А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


OCR Busya
««Падение города. Американские радиопьесы», серия «Радиопьесы мира»»: Искусство; Москва; 1974
Аннотация
Тяжкие испытания молодой американской семьи в годы кризиса и безработицы явились темой радиопьесы Арнольда Мэйнофа «Телеграмма с неба». Но главным в этой пьесе было становление характеров героев, их возмужание, укрепление в них чувства человеческого достоинства. Построена пьеса как размышление о жизни, как исповедь, с которой героиня обращается к людям. Исповедь эта сопровождается игровыми эпизодами, в которых участвует и сама героиня.
Арнольд Мэйноф
Телеграмма с неба
Крошка…Да, и выходишь ты замуж за парня… За хорошего парня, может быть, чуточку рохлю, но за вполне приличного парня, – а жизнь трудная, жизнь тяжкая… И потом ты его понимаешь, понимаешь по-настоящему, и не хочешь видеть его мертвым или калекой, а хочешь, чтобы он был здоровым, сильным, живым, чтобы он все время боролся за что-то лучшее… Да… А потом его берут и посылают к чертям собачьим…
Музыка – медленный, томительный блюз – постепенно замирает, заглушаемая барабанным боем, переходящим в звук шагов, направляющихся вверх по лестнице. Затем слышно, как открывается и закрывается дверь.
Нэт. Крошка.
Крошка. Нэт.
Нэт. Здорово, детка.
Крошка. Здорово.
Нэт (саркастически). Я готов лопнуть от радости, крошка. Я готов орать от восторга. Пойдем кутить на сломную голову. Что ты на это скажешь?
Крошка. Что ж…
Нэт. Что ж… Ну, так знаешь, что… Эта телеграмма с неба?
Крошка. Мне нужно…
Нэт. Телеграмма оказалась чистой, беспримесной, стопроцентной туфтой. Ясно?
Крошка. Да?
Нэт. Да-да, туфтой! Нет такой фирмы. И не было никогда. Нет такой улицы ни в Манхзттэне, ни в Бронксе, ни в Ричмонде, ни в Куинсе. И не было никогда. Див-стрит, фирма «Чудо-юдо». И как я не допер, что это – дурацкий, дешевый розыгрыш!
Крошка (почти равнодушно). Ах розыгрыш?
Нэт. Я прошел миллион миль. Див-стрит. Див-стрит. Я не поверил справочнику. Я не поверил полицейским. Я обошел все улицы со сколько-нибудь похожими названиями… Э, да что говорить… Я чуть с ума не сошел… Так долго без работы, и вдруг – бац, телеграмма! Предлагают работу. Тут уж думать некогда, надо бежать. Ну, так я, дурында, и побежал, носился по всему городу как угорелый, и только потом до меня дошло. Див-стрит! Фирма «Чудо-юдо»! Это кто-то решил мило пошутить. (Вздыхает.) Ничего себе шуточки!
Крошка (небрежно). Мне очень жаль, Нэт.
Нэт. Знаешь, Крошка, я до того докатился, что у меня ум за разум заходит. Ну и жизнь! Дурацкая, сумасшедшая жизнь. Не знаю. Видать, такая уж у меня судьба.
Крошка. Черта лысого, судьба.
Нэт. Что? Ты что сказала, детка?
Крошка. Я сказала – чем выть и ныть, тебе бы разозлиться. Да как следует. А ты хоть бы хны. Тебе все равно.
Нэт. Ну ладно, умная голова, скажи тогда, на кого мне злиться. Я даже не знаю, кто мне подложил эту свинью. Кто? Скажи. Я ему все кости переломаю. В суд на него подам или что-нибудь в этом роде. Слушай, крошка, это не Гарри?
Крошка (резко). Нет!
Нэт. Фил? Да нет, на него не похоже…
Крошка. Нет.
Нэт. Значит, не Фил? А может, Джимми? Ты не думаешь, что он это потому, что я ему должен сорок восемь дубов… Нет, не Джимми. Только не Джимми. Он бы не стал.
Крошка. Нэт.
Нэт. Ага, что?
Крошка. Только не падай в обморок.
Нэт. С чего это?
Крошка. Эту телеграмму с неба – «Предлагаем работу, тридцать пять долларов в неделю» – я послала.
