Здесь выложена электронная книга В час дня, Ваше превосходительство автора по имени Васильев Аркадий Николаевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Васильев Аркадий Николаевич - В час дня, Ваше превосходительство.
Размер архива с книгой В час дня, Ваше превосходительство равняется 314.11 KB
«В час дня, Ваше превосходительство»: Воениздат; М.; 1994
ISBN 5-203-01691-7
Аннотация
В остросюжетном романе писателя А. Васильева (1907—1972) увлекательно рассказывается о деятельности чекистов в годы гражданской и Великой Отечественной войн. Особый интерес представляет вторая часть книги, в которой показано, как главный герой романа проникает в штаб так называемой «Русской освободительной армии» генерала-изменника Власова…
Аркадий Николаевич Васильев
В час дня, Ваше превосходительство
От автора
Я задумал написать книгу о подвигах советских людей, выполнявших в Великую Отечественную войну в тылу врага нелегкие обязанности разведчиков. Знакомясь с архивными документами, бережно охраняемыми, я узнал, что подавляющее большинство наших разведчиков — это коммунисты, что им удалось проникнуть во многие фашистские государственные учреждения, организации, разведывательные и контр разведывательные органы и, поминутно рискуя жизнью, добыть очень цепные сведения, провести и другую полезную работу. Несомненно, они способствовали приближению победы над сильным противником, сохранили жизнь многим тысячам советских людей.
Я не удивился, когда мне сказали, что наши разведчики проникли и в штаб так называемой «Русской освободительной армии» («РОА»), созданной Власовым по указанию Гитлера.
Судя по разведывательным сведениям, регулярно поступавшим в Москву из штаба изменника Власова, возглавлявший группу наших разведчиков был человеком редкого самообладания, умным, наблюдательным, храбрым. Велика была моя радость, когда я узнал, что разведчик жив и можно с ним познакомиться.
Мы подружились.
Выполняя просьбу разведчика, назову его вымышленным именем — Андреем Михайловичем Мартыновым. Ему семьдесят первый год. Возраст, как он сказал улыбаясь, редкий для чекиста.
Андрей Михайлович рассказал много интересного. Оказывается, он работал еще с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским. Я узнал от него, что некоторые лица, окружавшие Власова в фашистской Германии, были участниками контрреволюционных заговоров и мятежей в годы гражданской войны. С одним из них, Благовещенским, и мне приходилось сталкиваться в первые годы Советской власти, О себе Андрей Михайлович говорил очень скупо — каждое слово приходилось будто щипцами вытаскивать.
— Не сердитесь, — оправдывался Андрей Михайлович. — Мы, чекисты, не умеем и не любим рассказывать о себе. Свою работу мы воспринимаем как совершенно обычную, вполне естественную, будничную. Получил задание — выполнил, и все. Обязан выполнить. Но, пожалуй, самое тяжелое, я сказал бы, трагичное, когда советскому разведчику приходится выдавать себя за врага своей Родины, своего народа, видеть, с какой ненавистью, презрением смотрят на тебя советские люди, и не иметь возможности, права сказать им, что ты тоже советский человек! Не знаю, как и выдержал!
Андрей Михайлович и убедил меня рассказать о власовцах, пояснив, что в настоящее время зарубежные антисоветские круги, наши идеологические противники, пытаются представить Власова совсем в ином свете и даже собирают деньги на памятник Власову — этому заурядному предателю (от других изменников Родины он отличался лишь редким холопским усердием перед фашистами).
Рамки моего повествования расширились. Получился роман не только о разведчиках — настоящих советских людях, коммунистах, но и о тех, кто в самое тяжелое для нашей Родины время изменил своему народу.
В основе романа подлинные исторические факты и судьбы невыдуманных людей. Изменена лишь фамилия главного героя. В первой книге он Андрей Михайлович Мартынов, во второй, в штабе Власова, — Павел Михайлович Никандров.
Книга первая.
ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ
Быть чистым и неподкупным, потому что корыстные влечения есть измена
Рабоче-крестьянскому государству и вообще народу.
Из памятки сотрудникам ЧК, 1918 г.
Живая покойница
Товарищу Я. X. Петерсу
Рапорт
Докладываю. В ночь с 15 на 16 марта наша группа обходила пути станции Москва-Брестская, проверяла охрану пакгаузов и вагонов. Из одного товарного вагона, из щелей, исходил слабый свет, и мы откатили дверь. На высокой подставке стоял гроб. Горели свечи. Около гроба на узлах сидели какие-то люди.
Мы на всякий случай решили проверить документы, Они оказались в полном порядке у всех — как у живых, так и у покойной, Грибушиной Августы Ювенальевны. Выяснилось, что она постоянно проживала в городе Тосно Петроградской губернии. Приехав в Москву к родственникам, заболела сыпняком и скончалась. Вагон для перевозки Грибушиной в Тосно предоставлен по разрешению начальника управления по перевозкам Балтийского и Черноморского флотов тов. Германова.
