- Но Cол должен вернуться с минуты на минуту. Боюсь, нам не хватит времени.
Конвейлы жили в небольшом уютном доме с тремя спальнями, в тихом районе города, и из-за того, что Cол редко бывал дома, а Бекки проводила много времени в Университете, гостей они принимали нечасто. Я был, наверное, единственным, кто посещал их, особенно во время учебы, и каждый раз, когда я появлялся, Бекки делала все возможное, чтобы превратить мой приезд в праздник, приготавливая мои любимые блюда, а после еды подавала сливянку - венгерское сливовое бренди, которое мне очень нравилось.
- Я приготовлю что-нибудь выпить, пока мы ждем Cола, дорогой, сказала Бекки, отпуская меня из своих объятий, и направляясь к небольшому бару в углу комнаты.
Я любовался её изящной фигуркой, пока она шла через комнату, и чувствовал, как старая, знакомая боль подкатила мне к горлу. Я находился в отличной форме, так как не расстратил себя до конца с Лолой, и страстно желал Бекки, поэтому мне нужно было немного побыть одному.
Зазвонил телефон, как будто исполняя мое желание.
- Это Cол - сказала она, протягивая мне стакан с "Джеком Дэниелсом" и телефон одновременно; в уголках её рта играла улыбка. - Он не может придти к ужину. Он будет занят час или два.
- Привет, Cол! - сказал я в трубку.
- Извини, я не смогу быть вовремя, Джерри, - произнес он, а затем добавил, посмеиваясь. - Но я уверен, что вы не будете скучать без меня, в любом случае. - Затем уже серьезным тоном продолжил: - Один из патрульных полицейских в юго-западном районе обнаружил мертвого молодого парня, сидящего за рулем своей машины. Похоже, кто-то, сидевший рядом с ним, приставил пистолет ему под руку и трижды спустил курок. Пули прошили грудную клетку и угодили прямо в сердце. Он так и не понял, как его убили.
- Личность установили?
- Нет, пока ещё не знаем. Его документы исчезли, но мы сейчас работает в картотеке. Если его отпечатки пальцев имеются в этой стране, мы это узнаем через пару часов.
Мы распрощались.
- Бекки, - позвал я, - где ты?
Ее не было в гостиной, и я заглянул на кухню и в столовую.
- Я здесь, глупый, - послышался её веселый голос из спальни. - Я помню, ты говорил что-то насчет задачки, которую тебе надо решить. - Она лежала в своей постели. Покрывало было откинуто, а простыню она натянула до самого подбородка, её прелестное лицо освещала нежная улыбка, голубые глаза сияли.
- Да, - сказал я, торопливо раздеваясь, в горле у меня снова пересохло. - Да, - повторил я, залезая под простыню и обнимая её.
- Джерри, дорогой, муж мой, - нежно прошептала она. - Пожалуйста, скорее!
И затем наш мир превратился в маленький кокон, тесный уютный мирок для двоих.
- О, Джерри, - прошептала она с радостным удивлением, когда мы, удовлетворенные и насытившиеся, тихо лежали бок о бок. - Родной мой, Джерри.
Потом мы снова взмыли ввысь, в бесконечную вечность, и опустились в безбрежные волны. И снова, и снова.
- Не понимаю, почему человек может испытывать боль оттого, что он слишком счастлив, Джерри, - сказала она, когда мы отправились под душ.
Я смотрел на нее, стоящую в тусклом свете надвигающихся сумерек, проникающем через окно ванной, вспоминая её страстное желание, её мягкость и нежность, и знал, что её прекрасный образ сохранится в моей памяти, даже, если я проживу ещё сто лет.
- Странно, - размышляла она вслух позже, когда мы сидели за столом. У меня есть все, чего я хочу в жизни, кроме фамилии человека, которого я люблю. Ты знаешь, Джерри, я никогда не занималась любовью с другими мужчинами. Только с тобой.
- Я знаю.
- Откуда? - спросила она нежно. У меня могут быть новые любовники каждую ночь, если я захочу. Мне всего двадцать шесть, и знаю, что нравлюсь мужчинам. Недели не проходит в Университете, чтобы я не получила, по-крайней мере, дюжину приглашений. Как же ты можешь знать, что я никогда не занималась любовью ни с кем, кроме тебя?
- В моем деле, - сказал я ей, - если не разбираешься в людях, то долго не проживешь. Стоит ошибиться один раз, и ты покойник. Ты никогда не позволишь другому мужчине лечь с тобой в постель. Ты лучше умрешь.
