ты это позволила.
– Я… – немного смешалась она. – Я работала всю жизнь, мистер Джеймсон, и обычно это было среди женщин. А у служанки может быть поклонник, но никак не муж.
– Как же мне повезло, – сказал он, гипнотизируя ее взглядом.
– Томас, – прошептала она, потому что не было больше сил притворяться.
Он застонал и впился в ее губы, их поцелуй был глубоким и страстным, и в нем выразилось то, что никто еще не рискнул произнести, – сжигающее желание. Томас отстранился и посмотрел в ее глаза.
– Я ведь не знаю, когда ты работаешь, – прошептал он, – ты можешь прийти ко мне завтра вечером?
В голове Джульетт зазвучали слова из дневника не матери: «Дорогой дневник, это просто невероятно…» Она верила в любовь Уильяма. Кто и как докажет Джульетт, что американский судовладелец действительно искренне говорит с ней?
Просто это определенный тип мужчин. Женщины падают к их ногам, они их используют и просто выбрасывают. «Откажись! – требовал внутренний голос. – Не попадай в эту ловушку! Не давай инстинкту пересилить разум!»
– Я… я постараюсь, – выдохнула она.
Глава 10
Это не могло быть совпадением. Джульетт как завороженная смотрела на нежную шею Бренны Бэнфорд, на которой переливалось красивейшее сапфировое колье. Это то самое колье, о котором она читала накануне?
«Итак, колье пропало, – писала ее мать, – и у меня остается самое худшее подозрение. Это не мог быть кто-то из слуг, не только потому, что никто не знает, что оно у меня есть, но потому, что никто не поступил бы так со мной.
Знали о колье двое: Уильям и леди Эдит, – а это значит, что кто-то из них просто так вошел в мою комнату и рылся здесь, как вор. Это сделал тот, кто решил, что у меня такого колье не должно быть. Тем более раз этот кто-то женится на Хейзл Кричтон».
* * *
Дело в том, что колье на Бренне точь-в-точь под ходило по описанию: восемь крупных сияющих сапфиров, окруженных мелкими сапфирами, ограненными в форме слезы. Значит, это колье украдено. Но что могла поделать Джульетт?
Она смотрела на колье не отрываясь и думала, как счастлива была ее мать, примеряя такую красоту, – еще веселая, еще верившая в любовь. И она всем сердцем презирала в тот момент Уильяма, который и правда оказался «кучей навоза», как неблагозвучно охарактеризовала его Гарриет. Слова матери запомнились Джульетт навсегда:
«Что бы я только ни отдала за то, чтобы не любить его так! Теперь в его памяти я останусь глупой любящей девочкой, а вот я его запомню маменькиным сынком, который просто украл у меня подарок, которым я так дорожила…»
А теперь Джульетт видела перед собой этот подарок – на дочери Хейзл Кричтон.
Джульетт оглянулась и увидела Шарлотту Треймор, камеристку Бренны Бэнфорд, женщину лет тридцати. Она недавно приехала и тепло поблагодарила Каролин, заменившую ее на время болезни. Теперь она стояла рядом с Джульетт на небольшом балкончике, с которого слугам дозволялось смотреть на балы в Гемптоне, и от души любовалась своей хозяйкой.
Джульетт снова посмотрела вниз, на Бренну, с довольным видом кружившуюся в танце по залу. Неудивительно, что она была так довольна: она танцевала с самым лучшим кавалером – Томасом Джеймсоном, который, впрочем, тоже имел очень довольный вид, а его рука непозволительно низко лежала на спине счастливой обладательницы колье. Джульетт с мучительным стыдом вспомнила свои ощущения от прикосновения этих рук. Ей хотелось убежать прочь, но тут она снова встретилась взглядом с Шарлоттой Треймор и поняла, что такой шанс узнать обо всем вряд ли представится.
– Ваша хозяйка необычайно хороша сегодня, – начала беседу Джульетт.
– Благодарю вас! – радостно улыбнулась мисс Треймор. – Мы очень долго продумывали сегодняшний вечерний наряд. А идея с сапфировым колье принадлежала мне.
– Это прекрасная идея, колье невероятно идет к платью. Кстати, это недавнее приобретение?
Мисс Треймор, казалось, была очень довольна:
– Цвет платья тоже подбирала я. А вот колье перешло мисс Бэнфорд по наследству. Кстати, с ним связана одна драматичная история. Отец моей хозяйки подарил его своей жене в честь помолвки. А потом одна из служанок украла его.
Джульетт понимала, что это неправда, и у нее перехватило дыхание от возмущения. Она изо всех сил старалась казаться спокойной.
– Неужели? – заинтересованно спросила она.
Мисс Треймор кивнула.
– Говорят, девочка была по уши влюблена в Уильяма, отца мисс Бэнфорд. Как бы то ни было, все закончилось благополучно, колье нашли в комнате служанки и выгнали ее. – Мисс Треймор вздохнула. И вот теперь оно украшает мою прелестную хозяйку.
Джульетт понимала, что мисс Треймор просто пересказывает ей то, что слышала, но все равно боль наполняла все ее существо, хотелось кричать и доказывать, что все это ложь.
