Булат-Сифон забивает тебе стрелку на послезавтра, важный базар.
--Не смеши, Ланцет. Какие у меня могут быть проблемы от Булата-Сифона? Выгляни в окошко, видишь, во дворе сто человек охраны? Через сорок минут я подниму ещё сто пятьдесят, и того - двести пятьдесят! Это четыре роты вооруженных боевиков. И потом - наши дорожки с Булатом не пересекались.
--Мое дело передать.
--Что конкретно ему от меня надо?
--За тобой следок из Волгограда, там замочили Седого, а Седой поручался за Булата-Сифона на коронации. Есть еще кое-что. Короче - Булат-Сифон предлагает встретиться и обсудить вопрос.
--Седого мы не трогали.
Ланцет усмехнулся.
--Так что передать?
Мурка поднялась, заложила ладони за пояс джинсов, сигарета в зубах, и прогулялась по кабинетику.
--Ну, хо-рошо. - процедила с сомнением.- Я буду. Где и когда?
--В три. В аэропорту. С собой не больше двух машин.
--Ладно. Приеду.
Послезавтра ровно в пятнадцать часов на пустую стоянку аэропорта подкатили четыре машины, по две с каждой из сторон и по восемь человек. Из салона вишневого мерседеса слышалась песенка "Сулико". Мурка открыла дверь и вышла из машины, за ней вывалились остальные. От противоположной группы отделился человек лет сорока - сорока пяти, выше среднего роста, в костюме с тонкой продольной строчкой, белолицый казах в широкополой шляпе, с задумчивым взглядом. Мурка двинула навстречу. Поздоровались. Тот, довольно холодно, но спокойно предложил:
--Прогуляемся пока, промнемся, за одно и поговорим.
Медленно побрели по скверику, одетом в молодую листву, по бокам журчали поливные ручьи, на земле прыгали и дрались с чириканьем воробьи.
--Я предложил встретиться, потому что всплыла гнилая информация. Тебя обвиняют в убийстве Седого.
Муркины каблучки стучали и царапали асфальт. Несколько человек в форме летчиков прошли мимо, оборачиваясь на красивую молодую женщину. Ей это льстило.
--Нет, Булат-Сифон. Это не моя работа.
Булат-Сифон грустно улыбнулся, поправил часы на золотом браслете, покачал головой, несколько склонил её влево.
--Не торопись. Обвинение серьезное. Лучше, если сама оплатишь этот долг.
--У меня нет долгов. Да, я работала с Седым, но сливали его не мы.
Булат-Сифон сцепил руки на животе и так шел, затем приостановился, полез во внутренний карман пиджака и достал с десяток фотографий, посмотрел сам, и передал Мурке.
--Здесь лица твоих людей и номера машины, которая находилась рядом во время взрыва квартиры Седого. Вот здесь - гостиница, опять твои люди. Вот казино "Лас Вегас". Ты сделала ставку не на того человека. Филя пьяница, он не в авторитете. Он уже там! - Булат-Сифон указал на небо. - Своя братва его и замочила. Но перед тем он облегчил душу, и рассказал, кто организовал взрыв.
Мурка внимательно перебрала фотографии, они пошли дальше.
--Седой скурвился.- сказала она без тени смущения, пойманная на обмане.- В последний раз кинул меня на триста штук, до этого - на двести двадцать. Обещал вернуть, но, - она щелкнула пальцами, - скурвился.
Булат-Сифон отрицательно качнул головой.
--Он бы вернул. Седой - вор старой закалки. За его смерть нужно ответить.
Булат-Сифон был совершенно спокойным, голос ровным, тихим, даже скучным, впечатление создавалось, что дело это ему в тягость, только обстоятельства вынуждали браться за него.
--Но есть ещё причина, по которой я хотел встретиться.
--Какая?
--Твой долг питерцам. Тринадцать лимонов и счетчик. Плюс месяц простоя двух хлопкопрядильных фабрик по твоей вине.
Мурка внезапно вскипела.
--Даже если и так, ты какое сюда имеешь отношение?! Это наши дела, тебя не касаются!
--На коронации Седой был моим поручителем. А когда-то, очень давно, за него самого поручался Иван Иваныч. Тот самый, которого ты наказала вначале на тринадцать миллионов, и потом загасила четырнадцать его человек в Чимкенте. Это плохо. Это не по понятиям.
Мурка вся клокотала.
--Плевать на ваши законы и понятия! И вообще, достал ты меня, Булат-Сифон! Наши пути не скрещивались, не советую переходить мне дорогу! У меня двести пятьдесят стволов, я не собираюсь выслушивать нотации о том, что хорошо, и что плохо!
Они дошли до конца асфальтовой тропинки и повернули назад, так же медленно вышагивая. Не поднимая голоса, Булат -Сифон заключил:
--Этим ты признала вину. - И добавил с укоризной. - Я хотел только узнать, согласишься ли сама вернуть то, что тебе не принадлежит? Без крови. Тебе надо подумать.
Они подошли к машинам и остановились напротив друг друга. Постояв несколько секунд, Булат-Сифон докончил:
--Подумай. Жалко ругаться с такой красивой, умной женщиной. - Приподнял шляпу. - Честь имею! - и сел в волгу с заведенным двигателем. На этой волге он исколесил половину Казахстана, всю подвластную ему территорию. Булата-Сифона называли мобильным вором. Машина плавно тронулась с места, за ней - сопровождение.
Мурка стояла в окружении своих людей, рядом находился Грек и Костя. Она взяла Грека за рукав плаща.
--Дай закурить, свои забыла! - Затянулась, и злобно бросила: - Нам выкатили ультиматум! Эта с-сука все знает! И про Волгоград, и про Питер! И вообще все! - Передала веер фотографий Греку. - Любуйся! Вот как надо работать!
На одной из них красовался Грек, позади него - рекламный щит казино "Лас Вегас". На другой - Мессалина, за столом ужинающая с Седым. Атамбай запечатлен выходящим из номера гостиницы - с портфелем. Грек вопросительно смотрел на Мурку.
--Это Филя, пьяная гнида! Теперь волгоградский канал закрыт! Понял, что делается!? Обложили нас, Грек, обложили!
--Я порву его на куски! - Грек был взбешен от просмотра и сжимал кулаки.
--Поздно Рита! Его порвали свои! Перед кончиной он и раскололся, говнюк! - её гневное лицо горело и подрагивало правое веко. - Ну, поехали, чего торчать здесь!
Диспетчер объявил о транзитной посадке лайнера, следующего во Франкфурт. Надсадно ревели самолетные двигатели. Мурка загрузилась в мерседес и включила "Сулико".
23
Салон самолета оказался на половину пуст. Видно было в иллюминатор, как откатили трап, уехал аэропортовский автобус, как провожающие издалека махали улетающим и как в нарушение инструкций коровы щипали траву на поле, а козы грызли на деревьях кору. Городская делегация из семи человек расселась на свободных местах и приготовилась к дальнему перелету. Аким с исполняющей обязанности начальника городского финансового отдела Жанат Мухаметкызы Сайдулиновой выбрали место подальше от крыла, чтобы увеличить обзор. Козыбаев разделся, пиджак и куртку положил на соседнее кресло, откинулся на спинку, вытянул ноги и пристегнул ремень.
Самолет несся по взлетной полосе и, набрав скорость, оторвался от земли. Сильно закладывало уши, Козыбаев открывал рот, справляясь с неприятными ощущениями. Рядом Жанат Мухамет-кызы делала то же самое, задрав нос - лайнер стремительно набирал высоту. Внизу - уменьшались в размерах здания, люди превращались в мурашей, в черные точки, на лентах автомобильных дорог ползли крошечные игрушки машин.
--Летим.- удовлетворенно отметил аким, доставая из портфеля кипу прикупленных в аэропорту газет. - Наконец-то городские проблемы позади, можно немного расслабиться. А, Жанат?
Соседка задернула шторку и отвернулась от иллюминатора.
--Там так крылья болтаются - смотреть страшно. Кажется они отвалятся.
Козыбаев успокоил:
--Не обращай внимания. Не думай о плохом. - а сам опасливо и незаметно покосился на шторину. Кто знает эту авиатехнику...
Поговорили немного ни о чем, и Жанат начала зевать, клевать носом, в меру сил поборолась со сном и стала устраиваться отдыхать.
