Хотя бы в течение десяти лет. Если после этого вы пожелаете уйти, я не стану вас удерживать. Если же мои условия вас не устраивают, то никакой сделки не будет. Ищите себе другого дурака.
После этих слов Вайгар отвел глаза от своей жены и уставился на одного из ее телохранителей, как будто он был самым важным в его жизни на данный момент существом. Его мысленный взгляд путешествовал по ауре оборотня и машинально отмечал малейшие изменения ее цвета. Вайгар не хотел, не хотел видеть свою жену в этот момент. Не хотел видеть, как изменится ее прекрасное лицо, а еще меньше хотел видеть ее чувства, которые она испытает после его слов. Тем более что в этом не было никакой необходимости, он и так мог себе это представить. Да если уж на то пошло, то его супруга все равно даст ему понять то, что она чувствует, со всей убийственной определенностью. Госпожа Кинари всегда отличалась необыкновенной искренностью, несмотря на занятие политикой, но именно за эту искренность Вайгар ее любил, если уж быть до конца честным хотя бы с самим собой.
– Насколько я помню, вы совсем не горели желанием вступать в брак пять лет назад. – В ее голосе было спокойствие, и ничего кроме спокойствия.
– Я передумал, – буркнул он.
– Но ведь вы же Лар, дорогой Вайгар! – Он удивленно повернулся к ней. В первый раз она назвала его так. – Признаться, пять лет назад я выбрала вас именно поэтому. Лары никогда не стремились к семейной жизни, а плачевный опыт вашего отца, как мне казалось, должен был навсегда отвратить вас от этого. Ведь он убил вашу матушку, если я не ошибаюсь?
– Она сама напросилась, – угрюмо пробурчал Вайгар, опять отворачиваясь. – Не надо было думать о нем такие вещи.
Вся эта история отравляла ему жизнь уже лет пятьдесят. Он был очень привязан к матери, но и отца понимал как никто. Его матушка была из Турэнов, семьи трангарских воинов, и временами просто забывала считаться с чувствами близких людей.
Но Кинари его заявление озадачило так, что она даже негромко рассмеялась.
– Но, Вайгар, дорогой, ведь и я думаю о вас очень нелестные вещи! Получается, что рано или поздно вы тоже убьете меня?
– Такого вы обо мне не думаете. А если и подумаете, то я вас заранее прощаю. Полагаю, что в этом смысле вам не удастся меня удивить, – мрачно проговорил он, по-прежнему отводя глаза.
Кинари попыталась взять со стола чайник и налить себе чаю, чтобы успокоиться, но руки ее задрожали, и она поставила чайник на место.
– Вы же понимаете, что это невозможно, – тихо сказала она. – Вы не можете не понимать, что я никогда не соглашусь на это.
– Да, – согласился он, наливая чай в ее чашку.
Она подняла на него глаза.
– Вы издеваетесь надо мной?
Он пожал плечами.
– Нет, почему вы так решили?
Кинари резко встала.
– Я полагаю, что продолжать разговор в таком духе совершенно бессмысленно.
– Полностью с вами согласен, – с энтузиазмом поддержал ее Вайгар. – Я подожду, пока вы не передумаете.
Она смерила его таким взглядом, что будь он соломенным чучелом, на котором огненные семьи обучали подрастающее поколение, сгорел бы в момент.
– Я тоже подожду, когда вы передумаете.
Госпожа Кинари любила, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней, и ее супруг с удовольствием предоставил ей такую возможность, проводив ее невысокую стройную фигуру насмешливым взглядом.
Однако после ее ухода ему стало не до смеха. Он сделал ставку – и проиграл. Сердце его болело так что, казалось, что оно сейчас взорвется, не выдержав напряжения. Вайгар попытался взять себя в руки. «Не в этот раз, так в следующий!» – в который раз сказал он себе, но привычная успокаивающая фраза не подействовала на него как обычно. Напротив, она вызвала новый прилив тоски и отчаяния. А вдобавок ко всему, пришло понимание, что все кончено. Что, если он еще считает себя мужчиной, надо уезжать из Нарги, и, желательно, побыстрее. Пока она не поняла, что заставило его поставить ей такое условие. Потому что после этого она будет иметь возможность делать с ним все, что захочет. Она будет крутить им, как кошка хвостом, потому что поймет, что он сделает для нее все что угодно и безо всяких условий. Теперь, когда она отказалась от его предложения, она обрела над ним такую безграничную власть, что ему не позавидует и самый распоследний длорк.
