Константинова и А. Новикова «Ультиматум губернатору Петербурга».
. Всю жизнь меня преследует пересечение человеческих судеб. Иногда забавное, но чаще страшное и трагическое. Вот и встреча с подполковником Рощиным… Впрочем, тогда он был майором.— Почему он принял такое решение?— Потому что понял: связываться с ураном очень опасно. Рано или поздно можно попасть в поле зрение вашей организации.— Разумно, — кивнул Рощин. — Но еще разумнее было бы сразу прийти к нам. Не хотите дать такой совет вашему источнику?— Совет я передать, конечно, могу, но точно знаю: принят он не будет.— Понятно, — кивнул Костин. — Продолжайте, Андрей Викторович.— Продавец, или посредник, появился на горизонте моего героя примерно неделю назад. Предложил контейнер с восемью килограммами обогащенного урана, продемонстрировал фотографию контейнера и бумаги — что-то типа сертификатов, — подтверждающие качество товара. Сначала, что греха таить, мой источник проявил к сделке интерес, но после трезвого размышления к теме охладел, отдал информацию мне. А теперь задавайте вопросы… отвечу, если смогу.И вопросы посыпались градом: в какой день появился продавец?.. Почему он обратился именно к моему источнику? Кто мог порекомендовать? А дать телефон?.. Куда он звонил: домой? В офис? На мобильный?.. Не может ли ваш источник пойти на контакт? Мы гарантируем безопасность! Как выглядит контейнер? Где сделано фото: в помещении? На улице? В машине? В лесу?.. Есть ли на контейнере цифровые и (или) буквенные обозначения?.. Где проходила встреча «продавец-покупатель»?.. Почему именно там?.. Кто назначил место встречи?.. Какие печати и подписи стояли на «сертификатах»?.. Что там было написано?.. Как они были выполнены? Типографским способом? На машинке? На принтере? На ксероксе? Какие содержали реквизиты?.. Может ли продавец предъявить образец?.. В каком виде? В какой упаковке?.. А что собой представляет сам-то продавец? Какие он предъявлял документы? Возраст? Рост? Приметы? Манера одеваться? Манера держать себя? Характерные особенности поведения? Речи? Походки? Жестикуляции?.. На чем он приехал? Один или с сопровождением?.. Как ушел?…Спрашивать они умели. И умели «ненароком» задать один и тот же вопрос дважды, трижды. Иногда постановка вопроса изменялась, иногда нет. Меня за годы службы на Ближнем Востоке, а потом работы в газете, «милой» встречи с Антибиотиком и его людьми, за время общения с серым кардиналом Наумовым, во время отсидки и т. д. — меня много раз допрашивали. Или проводили беседы, если угодно… опыт есть!Никогда еще со мной не «беседовали» так профессионально.И дальше: как он хочет получить деньги? Наличными? Через банк?.. Где: в России или за бугром?.. В каких купюрах?.. Нужна ли предоплата? Сколько?…А если все-таки поговорить с вашим источником? Мы даем гарантии!..…Жаль… А все-таки?.. Какова вероятность того, что продавец не найдет себе другого покупателя?.. Не указывал ли он канал поставки урана?.. Возможна ли еще одна поставка?.. Как продавец намерен осуществлять транспортировку?На большую часть вопросов я не смог ответить: некоторых ответов не знал сам Докер, а некоторые вопросы не приходили в голову мне.Спустя час с начала нашего разговора Костин подвел итог:— Ну что же, завтра… вернее уже сегодня, будем знакомиться с продавцом… А покупателем у нас будет…И тут я перебил Костина. Я нахально и бесцеремонно перебил начальника службы БТ:— Извините, Игорь Иваныч.— Да, слушаю вас, Андрей Викторович, — отозвался полковник.— Коли уж вы приняли меня в вашу «викторину»…— Да…— Коли уж приняли… позвольте выступить в роли покупателя.В кабинете начальника службы БТ повисла тишина. И мне она очень не понравилась. И я поторопился сказать:— Я справлюсь. Поверьте — справлюсь. Я, извините за нескромность, умею находить контакт с людьми. Несколько авантюрен… но в данном случае это плюс. И обладаю уже достаточным жизненным опытом, включая в том числе и…— Мы изучили вашу биографию, Андрей, — мягко сказал Костин. Впервые он назвал меня по имени, без отчества. Это показалось мне добрым знаком. — Поверьте, достаточно подробно… Но это невозможно. Вас уже просто-напросто знают в лицо. Вы популярны в городе.— Это-то как раз не страшно. Мне усов и даже шевелюры не жалко. Меня, если побрить-постричь, мама не узнает. Я умею убедительно имитировать различные акценты… я все-таки переводчик, как-никак. При необходимости могу сыграть даже арабского шейха.Офицеры ФСБ молчали. За окном плыла белая ночь. Короткие, почти нереальные сумерки, отягощенные облачностью… Я понимал, что если не добьюсь согласия сразу, сейчас, то не добьюсь его никогда. Я продолжал говорить, накручивать свои существующие и мнимые достоинства: коммуникабельность, знание языков, спортивные достижения, и т. д. и т. п… Я был убедителен. Я уговаривал опытных, скептически настроенных «комитетчиков» так, как уговаривал когда-то симпатичную девушку зайти ко мне «послушать музыку»… Мой последний аргумент был таков: я лично знаком с тем человеком, который уже встречался с продавцом. В разговоре я смогу привести какие-то подробности их встречи. Это придаст достоверность и убедительность…Я выдохся. Комитетчики молчали. В разрывах облаков светилось нежно-розовое небо.— А пожалуй, в аргументах Андрея Викторовича есть свои резоны, — сказал вдруг подполковник Рощин. — Как думаешь, Игорь Иваныч?Костин покачал головой, ответил:— Ну, авантюристы! Выгонят меня, к чертовой матери, со службы из-за вашей самодеятельности. Ладно, давайте обсудим… в порядке бреда.
* * * Я посмотрел в зеркало… Ну и морда! То, что мама не узнает — преувеличение. Мама всегда узнает. Но вот из агентства никто узнать не сможет. И… шевелюры жалко. Хотя волосы, как говорится, дело наживное. Была бы голова.— Нравится? — спросил пожилой «парикмахер».— О да! — ответил я. — С детства мечтал о такой прическе… в порядке бреда.Я провел рукой по бритому черепу. Странное, честное слово, ощущение.— Но и это еще не все, — весело сказал «парикмахер» и раскрыл чемоданчик со множеством флаконов и баночек. — Сейчас мы вам сделаем нормальный, загорелый череп. А то он бледный, как цыпленок за рубль-пять.Подполковник Спиридонов подошел сзади, подмигнул мне в зеркало и спросил у «парикмахера»:— Выделяться не будет, Петр Поликарпыч?— Тьфу на тебя, Виктор! Слушать такие глупости противно.— Ну-ну… не обижайся, Петр Поликарпыч. Я потому, что дело-то очень уж ответственное.— А я своим ремеслом уже сорок лет занимаюсь… и все безответственно.Я сидел молча. Быстрые и умелые пальцы ловко располировывали на моем бритом черепе (О, Господи! Ну и харя) какой-то крем. Спиридонов критически поглядывал сбоку.— Ну что, Витя? — спросил Петр Поликарпыч, закончив.— Класс, — ответил подполковник и показал большой палец.— То-то… а то, понимаешь… Нравится, молодой человек?— Да, — ответил я. — Очень. Спасибо, Петр Поликарпыч.— То-то. А то, понимаешь…«Парикмахер» не торопясь собрал свой инструмент и исчез.— Замечательный специалист по изменению внешности, — сказал Спиридонов. — Жаль, но уже на пенсии… да и выпивает.Он секунду помолчал, потом сказал:— Встаньте, Андрей Викторович. Пройдитесь. А я на вас посмотрю.Я встал, увидел себя в зеркале во весь рост. Ну что ж, классический новый русский… вернее, новый человек с Востока.— Очки, — напомнил Спиридонов.Я надел очки в модной оправе, с серо-зеленоватыми стеклами. И изменился еще сильнее.— Перстень, — сказал Спиридонов.Я надел перстень. Массивный, но не вульгарный. Очевидно, ручной работы… блеснули лучи крупного камня.— Камешек настоящий? — спросил я.— Нет, — сказал Спиридонов, — страз. Но очень хорошей работы.Он посмотрел на часы и снял трубку внутреннего телефона:— Игорь Иваныч, мы готовы. Зайдете?Через минуту в кабинет вошел полковник Костин. С порога он критически осмотрел меня, покачал головой.— Ну, красавец! Не передумал?В ответ я, перебирая четки, прочитал ему дуру из Корана.— И тем не менее еще не поздно, — сказал полковник. — В соседнем кабинете сидит ваш «дублер». Он готов включиться в операцию прямо сейчас. Что скажете?— Пусть дублер отдыхает, — нагло ответил я.— Выгонят меня с работы поганой метлой, Андрей Викторович, — сказал Костин и повернулся к Спиридонову. — Инструктаж?— Провели дважды, затем смоделировали беседу в нескольких вариантах.— Ладно, — ответил Костин. Улыбнулся и добавил: — Ну, с Богом!Через несколько минут серая восьмерка с тонированными стеклами вывезла меня из ворот Большого дома. За рулем сидел подполковник Спиридонов. Ну, Обнорский, подумал я, ты поднялся — подполковники у тебя в шоферах. Страз в перстне разбрасывал искрящиеся лучи.
* * * Пока мы ехали по Литейному, подполковник еще раз напомнил мне:— В зале будут находиться два наших сотрудника. При возникновении нештатной ситуации вам достаточно ослабить узел галстука.— Постараемся без этого.— Да, было бы желательно. В нашем случае исключительно важно взять не только и не столько преступника, сколько товар… После контакта — с каким бы результатом он ни закончился — быстро уходите. Я жду вас на Маяковского. Если за вами будет хвост, нам сообщат. И создадут условия, при которых мы сможем оторваться.— Да не накручивайте себя, Виктор Михайлович, — сказал я. — Все будет о'кей.На Владимирском Спиридонов затормозил. Я вылез из салона.— Береги руку, Сеня, — сказал мне вслед подполковник.Легко и беспечно помахивая дипломатом, я зашагал обратно к Невскому. Светило солнце. По улице шли люди. Много красивых, почти раздетых девушек. Мне было очень хорошо. Я знал, что все получится.Вход в «Невский Палас» светился изнутри загадочно, «заграничной. Снаружи стояли секьюрити и сотрудники службы сервиса в униформе. Я вошел внутрь. Часы показывали 13.58.
* * * Мой кофе уже остыл, часы показывали 14.10, но продавец все не появлялся. Что-то шло явно не так… Неужели мы совершили какую-то ошибку и спугнули его? «Никуда он не денется, — говорил Спиридонов, инструктируя меня. — Контейнер с ураном — не мешок картошки. На рынке его не продашь… обязательно придет!»Я закурил вторую сигарету, сделал глоток кофе и снова установился на вход. Ну, где ты, урановый мальчик? Тебя ожидает солидный покупатель с миллионом баксов.Из-за столика слева от меня поднялся высокий молодой мужчина. Подошел, спросил:— Разрешите прикурить?Я протянул «Зиппо». Мужчина прикурил и, улыбаясь, сказал тихо:— Он на улице, Андрей. Его не пустили сюда из-за затрапезного вида.Оперативник ФСБ вернул зажигалку, еще раз улыбнулся и пошел к своему столику, где его ожидала ослепительно красивая молодая женщина. Я потушил сигарету, положил на столик купюру и пошел к выходу. Мой кофе остался недопитым.Вот тебе и все наши расклады, инструктажи и моделирование ситуаций… А продавец пришел на контакт стоимостью 1 000 000 долларов в затрапезном виде!Он колбасился на краю тротуара неподалеку от входа; худой, длинноволосый, бледный. Ботинки, джинсы, рубашка — все черного цвета… Он явно нервничал, поглаживал жиденькую бороденку. Я подошел и назвал пароль… Совершенно, кстати, дурацкий. Интересно, кто его придумал: Докер или… этот?Продавец не очень уверенно назвал отзыв.— Идите за мной, — сухо сказал я и пошел вперед, небрежно помахивая кейсом. Секьюрити у входа в «Невский Палас» проводил нас внимательным взглядом.Я свернул на Марата и через несколько минут обнаружил разливуху. Сюда моего визави пустят — этому заведению его экстерьер соответствует, это вам не «Палас». Я вошел в полумрак и духоту заведения. Внутри пахло пивом, сосисками и бутербродами с засохшим сыром. Было безлюдно: за одним столиком сидел молодой мужик с трехдневной щетиной и остекленевшим взглядом. За другим — пожилая дама. На руках у дамы были белые ажурные перчатки, на голове соломенная шляпка. Я сел за столик… Мой шикарный костюм, перстень и дипломат соответствовал заведению так же, как «прикид» торговца «Невскому Паласу». С плаката на стене на меня строго смотрел «Брат-2», из магнитолы на стойке мужской голос произнес: «…А сейчас по просьбе Константина Разгуляева из города Тосно на волне „Русского шансона" прозвучит всенародно любимая „Мурка"».Все происходило в порядке бреда, как сказал бы полковник Костин.Рядом со мной опустился на стул урановый барон.— А почему не пришел Вячеслав Георгиевич? — спросил он.— Вас предупреждали, что на встречу может прийти другой человек. Специально оговорили пароль. Разве не так?— На таких условиях я могу отказаться от переговоров, — заявил он и сделал вид, что хочет уйти.— Всего доброго, — сухо сказал я.Продавец в нерешительности замер.— Эй, мальчики! — окликнула нас буфетчица. Похожие на противотанковые надолбы груди лежали на стойке. Сверху их придавливал тройной подбородок. — Эй, мальчики! Нужно что-то заказать, сидеть здесь просто так нечего. Тут заведение, а не сквер…— Закажем, — ответил я.Мой собеседник опустился на стул. В распахе рубашки на голой груди висел символ Бафомета: двойной круг с опрокинутой пятиконечной звездой. В звезду была вписана козлиная морда. Похоже, мой собеседничек поклоняется Дьяволу.— Что будете пить? — спросил я.Он пожал плечами и ответил:— Пиво… Меня, кстати, зовут Владимир.Через минуту на столике стояли два пластиковых стакана с пивом. Из динамиков неслась «Мурка» в исполнении Северного.— Я слушаю вас, — сказал продавец урана очень серьезно и значительно.— Нет, это я вас слушаю, — ответил я.— А вы, собственно, кто? Можете представиться?— Я представляю фирму «Мираж». Совместную, российско-иранскую. Меня зовут Хайрат. А вы кто?— И документы у вас есть, Хайрат? — несколько ехидно спросил Владимир. — Можете показать? Или боитесь?Документы у меня были. Хорошие документы. Добротные. Иранский диппаспорт с моей фотографией и удостоверение совместного российско-иранского предприятия «Мираж». Головной офис расположен в Москве. «Если они захотят проверить, — сказал Спиридонов, — проверка подтвердит, что вы действительно сотрудник „Миража". „Мираж" — он и есть мираж».— Бояться мне нечего, — лениво ответил я и положил на стол паспорт.На Володю это явно произвело впечатление. Он протянул руку, но я убрал документ.— Представьтесь вы, — сказал я.Не колеблясь, он вытащил из заднего кармана джинсов удостоверение ВВ МВД России. Смирнов Владимир Дмитриевич. Лейтенант, №21212. Дата выдачи — 14.07.98 г. Подпись. Печать… Похоже, подлинное. …А может — нет. Ладно, в ФСБ проверят.— Итак, — сказал я, — у вас есть уран?— Да! Восемь килограммов. Обогащенный, в контейнере. С официальными сертификатами. Вас это интересует?— Интересует, Владимир.— Цену знаете?— Знаю.— Устраивает?— Устраивает, если товар реальный.— Значит, будете брать?— Нет.— Как это… нет? — лейтенант Смирнов даже по дался вперед.— Я, господин Смирнов, уже сказал: если товар реальный.— Ну а какой же? Думаете, я вам куклу хочу втюхать? Я вам могу предоставить фотографию контейнера, копии сертификатов и образец. Образец! Понимаете, господин… э-э…— Хайрат. Меня зовут Хайрат.— Образец, господин Хайрат, — с напором сказал Смирнов и без разрешения вытащил сигарету из моей пачки.В этот момент зазвонил мой «Эриксон». Я «выслушал» собеседника и сказал несколько фраз на арабском. Делалось это для продавца. И для того, чтобы Спиридонов знал: все в порядке.— Когда вы сможете представить образец? — спросил я.— Сейчас.— Сейчас? — переспросил я. При Смирнове не было ни сумки, ни свертка. А по моим представлениям, образец с радиоактивным веществом должен быть изолирован в какой-то герметичной массивной капсуле, иметь объем и вес. — Как сейчас? Где образец?— Через пятнадцать минут. Товар в автоматической камере хранения на Московском вокзале.— Ну вы, блин, даете.— А где вы так хорошо научились говорить по-русски, господин Хайрат?— А вот это уже к делу не относится, — ответил я. «Держите себя резко и независимо», — советовал мне Спиридонов.— Да, конечно, — отозвался Смирнов несколько смущенно. — Ну, так как? Покупаете образец?Бред, подумал я. Полный бред. В центре Санкт-Петербурга какой-то пропойца запросто продает контейнер обогащенного урана неизвестно кому! Просто как украденный с родного завода гаечный ключ. Как стакан семечек. Привет, Голливуд! Вам такое и не снилось… сюжетец-то тянет на «Оскар».— Можно спросить, Владимир, а откуда у вас этот контейнер?— Спросить можно… а ответ получить нельзя, — с хамоватой улыбкой ответил миллионер.— Понял… это ваше право. Хорошо, идем за пробой.— Момент! — Смирнов поднял руку. — Проба тоже денег стоит.— Сколько же она стоит? — спросил я с иронией.— Штуку баксов. По минимуму беру.— А ключи от квартиры, где деньги лежат, вам не надо?— А вдруг вы меня продинамите? — сказал миллионер.— Рад был с вами познакомиться, господин Смирнов, — ответил я, забирая со стола сигареты.
1 2 3 4
. Всю жизнь меня преследует пересечение человеческих судеб. Иногда забавное, но чаще страшное и трагическое. Вот и встреча с подполковником Рощиным… Впрочем, тогда он был майором.— Почему он принял такое решение?— Потому что понял: связываться с ураном очень опасно. Рано или поздно можно попасть в поле зрение вашей организации.— Разумно, — кивнул Рощин. — Но еще разумнее было бы сразу прийти к нам. Не хотите дать такой совет вашему источнику?— Совет я передать, конечно, могу, но точно знаю: принят он не будет.— Понятно, — кивнул Костин. — Продолжайте, Андрей Викторович.— Продавец, или посредник, появился на горизонте моего героя примерно неделю назад. Предложил контейнер с восемью килограммами обогащенного урана, продемонстрировал фотографию контейнера и бумаги — что-то типа сертификатов, — подтверждающие качество товара. Сначала, что греха таить, мой источник проявил к сделке интерес, но после трезвого размышления к теме охладел, отдал информацию мне. А теперь задавайте вопросы… отвечу, если смогу.И вопросы посыпались градом: в какой день появился продавец?.. Почему он обратился именно к моему источнику? Кто мог порекомендовать? А дать телефон?.. Куда он звонил: домой? В офис? На мобильный?.. Не может ли ваш источник пойти на контакт? Мы гарантируем безопасность! Как выглядит контейнер? Где сделано фото: в помещении? На улице? В машине? В лесу?.. Есть ли на контейнере цифровые и (или) буквенные обозначения?.. Где проходила встреча «продавец-покупатель»?.. Почему именно там?.. Кто назначил место встречи?.. Какие печати и подписи стояли на «сертификатах»?.. Что там было написано?.. Как они были выполнены? Типографским способом? На машинке? На принтере? На ксероксе? Какие содержали реквизиты?.. Может ли продавец предъявить образец?.. В каком виде? В какой упаковке?.. А что собой представляет сам-то продавец? Какие он предъявлял документы? Возраст? Рост? Приметы? Манера одеваться? Манера держать себя? Характерные особенности поведения? Речи? Походки? Жестикуляции?.. На чем он приехал? Один или с сопровождением?.. Как ушел?…Спрашивать они умели. И умели «ненароком» задать один и тот же вопрос дважды, трижды. Иногда постановка вопроса изменялась, иногда нет. Меня за годы службы на Ближнем Востоке, а потом работы в газете, «милой» встречи с Антибиотиком и его людьми, за время общения с серым кардиналом Наумовым, во время отсидки и т. д. — меня много раз допрашивали. Или проводили беседы, если угодно… опыт есть!Никогда еще со мной не «беседовали» так профессионально.И дальше: как он хочет получить деньги? Наличными? Через банк?.. Где: в России или за бугром?.. В каких купюрах?.. Нужна ли предоплата? Сколько?…А если все-таки поговорить с вашим источником? Мы даем гарантии!..…Жаль… А все-таки?.. Какова вероятность того, что продавец не найдет себе другого покупателя?.. Не указывал ли он канал поставки урана?.. Возможна ли еще одна поставка?.. Как продавец намерен осуществлять транспортировку?На большую часть вопросов я не смог ответить: некоторых ответов не знал сам Докер, а некоторые вопросы не приходили в голову мне.Спустя час с начала нашего разговора Костин подвел итог:— Ну что же, завтра… вернее уже сегодня, будем знакомиться с продавцом… А покупателем у нас будет…И тут я перебил Костина. Я нахально и бесцеремонно перебил начальника службы БТ:— Извините, Игорь Иваныч.— Да, слушаю вас, Андрей Викторович, — отозвался полковник.— Коли уж вы приняли меня в вашу «викторину»…— Да…— Коли уж приняли… позвольте выступить в роли покупателя.В кабинете начальника службы БТ повисла тишина. И мне она очень не понравилась. И я поторопился сказать:— Я справлюсь. Поверьте — справлюсь. Я, извините за нескромность, умею находить контакт с людьми. Несколько авантюрен… но в данном случае это плюс. И обладаю уже достаточным жизненным опытом, включая в том числе и…— Мы изучили вашу биографию, Андрей, — мягко сказал Костин. Впервые он назвал меня по имени, без отчества. Это показалось мне добрым знаком. — Поверьте, достаточно подробно… Но это невозможно. Вас уже просто-напросто знают в лицо. Вы популярны в городе.— Это-то как раз не страшно. Мне усов и даже шевелюры не жалко. Меня, если побрить-постричь, мама не узнает. Я умею убедительно имитировать различные акценты… я все-таки переводчик, как-никак. При необходимости могу сыграть даже арабского шейха.Офицеры ФСБ молчали. За окном плыла белая ночь. Короткие, почти нереальные сумерки, отягощенные облачностью… Я понимал, что если не добьюсь согласия сразу, сейчас, то не добьюсь его никогда. Я продолжал говорить, накручивать свои существующие и мнимые достоинства: коммуникабельность, знание языков, спортивные достижения, и т. д. и т. п… Я был убедителен. Я уговаривал опытных, скептически настроенных «комитетчиков» так, как уговаривал когда-то симпатичную девушку зайти ко мне «послушать музыку»… Мой последний аргумент был таков: я лично знаком с тем человеком, который уже встречался с продавцом. В разговоре я смогу привести какие-то подробности их встречи. Это придаст достоверность и убедительность…Я выдохся. Комитетчики молчали. В разрывах облаков светилось нежно-розовое небо.— А пожалуй, в аргументах Андрея Викторовича есть свои резоны, — сказал вдруг подполковник Рощин. — Как думаешь, Игорь Иваныч?Костин покачал головой, ответил:— Ну, авантюристы! Выгонят меня, к чертовой матери, со службы из-за вашей самодеятельности. Ладно, давайте обсудим… в порядке бреда.
* * * Я посмотрел в зеркало… Ну и морда! То, что мама не узнает — преувеличение. Мама всегда узнает. Но вот из агентства никто узнать не сможет. И… шевелюры жалко. Хотя волосы, как говорится, дело наживное. Была бы голова.— Нравится? — спросил пожилой «парикмахер».— О да! — ответил я. — С детства мечтал о такой прическе… в порядке бреда.Я провел рукой по бритому черепу. Странное, честное слово, ощущение.— Но и это еще не все, — весело сказал «парикмахер» и раскрыл чемоданчик со множеством флаконов и баночек. — Сейчас мы вам сделаем нормальный, загорелый череп. А то он бледный, как цыпленок за рубль-пять.Подполковник Спиридонов подошел сзади, подмигнул мне в зеркало и спросил у «парикмахера»:— Выделяться не будет, Петр Поликарпыч?— Тьфу на тебя, Виктор! Слушать такие глупости противно.— Ну-ну… не обижайся, Петр Поликарпыч. Я потому, что дело-то очень уж ответственное.— А я своим ремеслом уже сорок лет занимаюсь… и все безответственно.Я сидел молча. Быстрые и умелые пальцы ловко располировывали на моем бритом черепе (О, Господи! Ну и харя) какой-то крем. Спиридонов критически поглядывал сбоку.— Ну что, Витя? — спросил Петр Поликарпыч, закончив.— Класс, — ответил подполковник и показал большой палец.— То-то… а то, понимаешь… Нравится, молодой человек?— Да, — ответил я. — Очень. Спасибо, Петр Поликарпыч.— То-то. А то, понимаешь…«Парикмахер» не торопясь собрал свой инструмент и исчез.— Замечательный специалист по изменению внешности, — сказал Спиридонов. — Жаль, но уже на пенсии… да и выпивает.Он секунду помолчал, потом сказал:— Встаньте, Андрей Викторович. Пройдитесь. А я на вас посмотрю.Я встал, увидел себя в зеркале во весь рост. Ну что ж, классический новый русский… вернее, новый человек с Востока.— Очки, — напомнил Спиридонов.Я надел очки в модной оправе, с серо-зеленоватыми стеклами. И изменился еще сильнее.— Перстень, — сказал Спиридонов.Я надел перстень. Массивный, но не вульгарный. Очевидно, ручной работы… блеснули лучи крупного камня.— Камешек настоящий? — спросил я.— Нет, — сказал Спиридонов, — страз. Но очень хорошей работы.Он посмотрел на часы и снял трубку внутреннего телефона:— Игорь Иваныч, мы готовы. Зайдете?Через минуту в кабинет вошел полковник Костин. С порога он критически осмотрел меня, покачал головой.— Ну, красавец! Не передумал?В ответ я, перебирая четки, прочитал ему дуру из Корана.— И тем не менее еще не поздно, — сказал полковник. — В соседнем кабинете сидит ваш «дублер». Он готов включиться в операцию прямо сейчас. Что скажете?— Пусть дублер отдыхает, — нагло ответил я.— Выгонят меня с работы поганой метлой, Андрей Викторович, — сказал Костин и повернулся к Спиридонову. — Инструктаж?— Провели дважды, затем смоделировали беседу в нескольких вариантах.— Ладно, — ответил Костин. Улыбнулся и добавил: — Ну, с Богом!Через несколько минут серая восьмерка с тонированными стеклами вывезла меня из ворот Большого дома. За рулем сидел подполковник Спиридонов. Ну, Обнорский, подумал я, ты поднялся — подполковники у тебя в шоферах. Страз в перстне разбрасывал искрящиеся лучи.
* * * Пока мы ехали по Литейному, подполковник еще раз напомнил мне:— В зале будут находиться два наших сотрудника. При возникновении нештатной ситуации вам достаточно ослабить узел галстука.— Постараемся без этого.— Да, было бы желательно. В нашем случае исключительно важно взять не только и не столько преступника, сколько товар… После контакта — с каким бы результатом он ни закончился — быстро уходите. Я жду вас на Маяковского. Если за вами будет хвост, нам сообщат. И создадут условия, при которых мы сможем оторваться.— Да не накручивайте себя, Виктор Михайлович, — сказал я. — Все будет о'кей.На Владимирском Спиридонов затормозил. Я вылез из салона.— Береги руку, Сеня, — сказал мне вслед подполковник.Легко и беспечно помахивая дипломатом, я зашагал обратно к Невскому. Светило солнце. По улице шли люди. Много красивых, почти раздетых девушек. Мне было очень хорошо. Я знал, что все получится.Вход в «Невский Палас» светился изнутри загадочно, «заграничной. Снаружи стояли секьюрити и сотрудники службы сервиса в униформе. Я вошел внутрь. Часы показывали 13.58.
* * * Мой кофе уже остыл, часы показывали 14.10, но продавец все не появлялся. Что-то шло явно не так… Неужели мы совершили какую-то ошибку и спугнули его? «Никуда он не денется, — говорил Спиридонов, инструктируя меня. — Контейнер с ураном — не мешок картошки. На рынке его не продашь… обязательно придет!»Я закурил вторую сигарету, сделал глоток кофе и снова установился на вход. Ну, где ты, урановый мальчик? Тебя ожидает солидный покупатель с миллионом баксов.Из-за столика слева от меня поднялся высокий молодой мужчина. Подошел, спросил:— Разрешите прикурить?Я протянул «Зиппо». Мужчина прикурил и, улыбаясь, сказал тихо:— Он на улице, Андрей. Его не пустили сюда из-за затрапезного вида.Оперативник ФСБ вернул зажигалку, еще раз улыбнулся и пошел к своему столику, где его ожидала ослепительно красивая молодая женщина. Я потушил сигарету, положил на столик купюру и пошел к выходу. Мой кофе остался недопитым.Вот тебе и все наши расклады, инструктажи и моделирование ситуаций… А продавец пришел на контакт стоимостью 1 000 000 долларов в затрапезном виде!Он колбасился на краю тротуара неподалеку от входа; худой, длинноволосый, бледный. Ботинки, джинсы, рубашка — все черного цвета… Он явно нервничал, поглаживал жиденькую бороденку. Я подошел и назвал пароль… Совершенно, кстати, дурацкий. Интересно, кто его придумал: Докер или… этот?Продавец не очень уверенно назвал отзыв.— Идите за мной, — сухо сказал я и пошел вперед, небрежно помахивая кейсом. Секьюрити у входа в «Невский Палас» проводил нас внимательным взглядом.Я свернул на Марата и через несколько минут обнаружил разливуху. Сюда моего визави пустят — этому заведению его экстерьер соответствует, это вам не «Палас». Я вошел в полумрак и духоту заведения. Внутри пахло пивом, сосисками и бутербродами с засохшим сыром. Было безлюдно: за одним столиком сидел молодой мужик с трехдневной щетиной и остекленевшим взглядом. За другим — пожилая дама. На руках у дамы были белые ажурные перчатки, на голове соломенная шляпка. Я сел за столик… Мой шикарный костюм, перстень и дипломат соответствовал заведению так же, как «прикид» торговца «Невскому Паласу». С плаката на стене на меня строго смотрел «Брат-2», из магнитолы на стойке мужской голос произнес: «…А сейчас по просьбе Константина Разгуляева из города Тосно на волне „Русского шансона" прозвучит всенародно любимая „Мурка"».Все происходило в порядке бреда, как сказал бы полковник Костин.Рядом со мной опустился на стул урановый барон.— А почему не пришел Вячеслав Георгиевич? — спросил он.— Вас предупреждали, что на встречу может прийти другой человек. Специально оговорили пароль. Разве не так?— На таких условиях я могу отказаться от переговоров, — заявил он и сделал вид, что хочет уйти.— Всего доброго, — сухо сказал я.Продавец в нерешительности замер.— Эй, мальчики! — окликнула нас буфетчица. Похожие на противотанковые надолбы груди лежали на стойке. Сверху их придавливал тройной подбородок. — Эй, мальчики! Нужно что-то заказать, сидеть здесь просто так нечего. Тут заведение, а не сквер…— Закажем, — ответил я.Мой собеседник опустился на стул. В распахе рубашки на голой груди висел символ Бафомета: двойной круг с опрокинутой пятиконечной звездой. В звезду была вписана козлиная морда. Похоже, мой собеседничек поклоняется Дьяволу.— Что будете пить? — спросил я.Он пожал плечами и ответил:— Пиво… Меня, кстати, зовут Владимир.Через минуту на столике стояли два пластиковых стакана с пивом. Из динамиков неслась «Мурка» в исполнении Северного.— Я слушаю вас, — сказал продавец урана очень серьезно и значительно.— Нет, это я вас слушаю, — ответил я.— А вы, собственно, кто? Можете представиться?— Я представляю фирму «Мираж». Совместную, российско-иранскую. Меня зовут Хайрат. А вы кто?— И документы у вас есть, Хайрат? — несколько ехидно спросил Владимир. — Можете показать? Или боитесь?Документы у меня были. Хорошие документы. Добротные. Иранский диппаспорт с моей фотографией и удостоверение совместного российско-иранского предприятия «Мираж». Головной офис расположен в Москве. «Если они захотят проверить, — сказал Спиридонов, — проверка подтвердит, что вы действительно сотрудник „Миража". „Мираж" — он и есть мираж».— Бояться мне нечего, — лениво ответил я и положил на стол паспорт.На Володю это явно произвело впечатление. Он протянул руку, но я убрал документ.— Представьтесь вы, — сказал я.Не колеблясь, он вытащил из заднего кармана джинсов удостоверение ВВ МВД России. Смирнов Владимир Дмитриевич. Лейтенант, №21212. Дата выдачи — 14.07.98 г. Подпись. Печать… Похоже, подлинное. …А может — нет. Ладно, в ФСБ проверят.— Итак, — сказал я, — у вас есть уран?— Да! Восемь килограммов. Обогащенный, в контейнере. С официальными сертификатами. Вас это интересует?— Интересует, Владимир.— Цену знаете?— Знаю.— Устраивает?— Устраивает, если товар реальный.— Значит, будете брать?— Нет.— Как это… нет? — лейтенант Смирнов даже по дался вперед.— Я, господин Смирнов, уже сказал: если товар реальный.— Ну а какой же? Думаете, я вам куклу хочу втюхать? Я вам могу предоставить фотографию контейнера, копии сертификатов и образец. Образец! Понимаете, господин… э-э…— Хайрат. Меня зовут Хайрат.— Образец, господин Хайрат, — с напором сказал Смирнов и без разрешения вытащил сигарету из моей пачки.В этот момент зазвонил мой «Эриксон». Я «выслушал» собеседника и сказал несколько фраз на арабском. Делалось это для продавца. И для того, чтобы Спиридонов знал: все в порядке.— Когда вы сможете представить образец? — спросил я.— Сейчас.— Сейчас? — переспросил я. При Смирнове не было ни сумки, ни свертка. А по моим представлениям, образец с радиоактивным веществом должен быть изолирован в какой-то герметичной массивной капсуле, иметь объем и вес. — Как сейчас? Где образец?— Через пятнадцать минут. Товар в автоматической камере хранения на Московском вокзале.— Ну вы, блин, даете.— А где вы так хорошо научились говорить по-русски, господин Хайрат?— А вот это уже к делу не относится, — ответил я. «Держите себя резко и независимо», — советовал мне Спиридонов.— Да, конечно, — отозвался Смирнов несколько смущенно. — Ну, так как? Покупаете образец?Бред, подумал я. Полный бред. В центре Санкт-Петербурга какой-то пропойца запросто продает контейнер обогащенного урана неизвестно кому! Просто как украденный с родного завода гаечный ключ. Как стакан семечек. Привет, Голливуд! Вам такое и не снилось… сюжетец-то тянет на «Оскар».— Можно спросить, Владимир, а откуда у вас этот контейнер?— Спросить можно… а ответ получить нельзя, — с хамоватой улыбкой ответил миллионер.— Понял… это ваше право. Хорошо, идем за пробой.— Момент! — Смирнов поднял руку. — Проба тоже денег стоит.— Сколько же она стоит? — спросил я с иронией.— Штуку баксов. По минимуму беру.— А ключи от квартиры, где деньги лежат, вам не надо?— А вдруг вы меня продинамите? — сказал миллионер.— Рад был с вами познакомиться, господин Смирнов, — ответил я, забирая со стола сигареты.
1 2 3 4