Ч Да! Говорите!
Ч ...
Ч Я слушаю!
Ч ...
далее кладется трубка. Моя же падает из моих рук и начинает произвольно б
олтаться и гудеть, когда я обращаю свое внимание на три пустых листа, лежа
щих на кухонном столе, один (четвертый) с диагональной надписью чернильн
ым карандашом...
Я беру опять трубку и, утирая с лица кровь, набираю элькашный номер. После
семи гудков поднимается трубка и мужской заспанный голос (С.А. Ч ее отец)
говорит:
Ч Да!
Ч Я слушаю!
Ч Доброе утро, а К дома?
Ч Нет, нету ее дома.
Ч А где же она в столь поздний час?
Ч В больнице.
Ч А что случилось?
Ч Неизвестно.
Ч А в какой больнице она лежит можно узнать?
Ч Нет, нельзя, зачем вам это?
Ч Поеду навещу ее.
Ч Ваше присутствие там абсолютно лишено смысла.
Ч М... Я знаю, что вы не любите этот вопрос, вернее не любите на него отвеча
ть, но все же, может вы мне сейчас объясните “Почему?”
Ч Я не собираюсь вам ни чего объяснять! Думайте себе чего хотите...
Ч Я все равно найду ее.


XXII
До свидания

После этой беседы я почувствовал невероятный прилив сил. Я пошел в ванну
ю и, открыв кран с холодной водой на полную, начал приводить свое лицо в зд
оровое состояние. Закончив с лицом, я сунул голову под кран ледяной воды, н
о спать все же хотелось. Я вылез из ванной и увидел за окном рассвет Ч пол
шестого утра.
А почему бы мне не поспать Ч подумал я в тот момент, когда моя измученна
я голова касалась прохладной подушки.

А-ААА! -а-а... (это я зевнул). Надо вставать Ч решил я, когда мои ноги, торс и ру
ки окончательно прилипли к одеялу, простыне и прочим отребутам моей пост
ели. Духота. Парилка просто. Солнце из окна запекало меня в постели как сос
иску в тесте. Резким рывком я вырвался из сонных лап своего почевального
логова и вскочил сею же секунду. Несмотря на все вышепроисходящее я был б
одр и светел и готов к выполнению обещания, данного С.А. Для того, что бы убе
диться, что это все-таки не сон, я подошел к зеркалу, но, видать, забыл что пр
оизошло и, не дойдя до оного, наступил (хорошо не порезался) на осколки выш
еупомянутого. Пока одна из моих конечностей (кажется нижняя) тянулась за
тапочками, вовремя оказавшимися рядом, мои глаза заметили на часах волну
ющие цифры: 15:24. О,Боже! Ну я и проспал. “Скорее за телефон” Ч тараторил я по п
ути в ванну, там я наспех привел свою лысую морду в порядок и, стараясь не г
лядеть на стол, вылетел на кухню. Одной рукой я набирал чей-то номер, а с пом
ощью другой шла интенсивная крутежка отстоя. Через минуту, отхлебывая о
тстой, я уже слушал чьи-то длинные гудки.
Подошел К.И. :
Ч Да!
Ч О, вот ты-то мне и нужен внимай! Мне как бы человека одного найти очень н
адо, и ты помочь мне в этом можешь.
Ч А я то здесь при чем. Иди к мусорам, они тебе и сыщут кого захочешь, я вед
ь не угрозыск.
Ч Постой, постой, не выпадай в осадок. Человек в больнице лежит, понимае
шь?
Ч А-а...
Ч Ну вот, теперь ясно? Ты должен знать, вернее у тебя должна быть возможн
ость узнать где он лежит. У тебя же есть знакомые, связи, ну ты должен, поним
аешь, я тебя очень прошу.
Ч Хорошо, я постараюсь, но вряд ли, тут дела такие: главврачей надо обзва
нивать. Ты мне пока его координаты скажи, а я что смогу сделаю.
Ч Хорошо, слушай: . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ч Ладно, мне тут бежать надо, ты уж извини, хорошо.
Ч Ладно.
Ч Ну пока.
Ч Пока.
К.И. , конечно, человек ответственный и помочь бы мне рад, но данная ситуаци
я Ч не его профиль. Уж скорее действительно мусора, да и к тому же если К.И.
говорит “вряд ли” ,значит действительно вряд ли. Из всего этого следует п
ростецкий недвузначный вывод: надо отправляться и шарить по больницам.

Тут звонок в дверь, он застал меня врасплох, а вернее за подсчетом оставши
хся наличных. Открывается дверь, и, пока я шнуровал ботинки, моя пожилая со
седка читала мне гневную лекцию о плохом поведении по ночам. Вскоре я ее в
ынужден был прервать и, заперев дверь на самый длинный из найденных в дом
е ключей, я уже зачинал ожидание лифта. Когда подъехал оный, скрипя тросом
и всяческими там шестернями, пришлось совсем обломать старушку, громко с
казав ей “до свидания!”




XXIII
Она проснется!

Скорее, скорее на верх! Чертова лестница
! Ноги становились тяжелее, руки легче, холодные потные руки, еще немного и
они достанут до ступенек Ч я упаду... Ну, выше, выше! По коридору, в конец, еще
немного, сорок шестая, сорок седьмая, вот. Наконец.
Она спала. Руки нервно заломаны под голову. Бледное лицо, закрытые глаза
, плотно сомкнутые губы Ч все это лежало на подушке. Ее выражение лица был
о настолько спокойно, что казалось ей снится какой-то радостный сон, може
т она даже улыбалась, но это видел один лишь я. Я сел рядом, цветы положил пр
ямо на кушетку, у ее ног Ч проснется, обрадуется. Я взял ее руку. “Как здесь
холодно, Ч тихо сказал я, Ч твои руки как лед.”
Вдруг форточка вдарила по окну так, что мое тело дрогнуло, а за окном чер
ез оставшуюся щель завыл ледяной ветер, зазвенел гром, и вдарил крупнока
либерный осенний дождь Ч гроза.
“Она больше не проснется Ч услышал я за спиной. Молодой человек, она не
проснется, Ч повторил все тот же голос, Ч выйдете из палаты.”
Ее рука выпала из моих рук и беспомощно повисла из-под одеяла. Я медленно
поднялся, рука владельца этого голоса по-дружески легла мне на плечо и пр
оводила за дверь
“Не будите ее! Ч крикнул я в дверь Ч подождите когда она проснется.

Ее тело положили на какой-то железный поднос и быстро вывезли из палаты. Н
а некоторое время ее оставили в коридоре, но вскоре прибежал рослый небр
итый санитар и быстро повез его по коридору. Колеса скрипели на влажном л
инолеуме, а рука ее все также неподвижно свисала из-под ржавой клеенки. Кр
ивой стежкой от палаты до лифта стелились розы.
Она проснется! Ч крикнул я вслед.
(Санитар на мгновение остановился и, посмотрев на меня понимающе улыбнул
ся. На секунду мне показалось, что именно он беседовал со мной перед выпис
кой о возможности вторичного заболевания. Но как он здесь оказался?)
Ч Она проснется!
Ч Даже если и проснется, ты ее все равно больше никогда не увидишь Ч ус
лышал я за спиной. За спиной стоял он Ч ее отец. На его лице корчилась равн
одушно-спокойная полу-улыбка полугримаса. Все его существо: положение те
ла, жесты, голос, интонация и, даже окружающие его стены и свет в конце кори
дора, выражали некое надменное удовлетворение всем происходящим.
Его темная фигура силуэтом резала светлый фон окна, а тени от ног, разреза
я линолеум на две тропинки, подползали к моим ногам. Вскоре я почувствова
л под своими ногами лестницу Ч я бежал, перелетая со ступеньки на ступен
ьку, с этажа на этаж, от двери к двери, из коридора в коридор, с тротуара на т
ротуар, с остановки на остановку, с автобуса на автобус.
Вероятно я должен был плакать, но плакать не получалось, толи не хотел, т
оли слез не было. Я был трусом и поэтому мне хотелось умереть, но даже умер
еть было страшно, также страшно, как и жить, к тому же как это делать я не зна
л, не знал раньше, а сейчас и подавно.
Боже! Не было ни дня, что бы я не вспомнил о ней, не было ни одного сна, не был
о ни одной бессонной ночи... Все это... Не может быть! Неужели я кормил себя ил
люзиями?!
Да и теперь. Теперь я должен создать себе новую. Я должен создать себе но
вую иллюзию Ч я должен, я должен верить:
Она проснется!


XXIV
С обратной стороны двери

О, Боже! Куда я попал. Выход из метро Ч ог
ромное пространство, дома, как кирпичи, разбросаны по одиночке вдоль мно
голюдного шоссе. Очень много людей; бикфордовым шнуром горят нервы в жил
ах. Юноши с бутылками, без них и еще с деньгами сновали туда-сюда. Рядом рын
ок, пахнет какими-то непонятными фруктами, много деревянных коробок. Я пр
охожу сквозь ряды, перехожу дорогу. Многоэтажки, кругом многоэтажки, а я
Ч клоп под их ногами, мечусь среди них, старясь не быть раздавленным этим
и стенами. Я иду по пригорку, рядом Ч школа: один, шесть, три, шесть... Нет, это
не школа Ч “Учебно-Воспитательный Комплекс.”
По лестнице я спустился с пригорка. Правый подъезд, дверь с троекратной
надписью “Metallica”, я захожу в подъезд. Темно как в кочегарке, я нажимаю выжжен
ную кнопку, вызывая тем самым лифт. Правый из лифтов нехотя соизволил впу
стить меня внутрь. В лифте светил тусклый пятнистый свет Ч две чудом уце
левшие лампы светили сквозь металлическую решетку с круглыми ячейками.
На стенах было столько надписей, сделанных черным маркером, что разобрат
ь их было не реально. Рядом с надписями две наклейки с изображениями полу
обнаженных женщин (?).
Выхожу из лифта Ч опять темно. С одной стороны Ч свет из недобитого окн
а, левая половина которого забита фанерой, а с другой Ч ртутный свет из ко
ридора через мутное стекло двери. Моя рука тянется к левому краю дверног
о косяка Ч квадратненькая кнопочка нижнего звонка. Звоню в дверь Ч зво
нка не слышно. Звоню еще Ч опять. Мне надоело, к тому же никто не открывал, и
я вышел на лестницу, там хотя бы было посветлее. На обратной стороне двери
, закрыв ее, я прочитал: “Еще раз увижу тебя в подъезде Ч убью!”


XXV
Двадцать пятый сон

Темно. Как темно и холодно. Ехал я в предп
оследней электричке, и ехал я домой. Смотря в разбитое окно, стоял я в тамб
уре и думал, вернее даже не думал, а вспоминал. Вспоминал забавный случай,
связаный с электричкой. Как-то в начале зимы, перед новым годом, выходил я
из первого вагона и среди прочей толпы ожидал когда пройдет поезд, что бы
перейди пути и, наконец попасть домой. Тем временем из толпы вышла молода
я красивая девушка и, не останавливаясь продвигалась к поезду. Остановил
ась она только тогда, когда от электрички до ее носа осталось двадцать (20) с
антиметров. В ответ на окрики и возгласы из толпы ( куда лезешь/жить надоел
о) молодая красивая девушка зашагала дальше, но ее вовремя схватили, и вся
забава случая на этом прекратилась.
Я тем временем прислонился к стене (холодной серой и железной), и, считая
придорожные столбы, а также себя уснувшим, видел двадцать пятый сон:

Снилось мне, что я дома (чудеса какие-то). На столе горело две свечи, но мне
было темно, и я зажег третью. Бессовестный воск, стекая со скатерти, нагло
и звучно капал на пол. В руке моей была оторванная телефонная трубка, прек
расно существовавшая и без телефона. Я приложил ее к уху и тут почувствов
ал что с кем-то говорю:
Ч Алло, ей !
Ч Привет!
Ч Привет!
Ч Если можно представьтесь пожалуйста, а то я вас не узнал.
Ч Ну что ж, давай знакомиться. Меня зовут СЭР.
Ч Надо сказать меня тоже так часто называют, хотя таковым я бываю редко
, но меня это вполне устраивает, я не жалуюсь.
Ч Но дело в том, что я действительно СЭР, понимаешь, я таким родился, а ты
всего лишь пытался им стать. Мы с тобой два разных человека, так что ты не п
утай. Это люди пусть путают, они это любят.
Ну ладно, ты мне лучше скажи что с тобой творится, что у тебя с лицом, с гол
овой, ей что поезд останавливали?
Ч Да какой на хрен поезд. Поезд уже давно “стоит на запасном пути”... С зе
ркалом я подрался.
В ответ на это на другом конце провода (хотя такового и не было) протяжно в
схлипывающе что-то засмеялось. Потом тишина.
Ч Ты меня слышишь?
Ч Я то тебя всегда слышу, а вот ты меня порой и слушать не хочешь.
Ч Да я не не хочу, я ...
Ч Ладно, давай не будем опять ссориться, как в прошлый раз и выходить в о
кно. В конце концов со мной-то ничего не будет, а вот ты опять Ч голый на асф
альт...
Ч Мне сейчас кажется, что я уже лежу на этом асфальте.
Ч Ну и как тебе там лежится, ничего не отлежал?


XXVI
Прогулка в в танке

Ч Слушай!
Ч Чего?
Ч А ты я смотрю мерзавцем заделался, вот чего!
Ч Совершенно верно Ч определенный мерзавец. Я бы даже сказал определ
ившийся мерзавец. Мерзость Ч мой способ контактирования с людьми, с окр
ужающим миром. Ты ему мерзость Ч он тебе мерзость, ты мне гадость Ч я теб
е гадость. Вот чем спрашивается я тебе в зеркале не понравился, ну а даже е
сли не понравился, бить-то зачем. Ты-то, небось и боли не чувствовал, а вот я ...

Ч Не ври, мне потом тоже было больно.
Ч Да ты меня чуть не убил, вот и пришлось с тобой поделиться ... А вот насче
т волос мне понравилось Ч красиво было, особенно с бабулей весело получ
илось.
А вообще насчет мерзостей... Ты когда-нибудь ездил в танке?
Ч Нет.
Ч Ну видел его хотя бы со стороны?
Ч Да, и не раз.
Ч Ну вот представь, что едешь ты в этом самом танке, да еще и по улицам Мо
сквы. Ты Ч один, маленький и беззащитный, но ты в танке, ты окружен в броню,
броня со всех сторон, броня Ч мерзость, понимаешь? Так что без мерзостей я
из дома не выхожу ...
Ну что, нравится?
Ч Нет.
Ч Мне тоже ...
Ч Слушай, а если у тебя бензин кончится, вылезать ведь прийдется.
Ч М... О-у-у... (в трубке заскрипело что-то резиновое) Пока езжу.
Ч Слушай, бедный ты человек. Несчастный ты. Остановится твой трактор и ч
то тогда? Будешь ты догнивать в своем металлическом гробу со своей мерзо
стью. Там и сдохнешь. Или же нет Ч ты откроешь все люки и свежий воздух выв
етрит запах бензина, в люки полезут люди, но ты не сможешь им ничего сказат
ь, ты не сможешь их прогнать, ты даже не будешь знать их языка. А потом? Потом
они тебя разденут, положат на асфальт и раздавят своими танками.
В трубке молчание, скрип, шипение, жужжание и вдруг Ч какое-то задыхающее
ся всхлипывание, икание, чмокание.
Ч Ты плачешь? Ч спросил я его.
Ч Нет, Ч ответил он сдавленно бодрым голосом, Ч мне смешно, я смеюсь, по
нимаешь, мне смешно. Только не обижайся и не подумай, что я не понял твоей ф
илософии. Знаешь, я тут вспомнил почему человек живет, почему это ему так н
равится и хочется Ч он не думает о смерти. А иногда не только не думает, но
и не верит. И это прекрасно, ведь именно это и зовется жизнью, понимаешь?
Ч А есть же отчаявшиеся?
Ч Конечно есть. И вот как раз для таких, не имеющих внутри собственного
бога, существует религия, а в ней Ч страшный грех Ч отчаяние, самоубийст
во и т. д., а также вереница убедительнейших объяснений зачем и почему “сто
ит жить”. Любая религия есть некая стерильная схема, унифицированная сх
ема сборки собственного бога. Да, да, именно собственного, оправдывающег
о и прощающего только твои грехи.
Ч Не хочешь ли ты сказать, что каждый человек...
Ч Да, я хочу сказать, что каждый верующий человек в душе еретик, если он, к
онечно, действительно верующий. Я не говорю о религиозных фанатиках, пок
лоняющихся и любящих не самого бога, а лишь ту философскую систему и обря
ды, которые и определяют понятие религии; с ними такое не пройдет.
Ч Ага, значит по-твоему религиозный фанатик не любит и не верит в бога?

Ч Нет, не то что бы не верит, он не умеет верить, не умеет любить и, возмеща
я свой недостаток, он оправдывает свое бессмысленное существование, идя
по проторенной дорожке в чужой дом, что в итоге делает его бездомным, хотя
многие из этих людей так не считают, пребывая всю свою жизнь в гостях.
Ч А как же быть с атеистами?
Ч Очень просто: их нет! Атеистов нет. И сама фраза: ”Я не верю в бога” уже л
ишена всякого смысла. Человек не может быть атеистом, если он вообще може
т быть. Понимаешь, есть три принципа жизни: Вера, Надежда, Любовь, а без них
никуда, только в петлю или с балкона. Можно любить работу, людей, женщину, с
ебя в конце концов, но любить необходимо.
Ч Слушай, а ты можешь себе представить человека не надеющегося, не веря
щего, не любящего, но тем не менее живого?
Ч Вот именно что не живущего, а живого...
Да, конечно, такие люди есть Ч отчаявшиеся эгоисты, трусы, которые боятся
умереть.
Ч Постой, ты говоришь эгоисты?
Ч Да, жалкие эгоисты.
Ч Но ведь эгоист, он же любит себя?
Ч Верно, значит таких людей нет.
В трубке опять что-то заскрипело пенопластом по стеклу, потом какие-то уд
ары... Пи-пи-пи ...


XXVII
Кирпичи

О, Боже, где я!
Я еду в электричке, все стекла разбиты, все места заняты Ч сидят люди. Гол
овы людей синхронно покачиваются в такт движению поезда. Я иду по ряду ме
жду этих качающихся голов; все спят. С какой-то женщины упал на пол парик, и
з чьего-то кармана посыпались сигареты.
Мне плохо. Мне очень плохо, какой-то незримый орган пожирает меня изнутр
и, вероятно он находится где-то в центре груди. Вот вот он насытится и тогд
а пустота в моей груди раздавит меня снаружи, сломает, сомнет в маленький
комочек Ч фантик из-под конфеты и ветром унесет гнить под шпалы.
1 2 3 4 5 6