Что же, все правильно, обычный вариант.
Каморка располагалась в квартале некогда буржуазном, а ныне захваченном чернью. Четырехэтажные дома, с серыми, облезлыми, грязными фасадами. У Вержа они вызывали чувство омерзения. Здесь жили жалкие пенсионеры, вечно недовольные, вечно брюзжащие.
Было, наверное, три-четыре часа утра. Город безмолвствовал. Как будто вымер. Вержа любил эти часы. У него было ощущение, будто он выполняет важную миссию. Он сторожил покой спящих. Просыпаясь, они были полны недобрых мыслей. Они плевали на полицейских, всех, без исключения, и не знали или не хотели знать, что именно полицейские спасли их если не от всех, то от многих опасностей.
Мора был очень взволнован. Он курил сигарету за сигаретой, сидя рядом с шофером, который старался изо всех сил сохранять спокойствие. Темная улица была слабо освещена тусклым фонарем. Угадывались строения начала века позор архитектуры, как и всех эпох, впрочем.
- Сведения получил Леро, - сказал Вержа.
Мора, казалось, удивился.
- Браво! - проговорил он.
Вержа ничего не сказал. Все так просто. Норбер бывал у Овернца, который был приятелем Леро. Теперь понятен его бегающий взгляд! Он продал Норбера Леро. Он знал, что над Вержа сгущаются тучи. Ясновидец.
- Я узнал это случайно, - сказал Мора. - И тут же бросился сюда.
- И хорошо сделал.
Вержа сунул руки в карманы и направился к двери, на которую ему указал Мора. Инспектор последовал за ним.
- Не будем ждать?
- Он опасен.
Они взобрались на седьмой этаж по трухлявым ступенькам. На площадке, куда выходили комнаты для прислуги - давно исчезла прислуга из этого прокаженного места, - Вержа остановился и вытащил пистолет. Затем, как будто став невесомым, едва касаясь пола, он направился к третьей двери. Мора за ним. Их не было слышно.
Возле двери Вержа прислонился к стене. Коридор был шириной всего в метр. Он оперся руками о стену, поднял правую ногу. Затем все его тело устремилось прямо в комнату, будто двери и не существовало. Она разлетелась на куски, и Вержа оказался перед кроватью, которая занимала все помещение. В постели лежала пара. Женщина, брюнетка испанского типа, приподнялась на руках. Мужчина отреагировал не сразу. Вержа прыгнул на него и нанес ему удар прямо в нос и второй по горлу. Крик и стон. Женщина повернулась на бок, и Вержа заметил оружие. Он замахнулся и ударил ее по лицу с такой силой, что она чуть не слетела с кровати.
Мора был готов прийти на помощь. Не потребовалось.
В соседних комнатах зашевелились. Появился мужчина, в майке и трусах. Он был взбешен. Вержа предъявил свое удостоверение.
- Не имеете права, - сказал мужчина.
- Лучше заткни глотку, если не хочешь оказаться на улице, - отрезал Вержа.
- Это моя сестра.
- Это к тому же и шлюха.
Он схватил Норбера, который понемногу приходил в себя.
- Ладно, - сказал гангстер, - не будем терять время.
Они увели его и женщину, пройдя мимо не проспавшихся еще людей, давно привыкших к подобным происшествиям, безразличных ко всему, а особенно к событиям такого рода.
Норбера посадили в одиночку. Когда Вержа и Мора выходили на улицу, небо уже бледнело. Оно предвещало погожий день.
- Мора, - сказал Вержа, - мне понадобится твоя помощь в некоторых делах, которые вызовут у тебя удивление.
- Хорошо, шеф.
- Как твои романы?
- Ничего стоящего.
- Тем лучше.
- Раз вы так считаете...
* * *
Следователю Дельмесу было около тридцати. Личико послушного мальчика, вьющиеся светлые волосы, переходящие в небольшую круглую бородку. Он старался держаться на расстоянии: не пожал Вержа руку, ограничившись легкой гримасой, и заставил его удостоверить свою личность, потребовав назвать имя, фамилию, профессию, как будто они не были ему известны. Он почти не смотрел на Вержа, словно боялся запачкаться. Вержа вежливо улыбался.
- Год назад, - начал Дельмес, - вы были руководителем бригады общественной профилактики.
- Я называл ее полицией нравов.
- Старое название, я знаю. У него была не очень хорошая репутация.
- Все теперешние полицейские начальники прошли через это.
Следователь иронически улыбнулся.
- Возможно, это необходимая стажировка.