Аким открыл городскую газету, бегло пробежал по заглавиям, по текстам, везде упоминалось его имя: журналисты искусно льстили, в нужном месте замалчивали, в нужном месте - превозносили и правильно расставляли акценты, и удовлетворенно отложил в сторону. В центральной прессе главным стоял вопрос о войне в Ираке. Блицкриг янков не удался, теперь это было окончательно ясно. Народ Ирака не побежал востроженно сдаваться, как планировалось заокеанскими ястребами, наоборот, тяжелые бои развернулись за каждый населенный пункт. Десятки ракет с подводных лодок в Персидском заливе падали на Багдад, сотни бомбардировщиков с авианосцев сбрасывали смертельные грузы на стратегические объекты Саддама Хусейна. С обеих сторон лилась сплошная деза, толком ничего нельзя понять. Но американцы уже запросили финансовую помощь от сената - это факт. Сейчас все рассуждали о том, что важнее для них: нефть или борьба с терроризмом. Имелось ли действительно оружие массового поражения в Ираке, если да - то, какое. И не является ли аргумент об ОМУ всего лишь ширмой для оправдания оккупации свободной страны. Уверения штатовских политиков о том, что война началась ради освобождения иракского народа от тирании авторитарного режима - никем всерьез не принимались. Заурядный пропагандистский трюк. Но в качестве побочной цели вполне может быть. И даже наверняка. Главная же цель - остановить наметившийся спад производства в своей стране, взять под контроль мировые запасы углеводородного сырья, которые уплывали из-под носа американских компаний. Нефть сыграла одну из главных ролей в отказе Германии, Франции и России, имевших свою долю в этом пироге - участвовать в бойне. В случае падения режима Хусейна Москва теряла около восьми миллиардов долларов долгов, которые, естественно, новый режим ей бы не возвратил. Немыслимо огромный человеческими ресурсами Китай, зависимый от американской инвестиционной иглы, тоже осторожно заявил о своей антивоенной позиции, настолько осторожно, что ни в коей мере не высовывался вперед Франции, России и Германии.
Официальная позиция Казахстана была для Козыбаева несколько размывчата и туманна, хотя Астана и явно поддерживала Москву, может быть, в том числе, и из-за соперничества в регионе: в противовес Ташкенту, одобрившему нападение на Ирак.
Козыбаев посмотрел на и.о. начальника финансового отдела, прислушался, как она легонько похрапывает, и тоже прикрыл глаза.
В военной кутерьме политики и генералы меньше и меньше ссылаются на одиннадцатое сентября 2001 года, когда погибли близнецы-небоскребы в Нью-Йорке. Забыли имя первого врага США Бен-Ладена, так и не пойманного спецслужбами сильнейшей страны мира. А стоило задуматься: ни это ли есть цель кровавого мусульманина - расколоть мир на правоверных и кяфиров, спровоцировать войну и потирать от удовольствия руки где-нибудь в горах Пакистана? А в жарких углях кровавых конфликтов ковать новых членов Аль-Кайеды, новых шахидов, которых теперь тысячи - готовых умереть за идеи ислама? Тогда цель почти достигнута: при умелой пропаганде можно преподнести войны в Афганистане и Ираке как новый поход крестоносцев. В том, что пропагандисты Бен-Ладена хлеб ели не зря - сомневаться не приходилось: сеть религиозных террористических организаций, как спрут, опутала Землю.
Козыбаев приоткрыл один глаз - стюардесса разносила напитки. Взял стаканчик, опрокинул в себя, и снова прилег, во рту несколько ослаб неприятный запах от лука, съеденного с шашлыком до отлета.
Газеты пестрели снимками протестующего люда как по всему миру, так и в самих Штатах. Но как-то министр обороны Доналд Рамсфелд заметил, что выступления эти не имеют никакого значения. Какую же тогда демократию собираются строить в Ираке мистеры, если даже у них самих волеизлияние народа, (пусть и части его) - не стало иметь никакого значения! Что происходит в Америке? И нельзя ли этот крен назвать началом тоталитарного правления режима Буша? Сейчас и в Америке опасно открыто высказывать оппозиционную точку зрения, обвинят в отсутствии патриотизма! Уже журналиста отлучили от работы только за то, что дал интервью иракским СМИ и рассказал правду, не помогло даже публичное раскаянье! Раскаянье американского журналиста - за правду!
Самолет вдруг задрожал, замолчал левый двигатель, а правый взвыл работая вразнос. Жутко болтались крылья, не выдерживая нагрузки, и - с треском отвалился конец левого крыла, алюминиевая обшивка со скрежетом стала расползаться на глазах застывших от ужаса людей.
Началась паника, выли женщины и дети, самолет заваливался на поврежденное крыло и уходил в пике, стремительно теряя высоту. Двигатель загорелся, видно было, как пламя вырывалось из него и трепалось на уплотненном воздухе, черный дым шлейфом клубился позади лайнера. Посыпалась на пол посуда, вдребезги разлетались фарфоровые чашки и стеклянные стаканы, что-то хрипело в динамиках, стюардессы ещё удерживались на ногах, но готовы были кубарем катиться вниз, к кабине пилотов и разбиться.
