Здесь выложена электронная книга Строптивая автора по имени Данн Доминик. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Данн Доминик - Строптивая.
Размер архива с книгой Строптивая равняется 248.82 KB
Строптивая - Данн Доминик => скачать бесплатную электронную книгу
OCR Laisa_F
«Строптивая»: ОЛМА-Пресс; Москва; 1994
ISBN 5-87322-162-6
Аннотация
Запутанный клубок личных взаимоотношений образует драматическое содержание романа Д. Данна. Атмосфера корыстного расчета и уязвленного самолюбия оказывается губительной для богатой, одаренной натуры.
Доминик Данн
Строптивая
Гриффину и Кэрн Данн с любовью.
ГЛАВА 1
Позднее его имя было оклеветано и обесчещено; архиепископ Кунинг осудил его как развратника с кафедры церкви Святой Вайбианы, и слова архиепископа быстро распространились по всему городу. Но до того, как его обесчестили и оклеветали, Жюль Мендельсон был, или, во всяком случае, казался, сильным мира сего: с респектабельной внешностью, удачно женатый и уважаемый всеми в той степени, в какой уважают очень богатых людей в Америке.
Имение Мендельсонов «Облака», величественно возвышающееся на горе над Лос-Анджелесом, пустует, но в нем поддерживается порядок, хотя массивные чугунные ворота, когда-то преграждающие вход в резиденцию в Уилтшире, покосились, их петли были сломаны хулиганами. Смотритель имения завесил ворота фанерными щитами, чтобы скрыть от глаз любопытных внутренний вид, но даже если бы можно было заглянуть сквозь них, то интересующиеся не увидели бы ни дома, ни сада, так как до них тянется аллея в несколько сот футов, которая делает крутой поворот направо перед домом. Оранжерея Паулины Мендельсон, где она выращивала орхидеи, совершенно запущена, но собачья конура сохранилась, и по-прежнему свора сторожевых собак охраняет имение по ночам.
Было время, когда люди говорили, что вид, открывающийся из «Облаков», самый красивый в городе. Памятуя об этом, Паулина Мендельсон переоборудовала одну из комнат особняка так, чтобы из нее открывался вид на восход солнца. Предполагалось, что здесь она и Жюль будут вместе завтракать, но они этого никогда не делали, за исключением одного раза. Из другой комнаты можно было полюбоваться закатом солнца над океаном, и здесь почти каждый вечер она и Жюль действительно встречались, чтобы выпить бокал вина и обсудить события прошедшего дня перед переодеванием к обеду.
Возможно, никто никогда не вел себя более достойно во время скандала, чем Паулина Мендельсон. Все единодушно согласились с этим. Она держала голову высоко и не принимала ни сочувствий, ни насмешек. Город, или во всяком случае, та его часть, которая была вхожа в дом Мендельсонов, была вне себя от возмущения. Ничего столь ужасного не случалось здесь годами, если не считать происшествий в среде киношников, но никто из людей высшего света не знался с киношниками. Через год со времени событий, которые приковывали внимание города несколько месяцев, Паулина стала леди Сент-Винсент и переехала в Англию. Она не только быстро вышла замуж, но будучи одной из сестер Македоу, «замужних Македоу», как часто их называли газеты, вышла замуж очень выгодно, несмотря на ужасные обстоятельства. Говорят, что все следы ее жизни в качестве жены Жюля Мендельсона полностью стерлись, и что в новой жизни ее дом был закрыт для всех, кто знал ее в Лос-Анджелесе, даже для Роуз Кливеден, а ведь Бог свидетель, что если кто и был лучшей подругой Паулины Мендельсон, так это Роуз Кливеден.
