Он отпил еще глоток и снова поморщился. Нет, не совсем подействовало. Если уж эта отрава не помогает, он обречен. Неужели ничто не погасит этот проклятый огонь? Если бы в этот ужасный миг пришлось держать пари, Саймон поставил бы на то, что это невозможно.
Фелпс оказался рядом с ним прежде, чем Саймон его заметил. Выколотив золу, Саймон сунул трубку в карман жилета и поднялся, резко отодвинув стул.
– Вовремя, нечего сказать! – возмутился он. – Что тебя задержало? Через час будет темно, а нам предстоит долгая дорога. Кто на козлах?
– Я без кареты, милорд, сказал Фелпс. – Но это не самое страшное.
– Что еще случилось? – бросил Саймон по дороге к выходу.
– Графиня взяла карету, чтобы уехать в Тисл-Холлоу, милорд.
– И?..
– Одна, – произнес Фелпс, приподняв бровь в своей неподражаемой манере.
– Черт побери! – сплюнул сквозь зубы Саймон, вытащив камердинера из трактира в теплые туманные сумерки. – Какой дорогой она поехала, Фелпс?
– Барстоу повез ее в Ньюкуэй. Мистер Нэст сказал, что она планирует нанять там карету до Лонсестона.
– Одна, ночью? И Роб не мог остановить ее, поехать за ней?
– Очевидно, нет, милорд. Похороны задержали его, поэтому он и послал меня за вами. Он очень обеспокоен, милорд. Он велел передать вам, что независимо от ваших чувств к миледи вам обоим не нужно, чтобы она взяла грех на душу. Прошу прощения, что он этим хотел сказать, милорд?
– Не бери в голову! – огрызнулся Саймон. – Приведи мою лошадь и следуй за мной. Нам кое-что надо сделать до темноты.
– О нет, миледи, я и слушать не стану! – Барстоу, облаченный в полный костюм кучера с красным шерстяным шарфом и пальто с пелериной, мял в руках шапку. Стоя у каретного сарая на почтовой станции в Ньюкуэе, он смело смотрел на Дженну. На его возгласы оборачивались, но он не унимался. – Я свое место знаю, – продолжал он в ответ на ее возмущенное бормотание, – но я знаю также и свой долг. Вы не поедете в Лонсестон темной ночью одна. Да хозяин меня убьет, если я вам это позволю. Он с меня шкуру спустит, если я отпущу вас ночью одну. Вы не раз ездили верхом в Корнуолле, миледи, и знаете, как быстро темнеет на побережье. Видите небо? Через час оно будет черным как смоль.
Дженна сердито топнула ногой. Ей не нужна карета Саймона, его конюх, все, что ему принадлежит. Все должно кончиться здесь, на почтовой станции Ньюкуэя. Ее разбитому сердцу не нужны никакие напоминания.
– Ты, кажется, не понял, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я не вернусь, Барстоу. Я уезжаю домой навсегда.
– Это касается вас и хозяина, – пожал плечами кучер. – А что касается меня, то я хочу ночью спать спокойно, а не волноваться о том, что с вами стало. Я отвезу вас в Лонсестон, и делу конец. Старое ружье при мне, заряжено и в полной готовности. И я воспользуюсь им, если понадобится, чтобы в безопасности доставить вас туда, куда вам нужно. Дорога до Лонсестона неблизкая и довольно скверная. Я бы никогда здесь не остановился, если бы знал ваши планы, миледи.
– Барстоу, пожалуйста, – умоляла Дженна. – Я знаю, что ты желаешь мне добра, и благодарна за это, но я действительно хочу продолжить путь одна.
– У вас есть враги, миледи, вы не можете этого отрицать, я своими глазами это видел, – спорил кучер. Скрестив руки, он упрямо вскинул бороду. – Можете нанять себе экипаж, если хотите, тут я вам помешать не могу. Но вы напрасно тратите время, поскольку я все равно поеду за вами. Так что вы с таким же успехом можете ехать и в этой карете.
Как ни разбита была Дженна, она почти улыбнулась. Барстоу имел дар располагать к себе, она поняла это еще при первой встрече. Его поведение говорило, что он от своего слова не отступится. Рассматривая ситуацию с его точки зрения, Дженна признала, что его присутствие, как и его проверенное кремневое ружье, успокаивает. Сумерки быстро сгущались. Скоро совсем стемнеет. Больше откладывать отъезд нельзя. Сникнув, она хрипло вздохнула.
– Что ж, Барстоу, твоя взяла, – сдалась она.
– Отдайте мне свои ценности, – сказал он, открыв заскорузлую ладонь.
– Что? – не поняла Дженна.
– Ну сережки, кольца, миледи, – сказал кучер. – Я вам не лгу, дороги тут кишат бандитами. И если вы не хотите пожертвовать эти побрякушки первому же встречному негодяю, то лучше отдайте их мне, я их спрячу.
Дженна взглянула на свои руки. Она хотела оставить драгоценности с подарками Саймона, но уезжала в такой спешке, что совсем забыла об этом. Она сняла серьги, красивое кольцо с рубинами и бриллиантами, которое Саймон надел ей на палец, сделав предложение, и не моргнув глазом положила в ладонь Барстоу. Взявшись за обручальное кольцо, она заколебалась, но, сдернув с пальца, отдала и его.
– Лучше отдайте мне и то, что находится в вашей сумочке, – торопил кучер.
Дженна протянула ему кошелек.
– Нет, миледи, – отмахнулся он, – оставьте пару фунтов и мелочь, а остальное отдайте мне. Если бандиты нас остановят, ваш пустой кошелек наведет их на подозрения, и дело может обернуться скверно. На мой взгляд, лучше отдать им немногое, чем подвергнуться обыску, поскольку они решат, что вы все спрятали на себе, миледи.
Проглотив ком в горле, Дженна вручила ему банкноты. Саймон опускался до этого в своих набегах? Она содрогнулась при этой мысли, но от картины, услужливо нарисованной воображением, наряду с презрением возникла ревность.
– Под сиденьем есть двойное дно, – объяснил Барстоу. – Хозяин встроил его во все свои кареты. Ваши деньги и безделушки под моим задом, простите за выражение, будут в полной безопасности.
Дженна не ответила. Кровь вдруг отхлынула от ее лица. Конечно, Барстоу прав. Все это походило на ночной кошмар, и она молилась о том, чтобы проснуться рядом с мужем в просторной кровати из красного дерева. Чтобы на его плече не было раны, не было, костюма разбойника в башне и теплых, пахнущих порохом пистолетов. Но кошмар был реальностью. Дженна уселась в карету и в отчаянии вжалась в кожаные подушки. Кучер щелкнул кнутом, подгоняя лошадей.
Вскоре стемнело, и Барстоу зажег фонари. Облака скрыли луну, напомнив Дженне другую ночь, темную и тихую. Холодок пробежал у нее по спине. Она не могла не думать о предостережениях кучера. Она слишком расстроена, а он чересчур осторожен? Ей хотелось в это верить, но она жалела, что под рукой нет пистолета из коллекции отца. Сквозь слюдяные окна кареты ничего не было видно. Высокие дубы и старые каштаны тянулись вдоль дороги, закрывая лунный свет, время от времени появлявшийся сквозь разрывы в тучах. Нигде ни огонька, дорога впереди и сзади пуста.
Изредка Барстоу скрипучим голосом окликал ее, дорожные вехи невидимо мелькали в темноте. Теперь Дженна была рада, что вопреки своим намерениям уступила преданному кучеру. Она чувствовала себя с ним в безопасности и под ритмичный стук копыт и покачивание кареты начала засыпать. Наконец она провалилась в сон.
Вскоре в ее сон ворвались странные звуки: щелканье кнутов, резкие окрики, ржание лошадей, которые вдруг понесли. Внезапно ей показалось, будто она не в карете, а, судя по крену, в раскачивающейся лодке. Вблизи раздались выстрелы. Дженна, очнувшись от кошмара, оказалась в жуткой реальности и, слетев с сиденья, упала на пол, когда карета со скрипом остановилась в темноте.
– Кошелек или жизнь! – пророкотал у окна грубый голос.
Едкий запах пороха ударил в ее ноздри. Барстоу что-то ответил, но она не могла разобрать из-за фырканья и ржания нервничающих лошадей. Не успела Дженна подняться и сесть на сиденье, как рука в черной перчатке, рванув дверцу, вытащила ее из кареты.
– Отпустите меня! – сопротивляясь, пронзительно закричала Дженна, но разбойник, встряхнув, заставил ее замолчать.
– Не сопротивляйтесь, миледи! – предупредил ее с козел Барстоу. – Делайте, что он говорит!
– Мудрые слова, – сказал бандит. – А ну слезай оттуда! Живо, старик.
– Хотите под копыта попасть? – крикнул Барстоу, стараясь удержать поднимающихся на дыбы лошадей. – Лошади понесут, если я поводья брошу!
– Тогда бросай оружие!
– Нет у меня никакого оружия. Делайте свое дело и поторапливайтесь. Говорю вам, я этих бестий не удержу.
Тут же грянул выстрел, и шляпа слетела с головы кучера. В ее широких полях зияла дыра от пули.
– Следующая тебя прикончит, – прорычал разбойник, перекрывая пронзительный крик Дженны. – Бросай оружие, я сказал.
У Дженны сердце упало, когда старое кремневое ружье стукнулось о землю у ног разбойника.
– Больше у меня ничего нет, – крикнул Барстоу. – Проверьте, если не верите.
– Тогда подними руки, – приказал мужчина и, сдвинув дулом пистолета шляпку, обшарил Дженну бесцеремонным взглядом.
Она задохнулась, когда разбойник сунул пистолет в карман и вытащил другой. Даже в темноте она его сразу узнала. Она слишком часто видела этот пистолет в коллекции отца в Тисл-Холлоу. Это был армейский пистолет, которым разбойник избил отца до смерти. Сомнений не было. Она узнала метки и инициалы, которые отец вырезал на рукоятке.
Дженна взглянула на мужчину, и у нее снова перехватило дыхание. Треуголка и темная одежда почти такие же, как те, что она обнаружила в круглой башне Кевернвуд-Холла. Этот человек подражает Саймону, прикрываясь его образом? Он пятнает благородную репутацию Ястреба? Как бы то ни было, Лайонел принял этого бандита за истинного Ястреба. Сходство было несомненным.
Мужчина безжалостно смотрел на нее. От него пахло виски и немытым телом. Нащупав сумочку, он сорвал ее с руки Дженны. Не заглядывая, в кошелек, бандит сунул его в карман и провел по ее рукам, нащупывая драгоценности.
– У меня больше ничего нет, – крикнула она.
– Да? – усмехнулся он. – Снимай жакет. Я сам проверю!
Дженна завозилась с пуговицами. Разбойник, теряя терпение, помог ей и, зажав руки, снял с нее шляпку, повернул кругом. Жемчужные гребни поддерживали ее прическу. Он вытащил их, и ее волосы рассыпались по плечам.
– Значит, ничего? А это что?
– Возьмите их! – пронзительно крикнула Дженна.
– Я их уже забрал, птичка. Что еще у тебя есть?
– Н-ничего. Отпустите меня!
– Эй вы! Отпустите ее! – крикнул Барстоу. – Возьмите мои часы, они золотые.
Кучер бросил часы, и разбойник поймал их на лету.
– Спасибо! – ухмыльнулся он, взвесив часы на руке, и запихнул их в карман.
Если бы страх не парализовал ее, Дженна сквозь тонкие кожаные башмачки почувствовала бы, как задрожала земля от топота копыт. Но она решила, что ее просто сотрясает безудержная дрожь, пока в темноте не грохнул выстрел.
Бормоча проклятия, разбойник отпустил Дженну, схватил уздечку, вскочил в седло и помчался прочь.
Дженна глазом не успела моргнуть, как Саймон спрыгнул со взмыленной лошади и в два шага оказался рядом с ней. Она готова была поклясться, что он даже не хромал. Фелпс вихрем пронесся мимо них, преследуя разбойника.
– С вами все в порядке, миледи? – спросил Барстоу, привлекая внимание Саймона. – Я старался опередить бандита. Когда я заметил, что он за поворотом остановил другую карету, то помчался так, что мы едва не опрокинулись. Но он оказался слишком быстрым.
Только сейчас Дженна сообразила, что разбойник остановил их на обратной дороге в Кевернвуд-Холл. Ошеломленная эмоциями, в которых мешались страх, облегчение, смущение, она посмотрела в синие глаза Саймона и отвела взгляд. Они жгли ее, и она смогла лишь кивнуть.
Хотя он стоял так близко, что его теплое дыхание щекотало ей лицо, Саймон не коснулся ее. Взглянув на его прижатые, к бокам побелевшие кулаки, Дженна обрадовалась этому. Когда он заговорил, то обратился не к ней, а к Барстоу. Ему понадобилась минута, чтобы переключить свое негодование на кучера.
– У меня к тебе есть разговор, – бросил он нахмурившемуся Барстоу. – Не сомневайся, мы выясним отношения, когда вернемся в Кевернвуд-Холл.
Дженне меньше все хотелось отправляться в Кевернвуд-Холл, и протест стиснул ей горло. Если Саймон это и заметил, то не подал виду. Взяв ее за локоть, он, не сказав ни слова, бесцеремонно подвел к карете.
Она как раз поднималась на подножку, когда вернулся Фелпс. Саймон в безмолвном вопросе вскинул подбородок. И Дженну прошил этот взгляд. Она видела его раньше, в Мурхейвен-Мэноре, когда пришла в себя после обморока. Саймон смотрел так на лорда Эклстона. Тогда ее это взволновало. Теперь от воспоминаний на глаза навернулись слезы. Она не хотела, чтобы Саймон их видел.
– Я потерял его в лесу, милорд, – печально покачал головой Фелпс. – Его лошадь не так устала, как моя.
Бросив поводья своей лошади камердинеру, Саймон кивнул ему и вслед за Дженной шагнул в карету. Сев напротив, он стукнул в крышу дулом пистолета, сигнализируя Барстоу, что можно ехать. Потом, откинувшись на подушки, скрестил на груди руки и ожег ее взглядом.
Дженна отвела глаза.
– Ты… пострадала? – после долгого молчания спросил Саймон ровным тоном, который в корне противоречил его горящему взгляду. – Он не причинил тебе… вреда?
– Нет, – пробормотала она, понурив голову. – Это был… он.
Глава 18
– Я здесь узница, милорд? – холодно спросила Дженна, когда Саймон проводил ее в спальню.
Он не переступил порог. И ни единого слова ей не сказал по дороге в Кевернвуд-Холл. На полпути к ним присоединился Роберт Нэст верхом на лошади. Тогда Саймон вышел из кареты и остальную часть пути следовал за ней верхом вместе с Фелпсом и викарием. Ему нужно было время, чтобы привести в порядок спутанные мысли.
– Не думайте удержать меня здесь против моей воли, – сказала Дженна в ответ на его молчание.
– Я предпочитаю называть это превентивным заключением, – кратко ответил Саймон. – Ясно, что вы не способны обойтись без посторонней помощи.
– Как вы смеете! – пронзительно воскликнула Дженна.
– Смею, миледи! Вынужден сметь. Теперь я не могу позволить себе роскошь доверия. Слишком многое поставлено под угрозу.
– Вы думаете, я намерена выдать вас? – тихо проговорила Дженна.
– Достаточно сказать, миледи, что пока не приму защитные меры, я не могу позволить себе пренебречь тем, что вы можете это сделать.
– Вы плохо меня знаете, милорд.
– А вы, миледи, меня вообще не знаете!
Синие глаза схлестнулись с серебристо-серыми. С чего он взял, что может вести нормальную жизнь, жениться и вести мирное существование? Да, ему нужно время, чтобы прийти в себя. От этих прекрасных глаз – даже разгневанных, – его сердце таяло.
– Доброй ночи, миледи, – отрывисто и четко сказал он.
Закрыв дверь, чтобы не видеть этих серебристых глаз, Саймон повернул ключ в замке. Не обращая внимания на стук кулаков и пронзительные протесты Дженны, он пошел к лестнице, где его ждал Фелпс.
– Я запер двери гардеробной, как вы велели, милорд, – как всегда важно сказал камердинер. – Вы уверены, что это разумно?
– Разумно? – недоверчиво произнес Саймон. – Боже милостивый, да это необходимо, по крайней мере, пока все не продумаю.
– Как скажете, милорд.
– Ты это не одобряешь. – Саймон заметил поднятую бровь камердинера.
– Одобрять или не одобрять – это не мое дело, милорд, – ответил Фелпс. Он невесело усмехнулся. – Просто я не думаю, что это целесообразно. – Камердинер кивком указал на дверь спальни, – Она этим кошачьим концертом весь дом взбудоражит.
– Пускай, – мрачно улыбнулся Саймон. Похлопав по плечу камердинера, он пошел вниз. – Она будет сидеть там. Сейчас меня ждет в библиотеке Роб, а потом мне надо поговорить с Барстоу.
– Приготовить ванну, милорд?
– Ванну? – повернулся на ступеньке Саймон. – На это нет времени, старина. Жди меня в конюшне. Мы попробуем найти этого негодяя.
Руки Дженны покраснели и саднили, когда она наконец перестала колотить в дверь спальни. Сникнув, она села на кровать, растирая пальцы. Только час прошел с тех пор, как Саймон уехал. Но это казалось вечностью. Дженна перестала атаковать дверь, выяснив, что пройти в гардеробные можно, но двери, ведущие из гардеробных в коридор, заперты.
Никто не пришел ей на помощь, даже похожая на мышку Молли. А Дженна была уверена, что горничная освободит ее. Саймон навсегда хочет заточить ее здесь? При этой мысли злые слезы закипели у нее в глазах. Зажмурившись, она замолотила кулаками по покрывалу. Этот человек превратил ее в настоящий фонтан. За несколько недель, с тех пор как встретила своего невероятного мужа, она пролила больше слез, чем за всю свою жизнь.
Поколотив покрывало, Дженна спрыгнула с кровати. Она не зажгла лампы, но слабый луч лунного света, пробивавшеюся сквозь тучи, узкой дорожкой лег к ее ногам, и Дженна пошла по ней к окну, напряженно всматриваясь в темноту и отыскивая признаки жизни. Вдруг у нее заломило голову, и холод сковал спину.
В башне горел свет.
Затаив дыхание, она ждала, страдальчески глядя на призрачный свет, пока он не исчез и не появились две похожие фигуры, их можно было различить только по движениям. Она узнала Саймона по большим решительным шагам. Сев в седла, всадники исчезли в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30