А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Кто знает, может быть, на это уйдет не так уж много времени… Вдруг этот новый красавчик сумеет добиться того, что мы задумали намного быстрее… Прости меня, если я сделал этот выбор таким нелегким для тебя.Я взял со стола свой набросок и разорвал его на мелкие клочки. 48 Судьба, однако, распорядилась иначе, и мне так и не пришлось явиться ко двору. Несколько дней спустя в доме сэра Сигизмунда появился небрежно одетый грубовато-добродушный на вид человек и громким голосом заявил, что желает видеть «некоего Роджера Близа». Я как раз собирался выйти по делам, поэтому отвел его в уголок холла и сообщил, что я и есть Роджер Близ, но очень тороплюсь и потому не может ли он поскорее изложить причину своего визита.— Я — капитан Джон Смит, — заявил он. — Вы несомненно слышали обо мне. — Я — величайший путешественник нашего времени. Объездил весь Восток, побывал в Виргинии и испытываю сожаление, что променял величественные первобытные леса Нового Света на этот город, погрязший в преступлениях и грехе.Как я позднее убедился, это была его обычная манера изъясняться. В его речах и манерах причудливо сочетались напыщенность, немалая эрудиция и хвастовство.— Если вы Роджер, то я должен передать вам привет. От Джона Уорда.— В таком случае вы для меня самый желанный гость, — взволнованно ответил я. — Вы, как я понимаю, видели его.— Да, я видел его. Примерно два месяца назад. В Тунисе.— Я хочу услышать о нем все. Давайте найдем место, где нам никто не помешает и спокойно побеседуем за бутылкой вина.Это предложение понравилось капитану Смиту и когда мы удобно расположились за столиком близлежащей таверны, он начал свой длинный рассказ.— Удивительный человек, этот Джон Уорд. Гроза морей, — сказал капитан. — Он произвел на меня очень сильное впечатление. Он напомнил мне одновременно дружелюбно настроенного Юпитера в наряде из бархата и кружев и Ноя, которому воспретили построить ковчег, и он вынужден плавать вокруг горы Арарат на обыкновенном плоту.— Но как он поживает? Он здоров?Капитан Смит мрачно взглянул на меня.— Насколько мне известно, капитан Уорд мертв.История, которую он мне поведал изобиловала таким количеством отступлений от темы и туманных метафор, что я предпочитаю изложить ее своими словами.Джон Уорд находился у причалов Гулетты, когда какой-то европеец спустится на берег с каботажного судна, прибывшего из Триполи. Уорд проложил себе дорогу через толпу вопящих и жестикулирующих туземцев и уже через несколько секунд оказался рядом с вновь прибывшим.— Вы — англичанин. Вам здорово повезло, что я оказался здесь, иначе они могли бы разорвать вас на куски. Я — капитан Уорд.Европеец взглянул на враждебно настроенную толпу.— Я сомневался, стоит ли мне спускаться на берег. Думаю, вы правы насчет того, что мне повезло. Я сразу же догадался, что вы Уорд.Догадаться было не трудно, так как бывший предводитель флибустьеров был одет так же роскошно, как всегда, а на его шляпе сиял огромный бриллиант.— Думаю, нам лучше покинуть набережную. Не нравится мне это толпа, — сказал Уорд.Когда они отошли на порядочное расстояние от толпы, незнакомец спросил.— Как вы догадались, что я англичанин? Плащ на мне венецианский, туфли — испанские, а этот ятаган я вывез из Турции.— Святой Олаф, дружище, да в вас по лицу за милю узнаешь соотечественника. Как вас зовут?— Капитан Джон Смит.— Я слышал о вас. Вы путешественник и пишите книги.Смит ухмыльнулся.— Я самый выдающийся путешественник в мире. Что же до моих писаний, то здесь я далеко не так честолюбив.— Поедемте со мной. Во-первых, мне приятно снова видеть английское лицо, а кроме того, гак будет безопаснее для вас самого. Местное население вообще враждебно относится к белым, а сейчас они настроены еще более фанатично, чем всегда.Они переплыли через озеро, а затем верхом пересекли городские предместья, добравшись наконец до дворца, расположенного под стенами города. По пути Смит забросал своего спутника многочисленными вопросами.— Вы очевидно пользуетесь здесь неприкосновенностью?— Да, я весьма полезен бею. Но в настоящее время наши отношения значительно ухудшились и сказать, что моя жизнь в безопасности было бы сильным преувеличением.