- Думаю, что так, - сказал Вержа с серьезным видом.
- Вы имели дело с некой дамой Ларе, именуемой Клод.
- В то время, когда я приступил к своим обязанностям, она держала некий дом. Квартиру, в сущности, где она принимала девиц и их клиентов.
- Она продолжила это занятие. До того дня, когда в результате незначительного происшествия вмешалась жандармерия, что, к слову говоря, в городах происходит редко.
-Точно.
В те времена начальник местной жандармерии решил бороться с развратом в городе. Несколько раз перед префектом, которому все было хорошо известно, он обвинял полицию в том, что она покровительствует распутству. Вержа не повезло: он работал как раз тогда, когда свирепствовал этот безумец.
- Вы возражали против закрытия дома.
- Как и мои предшественники.
- Я знаю: полиция считает, что такие места служат незаменимым источником информации.
Вержа энергично закивал:
- Ваши коллеги все время судят тех, кого мы смогли арестовать благодаря этому источнику.
Он любезно улыбнулся Дельмесу, который эту улыбку проигнорировал.
- Вы были в наилучших отношениях с этой Клод!
- Как со всеми подобными женщинами.
- Вы бывали у них, ели, пили, дружили с их мужьями или любовниками.
- Это необходимо в моей профессии... Я не смог бы работать, если б не вылезал из своего кабинета.
Дельмес слегка покраснел, но сдержался.
- Эта Клод обвиняется в сводничестве. Она утверждает, что делала вам дорогие подарки, чтобы без помех продолжать свое занятие.
- Она лжет.
- Она как будто давала вам деньги.
Вержа пожал плечами.
- Она предоставила в ваше распоряжение виллу на время вашего отпуска, продолжил Дельмес.
- Так получилось, что однажды я в августе жил в том же доме, который она занимала в июле.
- Любопытное совпадение.
- Я сам договорился о цене.
- Вы платили чеком?
- По-моему, нет.
- Речь, однако, шла о довольно крупной сумме!
- Кажется, две-три тысячи франков.
- Клод утверждает, что платила она.
- Я возражаю, - отрезал Вержа.
- У вас есть машина марки БМВ, цена которой превышает три миллиона старых франков.
- Купленная по случаю.
- По очень низкой цене.
- Владелец одного гаража устроил мне это дело.
- Еще совпадение: он приятель Клод.
Вержа на ответил. Он и так сказал довольно. Его не интересовали продолжение и этот маленький следователь - храбрый, независимый, поборник добродетели в этом распутном мире.
- Вы отдаете себе отчет, - сказал Дельмес, - что, если эти факты будут доказаны, дело примет серьезный оборот? Мне придется обвинить вас в пассивном взяточничестве.
- Вы собираетесь преследовать всех полицейских, поддерживающих отношения со сводниками?
- Да, если они принимают подарки. У вас есть конкретные примеры?
Вержа улыбнулся.
- Не рассчитывайте на меня, господин следователь; я не стану защищаться, предавая своих коллег.
Дельмес вытянул руки на письменном столе. Он был холоден. Он восхищался собой, тем, как владеет положением.
- Я отдал приказание произвести расследование источников ваших доходов. Буду вам обязан, если вы предоставите необходимые документы указанным мною лицам.
- Они быстро изучат мое состояние, - произнес Вержа любезно.
Он подписал протянутый ему секретарем протокол и поднялся.
- Господин следователь, - сказал он, - у меня все же есть для вас хорошая новость. По-моему, вы занимаетесь делом об убийстве полицейского, в котором замешан Норбер.
Дельмес кивнул.
- Сегодня ночью я арестовал Норбера, - сказал Вержа.
- Поздравляю вас, - сухо произнес следователь.
- Я доставлю вам его в течение дня. Мне хотелось бы задать ему несколько вопросов.
- По делу, которым я сейчас занимаюсь?
Вержа с иронией взглянул на следователя.
- У меня больше нет на это права. Я хорошо знаю кодекс.
- Не сомневаюсь, вы отличный полицейский.
Ни малейшего признака любезности.
- Рад, что вы это признаете, господин следователь. Что касается Норбера, я задам ему лишь вопросы, касающиеся других дел, в которых он может быть замешан.
На мгновение наступила тишина. Вержа подумал, что раньше у него было определенное представление о правосудии. И уж конечно, оно не совпадало с представлением Дельмеса. Во всяком случае, не стоило начинать диспут на эту тему. Он слегка кивнул и вышел.
