Но ему, великому божественному фараону, нельзя даже наслаждаться чтением. Нужно делать множество неприятных вещей, которые придумывает Эйе. А может быть, умная Анхесенпаамон права? Может быть, старый Эйе вовсе не такой уж благородный, каким его представлял себе великий Эхнатон? Он доверял своему верховному жрецу, считал его другом и помощником во всех делах, а когда величайший из великих ушел в поля Иалу, Эйе тут же стал говорить о нем дурно. Как он внушал, что недостойно поклоняться Атону, недостойно жить в новой столице, воздвигнутой заботами Эхнатона! Ведь это дурно. Почему он так сделал?Юному фараону было о чем подумать. Теперь столицей Египта снова стали Фивы. Прекрасный город Атона заброшен, а здесь возникли неисчислимые заботы – восстанавливать храмы Амона, воздвигать новые святилища, ублажать жадных и корыстных жрецов, которых стало во много раз больше, чем было когда-либо. Жрецы забрали себе лучшие земли, требуют богатых жертвоприношений богам. И снова, как было много лет назад, когда вступил на престол Эхнатон, рабы мрут как мухи. Фараону Тутанхамону жаловались, что нет им спасения при той скудной пище, которую определили для них надсмотрщики и жрецы. «Рабы – не люди, они обречены с того часа, когда богу было угодно отдать их в рабство, – думал фараон, – но ведь больше пользы от живых рабов! Что толку от того, что их кости истлеют без священных пелен и без гробниц?»На этот раз фараон с раздражением думал о приходе Эйе. Ему не хотелось видеть верховного жреца, не хотелось с ним разговаривать, а это было неизбежно. Все в его руках! Как давно это началось!.. Прежде, когда страной правил великий и мудрый Эхнатон, Эйе не был так силен. Смелый и бесстрашный фараон восстал против всесильных жрецов. Он заставил людей поверить ему. Никто не смел прекословить. Он не побоялся сказать, что есть лишь один бог – Атон. Он закрыл многие храмы и воздавал жертвы только великому Атону, богу солнца. При Эхнатоне верховный жрец не имел такой силы, а теперь он имеет.Прежде чем Эйе перешагнет порог священных покоев, хорошо бы увидеть звездочета. Тутанхамон протянул руку к золотому молотку, и тут же, после трех ударов, явился его звездочет. Высокий, костлявый, с длинным посохом, в короткой юбке, звездочет имел лишь один знак своего достоинства – прекрасный скарабей из зеленого драгоценного камня висел на его волосатой груди. Он был так хорош, этот скарабей, что мог бы даже украсить грудь повелителя.– Что ты скажешь мне? – спросил милостиво фараон, обратив свой взор к распростертому у трона звездочету. – Что ждет меня, что сбудется?– Все, что задумано владыкой земли и неба, – все сбудется. Попутный ветер ведет твои корабли в покоренные страны, и скоро в священные Фивы доставят драгоценное дерево, слитки золота, серебра и даже кусочки редчайшего в мире железа. Тысячи невольников прибудут в твою страну отовсюду, где твое имя священно. Сегодня небо милостиво, тебе будет удача!– А свиток? – спросил с нетерпением фараон. – Ты нашел поучение Ахтоя Третьего? Мне нужны его советы сыну Мерикару. Читай советы, я тороплюсь: сейчас появится верховный жрец храма Амона, и будут новые заботы.– Он велик, этот свиток! Но я прочту тебе кое-что, пока заботы о храме Амона не отвлекли тебя, мой великий господин. В поучении Ахтоя есть такие слова: «Возвеличивай твоих вельмож, и они исполнят твои постановления. Тот, кто обеспечен в своем доме, не пристрастен, ибо он богат и не нуждается, бедняк же не говорит согласно истине. Несправедлив говорящий „я хочу“! Он пристрастен к тому, кого он любит, он склоняется к владельцу его подношений. Могуч царь, имеющий свиту, славен богатый знатными. Говори истину в своем доме, и вельможи в стране будут бояться тебя… Твори истину, и ты пребудешь на земле. Успокой плачущего, не притесняй вдову, не отстраняй человека от имущества его отца, не удаляй вельмож с их мест. Не убивай – это не полезно для тебя, но наказывай ударами и заключением, и тогда эта земля процветет… Не убивай человека, достоинства которого ты знаешь, о котором ты пел писания».– Все это я знаю с колыбели, – сказал фараон, прерывая звездочета. – Ты свободен. Я жду верховного жреца.