Надо заметить, что в течение двадцати лет «Облака» переживали блестящие времена. Достаточно было заглянуть в книгу регистрации гостей, когда та была выставлена на аукционе «Бутбис», наряду с мебелью, личными вещами и, конечно же, с замечательной коллекцией произведений искусства, чтобы понять насколько ненасытен был аппетит Паулины Мендельсон к тем, кого она называла «интересными людьми». Что касается картин, или аукциона картин, то в мире искусства страсти бушуют и поныне. Музей «Метрополитен» в Нью-Йорке заявляет, что коллекция была обещана ему. Окружной музей Лос-Анджелеса заявляет свои права, впрочем, и музей «Кимбол» в Форт-Уэрте рассчитывает на их получение. Есть и другие музеи и галереи, претендующие на картины. Это было типично для Жюля Мендельсона. Ему нравилось, что директора музеев звонят ему, ищут с ним встреч, «обхаживают» его, как он сам называл это, любил слушать, как они превозносят его превосходную коллекцию. Он наслаждался, водя их по залам и комнатам своего особняка, рассказывая о происхождении каждой картины, об этапе творчества того или иного художника, когда была написана картина. Ему нравилось заставлять каждого из его посетителей думать, что именно его музею будет передана коллекция со временем. И он действительно намеревался передать ее какому-нибудь музею, потому что, как часто заявлял в интервью, он не хочет разбивать коллекцию. Он также говорил, что откладывает деньги для строительства при каком-нибудь музее особого крыла, «Крыла Жюля Мендельсона», для размещения своей коллекции. Но факт остается фактом: он не сделал никаких распоряжений, касающихся коллекции, хотя собирался, также как не сделал завещательных распоряжений в отношении Фло Марч, или бедняжки Фло, как ее стали называть. Именно Паулина решила разбить коллекцию и выставить ее на аукцион, наряду с мебелью и личными вещами, но исключить из коллекции картину Ван Гога «Белые розы» и бронзовую статуэтку четырнадцатилетней балерины Дега с подлинной розовой лентой на волосах, которые, как говорят, установлены теперь в аббатстве Килмартин в Уилтшире.
Паулина Мендельсон была из тех людей, которые чувствовали себя как дома в узких кругах нескольких городов, хотя, как казалось, не принадлежали ни к одному из них. Даже прожив двадцать два года в Лос-Анджелесе и став там выдающейся гражданкой, Паулина больше походила на гостью… Ее приемы в «Облаках» были знамениты, и по праву. В организации вечеров ей не было равных. Именно на одном из таких вечеров молодой Филипп Квиннелл попал в орбиту прославленной пары. Паулине нравилось приглашать в дом писателей и художников, чтобы «разбавлять» ими круг своих старых друзей. Однажды Филипп видел ее на собрании по случаю торжественной службы в честь Энди Уорхола в соборе Святого Патрика, а до этого – случайно – встретил ее в антракте спектакля в одном из театров Нью-Йорка. Паулина оказалась знакомой с мачехой спутницы Филиппа, и после представления их друг другу она и его спутница немного поболтали, в то время как Филипп стоял рядом, наблюдая за ней. Она говорила светским контральто по поводу пьесы. «Ужасно легковесно, не так ли? Но меня это забавляет, а как вам?» – Они ответили утвердительно. «Ужасная неприятность с Роки, не так ли?» – спросила она о ком-то, чей частный самолет потерпел крушение, и кого Филипп не знал, но знала его спутница. «Оба его пилота погибли, но с ним все будет в порядке со временем», – добавила Паулина. Но тут прозвенел звонок, начинался второй акт, и больше они не встретились. После той мимолетной встречи с Паулиной Мендельсон Филипп Квиннелл, к своему удивлению, получил приглашение к ней на вечер, доставленное ее шофером в гостиницу в день его прибытия в Лос-Анджелес, где, как оказалось, он пробудет намного дольше, чем предполагал. Тот день был днем его рождения. Ему было двадцать девять лет, а ночью он должен был перешагнуть порог своего тридцатилетия. Но эта веха в жизни имела значение только для него и не могла быть причиной приглашения от мистера и миссис Жюль Мендельсон – так были написаны их имена на серовато-бежевой карточке.
Он опоздал. Так ему сказал садовник. То же самое повторил слуга, открывший дверь. На столике в холле, где в алфавитном порядке обычно лежали конверты с карточками нумерованных мест за столом, остался только один, его. Оживленный звук шестидесяти голосов, разговаривающих и смеющихся, был слышен из внутренних комнат. Несмотря на то, что он опоздал, и дворецкий подгонял его словами – «Они уже садятся за стол», – Филипп не мог не обратить внимание на великолепие внутреннего убранства дома Мендельсонов. В холл выходили шесть высоких дверей. Полукругом поднимающаяся вверх лестница была прекрасных пропорций и, казалось, держалась на невидимых крыльях. Вдоль нее на зеленом муаре стен висели шесть полотен Моне с изображением водяных лилий – первые картины из коллекции Мендельсонов, увиденные Филиппом. У основания лестницы стояли вазы и бело-голубые китайские кашпо с массой орхидей.
– Красиво, – сказал Филипп, не обращаясь ни к кому.
– Хобби миссис Мендельсон, – сказала подтянутая, похожая на секретаря женщина.
– Что? – спросил Филипп.
– Орхидеи. Она сама их выращивает.
– А!
