А. Говорова. Именно в связи с руководством Пятой армией его имя навсегда вошло в боевую летопись битвы за Москву.
Но тут неизбежно возникает новый вопрос. Чем же было обусловлено выдвижение на должность командующего общевойсковой армией, действующей на столь ответственном направлении, генерала, воинская специальность которого артиллерист?
Ответить на него наиболее точно мог бы тот, по чьей инициативе это назначение тогда состоялось, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, который в начале второй декады октября 1941 года решением Государственного Комитета обороны был поставлен во главе войск Западного фронта. Используя предоставившуюся возможность, я обратился к Г. К. Жукову с этим вопросом в дни, когда вся Советская страна готовилась торжественно отметить 20-летие нашей великой победы в битве под Москвой. Георгий Константинович ответил исчерпывающе:
"Говоря кратко, мы исходили из двух важнейших обстоятельств. Во-первых, в период боев под Ельней генерал Говоров, будучи начальником артиллерии Резервного фронта (генерал армии Г. К. Жуков в это время был командующим войсками Резервного фронта. - Прим, авт.), зарекомендовал себя не только как прекрасно знающий свое дело специалист, но и как полевой, энергичный командир, глубоко разбирающийся в оперативных вопросах; во-вторых, в нашей обороне под Москвой основная тяжесть борьбы с многочисленными танками противника ложилась прежде всего на артиллерию, и следовательно, специальные знания и опыт Говорова приобретали особую ценность. Последующие события показали, что сделанный выбор был весьма удачен".
События той грозной поры действительно были самой суровой проверкой всех человеческих черт нового командующего армией, его жизненного опыта, организаторских качеств, воли и разносторонних специальных военных знаний.
16 октября 1941 года на командном пункте в Можайске генерал Говоров подписал свой первый боевой приказ вверенным войскам в качестве командарма-5. Суть его сводилась к тому, чтобы не дать врагу прорваться на восток вдоль Можайского шоссе. Основные боевые события в полосе обороны армии вот уже несколько дней происходили на знаменитом Бородинском поле.. С самого рассвета 16 октября группы немецких танков начали продвигаться к переднему краю обороны частей Тридцать второй стрелковой дивизии, которой командовал полковник В. И. Полосухин.
Именно в полосе обороны этой дивизии, 12 октября прибывшей из Сибири в район Можайска, оказалось Бородинское поле. В тех же местах Подмосковья, где почти за 130 лет до этого произошло Бородинское сражение, в котором русский солдат стяжал себе славу непобедимого, вновь шел смертный бой с врагом.
Оборонительные сооружения Отечественной войны 1812 года, Шевардинский редут, Багратионовы флеши, гранитные памятники на этом поле вечной славы русского оружия - все здесь напоминало о бессмертном подвиге во имя Родины. Казалось, встали здесь советские солдаты - сибиряки и дальневосточники, москвичи-добровольцы, танкисты трех очень немногочисленных танковых бригад, курсанты Московского военно-политического училища имени В. И. Ленина - перед лицом истории, и это она сама велела им: не посрамите славы ваших предков, умножьте ратную доблесть их новыми подвигами, стойте насмерть, защищая столицу.
И они стояли. Начиная от рядовых бойцов, командиров и политработников и кончая командующим армией, каждый отдавал все силы, не щадил и самой жизни, чтобы задержать продвижение врага, сорвать его замысел. Гитлеровцы раз за разом повторяли атаки, не считаясь с потерями. Невосполнимые утраты несли и наши войска. Именно 16 октября, когда атакующие подразделения противника прорвались к армейскому наблюдательному пункту, был ранен находившийся там генерал Д. Д. Лолюшенко, которого сменил на посту командарма Л. А. Говоров. Тогда же погиб смертью героя замечательный боевой командир Двадцатой танковой бригады полковник Т. С. Орленко.