Нэт. Чего? Да ну, брось. Не дури, детка. С меня на один день хватит.
Крошка. На телеграфе не дурили. Чудо обошлось мне в тридцать центов.
Нэт. Крошка, давай серьезно. Это в самом деле ты послала?
Крошка. А ты как думаешь?
Нэт. Не верю. (Пауза.) Да. Это ты. Ты послала. Теперь верю. Ты послала.
Крошка. Извини меня, Нэт, но ты сам этого добивался. Я надеялась… ну… дать тебе хорошую встряску… Да не смотри на меня так. Я ведь с ума не сошла.
Нэт. Стало быть, ты хотела дать мне встряску?
Крошка (презрительно). Ты что, сердиться начинаешь?
Нэт. О нет! Я не сержусь. Куда уж мне! Я ведь Нэт, слюнтяй, слабак. Куда уж мне сердиться! Я только радоваться могу. Ты ведь как-никак моя жена. Разве ж я тебя не люблю? А что значит небольшая встряска для любящих супругов?
Крошка. Ага, начинаешь заводиться.
Нэт. Ты, матушка, хотела, чтоб я разозлился, так теперь держись! Будет тебе встряска, прежде чем я умотаю отсюда к чертовой матери! Будет!
Звук разбиваемой посуды и ломаемой мебели.
(Кричит, швыряя все, что попадает под руку.) Вот тебе встряску! Вот тебе разозлился! На! На!
Стекло звенит в последний раз.
Аминь… и всего наилучшего!
Хлопает дверь.
Крошка (задумчиво). Ну и ну… Вот именно – ну и ну… (Сухой смешок.) Что и говорить, разозлился. Милсдари и милсдарыни, настоящим заявляю, что мой муж Нэт, который любит, когда его называют увальнем, разбушевался, потому что его жена, которую он называет крошкой, послала ему подложную телеграмму, разнес все у себя в доме и отбыл в неизвестном направлении. А теперь, по всему, мне полагается распустить слюни и сопли и закатить истерику… Черта с два! Так ему и надо. (Мягко.) Мне и вправду надо было сделать ему больно… То есть… Он ведь мне дорог. Он хороший малый, может, чуточку рохля, чуточку с придурью. Сами знаете, нелегкое время, нелегкое время. Я ему то и дело говорила: в такое время мало быть просто хорошим парнем. Надо быть жестким, ушлым, пробивным. Ну… Вот он и разозлился. Много времени потребовалось, чтобы раскачать его… Ну, вспомнить хотя бы тот вечер… (Смеется все тише и тише.)
Нэт. Жарко сегодня, а?
Крошка. Пятый раз.
Нэт. Что пятый раз?
Крошка (передразнивает его). «Жарко сегодня, а?»
Нэт. Ну ладно, ладно. Ведь и в самом деле жарко. Я почти вспотел.
Крошка. Ты всегда почти потеешь.
Нэт. Ну и язычок. Знал я всяких, но такую, как ты, крошка, первый раз вижу. Никто не умеет выставить человека таким дураком и растяпой, как ты.
Крошка. Наверно, не пробовали. Видала я и получше, видала и похуже.
Нэт. Ух ты. Знаешь, тебе повезло, что я такой добродушный. Только такой, как я, тебя и стерпит. Я, видать, самый добрый человек на свете.
Крошка. Ах, милый!
Нэт. Ты!
Крошка. Ага. Это тебе понравилось, да? Почувствовал себя этаким неотразимым героем, совсем как в кино, так ведь? Эх, не задуряй себе башку, у многих мужиков в твоем возрасте еще молоко на губах не обсохло, да и у тебя тоже.
Нэт. Ну дальше, дальше. Я все знаю. Ты весь день работала как каторжная. Туфли жмут. Работу свою ты терпеть не можешь. А эта гнида, мистер М. Н., опять принялся за свои старые штучки. И нервы у тебя ни к черту, и все мужчины – скоты, и все женщины – забитые, и так далее и тому подобное.
Крошка. Ты еще позабыл добавить: а теперь я зря трачу время, сидя на крыше с Нэтом, то есть с Увальнем Великим.