Он обругал себя последними словами, намеренно используя самую грубую площадную брань, чтобы прийти в чувство, и решительно вызвал всех слуг – приказать им начинать приготовления к отъезду.
Спустя несколько минут в доме началась суета, и Вайгар, чтобы отвлечься, отправился упаковывать свое любимое оружие и особо заряженные амулеты, подпускать к которым слуг было попросту опасно. К его сожалению, времени это заняло не слишком много, и он опять остался наедине со своими мыслями. Он прижался лбом к холодному оконному стеклу, не обращая никакого внимания на снующих вокруг слуг. Перед его глазами раскинулась прекрасная Нарга, такая нежная и свежая в лучах утреннего солнца, город его мечты и разбитых надежд, враг его родного Йасиара и жалкий осколок бывшей великой империи. Дом Вайгара стоял на холме, и ему хорошо виден был весь город – точная копия бывшей столицы Наргийской империи, разве что несколько уступающая ей в размерах. По крайней мере, так утверждали те, кто еще помнил настоящую наргийскую столицу, и у Вайгара не было никаких оснований им не доверять. Впрочем, эти же самые люди утверждали, что королевский дворец здесь, на Нерхаше, совершенно не уступает королевскому дворцу на безвозвратно погибшей Нарге, но тут Вайгар уже не знал, стоит верить их словам или нет и чего в них больше – правды или желания доставить королю удовольствие. Но как бы там ни было, а дворец действительно был хорош, равно как и изготовленный в незапамятные времена сфинкс, символ Нарги, вывезенный с гибнущей планеты буквально за несколько дней до катастрофы.
* * *
Осколки, осколки. Осколками рассыпались четыре великие империи, в порыве ненависти уничтожившие друг друга. Когда-то давно, во времена такие далекие, что теперь уже не отличишь, где правда, а где вымысел, они были единым миром. Возможно, что это так и было, потому что слишком близки генетически были представители четырех миров, да и условия на своих планетах создавали практически одинаковые. И ненависть испытывали тоже одинаковую. Они были слишком богатые, слишком умные и слишком свободные, чтобы прожить долго. Их цивилизация была технократической до тех пор, пока ученые не обнаружили странный побочный генетический эффект. Дальнейшие разработки привели к тому, что у некоторых испытуемых появились сверхъестественные возможности. К сожалению, произошло это все слишком поздно, всего лишь лет за сто до катастрофы, и потому это направление не получило достаточного развития. Поначалу этот эффект использовался в коммерческих целях, разработанные способности продавались направо и налево тем, кто способен был за это платить. Желающих было не сказать чтобы очень много, потому что это было, во-первых, дорого, а во-вторых, в этом просто не было необходимости. Зачем, спрашивается, платить бешеные деньги за возможность читать мысли других людей, если на каждом углу продается прибор, позволяющий сделать это намного дешевле? И зачем может понадобиться способность метать огненные шары, если по-любому проще кого-то убить из обычного лазерного пистолета? А с этой генетикой еще неизвестно что получится. Так или не так рассуждали представители четырех миров, неизвестно, но действовали они примерно одинаково. А именно: приобретали продукцию в основном очень богатые люди, которые бесились с жиру, представители старой аристократии, для которых это было очередное романтическое развлечение, да еще всякие ненормальные, помешанные на власти и старых книгах. Все остальные жили как жили и отдавать последние деньги за сомнительный товар не собирались. Возможно, просто ждали, когда он подешевеет. Сейчас трудно сказать, что бы произошло в этом случае, потому что нормальная жизнь вскоре закончилась. Неизвестно, кто был виноват в начавшейся бойне, да это уже и неважно, но это была поистине странная война: воевали все против всех, никто толком не понимал, что происходит, а потому остановить это не представлялось возможным.
