Я покрутил в изумлении головой, посидел немного у окна, наконец, пришёл в себя и отправился на залив. Почему-то больше всего в этой маленькой сценке из жизни меня удивило то, что шофёр Волги с таким скрежетом переключал скорость. Почему мне это показалось странным, я и сам не понял.
Весь следующий день я предавался тихиму и спокойному безделью: читал, валялся на берегу, даже пытался играть сам с собою в бильярд. И только к вечеру обнаружил, что съестные припасы подошли к концу. Консервы исчезли, от вермишели осталась только мучная пыль на дне пакета, овощи кончились ещё вчера. Голодным я никогда спать не ложусь, поэтому пришлось срочно собираться и отправляться домой за припасами.
Уже темнело, когда я вышел из леса на тракт ловить проходящий транспорт, но мне на больших дорогах, как всегда, не везло, и только поздним вечером я прибыл в город на последнем автобусе, следовавшем от Байкала.
И тут случилось нечто странное.
Выйдя неподалеку от центра, я отправился к ближайшей остановке троллейбуса, до неё оставалось метров триста. Было уже темно и пустынно, ночь вступала в свои права. На противоположной стороне улицы, у длинного тёмного забора, за которым торчал скелет строящегося здания, двое парней тащили под руки пьяного мужчину, явно старше их по возрасту. Мужчина молчал, однако пытался отбиваться от них в меру оставленных ему алкоголем сил. Чего они от него хотят? Я остановился и решил посмотреть, что будет дальше. В полсотне метрах от меня у обочины затормозил старый, крашеный синей краской рафик, шофёр его тоже уставился на противоположную сторону улицы. Ишь ты, не один я такой любопытный!
Однако ничего интересного далее не произошло. Мужчина вырвался, а может, парни сами его отпустили, заметив наше внимание, и он пьяной походкой, не оглядываясь, пошагал дальше. Я тоже двинул вперёд. Любопытный рафик фыркнул двигателем и тоже покатил далее.
Через три минуты я подошёл к остановке, где уже скопилось немало пассажиров. Как всегда ночною порой - публика была самая разная. Молодые люди, возвращавшиеся с вечеринок, пожилые мужчины и женщины после вечерних смен, был ещё некто в отлично сшитом костюме и в очках, с толстым портфелем, который всё время нарушал равновесие его хозяина, заставляяя его шарахаться то в одну, то в другую сторону.
Фонари вблизи остановки почему-то не горели, поэтому я не сразу заметил, что чуть в стороне у обочины стоял с погашенными огнями синий рафик.
Это мне показалось странным. В самом деле, чего он тут пристроился? Ищет кого-нибудь? В этакой темноте...Или просто делать нечего?
Прошло несколько минут ожидания, но рафик не проявлял признаков жизни. Может, шофёр кого-то встречает? Но к машине никто не подходил. Скорее всего этому парню просто делать нечего. Остановился же он за двести шагов отсюда, чтобы понаблюдать ситуацию у длинного забора. Но что его здесь заинтересовало? Люди ждут, хмуро вглядываясь в конец улицы. Ведут себя смирно. Даже гражданин с тяжёлым портфелем перестал рыскать из стороны в сторону и, укрепившись возле бетонного столба, уныло смотрел себе под ноги. Тоска...Темнота становилась всё гуще, с недалёкой отсюда реки потянуло холодом.
И тут я внезапно почувствовал ясную и хорошо ощутимую тревогу. Внутрь вползало, словно змея, ощущение неведомой опасности.
А если там, напротив длинного забора, рафик остановился вовсе не из любопытства? А потому, что там я остановился? И здесь торчит потому, что я здесь же торчу? Не смешно. Но зачем ему это надо? Этакое нездоровое любопытство с его стороны...
Троллейбус появился минут через двадцать. Я хмурился и всё ещё не мог поверить в реальность происходящего. Ехать или подождать? Или попытаться обмануть этот чёртов рафик? А почему и нет?
Я засуетился, как человек, готовящийся к решительным действиям, и как только подошёл троллейбус, скользнул в его тень, стараясь укрыться за длинным корпусом. В последний момент увидел: позади вспыхнули фары. Мотор машины заработал.
Однако...
Люди ринулись к распахнувшимся дверям, а я пробежал вдоль железного туловища и осторожно высунул из-за него голову. Рафик тронулся с места и на малой скорости объезжал троллейбус.
Тогда я отскочил подальше и, вытянув шею, увидел через головы поднимавшихся в салон людей, что машина притормозила, объезжая троллейбус, и теперь стояла, прижавшись к нему вплотную. Шофёр рассматривал через освещённые окна входивших пассажиров. Надо же, какой настырный...Но народу садилось много и это утешало: вряд ли ему удастся рассмотреть каждого входящего человека. Наконец я услышал, как фыркнул двигатель и рафик обогнал неуклюже двинувшуюся коробку на колёсах. Я отскочил за дерево.
Огни троллейбуса давно крылись за поворотом, а я всё оцепенело смотрел ему вслед. Чего не бывает в жизни! Нежданно-негаданно попасть под колпак это не каждому удаётся.
Через пару минут, вернувшись в нормальное состояние, я немедленно стал размышлять. Итак, рафик отправился сопровождать этот троллейбус и, вероятно, будет караулить на каждой остановке выходящих пассажиров. Будет искать меня. Зачем - это другой вопрос, и ответа на него у меня пока нет, но что он будет делать, не обнаружив меня уже на конечной остановке? Ха-ха, вот смеху-то! Я бы не поскупился, чтобы увидеть такую потрясающую сцену.
В темноте, которую совсем не рассеивали зажегшиеся вдали фонари, я злорадно улыбался и даже победоносно поглядывал на тёмные фигуры нивесть откуда вновь появляющихся пассажиров. Ну молодец! Лихо из под колпака ушёл...Но как раз в этот момент одна нескладная мысль пришла мне в голову, и улыбка стала постепенно сползать с моего лучезарного лица.
Я подумал: а зачем, собственно, шофёру рафика ждать, когда троллейбус прикатит на последнюю остановку? Он ведь и на самой ближайшей может подсесть в него и быстренько проверить, там я или нет. И на следующей выйти и вернуться к оставленной машине. А потом - снова сюда...
Я с тоской огляделся по сторонам. Кругом стояли деревянные дома с плотно закрытыми ставнями, вверху нависало тёмное небо без луны, а люди на остановке были, хм...какие-то пуганые. Где, в конце концов, общественный транспорт, чёрт бы побрал нашего мэра и всех его заместителей?
Прикрываясь силуэтом книжного киоска, я с подозрением рассматривал проезжающие изредка машины. Рафиков среди них нее было. И троллейбусов, как на зло, тоже.
Интересно. а зачем, всё-таки, я этому типу понадобился? Гле и когда он сел мне на хвост? В тревожном недоумении я стал вспоминать, не видел ли когда-нибудь раньше эту машину и вообще, кто, после того, как я вышел из леса на шоссе, мог взять меня под наблюдение. Не припомнив ничего путного, я поудивлялся и стал думать о другом. Кому понадобилось меня пасти и по какой причине? Ведь это самое главное: без причины ничего не бывает. И пришёл к единственному выводу: такой причиной может быть только жёлтая Нива и отрезанная человеческая голова, лежащая на дне залива...
Да, всё это так, но о том, что я свидетель сему, знает только один человек - следователь. Только он знает меня в лицо, а он, как мне показалось, человек не из болтливых. Тогда в чём дело?
Размышляя таким образом, я не терял бдительность и всё время поглядывал в ту сторону, куда отправился троллейбус со своим сопровождением. Чтобы не быть захваченным врасплох, если этому сопровождению вздумается вернуться. Поэтому не сразу обратил внимание на то, что с противоположного направления к остановке подкатила какая-то машина, осветив фарами ожидающих. Я сунулся поглубже в тень киоска. Фары погасли и я с понятным интересом вышел из-за угла.
У обочины стоял рафик. Дверца его открылась и из кабины вылез парень в курточке, высокий, с длинными руками. Больше никаких особенностей его анатомии я не разглядел. Он захлопнул дверцу и медленно пошёл на остановку.
Я оглядел стоявших рядом людей. Так: парень в джинсах и светлой рубашке, ещё один с сумкой через плечо, грузный мужчина в широченных штанах. Кто ещё? Две пожилые женщины с сумочками, парень с девушкой у края площадки...Всё.
Шофёр рафика постоял на краю остановки, подумал о чём-то и вдруг, не глядя по сторонам, медленно пошёл ко мне. Руки он чуть расставил в сторону; так легче бить без подготовки слева и справа, я хорошо это знаю. Не спеша он подошёл на убойную дистанцию и остановился.
- Закурить не найдётся? - спросил он и начал обходить меня справа, наверное, не хотел попасть под правую руку. На лице его появилась бесшабашная улыбка.
- Не курю, - угрюмо ответил я, тоже поворачиваясь вправо, чтобы не пропустить его к себе за спину.
Парень с сумкой через плечо, стоявший рядом, повернулся и внимательно смотрел, как мы маневрируем. Видимо, он знал толк в таких передвижениях. Шофёр взглянул на него и остановился.
- Извини, - сказал он, всё так же бесшабашно улыбаясь и, коротко взглянув ещё раз на парня, отошёл.
- Кореш твой? - спросил парень.
- Первый раз эту морду в глаза вижу.
- Бывает, - согласился он.
Домой я приехал около полуночи служебным автобусом Академии наук, нивесть каким путём оказавшимся на нашей остановке. А рафик так и остался стоять у обочины, пугая редких прохожих зловещей неподвижностью.
Дома, в спокойной обстановке, я пришёл к выводу, что происшедшее не следует рассматривать, как покушение на мою жизнь. Планировалось что-то другое. Например, узнать мой адрес. Или, может, припугнуть при помощи лёгких телесных повреждений. Старый метод воздействия, безотказен в отношении слабонервных.
На другой день я совершил утомительную прогулку по местным магазинам и приобрёл кое-что для пропитания. И лишь только успел разложить купленные припасы на столе, как в дверь позвонили. На пороге стояла небольшого роста худенькая женщина с поблекшим лицом - жена Григория.
- О, Тамара! - удивился и обрадовался я. - Какими судьбами? - Проходи.
Она стеснительно поулыбалась, сказала, что зашла тольько на минуту, что ехала мимо к сестре, и решила заглянуть, спросить, может, я что-нибудь знаю. Она уже где только не была, но никто ничего ей не может сказать...
Я удивился, но не очень: она вообще человек разговорчивый и может говорить долго, если её не остановить. Это профессиональное - она закончила пединститут.
- Ты вовремя приехала, - заявил я и пояснил, что собираюсь в пансионат на двадцать седьмой километр Лиственичного тракта, поэтому позже она могла бы меня не застать. Но я рад, что мы увиделись. Тут я посадил её в кресло, сел напротив и церемонно спросил, что бы ей хотелось у меня узнать. Она напряжённо посмотрела мне в глаза, отвернулась к стене и вдруг заплакала.
Вот тут я удивился всерьёз, подпрыгнул на стуле и подбежал к ней.
- Что случилось, Тамара?
- Григорий...пропал...- отвечала она, давясь и всхлипывая.
- Как это пропал? - вскричал я, холодея внутри. - Куда пропал? Да почему ты решила, что он пропал?
Вопросов было много. Не получив ни на один ответа, я поспешил на кухню за стаканом холодной воды.
Успокоившись, Тамара рассказала, что три дня назад Григорий днём, сразу после обеда к кому-то ушёл и с тех пор его нет и никто не знает, где он. Ушёл трезвый. Раньше он никогда на столько не исчезал, если ночью дома не ночует, то утром обязательно явится. Она уже обзвонила все больницы и была в морге, но его нигде нет. Может быть, я что-нибудь знаю: собирался ли он куда ехать?
- А в милицию ты ходила? - спросил я, не ответив на её вопрос.
- Нет, - она отвела глаза и помолчала. - Его наш участковый сильно не любит, ужас! У них такие отношения...Вы же знаете, ему как в рот попадёт что-нибудь, так он не остановится, пока всё не выпьет. Я его ругаю, ругаю, а пользы никакой, - она слабо махнула рукой. - Он уже привык, что его все ругают. А недавно ходила к участковому, чтобы его привлекли к принудительному лечению. Гриша обиделся. А теперь вот...- глаза её повлажнели и она опустила голову.
- Тамара, Тамара, - испугался я. - Ты не переживай так. Он, может, запил у кого-нибудь, через пару дней возьмёт и объявится с повинной. Но...тут я вспомнил его нескладную фигуру на берегу залива. - Я бы на твоём месте...ну на всякий случай, всё же обратился бы в милицию. Они всё равно сразу никогда не ищут, пока раскачаются, глядишь - всё выяснится. Вот уж он тогда повертится, когда узнает. что его с милицией ищут. - Я решил, что будет лучше, если наряжу эту щекотливую проблему в лёгкую юмористическую одежду.
Она тоскливо улыбнулась, а я начал рассказывать всё, что слышал о таинственных исчезновениях и возвращениях людей чуть ли не с того света. Вот одного водителя троллейбуса, кажется, в Риге, успели даже похоронить в морге что-то напутали, а он возьми и появись прямо из больницы, куда попал из-за уличного происшествия, на собственный поминки, и то лишь потому, что сигареты у него кончились. А если бы не курил? Родственники так и ухаживали бы за чужой могилой фиг знает сколько аремени...
Когда она ушла, я сел за стол, подпёр подбородок кулаком и задумался. Какая-то зловещая история получается. Чёрт дёрнул Гришку к таким людям пристроиться. Как он попал в их компанию? Я поморщился, чувствуя неудобство оттого, что скрыл от Тамары, при каких интересных обстоятельствах видел её мужа. Нет, всё равно пока ничего говорить не буду. Подожду пару дней. Может, объявится мужик...
Ну ладно, он-то был в их компании, а я каким образом попал на крючок? Совершенно непонятно. Абсолютно никто из посторонних не знает, что я являюсь свидетелем обвинения, как пишут в детективных романах. Мистика.
А впрочем, решил я, коли этого не может быть, то нечего и голову ломать зазря. Вчерашнее приключение вполне может объясняться совсем не так, как мне мерещится. А как? Да мало ли! Этот парень с длинными руками может оказаться шизонутым. У него бред, вот он ночью за меня и зацепился. Может так быть? Вполне.
Я вздохнул и поднялся со стула. Всё-таки слишком много непонятных совпадений, чёрт бы их взял.
Собрав продукты, вещи, упаковав транзистор - динамик в пансионте молчал уже которую неделю - я отбыл на двадцать седьмой километр. И прибыл туда благополучно.
Мощные красавицы-сосны встретили меня, укоризненно качая ветвями. Дул лёгкий ветерок. над вершинами деревьев голубело безоблачное небо. Пансионат был тих и спокоен. И постепенно тревожные мысли ушли из моей головы. Все события предыдущего дня казались теперь порождением взвинченного воображения, и итолько одна мысль время от времени беспокоила меня: куда же девался Григорий? Конечно, он человек...хм...слегка легкомысленный, но не до такой же степени, чтобы неделю пребывать в неизвестности. Подождём день-два.
Вечером я поужинал и лёг спать. А посреди ночи проснулся от того, что под окном тарахтела машина. На холостом ходу работает, с неудовольствием отметил я и приоткрыл глаза. На нижнем этаже кто-то бесцеремонно топал, как молодой слон при посадке в автобус. Я откинул одеяло, встал и подошёл к окну.
Светила ущербная луна. Внизу, напротив подъезда, темнела крыша незнакомых жигулей, и красный тревожный свет габаритных огней освещал высокую траву позади машины. От подъезда к машине направлялись двое. Они с трудом тащили деревянный квадратный ящик, прикрытый чем-то сверху. Запихав его на заднее сиденье, зашли в подъезд и вынесли две сумки, набитые чем-то тяжёлым. Сунули их в багажник. Потом закурили. Я вгляделся: один из них был кудрявый и толстый, то был наш комендант. Другого, черноволосого и коренастого мужчину, я не знал.
Затянувшись, приезжий негромко спросил:
- С краской порядок?
- Порядок, - ответил комендант.
- А когда закончишь? - спросил приезжий. В его говоре слышался лёгкий кавказский акцент.
Комендант отвернулся, подумал.
- Завтра.
- Хэрэ.
Приезжий сел в машину. Радостно взревел двигатель, которому надоела его монотонная работа, жигуль тронулся с места и, повернув за угол, скрылся в темноте. Комендант задумчиво глянул на небо, скользнул взглядом по окнам верхних этажей - я присел перед подоконником, и уже в сидячем положении увидел, что он щелчком бросил окурок в траву и вошёл в дом.
Я плюхнулся в постель и долго думал, что бы это могло значить. Ведь интересно же: транспортировка груза под покровом ночи...Зачем нужна такая таинственность? Случайность это или суровая необходимость? Мне вдруг вспомнилась чёрная волга под окном, босой тип в джинсах и водитель, небрежно, со срежетом, переключавший скорость. Руки бы оторвать такому водителю...
С этой мыслью я уснул.
А проснулся рано и с чувством какого-то беспокойства. Будто я о чём-то неустанно думал во сне, но к утру всё заспал и вот теперь ничего не помню. Я повертелся с боку на бок и решил, что следует, пожалуй, поспать ещё, как вдруг перед глазами у меня снова возникла чёрная волга. Наверно, я всё время думал о ней, хоть и спал. И теперь внезапно я понял, отчего водитель так переключал скорость. И это было очень важно, хотя и чрезвычайно просто.
1 2 3 4 5