* * *
Вержа приказал привести Норбера к себе в кабинет. Это была комната средних размеров, обставленная старой мебелью. Главным ее украшением было вольтеровское кресло, приобретенное на толкучке комиссаром, который до войны не мог получить средств на замену старого кресла, пришедшего в негодность. Оно столько видело и слышало, что преемники комиссара не могли решиться выбросить его: кто-то в шутку, а кто-то из суеверия наделял кресло волшебной способностью побуждать людей на признания.
Норбер поморщился, представ перед полицейским. На нем были наручники, и Вержа не отдал приказания снять их.
- Довольны? - спросил Норбер.
- Как будто да.
- Приятно было избивать эту девицу?
- Приятней, чем дать себя застрелить.
Гангстер пожал плечами.
- Она на это не способна.
- О чем узнаешь всегда слишком поздно.
- Вы скотина!
- Употребляя научный термин - садист.
Вержа велел Норберу сесть в кресло. Тот не послушался.
- Когда-нибудь вы будете начальником полиции, - сказал он.
- Сомневаюсь, - произнес Вержа тихо.
- Тогда не стоит рисковать каждый день.
Норбер сел, вытянув перед собой руки в наручниках. Обычно Вержа нравились такие, кто не склонял перед ним голову. Они попадались редко. Ему нравилась борьба. Он терпеть не мог ничтожеств, которые раскисали от первой же пощечины и предавали всех других ничтожеств преступного мира.
- Ты прав, - сказал он, - не стоит.
Он задал свой первый вопрос: знал ли Норбер некоего Робера по прозвищу Плевок за умение энергично и далеко плеваться? Норбер, как и предвидел Вержа, ответил, что не знал. Под рукой у Вержа имелась фотография, на которой оба гангстера были сняты выходящими вместе из бара. Он заранее знал объяснение: Норбер с удивлением обнаружит, что его спутник Плевок. Но у Вержа были и другие козыри.
Он не успел ими воспользоваться. Дверь раскрылась, и в кабинет заглянул начальник полиции Сала. Он увидел Норбера и иронически поприветствовал его. Затем подал знак Вержа, что хочет поговорить с ним. Вержа оставил Норбера с инспектором, который его привел, и вышел.
- Вы были у следователя? - спросил Сала, когда они очутились в коридоре.
- Да.
- Зайдемте ко мне в кабинет.
Он был еще озабоченнее, чем накануне, и не старался даже это скрыть.
- Вы не хотите пойти в отпуск? - спросил Сала, когда они очутились в его кабинете.
- Нет, - твердо ответил Вержа.
- Я так и знал. Я сказал префекту, что вы откажетесь.
- Что бы это изменило?
- Мы бы поторговались.
- С прокуратурой?
- Вы знаете следователя?
- Нет.
- Если ему не дадут разрезать меня на куски, он раскапризничается. Для него это дело принципа.
Сала промолчал.
-Я его понимаю, - сказал Вержа. - Он жаждет чистоты. Он не подозревает, какая его ждет работа.
Начальник полиции рассеянно слушал. Он казался обескураженным.
- После меня, - сказал Вержа, - наступит черед кого-нибудь другого.
- Мы живем в эпоху кретинов.
- После меня, - продолжил Вержа, не обратив, казалось бы, внимания на замечание начальника полиции, - без сомнения, наступит черед всех тех, кто остался без гроша в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году[Год образования V республики.], а теперь не знает, куда девать деньги; наступит черед всех, кто утаивает от налоговых властей миллионные доходы, всех технократов, которые берут взятки за то, чтобы автострада прошла через пшеничное поле, а не через чьи-либо охотничьи владения, всех начальников кабинетов, которые обогатились, готовя записки, превозносящие достоинства какого-нибудь банкира или фабриканта цемента. После меня в кабинетах следователя Дельмеса и его дружков еще побывает много народу. Не сомневайтесь!
- Мне понятна ваша горечь, - сказал Сала.
- Я не говорю уже о нашем учреждении.
- Позвольте нам действовать: мы выиграем.
Вержа покачал головой.
- Нет, - сказал он.
- Они вас погубят, предупреждаю.
Вержа пожал плечами.
- Значит, им удастся сделать то, что не смогли сделать гангстеры, господин начальник полиции. Это будет высоко-моральное завершение.
Он наклонился к Сала и заговорил глухим голосом:
- Я страстно любил свое дело. Я делал его, потому что оно мне нравилось, и всегда думал, что полицейскому платят, чтобы он сражался с негодяями. Ни за что другое. У меня душа шерифа, а вы, как и я, знаете: это были ужасно наивные люди. Я ограниченный, я глупец, я идиот, господин начальник полиции. Я не понял, что сегодня, для того чтобы быть хорошим полицейским, надо не выполнять обязанности полицейского, а заниматься доносами, интересоваться не преступниками, а честными людьми, борющимися за свои права. Только так можно сделать карьеру...
Сала начинал раздражаться. Но Вержа это мало волновало.
- Я закончил, господин начальник полиции. Я не верю ни в вашу защиту, ни в покровительство префекта. Я буду заниматься своим делом, пока смогу. В день, когда мне это запретят, начну бездельничать и выжидать. И немало посмеюсь.
- Нам будет не хватать вас.
Вержа с готовностью согласился.
- Действительно, нас, настоящих бойцов, остается мало. И будет еще меньше, когда станет известно, какую мне подстроили подлость.
- Вы думаете, что все это подстроено?
Вержа дожал плечами.
- У вас есть другое объяснение? - спросил он.
- Кого вы подозреваете?
- Всех, кого я помог упрятать за решетку. Их множество.
- Ищите. Будет здорово, если вы обнаружите улику.
Сала делал вид, что воодушевлен идеей, высказанной Вержа. Но он не верил в это. В сущности, его мнение уже было составлено.
- Допустим, я возьму отпуск, - сказал Вержа. - Чего вы рассчитываете добиться от прокуратуры?
- Чтобы они отказались от всякого судебного преследования. Ваше дело будет рассматриваться в дисциплинарном порядке.
- Дельмес поднимет шум.
Сала вздохнул.
- Со старыми следователями удавалось договориться. Видя, кто приходит после них, остается лишь пожелать удачи нашим преемникам.
- Еще одни вопрос: если я предстану перед судом, я буду единственным?
Сала допытался рассердиться.
- Если против других полицейских выдвинут такое же обвинение, их достигнет та же участь.
- Люка, например.
Начальник полиции поморщился. Речь шла об инспекторе, пойманном с поличным: он брал деньги от проститутки. Дело замяли.
- Были другие времена, - сказал Сала смущенно. - Вам не повезло, Вержа. Такие типчики, как Дельмес, усердствуют, потому что воображают, что призваны выполнить важную миссию.
Он добавил, заканчивая беседу:
- Подумайте над тем, что я вам сказал.
- Я постоянно буду размышлять об этом, - пообещал Вержа.
Он оставил начальника полиции в полном недоумении, чего и добивался. Он точно знал, что будет делать. Трибуналу и дисциплинарному совету не придется из-за него беспокоиться.
* * *
Мотоцикл остановился у тротуара. Улица находилась в центре города, недалеко от большого плохо освещенного проспекта. Было около 20 часов. Прохожих было мало. На мотоцикле сидели двое парней, одетых в кожаные куртки, туго перехваченные в талии ремнями. Тот, что занимал заднее сиденье, задрал ногу, чтобы спрыгнуть на землю.
- Ни пуха ни пера! - сказал другой, оставшийся за рулем.
Первый парень пошел по аллее, ведущей к особняку. Молодая девушка прошла мимо мотоциклиста. Он улыбнулся ей:
- Прогуляемся?
- Не сегодня, - сказала она, глядя на мотоцикл "Судзуки".
- Значит, никогда.
Она засмеялась. Тем временем парень пересек аллею, открыл калитку, ведущую во двор, и оказался перед освещенными окнами служебных помещений. Через окно можно было видеть двух мужчин, сидевших, друг против друга за рабочим столом. Парень в кожаной куртке остановился на минутку в темном углу стены. Он достал из кармана пистолет калибра 11,35 мм, снабженный глушителем, и твердой рукой взвел курок. Затем вновь сунул оружие в карман, не выпуская его из руки. Под прикрытием стены неслышным шагом пересек двор.
Он подошел к двери, ведущей в коридор, осторожно повернул ручку. Дверь открылась почти бесшумно. Он вошел. С левой стороны от него была дверь служебной комнаты. Он резко открыл ее. Оба мужчины одновременно подняли головы. Один был лысый, с загорелым лицом в красивыми серыми глазами, одетый в очень элегантный костюм из черного шелка. Другой, с массивным красным лицом, выглядел лет на десять старше и казался толще. Оба раскрыли от изумления рты. Толстяк попытался сунуть руку в ящик стола. Это был его последний жест. Пуля разнесла ему голову. Лысый привстал, чтобы броситься на пол, и не успел, отлетел к стене, пораженный прямо в сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Каморка располагалась в квартале некогда буржуазном, а ныне захваченном чернью. Четырехэтажные дома, с серыми, облезлыми, грязными фасадами. У Вержа они вызывали чувство омерзения. Здесь жили жалкие пенсионеры, вечно недовольные, вечно брюзжащие.
Было, наверное, три-четыре часа утра. Город безмолвствовал. Как будто вымер. Вержа любил эти часы. У него было ощущение, будто он выполняет важную миссию. Он сторожил покой спящих. Просыпаясь, они были полны недобрых мыслей. Они плевали на полицейских, всех, без исключения, и не знали или не хотели знать, что именно полицейские спасли их если не от всех, то от многих опасностей.
Мора был очень взволнован. Он курил сигарету за сигаретой, сидя рядом с шофером, который старался изо всех сил сохранять спокойствие. Темная улица была слабо освещена тусклым фонарем. Угадывались строения начала века позор архитектуры, как и всех эпох, впрочем.
- Сведения получил Леро, - сказал Вержа.
Мора, казалось, удивился.
- Браво! - проговорил он.
Вержа ничего не сказал. Все так просто. Норбер бывал у Овернца, который был приятелем Леро. Теперь понятен его бегающий взгляд! Он продал Норбера Леро. Он знал, что над Вержа сгущаются тучи. Ясновидец.
- Я узнал это случайно, - сказал Мора. - И тут же бросился сюда.
- И хорошо сделал.
Вержа сунул руки в карманы и направился к двери, на которую ему указал Мора. Инспектор последовал за ним.
- Не будем ждать?
- Он опасен.
Они взобрались на седьмой этаж по трухлявым ступенькам. На площадке, куда выходили комнаты для прислуги - давно исчезла прислуга из этого прокаженного места, - Вержа остановился и вытащил пистолет. Затем, как будто став невесомым, едва касаясь пола, он направился к третьей двери. Мора за ним. Их не было слышно.
Возле двери Вержа прислонился к стене. Коридор был шириной всего в метр. Он оперся руками о стену, поднял правую ногу. Затем все его тело устремилось прямо в комнату, будто двери и не существовало. Она разлетелась на куски, и Вержа оказался перед кроватью, которая занимала все помещение. В постели лежала пара. Женщина, брюнетка испанского типа, приподнялась на руках. Мужчина отреагировал не сразу. Вержа прыгнул на него и нанес ему удар прямо в нос и второй по горлу. Крик и стон. Женщина повернулась на бок, и Вержа заметил оружие. Он замахнулся и ударил ее по лицу с такой силой, что она чуть не слетела с кровати.
Мора был готов прийти на помощь. Не потребовалось.
В соседних комнатах зашевелились. Появился мужчина, в майке и трусах. Он был взбешен. Вержа предъявил свое удостоверение.
- Не имеете права, - сказал мужчина.
- Лучше заткни глотку, если не хочешь оказаться на улице, - отрезал Вержа.
- Это моя сестра.
- Это к тому же и шлюха.
Он схватил Норбера, который понемногу приходил в себя.
- Ладно, - сказал гангстер, - не будем терять время.
Они увели его и женщину, пройдя мимо не проспавшихся еще людей, давно привыкших к подобным происшествиям, безразличных ко всему, а особенно к событиям такого рода.
Норбера посадили в одиночку. Когда Вержа и Мора выходили на улицу, небо уже бледнело. Оно предвещало погожий день.
- Мора, - сказал Вержа, - мне понадобится твоя помощь в некоторых делах, которые вызовут у тебя удивление.
- Хорошо, шеф.
- Как твои романы?
- Ничего стоящего.
- Тем лучше.
- Раз вы так считаете...
* * *
Следователю Дельмесу было около тридцати. Личико послушного мальчика, вьющиеся светлые волосы, переходящие в небольшую круглую бородку. Он старался держаться на расстоянии: не пожал Вержа руку, ограничившись легкой гримасой, и заставил его удостоверить свою личность, потребовав назвать имя, фамилию, профессию, как будто они не были ему известны. Он почти не смотрел на Вержа, словно боялся запачкаться. Вержа вежливо улыбался.
- Год назад, - начал Дельмес, - вы были руководителем бригады общественной профилактики.
- Я называл ее полицией нравов.
- Старое название, я знаю. У него была не очень хорошая репутация.
- Все теперешние полицейские начальники прошли через это.
Следователь иронически улыбнулся.
- Возможно, это необходимая стажировка.
- Думаю, что так, - сказал Вержа с серьезным видом.
- Вы имели дело с некой дамой Ларе, именуемой Клод.
- В то время, когда я приступил к своим обязанностям, она держала некий дом. Квартиру, в сущности, где она принимала девиц и их клиентов.
- Она продолжила это занятие. До того дня, когда в результате незначительного происшествия вмешалась жандармерия, что, к слову говоря, в городах происходит редко.
-Точно.
В те времена начальник местной жандармерии решил бороться с развратом в городе. Несколько раз перед префектом, которому все было хорошо известно, он обвинял полицию в том, что она покровительствует распутству. Вержа не повезло: он работал как раз тогда, когда свирепствовал этот безумец.
- Вы возражали против закрытия дома.
- Как и мои предшественники.
- Я знаю: полиция считает, что такие места служат незаменимым источником информации.
Вержа энергично закивал:
- Ваши коллеги все время судят тех, кого мы смогли арестовать благодаря этому источнику.
Он любезно улыбнулся Дельмесу, который эту улыбку проигнорировал.
- Вы были в наилучших отношениях с этой Клод!
- Как со всеми подобными женщинами.
- Вы бывали у них, ели, пили, дружили с их мужьями или любовниками.
- Это необходимо в моей профессии... Я не смог бы работать, если б не вылезал из своего кабинета.
Дельмес слегка покраснел, но сдержался.
- Эта Клод обвиняется в сводничестве. Она утверждает, что делала вам дорогие подарки, чтобы без помех продолжать свое занятие.
- Она лжет.
- Она как будто давала вам деньги.
Вержа пожал плечами.
- Она предоставила в ваше распоряжение виллу на время вашего отпуска, продолжил Дельмес.
- Так получилось, что однажды я в августе жил в том же доме, который она занимала в июле.
- Любопытное совпадение.
- Я сам договорился о цене.
- Вы платили чеком?
- По-моему, нет.
- Речь, однако, шла о довольно крупной сумме!
- Кажется, две-три тысячи франков.
- Клод утверждает, что платила она.
- Я возражаю, - отрезал Вержа.
- У вас есть машина марки БМВ, цена которой превышает три миллиона старых франков.
- Купленная по случаю.
- По очень низкой цене.
- Владелец одного гаража устроил мне это дело.
- Еще совпадение: он приятель Клод.
Вержа на ответил. Он и так сказал довольно. Его не интересовали продолжение и этот маленький следователь - храбрый, независимый, поборник добродетели в этом распутном мире.
- Вы отдаете себе отчет, - сказал Дельмес, - что, если эти факты будут доказаны, дело примет серьезный оборот? Мне придется обвинить вас в пассивном взяточничестве.
- Вы собираетесь преследовать всех полицейских, поддерживающих отношения со сводниками?
- Да, если они принимают подарки. У вас есть конкретные примеры?
Вержа улыбнулся.
- Не рассчитывайте на меня, господин следователь; я не стану защищаться, предавая своих коллег.
Дельмес вытянул руки на письменном столе. Он был холоден. Он восхищался собой, тем, как владеет положением.
- Я отдал приказание произвести расследование источников ваших доходов. Буду вам обязан, если вы предоставите необходимые документы указанным мною лицам.
- Они быстро изучат мое состояние, - произнес Вержа любезно.
Он подписал протянутый ему секретарем протокол и поднялся.
- Господин следователь, - сказал он, - у меня все же есть для вас хорошая новость. По-моему, вы занимаетесь делом об убийстве полицейского, в котором замешан Норбер.
Дельмес кивнул.
- Сегодня ночью я арестовал Норбера, - сказал Вержа.
- Поздравляю вас, - сухо произнес следователь.
- Я доставлю вам его в течение дня. Мне хотелось бы задать ему несколько вопросов.
- По делу, которым я сейчас занимаюсь?
Вержа с иронией взглянул на следователя.
- У меня больше нет на это права. Я хорошо знаю кодекс.
- Не сомневаюсь, вы отличный полицейский.
Ни малейшего признака любезности.
- Рад, что вы это признаете, господин следователь. Что касается Норбера, я задам ему лишь вопросы, касающиеся других дел, в которых он может быть замешан.
На мгновение наступила тишина. Вержа подумал, что раньше у него было определенное представление о правосудии. И уж конечно, оно не совпадало с представлением Дельмеса. Во всяком случае, не стоило начинать диспут на эту тему. Он слегка кивнул и вышел.
* * *
Вержа приказал привести Норбера к себе в кабинет. Это была комната средних размеров, обставленная старой мебелью. Главным ее украшением было вольтеровское кресло, приобретенное на толкучке комиссаром, который до войны не мог получить средств на замену старого кресла, пришедшего в негодность. Оно столько видело и слышало, что преемники комиссара не могли решиться выбросить его: кто-то в шутку, а кто-то из суеверия наделял кресло волшебной способностью побуждать людей на признания.
Норбер поморщился, представ перед полицейским. На нем были наручники, и Вержа не отдал приказания снять их.
- Довольны? - спросил Норбер.
- Как будто да.
- Приятно было избивать эту девицу?
- Приятней, чем дать себя застрелить.
Гангстер пожал плечами.
- Она на это не способна.
- О чем узнаешь всегда слишком поздно.
- Вы скотина!
- Употребляя научный термин - садист.
Вержа велел Норберу сесть в кресло. Тот не послушался.
- Когда-нибудь вы будете начальником полиции, - сказал он.
- Сомневаюсь, - произнес Вержа тихо.
- Тогда не стоит рисковать каждый день.
Норбер сел, вытянув перед собой руки в наручниках. Обычно Вержа нравились такие, кто не склонял перед ним голову. Они попадались редко. Ему нравилась борьба. Он терпеть не мог ничтожеств, которые раскисали от первой же пощечины и предавали всех других ничтожеств преступного мира.
- Ты прав, - сказал он, - не стоит.
Он задал свой первый вопрос: знал ли Норбер некоего Робера по прозвищу Плевок за умение энергично и далеко плеваться? Норбер, как и предвидел Вержа, ответил, что не знал. Под рукой у Вержа имелась фотография, на которой оба гангстера были сняты выходящими вместе из бара. Он заранее знал объяснение: Норбер с удивлением обнаружит, что его спутник Плевок. Но у Вержа были и другие козыри.
Он не успел ими воспользоваться. Дверь раскрылась, и в кабинет заглянул начальник полиции Сала. Он увидел Норбера и иронически поприветствовал его. Затем подал знак Вержа, что хочет поговорить с ним. Вержа оставил Норбера с инспектором, который его привел, и вышел.
- Вы были у следователя? - спросил Сала, когда они очутились в коридоре.
- Да.
- Зайдемте ко мне в кабинет.
Он был еще озабоченнее, чем накануне, и не старался даже это скрыть.
- Вы не хотите пойти в отпуск? - спросил Сала, когда они очутились в его кабинете.
- Нет, - твердо ответил Вержа.
- Я так и знал. Я сказал префекту, что вы откажетесь.
- Что бы это изменило?
- Мы бы поторговались.
- С прокуратурой?
- Вы знаете следователя?
- Нет.
- Если ему не дадут разрезать меня на куски, он раскапризничается. Для него это дело принципа.
Сала промолчал.
-Я его понимаю, - сказал Вержа. - Он жаждет чистоты. Он не подозревает, какая его ждет работа.
Начальник полиции рассеянно слушал. Он казался обескураженным.
- После меня, - сказал Вержа, - наступит черед кого-нибудь другого.
- Мы живем в эпоху кретинов.
- После меня, - продолжил Вержа, не обратив, казалось бы, внимания на замечание начальника полиции, - без сомнения, наступит черед всех тех, кто остался без гроша в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году[Год образования V республики.], а теперь не знает, куда девать деньги; наступит черед всех, кто утаивает от налоговых властей миллионные доходы, всех технократов, которые берут взятки за то, чтобы автострада прошла через пшеничное поле, а не через чьи-либо охотничьи владения, всех начальников кабинетов, которые обогатились, готовя записки, превозносящие достоинства какого-нибудь банкира или фабриканта цемента. После меня в кабинетах следователя Дельмеса и его дружков еще побывает много народу. Не сомневайтесь!
- Мне понятна ваша горечь, - сказал Сала.
- Я не говорю уже о нашем учреждении.
- Позвольте нам действовать: мы выиграем.
Вержа покачал головой.
- Нет, - сказал он.
- Они вас погубят, предупреждаю.
Вержа пожал плечами.
- Значит, им удастся сделать то, что не смогли сделать гангстеры, господин начальник полиции. Это будет высоко-моральное завершение.