Самолет падал почти в штопоре. И вдруг за бортом появился американский истребитель. Он сделал один круг, второй, и когда заходил на третий пассажиры увидели улыбающегося летчика, отогнувшего большой палец, указывая им в землю, жест, которым древние римляне приговаривали гладиаторов к смерти. Летчик приподнял шлемофон, и оказалось - что это не истребитель, а летающая тарелка, нет, сказочный летательный аппарат, и не летчик в ней сидел, а зеленое существо с поясом шахидов на талии. Инопланетянин-камикадзе брал разгон, чтобы протаранить авиалайнер и погибнуть вместе с ним. Тогда получил бы искупление грехов от своего Бога на далекой звезде, и попал бы в рай на Земле. Откуда знать ему, чужому - что и на Земле рая на всех не хватает! Но он был истинно верующим - и стремительно несся к смерти!
Самолет дрогнул и раскололся пополам, половинки, кувыркаясь и теряя выпадающих людей - падали на Землю, туда, где мифический рай инопланетянам. И аким выпал из кресла, на немыслимой скорости задыхался и бултыхал конечностями в плотном воздухе. От ужаса он орал и закрывал залитые слезами глаза. Толчок!
--Господин! А, господин! - Козыбаева толкали в грудь. - Господин! Уберите ноги с прохода!
Открыл заплаканные глаза - стюардесса разносила обед. Что это?! Проклятье! Опять тот самый сон, который мучает его в самолетах! Один и тот же сон много лет! Назад придется ехать поездом, пароходом, машиной, на верблюдах, черт возьми, на ослах! Только не самолетом! Нет! Это было в последний раз!
Он убрал ноги, освободил проход и посмотрел на Жанат. Она до сих пор тихонько похрапывала, свесив голову на грудь. Пришлось её растолкать к обеду, или вернее к ужину, за бортом было темно. Давали румяных цыплят табака, сыр с колбасой, кофе, булочки и по одному яйцу. Вполне хватало заморить червячка и убить полчаса остановившегося времени. Козыбаев с Жанат не спеша поели, прибрали крошки и сдали посуду.
Затем Козыбаев сходил в туалет, потолкался в очереди, ополоснул лицо, чтобы не спать и вернулся на свое место.
--Жанат Мухамет-кызы, ты перед отъездом - с комиссией проверяла областную больницу. С результатами я ознакомился, а забыл спросить, как там "Ынтымак LTD", достраивает объект? Когда я к ним заезжал - работ оставалось немного.
--Почти закончили. Сейчас завозят оборудование. - Жанат широко зевнула и смущенно прикрыла рот салфеткой. Её опять начинало клонить ко сну. Красивую пристройку сделали, просторную, светлую.
--Да. Эта фирма для нас находка. Правда, инцидент вышел с наркотиком, дело тут темное... Не верится мне, что Муратидзе имеет к нему отношение. Видела, какие у неё честные глаза? - засмеялся аким. - Скорее всего, действительно, за спиной фирмы действовали полицейские, и запугали экспедитора. Это очень удобно! Ну, наверное, и Мурка эта не без греха? А кто сейчас без греха? Ай! Прокуратура с КНБ разберутся. Главное для нас, чтобы вкладывали деньги в экономику, строили, развивали инфраструктуру, открывали новые предприятия и платили налоги.
Козыбаев говорил, а Жанат была далеко, он с сожалением посмотрел на её подрагивающие веки и снова достал газеты.
Опять какой-то туман. Будут строить атомную станцию на Балхаше, или нет? Информация противоречивая, а правительство молчит. Наверное будут, не смотря на протесты зеленых. Мало значит, было Семипалатинска. Тысяча лет пройдет, а земля останется негодной. Срок службы атомной станции - двадцать, тридцать лет. Потом тысячелетиями необходимо за ней присматривать, держать штат, охрану и прочее. В чем же выгода? Выгода сиюминутная, она имеется, если не заботиться о будущем. Ну, хорошо, построили станцию, энергии избыток, вокруг понаделали заводов, фабрик, промышленность развивается, сокращается безработица, увеличивается уровень жизни. Через тридцать лет что делать? Куда девать созданную инфраструктуру? Закончится энергия, нужны будут деньги на захоронение отходов, на консервацию станции, на выплату пенсий, на зарплату, остановятся заводы и фабрики. Строить новую атомную? При таком коротком сроке службы вскоре можно будет всю страну изгадить радиоактивными экскриментами.
А правительство молчит. Туман, туман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
--Не смеши, Ланцет. Какие у меня могут быть проблемы от Булата-Сифона? Выгляни в окошко, видишь, во дворе сто человек охраны? Через сорок минут я подниму ещё сто пятьдесят, и того - двести пятьдесят! Это четыре роты вооруженных боевиков. И потом - наши дорожки с Булатом не пересекались.
--Мое дело передать.
--Что конкретно ему от меня надо?
--За тобой следок из Волгограда, там замочили Седого, а Седой поручался за Булата-Сифона на коронации. Есть еще кое-что. Короче - Булат-Сифон предлагает встретиться и обсудить вопрос.
--Седого мы не трогали.
Ланцет усмехнулся.
--Так что передать?
Мурка поднялась, заложила ладони за пояс джинсов, сигарета в зубах, и прогулялась по кабинетику.
--Ну, хо-рошо. - процедила с сомнением.- Я буду. Где и когда?
--В три. В аэропорту. С собой не больше двух машин.
--Ладно. Приеду.
Послезавтра ровно в пятнадцать часов на пустую стоянку аэропорта подкатили четыре машины, по две с каждой из сторон и по восемь человек. Из салона вишневого мерседеса слышалась песенка "Сулико". Мурка открыла дверь и вышла из машины, за ней вывалились остальные. От противоположной группы отделился человек лет сорока - сорока пяти, выше среднего роста, в костюме с тонкой продольной строчкой, белолицый казах в широкополой шляпе, с задумчивым взглядом. Мурка двинула навстречу. Поздоровались. Тот, довольно холодно, но спокойно предложил:
--Прогуляемся пока, промнемся, за одно и поговорим.
Медленно побрели по скверику, одетом в молодую листву, по бокам журчали поливные ручьи, на земле прыгали и дрались с чириканьем воробьи.
--Я предложил встретиться, потому что всплыла гнилая информация. Тебя обвиняют в убийстве Седого.
Муркины каблучки стучали и царапали асфальт. Несколько человек в форме летчиков прошли мимо, оборачиваясь на красивую молодую женщину. Ей это льстило.
--Нет, Булат-Сифон. Это не моя работа.
Булат-Сифон грустно улыбнулся, поправил часы на золотом браслете, покачал головой, несколько склонил её влево.
--Не торопись. Обвинение серьезное. Лучше, если сама оплатишь этот долг.
--У меня нет долгов. Да, я работала с Седым, но сливали его не мы.
Булат-Сифон сцепил руки на животе и так шел, затем приостановился, полез во внутренний карман пиджака и достал с десяток фотографий, посмотрел сам, и передал Мурке.
--Здесь лица твоих людей и номера машины, которая находилась рядом во время взрыва квартиры Седого. Вот здесь - гостиница, опять твои люди. Вот казино "Лас Вегас". Ты сделала ставку не на того человека. Филя пьяница, он не в авторитете. Он уже там! - Булат-Сифон указал на небо. - Своя братва его и замочила. Но перед тем он облегчил душу, и рассказал, кто организовал взрыв.
Мурка внимательно перебрала фотографии, они пошли дальше.
--Седой скурвился.- сказала она без тени смущения, пойманная на обмане.- В последний раз кинул меня на триста штук, до этого - на двести двадцать. Обещал вернуть, но, - она щелкнула пальцами, - скурвился.
Булат-Сифон отрицательно качнул головой.
--Он бы вернул. Седой - вор старой закалки. За его смерть нужно ответить.
Булат-Сифон был совершенно спокойным, голос ровным, тихим, даже скучным, впечатление создавалось, что дело это ему в тягость, только обстоятельства вынуждали браться за него.
--Но есть ещё причина, по которой я хотел встретиться.
--Какая?
--Твой долг питерцам. Тринадцать лимонов и счетчик. Плюс месяц простоя двух хлопкопрядильных фабрик по твоей вине.
Мурка внезапно вскипела.
--Даже если и так, ты какое сюда имеешь отношение?! Это наши дела, тебя не касаются!
--На коронации Седой был моим поручителем. А когда-то, очень давно, за него самого поручался Иван Иваныч. Тот самый, которого ты наказала вначале на тринадцать миллионов, и потом загасила четырнадцать его человек в Чимкенте. Это плохо. Это не по понятиям.
Мурка вся клокотала.
--Плевать на ваши законы и понятия! И вообще, достал ты меня, Булат-Сифон! Наши пути не скрещивались, не советую переходить мне дорогу! У меня двести пятьдесят стволов, я не собираюсь выслушивать нотации о том, что хорошо, и что плохо!
Они дошли до конца асфальтовой тропинки и повернули назад, так же медленно вышагивая. Не поднимая голоса, Булат -Сифон заключил:
--Этим ты признала вину. - И добавил с укоризной. - Я хотел только узнать, согласишься ли сама вернуть то, что тебе не принадлежит? Без крови. Тебе надо подумать.
Они подошли к машинам и остановились напротив друг друга. Постояв несколько секунд, Булат-Сифон докончил:
--Подумай. Жалко ругаться с такой красивой, умной женщиной. - Приподнял шляпу. - Честь имею! - и сел в волгу с заведенным двигателем. На этой волге он исколесил половину Казахстана, всю подвластную ему территорию. Булата-Сифона называли мобильным вором. Машина плавно тронулась с места, за ней - сопровождение.
Мурка стояла в окружении своих людей, рядом находился Грек и Костя. Она взяла Грека за рукав плаща.
--Дай закурить, свои забыла! - Затянулась, и злобно бросила: - Нам выкатили ультиматум! Эта с-сука все знает! И про Волгоград, и про Питер! И вообще все! - Передала веер фотографий Греку. - Любуйся! Вот как надо работать!
На одной из них красовался Грек, позади него - рекламный щит казино "Лас Вегас". На другой - Мессалина, за столом ужинающая с Седым. Атамбай запечатлен выходящим из номера гостиницы - с портфелем. Грек вопросительно смотрел на Мурку.
--Это Филя, пьяная гнида! Теперь волгоградский канал закрыт! Понял, что делается!? Обложили нас, Грек, обложили!
--Я порву его на куски! - Грек был взбешен от просмотра и сжимал кулаки.
--Поздно Рита! Его порвали свои! Перед кончиной он и раскололся, говнюк! - её гневное лицо горело и подрагивало правое веко. - Ну, поехали, чего торчать здесь!
Диспетчер объявил о транзитной посадке лайнера, следующего во Франкфурт. Надсадно ревели самолетные двигатели. Мурка загрузилась в мерседес и включила "Сулико".
23
Салон самолета оказался на половину пуст. Видно было в иллюминатор, как откатили трап, уехал аэропортовский автобус, как провожающие издалека махали улетающим и как в нарушение инструкций коровы щипали траву на поле, а козы грызли на деревьях кору. Городская делегация из семи человек расселась на свободных местах и приготовилась к дальнему перелету. Аким с исполняющей обязанности начальника городского финансового отдела Жанат Мухаметкызы Сайдулиновой выбрали место подальше от крыла, чтобы увеличить обзор. Козыбаев разделся, пиджак и куртку положил на соседнее кресло, откинулся на спинку, вытянул ноги и пристегнул ремень.
Самолет несся по взлетной полосе и, набрав скорость, оторвался от земли. Сильно закладывало уши, Козыбаев открывал рот, справляясь с неприятными ощущениями. Рядом Жанат Мухамет-кызы делала то же самое, задрав нос - лайнер стремительно набирал высоту. Внизу - уменьшались в размерах здания, люди превращались в мурашей, в черные точки, на лентах автомобильных дорог ползли крошечные игрушки машин.
--Летим.- удовлетворенно отметил аким, доставая из портфеля кипу прикупленных в аэропорту газет. - Наконец-то городские проблемы позади, можно немного расслабиться. А, Жанат?
Соседка задернула шторку и отвернулась от иллюминатора.
--Там так крылья болтаются - смотреть страшно. Кажется они отвалятся.
Козыбаев успокоил:
--Не обращай внимания. Не думай о плохом. - а сам опасливо и незаметно покосился на шторину. Кто знает эту авиатехнику...
Поговорили немного ни о чем, и Жанат начала зевать, клевать носом, в меру сил поборолась со сном и стала устраиваться отдыхать.