И она приняла решение. Сейчас она была абсолютно одинока и от этого невероятно близка к тому прошлому, о котором она недавно узнала. И вот теперь ей надо было хоть немного исправить зло, причиненное ее матери.
– Вы очень бледная, мисс Гаррисон, – сказала мисс Треймор. – Принести вам воды?
– Спасибо, – ответила Джульетт, – не стоит. Просто здесь немного душно, я пойду прогуляться.
Минуту спустя она уже мчалась по лабиринту тропинок, не разбирая пути, встретив нескольких гуляющих гостей, но даже не подняв головы. Память жгла ее сердце, и теперь она готова была добиваться справедливости, пусть даже ценой своей работы. Если Уайтхоллы ее выгонят, то она не сможет платить за комнату Гарриет… Но ведь Гарриет сама хотела, чтобы Джульетт добралась до правды.
Джульетт вспомнила о страсти и желании прошлой ночи и подумала, что никогда она не была настолько близка к тому, чтобы совершить ошибку своей матери.
«Меня совершенно не интересуют женщины, не способные самостоятельно одеться и раздеться», – вспомнились ей его слова.
«Так о чем же ты мечтаешь, Джульетт?»
«Обо всяких недостойных глупостях», – подумала она в ответ и пошла к ручью, о котором ей говорила миссис Уинстон. Здесь, вдалеке от суеты и беготни, под журчание воды все казалось таинственным и мудрым.
В ее жизни уже было много неприятностей, и она выпутывалась изо всех. Теперь ей надо делать то, что она должна сделать, и быть готовой к любым последствиям. А что касается ее личной жизни…
– Джульетт…
Она обернулась. Но как это могло быть? Она ведь не слышала ни единого звука! Перед ней стоял мужчина, которого ей сейчас хотелось бы видеть меньше всего, но его глаза смотрели на нее с такой невыразимой нежностью, что сердце ее начало оттаивать.
– Пожалуйста, скажи мне, кто тебя обидел? – сказал Томас, подходя к ней и пытаясь привлечь к себе.
Но она оттолкнула его.
– Со мной все в порядке, и я пришла сюда не для того, чтобы с тобой разговаривать, – ответила она глухим голосом.
– С тобой совершенно не все в порядке. И я хочу знать почему.
– Зачем это тебе? Чтобы посмеяться с твоей партнершей по вальсу, или что там у вас?
Он явно смутился.
– Я танцевал почти со всеми девушками сегодня, – ответил он. – Которая из них так разозлила тебя?
– Это не важно, – покачала Джульетт головой. – Я пришла сюда, чтобы побыть одна, так что возвращайся на вечеринку и забудь.
Он взял ее за плечи. Они смотрели друг другу в глаза, и Джульетт ни на секунду не могла отвести взгляда от человека, о котором столько думала.
А затем – совершенно неожиданно – она расплакалась.
Ну что за дура! Ведь могла же просто убежать в тот самый миг, когда увидела, что он подошел! А теперь она была в ловушке его рук, и ей не хотелось рваться на волю, она чувствовала его дыхание и слышала, как бьется его сердце.
– Расскажи мне, что случилось. А то я тебя не выпущу.
Это вряд ли было похоже на угрозу, но Джульетт вздохнула и начала говорить:
– Слишком много всего сошлось. Во-первых, недавно я выяснила, что я совсем не та, которой считала себя все время, а моя мама не моя настоящая мама. – Она посмотрела в глаза Томаса, и ей захотелось говорить еще и еще. – А еще я никогда не думала, что такая глупость, как чужое колье, может довести меня до исступления.
– А еще ты что-то задумала. У тебя все в глазах читается, – сказал он, откидывая ей волосы со лба.
Джульетт попыталась не реагировать на его нежные, почти робкие прикосновения.
– Мне вообще-то следует подождать. Я знаю, что мне надо ждать конца недели, когда пройдет вся эта кутерьма с выездом, столь дорогим для леди Уайтхолл. Может быть, я бы и могла подождать. Когда я была маленькой, я поклялась себе, что сделаю все для того, чтобы не жить в нищете и ночевать под крышей. Но когда я услышала историю, которой Бренна Бэнфорд объясняет появление своего колье…
Голос ее сорвался, и сердце опять забилось от бессильной злости.
– Я не могу просто взять и оставить это, это как перчатка, брошенная лично мне. Я просто хочу справедливости для памяти моей матери.
Он глубоко вздохнул:
– Знаешь, я понимаю, что тебя бесполезно будет отговаривать, если ты на что-то решилась. И я не был Вы тем, кто я сейчас, если бы я слушал всех, кто давал мне советы и уговаривал свернуть с моего пути.
Джульетт хотелось знать все об этом человеке, чьи прикосновения стали частью ее жизни.
– Я хочу знать о тебе больше. Ведь я не знаю ничего, кроме того… – «Кроме того, что ты меня восхищаешь… Кроме того, что ты понимаешь меня так, будто ты знал меня всю жизнь…»
– Кроме того, – подхватил он, – что опять не смогу уснуть, пока я не покрою поцелуями каждый сантиметр твоего тела. – Он спустил руки на ее бедра, прижав ее к себе, и она ощутила его жар.
Томас Джеймсон понимал, что он обладает властью над ней, он поцеловал ее – их языки переплелись в фантастическом танце страсти, и она застонала от желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23