Форд Макгенри следил за потоком денег, который потек в кассы, едва успели открыться бары, и девятьсот с лишним пассажиров поспешили утолить свою жажду. На нем был все тот же белый тренировочный костюм, и так же были одеты четверо автомехаников. В половине седьмого все пятеро встретились в кафетерии, похожие на цирковых воздушных гимнастов.
- Вы кто такие? - спросил у Макгенри маленький мальчик.
- Мы - автогонщики. Едем в Испанию, чтобы забрать все призы.
- А-а-а, - протянул малыш, - а я думал, вы пекари...
Каллерс профессионально оценил спасательные шлюпки, затем опустился вниз, чтобы найти старшего механика, и показал тому свой профсоюзный билет.
- Я сам - стармех, - объяснил он, - сейчас у меня небольшой отпуск, прежде чем я догоню свой пароход в Ла-Корунье. Хотелось посмотреть на ваши железки.
Старший механик был рад услужить.
Капитан вошел в судовой ресторан в ожидании худшего. Он понюхал и попробовал красное вино.
- Это неплохое алжирское вино, - сказал он стюарду. - Зачем было наклеивать на него этикетку от "Божоле"?
- Нашим пассажирам нравятся французские названия, сэр, - объяснил официант.
Капитан попробовал суп, который поставил перед ним официант.
- Прекрасный суп! - воскликнул он.
- Да? - переспросил польщенный официант.
- В меню указан пряный индийский суп, но это совсем другое.
- Разве?
- Конечно. Это лучший баклажанно-крабовый суп из всех, что я пробовал.
- Я... я не знаю, что случилось, сэр.
Капитан попробовал рыбу.
- Что это такое? - спросил он у официанта.
- Морской язык из Дувра, пользуется большим спросом.
- Да, это морской язык. Но это - суфле из морского языка, его нужно готовить четыре часа.
- Простите, сэр, я не знаю...
Капитан проглотил две полных ложки суфле.
- Великолепно! Превосходно!
Когда он попробовал утку ("Что это? - Это наше специальное блюдо, сэр, утка") он даже откинулся от стола.
- Если ещё кто-нибудь спросит у вас, что это такое, можете, ссылаясь на мой авторитет, отвечать: это "ле канар а ля фасон дю доктор Кушо".
Сказав это, капитан встал из-за стола и отправился на камбуз.
Там трудился Хуан Франкохогар.
- Капитан Хантингтон! - изумленно воскликнул тот.
- Я так и знал, - сказал капитан. - Я догадался, что это ты. Что ты здесь делаешь?
- Еду домой. Это лучший способ. Работаю, чтобы не платить за билет, а когда мы пришвартуемся, до Франции останется всего два часа пути.
- Нам нужно поговорить, - сказал капитан. - Когда ты заканчиваешь?
- В час, сэр.
- Я вернусь, - капитан вышел с камбуза. Ему было смешно. Вот типичный образчик того, как все планы могут полететь к черту из-за пустяка. Он не сможет высадить Франкохогара в море, потому что тот никогда не поймет, почему его, капитана Хантингтона тоже не высадили. Если он оставит его на борту, Франкохогар должен будет разделить с ним ответственность, если дело провалится.
Капитан стоял у борта, глядя в ночную тьму.
Он решил оставить Хуана на борту, не позволяя ему покидать камбуз, как и полагается коку. Если операция провалится, они подпадают под французскую юрисдикцию, а ни один французский полицейский или суд никогда не поверит, что такой знаменитый повар, как Франкохогар, мог иметь что-нибудь общее с кражей вина.
Шутт решил отказаться от еды, хоть и был голоден, до тех пор, пока детская не закрылась, и не наступила тишина. Тогда он позволил стюардессе принести ему четыре сэндвича с ростбифом и бутылку "Божоле". Он больше не предлагал ей пяти фунтов. Он уже осуждал себя за то, что готов был выкинуть такую крупную сумму из-за какого-то пустяка. Шутт сухо поблагодарил стюардессу и, когда она вышла, принялся медленно жевать сэндвичи, запивая их мелкими глотками вина. При этом он читал про то, как краб-скрипач, сидя у своей норки, приветствует взмахами клешней других крабов.
Шутт всегда хорошо чувствовал себя в обществе крабов-скрипачей - так же, как и птиц, китов или кроликов - ведь их совсем не интересовало золото и все, что с ним связано.
Прошло одиннадцать часов с того момента, как паром покинул порт. Капитан Хантингтон спал в одежде. Проснувшись и перекинув ноги через край койки, он снял телефонную трубку и позвонил на камбуз. Макгенри ответил, что все в порядке. Капитан попросил убедиться, что мсье Франкохогар спит в совей каюте, и запереть его. Франкохогар спал, как дитя.