— Вы по-прежнему плаваете?— Нет, я отставной пират. — Джон невесело усмехнулся. — К этому меня вынудили обстоятельства. Моя первоначальная команда распалась, а набрать и подготовить новую из иностранцев у меня не хватило терпения, хотя по началу я носился с этой идеей. Я продал «Королеву Бесс» бею, который использует ее для личных целей.— Могу я спросить, что вы получили взамен?— Нечто гораздо менее осязаемое. Право жить в Тунисе, не меняя религию. — Он горько покачал головой. — Нечестивцы покрасили «Королеву» в карминный цвет, будто это не боевой корабль, а старая шлюха. Я не появляюсь в порту, когда она приходит в гавань. Не могу смотреть на флаги, которыми ее украсили.Когда они подошли к дворцовым воротам, Смит с удивлением оглядел огромный замок.— Не говорите мне, что это ваш дворец, Уорд.— Он мой, — равнодушно ответил Уорд. — Несколько лет назад здесь произошла страшная трагедия, и я поклялся не жить здесь больше. Но я знавал здесь и хорошие времена. Поэтому в конце концов решил поселиться здесь навсегда.Он улыбнулся своему спутнику.— Дворец приобретен мною на испанское золото. Я довольно богатый человек, Смит.Смит был весьма наблюдательным человеком, и от его взгляда не могла укрыться ни одна мелочь. Дворец имел очень внушительный вид, но на всем лежала печать небрежения. Под фонтаном Смит заметил каблук чьей-то желтой туфли. Там же валялась голубая перевязь для шпаги и разбитый стеклянный бокал. Трава на лужайке была не скошена. На стенах тоже можно было заметить следы запустения. Внутри в комнатах ощущался слабый запах плесени.Смит внимательно вгляделся в хозяина дворца и увидел, что Уорд тоже находится далеко не в лучшей форме. Он сильно растолстел, лицо стало одутловатым, под глазами появились большие мешки.— А что у вас есть, кроме денег? — поинтересовался гость.— Определенная власть. Бей советуется со мной по многим вопросам. Я живу в роскоши и наслаждаюсь всем, чем только может наслаждаться человек. Сам английский король может мне позавидовать. Когда-то я решил, что если мне придется жить с неверными, я не стану отказывать себе ни в чем. И не отказываю. У меня даже гарем есть.— До меня дошли обрывки слухов об этом, — с любопытством произнес Смит. Во время своих странствий по Востоку он многое повидал, но о жизни гаремов он знал все-таки довольно мало.В это время к ним присоединился Джоралемон Сноуд. Джор явно сам заботился о своем гардеробе. Серый камзол из домотканного сукна был весь испещрен ручной штопкой. Он сильно похудел. Щеки у него впали. Нос заострился.Быстро темнело. Был накрыт стол. Все трое уселись за него на балконе. Там я часто обедал с Кристиной. Было так душно и влажно, что гость дышал с явным трудом. Джоралемон произнес длинную молитву. Когда он закончил, Джон произнес: «Аминь», и все принялись за еду. Еда была непривычная для Смита, но очень вкусная. Начали с густого коричневого цвета супа с белыми пятнышками, разбросанными по поверхности. Джон щедро сдобрил его тертым имбирем. Смит, хотя и был знаменитым путешественником, пробовал это блюдо не без колебаний. Тем не менее он нашел его ароматным и приятным на вкус.— Поваром у меня служит испанец, который принял ислам, — объяснил хозяин, — но готовить этот мерзавец умеет. Правда английские блюда ему не удаются.Затем принесли целиком зажаренного молочного барашка. Поджаристая золотистая корочка хрустела, но мясо было нежное и сочное. Потом подали огромную карфагенскую пулярку. Оба эти блюда отличались каким-то особым пикантным вкусом. Джон объяснил, что дело здесь в особо приготовленной чесночной приправе. На десерт были поданы великолепные пирожные и печенье, а также пахнущий гвоздикой шоколад в изящных чашечках. Таких прекрасных вин, какие они пили за ужином, Смит еще не пробовал.Было нестерпимо душно. Смит с которого градом лил пот, ел очень мало. Джоралемон весь ужин просидел молча и почти не прикасался к еде. Зато Джон ел за четверых, без устали осушая свой кубок.— Он погубит себя чревоугодием, — подумал Смит, глядя на нездоровый цвет его лица и внушительный живот. При этом он испытывал легкую грусть: ведь в Англии Джона Уорда все еще почитали великим героем.