Они
заскрежетали, засвистали на Дашу. Она упала. Они сорвали с нее пальто и
запрыгали через Лебяжий мост. Некоторое время Даша лежала на земле.
Хлестал дождь порывами, дико шумели голые липы в Летнем саду. За Фонтанкой
протяжно кто-то кричал: "Спасите!" Ребенок ударял ножкой в животе Даши,
просился в этот мир".
Банду "попрыгунчиков" возглавлял некто Иван Бальгаузен, уголовник с
дореволюционным стажем, больше известный в своей среде под кличкой
"Ванька-Живой труп" (Кстати, похожая кличка была еще до революции у одного
питерского грабителя, орудовавшего в районе нынешних Пороховых; его звали
Павлушка-Покойник). Бальгаузен встретил Октябрьскую революцию с
пониманием: тут же напялил матросскую форму и начал "экспроприацию
экспроприаторов". Однако "самочинами" в то время в Петрограде занималось
столько разного серьезного народу, что конкуренция в этой сфере постепенно
становилась опасной для жизни. А стрелять "Живой труп" не любил, - хоть и
приходилось ему порой обнажать ствол, но к 1920 году на Бальгаузене
"висело" всего два покойника (не живых, а самых настоящих мертвых), что по
тем крутым временам было просто мелочью. У Ваньки был приятель - запойный
умелец-жестянщик Демидов, который в перерывах между загулами сделал
страшные маски, ходули и пружины с креплениями. Жуткие "покойницкие"
саваны сшила любовница Бальгаузена Мария Полевая, хорошо известная
охтинской шпане под кличкой Манька-Соленая. Сама идея - пугать суеверных
прохожих до полуобморочного состояния, кстати, была не нова - еще до
революции ходили смутные слухи о подобных ограблениях, но безусловно
"заслуга" "Живого трупа" в том, что он запустил методику на поток.
"Численность" "попрыгунчиков" в разное время колебалась от пяти до
двадцати человек, а возможно, нашлись и подражатели, так сказать
плагиаторы идеи, но к марту 1920 года за "живыми покойниками" числилось
только зарегистрированных эпизодов более сотни, а ведь многие жертвы в
милицию или ЧК не обращались, боясь, что там их могут вообще расстрелять,
как социально чуждых - бедняков, как известно, грабят намного реже, чем
людей более-менее обеспеченных... Получалось, что "попрыгунчики" ходили на
разбой, как на работу - не часто, согласитесь, уважаемый читатель,
встретишь такую преданность любимому делу!
"Живые трупы" злодействовали до весны 1920 года - руки у милиции до
них долго не доходили ("попрыгунчики" редко применяли насилие в своей
практике - примерно лишь в одном из десяти разбойных нападений, может
именно этим объясняется такое долготерпение к ним чекистов). Но, как
говорится, всему приходит конец, да и идея уже понемногу себя изжила...
"Живой труп" попался на элементарную "подставку" - в излюбленных "рабочих"
местах "попрыгунчиков" - в районах, прилегающих к Смоленскому и Охтинскому
кладбищу, а также рядом с Александро-Невской лаврой, - стали появляться
какие-то поддатые мужики, то ли мастеровые, то ли крестьяне - суть в том,
что эти люди постоянно громко хвастались своими успешно провернутыми
делишками, давшими хороший барыш... Как правило, за плечами этих мужиков
были туго набитые разной снедью мешки. Бальгаузен клюнул на эту "наколку",
но когда однажды ночью шайка накинулась на "мужиков" дико завывая по
своему по своему обыкновению - заклинание не сработало. "Мужики" вместо
того, чтобы описаться от ужаса, достали вдруг наганы и угрюмо попросили
поднять руки вверх... С "малины" "попрыгунчиков", располагавшейся в д. N 7
по Малоохтинскому проспекту, было изъято 97 шуб и пальто, 127 костюмов и
платьев, 37 золотых колец и много другой всякой всячины...
Суд над "попрыгунчиками" был скорым и суровым. Бальгаузена и Демидова
расстреляли, не приняв во внимание их социальное происхождение, чувство
юмора и изобретательность... Что же касается Маньки Соленой, то, говорят,
что отсидев, она работала в ленинградском трамвае кондуктором...
Гораздо более жестким по сравнению с Бальгаузеном был знаменитый
питерский бандит Иван Белов по кличке Ванька-Белка, его уголовный стаж
также начался еще до 1917 года. Белка стал одним из самых первых
послереволюционных "самочинщиков". Вокруг него довольно быстро сложилась
шайка человек в 50, ядро которой составляли десять опытных уголовников.
Обычно они под видом чекистов или агентов угрозыска вламывались в
какую-нибудь богатую квартиру и изымали ценности, избивая или убивая
хозяев в случае малейшего сопротивления. Иногда даже их наглость доходила
до того, что бандиты оставляли хозяевам безграмотные расписки-повестки, в
которых предлагали жертвам явиться для дальнейшего выяснения всех вопросов
на Гороховую, 2, где в то время базировалось питерское ЧК... Банда Белки
не гнушалась грабить даже церкви, хотя позже, после арестов многие из
бандитов требовали себе священников для исповедей, уверяя милиционеров в
своей глубокой религиозности... Поскольку за "Белкой" и его людьми тянулся
уже достаточно густой кровавый след, за них принялись всерьез - к середине
1920 года многие кореша Белова уже сидели за решеткой, однако взять самого
Ваньку никак не удавалось. Говорили, что "Белка", зная о том, какая охота
на него началась, стал предпринимать контрмеры. Его бандой занимался агент
угрозыска Александр Скальберг, который считал, что сумел завербовать
одного из ближайших сообщников Белова. Этот "завербованный" прислал
однажды Скальбергу записку, в которой приглашал на встречу в Таировом
переулке - недалеко от Сенной, известной своими "малинами" и притонами.
Скадьберг пошел навстречу и нарвался на засаду - четыре бандита оглушили
его, связали, пытали, а потом убили, разрубив на части... Убийство это
исполнила личная бригада "ликвидаторов" Белки - Сергей Плотников, Григорий
Фадеев, Василий Николаев и Александр Андреев по кличке Сашка-Баянист.
Коллеги погибшего Скальберга сумели взять эту милую компанию почти сразу
после убийства агента угрозыска - когда Скальберг пропал" товарищи
обнаружили в его квартире в кармане пиджака записку с приглашением в
Таиров переулок... Эту четверку без лишних проволочек расстреляли, а между
бандой "Белки" и чекистами началась самая настоящая война на истребление в
стиле классического вестерна. Розыск "Белки" возглавил Иван Бодунов, о
котором позже Юрий Герман напишет повесть "Наш друг Иван Бодунов" - (еще
позже режиссер Алексей Герман снимет по мотивам этой повести замечательный
фильм "Мой друг Иван Лапшин"). Белов понимал, что кольцо вокруг него
начинает понемногу сжиматься и решил "лечь на дно" в одной из "малин" на
Лиговке. Оттуда он продолжал руководить бандой, давая своим "подопечным"
указания, а иногда и лично принимал участие в "делах". Всю осень 1920 года
чекисты гонялись за бандой, несколько раз им удавалось сесть им на хвост и
даже вступить в огневой контакт, но "Белка" уходил. За осень 1920 и начало
1921 года в перестрелках погибли пять милиционеров и четверо бандитов -
среди них приближенный Белова Антон Косов по кличке Тоська Косой. Банда
начинала разваливаться. "Белка" понимал, что самое разумное в сложившейся
ситуации - срочно уходить из города, но он рассчитывал на последний
"фартовый куш", ему нужны были деньги, чтобы скрыться, а фарт все не
выпадал... Ванька нервничал, пил запоем, все больше зверел... К весне 1921
года на счету его банды было уже двадцать семь убийств, восемнадцать
раненых и больше двухсот краж, разбоев и грабежей... В это время тезка
бандита чекист Бодунов внедрялся подряд во все притоны Сенной и Лиговки,
выдавал себя за уголовника - с его внешностью и знанием "блатной музыки"
задача была рисковая, но посильная. И Бодунову повезло - в одном шалмане
он сумелтаки раздобыть адрес лежбища Белки - Литовский проспект, 102.
Более того, Бодунов узнал день, когда на этой "малине" должен был пройти
воровской "сходняк". Дом на Лиговке взяли под круглосуточное наблюдение,
после того, как вся банда собралась, притон оцепили... Погулять как
следует Белову с друзьями на этот раз не дали - шалман решено было брать
штурмом. Хоть бандиты и были почти поголовно пьяны или "под кайфом" - "на
шухер" они поставить человека не забыли. Поэтому неожиданного захвата не
получилось. Завязался настоящий бой, о котором долго еще вспоминали потом
по всем питерским притонам: "Прогудело три гудочка и затихло вдали... А
чекисты этой ночкой на облаву пошли... Оцепили все кварталы, по малинам
шелестят. В это время слышно стало - гдето пули свистят... Как на нашей на
малине - мой пахан отдыхал... Ваня, Ванечка, роди-и-май... Звуки те он
услыхал..." - Ну и так далее. Белка с "братками", понимая, что терять ему
нечего, отстреливался с отчаянием обреченного, но его фарт уже кончился. В
той перестрелке погиб он сам, его жена и соучастница и еще десяток
бандитов. Со стороны милиции погибло двое. После того, как главари были
перебиты, остальные уркаганы сдались... Большая часть из них была
расстреляна по приговору суда...
Как интересно иногда распоряжается человеческой памятью Судьба -
Ванька "Белка" действовал еще до того, как стал известен в Питере Ленька
Пантелеев - и вроде даже похожие по методам преступления они совершали, и
смерть Белова по уголовным понятиям была вполне "героической" - а вот -
про Леньку знают все, а Белову суждено было забвение, также, как и
сменившему его на Олимпе бандитского Питера Лебедеву (этого последнего,
кстати, тоже уничтожил Иван Бодунов). Прошу Уважаемого Читателя понять
меня правильно - я вовсе не призываю помнить и знать всех бандитов
поименно, но, согласитесь, трудно понять принцип избирательности народной
памяти по отношению к своим антигероям...
Как бы ни было, но именно Леньке Пантелееву предстояло стать
суперзвездой уголовного мира не только Питера, но и всей страны на долгие
годы - после его смерти о нем будут слагать блатные песни, писать книги и
снимать фильмы. Хотя - знаменитостью он успел стать еще при жизни... До
революции Пантелеев, (существует версия, что настоящая его фамилия была
Пантелкин) трудился в питерских типографиях и вел вполне законопослушный
образ жизни, был достаточно грамотным, начитанным человеком. Может быть,
он так и прожил бы жизнь тихую и незаметную, не случись в семнадцатом
всего того, что изменило жизнь не только России, но и многих других стран
и народов. Как только была образована Красная Армия, Пантелеев немедленно
записался в нее добровольцем и отправился на Нарвский фронт. Воевал Ленька
неплохо, умудрился попасть в плен, бежать из него и снова сражался с
немцами и белыми. Стихия войны, атмосфера риска, азарта, насилия,
полностью захватила Пантелеева и ни о каком возвращении к прежней мирной
специальности уже не могло быть и речи. После демобилизации из армии
Ленька поступает на службу в ЧК (по одной версии - в Петрограде, по другой
- в транспортную ЧК Пскова), легенда утверждает, что принимал его на
работу чуть ли не сам Дзержинский (что вполне может быть как правдой, так
и результатом последующего мифотворчества). Однако в "чрезвычайке"
Пантелеев надолго не задерживался, ему все труднее было держать себя хоть
в каких-то рамках. Сослуживцы начали подозревать Леньку в употреблении
наркотиков, потом прошла информация, что он участвовал в нескольких
самочинных "обысках", потом на настоящем обыске куда-то вдруг пропала
золотая безделушка, которую видели у Пантелеева в руках. В принципе,
никаких доказательств Ленькиной вины не было, но кому они тогда были особо
нужны? Общая масса негативной информации о Пантелееве превысила
критическую отметку и из ЧК его вышибли... Возможно, правда, что основной
причиной его увольнения стали не криминальные "грешки", а Ленькина
неспособность влиться в коллектив, попридержать свой характер. У него уже
тогда стал явно проявляться некий "наполеоновский комплекс", на товарищей
своих он смотрел, как на быдло, разговаривал - "через губу" и т.д. - ну
кому это может понравиться? Увольнение стало для Пантелеева настоящим
шоком, он ведь планировал сделать в ЧК карьеру. Ленька предпринимает
несколько попыток восстановиться в органах, но у него ничего не выходит, и
вот тут оскорбленное самолюбие Пантелеева и общая авантюрность его натуры
не оставляет экс-чекисту никакого другого пути, кроме как в банды
(Пантелеев стал как бы Ванькой Каином-наоборот - был в XVII веке в Москве
такой гений воровства, предательства и сыска. Только Каин из воров подался
в сыщики, а Ленька - наоборот, но чудится мне в характере этих двух
мерзавцев что-то общее - А.К.). Среди знакомых Пантелеева был опытный
уголовник Белов, который, возможно, первым сумел разглядеть в Пантелееве
необходимые для лидера банды черты характера. Впрочем, справедливости
ради, стоит все же отметить, что бандитствовать отставной чекист начал не
на следующий же после увольнения день - первый "официальный" свой налет
Ленька совершает 4 марта 1922 года, ограбив квартиру меховика Богачева в
д.30 по улице Плеханова (бывшей Казанской). Тогда все еще обходится без
жертв, без стрельбы - лишь угрозы оружием. 8 марта - новое ограбление, на
этот раз квартиры врача, и - видать понравилась Пантелееву новая работа,
потому что грабежи, налеты, разбои с его участием пошли один за другим.
Помимо налетов на богатые квартиры банда, в которую входило кроме
Пантелеева еще человек десять бандитов (Варкулевич, Гавриков, Белов,
Рейнтон, Лысенков и др.) не брезгуют и обычным, вульгарным даже
"гоп-стопом" - они раздевают на улицах припозднившихся прохожих, поддатых
посетителей ресторанов, игроков, покидающих игорные заведения... Но в это
время знаменитостью Пантелеева еще никак назвать нельзя, чтобы
"раскрутиться" и стать "звездой" нужно помимо прочего еще и время. Поэтому
не совсем понятна странная история с рапортом, поступившим летом 1922 года
в питерское УТРО от бывшего сотрудника ЧК, некоего товарища Васильева,
который однажды в трамвае случайно опознал "известного бандита
Пантелеева", и бросился за ним в погоню проходными дворами, такая вот
возникает, мягко говоря, нестандартная ситуация - один бывший чекист средь
бела дня гонится за другим. Пантелеев пару раз стреляет в Васильева,
промахивается, выскакивает на набережную Фонтанки, натыкается на
начальника охраны госбанка Чмутова. Пока Чмутов тянется за своим оружием,
Пантелеев двумя выстрелами убивает его и уходит проходными дворами... что
при этом делает бывший чекист Васильев - непонятно. Повторяюсь, "звезда"
Пантелеева еще не взошла, все бремя "славы" еще впереди. О нем
поговаривать только-только начали как раз после этой истории с Васильевым
и Чмутовым. 26 июня 1922 года Пантелеев с Гавриковым и Беловым совершают
налет на квартиру известного врача Левина. Бандиты, переодетые для чего-то
матросами, явились к нему под видом пациентов, связали и начали увлеченно
искать в огромной квартире чем бы поживиться. В связи с неожиданным
приходом жены Левина и их жилички, налетчикам пришлось оторваться
ненадолго от этого приятного занятия, женщины были связаны и сложены в
ванную комнату. В общей сложности налет продолжался более двух часов,
усталые, но довольные, бандиты набили "изъятым" большую корзину и чемодан,
вышли из дома, сели на извозчика и скрылись. Позже оказалось, что навел
бандитов на квартиру доктора его же родной племянничек. Молодой человек,
надо признать, был довольно шустрым - при дележе добычи сумел их обмануть
и забрать себе большую часть. (Этот Левин при таких задатках мог далеко
пойти, но судя по тому, что в дальнейшей истории бандитского Петербурга он
не просматривается - кто-то его остановил. Видимо, не всем нравилось,
когда их "кидали". А вот через семьдесят с лишним лет в Питере станет
знаменитостью другой Левин - тот, который умудрился при помощи компьютера,
находящегося в офисе на Большой Морской, похитить сумасшедшее количество
долларов из американского Ситибанка. Может, эти двое Левиных -
родственники? Тогда у "нашего" Левина есть хорошая "отмазка" для суда - не
отвечает же человек за тяжелую наследственность, в конце концов...)
9 июля Пантелеев и К° наносят визит ювелиру из Гостиного двора
Аникееву, проживавшему в доме по Чернышеву переулку.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Бандитский Петербург'
1 2 3 4 5 6 7
заскрежетали, засвистали на Дашу. Она упала. Они сорвали с нее пальто и
запрыгали через Лебяжий мост. Некоторое время Даша лежала на земле.
Хлестал дождь порывами, дико шумели голые липы в Летнем саду. За Фонтанкой
протяжно кто-то кричал: "Спасите!" Ребенок ударял ножкой в животе Даши,
просился в этот мир".
Банду "попрыгунчиков" возглавлял некто Иван Бальгаузен, уголовник с
дореволюционным стажем, больше известный в своей среде под кличкой
"Ванька-Живой труп" (Кстати, похожая кличка была еще до революции у одного
питерского грабителя, орудовавшего в районе нынешних Пороховых; его звали
Павлушка-Покойник). Бальгаузен встретил Октябрьскую революцию с
пониманием: тут же напялил матросскую форму и начал "экспроприацию
экспроприаторов". Однако "самочинами" в то время в Петрограде занималось
столько разного серьезного народу, что конкуренция в этой сфере постепенно
становилась опасной для жизни. А стрелять "Живой труп" не любил, - хоть и
приходилось ему порой обнажать ствол, но к 1920 году на Бальгаузене
"висело" всего два покойника (не живых, а самых настоящих мертвых), что по
тем крутым временам было просто мелочью. У Ваньки был приятель - запойный
умелец-жестянщик Демидов, который в перерывах между загулами сделал
страшные маски, ходули и пружины с креплениями. Жуткие "покойницкие"
саваны сшила любовница Бальгаузена Мария Полевая, хорошо известная
охтинской шпане под кличкой Манька-Соленая. Сама идея - пугать суеверных
прохожих до полуобморочного состояния, кстати, была не нова - еще до
революции ходили смутные слухи о подобных ограблениях, но безусловно
"заслуга" "Живого трупа" в том, что он запустил методику на поток.
"Численность" "попрыгунчиков" в разное время колебалась от пяти до
двадцати человек, а возможно, нашлись и подражатели, так сказать
плагиаторы идеи, но к марту 1920 года за "живыми покойниками" числилось
только зарегистрированных эпизодов более сотни, а ведь многие жертвы в
милицию или ЧК не обращались, боясь, что там их могут вообще расстрелять,
как социально чуждых - бедняков, как известно, грабят намного реже, чем
людей более-менее обеспеченных... Получалось, что "попрыгунчики" ходили на
разбой, как на работу - не часто, согласитесь, уважаемый читатель,
встретишь такую преданность любимому делу!
"Живые трупы" злодействовали до весны 1920 года - руки у милиции до
них долго не доходили ("попрыгунчики" редко применяли насилие в своей
практике - примерно лишь в одном из десяти разбойных нападений, может
именно этим объясняется такое долготерпение к ним чекистов). Но, как
говорится, всему приходит конец, да и идея уже понемногу себя изжила...
"Живой труп" попался на элементарную "подставку" - в излюбленных "рабочих"
местах "попрыгунчиков" - в районах, прилегающих к Смоленскому и Охтинскому
кладбищу, а также рядом с Александро-Невской лаврой, - стали появляться
какие-то поддатые мужики, то ли мастеровые, то ли крестьяне - суть в том,
что эти люди постоянно громко хвастались своими успешно провернутыми
делишками, давшими хороший барыш... Как правило, за плечами этих мужиков
были туго набитые разной снедью мешки. Бальгаузен клюнул на эту "наколку",
но когда однажды ночью шайка накинулась на "мужиков" дико завывая по
своему по своему обыкновению - заклинание не сработало. "Мужики" вместо
того, чтобы описаться от ужаса, достали вдруг наганы и угрюмо попросили
поднять руки вверх... С "малины" "попрыгунчиков", располагавшейся в д. N 7
по Малоохтинскому проспекту, было изъято 97 шуб и пальто, 127 костюмов и
платьев, 37 золотых колец и много другой всякой всячины...
Суд над "попрыгунчиками" был скорым и суровым. Бальгаузена и Демидова
расстреляли, не приняв во внимание их социальное происхождение, чувство
юмора и изобретательность... Что же касается Маньки Соленой, то, говорят,
что отсидев, она работала в ленинградском трамвае кондуктором...
Гораздо более жестким по сравнению с Бальгаузеном был знаменитый
питерский бандит Иван Белов по кличке Ванька-Белка, его уголовный стаж
также начался еще до 1917 года. Белка стал одним из самых первых
послереволюционных "самочинщиков". Вокруг него довольно быстро сложилась
шайка человек в 50, ядро которой составляли десять опытных уголовников.
Обычно они под видом чекистов или агентов угрозыска вламывались в
какую-нибудь богатую квартиру и изымали ценности, избивая или убивая
хозяев в случае малейшего сопротивления. Иногда даже их наглость доходила
до того, что бандиты оставляли хозяевам безграмотные расписки-повестки, в
которых предлагали жертвам явиться для дальнейшего выяснения всех вопросов
на Гороховую, 2, где в то время базировалось питерское ЧК... Банда Белки
не гнушалась грабить даже церкви, хотя позже, после арестов многие из
бандитов требовали себе священников для исповедей, уверяя милиционеров в
своей глубокой религиозности... Поскольку за "Белкой" и его людьми тянулся
уже достаточно густой кровавый след, за них принялись всерьез - к середине
1920 года многие кореша Белова уже сидели за решеткой, однако взять самого
Ваньку никак не удавалось. Говорили, что "Белка", зная о том, какая охота
на него началась, стал предпринимать контрмеры. Его бандой занимался агент
угрозыска Александр Скальберг, который считал, что сумел завербовать
одного из ближайших сообщников Белова. Этот "завербованный" прислал
однажды Скальбергу записку, в которой приглашал на встречу в Таировом
переулке - недалеко от Сенной, известной своими "малинами" и притонами.
Скадьберг пошел навстречу и нарвался на засаду - четыре бандита оглушили
его, связали, пытали, а потом убили, разрубив на части... Убийство это
исполнила личная бригада "ликвидаторов" Белки - Сергей Плотников, Григорий
Фадеев, Василий Николаев и Александр Андреев по кличке Сашка-Баянист.
Коллеги погибшего Скальберга сумели взять эту милую компанию почти сразу
после убийства агента угрозыска - когда Скальберг пропал" товарищи
обнаружили в его квартире в кармане пиджака записку с приглашением в
Таиров переулок... Эту четверку без лишних проволочек расстреляли, а между
бандой "Белки" и чекистами началась самая настоящая война на истребление в
стиле классического вестерна. Розыск "Белки" возглавил Иван Бодунов, о
котором позже Юрий Герман напишет повесть "Наш друг Иван Бодунов" - (еще
позже режиссер Алексей Герман снимет по мотивам этой повести замечательный
фильм "Мой друг Иван Лапшин"). Белов понимал, что кольцо вокруг него
начинает понемногу сжиматься и решил "лечь на дно" в одной из "малин" на
Лиговке. Оттуда он продолжал руководить бандой, давая своим "подопечным"
указания, а иногда и лично принимал участие в "делах". Всю осень 1920 года
чекисты гонялись за бандой, несколько раз им удавалось сесть им на хвост и
даже вступить в огневой контакт, но "Белка" уходил. За осень 1920 и начало
1921 года в перестрелках погибли пять милиционеров и четверо бандитов -
среди них приближенный Белова Антон Косов по кличке Тоська Косой. Банда
начинала разваливаться. "Белка" понимал, что самое разумное в сложившейся
ситуации - срочно уходить из города, но он рассчитывал на последний
"фартовый куш", ему нужны были деньги, чтобы скрыться, а фарт все не
выпадал... Ванька нервничал, пил запоем, все больше зверел... К весне 1921
года на счету его банды было уже двадцать семь убийств, восемнадцать
раненых и больше двухсот краж, разбоев и грабежей... В это время тезка
бандита чекист Бодунов внедрялся подряд во все притоны Сенной и Лиговки,
выдавал себя за уголовника - с его внешностью и знанием "блатной музыки"
задача была рисковая, но посильная. И Бодунову повезло - в одном шалмане
он сумелтаки раздобыть адрес лежбища Белки - Литовский проспект, 102.
Более того, Бодунов узнал день, когда на этой "малине" должен был пройти
воровской "сходняк". Дом на Лиговке взяли под круглосуточное наблюдение,
после того, как вся банда собралась, притон оцепили... Погулять как
следует Белову с друзьями на этот раз не дали - шалман решено было брать
штурмом. Хоть бандиты и были почти поголовно пьяны или "под кайфом" - "на
шухер" они поставить человека не забыли. Поэтому неожиданного захвата не
получилось. Завязался настоящий бой, о котором долго еще вспоминали потом
по всем питерским притонам: "Прогудело три гудочка и затихло вдали... А
чекисты этой ночкой на облаву пошли... Оцепили все кварталы, по малинам
шелестят. В это время слышно стало - гдето пули свистят... Как на нашей на
малине - мой пахан отдыхал... Ваня, Ванечка, роди-и-май... Звуки те он
услыхал..." - Ну и так далее. Белка с "братками", понимая, что терять ему
нечего, отстреливался с отчаянием обреченного, но его фарт уже кончился. В
той перестрелке погиб он сам, его жена и соучастница и еще десяток
бандитов. Со стороны милиции погибло двое. После того, как главари были
перебиты, остальные уркаганы сдались... Большая часть из них была
расстреляна по приговору суда...
Как интересно иногда распоряжается человеческой памятью Судьба -
Ванька "Белка" действовал еще до того, как стал известен в Питере Ленька
Пантелеев - и вроде даже похожие по методам преступления они совершали, и
смерть Белова по уголовным понятиям была вполне "героической" - а вот -
про Леньку знают все, а Белову суждено было забвение, также, как и
сменившему его на Олимпе бандитского Питера Лебедеву (этого последнего,
кстати, тоже уничтожил Иван Бодунов). Прошу Уважаемого Читателя понять
меня правильно - я вовсе не призываю помнить и знать всех бандитов
поименно, но, согласитесь, трудно понять принцип избирательности народной
памяти по отношению к своим антигероям...
Как бы ни было, но именно Леньке Пантелееву предстояло стать
суперзвездой уголовного мира не только Питера, но и всей страны на долгие
годы - после его смерти о нем будут слагать блатные песни, писать книги и
снимать фильмы. Хотя - знаменитостью он успел стать еще при жизни... До
революции Пантелеев, (существует версия, что настоящая его фамилия была
Пантелкин) трудился в питерских типографиях и вел вполне законопослушный
образ жизни, был достаточно грамотным, начитанным человеком. Может быть,
он так и прожил бы жизнь тихую и незаметную, не случись в семнадцатом
всего того, что изменило жизнь не только России, но и многих других стран
и народов. Как только была образована Красная Армия, Пантелеев немедленно
записался в нее добровольцем и отправился на Нарвский фронт. Воевал Ленька
неплохо, умудрился попасть в плен, бежать из него и снова сражался с
немцами и белыми. Стихия войны, атмосфера риска, азарта, насилия,
полностью захватила Пантелеева и ни о каком возвращении к прежней мирной
специальности уже не могло быть и речи. После демобилизации из армии
Ленька поступает на службу в ЧК (по одной версии - в Петрограде, по другой
- в транспортную ЧК Пскова), легенда утверждает, что принимал его на
работу чуть ли не сам Дзержинский (что вполне может быть как правдой, так
и результатом последующего мифотворчества). Однако в "чрезвычайке"
Пантелеев надолго не задерживался, ему все труднее было держать себя хоть
в каких-то рамках. Сослуживцы начали подозревать Леньку в употреблении
наркотиков, потом прошла информация, что он участвовал в нескольких
самочинных "обысках", потом на настоящем обыске куда-то вдруг пропала
золотая безделушка, которую видели у Пантелеева в руках. В принципе,
никаких доказательств Ленькиной вины не было, но кому они тогда были особо
нужны? Общая масса негативной информации о Пантелееве превысила
критическую отметку и из ЧК его вышибли... Возможно, правда, что основной
причиной его увольнения стали не криминальные "грешки", а Ленькина
неспособность влиться в коллектив, попридержать свой характер. У него уже
тогда стал явно проявляться некий "наполеоновский комплекс", на товарищей
своих он смотрел, как на быдло, разговаривал - "через губу" и т.д. - ну
кому это может понравиться? Увольнение стало для Пантелеева настоящим
шоком, он ведь планировал сделать в ЧК карьеру. Ленька предпринимает
несколько попыток восстановиться в органах, но у него ничего не выходит, и
вот тут оскорбленное самолюбие Пантелеева и общая авантюрность его натуры
не оставляет экс-чекисту никакого другого пути, кроме как в банды
(Пантелеев стал как бы Ванькой Каином-наоборот - был в XVII веке в Москве
такой гений воровства, предательства и сыска. Только Каин из воров подался
в сыщики, а Ленька - наоборот, но чудится мне в характере этих двух
мерзавцев что-то общее - А.К.). Среди знакомых Пантелеева был опытный
уголовник Белов, который, возможно, первым сумел разглядеть в Пантелееве
необходимые для лидера банды черты характера. Впрочем, справедливости
ради, стоит все же отметить, что бандитствовать отставной чекист начал не
на следующий же после увольнения день - первый "официальный" свой налет
Ленька совершает 4 марта 1922 года, ограбив квартиру меховика Богачева в
д.30 по улице Плеханова (бывшей Казанской). Тогда все еще обходится без
жертв, без стрельбы - лишь угрозы оружием. 8 марта - новое ограбление, на
этот раз квартиры врача, и - видать понравилась Пантелееву новая работа,
потому что грабежи, налеты, разбои с его участием пошли один за другим.
Помимо налетов на богатые квартиры банда, в которую входило кроме
Пантелеева еще человек десять бандитов (Варкулевич, Гавриков, Белов,
Рейнтон, Лысенков и др.) не брезгуют и обычным, вульгарным даже
"гоп-стопом" - они раздевают на улицах припозднившихся прохожих, поддатых
посетителей ресторанов, игроков, покидающих игорные заведения... Но в это
время знаменитостью Пантелеева еще никак назвать нельзя, чтобы
"раскрутиться" и стать "звездой" нужно помимо прочего еще и время. Поэтому
не совсем понятна странная история с рапортом, поступившим летом 1922 года
в питерское УТРО от бывшего сотрудника ЧК, некоего товарища Васильева,
который однажды в трамвае случайно опознал "известного бандита
Пантелеева", и бросился за ним в погоню проходными дворами, такая вот
возникает, мягко говоря, нестандартная ситуация - один бывший чекист средь
бела дня гонится за другим. Пантелеев пару раз стреляет в Васильева,
промахивается, выскакивает на набережную Фонтанки, натыкается на
начальника охраны госбанка Чмутова. Пока Чмутов тянется за своим оружием,
Пантелеев двумя выстрелами убивает его и уходит проходными дворами... что
при этом делает бывший чекист Васильев - непонятно. Повторяюсь, "звезда"
Пантелеева еще не взошла, все бремя "славы" еще впереди. О нем
поговаривать только-только начали как раз после этой истории с Васильевым
и Чмутовым. 26 июня 1922 года Пантелеев с Гавриковым и Беловым совершают
налет на квартиру известного врача Левина. Бандиты, переодетые для чего-то
матросами, явились к нему под видом пациентов, связали и начали увлеченно
искать в огромной квартире чем бы поживиться. В связи с неожиданным
приходом жены Левина и их жилички, налетчикам пришлось оторваться
ненадолго от этого приятного занятия, женщины были связаны и сложены в
ванную комнату. В общей сложности налет продолжался более двух часов,
усталые, но довольные, бандиты набили "изъятым" большую корзину и чемодан,
вышли из дома, сели на извозчика и скрылись. Позже оказалось, что навел
бандитов на квартиру доктора его же родной племянничек. Молодой человек,
надо признать, был довольно шустрым - при дележе добычи сумел их обмануть
и забрать себе большую часть. (Этот Левин при таких задатках мог далеко
пойти, но судя по тому, что в дальнейшей истории бандитского Петербурга он
не просматривается - кто-то его остановил. Видимо, не всем нравилось,
когда их "кидали". А вот через семьдесят с лишним лет в Питере станет
знаменитостью другой Левин - тот, который умудрился при помощи компьютера,
находящегося в офисе на Большой Морской, похитить сумасшедшее количество
долларов из американского Ситибанка. Может, эти двое Левиных -
родственники? Тогда у "нашего" Левина есть хорошая "отмазка" для суда - не
отвечает же человек за тяжелую наследственность, в конце концов...)
9 июля Пантелеев и К° наносят визит ювелиру из Гостиного двора
Аникееву, проживавшему в доме по Чернышеву переулку.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Бандитский Петербург'
1 2 3 4 5 6 7