К тому времени в каждом из четырех миров короли и старая аристократия уже давно играли роль не более чем статистов, и реальной власти у них было не больше, чем у какого-нибудь дворника. Но в тот момент, когда все поняли, что еще немного, и они попросту уничтожат друг друга, собрать для переговоров именно королей показалось властям предержащим весьма здравой идеей.
Ну, сколько народа может вместить королевский прогулочный катер? Миллиона полтора-два, не больше. Семьи, жены, любовницы, свита из аристократов, их семьи, многочисленная обслуга – и всё. Четыре катера благополучно миновали сектора военных действий, где им дружно дали зеленый свет (из чего можно сделать вывод, что все-таки все надеялись на благополучный исход, а то, что произошло позднее, не более чем роковая случайность), и направились на нейтральный Нерхаш, где и решено было провести переговоры.
Они не успели. Не успели даже высадиться, не то что приступить к переговорам. У кого-то из военных сдали нервы, и прильнувшие к мониторам послы доброй воли во всех подробностях увидели гибель своих миров. Это было страшно. Страшно настолько, что все, от короля до сантехника, были буквально раздавлены увиденным.
Осколки. Что им оставалось делать? Жить. Они высадились на Нерхаше и тут же собрали совет, который принял законы, полностью исключающие повторение того, что произошло в их мирах. Создание любого вида оружия, кроме холодного, было объявлено вне закона и каралось немедленной смертью. Планету разделили на четыре части и создали четыре страны, обязав их быть максимально открытыми друг для друга и поставив непременным условием то, что треть жителей любого города-государства должна вступать в брак с представителями трех других. Подобный обмен должен был искоренить копившуюся веками ненависть. В какой-то степени это было достигнуто. И скорее даже в большей, чем в меньшей. Но в это время на арене появилась новая сила. Да, да, вы правы. Гайры. Потомки тех, кто когда-то приобрел магические способности, выкинув за это кучу денег. Их было немного. Гораздо большее количество осталось в прежних мирах и погибло вместе с ними. Но и нескольких десятков оказалось достаточно, чтобы вся жизнь на Нерхаше закрутилась вокруг них. Постепенно сложились семьи гайров, каждая со своими возможностями и своим характером. Как правило, гайры жили долго, но некоторые еще дольше, а некоторые и вообще не умирали. Кое-кто еще помнил жизнь в погибших мирах. Да, если бы это мог кто-нибудь предположить тогда, когда эти способности, включая вечную жизнь, можно было купить всего лишь за деньги!
Так или иначе, но время шло. О том, что произошло с прежними мирами, уже мало кто помнил, и еще меньше кто вспоминал. Тем более что жизнь на Нерхаше ничем не напоминала ту, прежнюю. На этой планете были свои подводные камни. Людей со временем расплодилось очень много, незаконных детей гайров от связей с людьми тоже немало, но настоящих гайров по-прежнему было немного. Они были слишком большими индивидуалистами, и им было трудно уживаться друг с другом. Поэтому в конце концов и был принят тот закон об обязательной женитьбе, последствия которого и расхлебывал сейчас Вайгар.
Глава 2
Она пришла к нему вечером, в тот же день. Буквально за несколько минут до того, как он собрался уходить из Нарги через созданный им портал. Он уже не мог оставаться здесь и поэтому не стал ждать слуг, велев им возвращаться в Йасиар с вещами и лошадьми через портал общего пользования на королевской площади.
Она вошла стремительно, прекрасная, как всегда, в чем-то невообразимо летящем и темно-синем, с головы до ног закутанная в запах своих духов. Вайгар замер, пытаясь ничем не выдать своего удивления, и машинально отметил, что своих псов она оставила за дверью. Не зная, чего ожидать от нее на этот раз, он молча показал на кресло, предлагая ей сесть. Эмоции бурлили в ней, как травы в ведьмином котле, и даже ему было сложно сказать, что именно она сейчас чувствует. Наверное, Кинари и сама этого не знала.
Она села в предложенное кресло, и Вайгар первый раз в жизни увидел, как она не может справиться со своими нервами и не знает, куда девать руки. Они дрожали и трепетали, похожие на бабочек, слишком светлые на фоне темного платья, то поправляя прическу, то сжимаясь в кулачки судорожным нервным жестом. Наконец ей удалось взять себя в руки настолько, что она смогла оглядеться вокруг. Полный разгром в комнате заставил ее снова занервничать.
– Вы куда-то собираетесь, господин Вайгар? – холодно поинтересовалась она.
Он пожал плечами.
– Возвращаюсь в Йасиар.
– Вот как? Именно сегодня вечером? Именно сейчас? – Теперь стало ясно, что с чувствами госпожа Кинари определилась, потому что в ауре заметно полыхнула ненависть. Он это заметил и моментально ощетинился.
– Не вижу причин для того, чтобы считать этот вечер более непригодным для отъезда, чем любой другой!
– Разумеется, вы же все просчитали заранее. Скажите, ведь ваше утреннее предложение все еще в силе?
– Разумеется, – в тон ей ответил Вайгар. А что ему еще оставалось делать?
Она резко отвернулась от него.
– Я согласна. Но у меня тоже есть одно условие.
Этого Вайгар никак не ожидал, сердце его упало, но у него хватило ума и осторожности на то, чтобы попытаться уточнить:
– Не многовато ли условий для одной сделки?
– Нет, – отрезала она. – Либо вы идете на это, либо я ухожу.
Отпускать ее он в любом случае не собирался, а потому придвинул стоящее напротив нее второе кресло почти вплотную к ней и уселся в него. Их колени почти соприкасались.
– Итак, что за условие? – спросил он, устремив свой странный пронизывающий взгляд светло-серых глаз прямо на женщину.
Эмоции ее снова сделали сальто, и теперь она испытывала по отношению к нему страх, переходящий в ужас. Вайгару это было неприятно, но по большому счету он не мог осуждать ее за это.
– У меня есть одно дело, которое мне необходимо закончить. Я смогу начать выполнять ваши условия только после того, как закончу его, и ни секундой ранее.
Все оказалось не так страшно, как он предполагал, но его интуиции это условие почему-то очень не понравилось. Было в нем что-то, какая-то, нет, не ложь, лгать она бы не рискнула, надлом, что ли, или обреченность. Но додумывать он не стал. После.
– Справедливое требование, – кивнул он. – Дела нельзя оставлять незаконченными, это раздражает. Когда вы желаете отправиться в Йасиар?
– Сейчас, разумеется. Только не говорите мне, что для вас это неожиданно! Вы ведь точно знали, что я приду, и ждали меня весь день. – Она обвела разгромленную комнату красноречивым взглядом и остановила его на полупрозрачном облачке серебристого тумана в углу. – Вы даже портал подготовили.
Вайгар не выдержал и удивленно приподнял брови. Интересно, за кого она его принимает, наделяя таким умом и коварством? За одного из темных богов, что ли? Судя по ее ужасу и отвращению, никак не меньше. Но уж кто-кто, а она должна бы знать, что создавать порталы всегда было для него таким же естественным занятием, как, например, дышать. Эта способность уже стала притчей во языцех в его семье. Он еще в детстве облазил весь Нерхаш, составляя сетку ориентиров, чем приводил в отчаяние отца и многочисленных учителей, которые сбивались с ног в поисках исчезнувшего в очередной раз ребенка.
– Я готов к тому, чтобы уйти. Меня интересует, готовы ли вы? – Его выдержке позавидовал бы сам Глава совета семейства Лар.
– Для меня чем раньше, тем лучше.
– Отлично. – Он встал и пошел активировать портал, а его супруга позвала своих телохранителей. Они явились через секунду, собранные, молчаливые и незаметные настолько, насколько это возможно. Странно, но вещей у них с собой не было. Воистину его жена была удивительная женщина. Похоже, что она была единственной на свете особой женского пола, способной путешествовать без багажа. И Вайгару пришло на ум, что их как бы запланированный уход в Йасиар больше всего напоминает поспешное бегство. Ему сразу же стало интересно, как провела сегодняшний день его несравненная супруга. Судя по всему, он выдался достаточно бурным. Впрочем, выяснение этого можно было отложить на потом, что Вайгар и сделал.