Беседа не очень клеилась. Поначалу хозяин решительно отказался вести разговор о делах на родине, утверждая, что его это не интересует. Вместо этого он принялся обсуждать положение в Средиземноморье, излагая свой план мирного урегулирования в этом районе.Его план предполагал отделить Венецию от Испании и таким образом добиться давней цели. — обеспечить свободу мореходства на Средиземном море. Джон говорил, казалось, с увлечением, но Смит сомневался в том, так ли уж сильно интересовал его этот вопрос.Наконец Джон жестом пресытившегося человека швырнул через перила балкона огрызок последнего пирожного и откинулся на спинку своего высокого золоченого тисненой кожи кресла. Это был трофей, захваченный им у испанцев. Кресло жалобно поскрипывало при каждом его движении. На небе появились звезды, и слуги развешивали по стенам корабельные фонари. Я до сих пор помнил их свет, пробивающийся сквозь ветви густых деревьев, на которых висят экзотические плоды! Джон протянул руку к круглому желтому плоду, свисавшему с ветки над балконом.— Какие же они горькие, — произнес он, — такие же как и земля, на которой растут.«Вот сейчас он заговорит о том, что его действительно волнует», — подумал гость.Джон смущенно улыбнулся.— Не удалось мне обмануть вас, Смит. Вы наверное догадались, как не терпится мне услышать новости из дому. Расскажите же нам, расскажите об Англии, дружище.И Смит начал свой рассказ. Сначала он поведал о государственных делах, о противодействии, которое вызывала королевская политика. Он сообщил о том, что король помиловал графа Сомерсетского и его жену, и как теперь эта парочка вынуждена жить в уединении в одном из своих поместий. Никто не смеет навещать их, а между собой они живут как кошка с собакой. Сообщил он и о возвышении Вилльерса, и о честолюбии нового фаворита. Потом стал пересказывать столичные сплетни: о выходках Арчи, о спорах между Бэконом и Коком, о том, что тогда-то сказал король, а тогда-то королева. Он говорил больше часа, и когда его красноречие начинало иссякать, Уорд задавал ему все новые вопросы. Джоралемон Сноуд почти не раскрывал рта. Наконец Уорд задал вопрос, который больше всего интересовал его.— Есть ли какие-то признаки, которые свидетельствуют о том, что король Иаков изменил свое отношение ко мне?Смит покачал головой.— Напротив, — ответил он, — старый боров настроен решительно, как никогда. Он целиком находится под влиянием Кондомара. Думаю, очень скоро он пошлет Рэли на эшафот, чтобы лишний раз угодить испанцам. Он носится с идеей женить принца Карла на испанской инфанте. Инфанта — хорошенькая рыжеволосая девчушка, и принц Карл кажется тоже не прочь назвать ее своей женой. Нет, боюсь король так и не изменит свою политику в отношении Испании.— Ну что же, теперь это, наверное, не так уж и важно, — сказал Джон, — мне удалось отбить поползновения испанцев на морское господство. Английским торговым судам больше уже ничто не угрожает. Слава Богу, такие люди, как я, Англии теперь уже не нужны.Он задал еще лишь один вопрос.— Слышали вы что-нибудь о человеке по имени Роджер Близ? Он мой друг и плавал со мной некоторое время. Он женился на девушке, которую я знал, дочь сэра Бартлеми Лэдланда.Смит ничего не слышал о Роджере Близе. О сэре Бартлеми ему было известно лишь, что тот попал в опалу, а затем умер.— Не могу ли я попросить вас об услуге, Смит, — сказал Джон, — когда вернетесь в Англию, разыщите Роджера Близа и передайте ему и его жене привет от старого капитана Уорда. Скажите им… скажите, что теперь моря снова свободны для всех, и он, по большому счету, доволен тем, как все получилось. Я очень люблю их обоих, Смит.Гость в свою очередь тоже попросил исполнить одну его просьбу. Он попросил разрешения взглянуть на гарем, если, разумеется это строго не запрещено правилами.Джон хмыкнул и заявил, что он не магометанин и не держит своих жен взаперти под неусыпным оком евнуха. Тем не менее он полагает, что визит этот разочарует капитана, помещение там небольшое, а жены его в большинстве своем болтливы, как сороки. Однако Смит проявил настойчивость. Он считал, что женщины Востока обладают какой-то особой притягательной силой. Джон заявил, что не может с ним согласиться. Сам он считает, рассказы о их привлекательности сильно преувеличенными. Это касается даже хваленых черкешенок, которые на Востоке славятся своей красотой.— И все-таки, — возразил Смит, — с вашего разрешения я хотел бы взглянуть на них. Ведь другого случая у меня может не быть.Джон задумался на короткое время.— Я еще не все рассказал вам о том, как здесь сейчас обстоят мои дела. Я коснусь этого позднее. Но в свете того, что вы все равно узнаете, я не вижу причин, почему бы не удовлетворить вашу просьбу и не показать вам и этот уголок моего дворца, так сказать святая святых жителя Востока.Джор куда-то исчез, и Джон в сопровождении капитана направился вниз во внутренний дворик. Смуглолицый слуга открыл перед ними окованную медью дверь в стене. На голове у него красовался огромный тюрбан, размерами не уступающий новомодным дурацким приспособлениям, спасающим от дождя, которые появились в Лондоне несколько лет назад и именуются зонтиками. Смит последовал за хозяином на цыпочках.Сцена, которая предстала их взору, ничуть не была похожа на то, что когда-то увидели мы с Кристиной, войдя на женскую половину. Посередине помещения был бассейн, а вокруг него на мягких подушках восседало около дюжины женщин. Они попивали шоколад из серебряных чашек. Через широкий балкон открывалась панорама города, но сейчас было видно лишь черное небо, испещренное мириадами звезд. Светильники на стенах слабо освещали помещение. Воздух был буквально насыщен благовониями.Было необычайно душно, и большинство женщин сбросили почти всю одежду. Поэтому внезапное появление их господина и повелителя в сопровождении незнакомого мужчины, вызвал небывалую панику. Кто-то нырял под подушки, другие поспешно набрасывали на себя одежду и покрывала. Они возбужденно тараторили и хихикали. Одна из них, видимо находившаяся вдалеке от сброшенной одежды, бросилась в противоположный конец зала, явив взорам вошедших свой более чем внушительный голый зад.— Это Фаузи? — давясь от смеха выговорил Джон. Хор женских голосов подтвердил, что это была действительно она. Джон заметил, что судя по всему, Фаузи не в меру увлекается кукусу и пирожными. Придется принять какие-то меры. Ведь он ценит своих жен не за их вес.Глаза Смита привыкли к скудному освещению, и он с любопытством оглядывался. Большинство женщин были с арабского Востока. Их глаза мерцали поверх поспешно наброшенной чадры как звезды. Были среди них и уроженки Европы. Как заметил Смит, его неожиданное вторжение напугало их гораздо меньше, чем их мусульманских подруг. Внезапно он почувствовал легкое прикосновение к своей лодыжке. Он посмотрел вниз и увидел пару огромных синих глаз, глядящих прямо на него. У молодой женщины было овальное изумительной красоты смуглое лицо. Судя по всему, ее очень забавляло присутствие незнакомца. «Маленькая плутовка!» — подумал путешественник, — «неплохо было бы взять тебя с собой».Другая, небольшого роста, очень живая, сказала что-то по-французски. Что именно, Смит не сумел разобрать. Джон нахмурился.— Наш гость, Франсин, — сказал он, — англичанин и знаменитый путешественник. Он побывал в Америке и сражался с дикарями, которые без колебания содрали бы кожу с твоей хорошенькой головки вместе со всеми волосами. Иногда я думаю, что подобное обращение пошло бы тебе на пользу.Француженка тоже была очень хороша. «Великий Джон Уорд разбирается в женщинах», — подумал Смит. Томная атмосфера, царившая в помещении, запах благовоний оказа навевали сладострастные мысли.Джон остановился подле пухлой маленькой женщины с блестящими карими глазами на круглом личике. Она улыбнулась ему. Джон положил руку ей на плечо и произнес.— Ну, плутовка?Больше он ничего не сказал, пока они шли по длинному коридору с целым рядом решетчатых дверей, за которыми были небольшие личные комнаты женщин.Смит попытался было рассмотреть внутреннее убранство одной из комнат, но через решетку ничего не было видно. Его интересовало, сам ли Джон навещает своих жен или их приводят прямо к нему в покои. Он знал, что на Востоке практикуют оба метода.— Ну вот вы и увидели то, что хотели, — не слишком любезным тоном проговорил Джон, когда они вышли с женской половины через скрипучую, обитую медью дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64