Тутанхамон был в дурном настроении. Поучение Ахтоя, против его ожидания, не развлекло его. У фараона были сейчас совсем другие мысли. Он хотел сделать наоборот – проявить справедливость в отношении невольников, а вовсе не вельмож, как советовал сыну Ахтой.Несколько времени назад начальник строительства Карнакского храма сказал ему, что он пообещал свободу очень искусным мастерам-сирийцам, если они хорошо поработают на отделке храма. Это были умелые камнетесы, ловкие и быстрые. У них был отличный инструмент, которым они владели лучше многих других. И вот, когда закончились работы, жрецы отказали невольникам в обещанном. Их погнали на новые работы и пригрозили заточением. Старший из мастеров, весьма искусный в грамоте, сумел передать фараону папирус, в котором рассказал о страшной несправедливости и просил милости божественного правителя.Вспоминая сейчас эту печальную историю, Тутанхамон захотел выполнить обещанное – отпустить невольников. Он сделал бы это немедля, но Эйе ведь не согласится. Надо поссориться с верховным жрецом. А это утомительно. Вот придет Эйе, и он скажет ему: «Жрецы не хотят, а я хочу. Делай по-моему!»На этот раз Эйе прибыл без своей свиты жрецов. Он сказал, что должен сначала поговорить с божественным фараоном о важных делах страны, а потом начнется священнодействие в храме Карнака.– Я озабочен, мой повелитель, – сказал Эйе, целуя след божественной сандалии. – Я должен рассказать тебе о тревоге. Она не дает мне покоя. Заставляет дни и ночи думать об одном и том же.– О чем это, Эйе?– До меня дошли тревожные вести. Они опередили твоего любимого полководца, военачальника. Ты доверяешь ему чрезмерно. Но он не стоит того. Я не доверил бы ему и сотни воинов. Речь идет о Хоремхебе.– Твое недоверие к моему полководцу непонятно мне, – отвечал Тутанхамон. – Еще юношей он был телохранителем Эхнатона.– И я служил великому фараону Эхнатону, – отвечал Эйе, не глядя в глаза фараона.Тутанхамон обратил внимание на скрытое волнение верховного жреца, который умел не выдавать своих чувств и, как всегда, маскировался, стараясь сделать лицо холодным и непроницаемым, словно на нем была маска.– Я бы отправил Хоремхеба в самый дальний ном, – предложил Эйе, – пусть охраняет твое великое и непобедимое царство. Он должен вернуться с победой, но ты не оказывай ему почестей и не оставляй его в Фивах. Он не заслужил почестей победителя.– В чем же он провинился? – недоумевал фараон. – Может быть, ты скажешь мне причину твоей тревоги?– Я предвижу, что длинные руки твоего военачальника протянутся к трону… Я о тебе пекусь, мой божественный Тутанхамон…– Не может быть, Эйе!.. Я не поверю в такое предательство! Не огорчай меня и не думай так дурно о моем военачальнике. Почему вдруг тебе пришли в голову такие мысли?Подумав немного, Эйе ответил:– У меня есть длинные уши, мой великий господин. Они протянулись через пустыню к землям страны Куш и услышали недозволенные речи Хоремхеба. Я сказал, а ты повелевай…Тутанхамон вдруг вспомнил: утро, прекрасное кресло, радость встречи с любимой и длинные иглы, пронзившие его сердце до самой лопатки. И все это от дурных слов старого жреца. Ему стало обидно за себя, за свою беспомощность, за то, что он никогда не решится избавиться от Эйе, который становится ему все более неприятен, особенно с тех пор, когда во всем призналась его любимая Анхесенпаамон. Нет, нет, тысячу раз нет!..Тутанхамон сказал:– Я ничего не слышал. Я ничего не знаю. Хоремхеб мой лучший полководец. Мое желание непоколебимо. Его встретят с почестями. А сегодня мы освятим стелу в Карнакском храме.Подняв руку, Тутанхамон дал понять, что больше говорить не о чем. Эйе удалился, и тут же вошли носители опахала и вельможи.Разговор фараона с верховным жрецом Эйе должен был остаться в тайне. И даже носители опахала не должны были слышать что-либо. Ведь известно, что уши имеют память, и кто знает, не дойдет ли до полководца Хоремхеба какое-либо слово, которое оскорбит его достоинство. Как ни силен Эйе, но войско великого владыки Египта подчиняется Хоремхебу. Нельзя, чтобы полководец заподозрил недоброе.