Полностью проигнорировав мнение жены насчет того, где она желала бы остановиться в Йасиаре, он привел ее на свою загородную виллу. Ту самую, где они прожили два месяца после свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7
После этих слов Вайгар отвел глаза от своей жены и уставился на одного из ее телохранителей, как будто он был самым важным в его жизни на данный момент существом. Его мысленный взгляд путешествовал по ауре оборотня и машинально отмечал малейшие изменения ее цвета. Вайгар не хотел, не хотел видеть свою жену в этот момент. Не хотел видеть, как изменится ее прекрасное лицо, а еще меньше хотел видеть ее чувства, которые она испытает после его слов. Тем более что в этом не было никакой необходимости, он и так мог себе это представить. Да если уж на то пошло, то его супруга все равно даст ему понять то, что она чувствует, со всей убийственной определенностью. Госпожа Кинари всегда отличалась необыкновенной искренностью, несмотря на занятие политикой, но именно за эту искренность Вайгар ее любил, если уж быть до конца честным хотя бы с самим собой.
– Насколько я помню, вы совсем не горели желанием вступать в брак пять лет назад. – В ее голосе было спокойствие, и ничего кроме спокойствия.
– Я передумал, – буркнул он.
– Но ведь вы же Лар, дорогой Вайгар! – Он удивленно повернулся к ней. В первый раз она назвала его так. – Признаться, пять лет назад я выбрала вас именно поэтому. Лары никогда не стремились к семейной жизни, а плачевный опыт вашего отца, как мне казалось, должен был навсегда отвратить вас от этого. Ведь он убил вашу матушку, если я не ошибаюсь?
– Она сама напросилась, – угрюмо пробурчал Вайгар, опять отворачиваясь. – Не надо было думать о нем такие вещи.
Вся эта история отравляла ему жизнь уже лет пятьдесят. Он был очень привязан к матери, но и отца понимал как никто. Его матушка была из Турэнов, семьи трангарских воинов, и временами просто забывала считаться с чувствами близких людей.
Но Кинари его заявление озадачило так, что она даже негромко рассмеялась.
– Но, Вайгар, дорогой, ведь и я думаю о вас очень нелестные вещи! Получается, что рано или поздно вы тоже убьете меня?
– Такого вы обо мне не думаете. А если и подумаете, то я вас заранее прощаю. Полагаю, что в этом смысле вам не удастся меня удивить, – мрачно проговорил он, по-прежнему отводя глаза.
Кинари попыталась взять со стола чайник и налить себе чаю, чтобы успокоиться, но руки ее задрожали, и она поставила чайник на место.
– Вы же понимаете, что это невозможно, – тихо сказала она. – Вы не можете не понимать, что я никогда не соглашусь на это.
– Да, – согласился он, наливая чай в ее чашку.
Она подняла на него глаза.
– Вы издеваетесь надо мной?
Он пожал плечами.
– Нет, почему вы так решили?
Кинари резко встала.
– Я полагаю, что продолжать разговор в таком духе совершенно бессмысленно.
– Полностью с вами согласен, – с энтузиазмом поддержал ее Вайгар. – Я подожду, пока вы не передумаете.
Она смерила его таким взглядом, что будь он соломенным чучелом, на котором огненные семьи обучали подрастающее поколение, сгорел бы в момент.
– Я тоже подожду, когда вы передумаете.
Госпожа Кинари любила, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней, и ее супруг с удовольствием предоставил ей такую возможность, проводив ее невысокую стройную фигуру насмешливым взглядом.
Однако после ее ухода ему стало не до смеха. Он сделал ставку – и проиграл. Сердце его болело так что, казалось, что оно сейчас взорвется, не выдержав напряжения. Вайгар попытался взять себя в руки. «Не в этот раз, так в следующий!» – в который раз сказал он себе, но привычная успокаивающая фраза не подействовала на него как обычно. Напротив, она вызвала новый прилив тоски и отчаяния. А вдобавок ко всему, пришло понимание, что все кончено. Что, если он еще считает себя мужчиной, надо уезжать из Нарги, и, желательно, побыстрее. Пока она не поняла, что заставило его поставить ей такое условие. Потому что после этого она будет иметь возможность делать с ним все, что захочет. Она будет крутить им, как кошка хвостом, потому что поймет, что он сделает для нее все что угодно и безо всяких условий. Теперь, когда она отказалась от его предложения, она обрела над ним такую безграничную власть, что ему не позавидует и самый распоследний длорк.
Он обругал себя последними словами, намеренно используя самую грубую площадную брань, чтобы прийти в чувство, и решительно вызвал всех слуг – приказать им начинать приготовления к отъезду.
Спустя несколько минут в доме началась суета, и Вайгар, чтобы отвлечься, отправился упаковывать свое любимое оружие и особо заряженные амулеты, подпускать к которым слуг было попросту опасно. К его сожалению, времени это заняло не слишком много, и он опять остался наедине со своими мыслями. Он прижался лбом к холодному оконному стеклу, не обращая никакого внимания на снующих вокруг слуг. Перед его глазами раскинулась прекрасная Нарга, такая нежная и свежая в лучах утреннего солнца, город его мечты и разбитых надежд, враг его родного Йасиара и жалкий осколок бывшей великой империи. Дом Вайгара стоял на холме, и ему хорошо виден был весь город – точная копия бывшей столицы Наргийской империи, разве что несколько уступающая ей в размерах. По крайней мере, так утверждали те, кто еще помнил настоящую наргийскую столицу, и у Вайгара не было никаких оснований им не доверять. Впрочем, эти же самые люди утверждали, что королевский дворец здесь, на Нерхаше, совершенно не уступает королевскому дворцу на безвозвратно погибшей Нарге, но тут Вайгар уже не знал, стоит верить их словам или нет и чего в них больше – правды или желания доставить королю удовольствие. Но как бы там ни было, а дворец действительно был хорош, равно как и изготовленный в незапамятные времена сфинкс, символ Нарги, вывезенный с гибнущей планеты буквально за несколько дней до катастрофы.
* * *
Осколки, осколки. Осколками рассыпались четыре великие империи, в порыве ненависти уничтожившие друг друга. Когда-то давно, во времена такие далекие, что теперь уже не отличишь, где правда, а где вымысел, они были единым миром. Возможно, что это так и было, потому что слишком близки генетически были представители четырех миров, да и условия на своих планетах создавали практически одинаковые. И ненависть испытывали тоже одинаковую. Они были слишком богатые, слишком умные и слишком свободные, чтобы прожить долго. Их цивилизация была технократической до тех пор, пока ученые не обнаружили странный побочный генетический эффект. Дальнейшие разработки привели к тому, что у некоторых испытуемых появились сверхъестественные возможности. К сожалению, произошло это все слишком поздно, всего лишь лет за сто до катастрофы, и потому это направление не получило достаточного развития. Поначалу этот эффект использовался в коммерческих целях, разработанные способности продавались направо и налево тем, кто способен был за это платить. Желающих было не сказать чтобы очень много, потому что это было, во-первых, дорого, а во-вторых, в этом просто не было необходимости. Зачем, спрашивается, платить бешеные деньги за возможность читать мысли других людей, если на каждом углу продается прибор, позволяющий сделать это намного дешевле? И зачем может понадобиться способность метать огненные шары, если по-любому проще кого-то убить из обычного лазерного пистолета? А с этой генетикой еще неизвестно что получится. Так или не так рассуждали представители четырех миров, неизвестно, но действовали они примерно одинаково. А именно: приобретали продукцию в основном очень богатые люди, которые бесились с жиру, представители старой аристократии, для которых это было очередное романтическое развлечение, да еще всякие ненормальные, помешанные на власти и старых книгах. Все остальные жили как жили и отдавать последние деньги за сомнительный товар не собирались. Возможно, просто ждали, когда он подешевеет. Сейчас трудно сказать, что бы произошло в этом случае, потому что нормальная жизнь вскоре закончилась. Неизвестно, кто был виноват в начавшейся бойне, да это уже и неважно, но это была поистине странная война: воевали все против всех, никто толком не понимал, что происходит, а потому остановить это не представлялось возможным.
К тому времени в каждом из четырех миров короли и старая аристократия уже давно играли роль не более чем статистов, и реальной власти у них было не больше, чем у какого-нибудь дворника. Но в тот момент, когда все поняли, что еще немного, и они попросту уничтожат друг друга, собрать для переговоров именно королей показалось властям предержащим весьма здравой идеей.
Ну, сколько народа может вместить королевский прогулочный катер? Миллиона полтора-два, не больше. Семьи, жены, любовницы, свита из аристократов, их семьи, многочисленная обслуга – и всё. Четыре катера благополучно миновали сектора военных действий, где им дружно дали зеленый свет (из чего можно сделать вывод, что все-таки все надеялись на благополучный исход, а то, что произошло позднее, не более чем роковая случайность), и направились на нейтральный Нерхаш, где и решено было провести переговоры.
Они не успели. Не успели даже высадиться, не то что приступить к переговорам. У кого-то из военных сдали нервы, и прильнувшие к мониторам послы доброй воли во всех подробностях увидели гибель своих миров. Это было страшно. Страшно настолько, что все, от короля до сантехника, были буквально раздавлены увиденным.
Осколки. Что им оставалось делать? Жить. Они высадились на Нерхаше и тут же собрали совет, который принял законы, полностью исключающие повторение того, что произошло в их мирах. Создание любого вида оружия, кроме холодного, было объявлено вне закона и каралось немедленной смертью. Планету разделили на четыре части и создали четыре страны, обязав их быть максимально открытыми друг для друга и поставив непременным условием то, что треть жителей любого города-государства должна вступать в брак с представителями трех других. Подобный обмен должен был искоренить копившуюся веками ненависть. В какой-то степени это было достигнуто. И скорее даже в большей, чем в меньшей. Но в это время на арене появилась новая сила. Да, да, вы правы. Гайры. Потомки тех, кто когда-то приобрел магические способности, выкинув за это кучу денег. Их было немного. Гораздо большее количество осталось в прежних мирах и погибло вместе с ними. Но и нескольких десятков оказалось достаточно, чтобы вся жизнь на Нерхаше закрутилась вокруг них. Постепенно сложились семьи гайров, каждая со своими возможностями и своим характером. Как правило, гайры жили долго, но некоторые еще дольше, а некоторые и вообще не умирали. Кое-кто еще помнил жизнь в погибших мирах. Да, если бы это мог кто-нибудь предположить тогда, когда эти способности, включая вечную жизнь, можно было купить всего лишь за деньги!
Так или иначе, но время шло. О том, что произошло с прежними мирами, уже мало кто помнил, и еще меньше кто вспоминал. Тем более что жизнь на Нерхаше ничем не напоминала ту, прежнюю. На этой планете были свои подводные камни. Людей со временем расплодилось очень много, незаконных детей гайров от связей с людьми тоже немало, но настоящих гайров по-прежнему было немного. Они были слишком большими индивидуалистами, и им было трудно уживаться друг с другом. Поэтому в конце концов и был принят тот закон об обязательной женитьбе, последствия которого и расхлебывал сейчас Вайгар.
Глава 2
Она пришла к нему вечером, в тот же день. Буквально за несколько минут до того, как он собрался уходить из Нарги через созданный им портал. Он уже не мог оставаться здесь и поэтому не стал ждать слуг, велев им возвращаться в Йасиар с вещами и лошадьми через портал общего пользования на королевской площади.
Она вошла стремительно, прекрасная, как всегда, в чем-то невообразимо летящем и темно-синем, с головы до ног закутанная в запах своих духов. Вайгар замер, пытаясь ничем не выдать своего удивления, и машинально отметил, что своих псов она оставила за дверью. Не зная, чего ожидать от нее на этот раз, он молча показал на кресло, предлагая ей сесть. Эмоции бурлили в ней, как травы в ведьмином котле, и даже ему было сложно сказать, что именно она сейчас чувствует. Наверное, Кинари и сама этого не знала.
Она села в предложенное кресло, и Вайгар первый раз в жизни увидел, как она не может справиться со своими нервами и не знает, куда девать руки. Они дрожали и трепетали, похожие на бабочек, слишком светлые на фоне темного платья, то поправляя прическу, то сжимаясь в кулачки судорожным нервным жестом. Наконец ей удалось взять себя в руки настолько, что она смогла оглядеться вокруг. Полный разгром в комнате заставил ее снова занервничать.
– Вы куда-то собираетесь, господин Вайгар? – холодно поинтересовалась она.
Он пожал плечами.
– Возвращаюсь в Йасиар.
– Вот как? Именно сегодня вечером? Именно сейчас? – Теперь стало ясно, что с чувствами госпожа Кинари определилась, потому что в ауре заметно полыхнула ненависть. Он это заметил и моментально ощетинился.
– Не вижу причин для того, чтобы считать этот вечер более непригодным для отъезда, чем любой другой!
– Разумеется, вы же все просчитали заранее. Скажите, ведь ваше утреннее предложение все еще в силе?
– Разумеется, – в тон ей ответил Вайгар. А что ему еще оставалось делать?
Она резко отвернулась от него.
– Я согласна. Но у меня тоже есть одно условие.
Этого Вайгар никак не ожидал, сердце его упало, но у него хватило ума и осторожности на то, чтобы попытаться уточнить:
– Не многовато ли условий для одной сделки?
– Нет, – отрезала она. – Либо вы идете на это, либо я ухожу.
Отпускать ее он в любом случае не собирался, а потому придвинул стоящее напротив нее второе кресло почти вплотную к ней и уселся в него. Их колени почти соприкасались.
– Итак, что за условие? – спросил он, устремив свой странный пронизывающий взгляд светло-серых глаз прямо на женщину.
Эмоции ее снова сделали сальто, и теперь она испытывала по отношению к нему страх, переходящий в ужас. Вайгару это было неприятно, но по большому счету он не мог осуждать ее за это.
– У меня есть одно дело, которое мне необходимо закончить. Я смогу начать выполнять ваши условия только после того, как закончу его, и ни секундой ранее.
Все оказалось не так страшно, как он предполагал, но его интуиции это условие почему-то очень не понравилось. Было в нем что-то, какая-то, нет, не ложь, лгать она бы не рискнула, надлом, что ли, или обреченность. Но додумывать он не стал. После.
– Справедливое требование, – кивнул он. – Дела нельзя оставлять незаконченными, это раздражает. Когда вы желаете отправиться в Йасиар?
– Сейчас, разумеется. Только не говорите мне, что для вас это неожиданно! Вы ведь точно знали, что я приду, и ждали меня весь день. – Она обвела разгромленную комнату красноречивым взглядом и остановила его на полупрозрачном облачке серебристого тумана в углу. – Вы даже портал подготовили.
Вайгар не выдержал и удивленно приподнял брови. Интересно, за кого она его принимает, наделяя таким умом и коварством? За одного из темных богов, что ли? Судя по ее ужасу и отвращению, никак не меньше. Но уж кто-кто, а она должна бы знать, что создавать порталы всегда было для него таким же естественным занятием, как, например, дышать. Эта способность уже стала притчей во языцех в его семье. Он еще в детстве облазил весь Нерхаш, составляя сетку ориентиров, чем приводил в отчаяние отца и многочисленных учителей, которые сбивались с ног в поисках исчезнувшего в очередной раз ребенка.
– Я готов к тому, чтобы уйти. Меня интересует, готовы ли вы? – Его выдержке позавидовал бы сам Глава совета семейства Лар.
– Для меня чем раньше, тем лучше.
– Отлично. – Он встал и пошел активировать портал, а его супруга позвала своих телохранителей. Они явились через секунду, собранные, молчаливые и незаметные настолько, насколько это возможно. Странно, но вещей у них с собой не было. Воистину его жена была удивительная женщина. Похоже, что она была единственной на свете особой женского пола, способной путешествовать без багажа. И Вайгару пришло на ум, что их как бы запланированный уход в Йасиар больше всего напоминает поспешное бегство. Ему сразу же стало интересно, как провела сегодняшний день его несравненная супруга. Судя по всему, он выдался достаточно бурным. Впрочем, выяснение этого можно было отложить на потом, что Вайгар и сделал.
Полностью проигнорировав мнение жены насчет того, где она желала бы остановиться в Йасиаре, он привел ее на свою загородную виллу. Ту самую, где они прожили два месяца после свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7