Аким открыл городскую газету, бегло пробежал по заглавиям, по текстам, везде упоминалось его имя: журналисты искусно льстили, в нужном месте замалчивали, в нужном месте - превозносили и правильно расставляли акценты, и удовлетворенно отложил в сторону. В центральной прессе главным стоял вопрос о войне в Ираке. Блицкриг янков не удался, теперь это было окончательно ясно. Народ Ирака не побежал востроженно сдаваться, как планировалось заокеанскими ястребами, наоборот, тяжелые бои развернулись за каждый населенный пункт. Десятки ракет с подводных лодок в Персидском заливе падали на Багдад, сотни бомбардировщиков с авианосцев сбрасывали смертельные грузы на стратегические объекты Саддама Хусейна. С обеих сторон лилась сплошная деза, толком ничего нельзя понять. Но американцы уже запросили финансовую помощь от сената - это факт. Сейчас все рассуждали о том, что важнее для них: нефть или борьба с терроризмом. Имелось ли действительно оружие массового поражения в Ираке, если да - то, какое. И не является ли аргумент об ОМУ всего лишь ширмой для оправдания оккупации свободной страны. Уверения штатовских политиков о том, что война началась ради освобождения иракского народа от тирании авторитарного режима - никем всерьез не принимались. Заурядный пропагандистский трюк. Но в качестве побочной цели вполне может быть. И даже наверняка. Главная же цель - остановить наметившийся спад производства в своей стране, взять под контроль мировые запасы углеводородного сырья, которые уплывали из-под носа американских компаний. Нефть сыграла одну из главных ролей в отказе Германии, Франции и России, имевших свою долю в этом пироге - участвовать в бойне. В случае падения режима Хусейна Москва теряла около восьми миллиардов долларов долгов, которые, естественно, новый режим ей бы не возвратил. Немыслимо огромный человеческими ресурсами Китай, зависимый от американской инвестиционной иглы, тоже осторожно заявил о своей антивоенной позиции, настолько осторожно, что ни в коей мере не высовывался вперед Франции, России и Германии.
Официальная позиция Казахстана была для Козыбаева несколько размывчата и туманна, хотя Астана и явно поддерживала Москву, может быть, в том числе, и из-за соперничества в регионе: в противовес Ташкенту, одобрившему нападение на Ирак.
Козыбаев посмотрел на и.о. начальника финансового отдела, прислушался, как она легонько похрапывает, и тоже прикрыл глаза.
В военной кутерьме политики и генералы меньше и меньше ссылаются на одиннадцатое сентября 2001 года, когда погибли близнецы-небоскребы в Нью-Йорке. Забыли имя первого врага США Бен-Ладена, так и не пойманного спецслужбами сильнейшей страны мира. А стоило задуматься: ни это ли есть цель кровавого мусульманина - расколоть мир на правоверных и кяфиров, спровоцировать войну и потирать от удовольствия руки где-нибудь в горах Пакистана? А в жарких углях кровавых конфликтов ковать новых членов Аль-Кайеды, новых шахидов, которых теперь тысячи - готовых умереть за идеи ислама? Тогда цель почти достигнута: при умелой пропаганде можно преподнести войны в Афганистане и Ираке как новый поход крестоносцев. В том, что пропагандисты Бен-Ладена хлеб ели не зря - сомневаться не приходилось: сеть религиозных террористических организаций, как спрут, опутала Землю.
Козыбаев приоткрыл один глаз - стюардесса разносила напитки. Взял стаканчик, опрокинул в себя, и снова прилег, во рту несколько ослаб неприятный запах от лука, съеденного с шашлыком до отлета.
Газеты пестрели снимками протестующего люда как по всему миру, так и в самих Штатах. Но как-то министр обороны Доналд Рамсфелд заметил, что выступления эти не имеют никакого значения. Какую же тогда демократию собираются строить в Ираке мистеры, если даже у них самих волеизлияние народа, (пусть и части его) - не стало иметь никакого значения! Что происходит в Америке? И нельзя ли этот крен назвать началом тоталитарного правления режима Буша? Сейчас и в Америке опасно открыто высказывать оппозиционную точку зрения, обвинят в отсутствии патриотизма! Уже журналиста отлучили от работы только за то, что дал интервью иракским СМИ и рассказал правду, не помогло даже публичное раскаянье! Раскаянье американского журналиста - за правду!
Самолет вдруг задрожал, замолчал левый двигатель, а правый взвыл работая вразнос. Жутко болтались крылья, не выдерживая нагрузки, и - с треском отвалился конец левого крыла, алюминиевая обшивка со скрежетом стала расползаться на глазах застывших от ужаса людей.
Началась паника, выли женщины и дети, самолет заваливался на поврежденное крыло и уходил в пике, стремительно теряя высоту. Двигатель загорелся, видно было, как пламя вырывалось из него и трепалось на уплотненном воздухе, черный дым шлейфом клубился позади лайнера. Посыпалась на пол посуда, вдребезги разлетались фарфоровые чашки и стеклянные стаканы, что-то хрипело в динамиках, стюардессы ещё удерживались на ногах, но готовы были кубарем катиться вниз, к кабине пилотов и разбиться.
Самолет падал почти в штопоре. И вдруг за бортом появился американский истребитель. Он сделал один круг, второй, и когда заходил на третий пассажиры увидели улыбающегося летчика, отогнувшего большой палец, указывая им в землю, жест, которым древние римляне приговаривали гладиаторов к смерти. Летчик приподнял шлемофон, и оказалось - что это не истребитель, а летающая тарелка, нет, сказочный летательный аппарат, и не летчик в ней сидел, а зеленое существо с поясом шахидов на талии. Инопланетянин-камикадзе брал разгон, чтобы протаранить авиалайнер и погибнуть вместе с ним. Тогда получил бы искупление грехов от своего Бога на далекой звезде, и попал бы в рай на Земле. Откуда знать ему, чужому - что и на Земле рая на всех не хватает! Но он был истинно верующим - и стремительно несся к смерти!
Самолет дрогнул и раскололся пополам, половинки, кувыркаясь и теряя выпадающих людей - падали на Землю, туда, где мифический рай инопланетянам. И аким выпал из кресла, на немыслимой скорости задыхался и бултыхал конечностями в плотном воздухе. От ужаса он орал и закрывал залитые слезами глаза. Толчок!
--Господин! А, господин! - Козыбаева толкали в грудь. - Господин! Уберите ноги с прохода!
Открыл заплаканные глаза - стюардесса разносила обед. Что это?! Проклятье! Опять тот самый сон, который мучает его в самолетах! Один и тот же сон много лет! Назад придется ехать поездом, пароходом, машиной, на верблюдах, черт возьми, на ослах! Только не самолетом! Нет! Это было в последний раз!
Он убрал ноги, освободил проход и посмотрел на Жанат. Она до сих пор тихонько похрапывала, свесив голову на грудь. Пришлось её растолкать к обеду, или вернее к ужину, за бортом было темно. Давали румяных цыплят табака, сыр с колбасой, кофе, булочки и по одному яйцу. Вполне хватало заморить червячка и убить полчаса остановившегося времени. Козыбаев с Жанат не спеша поели, прибрали крошки и сдали посуду.
Затем Козыбаев сходил в туалет, потолкался в очереди, ополоснул лицо, чтобы не спать и вернулся на свое место.
--Жанат Мухамет-кызы, ты перед отъездом - с комиссией проверяла областную больницу. С результатами я ознакомился, а забыл спросить, как там "Ынтымак LTD", достраивает объект? Когда я к ним заезжал - работ оставалось немного.
--Почти закончили. Сейчас завозят оборудование. - Жанат широко зевнула и смущенно прикрыла рот салфеткой. Её опять начинало клонить ко сну. Красивую пристройку сделали, просторную, светлую.
--Да. Эта фирма для нас находка. Правда, инцидент вышел с наркотиком, дело тут темное... Не верится мне, что Муратидзе имеет к нему отношение. Видела, какие у неё честные глаза? - засмеялся аким. - Скорее всего, действительно, за спиной фирмы действовали полицейские, и запугали экспедитора. Это очень удобно! Ну, наверное, и Мурка эта не без греха? А кто сейчас без греха? Ай! Прокуратура с КНБ разберутся. Главное для нас, чтобы вкладывали деньги в экономику, строили, развивали инфраструктуру, открывали новые предприятия и платили налоги.
Козыбаев говорил, а Жанат была далеко, он с сожалением посмотрел на её подрагивающие веки и снова достал газеты.
Опять какой-то туман. Будут строить атомную станцию на Балхаше, или нет? Информация противоречивая, а правительство молчит. Наверное будут, не смотря на протесты зеленых. Мало значит, было Семипалатинска. Тысяча лет пройдет, а земля останется негодной. Срок службы атомной станции - двадцать, тридцать лет. Потом тысячелетиями необходимо за ней присматривать, держать штат, охрану и прочее. В чем же выгода? Выгода сиюминутная, она имеется, если не заботиться о будущем. Ну, хорошо, построили станцию, энергии избыток, вокруг понаделали заводов, фабрик, промышленность развивается, сокращается безработица, увеличивается уровень жизни. Через тридцать лет что делать? Куда девать созданную инфраструктуру? Закончится энергия, нужны будут деньги на захоронение отходов, на консервацию станции, на выплату пенсий, на зарплату, остановятся заводы и фабрики. Строить новую атомную? При таком коротком сроке службы вскоре можно будет всю страну изгадить радиоактивными экскриментами.
А правительство молчит. Туман, туман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23