Носители опахала, выстроившись позади царского трона, взмахами вееров из громадных пестрых перьев создавали легкий приятный ветерок. Фараон вздохнул и покосился на царедворцев, которые распростерлись у трона в ожидании ответов на свои вопросы. Ему не хотелось сейчас говорить с ними, ему хотелось подумать над словами Эйе. В душе копилось раздражение против верховного жреца.«Почему он вздумал клеветать на достойного Хоремхеба? – спрашивал сам себя Тутанхамон. – И почему он так досаждает угрозами? Почему угрожал восстанием жрецов и ремесленников и заставил покинуть Ахетатон?» Ведь Эйе знал, что реформа великого Эхнатона по сердцу ему, Тутанхамону. Почему он восстал против нее? Может быть, для того, чтобы иметь в своем распоряжении много жрецов? Ведь Эхнатон изгнал многих недостойных служителей храмов. Да и храмов при нем стало намного меньше. Эхнатон был мудрым. Он оградил свою власть от влияния неугодных ему жрецов и царедворцев. Но он был мудрым правителем. Он уверенно шел к своей цели, и дела его не зависели от знаний верховного жреца. Шесть лет Эйе дает ему свои мудрые советы. Но никогда прежде он не был так назойлив и самонадеян. Он всегда старался показать, что уважает и почитает мнение юного правителя. Вот чем он завоевал доверие фараона. Но теперь этого не будет. Правитель великой страны должен сам решать дела своего царства. Он не должен прислушиваться к мнению кого-либо, даже верховного жреца. Хорошо было бы низвергнуть старого Эйе и найти более достойного. Но сразу этого не сделаешь. Надо набраться терпения, подождать. А пока сделать так, чтобы ни один царедворец не смог заподозрить его неуверенности в чем-либо. Побольше уверенности, Тутанхамон… И разве тебе не говорила об этом твоя любимая Анхесенпаамон? Вот кто мог бы стать лучшим советчиком в самых сложных делах. Как она решительна, как умна и бесстрашна! А ведь нежна и хрупка, словно только что расцветшая лилия. Истинная дочь Эхнатона. Пусть великий Тот, бог Луны и мудрости, и впредь покровительствует ей. Хорошо бы отправиться с процессией к храму Тота. Но сейчас, после того как он поговорит со своими царедворцами, ему предстоит посещение Карнакского храма. Это необходимо, чтобы показать свое уважение и преданность великому Амону. Ему, фараону, следовало бы пойти в этой процессии пешком, со всей свитой, с жрецами, певцами и царедворцами. Но почему-то совсем нет сил совершить это путешествие пешком. Надо будет приказать подать золоченую колесницу. И пусть рядом с ним будет его любимая, его мудрая подруга. Когда он нездоров, ему особенно хочется видеть ее коснуться ее тонкой, прозрачной одежды, благоухающей ароматами из страны Пунт. Кстати, ему так хотелось побывать в этой удивительной стране, откуда доставляют на кораблях столько приятных и полезных вещей. Пора бы уже собраться в это путешествие Он отправится туда. Только пусть пройдет это недомогание, это скверное ощущение бессилия.

Торжественная процессия двигалась вдоль красивейшей улицы священных Фив. Впереди на золоченой колеснице – царственная чета, позади – вельможи и сановники жрецы и целое стадо жертвенных животных, помытых, почищенных и украшенных цветами. Медленно движется процессия мимо многочисленных храмов Карнака, мимо каменных сфинксов, обелисков и гигантских статуй богов. Все здесь удивительно величаво, пышно и сказочно богато. Многие поколения фараонов потратили несметные сокровища для украшения Карнакского храма.– Рядом с этими колоннами человек кажется крошечным, – шепчет фараону Анхесенпаамон.– Поистине, – отвечает фараон. – Посмотри, какими тростинками выглядят высокие пальмы, посаженные рядом с могучими колоннами. Все сделано в угоду великому Амону. Жрец, ведающий строительными работами храма, говорил мне, что есть запись в священной книге храма. Первый его строитель велел взобраться на верхнюю часть одной гигантской колонны нескольким десяткам рабов. И представь себе, их поместилась целая сотня. Но это было тогда, когда работы еще не были завершены. С тех пор было построено еще много колонн, было сделано много богатых приношений. А сколько собрано статуй! Их некуда ставить. Эйе велел спрятать в тайник несколько тысяч бронзовых статуй. Я дал много золота, серебра, лазурита, малахита, оникса, слоновой кости. Сюда согнали тысячи лучших ваятелей, литейщиков, резчиков по камню. Лучшие, искуснейшие мастера священных Фив оказались во власти Эйе.