- Я вижу, что ты и впрямь очень хорошо меня знаешь, Джерри, - она грустно вздохнула. - И, поскольку ты не из тех, кто женится, думаю, мне придется довольствоваться теми крохами, которые ты мне бросаешь, до тех пор, пока однажды ты станешь ни на что не годным, и никая другая женщина не захочет иметь с тобой дела.
Это потрясло меня. Не то, что я буду ни на что не годен, а то, что она получает приглашения каждую неделю. Я знал, что такое случается, или, по-крайней мере, предполагал, что это возможно, но услышать это из её уст было уже слишком. Кроме того, я никогда не представлял Бекки в объятиях другого мужчины, а теперь, когда представил, мне это очень не понравилось. Хотя больше всего меня поразило то, что Бекки за все годы после нашей первой близости в школе никогда не заводила разговор о замужестве. Ни разу. Даже никогда не намекала. Она знала, что я не из тех, кто женится, как леопард не может изменить пятна на своей шкуре. Хотя некоторые и пытаются.
Я быстро встал и обойдя вокруг стола, подошел к ней и поставил её на ноги.
- Ты никогда не говорила мне об этом раньше, - сказал я ей. - Почему сказала именно сейчас?
- Я не знаю, - неуверенно произнесла она. - Не обращай внимания. Мне не следовало ничего говорить. Я должна была оставаться спокойной, как всегда, и молчать. - Она взглянула на меня и попыталась улыбнуться. Поцелуй меня, и я принесу сливянку.
- Хм-м, - ответил я. - Я тебя поцелую, но ты оставайся здесь. Я думаю.
- О чем?
- О том, каково это быть твоим мужем.
Я скорее почувствовал, чем услышал её легкий вздох, и она замерла в моих объятиях, едва дыша.
- Но для тебя это будет ад, а не замужество, - продолжал я, подумав, что скажет Старик в Вашингтоне, если мой рассудок примет за меня такое решение, - какое чудовищное испытание я должен буду выдержать.
- Я и сейчас в таком положении, - сказала Бекки. - Я всегда чувствовала себя как жена, когда у тебя выдавалось свободное время. - Затем весь смысл моих слов внезапно дошел до нее, и она откинула голову назад и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. - О, Джерри, - выдохнула она, - ты знаешь, что ты только что сделал мне предложение?
- Да. - Я улыбнулся ей, мне хотелось смеяться, петь и танцевать в одно и то же время. - Да, я абсолютно уверен, что сделал тебе предложение. Но я пока не слышу ответа.
- Тебе незачем его слышать, - сказала она, теснее прижавшись ко мне. Ты очень давно знаешь, что я могу тебе ответить.
- Даже с той ночи после выпускного бала?
- Даже раньше. - Бекки откинулась назад, обнимая меня руками за талию. - Я понимаю, что происходит, Джерри, но не могу в это поверить. Я так долго молилась об этом. Мне кажется, я сейчас заплачу.
Она повернулась и села на стул , закрыв лицо руками.
- Успокойся! - сказал я строго. - Давай не будем принимать это так близко к сердцу. В конце концов, люди женятся с давних пор.
- Ты прав, Джерри, - сказала она, не отнимая рук от лица, смеясь и плача одновременно. - Но не мы.
Я подошел к телефону и набрал номер конторы Cола, надеясь, что он ещё там. Он был там. Где-то в глубине души Cол Конвейл, вне всякого сомнения, знал, что я никогда не женюсь. Он слышал, как я говорил это очень много раз. Мое постоянное холостяцкое существование было фактом. Незыблемым фактом.
- Cол? Это Джерри.
- Да, Джерри. Ужин вам понравился?
- Замечательный, - ответил я. - Просто замечательный. Как ты относишься к тому, чтобы быть шафером на свадьбе?
- С удовольствием, - ответил он с легким оттенком осторожности в голосе. - А когда произойдет сие достойное событие?
- Завтра. Мы с Бекки решили пожениться.
Целых полминуты телефон безмолвствовал, затем:
- Какого черта? - взревел Cол. - Ты знаешь, какое ждет наказание тех, кто разыгрывает по телефону? Я брошу тебя за решетку! Я скормлю тебя акулам! Кто это на самом деле?
- Это Джерри, ты, тупой болван. - Я засмеялся. - Изекиал Обади Рэм.
Это сразило его. Он уронил телефон. Я слышал, как тот стукнулся об пол и загремел. Cол поднял его и снова уронил. Когда, наконец, он сумел поднести трубку к уху, то не мог произнести ни слова. Он шипел, заикался, задыхался и сопел, а я стоял, усмехаясь, и ждал, как буйвол, жующий свою солому.
Когда он, наконец, немного пришел в себя, то сумел только выговорить:
- Так это правда? Ты серьезно?
- Очень, - ответил я ему. - И Бекки тоже.