Нэт. Луны нет, звезд нет, тихой музыки нет…
Крошка. Нежная любовь под пение антенн, ухажор потный, а кругом липкий деготь. (Передразнивает.) «Жарко сегодня, а?»
Нэт. А ты – что надо, крошка.
Крошка (передразнивает). «А ты – что надо, крошка».
Нэт. Ну ладно. Скажи для разнообразия что-нибудь хорошее.
Крошка. Хорошее? (Смеется.) А знаешь – нечего, а то бы сказала. Если я что-то хорошее и чувствую, то пока найду слова, оно и пройдет.
Нэт. Ладно. Отвечай просто: «да» или «нет». Я не первый красавец на свете, но и не последний урод. Так?
Крошка. Так.
Нэт. Ты и сама – не подарок. Тебя «кадиллаки» у дверей не дожидаются. Разве что какой-нибудь старый «бьюик». Так?
Крошка. Так. Не подарок. Признаюсь.
Нэт. Кто мы с тобой? Рожденные между мировыми войнами. Я получаю деньги в УПСРОНе, а ты работаешь продавщицей в отделе дешевых товаров. Небо черное, а будущее и того чернее. Мы живем в сумасшедшем мире, и вокруг нас воют остервенелые волки.
Крошка. Ты чем занимался? Учил наизусть газетные передовые?
Нэт. Я это по радио слышал – выступал какой-то поэт. А может, политический деятель. Не знаю.
Крошка. Ну…
Нэт. Ну, так зачем таким, как мы, жить самим по себе? Уплатим два дуба, пробубнят над нами какую-то белиберду, и после этого мы будем иметь законное право не сидеть на крыше, не околачиваться по паркам да парадным, а уединиться в своей комнате. Потому что любовь.
Крошка. Минуточку. Как это – ни с того ни с сего и вдруг любовь?
Нэт. Ну ладно. Нет любви. Но что-то есть. Полгода мы встречаемся – значит, что-то есть? Или это с твоей стороны расчет? Хо-хо!
Крошка. Хо-хо! (Серьезно). Нэт, да не хочешь ты жениться. Ты женитьбы как огня боишься.
Нэт. А тебе-то что, боюсь я или нет?
Крошка. Ну, а я боюсь. А ведь я вдвое тебя сильнее, так что могу представить, как ты-то боишься.
Нэт. Да чего тут бояться?
Крошка. Попробуй, найди слова и объясни, а я не могу. Но я знаю, что есть УПСРОН, и отделы дешевых товаров, и десять миллионов безработных, и война… И так все время… А ты такой кроткий, добродушный. А в наше время, чтобы чего-то добиться, надо быть жестким, напористым. Слова ничего не стоят. Ну ладно, увалень. Как говорят великосветские дамы, я принимаю ваше предложение. Ну и как, распирает тебя от счастья?
Нэт. Еще как. Ух и мастерица же ты тоску нагонять.
Крошка. Переживешь.
Нэт. И даже сейчас ты ничего хорошего мне не скажешь?
Крошка. Да что именно? Ты скажи, что нужно, я и скажу.
Нэт. Сдаюсь.
Крошка. Ах, не надо сдаваться.
Нэт. Крошка!
Крошка. Ну, чего?
Нэт. Ну, хоть скажи, что, по-твоему, все будет хорошо.
Крошка (смеется, потом передразнивает его). По-моему, все будет хорошо, увалень. (Посмеивается.)
Смеются оба, все громче и веселее. Слышится «Свадебный марш», первые четыре ноты – медленно, затем темп все возрастает и музыка резко обрывается.
Голос. Два доллара, пожалуйста.
Крошка. Раз, два, и готово, и стояли мы под дождем у здания суда – женатые. Нэт глупо ухмылялся, я, наверное, – тоже, и потом пошли мы отметить это дело мороженым, а там и оглянуться не успели, как утро кончилось и пора было возвращаться на работу. Нэт поехал метро, я – на трамвае, приезжаю в магазин, а старая грымза М. Н. и говорит: «Где тебя все утро черт носил?» А я говорю: «У меня тетя померла», а он: «Врешь» – и вычел у меня плату за полдня, но мне было неохота сердиться. У Нэта, кроме жалованья, ни цента не было, да еще он отдавал своей матери по меньшей мере два доллара в неделю… Ну, мы все рассчитали и примерно в три недели устроились: и жилье нашли, и почти всю мебель достали, и только-только начали привыкать друг к другу и к тому, что мы женаты. Помню, дело было в понедельник, мы шли домой из кино…
Нэт. Слушай, крошка. Надо кое о чем поговорить. Давай обойдем вокруг квартала.
Крошка. А дома нельзя, Нэт? Если это насчет денег, то извини.
Нэт. Нет-нет. С деньгами все в порядке.
Крошка. Ты не заболел?
Нэт. Нет, ничего такого…
Крошка. Так что же? Ума не приложу.
Нэт. Я пытаюсь тебе сказать.
Крошка. Так говори, да пояснее.
Нэт. Так вот. Тебе надо сейчас же бросить работу.
Крошка. Что!
Нэт. Тебе надо бросить работу, потому что мы сейчас нарушаем закон и обманываем правительство.
Крошка. Это кто говорит?
Нэт. Закон.
Крошка. Какой закон?
Нэт. Закон об УПСРОНе. Ты не имеешь права получать деньги, если я работаю в УПСРОНе.
Крошка. А зачем же мне тогда работать – для здоровья, что ли!
Нэт. Тебе вообще не положено работать.
Крошка. И что же, этот самый закон считает, что мы на одно твое жалованье проживем?
Нэт. Закон вообще ничего не считает. Закон говорит, что нужно делать, а как именно – его не касается.
Крошка. Вот как? Тогда уходи из УПСРОНа и найди работу где-нибудь еще.
Нэт. Стал бы я работать в УПСРОНе, если бы мог найти работу где-нибудь еще!
Крошка. Знаю, Нэт, знаю, но так нельзя.
Нэт. Слушай, крошка. Меня на этой неделе проверяли. Ничего не поделаешь. Или ты будешь работать, или я. А я не могу врать, не могу вилять. Так-то. Ты ведь обернешься, крошка, правда? Ты ведь у меня умница… Да притом и работа у тебя такая паршивая, что избавиться от нее стоит двенадцати долларов в неделю, правда ведь, ха-ха!
Крошка. Ха-ха.
Нэт. Знаешь что? У меня осталось двадцать шесть центов. Я тебя угощу содовой за три цента.
Крошка. Прибереги к рождеству. Ну, пошли. Мне надо многое прикинуть.
Нэт. Опять прикинуть?
Крошка. Опять и опять и опять.
Нэт. Мне очень жаль, крошка.
Крошка. И мне тоже. Нам обоим очень жаль. Всем очень жаль. Но жалостью не пообедаешь. Желудок ее не варит.
Музыка. Шумы улицы, крики торговцев.
Продавец фруктов. Доброе утро, сударыня… Что сегодня прикажете? Апельсины, яблоки, груши, сливы, помидоры, картошка, – что прикажете?
Крошка. Почем бананы?
Продавец фруктов. Три штука за пять центов, шесть за десять.
Крошка. Почему это? Везде четыре штуки за пять.
Продавец фруктов. Три за пять, сударыня, а все, что купите по пять за четыре, я сам с удовольствием съем.
Крошка. Вы сами на прошлой неделе продавали по четыре за пять.
Продавец фруктов (раздраженно). Три за пять.
Крошка. Четыре.
Продавец фруктов. Три.
Та же музыкальная тема, но только в более медленном темпе.
Крошка. Три четверти фунта фарша. И смелите при мне.
Мясник. Сию минуту, сударыня.
Крошка. Знаете, прошлый раз я вам переплатила. Такое же мясо в магазине самообслуживания на два цента дешевле.
Мясник. Потому и дешевле, что самообслуживание. Ладно. Четырнадцать центов.
Крошка. Четырнадцать? А я думала, тринадцать.
Мясник. Я знаю, что вы думали. Если бы я сказал – тринадцать, вы бы сказали – двенадцать. Разве я вас не знаю? Четырнадцать центов, милсдарыня.
Крошка. Тринадцать центов, милсдарь.
Мясник. Четырнадцать, милсдарыня.
Крошка. Тринадцать, милсдарь.
Та же музыкальная тема, но в гораздо более медленном темпе. Нарастают и глохнут шумы улицы.
Голос. Пять фунтов – двадцать пять центов.