– Вот почему мне было трудно найти искусного мастера, – рассмеялась Анхесенпаамон. – Ведь я делала подарок тайно. Старая Тии сказала, что пока строится Карнакский храм, невозможно найти мастера, достойного предстать передо мной. Я обошлась без ее совета.– Ты говоришь о мастере, сделавшем золотое кресло? – вспомнил Тутанхамон. – Он очень искусен. Я удивляюсь тому, что Эйе не забрал его сюда. Но сейчас здесь уже все сделано. А мне этот мастер нужен, чтобы сделать сундуки для одежды, оружия и драгоценностей. Как ты думаешь, настанет день, когда корабль, влекомый попутным ветром, доставит нас в страну Пунт? Мне давно хочется увидеть эту богатую страну. Многие поколения фараонов черпали ее богатства для своих дворцов.– И мы наполним наши сундуки драгоценными камнями, золотом и слоновой костью, – обрадовалась царица.Наконец-то процессия приблизилась к храму, и царственная чета покинула колесницу, чтобы возглавить шествие в святилище. Они долго шли по громадным роскошным залам храма, где гулко отдавались шаги. Шли молча, почтительно кланяясь бесчисленным изображениям великого бога Амона. Наконец-то они подошли к стеле, на которой была высечена надпись:«Я нашел храм в развалинах: стены святилища были разрушены, дворы его заросли травой. Я вновь воздвиг святилище и восстановил храмы и пожертвовал им всевозможные превосходнейшие вещи. Я отлил изваяние богов из золота и электрона, украсив их лазуритом и всевозможными драгоценными камнями».На этой стеле значилось имя Тутанхамона.– Все так, – сказал шепотом Тутанхамон своей божественной спутнице.А в это время позади них оказался Эйе:– Ты доволен, повелитель? Не правда ли, отличная надпись? Она увековечила твое прекрасное приношение великому Амону.– Очень доволен!Эйе приступил к священнодействию, а стоявшие позади него молоденькие жрицы в венках из цветов стали петь гимны великому богу, покровителю всех земель и всех людей Египта: …Ты – единый творец, равного нет божества!Землю ты создал по нраву себе.В единстве своем нераздельном ты сотворилВсех людей,Всех зверей,Всех домашних животных.Все, что ступает ногами по тверди земной,Все, что на крыльях парит в поднебесье,В Палестине и Сирии, в Нубии золотоносной, в Египте… [i] [i] [i] «Гимн Солнцу». Перевод с египетского В. Потаповой.

Когда кончилось священнодействие и великому богу Амону-Ра были принесены щедрые жертвы, Анхесенпаамон пожелала поклониться жене бога Амона, богине Мут, храм которой был недалеко. Царственная чета отправилась к небольшому изящному храму Мут, где стояло пятьсот статуй великой богини. У каждой статуи царица клала свое приношение. То драгоценное колечко, то венок из цветов, то серебряную чашу, то фаянсовый сосуд с вином. Целая шеренга невольниц следовала за царственной четой, и у каждой на голове была поклажа для щедрого жертвоприношения. Тии внимательно следила за всем священнодействием. Кроме нее, никто не знал, куда деваются щедрые дары, сложенные у подножия многочисленных священных статуй.Под каменными сводами храма, среди колоннад, была приятная прохлада. Ее усиливали еще и носители опахала, неустанно освежая воздух вокруг великого фараона, его ж^ны и вельмож, следующих за ними. Однако царица снова заметила бледность лица великого фараона. Она тихонько коснулась его руки и почувствовала, что рука холодная и влажная. К тому же она дрожала. Тутанхамон страдал от сильнейшего озноба, но старался не выдавать своего недомогания. Тогда Анхесенпаамон сделала вид, что ей худо, и потребовала подать золоченую колесницу к самому храму богини Мут. Она сказала, что не желает, чтобы вся процессия следовала за ними, что царская колесница должна помчаться ко дворцу возможно быстрее, без задержки.Прежде чем верховный жрец Эйе узнал о случившемся, колесница уже была у стен храма.Анхесенпаамон, взяв за руку своего повелителя, довела его до колесницы, а сама все приговаривала, что ей душно и сердце чрезмерно бьется.Когда они прибыли во дворец, великая госпожа тотчас же приказала вызвать жрецов, врачевателей и своего старого лекаря, которому она больше всего доверяла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10