- Он может вообще все проспать, - сказал капитан. - Как там погода?
- Мокро и ветрено, кэп.
- Это плохо.
Паром сильно качало, когда капитан надевал непромокаемый плащ и фуражку. Сунув в карман пистолет, он вышел из каюты. Его слегка мутило, как когда-то, когда он впервые шел в бой. Капитан подумал, какая огромная разница - читать о девятистах двадцати пассажирах в распечатке компьютера и видеть их перед собой. Он подумал о том, что испортившаяся погода может помешать безопасной высадке пассажиров или, того хуже, вообще не позволит Паппадакису на сухогрузе выйти к точке рандеву вовремя.
Когда он выходил в коридор, из своей каюты в десяти ярдах от него появился Шарль Бонне. Они вдвоем двинулись по коридору, держась за поручни, потому что паром качало все сильнее. Когда они вышли на палубу, ветер был настолько силен, что им пришлось приложить все свои силы, чтобы открыть дверь. Хлестал дождь, вокруг не было видно ни зги. Они поднялись на капитанский мостик и толчком ноги распахнули дверь. Шарль Бонне держал в руке пистолет. Боцман и вахтенный офицер удивленно уставились на них.
Никто не произнес ни слова, когда капитан пересек мостик и направился к радиорубке. Там он растолкал радиста.
- Прошу пойти со мной на мостик, - сказал он.
Радист вскочил на ноги. Капитан подтолкнул его к выходу.
- Я захватываю это судно, - сказал он.
- Это пиратство, - грустно сказал радист. - Вас повесят.
Слово "пиратство" резануло слух капитана.
Компьютеры и Макгенри употребляли слово "захват", но это было всего лишь эвфемизмом древнего термина. Он - британский морской офицер, который стал тем, с кем в свое время присягал сражаться - пиратом. Да, капитан Королевского военно-морского флота Колин Хантингтон стал пиратом.
Он услышал, как на мостик ворвались Макгенри и два автомеханика. Все они были вооружены.
- Офицерские каюты на нижней палубе. Отведите их туда и заприте вместе с капитаном. Когда их будут высаживать, убедитесь, что они посажены в капитанский вельбот, а не в спасательную шлюпку. Если они смешаются с пассажирами и поднимут шум, что паром захвачен, это вызовет панику. Отпускать их в последнюю очередь, - скомандовал капитан.
Макгенри и автомеханики увели троих офицеров вниз. Капитан проверил место судна и радар. Затем он позвонил в машинное отделение. Ответил Каллерс.
- На мостике все в порядке, чиф. Как у вас?
- В машинном тоже порядок.
- Я спускаюсь вниз.
- Есть, сэр!
Капитан ввел новые данные в автопрокладчик курса и поставил переключатель на автомат.
- Оставайтесь здесь, - сказал он Шарлю Бонне. - Нельзя оставлять без контроля радиорубку. Если услышите оттуда хоть шорох, звоните в машинное отделение.
- А кто будет крутить эту хреновину, пока вас не будет?
- Она на автомате. Можете отдохнуть. Я вернусь через десять минут.
Он спустился с мостика и прошел к лифту, который доставил его в машинное отделение. Там было жарко. У пульта управления сидели шведы механик и моторист. Их держали под прицелом двое автомехаников.
- Я командую судном, - сказал капитан. - Я контролирую мостик, и наверху уже действует наша команда. Я спустился вниз, чтобы убедиться, понятна ли вам ситуация. Теперь слушайте меня. Старший механик - опытный дипломированный специалист, знакомый с вашими машинами. Делайте то, что он прикажет, и все будет в порядке. Продолжайте работать, и каждый из вас получит премию в тысячу крон. Если прекратите работу, вас застрелят. Подтвердите, что поняли меня.
- Мы поняли, - сказал механик, - вы совершили акт пиратства. Что такое убийство после пиратства, если вас все равно повесят? Так что мы сделаем все, что вы нам прикажете.
Капитану стало нестерпимо жарко. Чиф и механик работали в рубашках с короткими рукавами.
- Моторист подскажет старшему механику, когда сменяется вахта. За двадцать минут до каждой смены очередная вахта будет доставляться сюда под пистолетом, а старая смена - уводиться и запираться в каюте. Через несколько минут вы услышите мой голос по судовой трансляции, - сказал капитан. - Я объявлю, что пассажиры и экипаж должны покинуть судно. Не обращайте внимания, это будет ложное объявление. Мы выгрузим всех офицеров, команду и пассажиров, кроме вас, на другое судно через полчаса. Все.
