Риома сказал:– Если отправимся прямо сейчас, поймаем прилив.Мы с Фумио обнялись на причале, и я ступил в маленькую лодку. Мы попрощались и отплыли, уносимые от острова течением.Рыбак тревожно поглядывал на свинцовое небо и не без основания, потому что на расстоянии в полмили от Ошимы начал набирать силу ветер. Через минуту дождь уже вовсю хлестал в лицо. Грести было бесполезно, Риома попробовали поставить парус, но его тотчас вырвало из рук ветром.– Придется вернуться! – выкрикнул он.Я не стал спорить, хотя расстроился из-за непредвиденной задержки. Рыбак развернул хрупкую лодку. Зеленые волны росли с каждой минутой, грозно нависали впереди, подбрасывали нас вверх и швыряли вниз, словно в пропасть. Лица сравнялись с ними цветом, и при пятом падении нас одновременно вырвало.Буря гнала нас к порту, и мы оба схватились за весла, чтобы удержать курс. К счастью, выступ скалы позволил направить лодку за волнолом, но даже здесь мы не были в безопасности. Вода внутри залива бурлила, как в кипящем чане. Лодку с жуткой силой ударило о стену волнолома, и она перевернулась. Я оказался глубоко под водой и отчаянно заработал руками и ногами. Риома был в метре от меня. Я схватил его за шиворот и потянул вверх. Мы вынырнули вместе. Он сделал глубокий вдох и панически забил по воде руками, затем ухватился за меня, едва не задушив. Всем весом Риома потянул меня на дно. Я не мог высвободиться. Несмотря на способность долго находиться под водой, рано или поздно мне необходимо вдохнуть. Сердце заколотило, легкие пронзила боль. Я попытался вырваться из хватки Риомы, дотянуться хотя бы до шеи и отключить его на время, чтобы спасти нас обоих. Меня не покидала навязчивая мысль: «Он мой брат, а не сын», но тут я подумал: «А вдруг пророчица ошиблась!»Не верилось, что смерть настигнет меня таким бесславным образом. Перед глазами все затуманилось, сквозь темноту проступил белый свет, мучительная боль раздирала голову.«Меня забирают в другой мир», – решил я, и тут неожиданно выплыл на поверхность и принялся хватать ртом воздух.Рядом оказались два человека Фумио, привязанные веревками к пристани. Они нырнули за нами и вытащили обоих за волосы. Затем доставили до камней, где нас вырвало морской водой. Состояние Риомы было хуже моего. Как многие рыбаки и моряки, он не умел плавать и ужасно боялся утонуть.Дождь хлестал по земле и воде, полностью скрыв от взора дальний берег. Пиратские корабли поскрипывали, качаясь на плаву. Фумио опустился на колени рядом со мной.– Если можешь идти, то лучше поскорей спрятаться в доме, пока шторм не достиг апогея.Я поднялся на ноги. Болело горло, щипало глаза, а в остальном я вышел из передряги невредим. На поясе по-прежнему висел Ято. С погодой ничего не поделаешь, однако меня переполнили злость и тревога.– Это надолго?– Не думаю, что это настоящий тайфун, вероятно, просто местная гроза. Скорей всего, утихнет к утру.Прогноз Фумио оказался слишком оптимистичным. Шторм бушевал три дня, и еще два море было слишком неспокойным для лодчонки Риомы. В любом случае, ее пришлось чинить, на что ушло четыре дня после прекращения дождя. Фумио предложил переправить меня на корабле, но я не хотел пока выдавать своего сотрудничества с пиратами. Все это время я беспокоился, переживал за Макото – дождется ли он меня, вернется ли в Маруяму или бросит совсем, зная, что я один из Потаенных, отправится в Тераяму? – и еще сильней тревожился за Каэдэ. Я не намеревался находиться вдали от нее так долго.У нас с Фумио появилось предостаточно времени для разговоров о кораблях и навигации, морских сражениях, вооруженных моряках и прочем. Преследуемый повсюду любопытным пестрым котом, я осмотрел все судна и оружие и был удивлен их мощью. Каждый вечер, пока внизу моряки играли в карты, а их девушки танцевали и пели, я допоздна общался с отцом Фумио. Старик поражал меня своей храбростью и проницательностью, и я не уставал радоваться, что такой человек стал моим союзником.Луна доросла до последней четверти, когда мы наконец-то спустили лодку на спокойную гладь моря, чтобы воспользоваться вечерним приливом. Риома оправился от потрясения и по моей просьбе был приглашен на ужин в резиденцию Терады в последний вечер нашего там пребывания. В присутствии старого пирата рыбак сидел тише воды – он ценил оказанную ему честь и гордился этим.Ветер дул достаточно сильно, чтобы поднять новый желтый парус, что сделали нам пираты. Они прикрепили и амулеты взамен старых, которые оторвало во время грозы, еще подарили маленькую статуэтку бога моря, который должен был взять нас под свою защиту. Амулеты звенели на ветру, и мы мчались вдоль южной части острова, откуда доносился шум, похожий на эхо. Из кратера поднимался черный дым. Склоны обволакивал пар. Взирая на остров, я вновь подумал, что люди недаром нарекли его вратами в ад. Он постепенно удалялся и блек, пока не скрылся за сиреневой вечерней дымкой.Большую часть пути мы преодолели до наступления сумерек. К счастью, туман стал плотной стеной, непроницаемой в ночной темноте. Риома то неуемно болтал, то погружался в задумчивость. Я полностью доверился ему и лишь временами подменял у весла. Не успели возникнуть перед нами очертания суши, как я различил смену морской мелодии: волны зашипели по гальке. Мы вышли на берег в том же месте, откуда и уплыли. У костра нас ждал Йоро. Когда лодка заскрипела по камням, он вскочил на ноги и придержал ее, пока я выбирался на берег.– Господин Отори! Мы уже потеряли всякую надежду. Макото собирался возвращаться в Маруяму, чтобы доложить о вашем исчезновении.– Нас задержал шторм. – Слава богам, они дождались меня.Риома сильно устал, но не решился выйти из лодки. Видимо, несмотря на все хвастовство, он боялся и хотел вернуться домой в темноте, чтобы никто не узнал, где он был. Я послал Йоро в храм за обещанным серебром и едой, если таковая осталась. Когда вернемся сюда, первым делом надо будет обезопасить побережье, то есть очистить его от разбойников. Я сказал Риоме что мы вернемся, как только установится благоприятная погода.Мне вдруг стало неловко. Риома будто бы ожидал от меня слов и обязательств, которые я не мог ему дать. Казалось, я чем-то огорчил его. Возможно, Риома думал, что я тотчас признаю родственную связь и приглашу его вместе отправиться в Маруяму, а мне еще один подопечный не нужен. С другой стороны, нельзя же настраивать его против себя. Мне понадобится гонец, к тому же я рассчитывал на его молчание. Пришлось уверить кузена в крайней секретности и намекнуть, что от этого будет зависеть его будущее. Он поклялся молчать, взял деньги и еду у Йоро, выразив глубокую благодарность. Я сердечно поблагодарил его, хотя прекрасно понимал, что с обыкновенным рыбаком иметь дело было бы проще и спокойней.Макото был крайне рад моему благополучному возвращению. Пока мы шагали к храму, я поведал ему о результате путешествия. 6 Когда Такео отправился к побережью, а братья Миеси – в Инуяму, Каэдэ видела на их лицах радость предвкушения и исполнилась обидой, что ее оставили дома. В последовавшие дни девушку мучили опасения и тревоги. Она невероятно тосковала по мужу и его ласкам, ревновала к Макото, которому дозволено сопровождать его, переживала за безопасность Такео и в то же время злилась на него.«Жажда мести важней меня, – часто думала Каэдэ. – Такео женился на мне, чтобы осуществить свои планы!» Она верила в искреннюю любовь супруга, но помнила, что он мужчина, воин, и если ему придется выбирать, то тяга к мщению возьмет верх. «И я бы себя так вела, будь я мужчиной, – успокаивала себя Каэдэ. – Я ведь даже не могу родить ему ребенка. Какой от меня толк? Лучше бы мне появиться на свет мужчиной. Может, в следующей жизни?..»Она ни с кем не делилась своими мыслями. Некому было доверять. Сугита и старейшины были вежливы и даже заботливы, однако избегали ее компании. Каэдэ находила себе разнообразные занятия: следила за делами по дому, выезжала на поля с Амано, переписывала свитки, оставленные ей на хранение. После попытки кражи это будет мудрой предосторожностью и поможет ей понять смысл кампании Такео против Племени и сопряженные с этим терзания. Она сама встревожилась из-за учиненной резни и от вида сваленных в кучу трупов после битвы у Асагавы. Как много времени нужно, чтобы вырастить человека, чья жизнь так зыбка. Каэдэ боялась воздаяния как от живых, так и от мертвых. Но что еще оставалось делать Такео, когда столь много людей сговорились против него?