Несмотря на настойчивые попытки, противник 16 октября не смог выйти в район Можайска. Однако, трезво оценивая обстановку, Л. А. Говоров понимал, что общая обстановка остается тяжелой. Наших сил на можайском направлении было очень мало. Дивизию полковника Полосухина надлежало усилить. Но чем? В распоряжении командарма фактически не было резервов: две артиллерийские батареи и рота танков Т-26 - это же ничтожно мало для того, чтобы парировать все более усиливающуюся угрозу прорыва.
На следующий день вражеские войска повели новые ожесточенные атаки по всему фронту. Положение на участке Тридцать второй стрелковой дивизии стало критическим. Противник стремился расчленить ее оборону и уничтожить войска по частям. Один из батальонов совместно с курсантами Московского военно-политического училища еще удерживал Юдинки и Фомине, но был отрезан от остальных сил дивизии и дрался в окружении. Фашистские танки и мотопехота прорвались в Псарево, а отдельные группы танков и пехоты вышли в Кукаринский лес, к командному пункту дивизии. Ее командир полковник Полосухин даже и не просил у командарма подкреплений, зная, что резервов у него нет. Однако генерал Говоров, понимая, что бой на Бородинском поле вступил в критическую фазу, сам прислал в распоряжение Полосухина стрелковый батальон и дивизион "катюш", фактически оголив для этого другой участок. Этими силами брешь в нашей обороне была прикрыта. Встретив возросшее сопротивление, гитлеровцы к вечеру прекратили атаки.
Так был выигран еще один день. В общей сложности противник потерял в боях под Бородином, на можайском направлении, целых пять дней, прежде чем смог ценой больших потерь овладеть Можайском. В распоряжение командарма-5 была передана еще одна дивизия. Первоначально Говорову была поставлена задача силами этой дивизии совместно с танковой бригадой контратаковать противника в районе Можайска и снова овладеть городом. Однако в переговорах по прямому проводу с начальником оперативного управления Западного фронта Г. К. Маландиным 19 октября генерал Говоров сумел показать нецелесообразность и нереальность борьбы за возвращение Можайска столь слабыми силами. Он считал необходимым, сберегая свои войска и не допуская окружения, отойти на новый оборонительный рубеж, чтобы там организованно встретить врага, принудив его снова готовить, а затем вести дорогостоящие атаки. Командование фронта согласилось с его решением.
В чрезвычайно сложной обстановке того времени Леонид Александрович проявил себя решительным, твердым и инициативным руководителем, сумел обеспечить четкое управление войсками. Своевременно используя имевшиеся в его распоряжении немногочисленные технические резервы, выдвигая на танкоопасные направления артиллерийские средства и умело организуя их действия, командарм ни на одном из участков своей армии не позволил врагу прорвать оборону.
В ходе октябрьских оборонительных боев, получив директиву Военного совета Западного фронта о необходимости создания маневренных отрядов для ведения борьбы с танками противника, Говоров сразу же понял значение этого мероприятия для повышения устойчивости нашей обороны. Противнику удавалось преодолевать ее, используя свое многократное превосходство в танках. Наилучшая мера для борьбы с ними - укрепить все танкоопасные направления. Но для этого не имеется соответствующих сил и средств. А раз так, значит нужно создать из того, что есть, маневренные подвижные отряды, которые можно было бы быстро перебрасывать на угрожаемые участки.
Профессиональный артиллерист Говоров сумел наиболее четко и энергично провести в жизнь правильную идею. Он подписал приказ, которым предписывалось организовать в каждом стрелковом полку "отдельные противотанковые исключительно маневренные отряды в составе командира и 15 бойцов, из них один расчет противотанковых ружей и отделение саперов". В каждой дивизии соответственно по два таких отряда, в составе которых иметь взвод саперов с противотанковыми минами и подвижный минометный отряд на автомашинах, "Специально выделить командиров для руководства этими отрядами", - говорилось в приказе. Наконец, при штабе армии создавались три подвижных отряда дивизионного типа. Непосредственное руководство ими командарм возлагал на начальника артиллерии армии, снова и снопа подчеркивая тем самым роль, которую он придавал этим отрядам. Командующий армией последовательно и неуклонно требовал исполнения своего приказа. На их эффективность и вообще на умелую организацию действий артиллерии в полосе Пятой армии по докладу командования фронтом обратил внимание и Верховный Главнокомандующий. В результате И. В. Сталин приказал однажды Г. К. Жукову отправиться в армию К. К. Рокоссовского, в которой сложилась наиболее тяжелая ситуация, и взять с собой именно Л. А. Говорова как знатока артиллериста для оказания помощи и передачи опыта. Но это произошло уже позже, в ходе отражения ноябрьского наступления немецко-фашистских войск на Москву.
А пока, к концу октября 1941 года, войска армии, которой командовал Л. А. Говоров, занимали оборону на расстоянии примерно до 80 километров от столицы, прикрывая направление вдоль Можайского шоссе и Минской автострады. Заслуги генерала Л. А. Говорова в отражении октябрьского наступления немецко-фашистских войск на Москву были отмечены высокой правительственной наградой - орденом Ленина.
Командующий армией, используя наступившую двухнедельную паузу в первой половине ноября, позаботился о создании глубокой и прочной обороны. По его решению войска армии заняли оперативное построение в два эшелона. Несмотря на то, что в полосе армии плотность орудий и минометов составляла менее чем 7 стволов на километр фронта, из армейских средств было создано до 18 противотанковых опорных пунктов. Распоряжением фронтового командования создавались также противотанковые районы в таких пунктах, как Звенигород, Кубинка, Акулово и др. Командующий и штаб, партийно-политический аппарат армии приняли все меры к тому, чтобы наилучшим образом подготовить войска к отражению ноябрьского "генерального" наступления гитлеровских войск на советскую столицу.
Как известно, в ноябре немецко-фашистское командование сосредоточило для удара по советской столице свои мощные танковые и моторизованные группировки северо-западнее и юго-западнее Москвы. Поэтому против армий центра Западного фронта особой активности гитлеровцы не проявляли. Хотя и здесь они сохраняли инициативу за собой. К концу ноября в полосе обороны Пятой армии врагу удалось приблизиться к Звенигороду.
А 1 декабря он перешел в наступление на наро-фоминском направлении, целью которого являлся прорыв обороны и разгром войск Тридцать третьей армии, выход подвижных войск на автостраду Минск - Москва, в тыл Пятой армии, и развитие удара на Москву вдоль автострады. Таким путем вражеское командование намеревалось не только оказать помощь продвижению своих фланговых группировок, но и рассчитывало внезапным ударом расчленить весь центральный участок Западного фронта, расстроить его оперативное построение, разгромить наши войска и захватить Москву. Для гитлеровцев, конечно, не являлось секретом, что на избранном ими для наступления участке советские войска ослаблены, так как тяжелые оборонительные бои на истринском и волоколамском направлениях вынуждали командование фронта перебрасывать туда силы с неатакованных участков центральных армий.
По случайному совпадению противник предпринял эту последнюю свою попытку прорваться к Москве, теперь уже на центральном участке Западного фронта, именно в тот момент, когда и командующий его войсками генерал армии Г. К. Жуков и командарм-5 генерал-лейтенант артиллерии Л. А. Говоров по приказанию И. В. Сталина вынуждены были покинуть свои командные пункты для поездки в Шестнадцатую армию генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского. Выше уже говорилось о роли, которая была определена Говорову в этой поездке. Сам он воспринял поручение без восторга: не в его характере было выступать в роли ментора, поучающего коллег, да еще в такое неподходящее для разъездов время.
Вот почему, как вспоминает Г. К. Жуков, Леонид Александрович, несмотря на всю свою щепетильность в отношении распоряжений вышестоящих начальников, в данном случае пытался оспаривать это распоряжение:
"Он вполне резонно пытался доказать, что не видит надобности в такой поездке: в Шестнадцатой армии есть свой начальник артиллерии генерал-майор артиллерии В. И. Казаков, да и сам командующий знает, что и как нужно делать, зачем же ему, Говорову, в такое горячее время бросать свою армию. Чтобы не вести дальнейших прений по этому вопросу, мне пришлось разъяснить генералу, что таков приказ И. В. Сталина".
Конечно, если бы Сталин знал, что немецко-фашистское командование нанесет 1 декабря свой удар в центре фронта, он и сам бы, вероятно, не настаивал на этой поездке. Но так или иначе, наступление врага на наро-фоминском направлении произошло в отсутствие Жукова и Говорова, что, несомненно, еще более усугубило нервозность в наших штабах. Оба генерала, узнав о происшедших во время их отсутствия событиях, спешно, возвратились к пунктам управления подчиненными войсками.
Обстановка, о которой доложили Говорову по его прибытии на командный пункт, выглядела сложной.
В первые же часы наступления немецко-фашистское командование бросило в бой до ста танков. Вражеская пехота расширила прорыв, в который устремились танки и моторизованные подразделения и части. За шесть часов боя противник углубился в нашу оборону на 10 километров и подошел к Акулово. Создалась опасность его прорыва на автостраду Минск - Москва. По мере продвижения немецких танков с юга на север вдоль шоссе Наро-Фоминск - Кубинка все более нарастала угроза выхода немецко-фашистских войск в тыл левому флангу, а затем и всей Пятой армии.
Чрезвычайная напряженность обстановки в этот день подчеркивалась тем обстоятельством, что в отражении танковой атаки у деревни Акулово вынуждены были принимать участие даже работники штаба армии. Сюда же срочно был переброшен один стрелковый полк из Тридцать второй стрелковой дивизии полковника Полосухина и его артиллерийско-противотанковый резерв. Дальше рубежа Акулово вражеские танки не прошли в тот день. Потеряв в бою до батальона пехоты и два десятка танков, они повернули на Головеньки и далее в направлении Петровское, чтобы выйти на автомагистраль Минск - Москва обходным путем.
Во второй половине следующего дня гитлеровцы вновь атаковали части Пятой армии в районе Акулово. Но снова и с большими потерями были отбиты (достаточно сказать, что за два дня боя части Тридцать второй стрелковой дивизии сожгли и подбили 23 и захватили 11 танков, уничтожили до полка, пехоты и сбили 5 вражеских самолетов). Командарм Л. А. Говоров, прибыв в район Акулово, теперь уже лично руководил действиями подчиненных войск.
Бои с 1 по 3 декабря 1941 года в этом районе носили исключительно ожесточенный характер. Враг хорошо понимал, что если не удастся и эта попытка прорваться к Москве, то сил для дальнейшего наступления уже не будет. Нерадостная перспектива встретить суровую русскую зиму у стен советской столицы подстегивала немецких солдат и офицеров. Отдельные населенные пункты по несколько раз переходили из рук в руки. На атаку гитлеровцев советские войска отвечали встречной атакой, наносили быстрые и решительные удары по флангу и тылу. Бои продолжались днем и ночью.
Основной удар противник наносил в полосе Тридцать третьей армии генерала М. Г. Ефремова. Гитлеровцам удалось здесь прорваться к Апрелевке... Сражение продолжалось вплоть до 4 декабря. К исходу этого дня войска генерала Ефремова, наносившие контрудар, вышли на реку Нару и восстановили полностью прежнее положение.
Генерал Говоров и другие члены Военного совета Пятой армии, оценивая в кратком письменном отчете ход проведенной боевой операции, с удовлетворением констатировали возросшее мастерство командиров всех степеней и войск, выразившееся в том, что пехота в большинстве случаев научилась полностью использовать артиллерийский огонь, танки четко выполняли различные боевые задачи и совместно с пехотой и самостоятельно, ночные атаки для наших частей стали нормальным явлением. Обычно скупой на похвалы, действиям артиллерии Говоров на этот раз дал высшую в его устах оценку: "Артиллерия, особенно реактивная, работала превосходно". А в заключение в отчете сформулирован общий вывод, трезво оценивающий главные итоги в действиях обеих сторон:
"Противник умело использовал стыки, бросив в них и против неустойчивой Двести двадцать второй стрелковой дивизии своп главные силы. Ликвидация прорыва и уничтожение противника были достигнуты благодаря стойкости частей Тридцать второй, Пятидесятой, Восемьдесят второй стрелковых дивизий и умелым действиям маневренных групп".
1 2 3 4 5
Но тут неизбежно возникает новый вопрос. Чем же было обусловлено выдвижение на должность командующего общевойсковой армией, действующей на столь ответственном направлении, генерала, воинская специальность которого артиллерист?
Ответить на него наиболее точно мог бы тот, по чьей инициативе это назначение тогда состоялось, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, который в начале второй декады октября 1941 года решением Государственного Комитета обороны был поставлен во главе войск Западного фронта. Используя предоставившуюся возможность, я обратился к Г. К. Жукову с этим вопросом в дни, когда вся Советская страна готовилась торжественно отметить 20-летие нашей великой победы в битве под Москвой. Георгий Константинович ответил исчерпывающе:
"Говоря кратко, мы исходили из двух важнейших обстоятельств. Во-первых, в период боев под Ельней генерал Говоров, будучи начальником артиллерии Резервного фронта (генерал армии Г. К. Жуков в это время был командующим войсками Резервного фронта. - Прим, авт.), зарекомендовал себя не только как прекрасно знающий свое дело специалист, но и как полевой, энергичный командир, глубоко разбирающийся в оперативных вопросах; во-вторых, в нашей обороне под Москвой основная тяжесть борьбы с многочисленными танками противника ложилась прежде всего на артиллерию, и следовательно, специальные знания и опыт Говорова приобретали особую ценность. Последующие события показали, что сделанный выбор был весьма удачен".
События той грозной поры действительно были самой суровой проверкой всех человеческих черт нового командующего армией, его жизненного опыта, организаторских качеств, воли и разносторонних специальных военных знаний.
16 октября 1941 года на командном пункте в Можайске генерал Говоров подписал свой первый боевой приказ вверенным войскам в качестве командарма-5. Суть его сводилась к тому, чтобы не дать врагу прорваться на восток вдоль Можайского шоссе. Основные боевые события в полосе обороны армии вот уже несколько дней происходили на знаменитом Бородинском поле.. С самого рассвета 16 октября группы немецких танков начали продвигаться к переднему краю обороны частей Тридцать второй стрелковой дивизии, которой командовал полковник В. И. Полосухин.
Именно в полосе обороны этой дивизии, 12 октября прибывшей из Сибири в район Можайска, оказалось Бородинское поле. В тех же местах Подмосковья, где почти за 130 лет до этого произошло Бородинское сражение, в котором русский солдат стяжал себе славу непобедимого, вновь шел смертный бой с врагом.
Оборонительные сооружения Отечественной войны 1812 года, Шевардинский редут, Багратионовы флеши, гранитные памятники на этом поле вечной славы русского оружия - все здесь напоминало о бессмертном подвиге во имя Родины. Казалось, встали здесь советские солдаты - сибиряки и дальневосточники, москвичи-добровольцы, танкисты трех очень немногочисленных танковых бригад, курсанты Московского военно-политического училища имени В. И. Ленина - перед лицом истории, и это она сама велела им: не посрамите славы ваших предков, умножьте ратную доблесть их новыми подвигами, стойте насмерть, защищая столицу.
И они стояли. Начиная от рядовых бойцов, командиров и политработников и кончая командующим армией, каждый отдавал все силы, не щадил и самой жизни, чтобы задержать продвижение врага, сорвать его замысел. Гитлеровцы раз за разом повторяли атаки, не считаясь с потерями. Невосполнимые утраты несли и наши войска. Именно 16 октября, когда атакующие подразделения противника прорвались к армейскому наблюдательному пункту, был ранен находившийся там генерал Д. Д. Лолюшенко, которого сменил на посту командарма Л. А. Говоров. Тогда же погиб смертью героя замечательный боевой командир Двадцатой танковой бригады полковник Т. С. Орленко.
Несмотря на настойчивые попытки, противник 16 октября не смог выйти в район Можайска. Однако, трезво оценивая обстановку, Л. А. Говоров понимал, что общая обстановка остается тяжелой. Наших сил на можайском направлении было очень мало. Дивизию полковника Полосухина надлежало усилить. Но чем? В распоряжении командарма фактически не было резервов: две артиллерийские батареи и рота танков Т-26 - это же ничтожно мало для того, чтобы парировать все более усиливающуюся угрозу прорыва.
На следующий день вражеские войска повели новые ожесточенные атаки по всему фронту. Положение на участке Тридцать второй стрелковой дивизии стало критическим. Противник стремился расчленить ее оборону и уничтожить войска по частям. Один из батальонов совместно с курсантами Московского военно-политического училища еще удерживал Юдинки и Фомине, но был отрезан от остальных сил дивизии и дрался в окружении. Фашистские танки и мотопехота прорвались в Псарево, а отдельные группы танков и пехоты вышли в Кукаринский лес, к командному пункту дивизии. Ее командир полковник Полосухин даже и не просил у командарма подкреплений, зная, что резервов у него нет. Однако генерал Говоров, понимая, что бой на Бородинском поле вступил в критическую фазу, сам прислал в распоряжение Полосухина стрелковый батальон и дивизион "катюш", фактически оголив для этого другой участок. Этими силами брешь в нашей обороне была прикрыта. Встретив возросшее сопротивление, гитлеровцы к вечеру прекратили атаки.
Так был выигран еще один день. В общей сложности противник потерял в боях под Бородином, на можайском направлении, целых пять дней, прежде чем смог ценой больших потерь овладеть Можайском. В распоряжение командарма-5 была передана еще одна дивизия. Первоначально Говорову была поставлена задача силами этой дивизии совместно с танковой бригадой контратаковать противника в районе Можайска и снова овладеть городом. Однако в переговорах по прямому проводу с начальником оперативного управления Западного фронта Г. К. Маландиным 19 октября генерал Говоров сумел показать нецелесообразность и нереальность борьбы за возвращение Можайска столь слабыми силами. Он считал необходимым, сберегая свои войска и не допуская окружения, отойти на новый оборонительный рубеж, чтобы там организованно встретить врага, принудив его снова готовить, а затем вести дорогостоящие атаки. Командование фронта согласилось с его решением.
В чрезвычайно сложной обстановке того времени Леонид Александрович проявил себя решительным, твердым и инициативным руководителем, сумел обеспечить четкое управление войсками. Своевременно используя имевшиеся в его распоряжении немногочисленные технические резервы, выдвигая на танкоопасные направления артиллерийские средства и умело организуя их действия, командарм ни на одном из участков своей армии не позволил врагу прорвать оборону.
В ходе октябрьских оборонительных боев, получив директиву Военного совета Западного фронта о необходимости создания маневренных отрядов для ведения борьбы с танками противника, Говоров сразу же понял значение этого мероприятия для повышения устойчивости нашей обороны. Противнику удавалось преодолевать ее, используя свое многократное превосходство в танках. Наилучшая мера для борьбы с ними - укрепить все танкоопасные направления. Но для этого не имеется соответствующих сил и средств. А раз так, значит нужно создать из того, что есть, маневренные подвижные отряды, которые можно было бы быстро перебрасывать на угрожаемые участки.
Профессиональный артиллерист Говоров сумел наиболее четко и энергично провести в жизнь правильную идею. Он подписал приказ, которым предписывалось организовать в каждом стрелковом полку "отдельные противотанковые исключительно маневренные отряды в составе командира и 15 бойцов, из них один расчет противотанковых ружей и отделение саперов". В каждой дивизии соответственно по два таких отряда, в составе которых иметь взвод саперов с противотанковыми минами и подвижный минометный отряд на автомашинах, "Специально выделить командиров для руководства этими отрядами", - говорилось в приказе. Наконец, при штабе армии создавались три подвижных отряда дивизионного типа. Непосредственное руководство ими командарм возлагал на начальника артиллерии армии, снова и снопа подчеркивая тем самым роль, которую он придавал этим отрядам. Командующий армией последовательно и неуклонно требовал исполнения своего приказа. На их эффективность и вообще на умелую организацию действий артиллерии в полосе Пятой армии по докладу командования фронтом обратил внимание и Верховный Главнокомандующий. В результате И. В. Сталин приказал однажды Г. К. Жукову отправиться в армию К. К. Рокоссовского, в которой сложилась наиболее тяжелая ситуация, и взять с собой именно Л. А. Говорова как знатока артиллериста для оказания помощи и передачи опыта. Но это произошло уже позже, в ходе отражения ноябрьского наступления немецко-фашистских войск на Москву.
А пока, к концу октября 1941 года, войска армии, которой командовал Л. А. Говоров, занимали оборону на расстоянии примерно до 80 километров от столицы, прикрывая направление вдоль Можайского шоссе и Минской автострады. Заслуги генерала Л. А. Говорова в отражении октябрьского наступления немецко-фашистских войск на Москву были отмечены высокой правительственной наградой - орденом Ленина.
Командующий армией, используя наступившую двухнедельную паузу в первой половине ноября, позаботился о создании глубокой и прочной обороны. По его решению войска армии заняли оперативное построение в два эшелона. Несмотря на то, что в полосе армии плотность орудий и минометов составляла менее чем 7 стволов на километр фронта, из армейских средств было создано до 18 противотанковых опорных пунктов. Распоряжением фронтового командования создавались также противотанковые районы в таких пунктах, как Звенигород, Кубинка, Акулово и др. Командующий и штаб, партийно-политический аппарат армии приняли все меры к тому, чтобы наилучшим образом подготовить войска к отражению ноябрьского "генерального" наступления гитлеровских войск на советскую столицу.
Как известно, в ноябре немецко-фашистское командование сосредоточило для удара по советской столице свои мощные танковые и моторизованные группировки северо-западнее и юго-западнее Москвы. Поэтому против армий центра Западного фронта особой активности гитлеровцы не проявляли. Хотя и здесь они сохраняли инициативу за собой. К концу ноября в полосе обороны Пятой армии врагу удалось приблизиться к Звенигороду.
А 1 декабря он перешел в наступление на наро-фоминском направлении, целью которого являлся прорыв обороны и разгром войск Тридцать третьей армии, выход подвижных войск на автостраду Минск - Москва, в тыл Пятой армии, и развитие удара на Москву вдоль автострады. Таким путем вражеское командование намеревалось не только оказать помощь продвижению своих фланговых группировок, но и рассчитывало внезапным ударом расчленить весь центральный участок Западного фронта, расстроить его оперативное построение, разгромить наши войска и захватить Москву. Для гитлеровцев, конечно, не являлось секретом, что на избранном ими для наступления участке советские войска ослаблены, так как тяжелые оборонительные бои на истринском и волоколамском направлениях вынуждали командование фронта перебрасывать туда силы с неатакованных участков центральных армий.
По случайному совпадению противник предпринял эту последнюю свою попытку прорваться к Москве, теперь уже на центральном участке Западного фронта, именно в тот момент, когда и командующий его войсками генерал армии Г. К. Жуков и командарм-5 генерал-лейтенант артиллерии Л. А. Говоров по приказанию И. В. Сталина вынуждены были покинуть свои командные пункты для поездки в Шестнадцатую армию генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского. Выше уже говорилось о роли, которая была определена Говорову в этой поездке. Сам он воспринял поручение без восторга: не в его характере было выступать в роли ментора, поучающего коллег, да еще в такое неподходящее для разъездов время.
Вот почему, как вспоминает Г. К. Жуков, Леонид Александрович, несмотря на всю свою щепетильность в отношении распоряжений вышестоящих начальников, в данном случае пытался оспаривать это распоряжение:
"Он вполне резонно пытался доказать, что не видит надобности в такой поездке: в Шестнадцатой армии есть свой начальник артиллерии генерал-майор артиллерии В. И. Казаков, да и сам командующий знает, что и как нужно делать, зачем же ему, Говорову, в такое горячее время бросать свою армию. Чтобы не вести дальнейших прений по этому вопросу, мне пришлось разъяснить генералу, что таков приказ И. В. Сталина".
Конечно, если бы Сталин знал, что немецко-фашистское командование нанесет 1 декабря свой удар в центре фронта, он и сам бы, вероятно, не настаивал на этой поездке. Но так или иначе, наступление врага на наро-фоминском направлении произошло в отсутствие Жукова и Говорова, что, несомненно, еще более усугубило нервозность в наших штабах. Оба генерала, узнав о происшедших во время их отсутствия событиях, спешно, возвратились к пунктам управления подчиненными войсками.
Обстановка, о которой доложили Говорову по его прибытии на командный пункт, выглядела сложной.
В первые же часы наступления немецко-фашистское командование бросило в бой до ста танков. Вражеская пехота расширила прорыв, в который устремились танки и моторизованные подразделения и части. За шесть часов боя противник углубился в нашу оборону на 10 километров и подошел к Акулово. Создалась опасность его прорыва на автостраду Минск - Москва. По мере продвижения немецких танков с юга на север вдоль шоссе Наро-Фоминск - Кубинка все более нарастала угроза выхода немецко-фашистских войск в тыл левому флангу, а затем и всей Пятой армии.
Чрезвычайная напряженность обстановки в этот день подчеркивалась тем обстоятельством, что в отражении танковой атаки у деревни Акулово вынуждены были принимать участие даже работники штаба армии. Сюда же срочно был переброшен один стрелковый полк из Тридцать второй стрелковой дивизии полковника Полосухина и его артиллерийско-противотанковый резерв. Дальше рубежа Акулово вражеские танки не прошли в тот день. Потеряв в бою до батальона пехоты и два десятка танков, они повернули на Головеньки и далее в направлении Петровское, чтобы выйти на автомагистраль Минск - Москва обходным путем.
Во второй половине следующего дня гитлеровцы вновь атаковали части Пятой армии в районе Акулово. Но снова и с большими потерями были отбиты (достаточно сказать, что за два дня боя части Тридцать второй стрелковой дивизии сожгли и подбили 23 и захватили 11 танков, уничтожили до полка, пехоты и сбили 5 вражеских самолетов). Командарм Л. А. Говоров, прибыв в район Акулово, теперь уже лично руководил действиями подчиненных войск.
Бои с 1 по 3 декабря 1941 года в этом районе носили исключительно ожесточенный характер. Враг хорошо понимал, что если не удастся и эта попытка прорваться к Москве, то сил для дальнейшего наступления уже не будет. Нерадостная перспектива встретить суровую русскую зиму у стен советской столицы подстегивала немецких солдат и офицеров. Отдельные населенные пункты по несколько раз переходили из рук в руки. На атаку гитлеровцев советские войска отвечали встречной атакой, наносили быстрые и решительные удары по флангу и тылу. Бои продолжались днем и ночью.
Основной удар противник наносил в полосе Тридцать третьей армии генерала М. Г. Ефремова. Гитлеровцам удалось здесь прорваться к Апрелевке... Сражение продолжалось вплоть до 4 декабря. К исходу этого дня войска генерала Ефремова, наносившие контрудар, вышли на реку Нару и восстановили полностью прежнее положение.
Генерал Говоров и другие члены Военного совета Пятой армии, оценивая в кратком письменном отчете ход проведенной боевой операции, с удовлетворением констатировали возросшее мастерство командиров всех степеней и войск, выразившееся в том, что пехота в большинстве случаев научилась полностью использовать артиллерийский огонь, танки четко выполняли различные боевые задачи и совместно с пехотой и самостоятельно, ночные атаки для наших частей стали нормальным явлением. Обычно скупой на похвалы, действиям артиллерии Говоров на этот раз дал высшую в его устах оценку: "Артиллерия, особенно реактивная, работала превосходно". А в заключение в отчете сформулирован общий вывод, трезво оценивающий главные итоги в действиях обеих сторон:
"Противник умело использовал стыки, бросив в них и против неустойчивой Двести двадцать второй стрелковой дивизии своп главные силы. Ликвидация прорыва и уничтожение противника были достигнуты благодаря стойкости частей Тридцать второй, Пятидесятой, Восемьдесят второй стрелковых дивизий и умелым действиям маневренных групп".
1 2 3 4 5