Мы извинились перед родственниками усопшей за причиненное беспокойство и собрались уйти. Но тов. Мартынову показалось, что медные пятаки на глазах покойницы будто шевельнулись. Заинтересовавшись этим необычным явлением, Мартынов снял пятаки с глаз новопреставленной. Грибушина тотчас открыла глаза и приподнялась.
В этот момент раздался выстрел. В завязавшейся перестрелке убит гражданин Ступицын. С нашей стороны потерь нет.
В результате обыска под подставкой гроба и в узлах, на которых сидели родственники, обнаружено: пшеничной муки — четыре мешка, крупы гречневой — три мешка, сахарного песку — два мешка, сахара-рафинада — шесть мешков, свечей церковных — 47 штук, гвоздей подковных зимних — один ящик, гвоздей подковных летних — один ящик.
Ожившая покойница и ее спутники препровождены в Бутырскую тюрьму.
Документы задержанных, а также изъятое оружие — один наган и два браунинга номер второй и патроны к ним 61 штука прилагаются. Труп Ступицына сдан в морг.
Старший группы Мальгин
16 марта 1918 года.
Дополнение.
Начальник управления но перевозкам Балтийского и Черноморского флотов тов. Германов по телефону сказал, что разрешения на вагон для перевозки Грибушиной не давал, что такую фамилию он слышит впервые и что все это, по его мнению, афера, и потребовал самого строгого расследования.
Тов. Германов обратил наше внимание на то, что эта самая Грибушина, если она на самом деле таковой является, живет в городе Тосно. А почему же вагон с ее, так сказать, телом стоял на станции Москва-Брестская? На Тосно надо ехать с Николаевского вокзала.
Мальгин
Второе дополнение.
Задержанный Носков Иван Ефимович по прибытии в тюрьму попросился на допрос. Он оказался жителем города Москвы, сотрудником продовольственной милиции. Носков показал, что все продовольствие, обнаруженное в вагоне, принадлежит гражданину Артемьеву Ивану Севастьяновичу, проживающему в Москве, на улице Малая Ордынка, 5. Носков добавил, что продукты предполагалось вывезти в Петроград для продажи и что он, Носков, играл в этом деле подсобную роль.
Мальгин
Резолюция.
Допросить всех. У Артемьева произвести обыск, при необходимости задержать. Изъятое продовольствие передать в госпиталь, гвозди — кавотряду.
Я. Петерс
Андрей Мартынов, снявший с глаз мнимой покойницы пятаки, работал в ВЧК первую неделю.
Десятого марта, в конце смены, к нему подошел секретарь партийной ячейки Брестских железнодорожных мастерских Белоглазов. Посмотрел, как Андрей легко снял со станка трехпудовый валик.
— На здоровье не жалуешься?
Андрей засмеялся:
— Что я — старик?
— А сколько тебе, Мартынов?
— Двадцать.
— Жаловаться, конечно, рано… Хочешь на другую работу?
— Разве я тут кому мешаю? Мне и здесь неплохо…
— Про ВЧК слышал?
— Заговоры открывает!.. Читал в газете.
— Революцию защищает. Пойдешь в ВЧК работать?
— Она же в Петрограде!
— В Москве будет. Надо, Мартынов.
— Право, не знаю. Дай подумать.
— Некогда думать. Райком просил выделить двух человек, и сегодня. Завтра утром надо быть там. Ну?
— А кто второй?
— Николай Маховер из колесного.
— Надолго это?
— Не знаю. Наверное, ненадолго. Поработаешь, вернешься сюда.
— С женой бы посоветоваться…
— Потом посоветуешься. Ну?
— Ладно.
— Пойдешь с моей запиской на Большую Лубянку, одиннадцать. Спросишь товарища Петерса.
Утром Андрей был у члена ВЧК Петерса. Подал записку, спросил:
— Надолго?
Петерс улыбнулся:
— Наверное, надолго.
Петерс Андрею понравился. Чуть постарше его, а деловой, ни одного лишнего слова, спокойный. Голова крупная, с буйной шевелюрой. Голос немного глуховатый. Говорит с латышским акцентом.
Петерс привел Мартынова в небольшую комнату. На подоконнике сидел парень в солдатской шинели. Худенький, узкоплечий. Увидев Петерса, парень встал.
— Новый сотрудник, — сказал Петерс. — Давай учи… — И ушел.
Глаза у парня большие, голубые, добрые. Спросил участливо:
— Тебе не холодно?
— Нет.
— А я замерз. Март, а у вас в Москве стужа, как в сочельник.
— Это по-новому март, — заметил Андрей. — По-старому еще февраль.