Ей самой доводилось убивать, отдавать приказы, влекущие за собой смерть. Неужели потеря ребенка – наказание за грехи? Все изменилось, Каэдэ желала защищать и заботиться, создавать жизнь, а не разрушать. Возможно ли сохранить владения и править без насилия? В долгие часы уединения она постоянно размышляла об этих вещах.Такео обещал вернуться через неделю, однако время шло, а его все не было. Беспокойство росло с каждым днем. Нужно было строить планы о будущем домена. В ответ на любое высказанное ею предложение старейшины кланялись и выражали надежду на скорее возвращение ее супруга. Дважды Каэдэ пыталась собрать старейшин на совет, но они один за другим сетовали на плохое самочувствие.– Невероятно, все заболевают в один и тот же день, – раздражительно пожаловалась она Сугите. – Не думала, что климат Маруямы так плохо сказывается на здоровье пожилых людей!– Сохраняйте терпение, госпожа Каэдэ, – ответил тот. – Лучше подождать возвращения Такео, а он прибудет со дня на день. Возможно, у него есть неотложные приказы, и мы должны быть наготове.Раздражение Каэдэ росло при мысли, что все подчиняются только Такео, хотя это ее домен. Она тоже должна подчиняться мужу, и все же Маруяма и Ширакава принадлежат Каэдэ, вольной распоряжаться владениями по своему усмотрению. Отчасти девушка пребывала в ужасе оттого, что Такео отправился заключать союз с пиратами. Это все равно, что водить дружбу с неприкасаемыми и крестьянами: слишком противоестественно. Видимо, все странности проистекают из родства с Потаенными. Такео поделился с ней тайной своего происхождения, которая будоражила воображение и в то же время вызвала отвращение. Согласно законам класса правителей, Каэдэ была чистых кровей и по рождению обладала более высоким статусом. Она стыдилась своих мыслей и пыталась гнать их подальше, но чем дольше Такео находился вдалеке, тем упорней они давали о себе знать.– Где твой племянник? – спросила она Сугиту, чтобы развеяться. – Пришли его ко мне. Хочу пообщаться хоть с кем-нибудь младше тридцати!Хироши был отнюдь не лучшим собеседником, да к тому же злился, что его оставили в домене. Он надеялся поехать в Инуяму с Кахеи и Гембой.– Они даже дороги не знают, – ворчал он. – Я бы показал им все. А вместо этого торчу здесь и учусь с дядей. Даже Йоро пустили вместе с господином Отори.– Йоро намного старше тебя, – отметила Каэдэ.– Всего на пять лет. И ему бы не помешало поучиться. Я-то знаю намного больше букв, чем он.– Так ты ведь раньше начал. Нельзя презирать людей за то, что жизнь не дала им такого шанса, как тебе. – Каэдэ осмотрела мальчика. Он был маловат для своего возраста, но силен и хорошо сложен. Из него вырастет привлекательный мужчина. – Ты не старше моей сестры.– А она похожа на вас?– Люди считают, что да. Мне кажется, она красивей.– Не может быть, – тотчас выпалил Хироши, вызвав у Каэдэ улыбку. У мальчика зарумянились щеки. – Все говорят, что госпожа Отори – самая красивая женщина в Трех Странах.– Да что они видели? – возразила Каэдэ. – В столице, при дворе императора, есть такие женщины, что у мужчин сохнут глаза от одного взгляда. Их держат за ширмой, чтобы весь двор не ослеп.– А как же мужья? – усомнился Хироши.– Им приходится завязывать глаза, – дразнящим тоном проговорила она и бросила ленту мальчику на голову. Каэдэ игриво обняла его, но Хироши вырвался. С ним обращались как с ребенком, а он хотел быть мужчиной и поэтому рассердился.– Девчонкам хорошо – им не надо учиться!– А моей сестре нравится заниматься, и мне тоже. Я считаю, девочки должны уметь читать и писать наравне с мальчиками. Тогда они смогут помогать своим мужьям, как я.– Для этого люди заводят писчих.– Господин Отори прекрасно пишет сам, – не унималась Каэдэ. – А он, как и Йоро, начал учиться позже тебя.Хироши испугался:– Я не хотел сказать ничего плохого! Господин Отори спас мне жизнь и отомстил за смерть отца. Я всем ему обязан, но…– Что «но»? – спросила Каэдэ, чувствуя тень сомнения.– Я всего лишь передаю, что говорят люди, – пробормотал мальчик. – Все считают его странным. Он водится с неприкасаемыми, позволяет крестьянам сражаться, преследует невинных торговцев. Никто не верит, что господин Такео воспитывался воином, и все гадают, откуда он взялся.– Кто такое говорит? Горожане?– Нет, такие семьи, как моя.– Воины Маруямы?– Да, а еще некоторые считают его колдуном.Каэдэ ничуть не удивилась – ее саму терзали подобные мысли, – но вероломство воинов вызвало гнев.– Возможно, у него необычное воспитание, – согласилась она, – однако он наследник клана Отори по крови и по закону усыновления, к тому же он мой муж. Никто не имеет права говорить о нем плохо! – Она выяснит, кто позволяет себе такое, и заставит их замолчать. – Будешь моим шпионом, – сказала Каэдэ Хироши. – Докладывай о любом, кто предательски сквернословит.С тех пор Хироши приходил к ней каждый день и рассказывал о настроениях воинов, передавал шутки, шепот, праздные разговоры мужчин, которым нечем заняться. Каэдэ решила пока ничего не предпринимать, но доложить Такео, когда он вернется.Началась жара, погода стояла слишком знойная, чтобы выезжать в поля. Поскольку Каэдэ не могла принимать решения и со дня на день ожидала приезда мужа, она проводила все время на коленях у лакированного письменного стола и копировала записи о Племени. Двери дома были всегда открыты малейшему дуновению бриза, насекомые оглушительно жужжали. Окна ее излюбленной комнаты выходили на пруды и водопад, сквозь кусты азалий виднелась чайная. Каждое утро Каэдэ надеялась, что вечером заварит там чай для Такео. Напрасно. Иногда к пруду подлетали зимородки, привлекая внимание сине-оранжевой раскраской. Однажды снаружи веранды опустилась цапля: знак возвращения Такео. Он не вернулся даже в тот день.Каэдэ никому не дозволяла смотреть, что пишет, поскольку понимала, насколько важны эти записи. Открытия Шигеру просто потрясали: наверное, у него был шпион в Племени. Каждый вечер она прятала оригинал и копии в разных местах и старалась запомнить как можно больше наизусть. Каэдэ стала одержима идеей существования тайной сети, повсюду искала тому подтверждения, никому не доверяла, хотя Такео по прибытии в Маруяму первым делом очистил дом от людей Племени. Ей не давало покоя их могущество – как можно от них скрыться? И тут она подумала, что Племя уже настигло Такео, и он лежит где-то мертвый, покинув ее навсегда.«Он прав, – размышляла Каэдэ. – Их всех нужно уничтожить, искоренить, мы обязаны это сделать. Если мы не расправимся с ними, они расправятся с нами».В памяти часто возникали образы Шизуки и Муто Кенжи. Каэдэ сожалела, что вверила свою жизнь женщине, которая наверняка доложила обо всем Племени. А ей казалось, будто эти люди искренне любят ее… Неужели все обман? Они едва не погибли вместе в замке Инуямы, но не стали друг другу ближе. Каэдэ чувствовала, что Шизука предала ее, и в то же время скучала по ее поддержке.Начались месячные, принеся очередное огорчение и недельное затворничество. Даже Хироши не навещал госпожу. Когда копирование записей подошло к концу, девушке стало совсем неспокойно. Прошел Фестиваль Мертвых, разбередив в душе горечь по усопшим. Восстановление резиденции длилось все лето и теперь закончилось, однако прекрасные комнаты пустовали.Как-то утром Хироши спросил:– Почему ваша сестра не живет с нами?– Может, съездим ко мне домой, заберем ее? – вырвалось у Каэдэ.Целую неделю висели свинцовые тучи, предвещая тайфун, но небо вдруг прояснилось, и жара спала. Ночью наступала долгожданная прохлада: идеальное время для путешествий. Сугита пытался разубедить ее, и даже равнодушные старейшины отговаривали отправляться в путь. Каэдэ никого не слушала. Если Такео вернется в Маруяму раньше нее, пусть выезжает навстречу. Дорога отвлечет от тревог.– Мы можем послать за вашими сестрами людей, – предложил Сугита. – Замечательная идея. Я лично сопровожу их.– Я хочу осмотреть имение, – ответила Каэдэ. Вбив себе в голову мысль, она не собиралась отступать. – Я не говорила со своим народом с тех пор, как вышла замуж. Давно надо было съездить: проверить земли, проследить за сбором урожая.Девушка не назвала Сутите истинную причину. Она поедет к священным пещерам Ширакавы, выпьет речной воды и помолится богам, чтобы ей послали ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29