- Черт побери! - воскликнул Cол. - Это ты мог бы и не говорить мне. Она положила на тебя глаз с тех самых пор, как ты проучил того хулигана, Салли Бима, в пятом классе. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
- Когда ты приедешь? - спросил я его. - Надо отметить это.
- Я скоро буду! - Cол почти кричал в трубку. - Я скоро буду!
- Дай мне один час, - сказал я ему. - Возможно, полтора. Мне нужно побывать в одном месте в Гленвудском районе. Я вернусь сразу, как закончу там свои дела.
- Дай трубку Бекки, - сказал Cол почти благоговейно. - Мне нужно поговорить с ней одну минутку.
Я стоял рядом пока Бекки, все ещё сквозь смех и слезы, разговаривала с Cолом, как могут разговаривать только очень любящие друг друга брат и сестра. Положив трубку на рычаг, она повернулась ко мне.
- Он считает, что я должна тебе сказать, - обратилась она ко мне. - Я не хотела тебе говорить, но раз мы собираемся пожениться... ну, я должна была уехать. Я уже получила годичный отпуск в Университете. Видишь ли, - у меня будет ребенок.
Когда она произнесла это, маленькое, испуганное лицо Грейс Брамли мелькнуло у меня перед глазами. Я отбросил это видение и притянул к себе Бекки, думая, каким же дураком я был. Не зная об этом ничего, я уже связал себя обязательствами, дав ей слово в порыве чувств. И она ждет от меня ребенка. Теперь уж точно отступать было некуда.
Двадцать минут спустя я подъехал к усадьбе Миссис Джон Л. Брайн и остановился перед массивными железными воротами. Сколько я ни встречал раньше привратников, все они были обычно людьми пожилыми - отставные военные, бывшие полицейские и тому подобное, - но вот здесь оказалось по-другому.
- Ну? - спросил он, высовывая голову из маленького кирпичного строения. Затем на свет выползло и тело - могучее, широкоплечее. - Что надо?
Покинув каменную будку, здоровенный привратник открыл маленькую стальную укрепленную дверь рядом с воротами и приблизился к машине.
- Мне нужна Миссис Брайн, - сказал я ему.
Он не был похож на пьяного и не производил впечатления идиота, поэтому я решил, что он просто решил немного повредничать. Что ж, на сей раз я был готов его ублажить. Выйдя из машины, я протянул ему свою визитную карточку.
- Джерри Рэм? Первый раз слышу, - проворчал он, разглядывая карточку. Затем рассмеялся, довольный своим собственным остроумием. - Чем вы занимаетесь? Объезжаете лошадей, или продаете клюшки для гольфа?
Возможно, не находись я в таком возбужденном состоянии, я бы не сделал этого. Но позади у меня был недавний визит к Бекки Конвейл и мой разговор с Cолом, да ещё мое довольно поспешное решение жениться, не говоря уже об известии о том, что я стану отцом. И ко всему этому лицо Грейс Брамли, возвращавшееся ко мне снова и снова, как бы я ни хотел избавиться от него. Я запутался. Очень запутался. Да, безмозглый кретин у ворот не имел ни малейшего понятия о том, чтосо мной происходит, но тем хуже для него. Когда я нахожусь в таком состоянии, я становлюсь чертовски опасен. Тяжелый случай, мистер Орангутан.
Я помянул его маму грубым словом и ухмыльнулся, когда его рука юркнула в кобуру за пистолетом. Мне вдруг стало очень хорошо. Легко и просто, так можно сказать. Я даже зашел так далеко, что позволил ему вытащить пистолет из кобуры, прежде чем ударить его. Схватив верзилу за уши, я стукнул его лбом в нос, и в то же время нанес страшный удар коленом в солнечное сплетение.
- Это тебе вместо клюшки для гольфа, - сказал я с ухмылкой, не давая ему упасть на посыпанную гравием дорожку.
Его широкоскулая жестокая рожа напомнила мне одного знакомого детства, который любил обливать бензином котят иль щенят и поджигать их, а сам покатывался со смеху, глядя как корчатся и вопят несчастные твари, сгорая заживо.
Все ещё держа его за уши, я снова дернул его голову к себе и с силой рубанул по кадыку. Когда я отпер ворота, он крутился и извивался на земле, как змея с отрубленной головой.
Я припарковал машину у подъезда огромного с высокими колоннами особняка из коричневого кирпича, являвшегося родовым владением Брайнов. При этом я мысленно перебирал в уме информацию, полученную в Управлении Службы Безопасности. То, что там выяснили при проверке происхождения и благонадежности Cидни Брайна. Так как в нашей стране, слава Богу, существует демократия, прошлое матери не влияет на репутацию её сына. Иначе, молодой Cидни никогда бы не сделал свою карьеру.