Зазвонил телефон. Чиф Каллерс снял трубку.
Он послушал, затем передал трубку капитану.
- Мостик.
- Слушаю, - ответил капитан.
- Из радиорубки доносится шум, - прокричал Бонне.
Капитан выскочил из машинного отделения.
Пассажиры танцевали в салоне, стремясь взять от путешествия все, раз уж деньги уплачены. Стюарды носились с подносами, стараясь удержать равновесие при качке.
Трое длинноволосых молодых людей извлекали дикие звуки из электрогитар и ударных и пели что-то на манер Элвиса Пресли и Рэя Чарльза с сильным миссисипским акцентом.
Небольшая группа людей сгрудилась возле рулеточного стола, хотя на часах было уже четыре двадцать пять утра. В салоне разместились и два карточных стола, один английский, очень шумный, другой, посолиднее испанский. Но больше всего народа было в баре. Не то чтобы это были все закоренелые пьяницы, просто они помнили, что у них на родине все питейные заведения уже шесть часов как закрылись, и стремились использовать это время с максимальной пользой.
До рассвета оставалось тридцать две минуты и девятнадцать секунд.
Капитан промчался по коридору и взлетел на мостик. Он вбежал в радиорубку и сел у радиостанции. Дождавшись, когда наступит пауза, он взялся за ключ. Начался радиообмен.
- Что случилось? - спросил Бонне.
- Саутгемптон беспокоится, что мы двенадцать минут не отвечали. Они уже собирались обратиться к французской береговой охране, чтобы те начали нас искать.
- О Боже!
- Все в порядке. Я ответил им, что у меня зуб болит. Сейчас пойдет радиограмма, из-за которой и поднялся весь этот шум.
Капитан надел наушники и начал записывать. Его лицо мрачнело по мере приема. Он закончил и снял наушники. Наступила тишина.
- Что случилось? Что им от нас надо?
- Это пассажирское судно. Радиограмма адресована пассажиру.
- Что за радиограмма? - занервничал Бонне.
- Это из Беверли-Хиллз, где сейчас восемь часов вечера. В ней говорится: "Жаль, что не удалось встретиться. Целую - Викки" подпись Херм.
Он встал и прошел мимо Бонне на мостик.
- К сожалению, компьютеры не учитывают Хермов: а впереди их может быть ещё очень много, - сказал капитан себе под нос.
- Как они все не укачаются в такую погоду? - спросил Бонне, входя на мостик, - я бы сам поблевал, если бы голова не была занята.
- Они валяются по каютам, - сказал капитан. Он взглянул на часы. - Две минуты и пять секунд до рассвета, и тогда у нас состоится первое представление, или все летит к черту.
- Где черти носят Макгенри? - спросил Бонне. - Я с ног валюсь.
Капитан перевел взгляд с часов на горизонт. Бонне тоже уставился в горизонт, сам не зная зачем.
- Пора! - сказал капитан, и тотчас, словно по команде, где-то впереди взмыла в небо сигнальная ракета.
- Слава Богу! - сказал капитан.
- Что это было?
- Это очень хороший моряк по имени капитан Паппадакис на борту "Бенито Хуареса". Спасение близко.
Он всем телом навалился на сигнал тревоги. Сейчас же по судну раздался трезвон колоколов громкого боя. Капитан посмотрел вперед. Занимавшийся рассвет очертил впереди силуэт сухогруза.
Внизу стюарды носились от выключателя к выключателю, заливая судно ярким светом.
Нервный уроженец Шропшира по имени Хант играл в карты в салоне. Когда зазвенели колокола тревоги, его рука с картой застыла в воздуха.
- Что это? - спросил он. - Странно для такого времени.
В это время из девяносто одного громкоговорителя раздался голос капитана, звонки прекратились.
- Говорит капитан. Всей команде подготовиться к аварийной эвакуации. Слышите меня? Приготовиться к аварийной эвакуации. Говорит ваш капитан.
Он ещё раз нажал на кнопку тревоги, и снова раздались трезвон.
Хант, игрок из Шропшира, вышел из шока и вскочил из-за стола, опрокинув стул. Он бросился к выходу, остальные игроки кинулись за ним.
Пассажиры, валявшиеся по каютам, зеленые от морской болезни, мгновенно забыли о ней, как только в их каюты вновь ворвался голос капитана:
- Вниманию всех пассажиров! Это капитан. Я приказываю подготовиться к аварийной эвакуации. Следуйте к местам посадки в шлюпки. Говорит ваш капитан.
Старый испанец, которому капитан Хантингтон помог взойти на борт в Саутгемптоне, выскочил из каюты и начал хватать за рукава проносящихся по коридору людей.
- Что он сказал? Что он сказал? - спрашивал он всех до тех пор, пока капитан не повторил свое обращение по-испански.
Старика испанца сковал страх. Он бросился за женой. Вдвоем они выбрались из каюты и с трудом поплелись по коридору. Из-за качки их кидало от одной стены к другой.
В салоне метались полуодетые люди. Трое волосатых рок-музыкантов снова подключили свои электрогитары и грянули "На тебя глядит весь Техас".
- Вы слышите меня? Говорит капитан! - гремел голос в динамиках, перекрывая музыку. - В носовой части обнаружена серьезная течь. Судно спасти нельзя. Через тридцать пять минут оно затонет. Срочно собирайтесь у спасательных шлюпок и приготовьтесь покинуть корабль! Говорит капитан!
Когда поднялась тревога, четырьмя палубами ниже юная пара темпераментно отмечала свой медовый месяц на верхней койке. Девушка сразу же обмякла, едва раздался голос капитана.
- Машина! - воскликнула она, осознав смысл происходящего. - Что делать с машиной?
И муж вскочил, ударившись головой о потолок, потому что было темно.
- Ты не ушибся, дорогой? - испугалась жена. - Дорогой! Ответь мне!
- Да, да, все в порядке.
- Тогда прошу тебя, сделай что-нибудь с машиной!
- О Боже! Я надеюсь, твой отец её застраховал?
- Ты надеешься, что папочка её застраховал? Джереми, ты хочешь сказать, что ты не застраховал мою машину?
- Дорогая, естественно ожидать, что человек, подаривший в день свадьбы молодоженам новую машину, на которой они собираются ехать за границу, должен или сам её застраховать, или сказать, чтобы это сделали молодые.
Снова загремели колокола тревоги, и сквозь перезвон донеслись рыдания девушки:
- Нужно срочно одеваться и бежать спасать машину.
Легкомысленная Глэдис прекрасно себя чувствовала под здоровенным испанским парнем, который оказался самым энергичным и способным новым знакомым за все её последние путешествия. Когда раздался голос капитана, она попыталась не обращать на него внимание, но мужчины - как дети, вечно отвлекаются из-за любого пустяка. Ее новый знакомый попытался встать, но она обхватила мертвой хваткой ног его спину и удержала.
- Нет, нет! Погоди! Пожалуйста, Эстебан! Не спеши, дорогой! Еще чуть-чуть, Эстебан! Эстеба-а-ан!
Небо светлело и "Бенито Хуарес" впереди был уже хорошо различим. Капитан перешел на сигнальный мостик и огнями просемафорил Паппадакису: "Спустите спасательные сети и разлейте масло, когда мы начнем спускать первую шлюпку. Подтвердите". Он подождал, пока с сухогруза ему не просигналили ответ: "Получение подтверждаю".
На нижних палубах офицеры и матросы поддерживали относительный порядок среди пассажиров, уже надевших спасательные жилеты.
Шлюпочная команда начала спуск шлюпок на воду. По салону ещё метались люди, разыскивающие родственников. Старик-испанец схватился за грудь и тяжело рухнул на палубу. Жена пыталась его поднять, пронзительно крича. Свет замигал, предупреждая, что шлюпки готовы к посадке.
Мисс Эрл Мэй Гэммидж, триста восемьдесят один фунт живого веса, лежала у себя в каюте на нижней койке, глядя в потолок, не имея возможности подняться самостоятельно. Звон, гудки и голос капитана буквально парализовали её. Она тщетно пыталась дотянуться до звонка, но руки у неё были слишком короткие. Ее крик о помощи становился все слабее. Задыхаясь, она предприняла ещё одну отчаянную попытку встать.
Стюардессы начали систематическую проверку кают. Шутт заперся в мужском туалете на своей палубе.
Стюардесса распахнула дверь и обнаружила мисс Гэммидж. Она оценила вес и габариты агонизирующей пассажирки и бросилась за помощью. Навстречу ей попалась другая стюардесса. Вдвоем им удалось вытащить мисс Гэммидж из койки, надеть на её ноги тапочки и каким-то образом вывести из каюты, при этом они пытались её успокоить. Это была чертовски трудная работа - втащить мисс Гэммидж вверх по трапу. Они совершенно выбились из сил, пока им это удалось.
На палубе, борясь с дождем и ветром, они добрались до места посадки N 7.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18