Крошка. Ищите дураков! Двадцать три!
Голос. Дорого? Не нравится? Устройте демонстрацию перед ратушей.
Крошка. Двадцать три.
Голос. Двадцать пять. А не хотите – не надо.
Нарастают и глохнут шумы улицы.
Голос. Пять фунтов – двадцать пять центов! Три за десять! Девятнадцать центов дюжина, всего девятнадцать!
Та же музыкальная тема в замедленном темпе.
Крошка. Ах, мамочка моя, мамочка… Ты и представить бы себе не могла, что за. ловкая надувала из меня получится. Такой во всей округе не сыщешь. Когда лавочники завидят меня за два квартала, то бегут и прячутся. Ага… Так-то дело обстояло, так-то мы изворачивались… А до чего противно торговаться, уламывать, скандалить, канючить… Но за квартиру платить надо, за газ и электричество – надо, есть надо… И обернуться на жалованье Нэта – работка не из легких. А уж одежда, всякие там развлечения… (Смеется.) А Нэт – он такой тихий сделался, все время молчит. Только по воскресеньям, если была хорошая погода, мы шли с ним в парк или на пляж…
Шум пляжа, крики мороженщиков и т. п. Потом шумы глохнут, образуя фон.
Нэт! Да здесь я, Нэт! (Приближается.) Вот балда! Да здесь я, здесь! Здесь!
Нэт. Ах вон ты где!
Крошка. Ну и глаза же у тебя. Собственную жену найти не можешь.
Нэт. Попробуй найди, когда вокруг шестьдесят миллионов или около того. Я танцевал от спасательной станции…
Крошка. Ну, как вода?
Нэт. Какая вода! Никакой воды нет. Это вагон метро в часы «пик»… (Смеется.) Я только разок окунулся – и шмяк! Кто-то мне на голову сел… Я чуть не утонул… Так-то!
Крошка. Это на тебя похоже… Эй, перестань! Ты меня всю забрызгаешь!
Нэт. Ах, ты боишься забрызгаться! А ты видала, как собаки отряхиваются? Бррр…
Крошка. Ах ты дрянь! (Визжит.) Вот негодный! Теперь у меня песок в волосах!
Нэт (поет на мотив «Фермер в долине»). Песок в волосах… Песок в волосах… Тра-ла-ла-ла-ла… Песок в волосах… (По-оперному тянет последнюю ноту и резко обрывает.) А что есть закусить – шамать хочется!
Крошка. А что бы ты хотел?
Нэт. Не спрашивай, не спрашивай.
Крошка. А ну-ка, запусти сюда зубы.
Нэт. Мммм… Вкусно… А что это?
Крошка. Да так, всякий рубленый товар.
Нэт. Так я и знал! Так я и знал. Убери. Тут лук.
Крошка. Ерунда. Жри или подыхай с голоду.
Нэт. То есть как – больше ничего нет, что ли? А сыр? А колбаса?
Крошка. Лопай что есть.
Нэт. А уже начинают уходить. Публики все меньше. Ты не озябла, детка? А то возьми мой свитер.
Крошка. Тоже хочешь уходить?
Нэт. Не-а… Давай еще посидим. Песок теплый. Уходить неохота. Завтра понедельник, а там вторник, среда… Не-а… Побудем тут еще. Чувствуешь запах моря?
Крошка. Мммм… а-а-а-а…
Нэт. Пей его, детка, упивайся.
Крошка. А я бы хотела жить в доме у моря.
Нэт. Знаешь что?
Крошка. Что?
Нэт. Дай человеку время от времени малость свежего воздуха, море, солнце – вроде как сейчас… Сколько народу сюда приходит – а чего ради? Ради воздуха, солнца, воды… Это ведь ничего не стоит… А как только начнешь входить во вкус, то все и кончается… Пора уходить. Завтра понедельник… Тьфу! А ну, давай драться! Ну!
Крошка. Да не хочу я драться. Иди и кувыркайся на песке, а я полюбуюсь, как ты повалишься вверх тормашками.
Нэт. А ну, защищайся!
Крошка. Да брось ты, Нэт! Перестань! Ах, так? Ну, вот тебе! На! Съел?
Нэт. А ну, еще! Нет-нет! Драться, а не бороться!
1 2