– Будьте любезны, распишитесь вначале в книге гостей, – сказала женщина и протянула ему ручку. Он расписался под именами одного из бывших президентов и первой леди, а также под именем известной кинозвезды Фей Конверс, которая уже отошла от мира кино. Его глаза пробежали по колонке росписей. Хотя он не знал никого из расписавшихся, однако среди них было много известных имен. Да, они были не того сорта люди, с которыми Филипп Квиннелл привык садиться за стол.
В этот момент одна из шести дверей открылась, усилив голоса собравшихся, и в холл вышел Жюль Мендельсон. Он закрыл дверь и зашагал по мраморному полу холла с целеустремленностью человека, спешившего по важному делу. Он был огромный, как по росту, так и по телосложению, некрасивый и в то же время неотразимый, но чувствовалось, что за респектабельной внешностью скрывается слабодушие. Аура власти окутывала его, как сильный запах лосьона после бритья. Но люди при встрече с ним с удивлением обнаруживали, что он может быть мягким и, более того, джентльменом. Когда биографы знаменитых людей просили его поделиться воспоминаниями о них, Жюль неизменно отзывался обо всех благожелательно и сердечно, даже о тех знаменитостях, которых он недолюбливал или с которыми был на ножах, так как он постоянно помнил, что его биография, которая, без сомнения, будет написана, тоже окажется в какой-то степени приукрашенной.
Филипп разглядывал его с тем же восхищением, с каким и большинство людей смотрело на него. Мендельсон на ходу пожал руку Филиппа, представленного секретаршей. Беглого взгляда было достаточно, чтобы отнести его к разряду «интересных людей» Паулины, к которым Жюль не проявлял большого любопытства. Политические фигуры, сенаторы и те, кто стоит выше – послы, промышленные воротилы вроде него, да еще директора музеев, – вот кто его интересовал. Однажды в журнальной статье о Жюле Мендельсоне было написано, что он упростил немецкое написание своей фамилии на английское, так как подсчитал, что ежедневно тратит семь минут на ее исправление или объяснение. Его прапрадед был троюродным братом Мендельсонов из Берлина – одного из наиболее влиятельных семейств высшего эшелона еврейской буржуазии до войны. Родившись в Чикаго, Жюль Мендельсон получил наследство и превратил его в громадное состояние. Все эти данные были частью его жизнеописания для публики.
– Извините за опоздание, сэр, – сказал Филипп. – Мой самолет прибыл из Нью-Йорка только в полдень, но один из моих чемоданов, в котором как раз находился смокинг, не смогли найти.
Жюля не волновало, да он и не хотел прислушиваться к этой истории с чемоданом. У него на уме была другая задача.
– Входите, входите, мистер Квиннелл, – сказал он, взмахом руки показывая на комнату направо. – Паулина в гостиной. Я должен позвонить, а потом присоединюсь к вам.
Малколм Макнайт, который сейчас пишет биографию Жюля Мендельсона, спросил в прошлом году Филиппа Квиннелла, каково было его первое впечатление от встречи с ним. Филипп вспомнил эту встречу в холле и растерялся.
– Что первое пришло тебе на ум? – настаивал Малколм. Филипп не осмелился тогда сказать Макнайту, что первая мысль, мелькнувшая в голове, была о том, как замечательно сидит на Жюле Мендельсоне смокинг, на таком верзиле. Малколму же он сказал:
– Я подумал тогда, что он тот человек, которому я бы никогда не отважился перейти дорогу.
Однако это была вторая мысль, пришедшая ему в голову.
Для новичка без связей Филипп в тот вечер оказался за столом в исключительной компании, сидя между Камиллой Ибери, в которую он влюбился, и Роуз Кливеден, местной светской знаменитостью, женщиной в зрелом возрасте, которая совершенно нечаянно посеяла панику в жизни своей большой подруги Паулины Мендельсон. Причина столь удачного размещения Филиппа за столом не имела ничего общего с положением желанного гостя. Человек по имени Гектор Парадизо поменял карточки до обеда по причине, известной только ему, и сел на то место за столом, которое, по мнению Роуз Кливеден, было более выгодным – рядом с бывшей первой леди.
– Живи с карточкой места, умри с карточкой места, – сказала сидевшая слева от Филиппа Роуз Кливеден.
Она была слегка навеселе и очень раздражена, поскольку уже в третий или четвертый раз обнаружила нелояльность Гектора Парадизо по отношению к ней. На ее шее были видны признаки увеличенной щитовидной железы, которая то поднималась, то опускалась, когда она говорила низким прокуренными голосом:
– Представляете, Гектор поменял карточки. В последнее время он стал слишком самовлюбленным.
– Будьте осторожны в разговоре с Роуз, – сказала Камилла Ибери, сидевшая справа. – Как бы она ни была пьяна, тем не менее помнит все. Абсолютная память.
– Что из себя представляет Роуз Кливеден? – спросил Филипп.
– Старая жительница Лос-Анджелеса. Старый капитан. Давняя подруга Паулины. Замужем была три раза. Трижды разведена. Однажды имела связь с Джеком Кеннеди. В Белом доме. В спальне Линкольна. Она так говорит. Но известно, что она любит преувеличивать. Что еще хотите узнать?
– Прекрасно поданная информация, – ответил Филипп. – Вы могли бы заниматься моей профессией.
– А что у вас за профессия? – спросила она.
– Я прилетел только сегодня, чтобы писать сценарий для документального фильма. Честно признаться, я удивлен, что меня сюда пригласили.
– Паулина коллекционирует людей, – сказала Камилла Ибери.
Она была красива той неброской красотой, которую поначалу Филипп не разглядел в ней. Светлые волосы были разделены на прямой пробор и заколоты сзади двумя золотыми заколками. Этот стиль прически ассоциировался у Филиппа с дебютантками, которых он наблюдал на танцевальных балах, когда жил в Принстоне. Позже Филипп узнал, что она недавно овдовела, хотя была только на год или два старше его.
Как у Паулины и всех ее близких друзей, у Камиллы предметы разговора были намного возвышеннее, чем у Филиппа.
– Ни за что не умирайте в другой стране, если не говорите на их языке, – сказала она, рассказывая о внезапной кончине мужа на улице в Барселоне. – Это был какой-то кошмар. Посольство было бессильно. Благодарю Бога за помощь Жюля Мендельсона. Он сделал несколько звонков и все уладил. Тогда я смогла перевезти на корабле бедного Орина домой.
Заметив, что Филипп слушает ее внимательно, она взяла его карточку и прочитала имя, хотя он уже дважды его называл.
– Филипп Квиннелл. Почему вы приехали сюда, на Золотой Запад? – спросила она.
– Спасаюсь от преследования, – сказал он.
– Преследования? От кого?
– Я кое-что написал, что обидело некоторых очень влиятельных людей, и я подумал, что будет лучше, если я покину на какое-то время Нью-Йорк.
– О, Боже! Не вы ли написали книгу, которая разозлила весь Нью-Йорк? – спросила она.
– Да, это был я.
– Тогда неудивительно, что Паулина пригласила вас, – сказала Камилла улыбаясь. – Такого рода вещи она обожает.
Когда она улыбнулась, ямочки появились на ее щеках, и в глазах загорелся огонек. Они посмотрели друг на друга с большим интересом.
– Кто-то побил вас, не так ли? Мне кажется, я читала об этом.
Он действительно написал книгу об особой системе финансовых махинаций, которая вызвала возмущение нескольких влиятельных «шишек» в деловом мире Нью-Йорка. Один из хорошо известных на Уолл-стрит воротил пригрозил, что переломает ему ноги, и Филипп знал, что его угроза – не пустые слова. Такого же мнения был его адвокат, тем более что этот деятель был известен своими связями. Поэтому, когда Каспер Стиглиц, голливудский продюсер, связался с ним через своего агента, чтобы узнать, не заинтересуется ли он работой над сценарием для документального фильма о проблеме наркотиков в киноиндустрии, Филипп воспользовался этой возможностью, хотя абсолютно ничего не знал ни о киноиндустрии, ни о распространении наркотиков. Он принял предложение Стиглица, потому что считал, что четырех-пятимесячное оплаченное проживание в Северной Калифорнии – как раз то, что ему необходимо в данной ситуации.
– Шикарная вечеринка, – сказал Филипп, оглядывая комнату.
Камилла, поймав его взгляд, кивнула в знак согласия.
– У Паулины всегда шикарно, – сказала она.
– Вероятно, для такого вечера есть особенный повод? Какой-нибудь важный гость, день рождения, юбилей, или что-нибудь в этом роде?
Строптивая - Данн Доминик => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Строптивая автора Данн Доминик дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Строптивая у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Строптивая своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Данн Доминик - Строптивая.
Если после завершения чтения книги Строптивая вы захотите почитать и другие книги Данн Доминик, тогда зайдите на страницу писателя Данн Доминик - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Строптивая, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Данн Доминик, написавшего книгу Строптивая, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Строптивая; Данн Доминик, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн