Однако эти люди сейчас или были мертвы, или сидели в тюрьме. Об этом он позаботился лично.
Смирительную рубашку с него сняли. Сохраняя задумчивый вид, Джонни потер руки, чтобы восстановить кровообращение. Затем оперся обеими ладонями на стену и сумел подняться. Ноги казались ватными, живот ныл от ударов, полученных накануне; все это мешало распрямиться до конца. Однако спустя минуту он уже не держался за стену.
- Этого друга как-нибудь зовут?
Коп с фонарем пожал плечами:
- Друзьям, у которых есть деньги, называть себя совсем не обязательно.
Это кое-что объясняло. Но не все.
Джонни Морини остановился на пороге Дворца правосудия, чтобы дать глазам привыкнуть к слепящему свету солнечного утра. Затем прошелся изучающим взором по улице. Вскоре он заметил то, что искал: автомобиль, припаркованный у края тротуара; за рулем сидел человек, который чего-то ждал.
Джонни медленно приблизился к машине. Человек, сидевший внутри, перегнулся через сиденье, чтобы открыть ему дверь. Джонни внимательно, но не слишком удивленно на него посмотрел.
- Доброе утро, Райли.
- Садитесь, Джонни. Черт возьми, вы снова оказались в пиковом положении.
- Это ещё мягко сказано.
И Джонни сел в машину.
Бреясь, он был очень внимателен и мягко проводил лезвием по своим синякам и шишкам. Зато когда закончил с этим, то сразу стал выглядеть гораздо получше. Потом он долго стоял под душем, сначала под горячим, потом под холодным, и мылся, мылся, мылся...
Теперь он чувствовал себя вполне прилично. Обернув полотенце вокруг бедер, Джонни перешел в комнату, где работал кондиционер. Задумчивый Райли сидел на диване с бокалом в руке. Он потянулся за бутылкой, наполнил другой бокал и протянул его Джонни.
- Я бы охотно выпил кофе и что-нибудь съел, - заметил Джонни.
- Я уже заказал. Подадут в номер.
Джонни пригубил скотч. Алкоголь обжег раны на губах и во рту. Он отодвинул бокал и взглянул на Райли.
- Как же случилось, что вы больше не состоите на службе в министерстве юстиции?
- А этим я обязан как раз вам, - спокойно ответил адвокат.
Джонни довольствовался тем, что посмотрел на него, и спокойно стал ждать продолжения.
- Я так и не смог забыть, каким образом вы загнали в угол своего прежнего патрона. Как подстроили то липовое дело, чтобы его скомпрометировать. Понимаете, я-то доподлинно знал, что улики сфабрикованы.
Джонни насмешливо покосился на него.
- Может быть, вы полагаете, что он не заслуживал сесть за решетку?
- Я абсолютно уверен, заслуживал, Джонни. Он заслужил это тысячу раз. За все те подлости, которые он сделал сам, и те, что были сделаны по его приказу, - Райли на миг умолк. - Однако дело в том, что он не совершал именно того преступления, за которое угодил в тюрьму. Героин, который при нем нашли... Ведь это вы его подсунули. И я об этом знал.
- Дайте мне время подумать, - со сдержанной иронией попросил Джонни. Вполне возможно, если я серьезно изучу данный вопрос, кончится тем, что я стану испытывать угрызения совести.
- У вас нет ни малейшего повода раскаиваться. Но я - другое дело. Я работал на министерство юстиции. Когда человек посвящает себя правосудию, самое малое, что он может сделать, - это соблюдать закон. Я промолчал, не сообщил, что улики были сфабрикованы - значит, я изменил своему долгу. Я долго напряженно размышлял на эту тему. И пришел к выводу, что нужно подавать в отставку. Теперь я снова занимаюсь частной практикой.
- И заодно отправились разыскивать меня, - уточнил Джонни. - Почему?
Райли не был до конца готов ответить.
- Вас нелегко было разыскать. Жаль, что вы забросили ваш магазин после того, как посвятили ему столько времени.
Джонни небрежно пожал плечами:
- Это потеряло всякий смысл.
Райли медленно покачал головой.
- Я очень огорчился, когда узнал, что ваша жена подала на развод. И, кроме того... ну, насчет ребенка...
Джонни никак не проявил своих чувств.
- Никакого ребенка никогда не было. У моей жены случился выкидыш.
- Но ведь причиной выкидыша стало то, что она перенесла, чтобы помочь вам ускользнуть от посланных мафией убийц?
- Может быть. Я не знаю. Доктор не мог нам объяснить. А сам я не слишком старался узнать, почему это произошло.
Сам Райли знал, в чем было дело, но посчитал, что лучше промолчать. История Джонни Морини ему была знакома лучше, чем кому бы то ни было.
Он во всех подробностях знал, как складывалась его карьера мафиози, знал, что он делал на свободе и что в тюрьме. Он знал о старом итальянце, который его воспитывал, и который во время отсутствия Джонни опоздал рассчитаться с ростовщиками, связанными с мафией. Он знал, что дочь старика покончила с собой после того, как её изнасиловала целая банда подонков, которые хотели таким образом преподать урок её отцу. Знал и о том, как на следующий день после этого старик погиб, пытаясь отомстить - убить патрона Джонни.
Именно тогда Джонни явился в министерство юстиции и предложил представить доказательства преступлений своего шефа. На суде он держался своих показаний до самого конца... И нарушил тем самым законы, по которым строилась его жизнь с пятнадцати лет.
А вот Райли и министерство юстиции свою часть задачи провалили. Им не удалось подкрепить обвинение. Патрона Джонни выпустили на свободу и он пустил всю свою "семью" по следу доносчика, поставив перед своими людьми задачу заставить его заплатить за нарушение закона омерты.
Райли сделал все, что было в его силах, чтобы помочь Джонни ускользнуть. Под новым именем он пристроил его управляющим крупным магазином в штате Юта. И пару лет Джонни наслаждался безопасностью. До такой степени, что в конце концов расслабился и даже женился.
Именно в этот момент мафия его нашла и послала двух убийц. Ребята были чрезвычайно способные, но умерли прежде, чем смогли проявить все свои таланты.
Морини при случае тоже умел действовать очень эффективно.
Кроме того, он обладал очень своеобразным взглядом на вещи. Избавившись от двух убийц, он принялся размышлять и понял, что если мафия оказалась в состоянии найти его раз, то сможет сделать это снова. И что единственный способ остаться в живых - избавиться от человека, жаждавшего заполучить его шкуру. Это он устроил по-своему: отправил того в тюрьму до конца жизни. Чтобы добиться этого, оказалось достаточно спрятать героин под подкладкой его пальто и напустить на него агентов из отдела по борьбе с наркотиками.
Однако это было вовсе не легким делом. И жена Джонни сполна прочувствовала это на своей шкуре. Когда свалились все эти испытания, она была беременна. Так что легко понять, почему она подала на развод, едва оправившись после выкидыша.
- Есть хоть какая вероятность, что вы решите помириться? - спросил Райли.
- Ни малейшей, - спокойно ответил Джонни и налил себе выпить.
- Вы же понимаете, такого больше бы не повторилось. На сей раз она могла быть уверена.
- Не в этом дело, - с безмятежным видом отмахнулся Джонни. - Проблема в том, что я ей лгал, скрывал, кем я был и чем занимался. Обнаружилось, что я не тот человек, которого она любила. Она не смогла приспособиться к моей истинной личности. Это вполне понятно.
Мысль, к которой она совершенно не в состоянии была приспособиться, что её муж оказался из той породы людей, которые способны весьма эффективно убивать. То, что его враги пошли на все, чтобы Джонни уничтожить, ничего не меняло. После развода она и слышать не желала об алиментах или о какой-нибудь поддержке. Она хотела одного: вернуть себе свободу.
Джонни захлестнули горькие воспоминания, но лицо его оставалось непроницаемым. Он не стал противиться разводу. Это было её право. И если такой исход заставлял его страдать, он эти страдания заслужил. Ведь он сам выбрал свой путь, никто его на это не толкал.
Так что он избавился от магазина и принялся подрабатывать чем попало и где придется, временами уходя в загул и целиком отдаваясь азартным играм. То полутрезвый, то полупьяный, он не знал уже, за что ему держаться и чего искать.
- Джонни, - вновь заговорил Райли, - я знаю в Балтиморе одного человека, с которым вам стоило бы познакомиться.
- Зачем?
Райли пожал плечами:
- Ну, а почему бы нет? Вам ведь все равно нечем заняться!
- Разделить и ликвидировать! - вскричал Паннунцио. - В этой формуле кратко схвачена самая суть. Это именно то, чего я хочу. Вот что нужно совершить в самом лоне мафиозных семейств. Я обеспечу деньги, ты сделаешь все остальное. Внедрись в организацию, отыщи в ней слабые места, подогрей старые склоки, натрави одних на других. Встряхни их систему и смешай их планы. А начни с Макса Виджиланте.