Могучий великан в ливрее дворецкого открыл дверь на мой звонок. Миссис Джон Л., похоже, обожала окружать себя подходящей охраной. Если, конечно, это чудовище и тот, у ворот, были её представителями.
- Да? - рявкнул великан, свирепо смотря на меня сверху вниз.
И если я говорю, сверху вниз, я именно это имел в виду. У меня рост шесть футов с четвертью, а этот верзила был на целых пять дюймов выше.
- К Миссис Джон Л. Брайн. Джерри Рэм, - кротко сказал я.
- Как вы прошли через ворота?
- Спросите лучше привратника, - спокойно ответил я, глядя ему прямо в глаза, - но сначала вызовите скорую помощь. Он сейчас неважно себя чувствует. Жить, правда, будет, но остро нуждается в пластической операции.
Он долго смотрел на меня, прежде, чем ответить, и я не знаю, поверил он мне или нет. Мне было наплевать.
- Миссис Брайн сейчас наверху, в гимнастическом зале на крыше, сказал он, широко открывая дверь. - Она занимается йогой - так, кажется, это называется. Я передам ей, что вы здесь.
Он отправился доложить, а я вошел в дом.
- Скажи ей, - крикнул я ему вслед, - что я хочу поговорить с ней о её сыне Cидни.
Минут пять спустя верзила вернулся.
- Поднимитесь на лифте, - сказал он мне, грузно облокотившись на перила лестницы и ковыряя в зубах указательным пальцем. - Он там.
Он махнул рукой в направлении лифта в дальнем углу холла. Я уже вошел в маленькую кабину лифта, когда слабоумный гигант добавил:
- Не делайте там глупостей. На этот раз вы имеете дело не с таким идиотом, как привратник.
- Пошел ты в жопу, - ответил я ему. Приятное чувство снова возвратилось ко мне. - В самую сраную.
Прежде чем до смысл сказанного мной дошел до его крохотного мозга, я нажал на кнопку и был таков.
Крыша особняка Брайнов была покрыта, как ковром, толстым слоем зеленой травы, растущей из мягкого грунта, который утопал у меня под ногами, когда я вышел из лифта. И прямо на траве были расставлены все типы гимнастических снарядов, какие только существуют на свете.
Женщина, которая решительным шагом направлялась ко мне, была высокого роста. Не худая и не костлявая. Просто высокая. Все выпуклости были у неё на нужных местах, да и соблазнительными изгибами природа её не обделила. А вот из одежды на ней были только черные трусики-бикини и крохотный бюстгальтер, причем мне почему-то показалось, что она надела их только что.
- Вы хотели меня видеть, Мистер Рэм, - улыбнулась она, протягивая мне руку. - Насчет Cидни?
- Где он, Миссис Брайн?
- Не имею ни малейшего представления, - не колеблясь ответила она. Мне самой хотелось бы это знать.
- Вы долны это знать, Проказница, - сказал я, назвав её по имени, под которым она была известна, когда отплясывала в кабаре много лет назад, в промежутке между замужествами.
- Как... кто вам сказал об этом? - задыхаясь, спросила она; глаза её расширились от испуга. Она не могла знать, что я пользовался информацией, взятой из её досье в Управлении Службы Безопасности.
- Помните того светловолосого паренька, который дал вам сотню долларов той ночью, когда вас выгнали из этого дешевого цирка в Биг-Лейке, что в штате Миннесота?
Долгое время она молчала, смотря прямо мне в лицо, губы её беззвучно шевелились.
- Это были вы? - наконец с трудом выговорила она.
Я кивнул. На самом деле того славного паренька звали Свен Бьергсон, но она никогда этого не узнает.
- Что... что... как... - Она была поражена, совершенно ошарашена. Затем как-то сникла и повесила голову. - Но не после стольких лет... всхлипывала она с отчаянием. - Что я скажу Cидни?
- Прекратите, - огрызнулся я.
- Сколько вы хотите, Мистер Рэм? - спросила она вдруг очень холодным и сдержанным тоном.
Я не стал продолжать, потому что не хотел мучить её. Что-то подсказывало мне, что эта женщина много страдала. Ее голова дернулась, когда я мягко повернул её к себе.
- Мне не нужны деньги, Проказница, - сказал я ей как можно спокойнее. Затем, глядя на эту отчаявшуюся женщину, многострадальную мать, я и сам не заметил, как слова вылетели у меня изо рта: - Я пытаюсь спасти жизнь вашему сыну.
- Вы хотите сказать - она задохнулась от ужаса, - Большой Сид Вомак назначил за его голову цену?
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Конвейлы жили в небольшом уютном доме с тремя спальнями, в тихом районе города, и из-за того, что Cол редко бывал дома, а Бекки проводила много времени в Университете, гостей они принимали нечасто. Я был, наверное, единственным, кто посещал их, особенно во время учебы, и каждый раз, когда я появлялся, Бекки делала все возможное, чтобы превратить мой приезд в праздник, приготавливая мои любимые блюда, а после еды подавала сливянку - венгерское сливовое бренди, которое мне очень нравилось.
- Я приготовлю что-нибудь выпить, пока мы ждем Cола, дорогой, сказала Бекки, отпуская меня из своих объятий, и направляясь к небольшому бару в углу комнаты.
Я любовался её изящной фигуркой, пока она шла через комнату, и чувствовал, как старая, знакомая боль подкатила мне к горлу. Я находился в отличной форме, так как не расстратил себя до конца с Лолой, и страстно желал Бекки, поэтому мне нужно было немного побыть одному.
Зазвонил телефон, как будто исполняя мое желание.
- Это Cол - сказала она, протягивая мне стакан с "Джеком Дэниелсом" и телефон одновременно; в уголках её рта играла улыбка. - Он не может придти к ужину. Он будет занят час или два.
- Привет, Cол! - сказал я в трубку.
- Извини, я не смогу быть вовремя, Джерри, - произнес он, а затем добавил, посмеиваясь. - Но я уверен, что вы не будете скучать без меня, в любом случае. - Затем уже серьезным тоном продолжил: - Один из патрульных полицейских в юго-западном районе обнаружил мертвого молодого парня, сидящего за рулем своей машины. Похоже, кто-то, сидевший рядом с ним, приставил пистолет ему под руку и трижды спустил курок. Пули прошили грудную клетку и угодили прямо в сердце. Он так и не понял, как его убили.
- Личность установили?
- Нет, пока ещё не знаем. Его документы исчезли, но мы сейчас работает в картотеке. Если его отпечатки пальцев имеются в этой стране, мы это узнаем через пару часов.
Мы распрощались.
- Бекки, - позвал я, - где ты?
Ее не было в гостиной, и я заглянул на кухню и в столовую.
- Я здесь, глупый, - послышался её веселый голос из спальни. - Я помню, ты говорил что-то насчет задачки, которую тебе надо решить. - Она лежала в своей постели. Покрывало было откинуто, а простыню она натянула до самого подбородка, её прелестное лицо освещала нежная улыбка, голубые глаза сияли.
- Да, - сказал я, торопливо раздеваясь, в горле у меня снова пересохло. - Да, - повторил я, залезая под простыню и обнимая её.
- Джерри, дорогой, муж мой, - нежно прошептала она. - Пожалуйста, скорее!
И затем наш мир превратился в маленький кокон, тесный уютный мирок для двоих.
- О, Джерри, - прошептала она с радостным удивлением, когда мы, удовлетворенные и насытившиеся, тихо лежали бок о бок. - Родной мой, Джерри.
Потом мы снова взмыли ввысь, в бесконечную вечность, и опустились в безбрежные волны. И снова, и снова.
- Не понимаю, почему человек может испытывать боль оттого, что он слишком счастлив, Джерри, - сказала она, когда мы отправились под душ.
Я смотрел на нее, стоящую в тусклом свете надвигающихся сумерек, проникающем через окно ванной, вспоминая её страстное желание, её мягкость и нежность, и знал, что её прекрасный образ сохранится в моей памяти, даже, если я проживу ещё сто лет.
- Странно, - размышляла она вслух позже, когда мы сидели за столом. У меня есть все, чего я хочу в жизни, кроме фамилии человека, которого я люблю. Ты знаешь, Джерри, я никогда не занималась любовью с другими мужчинами. Только с тобой.
- Я знаю.
- Откуда? - спросила она нежно. У меня могут быть новые любовники каждую ночь, если я захочу. Мне всего двадцать шесть, и знаю, что нравлюсь мужчинам. Недели не проходит в Университете, чтобы я не получила, по-крайней мере, дюжину приглашений. Как же ты можешь знать, что я никогда не занималась любовью ни с кем, кроме тебя?
- В моем деле, - сказал я ей, - если не разбираешься в людях, то долго не проживешь. Стоит ошибиться один раз, и ты покойник. Ты никогда не позволишь другому мужчине лечь с тобой в постель. Ты лучше умрешь.
- Я вижу, что ты и впрямь очень хорошо меня знаешь, Джерри, - она грустно вздохнула. - И, поскольку ты не из тех, кто женится, думаю, мне придется довольствоваться теми крохами, которые ты мне бросаешь, до тех пор, пока однажды ты станешь ни на что не годным, и никая другая женщина не захочет иметь с тобой дела.
Это потрясло меня. Не то, что я буду ни на что не годен, а то, что она получает приглашения каждую неделю. Я знал, что такое случается, или, по-крайней мере, предполагал, что это возможно, но услышать это из её уст было уже слишком. Кроме того, я никогда не представлял Бекки в объятиях другого мужчины, а теперь, когда представил, мне это очень не понравилось. Хотя больше всего меня поразило то, что Бекки за все годы после нашей первой близости в школе никогда не заводила разговор о замужестве. Ни разу. Даже никогда не намекала. Она знала, что я не из тех, кто женится, как леопард не может изменить пятна на своей шкуре. Хотя некоторые и пытаются.
Я быстро встал и обойдя вокруг стола, подошел к ней и поставил её на ноги.
- Ты никогда не говорила мне об этом раньше, - сказал я ей. - Почему сказала именно сейчас?
- Я не знаю, - неуверенно произнесла она. - Не обращай внимания. Мне не следовало ничего говорить. Я должна была оставаться спокойной, как всегда, и молчать. - Она взглянула на меня и попыталась улыбнуться. Поцелуй меня, и я принесу сливянку.
- Хм-м, - ответил я. - Я тебя поцелую, но ты оставайся здесь. Я думаю.
- О чем?
- О том, каково это быть твоим мужем.
Я скорее почувствовал, чем услышал её легкий вздох, и она замерла в моих объятиях, едва дыша.
- Но для тебя это будет ад, а не замужество, - продолжал я, подумав, что скажет Старик в Вашингтоне, если мой рассудок примет за меня такое решение, - какое чудовищное испытание я должен буду выдержать.
- Я и сейчас в таком положении, - сказала Бекки. - Я всегда чувствовала себя как жена, когда у тебя выдавалось свободное время. - Затем весь смысл моих слов внезапно дошел до нее, и она откинула голову назад и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. - О, Джерри, - выдохнула она, - ты знаешь, что ты только что сделал мне предложение?
- Да. - Я улыбнулся ей, мне хотелось смеяться, петь и танцевать в одно и то же время. - Да, я абсолютно уверен, что сделал тебе предложение. Но я пока не слышу ответа.
- Тебе незачем его слышать, - сказала она, теснее прижавшись ко мне. Ты очень давно знаешь, что я могу тебе ответить.
- Даже с той ночи после выпускного бала?
- Даже раньше. - Бекки откинулась назад, обнимая меня руками за талию. - Я понимаю, что происходит, Джерри, но не могу в это поверить. Я так долго молилась об этом. Мне кажется, я сейчас заплачу.
Она повернулась и села на стул , закрыв лицо руками.
- Успокойся! - сказал я строго. - Давай не будем принимать это так близко к сердцу. В конце концов, люди женятся с давних пор.
- Ты прав, Джерри, - сказала она, не отнимая рук от лица, смеясь и плача одновременно. - Но не мы.
Я подошел к телефону и набрал номер конторы Cола, надеясь, что он ещё там. Он был там. Где-то в глубине души Cол Конвейл, вне всякого сомнения, знал, что я никогда не женюсь. Он слышал, как я говорил это очень много раз. Мое постоянное холостяцкое существование было фактом. Незыблемым фактом.
- Cол? Это Джерри.
- Да, Джерри. Ужин вам понравился?
- Замечательный, - ответил я. - Просто замечательный. Как ты относишься к тому, чтобы быть шафером на свадьбе?
- С удовольствием, - ответил он с легким оттенком осторожности в голосе. - А когда произойдет сие достойное событие?
- Завтра. Мы с Бекки решили пожениться.
Целых полминуты телефон безмолвствовал, затем:
- Какого черта? - взревел Cол. - Ты знаешь, какое ждет наказание тех, кто разыгрывает по телефону? Я брошу тебя за решетку! Я скормлю тебя акулам! Кто это на самом деле?
- Это Джерри, ты, тупой болван. - Я засмеялся. - Изекиал Обади Рэм.
Это сразило его. Он уронил телефон. Я слышал, как тот стукнулся об пол и загремел. Cол поднял его и снова уронил. Когда, наконец, он сумел поднести трубку к уху, то не мог произнести ни слова. Он шипел, заикался, задыхался и сопел, а я стоял, усмехаясь, и ждал, как буйвол, жующий свою солому.
Когда он, наконец, немного пришел в себя, то сумел только выговорить:
- Так это правда? Ты серьезно?
- Очень, - ответил я ему. - И Бекки тоже.
- Черт побери! - воскликнул Cол. - Это ты мог бы и не говорить мне. Она положила на тебя глаз с тех самых пор, как ты проучил того хулигана, Салли Бима, в пятом классе. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
- Когда ты приедешь? - спросил я его. - Надо отметить это.
- Я скоро буду! - Cол почти кричал в трубку. - Я скоро буду!
- Дай мне один час, - сказал я ему. - Возможно, полтора. Мне нужно побывать в одном месте в Гленвудском районе. Я вернусь сразу, как закончу там свои дела.
- Дай трубку Бекки, - сказал Cол почти благоговейно. - Мне нужно поговорить с ней одну минутку.
Я стоял рядом пока Бекки, все ещё сквозь смех и слезы, разговаривала с Cолом, как могут разговаривать только очень любящие друг друга брат и сестра. Положив трубку на рычаг, она повернулась ко мне.
- Он считает, что я должна тебе сказать, - обратилась она ко мне. - Я не хотела тебе говорить, но раз мы собираемся пожениться... ну, я должна была уехать. Я уже получила годичный отпуск в Университете. Видишь ли, - у меня будет ребенок.
Когда она произнесла это, маленькое, испуганное лицо Грейс Брамли мелькнуло у меня перед глазами. Я отбросил это видение и притянул к себе Бекки, думая, каким же дураком я был. Не зная об этом ничего, я уже связал себя обязательствами, дав ей слово в порыве чувств. И она ждет от меня ребенка. Теперь уж точно отступать было некуда.
Двадцать минут спустя я подъехал к усадьбе Миссис Джон Л. Брайн и остановился перед массивными железными воротами. Сколько я ни встречал раньше привратников, все они были обычно людьми пожилыми - отставные военные, бывшие полицейские и тому подобное, - но вот здесь оказалось по-другому.
- Ну? - спросил он, высовывая голову из маленького кирпичного строения. Затем на свет выползло и тело - могучее, широкоплечее. - Что надо?
Покинув каменную будку, здоровенный привратник открыл маленькую стальную укрепленную дверь рядом с воротами и приблизился к машине.
- Мне нужна Миссис Брайн, - сказал я ему.
Он не был похож на пьяного и не производил впечатления идиота, поэтому я решил, что он просто решил немного повредничать. Что ж, на сей раз я был готов его ублажить. Выйдя из машины, я протянул ему свою визитную карточку.
- Джерри Рэм? Первый раз слышу, - проворчал он, разглядывая карточку. Затем рассмеялся, довольный своим собственным остроумием. - Чем вы занимаетесь? Объезжаете лошадей, или продаете клюшки для гольфа?
Возможно, не находись я в таком возбужденном состоянии, я бы не сделал этого. Но позади у меня был недавний визит к Бекки Конвейл и мой разговор с Cолом, да ещё мое довольно поспешное решение жениться, не говоря уже об известии о том, что я стану отцом. И ко всему этому лицо Грейс Брамли, возвращавшееся ко мне снова и снова, как бы я ни хотел избавиться от него. Я запутался. Очень запутался. Да, безмозглый кретин у ворот не имел ни малейшего понятия о том, чтосо мной происходит, но тем хуже для него. Когда я нахожусь в таком состоянии, я становлюсь чертовски опасен. Тяжелый случай, мистер Орангутан.
Я помянул его маму грубым словом и ухмыльнулся, когда его рука юркнула в кобуру за пистолетом. Мне вдруг стало очень хорошо. Легко и просто, так можно сказать. Я даже зашел так далеко, что позволил ему вытащить пистолет из кобуры, прежде чем ударить его. Схватив верзилу за уши, я стукнул его лбом в нос, и в то же время нанес страшный удар коленом в солнечное сплетение.
- Это тебе вместо клюшки для гольфа, - сказал я с ухмылкой, не давая ему упасть на посыпанную гравием дорожку.
Его широкоскулая жестокая рожа напомнила мне одного знакомого детства, который любил обливать бензином котят иль щенят и поджигать их, а сам покатывался со смеху, глядя как корчатся и вопят несчастные твари, сгорая заживо.
Все ещё держа его за уши, я снова дернул его голову к себе и с силой рубанул по кадыку. Когда я отпер ворота, он крутился и извивался на земле, как змея с отрубленной головой.
Я припарковал машину у подъезда огромного с высокими колоннами особняка из коричневого кирпича, являвшегося родовым владением Брайнов. При этом я мысленно перебирал в уме информацию, полученную в Управлении Службы Безопасности. То, что там выяснили при проверке происхождения и благонадежности Cидни Брайна. Так как в нашей стране, слава Богу, существует демократия, прошлое матери не влияет на репутацию её сына. Иначе, молодой Cидни никогда бы не сделал свою карьеру.
Могучий великан в ливрее дворецкого открыл дверь на мой звонок. Миссис Джон Л., похоже, обожала окружать себя подходящей охраной. Если, конечно, это чудовище и тот, у ворот, были её представителями.
- Да? - рявкнул великан, свирепо смотря на меня сверху вниз.
И если я говорю, сверху вниз, я именно это имел в виду. У меня рост шесть футов с четвертью, а этот верзила был на целых пять дюймов выше.
- К Миссис Джон Л. Брайн. Джерри Рэм, - кротко сказал я.
- Как вы прошли через ворота?
- Спросите лучше привратника, - спокойно ответил я, глядя ему прямо в глаза, - но сначала вызовите скорую помощь. Он сейчас неважно себя чувствует. Жить, правда, будет, но остро нуждается в пластической операции.
Он долго смотрел на меня, прежде, чем ответить, и я не знаю, поверил он мне или нет. Мне было наплевать.
- Миссис Брайн сейчас наверху, в гимнастическом зале на крыше, сказал он, широко открывая дверь. - Она занимается йогой - так, кажется, это называется. Я передам ей, что вы здесь.
Он отправился доложить, а я вошел в дом.
- Скажи ей, - крикнул я ему вслед, - что я хочу поговорить с ней о её сыне Cидни.
Минут пять спустя верзила вернулся.
- Поднимитесь на лифте, - сказал он мне, грузно облокотившись на перила лестницы и ковыряя в зубах указательным пальцем. - Он там.
Он махнул рукой в направлении лифта в дальнем углу холла. Я уже вошел в маленькую кабину лифта, когда слабоумный гигант добавил:
- Не делайте там глупостей. На этот раз вы имеете дело не с таким идиотом, как привратник.
- Пошел ты в жопу, - ответил я ему. Приятное чувство снова возвратилось ко мне. - В самую сраную.
Прежде чем до смысл сказанного мной дошел до его крохотного мозга, я нажал на кнопку и был таков.
Крыша особняка Брайнов была покрыта, как ковром, толстым слоем зеленой травы, растущей из мягкого грунта, который утопал у меня под ногами, когда я вышел из лифта. И прямо на траве были расставлены все типы гимнастических снарядов, какие только существуют на свете.
Женщина, которая решительным шагом направлялась ко мне, была высокого роста. Не худая и не костлявая. Просто высокая. Все выпуклости были у неё на нужных местах, да и соблазнительными изгибами природа её не обделила. А вот из одежды на ней были только черные трусики-бикини и крохотный бюстгальтер, причем мне почему-то показалось, что она надела их только что.
- Вы хотели меня видеть, Мистер Рэм, - улыбнулась она, протягивая мне руку. - Насчет Cидни?
- Где он, Миссис Брайн?
- Не имею ни малейшего представления, - не колеблясь ответила она. Мне самой хотелось бы это знать.
- Вы долны это знать, Проказница, - сказал я, назвав её по имени, под которым она была известна, когда отплясывала в кабаре много лет назад, в промежутке между замужествами.
- Как... кто вам сказал об этом? - задыхаясь, спросила она; глаза её расширились от испуга. Она не могла знать, что я пользовался информацией, взятой из её досье в Управлении Службы Безопасности.
- Помните того светловолосого паренька, который дал вам сотню долларов той ночью, когда вас выгнали из этого дешевого цирка в Биг-Лейке, что в штате Миннесота?
Долгое время она молчала, смотря прямо мне в лицо, губы её беззвучно шевелились.
- Это были вы? - наконец с трудом выговорила она.
Я кивнул. На самом деле того славного паренька звали Свен Бьергсон, но она никогда этого не узнает.
- Что... что... как... - Она была поражена, совершенно ошарашена. Затем как-то сникла и повесила голову. - Но не после стольких лет... всхлипывала она с отчаянием. - Что я скажу Cидни?
- Прекратите, - огрызнулся я.
- Сколько вы хотите, Мистер Рэм? - спросила она вдруг очень холодным и сдержанным тоном.
Я не стал продолжать, потому что не хотел мучить её. Что-то подсказывало мне, что эта женщина много страдала. Ее голова дернулась, когда я мягко повернул её к себе.
- Мне не нужны деньги, Проказница, - сказал я ей как можно спокойнее. Затем, глядя на эту отчаявшуюся женщину, многострадальную мать, я и сам не заметил, как слова вылетели у меня изо рта: - Я пытаюсь спасти жизнь вашему сыну.
- Вы хотите сказать - она задохнулась от ужаса, - Большой Сид Вомак назначил за его голову цену?
1 2 3 4 5 6 7 8 9