Он наклонился к Сала и заговорил глухим голосом:
- Я страстно любил свое дело. Я делал его, потому что оно мне нравилось, и всегда думал, что полицейскому платят, чтобы он сражался с негодяями. Ни за что другое. У меня душа шерифа, а вы, как и я, знаете: это были ужасно наивные люди. Я ограниченный, я глупец, я идиот, господин начальник полиции. Я не понял, что сегодня, для того чтобы быть хорошим полицейским, надо не выполнять обязанности полицейского, а заниматься доносами, интересоваться не преступниками, а честными людьми, борющимися за свои права. Только так можно сделать карьеру...
Сала начинал раздражаться. Но Вержа это мало волновало.
- Я закончил, господин начальник полиции. Я не верю ни в вашу защиту, ни в покровительство префекта. Я буду заниматься своим делом, пока смогу. В день, когда мне это запретят, начну бездельничать и выжидать. И немало посмеюсь.
- Нам будет не хватать вас.
Вержа с готовностью согласился.
- Действительно, нас, настоящих бойцов, остается мало. И будет еще меньше, когда станет известно, какую мне подстроили подлость.
- Вы думаете, что все это подстроено?
Вержа дожал плечами.
- У вас есть другое объяснение? - спросил он.
- Кого вы подозреваете?
- Всех, кого я помог упрятать за решетку. Их множество.
- Ищите. Будет здорово, если вы обнаружите улику.
Сала делал вид, что воодушевлен идеей, высказанной Вержа. Но он не верил в это. В сущности, его мнение уже было составлено.
- Допустим, я возьму отпуск, - сказал Вержа. - Чего вы рассчитываете добиться от прокуратуры?
- Чтобы они отказались от всякого судебного преследования. Ваше дело будет рассматриваться в дисциплинарном порядке.
- Дельмес поднимет шум.
Сала вздохнул.
- Со старыми следователями удавалось договориться. Видя, кто приходит после них, остается лишь пожелать удачи нашим преемникам.
- Еще одни вопрос: если я предстану перед судом, я буду единственным?
Сала допытался рассердиться.
- Если против других полицейских выдвинут такое же обвинение, их достигнет та же участь.
- Люка, например.
Начальник полиции поморщился. Речь шла об инспекторе, пойманном с поличным: он брал деньги от проститутки. Дело замяли.
- Были другие времена, - сказал Сала смущенно. - Вам не повезло, Вержа. Такие типчики, как Дельмес, усердствуют, потому что воображают, что призваны выполнить важную миссию.
Он добавил, заканчивая беседу:
- Подумайте над тем, что я вам сказал.
- Я постоянно буду размышлять об этом, - пообещал Вержа.
Он оставил начальника полиции в полном недоумении, чего и добивался. Он точно знал, что будет делать. Трибуналу и дисциплинарному совету не придется из-за него беспокоиться.
* * *
Мотоцикл остановился у тротуара. Улица находилась в центре города, недалеко от большого плохо освещенного проспекта. Было около 20 часов. Прохожих было мало. На мотоцикле сидели двое парней, одетых в кожаные куртки, туго перехваченные в талии ремнями. Тот, что занимал заднее сиденье, задрал ногу, чтобы спрыгнуть на землю.
- Ни пуха ни пера! - сказал другой, оставшийся за рулем.
Первый парень пошел по аллее, ведущей к особняку. Молодая девушка прошла мимо мотоциклиста. Он улыбнулся ей:
- Прогуляемся?
- Не сегодня, - сказала она, глядя на мотоцикл "Судзуки".
- Значит, никогда.
Она засмеялась. Тем временем парень пересек аллею, открыл калитку, ведущую во двор, и оказался перед освещенными окнами служебных помещений. Через окно можно было видеть двух мужчин, сидевших, друг против друга за рабочим столом. Парень в кожаной куртке остановился на минутку в темном углу стены. Он достал из кармана пистолет калибра 11,35 мм, снабженный глушителем, и твердой рукой взвел курок. Затем вновь сунул оружие в карман, не выпуская его из руки. Под прикрытием стены неслышным шагом пересек двор.
Он подошел к двери, ведущей в коридор, осторожно повернул ручку. Дверь открылась почти бесшумно. Он вошел. С левой стороны от него была дверь служебной комнаты. Он резко открыл ее. Оба мужчины одновременно подняли головы. Один был лысый, с загорелым лицом в красивыми серыми глазами, одетый в очень элегантный костюм из черного шелка. Другой, с массивным красным лицом, выглядел лет на десять старше и казался толще. Оба раскрыли от изумления рты. Толстяк попытался сунуть руку в ящик стола. Это был его последний жест. Пуля разнесла ему голову. Лысый привстал, чтобы броситься на пол, и не успел, отлетел к стене, пораженный прямо в сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16