Джонни плеснул себе ещё немного и взглянул на Паннунцио со скептическим любопытством. Предложение старого оригинала состояло в том, чтобы создать ассоциацию, фонды которой будут управляться комитетом под руководством Райли даже после смерти старика. Эти фонды смогут компенсировать все издержки Джонни. Кроме того, ему будут щедро платить, чтобы он сумел успешно завершить свою задачу. Больше того, Джонни станет получать солидную премию за каждого дона, которого удастся упрятать за решетку или обезвредить любым иным способом.
- У тебя есть все необходимое, чтобы выиграть эту партию, - заверял его Паннунцио. - Больше того, ты доказал, что в состоянии с этим справиться. И однажды уже справился. А на этот раз ты сможешь пользоваться серьезной помощью Райли. Я имею в виду те сведения, которые он сумеет собрать в разных службах федерального правительства. У него остались такие связи...
- Это все, конечно, очень здорово, - хмыкнул Джонни. - Только чем же сможет Райли мне помочь, если мафия меня раскроет?
Вмешался Райли:
- Ничем.
Джонни покачал головой.
- И тем более вы ничем не сможете помочь, если меня возьмут с поличным стражи закона. А у них будут все основания меня прищучить: ведь закон мне придется преступить не раз. Разве я не прав?
- Нет, вы правы, - признал адвокат.
Паннунцио невозмутимо продолжал:
- Ты так и не сказал, что думаешь по поводу моего предложения.
Джонни с озорной улыбкой покосился на него.
- Я думаю вот о чем: будь вы бедным, с вами бы уже давным-давно разобрались. Ваше счастье, что у вас денег куры не клюют!
Паннунцио раскатисто расхохотался.
- Ты меня считаешь дураком? Ну, что же, я действительно дурак, если предлагаю тебе кучу денег, хотя мне не суждено увидеть, чем все кончится.
- Что до денег, мне на них не наплевать, - согласился Джонни. - Только я мог бы найти способы их заработать и полегче. Достаточно, например, было бы завалить среди бела дня посреди Пентагона армейского казначея. И я сделал бы это шутя, одной рукой.
Старик долго проницательно его разглядывал.
- Я все же продолжаю думать, что ты согласишься.
- И что же заставляет вас так думать?
- Мы с тобой оба - сицилийцы. Мы одной крови, и я чувствую, что ты храбрец.
Джонни холодно и цинично процедил:
- Вздор.
Паннунцио продолжал на него смотреть. Он в гораздо большей мере успел постичь суть характера Джонни, чем тот мог представить. Большей части своих успехов он добился благодаря врожденному дару понимать людей. Он знал, что мафия убила человека, который воспитывал Джонни, и толкнула на самоубийство его дочь. Знал, что у жены Джонни произошел выкидыш, а потом она его бросила. Он ощущал в Джонни с трудом сдерживаемую жестокость, многолетнюю ненависть - одновременно и к врагам, и к себе самому.
Однако говорить про это старик не стал.
- Скажем, у меня создалось впечатление, что ты согласишься, потому что ненавидишь то преступное сообщество, из которого вышел. С этим ты согласен?
Джонни уперся в него непроницаемым взглядом.
- Совершенно ничего не понимаю. Я что, обязан соглашаться?
Кармине Паннунцио улыбнулся.
- Нет, ты вовсе не обязан. Но ты согласишься. Или я ошибаюсь?
Джонни бросил быстрый взгляд на Райли, потом сосредоточил все внимание на больном старике. Он взял свой бокал, отпил глоток и поставил бокал на стол.
- Ох, да черт с ним, будь что будет, - вздохнул он. - Все равно нечем заняться, чтобы время скоротать.
Глава 3
Капля пота скользила вдоль позвоночника Джонни. Ночь была теплой, однако молнию на рыжей нейлоновой куртке он не расстегнул. Та была ему слишком велика и висела мешком, скрывая револьвер за поясом.
Он продолжал ждать, затаившись в траве, примерно в пяти ярдах от дороги. Его руки покоились на коленях, спина упиралась в шероховатый ствол огромного старого дуба. Если бы с шоссе кто-то посмотрел в его сторону, то ничего бы не увидел. Джонни слился со стволом, словно поглощенный тенью дерева.
В сотне ярдов слева от него вывеска придорожного кафе бросала желтые блики на темные громады двух грузовиков, полностью занявших все пространство крохотной автостоянки; два других грузовика стояли вдоль шоссе. Самый дальний от кафе находился прямо против того места, где укрылся Джонни.
Джонни потянул застежку нагрудного кармана и достал сигарету. Он понюхал её, потом облизал кончик и принялся сосать. Нахлынуло нестерпимое желание закурить, глотнуть немного дыма, чтобы скрасить ожидание, однако опасение выдать свое присутствие пересилило...
Из кафе вышел шофер. Он остановился; Джонни видел, как колеблется на ветру пламя его спички, пока он закуривал. Затем огонек потух и шофер взобрался в один из грузовиков. Машина грузно тронулась с места с натужным ревом, который быстро стих и сменился приглушенным рокотом.
Джонни наблюдал за тем, как грузовик маневрировал, чтобы выбраться на шоссе, потом прибавил ходу и помчался на север, в сторону мрачных равнин Нью-Джерси, и затем, минуя их, ещё дальше, к Нью-Йорку.
Джонни осторожно сжал сигарету зубами и кончиком языка потрогал намокший табак. Потом выплюнул крошки, перебросил сигарету в противоположный угол рта и продолжил ждать.
Через несколько минут из кафе вышел ещё один шофер. Этот сразу свернул и зашагал через автостоянку в сторону дороги.
Джонни отшвырнул так и нераскуренную сигарету и поднялся на ноги, не покидая при этом густой тени дерева. Потом вытащил из бокового кармана куртки маленькую бутылочку и губку. Он откупорил бутылку и вылил немного её содержимого на губку, держа при этом руки подальше от себя. Однако, несмотря на эту предосторожность, от запаха хлороформа замутило.
Шофер приближался к последнему грузовику. Джонни закрыл бутылочку и аккуратно убрал её обратно в карман. В этот момент водитель, который начал забираться в кабину грузовика, повернулся к нему спиной. Одним чрезвычайно быстрым, но бесшумным движением Джонни отделился от дерева и метнулся вперед. Правой рукой он прижал губку к лицу шофера, заглушив его крик. А другой - сдавил грудь бедняги стальным захватом.
Шофер попался здоровый, он яростно боролся, стараясь вырваться. Одной слитной барахтающейся массой они рухнули на траву. Джонни стремился только к одному - не упустить противника, и прилип к нему, как пиявка. Чем больше шофер вырывался, тем больше он вдыхал пары хлороформа.
Они пару раз перекатились по земле, плотно прижатые друг к другу, и ударились о громадное переднее колесо грузовика. Резким рывком шофер попытался высвободить руку, чтобы отвести губку от лица. Джонни упирался из всех сил, чтобы помешать ему это сделать.
Водителю удалось привстать на одно колено, приподняв вместе с собой и Джонни. Однако это усилие стало последним - теперь он на глазах слабел. Пары хлороформа начали действовать.
Наконец шофер засопел, осел на траву и медленно повалился на Джонни, который по-прежнему цепко за него держался. Спустя несколько секунд все было кончено, вялое тело шофера придавило его всей своей тяжестью.
Джонни перекатил его на бок и поднялся на колени. Губку он завернул в обрывок алюминиевой фольги и сунул туда же, куда убрал бутылочку. Затем из другого кармана вытащил рулон лейкопластыря. Через минуту запястья бесчувственного шофера были скручены у него за спиной, потом то же произошло с его лодыжками, а другими кусками пластыря Джонни залепил ему рот и глаза. Порывшись в карманах пленника, он нашел там ключи от машины.
Дверь кафе открылась, в тусклом пятне желтого света появился человек.
Джонни поспешно вскочил на ноги и рывком распахнул дверцу кабины. Потом пригнулся, пропустил руки под безвольно валявшимся на траве телом и с натугой его приподнял. Мужик попался здоровенный и тяжелый, однако Джонни быстро втолкнул его в кабину, и тот рухнул на пол за водительским сиденьем.
Человек, вышедший из кафе, направился к другой машине, стоявшей на обочине.
Джонни устроился на сиденье, захлопнул дверцу, торопливо вставил ключ в замок зажигания и завел мотор; тот взревел. Фары он включил, когда машина уже выезжала на дорогу. Другой водитель, ослепленный узким конусом света, не мог разглядеть, кто за рулем. Он только помахал рукой, когда машина проезжала мимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Смирительную рубашку с него сняли. Сохраняя задумчивый вид, Джонни потер руки, чтобы восстановить кровообращение. Затем оперся обеими ладонями на стену и сумел подняться. Ноги казались ватными, живот ныл от ударов, полученных накануне; все это мешало распрямиться до конца. Однако спустя минуту он уже не держался за стену.
- Этого друга как-нибудь зовут?
Коп с фонарем пожал плечами:
- Друзьям, у которых есть деньги, называть себя совсем не обязательно.
Это кое-что объясняло. Но не все.
Джонни Морини остановился на пороге Дворца правосудия, чтобы дать глазам привыкнуть к слепящему свету солнечного утра. Затем прошелся изучающим взором по улице. Вскоре он заметил то, что искал: автомобиль, припаркованный у края тротуара; за рулем сидел человек, который чего-то ждал.
Джонни медленно приблизился к машине. Человек, сидевший внутри, перегнулся через сиденье, чтобы открыть ему дверь. Джонни внимательно, но не слишком удивленно на него посмотрел.
- Доброе утро, Райли.
- Садитесь, Джонни. Черт возьми, вы снова оказались в пиковом положении.
- Это ещё мягко сказано.
И Джонни сел в машину.
Бреясь, он был очень внимателен и мягко проводил лезвием по своим синякам и шишкам. Зато когда закончил с этим, то сразу стал выглядеть гораздо получше. Потом он долго стоял под душем, сначала под горячим, потом под холодным, и мылся, мылся, мылся...
Теперь он чувствовал себя вполне прилично. Обернув полотенце вокруг бедер, Джонни перешел в комнату, где работал кондиционер. Задумчивый Райли сидел на диване с бокалом в руке. Он потянулся за бутылкой, наполнил другой бокал и протянул его Джонни.
- Я бы охотно выпил кофе и что-нибудь съел, - заметил Джонни.
- Я уже заказал. Подадут в номер.
Джонни пригубил скотч. Алкоголь обжег раны на губах и во рту. Он отодвинул бокал и взглянул на Райли.
- Как же случилось, что вы больше не состоите на службе в министерстве юстиции?
- А этим я обязан как раз вам, - спокойно ответил адвокат.
Джонни довольствовался тем, что посмотрел на него, и спокойно стал ждать продолжения.
- Я так и не смог забыть, каким образом вы загнали в угол своего прежнего патрона. Как подстроили то липовое дело, чтобы его скомпрометировать. Понимаете, я-то доподлинно знал, что улики сфабрикованы.
Джонни насмешливо покосился на него.
- Может быть, вы полагаете, что он не заслуживал сесть за решетку?
- Я абсолютно уверен, заслуживал, Джонни. Он заслужил это тысячу раз. За все те подлости, которые он сделал сам, и те, что были сделаны по его приказу, - Райли на миг умолк. - Однако дело в том, что он не совершал именно того преступления, за которое угодил в тюрьму. Героин, который при нем нашли... Ведь это вы его подсунули. И я об этом знал.
- Дайте мне время подумать, - со сдержанной иронией попросил Джонни. Вполне возможно, если я серьезно изучу данный вопрос, кончится тем, что я стану испытывать угрызения совести.
- У вас нет ни малейшего повода раскаиваться. Но я - другое дело. Я работал на министерство юстиции. Когда человек посвящает себя правосудию, самое малое, что он может сделать, - это соблюдать закон. Я промолчал, не сообщил, что улики были сфабрикованы - значит, я изменил своему долгу. Я долго напряженно размышлял на эту тему. И пришел к выводу, что нужно подавать в отставку. Теперь я снова занимаюсь частной практикой.
- И заодно отправились разыскивать меня, - уточнил Джонни. - Почему?
Райли не был до конца готов ответить.
- Вас нелегко было разыскать. Жаль, что вы забросили ваш магазин после того, как посвятили ему столько времени.
Джонни небрежно пожал плечами:
- Это потеряло всякий смысл.
Райли медленно покачал головой.
- Я очень огорчился, когда узнал, что ваша жена подала на развод. И, кроме того... ну, насчет ребенка...
Джонни никак не проявил своих чувств.
- Никакого ребенка никогда не было. У моей жены случился выкидыш.
- Но ведь причиной выкидыша стало то, что она перенесла, чтобы помочь вам ускользнуть от посланных мафией убийц?
- Может быть. Я не знаю. Доктор не мог нам объяснить. А сам я не слишком старался узнать, почему это произошло.
Сам Райли знал, в чем было дело, но посчитал, что лучше промолчать. История Джонни Морини ему была знакома лучше, чем кому бы то ни было.
Он во всех подробностях знал, как складывалась его карьера мафиози, знал, что он делал на свободе и что в тюрьме. Он знал о старом итальянце, который его воспитывал, и который во время отсутствия Джонни опоздал рассчитаться с ростовщиками, связанными с мафией. Он знал, что дочь старика покончила с собой после того, как её изнасиловала целая банда подонков, которые хотели таким образом преподать урок её отцу. Знал и о том, как на следующий день после этого старик погиб, пытаясь отомстить - убить патрона Джонни.
Именно тогда Джонни явился в министерство юстиции и предложил представить доказательства преступлений своего шефа. На суде он держался своих показаний до самого конца... И нарушил тем самым законы, по которым строилась его жизнь с пятнадцати лет.
А вот Райли и министерство юстиции свою часть задачи провалили. Им не удалось подкрепить обвинение. Патрона Джонни выпустили на свободу и он пустил всю свою "семью" по следу доносчика, поставив перед своими людьми задачу заставить его заплатить за нарушение закона омерты.
Райли сделал все, что было в его силах, чтобы помочь Джонни ускользнуть. Под новым именем он пристроил его управляющим крупным магазином в штате Юта. И пару лет Джонни наслаждался безопасностью. До такой степени, что в конце концов расслабился и даже женился.
Именно в этот момент мафия его нашла и послала двух убийц. Ребята были чрезвычайно способные, но умерли прежде, чем смогли проявить все свои таланты.
Морини при случае тоже умел действовать очень эффективно.
Кроме того, он обладал очень своеобразным взглядом на вещи. Избавившись от двух убийц, он принялся размышлять и понял, что если мафия оказалась в состоянии найти его раз, то сможет сделать это снова. И что единственный способ остаться в живых - избавиться от человека, жаждавшего заполучить его шкуру. Это он устроил по-своему: отправил того в тюрьму до конца жизни. Чтобы добиться этого, оказалось достаточно спрятать героин под подкладкой его пальто и напустить на него агентов из отдела по борьбе с наркотиками.
Однако это было вовсе не легким делом. И жена Джонни сполна прочувствовала это на своей шкуре. Когда свалились все эти испытания, она была беременна. Так что легко понять, почему она подала на развод, едва оправившись после выкидыша.
- Есть хоть какая вероятность, что вы решите помириться? - спросил Райли.
- Ни малейшей, - спокойно ответил Джонни и налил себе выпить.
- Вы же понимаете, такого больше бы не повторилось. На сей раз она могла быть уверена.
- Не в этом дело, - с безмятежным видом отмахнулся Джонни. - Проблема в том, что я ей лгал, скрывал, кем я был и чем занимался. Обнаружилось, что я не тот человек, которого она любила. Она не смогла приспособиться к моей истинной личности. Это вполне понятно.
Мысль, к которой она совершенно не в состоянии была приспособиться, что её муж оказался из той породы людей, которые способны весьма эффективно убивать. То, что его враги пошли на все, чтобы Джонни уничтожить, ничего не меняло. После развода она и слышать не желала об алиментах или о какой-нибудь поддержке. Она хотела одного: вернуть себе свободу.
Джонни захлестнули горькие воспоминания, но лицо его оставалось непроницаемым. Он не стал противиться разводу. Это было её право. И если такой исход заставлял его страдать, он эти страдания заслужил. Ведь он сам выбрал свой путь, никто его на это не толкал.
Так что он избавился от магазина и принялся подрабатывать чем попало и где придется, временами уходя в загул и целиком отдаваясь азартным играм. То полутрезвый, то полупьяный, он не знал уже, за что ему держаться и чего искать.
- Джонни, - вновь заговорил Райли, - я знаю в Балтиморе одного человека, с которым вам стоило бы познакомиться.
- Зачем?
Райли пожал плечами:
- Ну, а почему бы нет? Вам ведь все равно нечем заняться!
- Разделить и ликвидировать! - вскричал Паннунцио. - В этой формуле кратко схвачена самая суть. Это именно то, чего я хочу. Вот что нужно совершить в самом лоне мафиозных семейств. Я обеспечу деньги, ты сделаешь все остальное. Внедрись в организацию, отыщи в ней слабые места, подогрей старые склоки, натрави одних на других. Встряхни их систему и смешай их планы. А начни с Макса Виджиланте.
Джонни плеснул себе ещё немного и взглянул на Паннунцио со скептическим любопытством. Предложение старого оригинала состояло в том, чтобы создать ассоциацию, фонды которой будут управляться комитетом под руководством Райли даже после смерти старика. Эти фонды смогут компенсировать все издержки Джонни. Кроме того, ему будут щедро платить, чтобы он сумел успешно завершить свою задачу. Больше того, Джонни станет получать солидную премию за каждого дона, которого удастся упрятать за решетку или обезвредить любым иным способом.
- У тебя есть все необходимое, чтобы выиграть эту партию, - заверял его Паннунцио. - Больше того, ты доказал, что в состоянии с этим справиться. И однажды уже справился. А на этот раз ты сможешь пользоваться серьезной помощью Райли. Я имею в виду те сведения, которые он сумеет собрать в разных службах федерального правительства. У него остались такие связи...
- Это все, конечно, очень здорово, - хмыкнул Джонни. - Только чем же сможет Райли мне помочь, если мафия меня раскроет?
Вмешался Райли:
- Ничем.
Джонни покачал головой.
- И тем более вы ничем не сможете помочь, если меня возьмут с поличным стражи закона. А у них будут все основания меня прищучить: ведь закон мне придется преступить не раз. Разве я не прав?
- Нет, вы правы, - признал адвокат.
Паннунцио невозмутимо продолжал:
- Ты так и не сказал, что думаешь по поводу моего предложения.
Джонни с озорной улыбкой покосился на него.
- Я думаю вот о чем: будь вы бедным, с вами бы уже давным-давно разобрались. Ваше счастье, что у вас денег куры не клюют!
Паннунцио раскатисто расхохотался.
- Ты меня считаешь дураком? Ну, что же, я действительно дурак, если предлагаю тебе кучу денег, хотя мне не суждено увидеть, чем все кончится.
- Что до денег, мне на них не наплевать, - согласился Джонни. - Только я мог бы найти способы их заработать и полегче. Достаточно, например, было бы завалить среди бела дня посреди Пентагона армейского казначея. И я сделал бы это шутя, одной рукой.
Старик долго проницательно его разглядывал.
- Я все же продолжаю думать, что ты согласишься.
- И что же заставляет вас так думать?
- Мы с тобой оба - сицилийцы. Мы одной крови, и я чувствую, что ты храбрец.
Джонни холодно и цинично процедил:
- Вздор.
Паннунцио продолжал на него смотреть. Он в гораздо большей мере успел постичь суть характера Джонни, чем тот мог представить. Большей части своих успехов он добился благодаря врожденному дару понимать людей. Он знал, что мафия убила человека, который воспитывал Джонни, и толкнула на самоубийство его дочь. Знал, что у жены Джонни произошел выкидыш, а потом она его бросила. Он ощущал в Джонни с трудом сдерживаемую жестокость, многолетнюю ненависть - одновременно и к врагам, и к себе самому.
Однако говорить про это старик не стал.
- Скажем, у меня создалось впечатление, что ты согласишься, потому что ненавидишь то преступное сообщество, из которого вышел. С этим ты согласен?
Джонни уперся в него непроницаемым взглядом.
- Совершенно ничего не понимаю. Я что, обязан соглашаться?
Кармине Паннунцио улыбнулся.
- Нет, ты вовсе не обязан. Но ты согласишься. Или я ошибаюсь?
Джонни бросил быстрый взгляд на Райли, потом сосредоточил все внимание на больном старике. Он взял свой бокал, отпил глоток и поставил бокал на стол.
- Ох, да черт с ним, будь что будет, - вздохнул он. - Все равно нечем заняться, чтобы время скоротать.
Глава 3
Капля пота скользила вдоль позвоночника Джонни. Ночь была теплой, однако молнию на рыжей нейлоновой куртке он не расстегнул. Та была ему слишком велика и висела мешком, скрывая револьвер за поясом.
Он продолжал ждать, затаившись в траве, примерно в пяти ярдах от дороги. Его руки покоились на коленях, спина упиралась в шероховатый ствол огромного старого дуба. Если бы с шоссе кто-то посмотрел в его сторону, то ничего бы не увидел. Джонни слился со стволом, словно поглощенный тенью дерева.
В сотне ярдов слева от него вывеска придорожного кафе бросала желтые блики на темные громады двух грузовиков, полностью занявших все пространство крохотной автостоянки; два других грузовика стояли вдоль шоссе. Самый дальний от кафе находился прямо против того места, где укрылся Джонни.
Джонни потянул застежку нагрудного кармана и достал сигарету. Он понюхал её, потом облизал кончик и принялся сосать. Нахлынуло нестерпимое желание закурить, глотнуть немного дыма, чтобы скрасить ожидание, однако опасение выдать свое присутствие пересилило...
Из кафе вышел шофер. Он остановился; Джонни видел, как колеблется на ветру пламя его спички, пока он закуривал. Затем огонек потух и шофер взобрался в один из грузовиков. Машина грузно тронулась с места с натужным ревом, который быстро стих и сменился приглушенным рокотом.
Джонни наблюдал за тем, как грузовик маневрировал, чтобы выбраться на шоссе, потом прибавил ходу и помчался на север, в сторону мрачных равнин Нью-Джерси, и затем, минуя их, ещё дальше, к Нью-Йорку.
Джонни осторожно сжал сигарету зубами и кончиком языка потрогал намокший табак. Потом выплюнул крошки, перебросил сигарету в противоположный угол рта и продолжил ждать.
Через несколько минут из кафе вышел ещё один шофер. Этот сразу свернул и зашагал через автостоянку в сторону дороги.
Джонни отшвырнул так и нераскуренную сигарету и поднялся на ноги, не покидая при этом густой тени дерева. Потом вытащил из бокового кармана куртки маленькую бутылочку и губку. Он откупорил бутылку и вылил немного её содержимого на губку, держа при этом руки подальше от себя. Однако, несмотря на эту предосторожность, от запаха хлороформа замутило.
Шофер приближался к последнему грузовику. Джонни закрыл бутылочку и аккуратно убрал её обратно в карман. В этот момент водитель, который начал забираться в кабину грузовика, повернулся к нему спиной. Одним чрезвычайно быстрым, но бесшумным движением Джонни отделился от дерева и метнулся вперед. Правой рукой он прижал губку к лицу шофера, заглушив его крик. А другой - сдавил грудь бедняги стальным захватом.
Шофер попался здоровый, он яростно боролся, стараясь вырваться. Одной слитной барахтающейся массой они рухнули на траву. Джонни стремился только к одному - не упустить противника, и прилип к нему, как пиявка. Чем больше шофер вырывался, тем больше он вдыхал пары хлороформа.
Они пару раз перекатились по земле, плотно прижатые друг к другу, и ударились о громадное переднее колесо грузовика. Резким рывком шофер попытался высвободить руку, чтобы отвести губку от лица. Джонни упирался из всех сил, чтобы помешать ему это сделать.
Водителю удалось привстать на одно колено, приподняв вместе с собой и Джонни. Однако это усилие стало последним - теперь он на глазах слабел. Пары хлороформа начали действовать.
Наконец шофер засопел, осел на траву и медленно повалился на Джонни, который по-прежнему цепко за него держался. Спустя несколько секунд все было кончено, вялое тело шофера придавило его всей своей тяжестью.
Джонни перекатил его на бок и поднялся на колени. Губку он завернул в обрывок алюминиевой фольги и сунул туда же, куда убрал бутылочку. Затем из другого кармана вытащил рулон лейкопластыря. Через минуту запястья бесчувственного шофера были скручены у него за спиной, потом то же произошло с его лодыжками, а другими кусками пластыря Джонни залепил ему рот и глаза. Порывшись в карманах пленника, он нашел там ключи от машины.
Дверь кафе открылась, в тусклом пятне желтого света появился человек.
Джонни поспешно вскочил на ноги и рывком распахнул дверцу кабины. Потом пригнулся, пропустил руки под безвольно валявшимся на траве телом и с натугой его приподнял. Мужик попался здоровенный и тяжелый, однако Джонни быстро втолкнул его в кабину, и тот рухнул на пол за водительским сиденьем.
Человек, вышедший из кафе, направился к другой машине, стоявшей на обочине.
Джонни устроился на сиденье, захлопнул дверцу, торопливо вставил ключ в замок зажигания и завел мотор; тот взревел. Фары он включил, когда машина уже выезжала на дорогу. Другой водитель, ослепленный узким конусом света, не мог разглядеть, кто за рулем. Он только помахал рукой, когда машина проезжала мимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18