— По-новому или по-старому, один черт холодно! Как тебя зовут? Я — Мальгин, Алексей. У тебя часов нет?
— Откуда!
— Как думаешь, сколько сейчас?
— Скоро одиннадцать.
— Пойдем. Наверно, кипяток готов и хлеб дадут.
В коридоре нагнали грузного мужчину. Мальгин познакомил Андрея с ним:
— Филатов. Гроза бандитов и спекулянтов!
Филатов хмуро сказал:
— Хватит! Один раз смешно, два смешно, а потом скучно. Новенький?
Филатов Андрею тоже понравился: видать, человек решительный. Когда он подал руку, Мартынов заметил между большим и указательным пальцами татуировку — голубой якорь.
Они получили по кружке кипятку, по полфунта хлеба и по одной конфетке «Бонбон».
— На весь день, — предупредил Мальгин Андрея.
Филатов торопился и скоро ушел. А Мартынов и Мальгин долго сидели, наслаждаясь теплом, рассказывали о себе.
— А Филатов из каких? — спросил Андрей.
— Умалчивает, и учти: выполняет какие-то особые поручения заместителя председателя ВЧК Александровича, левого эсера, и сам левый эсер.
— А я думал, что в ВЧК одни наши! — удивился Андрей.
— Трудятся будто всерьез, а все же душу перед ними не раскрывай. Пошли, а то опять есть захотелось.
Когда шли коридором, Мальгин сказал:
— Тебя в царское время обязательно бы в гвардию определили, в кавалергарды.
— Это почему же?
— По росту и по волосам. В гвардию по масти подбирали: чернявых — в преображенцы, русых — в семеновцы, курносых — в павловцы, а вот таких, как ты, блондинов, ростом с коломенскую версту, — в кавалергарды… Меня бы в крайнем случае в обыкновенную пехоту барабанщиком…
Около низенькой двери кладовой Мальгин сказал:
— Получи оружие и патроны. Стрелять умеешь?
— Немного…
— Научим… И учти: домой сегодня не попадешь, мы дежурные.
— Жену бы предупредить, — встревожился Андрей. — Беспокоиться будет.
Алексей с сожалением посмотрел на Мартынова:
— Поторопился ты, братец… Может, у тебя и дети есть?
— Пока нет.
— Все равно поторопился. Да ты не расстраивайся, мы не каждую ночь будем дежурить, а через ночь-две.
Пожилой солдат с большой бородой выдал Андрею наган, тридцать патронов, широкий ремень и новенькую желтую кобуру, посоветовал:
— Номер запиши, а еще лучше — запомни.
Андрей неловко засунул в барабан шесть патронов. Солдат усмехнулся:
— Первый раз?
— Не приходилось…
— В него семь штук входит. Давай покажу. Вот так… Носи на здоровье.
Ночью Алексей Мальгин, Андрей и Николай Маховер, принятый на работу в ВЧК в тот же день, шли по Тверской — проверяли караулы.
Из Настасьинского переулка выбежала худенькая женщина.
— Помогите! Помогите!
— Чего орешь? — спросил Мальгин и осветил ее фонарем.
Она оказалась совсем девчонкой, в разодранной кофточке, с огромным синяком под глазом. Дрожа от холода, еле разлепливая губы, умоляюще произнесла:
— Скорее! Он ее убьет!
В «Кафе поэтов» посетители жались к стенкам, толпились в узком коридорчике, соединявшем два крохотных зала. С возвышения для оркестра худощавый юноша в смокинге, пританцовывая, дирижировал:
— Раз, два! Раз, два, три…
Посреди зала здоровенный, плечистый детина в защитной форме, в щегольских, до блеска начищенных офицерских сапогах спокойно, беззлобно и методично, словно молотобоец, бил по лицу брюнетку. Она не сопротивлялась. Заложив руки за спину, покачивалась от ударов и совершенно равнодушно, как будто удары сыпались на кого-то другого, повторяла:
— Ну, пожалуйста! Ну, пожалуйста!
Детина пнул ее ногой в живот. Брюнетка упала. Дирижер крикнул:
— Финита!
Андрей схватил хулигана. Тот оглянулся, недоумевая, кто это посмел прикоснуться к нему, но, увидев Маховера с винтовкой, покорно попросил:
— Проводите меня! Я вас умоляю.
И тяжело, будто куль соли, рухнул на грязный, посыпанный опилками пол и забился в припадке. Брюнетка подползла к нему, положила его голову к себе на колени, подняла окровавленное лицо:
— Не смейте!
Мальгин приоткрыл у припадочного веки, посветил фонарем и спокойно сказал:
— Притворяется!
Задержанный оказался Михаилом Тарантовичем, известным среди торговцев кокаином и морфием под кличкой Тарантул. В «Кафе поэтов» он пришел с новой возлюбленной поразвлечься в интеллигентном обществе и случайно встретил жену — ее-то он и колотил.
Из карманов галифе Тарантула Мальгин вынул новенький наган-самовзвод, почти фунт кокаина, расфасованного по пять-шесть золотников, — целое состояние.
Утром Мальгин сказал:
— Я — на вокзал. Наши из Петрограда приезжают. А ты допроси Тарантовича.
Андрей волновался чрезвычайно. Первый допрос. Какие вопросы задавать сначала? Какие потом? Сумеет ли он все сделать правильно?
В коридоре встретился Филатов. Он выслушал Андрея, засмеялся:
— Ты что, интеллигент? Он, гад, кокаином торгует, а ты с ним философию разводить? Наган обнаружили? Обнаружили. Пиши — и в трибунал. Все. Действуй.
Тарантул отказался сесть на стул. Давал показания стоя:
— Кокаин мне принес господин Кудрявцев, бывший доверенный фирмы «Гергард». Склад у этой фирмы в Мытном дворе. Если вам интересно поймать его с вещественными доказательствами, двигайте туда немедленно, у него там много кож спрятано, сколько — не считал, но много, сот пять. Хорошие кожи, все больше полувал. А направо, как войдете, пять бочек с хлороформом…
— Куда ему столько? — вырвалось у Андрея.
Тарантович чуть заметно улыбнулся. Андрей поправился:
— Может, это не хлороформ?
— Настоящий… Там еще валенок пар триста, и все с интендантским клеймом, и полсотни мешков апельсиновых корочек…
— Чего?
— Корочки апельсиновые. Толченые. Аптекари ими интересуются…
— Вы про кокаин подробнее расскажите, а заодно и про наган. Где добыли?
— Купил на Сухаревке. Там этого добра сколько пожелаете… Наган приобрел для личной безопасности, поскольку порядочному человеку вечером нельзя дальше ворот высунуться…
Тарантович неожиданно осоловел, вся его говорливость пропала. Без приглашения хлюпнулся на стул, согнулся в три погибели. Помутневшими, неживыми глазами посмотрел на Андрея, хрипло попросил:
— Пакетик! Хоть один!..
Андрей убрал кокаин в стол. Тарантович вскочил, закричал:
— Дай, сволочь! Христом-богом прошу!
Андрей позвал конвойных. Тарантович совсем сник, губы посинели. Плаксиво умолял:
— Ну, что тебе стоит!
С порога крикнул:
— Вены перережу! А ты, дерьмо, будешь за меня отвечать!
Андрей остался один. Его охватила тоска. На улице, очевидно, показалось солнце — даже в этой маленькой, окрашенной в серый цвет, с одним окошком, выходящим во двор, комнате посветлело. «А если он на самом деле вены перережет? Он же словно полоумный стал!» Заняться бы чем, но приходилось просто сидеть и ждать Мальгина.
«Посватал ты мне работу, товарищ Белоглазов! — вспомнил Андрей секретаря партийной ячейки. — И зачем я только согласился?»
Во дворе зашумели. Мартынов посмотрел в окно: въезжали подводы, груженные большими ящиками. Вскоре появился Мальгин.
— Ну как, поговорил?
— Поговорил, — мрачно ответил Андрей.
— Привыкай, Андрюша, ко всякому. Такая уж наша невеселая обязанность…
Артемьева Андрею особенно и расспрашивать не пришлось. Задержанный говорил торопливо, будто опасаясь, что не успеет:
— Извините, господин следователь… Прошу прощенья, гражданин следователь, вы меня не так поняли. Эти восемьдесят золотых монет царской, извините, чеканки, пятирублевого достоинства — полная моя собственность, досталась по наследству от покойного моего родителя Севастьяна Ивановича Артемьева. Так и занесите в протокольчик. А эти тридцать две монеты десятирублевого достоинства также наследственные. Я показываю чистую правду, поскольку все это доподлинная истина, подтверждаемая нотариальными бумагами. Хотя родитель мой — царство ему небесное, райские утехи и жизнь бесконечная! — расстался с земной жизнью в одночасье, но духовную заготовил заблаговременно по всей форме. Вы ее давеча в руках повертели и положили в зелененькую папочку.
Было бы хорошо, чтобы книга В час дня, Ваше превосходительство автора Васильев Аркадий Николаевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге В час дня, Ваше превосходительство у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу В час дня, Ваше превосходительство своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Васильев Аркадий Николаевич - В час дня, Ваше превосходительство.
Если после завершения чтения книги В час дня, Ваше превосходительство вы захотите почитать и другие книги Васильев Аркадий Николаевич, тогда зайдите на страницу писателя Васильев Аркадий Николаевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге В час дня, Ваше превосходительство, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Васильев Аркадий Николаевич, написавшего книгу В час дня, Ваше превосходительство, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: В час дня, Ваше превосходительство; Васильев Аркадий Николаевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн